Считай, что ты мертв

Глава 1

В тускло освещенном, отделанном хромированными панелями баре на Бродвее Фрост разговорился с девицей — из тех, кто в совершенстве освоил умение подцепить клиента на крючок. Девица объяснила, что ждет клиента, который здорово запаздывает, поскольку у него проблемы с женой. Фрост сказал ей, что он просто ждет. Девица была блондинкой — ужасно шикарной, с такой фигурой, которая одна могла бы заставить остановиться уличное движение. Болтая, она заявила, что в конце месяца собирается отправиться в Парадиз-Сити.

— Вот там начнутся настоящие дела, — сказала она, и ее серо-голубые глаза засверкали. — Там можно заработать больше денег, чем в любом другом городе мира.

В этих словах были сразу две вещи, которые заинтересовали Фроста, не считая, конечно, женщин: деньги и еще раз деньги. Он заявил, что никогда не слышал о Парадиз-Сити. Что там хорошего?

Она была из девиц того сорта, которые, уж если заполучили слушателя, то вовек не перестанут болтать. Разумеется, по мнению Фроста, она отнюдь не была в этом одинока. Он мог сказать то же самое обо всех девушках на свете, которых когда-либо знал.

— Тогда как Майами известен как место развлечения миллионеров, — продолжала она, словно читая путеводитель, — Парадиз-Сити известен как место развлечения миллиардеров, разница лишь в нескольких лишних нулях. — Она закрыла глаза и причмокнула. — Парадиз-Сити примерно в тридцати милях к югу от Майами. Местечко, должна сказать, суперлюкс, и там каждый, у кого есть голова на плечах, может собрать неплохой урожай в зеленых купюрах. — Она откинулась на спинку стула и испытующе посмотрела на Фроста. — И самец вроде тебя тоже мог бы там сорвать приличный куш.

Девица принялась объяснять, что пятнадцать процентов населения Парадиз-Сити составляют вонючие толстосумы. Пятьдесят процентов — разнообразные, высокооплачиваемые слуги, которые позволяют вонючим толстосумам купаться в роскоши. Тридцать — рабочие, благодаря которым город функционирует. А пять процентов — это мальчики и девочки, вцепляющиеся в вонючих толстосумов и, если достаточно хороши собой, срывающие там вполне достойный куш, чтобы в счастье и довольстве дождаться следующего сезона, когда богатеи опять наводнят город.

Поскольку Фросту срочным порядком нужны были деньги, он выказал некоторый интерес к полученной от девушки информации.

И снова она посмотрела на него. Если он не уверен, что она будет стоить ему всего его состояния, если согласится лечь с ним в постель, то, возможно, будет ему полезна совсем в ином качестве — посоветует, что делать.

— Каков твой профиль? — спросила она, поняв его с полуслова.

— Такой же, как и у тебя, — быстрые деньги.

— А какими талантами ты обладаешь, не считая, конечно, твоей внешности?

Фрост вздохнул. Его таланты? Об этом он раньше как-то никогда не задумывался. Сейчас ему тридцать два. Последние двенадцать лет он ногтями и зубами цеплялся за жизнь в надежде найти большие деньги, но до сегодняшнего дня так и не отыскал. Он вообще был сейчас без работы, прибыв в Нью-Йорк с целью получать хорошие деньги, не проливая особенно пота.

— Могу быть охранником, — сказал он, — используя свои мускулы. На последней работе я ездил с грузовиком, охраняя грузы. Но однажды обвел вокруг пальца секретаршу престарелого джентльмена, и меня вышвырнули вон. — Фрост усмехнулся, глядя на девушку. — А сейчас я занимаюсь поисками для себя чего-нибудь подходящего.

— С твоим видом и сложением, — сказала она, — ты мог бы найти в Парадиз-Сити какую-нибудь богатую пожилую женщину, которая кормила бы тебя с руки.

Фрост скорчил гримасу. Он сказал, что престарелые женщины — не его профиль.

