Счастье Раду Красивого

Это означает, что Раду со временем всё-таки усвоил горькие уроки сожжённой Брэилы - когда на войне тебя бьют, нельзя подставлять другую щёку, а надо бить в ответ, как можешь. В 1470 году, узнав о разграблении города, Раду не стал в ответ грабить молдавские земли, а теперь отправил турок грабить. Если турки дошли до Бырлада, это означает, что они разграбили весь юг Молдавии.

1474 год

Весной Штефан опять приходит в Румынию, чтобы посадить Басараба Старого на трон, а Раду, которого серьёзно ограбили, когда взяли Бухарест, уже не располагает деньгами на ведение войны, поэтому вынужден избрать оборонительную тактику.

К счастью, тактика срабатывает. Штефан нанёс стране урон, однако не смог взять никаких важных крепостей, в том числе Бухарест. Судя по всему, Раду велел своим подданным прятать от молдаван продовольствие, и именно поэтому для Штефана стало критичным то, что весна выдалась холодной. Коней нельзя было держать на подножном корму (трава ещё не выросла), а голодные люди очень страдали от холода. В таких условиях невозможно было вести осаду Бухареста или других крепостей - без провианта, армия несла бы ощутимые потери от голода и холода, даже просто оставаясь под стенами, не говоря уже о попытках штурма.

Молдавско-немецкая летопись:

Тогда воевода Стефан опять пошел в Мунтению и за 14 дней марта почти полностью выжег эту страну. Но было слишком холодно, так что он не смог там остаться с войском и вернулся опять к себе. Но много полоненных людей привел он с собой в Сучаву, так что за один день только он велел повесить перед замком семьсот человек и т. д.

Летом того же года (10 августа) Раду пишет письмо в Брашов, где выражает уверенность, что Басараб Старый (Лайота Басараб) снова попытается захватить румынский трон. Раду просит брашовян не помогать Лайоте: "И когда попросит воинов сколько-нибудь, не давайте их ему, и также никак пусть не ходит сквозь вас (ваши земли), вы мне этим услужите, чтобы не миновал мирно вас (ваши земли)".

Меж тем Штефан, потерпев неудачу весной, не успокаивается и снова приходит осенью, во время сбора урожая, когда вопрос со снабжением армии можно решить очень легко, но у Раду по-прежнему нет ресурсов для активных боевых действий.

Молдавско-немецкая летопись:

В октябре месяце первого дня (1474 года) снова выступил воевода Стефан с Басарабом и с большим войском в Мунтению и подошел к замку, который называется Тележан, взял в плен наместника и отсек ему голову. И захватил много его цыган, которые там находились в велел многих цыган зарубить, так что кровь текла из замка; и поджег замок; и поставил опять Басараба господарем страны в передал ему страну, и наказал многих бояр, которые не хотели ему повиноваться.

Судя по всему, Раду был очень неплохим правителем. Подданные любили его, раз уж умирали за него. Осознанно умирали. Вдумайтесь - подданные готовы были отдать жизнь вот за этого человека, которого румынские историки считают турецкой марионеткой и предателем национальных интересов! Вот этому человеку, которому в современной Румынии не поставлено ни одного памятника, люди выказывали настоящую верность!

Увы, этого оказывается не достаточно для удержания трона, поскольку вдруг выяснилось, что Раду уже не угоден венгерскому королю. В Румынию, где на тот момент уже находились молдаване со Штефаном и Басарабом Старым, пришло венгерское войско с намерением посадить на румынский трон ещё одного претендента - Бесараба Цепелуша. Цепелуш - прозвище, которое переводится как "колышек".

Раду оставалось просто наблюдать, как венгры бьются со Штефаном, а затем Штефан победил и передал румынский трон Басарабу Старому, но как только молдаване ушли, венгры тут же свергли его и посадили на трон своего человека - Цепелуша.

Раду, судя по всему, отправился снова просить помощи у султана Мехмеда, и с этого момента исчез.

Молдавско-немецкая летопись:

В том же месяце 4 дня пришли венгры с воеводой Цепелушом и бились с Басарабом, и венгры ничего не смогли у него отвоевать. А когда воевода Стефан ушел в свою страну, то 20 дня того же месяца венгры вернулись с Цепелушом и отвоевали страну от Басараба и поставили властвовать в ней воеводу Цепелуша, считая воеводу Радула пропавшим без вести, так как никто не знал, куда он делся, а также и воевода Басараб.

У историков уже нет точных сведений о том, где Раду и что с ним - есть лишь предположения и слухи: вроде бы участвовал в битве при Васлуе (в Молдавии) на стороне турок, а затем почему-то оказался в Брашове...

"Таинственное" исчезновение и смерть

Если разложить всё по полочкам, то исчезновение и смерть Раду уже не выглядят такими загадочными и таинственными. Это как уравнение - мы знаем, с чего всё началось, и чем закончилось, а дальше надо просто восстановить логическую связь.

Началось всё с того, что осенью 1474 года, Раду Красивый и Басараб Старый, потерявшие власть, куда-то исчезают практически одновременно. Молдавско-немецкая летопись говорит, что венгры "считали воеводу Радула пропавшим без вести, так как никто не знал, куда он делся, а также и воевода Басараб".

