Санта-Барбара. Том 11

ГЛАВА 18

— Что тебе нужно? — без особого гостеприимства заявил Круз.

— Я хочу поговорить с тобой, – торопливо воскликнула Джина, как будто боялась, что ее выгонят прежде, чем она успеет сказать хоть слово. — Клянусь, ты об этом не пожалеешь, это очень важно.

Кастильо многозначительно посмотрел на часы и неохотно отступил в сторону, пропуская Джину в дом.

— Ладно, заходи. Только давай покороче, уже поздно.

— В последнее время ты что-то рано ложишься, — заикнулась было она, но увидев блеснувшие тусклым огнем глаза Круза мгновенно осеклась и умолкла. Опираясь на палку, она вошла в дом и остановилась в прихожей. — Я слышала, что Сантану, скорее всего, не будут судить.

— Что? Сантану не будут судить? Где ты такое услышала?

— Да, так сказал Кейт, Кейт Тиммонс.

— Представляю себе, как ты расстроена, — иронически прокомментировал он. — Ты приложила массу усилий, чтобы Сантану упрятали в тюрьму.

— Я хотела только одного — вернуть себе опекунство над Брэндоном.

— Не беспокойся о Брэндоне, я о нем сам позабочусь. Что тебе нужно? Выкладывай и побыстрее убирайся отсюда. Мне неприятно видеть твое лицо в такое время. Боюсь, что оно будет сниться мне до утра.

— Я думала, что… Если бы я получила информацию, которая могла повлиять…

— Подожди, подожди, — перебил ее Кастильо, — ты что, видишь, во мне сообщника? Хочешь со мной договориться? Что ты вообразила? Ты думаешь, я теперь не стану выяснять, как ты приучила ее к наркотикам?

— Нет, нет, — торопливо воскликнула она, — я вовсе не этого хочу.

Конечно, Джина хотела именно этого. Она пришла в дом Кастильо в надежде выгодно обменять только что полученную из первых рук информацию на что-нибудь полезное для себя. Но Круз был не из той породы людей, которые способны не компромиссы со своим врагом.

— Ну вот и хорошо, — обвиняюще ткнув пальцем в Джину, заявил он. — Потому что, если бы ты хоть заикнулась об этом, я просто открутил бы тебе башку.

Круз не выбирал выражений, со всей откровенностью демонстрируя Джине свое настроение и чувство. Его решительность была так очевидна, что Джина в смятении переминалась с ноги на ногу, не зная что сказать. Все ее аргументы были исчерпаны и, кроме своего довольно скудного товара, ей больше нечего было предложить.

К тому, по настроению Круза можно было вполне догадаться, что в следующую минуту он просто вышвырнет Джину из дома. Ситуацию разрядила лишь негромкая трель телефонного звонка. Круз поднял трубку аппарата, стоявшего в прихожей:

— Да.

— Ну так что, это серьезно? Хорошо, соедини меня напрямую. Запомни раз и навсегда, я ни в чем не буду обвинять Сантану. Ах, вот как? Ну хорошо, сейчас приеду.

Джина, с напряженным вниманием слушавшая этот разговор, попыталась о чем-то заикнуться, но Круз не дал ей даже рта раскрыть.

— Вы с Кейтом окажетесь за решеткой, — с холодной уверенностью сказал он, накидывая на плечи пиджак. Ведь вы неразлучная пара. Может быть, совместная прогулка по местам, не столь отдаленным, укрепит ваш союз.

— Давай, мотай отсюда, — не слишком вежливо сказал он. — Мне пора ехать.

— Ну погоди, погоди, — после некоторого замешательства воскликнула она. — Ты же мне не дал и рта раскрыть. По-моему, ты так и не понял, зачем я пришла.

— Я все прекрасно понял. И то, что ты не сказала ни слова, меня вполне устраивает. Я даже знать не хочу, зачем ты приходила. Давай, топай.

С видом невинно оскорбленной добродетели Джина задрала вверх нос и, опираясь на палку, поковыляла на крыльцо.