Девушка щелкнула пальцами, подзывая официанта, и приказала принести себе еще один сухой мартини. Фрост все еще нянчил в руках свой скотч, но, когда перед ней появилась выпивка, сделал движение, будто доставал бумажник, однако она покачала головой:

— У меня здесь счет. — Она взяла сигарету, которую он ей протянул. — Если ты действительно охотник за быстрой наживой, вот что тебе следует сделать. Отправляйся в Парадиз-Сити. Свяжись с Джо Соломоном. Ты найдешь его адрес в справочнике. Он работает со всеми ребятами, которые стремятся по-быстрому заработать побольше баксов. Скажи ему, что ты мой друг и что я его возненавижу, если он не подыщет чего-нибудь для тебя. Я — Марсия Гулден. — Она окинула взглядом помещение бара и вздохнула. — Вот и моя хрюшка, называй его Джо. — Она одарила Фроста сексуальной улыбкой. — Так до встречи, увидимся в Парадиз-Сити. А знаешь, мы могли бы здорово повеселиться вместе! Джо расскажет тебе, где меня найти. — Марсия залпом допила свой мартини, соскользнула со стула и направилась к жирному, лысеющему парню, который оглядывался с таким видом, будто только что убежал от банды грабителей. Он подхватил ее под руку, и она повела его к двери — на жаркий и влажный солнцепек.

Фрост торчал в Нью-Йорке уже пять дней. Ему предлагали работу то тут, то там, но деньги были такие, что никак не могли его заинтересовать, и он все время размышлял о том, что сказала Марсия. «А почему бы и нет? — думал он. — Что я теряю, кроме стоимости билета на самолет?»

Фрост свято верил в то, что деньги можно скопить. Когда он поселился в отеле «Хилтон», у него с собой был потрепанный чемоданчик, содержавший предметы первой необходимости и его самый старый пиджак. Свою выходную одежду и добротный чемодан он оставил в камере хранения аэропорта. Проведя в «Хилтоне» еще одну ночь и оставив старье в качестве оплаты по счету, он отправился в Парадиз-Сити вместе со всем лучшим из того, что имел.

Благодаря информации Марсии Фрост, казалось, был вполне готов к тому, чтобы встретиться лицом к лицу с городом, но когда он вышел из здания аэропорта, то поймал себя на том, что рот его широко раскрыт: любой автомобиль, дожидавшийся, чтобы забрать пассажиров, был либо «ролле», либо «бентли», либо «кадиллак», либо «мерседес». Он попросил водителя отвезти его в дешевый отель.

Водитель уставился на него, ковыряя в зубах золотой зубочисткой.

— Здесь таких зверей не водится, парень, — ответил он. — Самый дешевый — мотель «Морской». Он стоит тридцать баксов в день, но я не поселил бы туда и своей престарелой матушки.

Фрост заявил, что матушка шофера, возможно, более привередлива, чем он, и что если это самый дешевый отель из тех, что может предложить шофер, то он готов попытать там счастья.

У Фроста была отложена тысяча долларов, но пока он ехал по городу, чувствовал, как его деньги дают усадку. Небоскребы, шикарные отели, фантастический пляж с солнечными зонтиками, которые бросали тень на хорошо откормленных коричневых загорающих, шикарные магазины, дорЪгие бутики, движущаяся толпа — все выглядело на миллион долларов и составляло, по мнению Фроста, тревожащую его картину богатства. Но когда они выехали за город, пейзаж изменился. И шофер объяснил, что это район, где живут рабочие. Крошечные виллы, обветшалые многоквартирные дома и побитые непогодой наскоро сколоченные лачуги составляли разительный контраст вымощенным чуть ли не в буквальном смысле золотом тротуарам города.

Мотель «Морской» прятался в тупике, словно устыдившись самого себя. Двенадцать лачуг, нуждающиеся в покраске и выстроенные полукругом вокруг клочка зеленой травы, восстановили уверенность Фроста в себе и заставили нащупать деньги в бумажнике.

Клерк у стойки администратора, человек в почтенном возрасте, выбеленный солнцем, сердечно принял Фроста. Он сказал, что у него есть прелестный домик за сорок монет в день. В этом домике была крошечная спальня, маленькая гостиная, душ и туалет. В гостиной стояли продавленные кресла, не слишком чистый диван, стол, два обычных стула и телевизор, который, наверное, поразил бы даже продавца антиквариата. На полу красовался потертый ковер, прожженный нескольких местах сигаретами. Из окна открывался вид на чахлые пальмы и строй переполненных мусорных баков.

Фрост поторговался и, наконец, снизил цену до тридцати монет за день. С мрачным выражением лица клерк сообщил, что через дорогу имеется забегаловка, где можно перекусить.

Как только Фрост отошел от стойки, он тут же принялся искать в справочнике фамилию Джо Соломона. Обнаружив номер, он позвонил.

Ледяной женский голос произнес:

— Вы попали в агентство Соломона.

Она произносила это так, словно сообщала, что на проводе — Белый дом.

— Я хотел бы поговорить с мистером Соломоном, — сказал Фрост и прихлопнул муху, которая ползла у него по рукаву. Он промахнулся, и муха вернулась на прежнее место, чтобы поползать еще у него по руке, насмешливо ему улыбаясь.