Позднее Басараб Старый всё-таки обнаруживается, но теперь он уже не союзник Штефана, а враг, потому что теперь выступает на стороне турок, и именно турки поддерживают Басараба у власти. Осенью 1476 года Штефан, который ранее стремился посадить Басараба на румынский трон, теперь сам же и свергает этого человека. В обращении к венецианцам от 8 мая 1478 года Штефан называет Басараба "предатель".

А где же Раду? Почему турки не поддерживают его? Зачем им Басараб?

Получается следующее: осенью 1474 года Раду Красивый и Басараб Старый, одинаково "пропавшие без вести", оба отправились в Турцию. Раду просто шёл по проторенному пути, а Басараб Старый решился на отчаянный шаг, потому что стремился к власти, но понял, что Штефан не поможет. Во-первых, Штефан уже два раза неудачно сажал Басараба на трон, а во-вторых, у Штефана всё больше налаживались отношения с венграми, и это значило, что Штефан может отказаться от попыток снова посадить своего человека на румынский трон и просто принять венгерскую кандидатуру, то есть Цепелуша.

Султан, судя по всему, принял обоих беглецов и обоих выслушал, а в итоге предпочёл не своего бывшего фаворита, а Басараба Старого. Именно этим и объясняется, почему пропавший Басараб объявился уже в новом качестве - как протурецкий правитель, а Раду так и не объявился.

Возможно, что именно Басараб Старый, а не Раду Красивый участвовал на стороне турок в походе в Молдавию, который закончился поражением турецкого войска в битве при Васлуе (10 января 1475 года). Сам Штефан в письме итальянцам от 25 января 1475 года говорит, что на стороне турок сражался некий "валашский государь". Польский хронист Мартин Бельский (жил в 16-м веке) говорит, что это был "Дракул, воевода Мунтьянский", то есть старший брат Раду, в действительности находившийся в то время в заключении, а позднее выступивший против турок. Молдавский хронист Григоре Уреке (жил в 17-м веке) указывают, что в битве на стороне турок участвовал Раду. В повести отражена версия о том, что это был Басараб, а не Раду.

Единственное, что остаётся не ясным, так это причина, по которой Раду вдруг потерял доверие султана, ведь все преимущества были на стороне Раду:

- он был знаком с султаном Мехмедом гораздо дольше и лучше, чем Басараб, поэтому знал, как правильно разговаривать, чтобы быть услышанным;

- у Раду и Мехмеда было общее прошлое, которого не было у Мехмеда с Басарабом;

- наконец, Раду, хоть и стареющий, был намного моложе и симпатичнее Басараба.

Получается, что Мехмед поставил перед Раду некое условие предоставления военной помощи, но это условие Раду никак не мог выполнить.

По моему мнению, условие было такое: отдай мне своих сыновей, и пусть они живут при мне, как ты с братом когда-то жил при дворе моего отца. Раду слишком хорошо понимал, что это означает, и отказался, поэтому резко впал в немилость. Именно эта версия отражена в повести, хотя события могли развиваться как-то по-другому.

Не факт, что Раду был убит. Возможно, его посадили в Семибашенный замок (крепость Едикуле) в Стамбуле - крепость, где султан Мехмед хранил казну, архивы и содержал знатных пленников. Возможно, что Раду прожил ещё несколько лет, но по-прежнему находился в Едикуле, окончательно забытый султаном, но историки склоняются к тому, что он умер осенью 1474 года или в начале 1475 года.

При этом польский средневековый историк Ян Длугош в своих "Анналах и хрониках славного королевства Польши" (книга 12-я) пишет о том, что Раду нашёл приют в Брашове и в 1477 году был выдан Штефану, но Длугош вполне мог перепутать Раду с другим представителем рода Басарабов.

Хронисты в то время отличались весьма вольным обращением с фактами. Достаточно вспомнить, как Длугош описывает смерть старшего брата Раду - Влада: "Однажды Влад ехал через поля с одним слугой, и этот слуга подкрался к нему и отсёк голову. Эту голову слуга продал туркам, которые насадили её на пику и возили по многим городам, чтобы все видели". Этот рассказ почти не соответствует тому, что описывают другие источники, заслуживающие большего доверия.

Судя по всему, Длугош, в то время проживавший в польской столице, пересказывал некие слухи о переписке князя Штефана с польским королём. Однако информация могла подвергнуться искажению, или Штефан мог ради укрепления своих политических позиций нарочно соврать, сказать королю, что поймал одного из своих политических противников, то есть Раду.

В этой истории остаётся непонятным:

- почему Раду вдруг оказался в Брашове вместо того, чтобы искать поддержки у султана, как делал прежде?

- если Раду всё-таки сначала поехал к султану, то как после этого попал в Брашов?

- если Раду всё же попал в плен к Штефану, почему о нём ничего не сообщается дальше? Почему не упомянуто тюремное заключение, смерть в результате болезни или даже казнь? (Хотя казнь вряд ли допустили бы жена и дочь Раду, в то время находившиеся у Штефана, а они жили в почёте - отнюдь не на хлебе и воде.)

Отсутствие ответов на все эти вопросы и заставляет сделать вывод, что Длугош перепутал Раду с другим представителем рода Басарабов, а таких в Трансильвании в то время жило множество и почти все претендовали на румынский престол.