Во время схватки на полу церковного подвала первым до пистолета дотянулся доктор Роулингс, однако Перл успел перехватить направленное на него оружие, и вылетевшая из ствола пуля с визгом ударилась в кирпичную стену. Выстрел был таким оглушительным, что Кортни на минуту оглохла.

Открыв глаза, она увидела, что схватка закончилась. Перл, тяжело дыша, поднялся с пола с пистолетом в руке, а доктор Роулингс с тихим хныканьем отползал к полуразрушенной кирпичной стене.

— Ну, как вам нравится такой оборот? — мстительно спросил Перл. — Вы ощущаете себя сверхчеловеком?

Губы на побелевшем лице Роулингса дрожали, и весь он трясся, как осиновый лист на ветру.

— Прошу вас… — бормотал он, закрываясь дрожащими руками от направленного на него пистолета. — Пощадите меня, пощадите.

Перл едва сдерживался от охватившего его желания немедленно нажать на курок.

— О чем вы просите? — зло сказал он. — Вы столько лет издевались над людьми в своей клинике.

— Клянусь вам, я никому не желал зла, — канючил Роулингс. — Я пытался лечить своих больных, они любили меня…

— Вы признавали только один, самый радикальный способ лечения — избавить человека от всяческих мук, связанных с жизнью, лишив его самой жизни. Вы за это поплатитесь.

В голосе его таилась такая угроза, что Кортни, испытавшая по отношению к скулящему, ноющему существу в углу подвала, чувство, близкое к жалости, попросила Перла:

— Не надо, ты же видишь, на что он теперь похож.

— Не прерывай меня.

Он решительно шагнул навстречу Роулингсу, который весь съежился и, закрывшись руками, как будто это могло ему помочь, отползал в угол.

— Что, что вы собираетесь делать? — заныл он. — Не надо, пощадите меня, проявите милосердие.

— Я собираюсь закончить дело, начатое моим братом Брайаном, — с холодной решимостью сказал Перл. — Я собираюсь разоблачить ваше преступление, но сначала мы покончим со всеми нашими делами здесь. Вы разберете кирпичную кладку и достанете оттуда тело моего брата. Вы сделаете это сейчас, немедленно. Быстро вставайте.

Обрадовавшись, что его не похоронят в том же самом кирпичном саркофаге, где был погребен Брайан, Роулингс радостно замахал руками.

— Да, да, конечно, я все сделаю.

Поскольку его энтузиазм никто из присутствующих не разделял, улыбка быстро исчезла с лица Роулингса. Он выглядел столь жалким и отвратительным, что Кортни, еще несколько мгновений назад испытывавшая к нему жалость, с презрением отвернулась.

— Посмотри, как он трясется за свою жизнь. Конечно, его следовало бы просто убить, — гневно воскликнула она. — Только вообрази, Перл, как он обращался с Брайаном, и какую ужасную смерть для него придумал.

— Ладно, так называемый доктор, беритесь за дело и побыстрее.

Роулингс на четвереньках, словно черепаха, стал ползти к лежавшей в углу подвала кувалде.

— Ну, живо, — рявкнул Перл.

Роулингс стал активно двигать конечностями и в мгновение ока оказался рядом с инструментом на длинной ручке. Однако Перл, следовавший за Роулингсом С пистолетом в руке, неожиданно отшвырнул кувалду ногой.

— Нет, — мстительно сказал он.

— Что вы делаете? — растерянно пролепетал Роулингс, поднимая на Перла испуганный взгляд. — Вы же сказали, что я должен разбирать кладку, или… или я ослышался?

— Нет, вы не ослышались. Именно это вы и будете сейчас делать. Но только голыми руками. Представьте себя замурованным за этой стеной, как Брайан, и попробуйте выбраться наружу. Вам еще никогда не приходилось выбираться из могилы?

Весь трясясь от страха, Роулингс поднялся с пола и скрюченными от ужаса пальцами стал выковыривать кирпичи из застывшего раствора. Он делал это так медленно, что Перл спустя несколько минут потерял терпение и бешено заорал:

— А ну поторапливайся!