— Будьте добры, скажите, кто вы?

Ее голос звучал так же озабоченно, как если бы она задавала ему этот вопрос уже миллион раз.

— Мистер Соломон меня не знает. Я ищу работу.

— Пожалуйста, напишите нам и представьте ваши рекомендации. — На линии послышались гудки.

Фрост уставился в пространство. Он чувствовал себя одиноко, несмотря на то что муха все еще составляла ему компанию. Он сказал себе, что, пожалуй, во всех отношениях свалял дурака. Но пришло время играть по-крупному. И если ты не хочешь быть мелкой сошкой, не стоит говорить с чванливой курицей, которой платят за то, что она всех отфутболивает. «Ты будешь говорить с самим боссом», — подумав так, он вернулся к стойке администратора.

За ней устроился пожилой клерк, уставившись в никуда. Две мухи совершали свой утренний променад ради здоровья по его лысой голове. Он не обращал на них никакого внимания.

— Могу ли я взять у вас на пару часов пишущую машинку? — спросил Фрост.

Клерк вперился в него взглядом, словно Фрост только что прибыл с Луны, и спросил:

— Что еще такое?

Фрост молча указал на потрепанного вида пишущую машинку, стоявшую на столе позади клерка, который оглянулся и уставился на сей предмет так, словно никогда его раньше не видел.

— Могу ли я позаимствовать это? — И Фрост вытащил купюру достоинством в один доллар.

Клерк обратил взгляд на купюру, позволив двум мухам изобразить из себя ярлычок на том, что осталось от его волос, затем кивнул.

— Пожалуйста.

— У вас есть бумага?

Клерк немного подумал, потом неохотно потянулся к столу и вытащил оттуда несколько листков.

Фрост отдал ему доллар и потащил пишущую машинку к себе в домик. Обливаясь потом и печатая, он провел там целый час. А когда возвращал машинку, клерк был все в той же позе, с той лишь разницей, что еще одна муха присоединилась к первым двум.

Справочник сообщил Фросту, что Джо Соломон имел офис на бульваре Рузвельта.

— Где мне найти бульвар Рузвельта?

— В центре города: он идет параллельно бульвару Парадиз.

— Далеко отсюда?

Клерк потянул себя за нос, подумал и сказал:

— Так или иначе, миль пять будет.

— Есть ли у вас автомобиль, который я мог бы взять напрокат?

— Пять баксов в день. У нас есть один — в дальней бухте. — И он неопределенно указал куда-то.

Автомобиль оказался побитым «фольксвагеном». Фрост решил, что это все же лучше, чем перспектива тащиться пять миль по такой жаре. Автомобиль домчал его до бульвара Рузвельта, странным образом не развалившись на¹ куски.

Офис Джо Соломона располагался на десятом этаже впечатляющего высотного здания с четырьмя скоростными лифтами, кондиционированием и людьми важного вида, двигающимися туда-сюда по грандиозному вестибюлю с выражением крайней занятости, свойственной муравьям в походе.

За столом в приемной Соломона сидела испанского вида курица. Длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, создавали нечто вроде рамы для лица, в котором было все, что нужно, — до тех пор, пока вы не видели ее глаз. Они были черными и видели все, и то, что они видели, они, испепеляя, ненавидели. Ей было около тридцати, но за плечами у нее было не меньше восемнадцати лет опыта, и каждый год лишь увеличивал ее ненависть. Фрост подумал, что курица — весьма жесткое блюдо.

Она осмотрела прибывшего с ног до головы. Он был одет в свой лучший пиджак светло-кремового цвета в тонкую темно-синюю полоску; на нем была темно-синяя рубашка и белый галстук. Перед тем как покинуть мотель, он внимательно осмотрел себя в засиженном мухами зеркале. Теперь подумал, что выглядит весьма впечатляюще, но одновременно заметил, что его стать, его взгляды и его одежда произвели на нее такое же впечатление, как комок теста, брошенный в кирпичную стену.

Фрост решил разыграть этакого бодрячка.

— Мистер Соломон… — начал было он.

Черные брови удивленно поднялись.

— Вам назначено? Ваше имя?

— Меня зовут Фрост. И у меня есть нечто большее, чем просто приглашение. — Фрост вытащил запечатанное в конверт письмо, которое он написал еще в мотеле, и положил его на стол.

Дама изучила конверт с брезгливостью, словно какую-нибудь гадкую штучку, которую притащил кот.

— Если вы дадите мне ваш номер телефона, мистер Фрост, мы с вами свяжемся.