Жена и дочь Раду Красивого в плену у Штефана Молдавского

Отдельно следует сказать вот про этот эпизод из Молдавско-немецкой летописи:

И захватил (Штефан) там (в Бухаресте) жену воеводы Радула и его единственную дочь со всем войском и с большими сокровищами. И она дочь Радула, будучи благородной крови и высокого происхождения, еще сегодня является княгиней воеводы Стефана: с ней он имеет сына, воеводу Богдана и две красивых дочери.

Эпизод с пленением жены и дочери Раду - Марии Деспины и Марии Войкицы, которые в итоге так и остались у Штефана, - обычно трактуется не в пользу Раду. Например, в румынском фильме "Васлуй" всё представлено таким образом, что жена и дочь чуть ли не сами сбежали от Раду, потому что он плохо с ними обращался, то есть Штефан показан не похитителем, а спасителем.

Эта точка зрения довольно популярна, а в интернете даже можно встретить утверждения, что Раду из-за своих наклонностей ненавидел женщин, то есть ненавидел и жену с дочерью, а когда они оказались у Штефана, вздохнул с облегчением.

Получается, конечно, интересно, но все подобные утверждения не соответствуют действительности, поскольку идут вразрез с представлениями о порядочности и чести тех времён. Похищения представителей знатных фамилий не были редкостью, но просто похитить и оставить у себя (как сделал Штефан) было нельзя - следовало похитить и требовать выкуп. Так поступали не только турки, но и христиане по отношению к христианам.

Например, известен случай, когда сербский князь Георгий Бранкович попал в плен к венгерскому магнату Михаю Силадьи и пообещал заплатить за себя выкуп в сумме 100 000 серебром. Дав обещание, князь поехал собирать деньги, но вынужденно оставил в залог свою жену, которую действительно собирался выкупить, а похититель не получил выкуп только благодаря вмешательству венгерского короля, возмущённого происходящим.

Также известен случай, когда будущий венгерский король Матьяш попал в плен к чехам, и мать заплатила за него 60 000 золотых выкупа.

Как видите, суммы солидные, и примерно такую же сумму мог бы потребовать и Штефан у Раду. А вот оставить его жену и дочь при молдавском дворе означало опозорить их. Это понимал и Раду, так что должен был инициировать переговоры о выкупе, если они не начались по инициативе Штефана. Раду начал бы переговоры о выкупе, даже если б был не в ладах с супругой, потому что, оставив её в плену, тоже оказался бы опозорен.

Марии Деспине - супруге Раду - на тот момент было около 30 лет или меньше. Даже по меркам Средневековья она считалась молодой. Спрашивается, что молодая замужняя женщина делает вдали от мужа при дворе другого мужчины, даже не родственника? Просто живёт под его защитой и покровительством? Но защиту и покровительство положено искать у родни, а не у незнакомых людей.

Именно поэтому Штефан никак не мог выступить в роли спасителя. В те времена было обычной практикой, когда женщина, если отношения с мужем складывались совсем плохо, возвращалась к своим родителям или другим близким родственникам. Жена Раду, если б оказалась недовольна браком, поступила бы так же. По мнению историков Мария Деспина являлась албанкой или сербкой, то есть отправилась бы она в Албанию или Сербию - отнюдь не в Молдавию. Находясь в Молдавии, жена Раду, даже если у неё были плохие отношения с мужем, желала выбраться оттуда, потому что иначе опозорила бы себя и свою дочь.

Автор Молдавско-немецкой летописи это понимал, и потому, рассказывая о пленении жены и дочери Раду, сразу же оговорился, что Штефан на дочери Раду позднее женился - дескать, да, опозорил, но после ведь "взял в законные супруги", поэтому всё в порядке. А вот Раду вряд ли мог смириться, что дочь рискует повторить судьбу своего отца - служить "для утех" человеку, который удерживает её при себе насильно. И это ещё одна причина, почему он должен был пытаться что-то предпринять.

О том, что в итоге состоится свадьба, Раду знать не мог, потому что в 1473 году, когда его жена и дочь оказались в плену у Штефана, Штефан состоял в браке, и ничто не предвещало скорого вдовства. Но и вариант с женитьбой вряд ли устроил бы Раду - он не стал бы выдавать свою дочь за человека, которого она никогда не полюбит. (Штефан был в 3 раза старше её, считался человеком крутого нрава и к тому же имел серьёзные проблемы со здоровьем: на левой ноге - незаживающая гноящаяся рана плюс на обоих ступнях регулярные обострения подагры... просто мечта для юной красавицы!)

С самой женитьбой тоже не всё гладко, и дело даже не в том, что жених и невеста очень различались по возрасту. Для Штефана это был уже четвёртый брак, а в православии существует правило, что нельзя жениться более трёх раз. Если православный христианин трижды вступит в брак и трижды станет вдовцом, значит, так Богу угодно и с этим надо смириться.

Первой женой Штефана была некая знатная полячка, второй - киевская княжна Евдокия Олельковна, третьей - Мария из Мангупа, родственница Палеологов. На этом лимит венчаний исчерпался.

По правилам брак с дочерью Раду - Марией Войкицей - не должны были разрешить, однако на тот момент молдавская церковь уже не подчинялась константинопольскому патриарху, поэтому разрешение давал молдавский митрополит - зависимое от Штефана лицо.

Молдавско-немецкая летопись сообщает, что венчание состоялось 19 декабря 1476 года, а предыдущая супруга Штефана как-то тихо и незаметно скончалась. Бистрицкая летопись опровергает это, поскольку пишет, что дата смерти предыдущей жены Штефана - Марии Мангупской - 19 декабря 1477 года. Эта же дата указана на надгробии Марии Мангупской в монастыре Путна, поэтому историки считают, что в Молдавско-немецкую летопись закралась ошибка, и относят венчание к 1478 году.