— Я не могу быстрее, — едва слышно выговорил он, — мне не хватает сил.

— Тогда подвинься! — с грубоватой простотой воскликнул он. — Я сам закончу.

— Держи, дорогая, и внимательно следи за этим негодяем, он не должен сбежать. Держи его на мушке, стреляй, если он попытается напасть на тебя или меня.

Она зажала оружие в руке и сделала шаг назад, давая Роулингсу подняться с пола.

— Но Перл…

— Не беспокойся ни о чем и не сомневайся в том, что ты делаешь, — ответил он, поднимая с пола кувалду. — Я думаю, сейчас он будет вести себя смирно, как овца. А если начнет трепыхаться, то получит пулю в лоб. А ты, — он повернулся к Роулингсу и голосом судьи, выносящего обвинительный приговор, сказал, — сядь здесь, сядь, чтобы я видел тебя, и не дергайся, а не то Кортни разнесет тебе башку.

Роулингс под бдительным присмотром Кортни уселся на запыленный деревянный ящик и стал затравленно озираться по сторонам.

— Что вы сделаете со мной, когда обнаружите тело Брайана? — жалобно протянул он.

Перл, который уже занес было для удара кувалду, на мгновение остановился.

— Что мы сделаем с тобой, это не твое дело. Я и сам пока этого не знаю.

Перл успел нанести буквально несколько ударов по стене, когда наверху в церкви раздался какой-то шум, и дверь в подвал распахнулась.

— Перл, ты здесь? — крикнул кто-то.

— Это полиция! Ты слышишь, Перл? Мы спасены!

— Нет, я все равно должен разрушить эту кладку сам.

— Ну, ну. Джина, — в пол голоса произнесла она. — А что же дальше?

Словно пытаясь найти подтверждение своих слов, она пролистала альбом до той страницы, где была наклеена очередная газетная вырезка, теперь уже под прямо противоположным заголовком «СиСи Кэпвелл разводится с Джиной ДеМотт». Как ни странно, обе статьи были сопровождены одним и тем же снимком. Лили улыбнулась и продолжила свое ознакомление с запечатленными на камнях истории, то бишь на газетных полосах, страницы истории Джины Кэпвелл. Особенно ее интересовали сообщения о разнообразных скандалах, так или иначе связанных с именем Джины, но не обошла она своим вниманием и коммерческую информацию. В альбоме были собраны кое-какие любопытные данные, касающиеся хлебобулочного производства, организованного на деньги, которые Джине в свое время ссудил Лайонелл Локридж. В общем, Джину трудно было назвать образцовым бизнесменом, который горел бы на работе, озабоченный проблемами извлечения прибыли и расширением производства. Нет, Джина была совершенно другой. Разумеется, ей были нужны деньги, но деньги другие. Никогда в своей жизни Джина не любила и не хотела работать. Даже не будучи близко знакомым с ней, об этой стороне ее натуры было не трудно догадаться.

Лили перелистывала страницы альбома одну за другой, то посмеиваясь над рекламой печенья от миссис Кэпвелл, то внимательно вчитываясь в подробности событий, которые привели к разрыву между СиСи и Джиной. Клубы голубого дыма медленно поднимались под своды лепного потолка.

Лили так увлеклась изучением подробностей биографии Джины Кэпвелл, что даже не услышала раздавшихся на улице шагов. Когда в дом вошел Брик Уоллес, она успела только захлопнуть альбом и положить сигарету в пепельницу.

— Что вы тут делаете? — возмущенно вскочила Лили с дивана. — Сейчас, между прочим, не время для приема гостей.

— Да, пожалуй. Но я вспомнил о вашем приглашении, которое вы сделали мне сегодня вечером. На собрание в отель «Кэпвелл» мне не хватило духу поехать, а вот сюда… Дверь оказалась открытой. Вам следует быть поосторожней. Лили.

Она еще ничего не успела ответить, как Брик показал рукой на пепельницу с дымящимся окурком и две банки пива, стоявшие на столе.