Он уперся в стол своими ручищами и наклонился к ней. Ее тело издавало такой пронзительный запах, что если бы его разлить по бутылкам, то можно было бы продавать как лосьон после бритья.

— Я понимаю, что до мистера Соломона добраться очень трудно, — произнес он, улыбаясь ей. — Знаю, что вам платят за то, чтобы вы сидели, где сидите, облегчая ему задачу чувствовать себя важной птицей. Все это — часть рэкета, но я на это не куплюсь. Джо Соломон сидит здесь, чтобы делать деньги. Я могу сделать для него деньги. Предположим, вы приподнимаете свою задницу, отдаете ему это письмо, а он все равно не захочет говорить со мной — тогда я позволю вам плюнуть мне в правый глаз.

Ее глаза расширились, потом она рассмеялась — а засмеявшись, стала настоящей красоткой.

— Я думала, что повидала уже все на свете, — сказала она. — Хоть это и было грубо, но, в конце концов, это — новый подход. — Она взяла конверт и встала. Тело у нее было — просто сенсация. — Я вам ничего не обещаю, но вы заслуживаете того, чтобы попытаться.

Покачивая бедрами, она прошла в дверь позади своего стола. В конце концов, это несомненный шаг вперед, подумал Фрост, оглядываясь. Для приемной здесь было чересчур классно. Коричневый ковер цвета негритянской кожи, стены, выкрашенные абрикосовым, живописное окно с видом на море, батарея телефонов, забитые до отказа массивные шкафы и три высоких стула вдоль дальней стены создавали атмосферу значительного преуспеяния.

Он вспомнил дословно письмо, которое написал:

Когда секретарша вышла, Фрост подумал, не следует ли ему вытащить свой носовой платок, чтобы утереть правый глаз. Может быть, Марсия только делала вид, что она такая важная птица. Может быть, Соломон сейчас выйдет, чтобы плюнуть ему еще и в левый глаз… Но, оказывается, беспокоиться ему не стоило: курица вышла, улыбаясь и кивая.

— Он вас примет. Но я все еще ничего вам не обещаю.

Фрост покосился на нее.

— Хотите пари? — Он прошел мимо нее в громадную комнату, которая была еще длиннее, чем офис. Не считая большого стола у живописного окна, вся остальная площадь комнаты представляла собой настоящее гнездышко миллионера, где можно было бы спокойно развлечь человек пятьдесят гостей и при этом не чувствовать, что народу чересчур много.

За столом, который был достаточно велик, чтобы играть на нем в бильярд, сидел маленький жирный человечек в сером пиджаке, который, должно быть, обошелся ему в семь или восемь сотен долларов. Его круглое, обожженное солнцем лицо с полуприкрытыми глазами и носом, словно клюв канюка, со ртом, похожим на линию, проведенную карандашом, было оправлено в раму из длинных белых волос, доходивших ему до воротника.

Он оглядел Фроста из своего угла комнаты, потом улыбнулся и кивнул на стул.

— Очень мило, мистер Фрост. Как Марсия?

— Очень хорошо и очень занята, — отвечал Фрост, усаживаясь.

Соломон одобрительно кивнул.

— Вот это работник! — Он откинулся в своем начальническом кресле. — Она моя любимая наживка. Нет ничего, что я не сделал бы для Марсии. Я так понял, что вы прибыли сюда в отпуск и ищете работу, чтобы соответствовать здешним ценам?

— Точнее не скажешь, — ответил Фрост.

— Вы пришли, куда нужно. Каков ваш род занятий? Что вы ищете?

Фрост вытащил подробный список своих разнообразных квалификаций, которые он заранее напечатал на машинке, и вручил его Соломону.

— Здесь вся моя трудовая жизнь, мистер Соломон. Может быть, у вас родится идея, как найти для меня что-нибудь подходящее.

Соломон пробежал глазами написанное Фростом, время от времени легонько присвистывая.

— Похоже, последние двенадцать лет у вас было немало работы, — сказал он, опуская бумагу на стол. — Давайте посмотрим: три года в качестве патрульного в полиции Нью-Йорка, выросли до детектива; вторая ступень — через два года уволились, оказались штатным агентом ФБР. Через три года уволились, чтобы стать стрелком во Вьетнаме. Потом вы были инструктором по взрывам в ИРА. Потом стали наемником во время переворота в Анголе. И наконец, в этом году вы короткое время работали как телохранитель в «Вестерн секьюрити корп» в Бостоне. — Он наклонил голову. — Просто не жизнь, а сплошная свирепость и подвиги. — Он снова взял в руки бумагу и прочел: «Знание большинства современного оружия и взрывных устройств, черный пояс по дзюдо, каратэ, военный опыт, лицензия пилота и так далее». — Он положил бумагу. — Очень впечатляюще, мистер Фрост, но никто из нас не планирует начинать войну в Парадиз-Сити. Боюсь, что ваши таланты здесь будут без надобности. — Он посидел, мрачно размышляя, а затем продолжил: — Разумеется, есть работы, которые я могу вам предложить, но…

— Такие, как?..