Если всё же верить Молдавско-немецкой летописи, Штефану на момент очередной свадьбы было чуть менее 45 лет, а невесте - не более 13 лет. На момент пленения ей было вообще 10 лет, и получается, что Штефан еле дотерпел, пока она хоть немного подрастёт. Но если принять точку зрения историков, то ситуация не сильно меняется - невесте было 15 лет, что тоже мало, так что в биографических справках Марие Войкице часто добавляют возраст, говоря, что она родилась не в 1463 году, а ещё до того, как Раду стал князем. Надо же как-то облагородить некрасивую историю с венчанием!

СУЛТАН МЕХМЕД ЗАВОЕВАТЕЛЬ И ЕГО "ПОЗДНИЕ" ФАВОРИТЫ

Поэт-визир Ахмед-паша

Ахмед-паша, который считается лучшим тюркоязычным поэтом своего времени, оставил после себя большое литературное наследие: 40 касыд (поэм), более 350 газелей (лирических стихотворений) и другое. Зато про его частную жизнь мы почти ничего не знаем.

Год рождения неизвестен. Приблизительно - середина 1420-х годов. Считается, что он был одним из многочисленных потомков пророка Мохаммеда. Местом рождения называют Бурсу или Эдирне.

Отец Ахмеда-паши был кадиаскером - верховным судьёй по военным и религиозным делам в Османской империи (Турции). Сам Ахмед-паша в довольно юном возрасте возглавил одну из медресе (школу) в Бурсе. Затем стал кадием (судьёй) в Эдирне - турецкой столице.

Уже тогда Ахмед-паша снискал в городе большую известность как человек многих талантов, в том числе стихосложения, и поэтому по повелению султана Мурата II стал одним из многочисленных "учителей" наследника престола - будущего султана Мехмеда.

Учителями наследного принца считались все, кто провёл с ним хотя бы одно занятие, дал хоть одно наставление и так далее, поэтому учителей у Мехмеда была в буквальном смысле толпа. Ахмед-паша регулярно с Мехмедом не занимался, но назначение поэта на должность "учителя" дало им повод не только познакомиться, но и подружиться, ведь они являлись почти ровесниками - Ахмед-паша был старше Мехмеда всего на несколько лет.

Уже после того, как Мехмед стал султаном, Ахмед-паша дослужился до должности визира (министра), но о деятельности Ахмеда-паши на этом посту опять же ничего не известно. Известно только то, что он сочинял превосходные стихи и блистал при дворе Мехмеда, будучи его очень-очень близким другом. А дальше случилась история с красивым и юным придворным пажом, в которого Ахмед-паша влюбился, и это очень сильно не понравилось Мехмеду - настолько сильно, что Ахмед-паша в итоге потерял должность визира и был отправлен в Бурсу.

Самое интересное, что к женщинам Мехмед так не ревновал. Согласно биографам Ахмеда-паши, однажды султан подарил ему девушку-рабыню, которую звали Попугайчик. Она родила Ахмеду-паше дочь - его единственного ребёнка, но, увы, дочка умерла в возрасте семи лет.

История с пажом

В случае с девушкой-рабыней Мехмед сам свёл своего друга с ней, а вот с пажом дело обстояло совсем иначе, ведь, согласно преданию, Ахмед-паша скрывал свою влюблённость так долго, как только мог, но она внезапно открылась. По поводу дальнейшего существует несколько версий.

Версия N1

Паж в чём-то провинился и в наказание был закован в кандалы, а когда Ахмед-паша увидел это, то разразился строками по мотивам знаменитых строк поэта Хафиза о тюрке из Шираза:

О, если б сладость губ своих, как сладости ширазские, он продавал,

За них я весь Каир, и Самарканд, и Бухару легко б ему отдал!

Когда об этом было доложено султану Мехмеду, Мехмед разгневался и велел заточить поэта в Семибашенный замок (Едикуле), где Ахмед-паша сочинил свою знаменитую "Касыду о помиловании", чем сумел смягчить гнев султана, но всё равно был удалён от двора и отправлен в Бурсу.

Версия N2

О тайной влюблённости Ахмеда-паши неким образом узнали враги поэта, которые донесли об этом Мехмеду, но поскольку доказательств не было, Мехмед решил испытать Ахмеда-пашу.

Султан велел пажу спрятать локоны на висках под тюрбан так, чтобы казалось, будто их остригли, а затем прийти к Ахмеду-паше, когда тот будет в бане. В качестве предлога для визита паж должен был принести Ахмеду-паше чашку с шербетом.

Согласно этой версии, Ахмед-паша, увидев отсутствие прядок, решил, что паж разжалован за некую вину, поэтому сердце поэта взволновалось, а с губ сами собой сорвались две строки:

Красавец локоны остриг, но не оставил ложный путь,

Когда зуннар так тяготит, ты лучше правоверным будь.

Зуннар - верёвочный пояс, который на Востоке носили христиане, а в целом двустишие надо понимать как пожелание, чтобы красавец ступил на путь истинной веры, который в суффийской поэзии тождественен пути любви. В широком смысле это можно понимать как: "Красавец, если тебе тяжело, доверься мне, позволь любить тебя и я тебе помогу".