— О, что я вижу? — с налетом легкого удивления сказал он. — Мисс Лайт тоже не чужды некоторые человеческие слабости? Интересно, что сказали бы вам ваши поклонники, увидев это? Те, кто так сильно верит в вас, удивились бы, увидев это.

— Я не собираюсь оправдываться, мистер Уоллес.

— Да мне это и ни к чему. Не такая уж это и редкость — человек, говорящий одно, а делающий другое.

— Я не объявляла себя святой. Мне совершенно не за чем оправдываться перед вами. Я поступаю так, как считаю нужным.

— Отлично. У женщины должны быть маленькие слабости, — иронически прокомментировал он.

— Ну ладно, — хмуро ответила она, — что вы хотите выяснить? Что вам нужно?

— Если привычка к алкоголю и табаку ваши единственные пороки, то у меня есть предложение, деловое, разумеется, — наконец сказал он.

— Интересно, я вас слушаю.

— Я предлагаю сотрудничество, ведь мы очень похожие люди.

— В чем же?

Брик взял со стола пустую банку из-под пива и задумчиво повертел ее в руке.

— По-моему, сходство наше очевидно, я кручусь, пытаясь заработать деньги любым способом и, насколько мне известно, вы занимаетесь тем же, — медленно произнес он.

— Что вы предлагаете?

— Я предлагаю объединить наши усилия, мы будем отличными партнерами.

— А почему вы считаете, что мы сможем работать вместе? — не слишком доверчивым тоном спросила Лили.

— Ну, мне подсказывает интуиция. Вы тоже упорно отстаиваете свои принципы, в то же время не забывая О личной выгоде. Об этом мне говорит шестое чувство.

— У меня оно тоже есть. А вот завтра мы увидим, у кого оно сильнее.

— А что будет завтра?

— Радиополемика по вопросу казино. Думаю, что у нас получится весьма любопытный разговор. Ведь, насколько я поняла, вы приняли мое предложение обменяться мнениями по этому поводу.

— Давайте лучше отменим эту встречу на радиостанции, — предложил он. — Мне кажется, что можно обойтись и без этого.

— А у меня есть другое предложение. Думаю, что эта идея понравится вам больше.

— Интересно, что же вы предлагаете? Не задумываясь, она тут же выпалила:

— Я предлагаю вам согласиться с моей точкой зрения в эфире — это оживит сонное существование вашего города.

— Да, — протянул он, — любопытно вы мыслите. Разумеется, это оживит существование Санта-Барбары.

— А что, мистер Кэпвелл еще не лишил вас приюта? — с некоторым налетом сарказма промолвил Брик. — Насколько я помню, он собирался отказать вам в жилище.

— Да, ты не так прост, Брик, — попыталась она установить тон встречи старых однокашников. — Я могу задать тебе один вопрос?

— Пожалуйста.

— Ты не так-то и прост, Брик. Твоя внешность обманчива. Кажется, ты вовсе не домосед. Думаю, что тебя тяготят семейные узы, ведь вокруг столько интересного. Ты ищешь новизны, правда?

Она остановилась перед ним, проведя языком по губам так, как это делают героини эротических фильмов, когда стараются соблазнить молодых привлекательных героев.

— Держу пари, что и ты ищешь того же, — несколько неопределенно ответил Брик.

Для нее не осталось незамеченным то, что он постарался уклониться от прямого ответа, и Лили решила перейти в лобовую атаку.

— Ты любишь секс? — напрямую спросила она.

— А ты? — мгновенно парировал Брик.

При этом на его лице не дрогнул ни один мускул. Лили улыбалась ему, как опытная обольстительница.

— Иногда. Мне не чуждо ничто человеческое.

Брик внимательным взглядом ощупывал ее фигуру, словно представив Лили без одежды.

— Я в этом уверен, — с холодным спокойствием произнес он.

— Да, — улыбнулась она. — Я женщина, обычная женщина.

Она положила руку на плечо Брика и погладила его, и ее ладонь стала медленно перемещаться к его шее. С таким же спокойствием, как и до этого, Брик снял с себя ее руку и, не выпуская из своей ладони, опустил вниз.