Эти стихи так разгневали Мехмеда, что сначала он хотел казнить Ахмеда-пашу, но затем велел запереть его в одной из комнат своих личных покоев в главном дворце Топкапы, где поэт сочинил "Касыду о помиловании", в итоге смягчившую гнев султана.

Версия N3

Султан, которому донесли о тайной влюблённости Ахмеда-паши, велел пажу спрятать локоны на висках под тюрбан, а затем пригласил к себе Ахмеда-пашу якобы по делу. Когда Ахмед-паша пришёл и увидел пажа без привычных локонов, то так взволновался из-за зрелища, что тут же, прямо в присутствии султана, сочинил две строки:

Ты локону, пленившему сердца, позволь из-под тюрбана виться.

Рука, несущая беду, пусть вытянет его, заставит многих ошибиться.

Тогда султан понял, что донос правдив.

Дополнение

Ещё один из старых турецких авторов, рассказывая эту историю, добавляет, что у султана появились подозрения в тот день, когда он, Ахмед-паша и паж вместе были на охоте. Частичка грязи из-под копыт коня попала на щёку пажа, а Ахмед-паша, заметив это, процитировал Коран: "Скажет язычник: "О, если бы я стал грязью!"" Это означало, что он сам не прочь, как эта грязь, прикоснуться к щеке пажа, и Мехмеду это очень не понравилось.

В итоге Ахмед-паша был отослан в Бурсу, где занял должность с жалованием всего 30 акче (серебряных монет) в день. Жалование визира составляло 1 200 000 акче в год, а в день это больше трёх тысяч, то есть доходы Ахмеда-паши сократились более чем в сто раз. Вот, с какой высоты он упал!

Год, когда всё это случилось, неизвестен, но некоторые детали говорят о том, что всё произошло в начале 1470-х, когда турецкий двор окончательно переехал в Стамбул.

Следующие годы, до самой своей смерти, поэт прожил в Бурсе. Умер в 1496-1497 году.

Что использовано в повести

В повести использована Версия N2 истории с пажом и дополнение касательно охоты. То, что паж занимал должность сокольничего, является предположением автора.

Роль Раду Красивого в этой истории - также допущение автора, но Ахмед-паша и Раду точно были знакомы, поскольку оба принадлежали к ближнему окружению Мехмеда.

"Твой рот как алый лепесток, моя любовь..."

В повести было использовано стихотворение (газель) Ахмеда-паши о тайной любви, переведённое В. Тихомировым. Обстоятельств написания этой газели мы не знаем. В переведённом варианте объект любви представлен как женщина или девушка, но поскольку в турецком языке нет грамматической категории рода, то фраза "сказала ты" может быть переведена как "сказал ты", то есть в оригинале пол объекта любви не ясен, а вся строчка могла бы звучать как:

Ты произнёс: "Ручья исток -- моя любовь".

Полный вариант стихотворения:

Твой рот как алый лепесток, моя любовь.

Тебя, как тайну, я берёг, моя любовь.

Слова могу я гнуть, как бровь, - и всё равно

Я о тебе скажу: "Цветок - моя любовь!"

Пред кипарисом слёзы лью, - бежит ручей,

Сказала ты: "Ручья исток - моя любовь".

Мишенью стала грудь моя для глаз твоих,

Для стрел твоих, о мой стрелок, моя любовь.

Я говорю: "Ахмед, люби, покуда жив!"

Я стар, но юн любви росток - моя любовь.

Как видите, если представить, что речь о мужском поле, стихотворение очень подходит к истории о паже, но ничего утверждать наверняка мы, конечно, не можем.

Касыда о помиловании

Начало "Касыды о помиловании", которое цитируется в повести, переведено по английскому тексту из книги Э. Дж. У. Гибба "История Оттоманской поэзии", том 2-й. Был переведён весь кусок, помещённый в книге, то есть четыре двустишия, но и их достаточно, чтобы понять суть.

Второе двустишие однозначно говорит о том, что у Мехмеда и Ахмеда-паши были сексуальные отношения, и что гнев Мехмеда в истории с пажом был вызван именно ревностью, а не чем-то иным:

Преступником зовётся ль раб, когда сам шахиншах его прощает?

Кровь на моих руках. А позволенье смыть её, не быть в позоре - милость.

Ахмед-паша, прося прощения у "шахиншаха", то есть у султана, говорит, что виноват в кровопролитии, а в поэзии Ближнего и Среднего Востока это очень распространённая метафора - возлюбленный своим поведением ранит влюблённого, заставляя плакать кровавыми слезами или истекать кровью.

Даже в стихах самого Мехмеда эта метафора встречается не раз. Например:

Стрелами-ресницами ранил ты меня.

Я о них тоскую, боль свою кляня.

Рву свою рубашку, ворот рву в печали,

А под тканью раны. Весь изранен я.

Получается, что в "Касыде о помиловании" Ахмед-паша называет себя жестоким возлюбленным, и это не могло получиться случайно. У поэтов такого уровня (лучший тюркоязычный поэт своего времени) не проскальзывает случайных смыслов. Ахмед-паша не дилетант и все смыслы просчитывал, поэтому, если он что-то сказал, то именно это и имел в виду.

Конечно, если вспомнить, кого Мехмед обычно выбирал себе в возлюбленные, кажется странным, что однажды выбор пал на человека, который был не младше, а даже чуть-чуть старше, но особо удивляться не следует.

Причина султанского интереса заключалась в том, что Ахмед-паша был не просто хорошим поэтом, но и крайне популярным. Его харизма была сопоставима с харизмой современной рок- или попзвезды, и сколько бы такой звезде ни было лет, всегда найдутся "фанаты", которые считают её желанным сексуальным объектом. Особенно если эти "фанаты" - ровесники звезды, а в нашем случае именно так и было.

Хасс Мурат-паша - юный карьерист

Хасс Мурат-паша (часто пишут как Мурад, с "д") - фаворит Мехмеда во второй половине 1460-х - первой половине 1470-х годов.

Хасс Мурат-паша происходил из рода Палеологов. Его называют племянником последнего византийского императора Константина. В 1453 году он вместе со своим братом был захвачен в плен, а затем обращён в ислам и воспитывался при султанском дворе.

Примерно через 10 лет воспитания он в весьма юном возрасте был замечен Мехмедом и начал стремительно подниматься по карьерной лестнице - настолько стремительно, что все сразу поняли причину.

В середине 1460-х годов Хасс Мурат-паша, служа при дворе, уже получал большое жалование. В 1465 году построил мечеть в Стамбуле (на территории района Аксарай, дословно "Белый дворец"). В 1472 году был назначен бейлербеем Румелии, то есть начальником над всеми турецкими владениями в Европе, но поскольку не обладал достаточным опытом для исполнения обязанностей бейлербея, то "его молодость" должен был "уравновесить своим опытом" Махмуд-паша.

В 1456 году Махмуд-паша получил должность великого визира, которую совмещал с должностью бейлербея Румелии. В 1466 году оказался смещён с этих постов, но в 1472 году снова получил пост великого визира, а вот должность румелийского бейлербея получил Хасс Мурат-паша, который не очень-то слушал советы своего "наставника".

Считается, что именно тогда Махмуд-паша начал точить зуб на султанского фаворита, поскольку Хасс Мурат-паша, в некотором смысле, отобрал у Махмуда-паши то, на что великий визир был вправе рассчитывать. На самом же деле, как мне кажется, Махмуд-паша просто был не в восторге, что приходится возиться с юнцом, делающим карьеру через постель. Подобный способ делать карьеру никогда не вызывает уважения.

Летом 1473 году Мехмед отправился воевать против своего давнего врага - Узун-Хасана, главы кочевых племён Ак-Койунлу, "белобаранной орды". Мехмедом была собрана большая армия, насчитывавшая более 150 000 воинов. Из них корпусом в 60 000 командовал Хасс Мурат-паша, которому, как всегда, "помогал советом" великий визир Махмуд-паша.

4 августа 1473 года состоялась битва на берегу Евфрата. Хасс Мурад-паша со своим корпусом двигался впереди всей армии. Подойдя к реке и увидев, что на противоположном берегу находится лагерь Узун-Хасана, юный командующий (очевидно, желая проявить доблесть) переправился через реку вместе со своими воинами и атаковал лагерь, но эффект внезапности не сработал. (Согласно другой версии, это была ловушка.) Армия Узун-Хасана, более многочисленная, чем корпус Хасс Мурада-паши, окружила нападавших. Турецкие войска, потеряв в битве 12 000 человек, начали беспорядочно отступать, и во время отступления погиб Хасс Мурат-паша, утонул в Евфрате.

Некоторые историки считают, что Узун-Хасан нарочно сделал свою ставку приманкой для турецких войск. Сообщается, что один из турецких военачальников, Али-бей Михалоглу, предупреждал о возможной опасности. Но не был услышан. Одни источники пишут, что его слова проигнорировал Махмуд-паша и не отговорил своего юного подопечного от атаки, а другие пишут, что Хасс Мурат-паша сам проявил беспечность, что и привело к смерти юного фаворита.

Махмуд-паша уцелел в битве, благополучно добрался до своих и предстал перед разгневанным султаном Мехмедом. Логика у Мехмеда была простая - кто выжил в битве, тот и виноват. К тому же Мехмед знал, что Махмуд-паша никогда не был в восторге от юного фаворита, так что султан заявил великому визиру: "Ты всегда относился к нему неприязненно". В итоге по окончании похода Махмуд-паша был заключён в крепость Едикуле в Стамбуле, а 18 июля 1474 года казнён.

Боснийский принц Сигизмунд (Жиго)

Также известен как Исхак-бей по прозвищу Кралоглу (т.е. "сын короля").

Происходил из рода правителей Боснии. Родился в 1449 году. Первоначально по вере был католиком и носил имя Сигизмунд. В 1461 году его отец умер, и королём Боснии стал старший брат Сигизмунда, Стефан. Братья не слишком ладили, поскольку были сыновьями от разных жён. Сигизмунд вместе со своей матерью и сестрой жил вдали от королевского двора.

В мае 1463 года в Боснию пришли турки. Старший брат Сигизмунда был схвачен и казнён, мать успела уехать, а сам Сигизмунд и его сестра попали в турецкий плен. На протяжении следующих 12 лет мать пыталась выкупить сына из плена, но безуспешно.

В этот период Сигизмунд попал в поле зрения султана Мехмеда, но когда именно - неизвестно. Историки считают, что Мехмед приблизил к себе Сигизмунда не в 1463 году (когда Сигизмунду было 14 лет), а когда боснийский принц уже повзрослел и достиг возраста 20-25 лет.