— В чем дело? — тут же обеспокоенно спросила она. По лицу ее пробежал легкий испуг. Брик мягко улыбнулся.

— Мы нашли общий язык. Может быть, мне стоит рассказать о твоей пылкости остальным?

Не дожидаясь ее ответа, он отпустил руку Лили и, аккуратно поправив на шее галстук, направился к выходу.

— Пока, — произнес он, задержавшись на мгновение у порога, — встретимся утром, на радиостанции, Лили.

На ее лице появилось выражение глубокой обиды, губы задрожали, а из глаз покатились слезы. Стараясь сдерживаться, она трясущейся рукой достала из пачки сигарету и, чиркнув зажигалкой, глубоко затянулась.

После визита к бабушке Жозефине Кейт Тиммонс чувствовал себя совершенно разбитым. Вернувшись домой, он едва нашел в себе силы сбросить пиджак, ослабил, туго стягивающий воротничок рубашки, галстук и, как был, в ботинках, растянулся на диване в гостиной. Кот, за вечер соскучившийся по хозяину, тут же прыгнул ему на грудь.

— Ну что, дружок? — с непривычной нежностью произнес Тиммонс, поглаживая своего приятеля по загривку. — У тебя тоже что-то не так?

— Ладно, ладно, вижу, что ты скучал без меня. Я тоже рад тебя видеть, дружок.

Тиммонс понемногу начал приходить в себя. «Все-таки общение с животными успокаивает», — подумал он.

— Пожалуй, я дам тебе молока.

В этот момент раздался звонок в дверь. Тиммонс неохотно встал с дивана, посадил кота на журнальный столик и, кряхтя, потащился к двери.

— Кого там принесло в такое время? — недовольно пробурчал он.

Распахнув дверь, он не без удивления увидел перед собой Круза Кастильо, своего извечного врага. Не проявляя ни малейшего гостеприимства, Тиммонс тут же попытался избавиться от непрошенного посетителя.

— Уходи, — хмуро сказал он, захлопывая дверь. Однако Круз без особых церемоний оттолкнул его в сторону и прошел в квартиру.

— Только после того, как мы поговорим.

— Интересно, о чем мы можем разговаривать? — глухо произнес он. — Если ты пришел ко мне, чтобы обсудить служебные дела, то можешь зайти завтра утром в мой кабинет.

— Я не хочу откладывать.

— Ко мне приходила Джина. Она очень хочет со мной договориться. Знаешь, о чем я подумал?

— Нет.

— А вот мне показалось, что она не против снабдить меня информацией о твоих делишках.

— Это всего лишь предположение. Ты можешь думать о чем угодно, даже о жизни на Марсе. Твои домыслы меня мало интересуют.

— Не перебивай меня.

— Я не желаю тебя слушать. Пришлешь мне повестку, когда найдешь доказательства или улики, и не смей больше сюда приходить. Никогда.

— Почему ты решил снять обвинение с Сантаны?

— Ты должен быть благодарен, что я помог твоей жене. Все остальное не должно тебя волновать.

— Меня интересуют мотивы. Я знаю, что ты не способен на благородные поступки, Кейт. Мне кажется, что ты понял, что ничего не сможешь доказать, но возможны и другие причины.

Тиммонс подошел к бару, достал оттуда опорожненную на половину бутылку виски и налил себе в бокал. Слушая обвинявшие его слова Кастильо, он маленькими глотками отпивал из бокала крепкий напиток.

— О чем это ты?

— Ты боишься, Кейт. Полиция начала потихоньку подбираться к тебе. Я думаю, что Джина скоро станет моим союзником, во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление.

— Советую тебе не слишком полагаться на свои впечатления. Джина относится к тебе с такой же любовью, как и к твоей супруге. Убирайся отсюда.

— Скоро я посажу тебя, — враждебно сказал он. — Очень скоро, я уверен в этом.

— Убирайся отсюда, — повторил он с глухой угрозой.

После дуэли взглядов Круз, наконец, повернулся и зашагал к двери. Окружной прокурор при этом демонстративно отвернулся. Когда шаги Кастильо еще не стихли на лестнице, Тиммонс разъяренно швырнул бокал с недопитым виски в дверь, салютуя уходу Круза звоном разбитого стекла.

Пока полицейские одевали наручники на доктора Роулингса, Перл с фонариком в руке заглядывал за полуразрушенную стену.

— Здесь его нет, — обескуражено произнес он. У Роулингса глаза поползли на лоб.

— Этого не может быть, — потрясенно произнес он. — Этого не может быть. Я сам закладывал эту стену. Это невозможно. Брайан должен быть там.

— Пусто, здесь ничего нет, — отозвался из-за стены Перл. — Совершеннейшая пустота, и никаких следов.

— Да, но, Перл…

— Кортни! — возбужденно воскликнул Перл. — Ты понимаешь, что это означает?

— Да. Наверное, Брайан жив?

— Да, — подхватил Перл, — жив. Ты считаешь, что он жив?

— Он жив, жив! Поверить не могу, он жив! Кортни, ударь меня, чтобы я не сошел с ума. Я не мог на это и надеяться.

В истерике расхохотавшись, он закрыл лицо руками и, выпрямившись, откинул голову назад.

— Не может быть, — то и дело повторял Роулингс. — Это невозможно.

Чтобы еще раз убедиться в том, что они не ошиблись, Кортни взяла у Перла фонарик и еще раз посветила на обломки кирпичной стены.

— Смотри, что это?

Она вдруг нагнулась и вытащила из-под кусков битого кирпича кусок сыромятной кожи с застежкой. Сырость сделала свое дело, и застежка была уже почти насквозь проржавевшей.

— Что это такое? — спросила Кортни.

— Где? Покажи, — взвился Перл.

Он повертел найденный в развалинах предмет перед глазами и вдруг обрадованно воскликнул:

— Это же собачий ошейник!

— Да, это ошейник.

— Чертов пес.

— Какой пес? — тут же метнулся к нему Перл.

— Он жил у нас в институте, — запинаясь, объяснил Роулингс, — очевидно, он забрался в подвал и откопал Брайана, пока стена была еще сырая. Как же его звали? Я сейчас, наверное, и не вспомню. У него была какая-то странная кличка из рыцарских романов.

Роулингс умолк и, покорно подчинившись жесту полицейского, который указал ему на выход, поплелся к лестнице.

— Кортни, ты не представляешь, как я счастлив! — воскликнул Перл, заключая девушку в свои объятия. — Ты понимаешь, что это означает для меня? Если Брайан жив, то я должен обязательно найти его.

— А ты веришь в то, что он смог благополучно выбраться отсюда? — спросила она.

— Верю, — сквозь слезы сказал Перл. — Огромная тяжесть свалилась у меня с сердца. Теперь я знаю, что мои поиски были ненапрасными, и я доведу это дело до конца, мы обязательно встретимся.

Этот небольшой домик на усаженной невысокими деревьями улице, ничем не отличался от сотен и тысяч других таких же домов. Такие же дощатые стены, такое же невысокое крыльцо, дверь с отверстием внизу для собаки, закрытые жалюзи окна.

Худой изможденный мужчина с длинными, давно не стриженными волосами и густой щетиной на лице лежал, прикрывшись одеялом на большой кровати в скромно обставленной комнате. Видавшая виды мебель, не слишком ухоженные стены говорили о том, что в этом доме давно не знали достатка.

Забавный лохматый пес нырнул в дверь, неся в зубах свернутую в трубку газету. Остановившись рядом с постелью, он встал на задние лапы и положил газету рядом с хозяином.

Мужчина открыл глаза и, подняв руку, слабо потрепал собаку но загривку. После этого он приподнялся на локти и взял со стоявшего рядом с изголовьем кровати столика пузырек с таблетками. Его слабый голос прозвучал в вечерней тишине еле слышно.

— Персиваль, ложись рядом…