Об этом юноше известно не очень много:

1) Сигизмунд участвовал в военных походах Мехмеда с начала 1470-х годов.

2) Сигизмунда в 1470-е годы часто приглашали на пиры во дворец Мехмеда.

3) Сигизмунд и султан во время пиров вместе пили и играли в нарды. Сигизмунд расстраивался из-за проигрышей и начинал отпускать грубые шутки, которые развлекали Мехмеда и заставляли надеяться на большее, причём надежды в конце концов оправдались.

Когда принц понял, что султан его не отпустит даже за выкуп, то решил просто плыть по течению. Юноша обратился в ислам и сделал военную карьеру вместе со своим дядей, который ещё раньше племянника принял ислам и начал служить османам.

ОДНОПОЛЫЕ СВЯЗИ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУМЫНИИ (ВАЛАХИИ) В XV ВЕКЕ

Средневековое румынское (валашское) общество было крайне консервативным, поэтому неудивительно, что у нас нет сведений о румынских представителях сексуальных меньшинств того времени за исключением информации о Раду. Однако отсутствие информации, конечно же, не означает, что Раду Красивый был один такой на всю страну.

В любом обществе есть меньшинства, а их количество по самым скромным подсчётам составляет 2-4% от всего населения. Если учесть, что население Румынии (Валахии) в то время составляло порядка 400 тысяч человек, то людей нетрадиционной ориентации должно было быть примерно 8-16 тысяч. Но как же они жили?

Когда речь идёт о Византии, странах Востока и о Западной Европе в аналогичный период, то мы встречаем довольно много упоминаний об однополых связях, которые бытовали, в том числе, при дворах правителей. Про двор Раду источники ничего такого не говорят. То есть к боярам Раду, судя по всему, не приставал, но это опять же не значит, что он проявлял особые наклонности только в Турции, куда ездил раз в год.

Для любого общества действительно правило - там, где по тем или иным причинам собраны люди только одного пола, концентрация меньшинств будет повышенной. В Средневековье это:

- монастыри,

- монашеские ордена,

- рыцарские ордена,

- регулярная армия,

- культурные сообщества (объединения поэтов, скульпторов, живописцев и т.д.),

- и даже тайные общества, если отбор кандидатов на вступление вёлся, в том числе, по половому признаку.

В средневековой Румынии из всего перечисленного существовало только то, что указано первой строчкой - монастыри. А при румынском княжеском дворе была канцелярия, в которой служили в основном монахи. Именно поэтому в повести персонаж по имени Милко поначалу является послушником в монастыре.

Писарь по имени Милко действительно упоминается в грамотах Раду, начиная с 1469 года. Вся биография этого писаря - допущение автора повести, но это не значит, что нечто похожее не могло произойти на самом деле.

ОТНОШЕНИЕ К ОДНОПОЛЫМ СВЯЗЯМ В ХРИСТИАНСТВЕ

Приведённый далее отрывок отражает типичное отношение к однополым связям в патриархальной христианской стране - в том числе и в средневековой Румынии.

Считалось, что стремление к однополым связям это "болезнь", "безумие", нечто противоестественное, что "мужеложники хуже убийц", и что мужчина, который в однополых отношениях выступает в пассивной роли, "становится женщиной".

Также считалось, что стремление к однополым связям присуще только людям, а у животных ничего подобного не бывает.

В настоящее время эти идеи активно опровергаются и изживаются прогрессивным сообществом, но в эпоху Средневековья они считались истиной и сильно влияли на самовосприятие людей нетрадиционной ориентации, даже если эти люди были знакомы с наследием древнегреческой культуры.

Творения Иоанна Златоуста архиепископа Константинопольского

Беседы* на Послание к Римлянам**

Беседа 4

_____________

* Литературное наследие Иоанна Златоуста состоит не из сочинений, как мы их обычно себе представляем, а из устных бесед, которые были записаны. Иоанну Златоусту предлагалась тема, и он на эту тему говорил.

** Послание к Римлянам (апостола Павла) - одна из библейских книг, относящихся к Новому Завету.

"Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга" (Рим. 1:26,27).

Смотри, как апостол опять переходит к источнику зла - нечестивому учению, и говорит, что "срам" был воздаянием за это беззаконие. И так как, говоря о геенне и наказании, апостол для людей нечестивых, избравших такую жизнь, показался бы не заслуживающим доверия и даже смешным, то он разъясняет, что в самом этом удовольствии заключается наказание. И не удивляйся тому, что они не чувствуют этого, но испытывают наслаждение: ведь и безумные и одержимые болезнью умопомешательства, много мучая самих себя и находясь в жалком положении, однако смеются и радуются своим делам, по поводу которых другие о них плачут. Но, мы не говорим, что вследствие этого они освобождены от наказания, напротив, потому самому они и находятся в ужаснейшем мучении, что сами не сознают своего положения. Не больным нужно судить о положении дел, а здоровым. Известно, что в древности такое дело считалось даже законным, а один языческий законодатель запретил рабам натирать себя маслом досуха и мужеложствовать, предоставив только свободным такое преимущество, а лучше сказать - такое студодеяние. И, вообще, язычники не считали это дело бесстыдным, но, как нечто почетное и более высокое, чем состояние рабов, предоставляли его лишь свободным. Так думал мудрейший народ афинский и великий из афинян Солон. Можно найти много и других философских сочинений, зараженных тою же болезнью. Однако же, вследствие этого, мы не назовем такого дела законным, а, напротив, - признаем жалкими и достойными многих слёз тех людей, которые приняли этот закон. Что делают блудницы, тоже, а лучше сказать - более безобразное совершают и мужеложники. Смешение с блудницами, хотя беззаконно, но естественно, а мужеложство и противозаконно, и противоестественно. Если бы не было геенны и не угрожало наказание, то это было бы хуже всякого наказания. Если же они наслаждаются, то это говорит лишь об усилении наказания. Если бы я увидел, что бежит нагой человек, вымаравший все свое тело грязью, и не только не стыдится, но и хвалится этим, то я не стал бы радоваться вместе с ним, но больше его рыдал бы о нем, потому что он не чувствует стыда своего. Но, чтобы яснее представить вам поругание, выслушайте от меня и другой пример. Если бы кто-нибудь уличил девицу в том, что она в своей опочивальне имела смешение с неразумными животными, а она и после того стала бы услаждаться таким смешением, то недостойна ли была бы она слёз, преимущественно вследствие того, что не могла избавиться от этой болезни по той причине, что не сознавала порока? Конечно, это всякому ясно. А если то беззаконие тяжко, то и это (мужеложство) - не менее того, так как терпеть поругание от своих прискорбнее, чем от чужих. Я утверждаю, что эти (мужеложники) хуже убийц, так как лучше умереть, чем жить после такого поругания. Убийца отторгает душу от тела, а этот губит и душу вместе с телом. Какой ни назови грех, ни один не будет равен этому беззаконию. И впадающие в него, если бы сознавали совершаемое, приняли бы бесчисленные смерти, чтобы только не подвергаться этому греху.

Ничего, ничего нет неразумнее и тяжелее такого поругания. Если Павел, рассуждая о блуде, сказал: "Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела" (1 Кор. 6:18), то что сказать об этом безумии, которое настолько хуже блуда, что нельзя и выразить? Не говорю, что ты только сделался женщиною, но более: ты погубил свое существование, как мужчина, ты ни в женское естество не изменился, ни того, какое имел, не сохранил, а сделался общим предателем того и другого естества, и достоин изгнания и от мужчин и от женщин и побиения камнями, так как ты оскорбил тот и другой пол. Чтобы тебе понять, насколько велик этот грех, (представь следующее): если бы кто-нибудь, пришедши к тебе, объявил, что он сделает тебя из человека собакою, то ты не убежал ли бы от него, как от человека самого вредного? Но вот ты сделал самого себя из человека не собакою, а животным более презренным, чем собака: она еще годна к чему-нибудь, а предавшийся распутству ни к чему негоден. И скажи мне, если бы кто-нибудь угрожал сделать так, чтобы мужчины носили и рождали детей, то разве мы не исполнились бы гнева? Но вот теперь предающиеся такому неистовству поступают сами с собою гораздо хуже, так как не одно и тоже, во-первых, измениться в женскую природу и, во-вторых, оставаясь мужчиною, сделаться женщиною, а лучше сказать - ни тем, ни другим. Если же ты желаешь узнать чрезмерность зла и в другом отношении, то спроси, почему законодатели наказывают тех, которые делают других скопцами, и узнаешь, что ни за что иное, как именно за изувечение природы, хотя они и не наносят человеку такого поругания (какое наносится мужеложеством), потому что оскопленные и после оскопления во многих случаях бывают полезны. Между тем нет ничего непотребнее мужчины, сделавшегося блудницей, потому что не только душа, но и тело допустившего такое поругание становится ничтожным и достойным изгнания отовсюду. Какие же геенны достаточны для таких! А если ты, слыша о геенне, смеешься и не веришь, то вспомни об огне содомском. Ведь мы видим, даже в настоящей жизни видим подобие геенны. Так как многие готовы были совсем не верить явившимся по воскресении, и возвестившим, что и теперь существует огонь неугасимый, то Бог и вразумил их событиями настоящей жизни. Таково было сожжение Содома и истребление его огнем, о чем знают бывшие там и собственными глазами видевшие следы божественного наказания и небесных молний. Пойми же, как велик был грех, побудивший геенну явиться преждевременно, С другой стороны, так как многие презирали речи (о геенне), то Бог на деле показал им подобие ее в некотором новом виде. Дождь тот был необыкновенный, как и смешение содомлян было противоестественно; он затопил землю, как и похоть наводнила их души. Этот дождь был по своему действию противоположен дождю обыкновенному: он не только не возбудил утробу земли к произрастанию плодов, но и сделал ее неспособною к принятию семян. Таково было и смешение мужчин земли содомской, которое делало их тела более бесплодными. Что грязнее, что отвратительнее того мужчины, который стал блудницею? Какое неистовство, какое безумие! Откуда вторглась эта похоть, оскорбляющая человеческую природу, наподобие врагов, а лучше сказать, настолько ужаснее врагов, насколько душа превосходнее тела? О, вы бессмысленнейшие и бессловесных, бесстыднейшие и собак! И у тех никогда не бывает такого смешения, так как природа знает свои границы, а вы, срамя свой пол, сделали его бесчестнее существ неразумных. Итак, откуда произошло это зло? От роскошной жизни, от незнания Бога: всякий раз, как люди отвергают страх Божий, тогда оставляет их и всякое добро.