— С вашей внешностью и сложением, вы могли бы иметь пять сотен в неделю. У меня есть одна старая форель, которой нужен шофер, но вам придется регулярно — раз в неделю — ложиться с ней в постель.

— Это не для меня, — твердо сказал Фрост.

— И не думал, что это подойдет. Еще у меня есть один очень богатый чудак, которому нужен компаньон, но вы… нет, я не думаю, что вы подойдете.

— Я тоже не думаю.

— А не хотели бы вы стать телохранителем? За это платят примерно сотню, но, когда отпуск, это весьма неплохо. Все, что вам будет нужно делать, так это сидеть на пляже и ждать, когда появится возможность кого-нибудь утопить.

Пока Фрост прикидывал размеры зарплаты, до него стал доходить смысл предложения.

— Но ведь и у вас наверняка есть кое-что и получше? Со слов Марсии, я понял, что могу получить большие деньги.

Соломон вздохнул:

— Эта старая форель…

— Мы закончили о ней разговор. Так как насчет телохранителя?

Соломон просиял. Он потянулся вперед и нажал кнопку звонка. Испанская курица заглянула в кабинет.

— Есть ли у нас вакансии телохранителя, Кармен?

— Сейчас нет. — Она одарила Фроста насмешливой улыбкой. — Их — словно наркотиков на рынке. — И она удалилась, хлопнув дверью.

— Время от времени мы получаем просьбы подыскать телохранителя, — пояснил Соломон. — Для вас это — самое лучшее. Вероятно, вы здесь еще пробудете какое-то время? Если я что-то услышу…

— Я не могу себе позволить слоняться тут без дела, — сказал Фрост. — Ну ладно, если это все, что вы можете мне предложить, я позвоню Марсии. Может быть, она что-то сделает для меня, пока будет ненавидеть вас?

Соломон вздрогнул:

— Не стоит торопиться. Дайте мне пару дней… хорошо? Я заставлю Кармен просмотреть все наши папки. Оставьте номер вашего телефона. Мы вам что-нибудь подыщем.

— Ну ладно, только два дня, а потом я звоню Марсии.

Фрост покинул кабинет и вышел в приемную.

Кармен издевательски улыбалась, взглянув на шефа.

— Я вас предупреждала. Давайте мне ваш номер, но не жалуйтесь, если вы о нас больше не услышите.

Фрост записал телефон мотеля «Морской» и положил его на стол.

— Раздобудь мне хорошую работу, беби, и я куплю тебе ленту для твоей пишущей машинки, — пообещал он.

— Очередная грубость с твоей стороны, — отозвалась она и потянулась за телефоном.

Вернувшись в свою пропитанную зноем хибару, Фрост устроился, чтобы ждать. Если Соломон не предложит чего-нибудь, он будет знать, что попал в беду. У него не было никакого представления о том, как связаться с Марсией, и даже если он ей позвонит, то вряд ли Марсия сможет ему помочь. Ему остается лишь одно: ждать и надеяться. Именно это он и делал — надеялся и ждал. Боясь отойти от телефона, он в обед посылал в закусочную за сандвичем и пивом. Пиво было выдохшимся и ужасающе холодным, а сандвич, должно быть, был сделан из хлопковой ваты — не прожуешь.

К восьми вечера Фрост решил, что Соломон и его испанская курочка отправились по своим респектабельным домам, и он может без опаски пойти искупаться. Проведя на пляже время до полуночи, валяясь под пальмами и разглядывая куколок, которые играли в мяч со своими парнями, он чувствовал себя очень одиноким.

Проснулся поздно, проглотил теплый кофе, которому, должно быть, было стыдно за самого себя, затем оделся и снова уселся, чтобы ждать.

К трем, после очередного отвратительного обеда, он почувствовал, что устал. Может быть, сказал он себе, это была не такая уж классная идея — приехать в этот город. Теперь он уже пожалел, что поверил продажным речам Марсии. И именно тогда, когда он уже почти решил бросить все и взглянуть на Майами, чтобы выяснить, что там готовят, прозвенел телефонный звонок.

На линии был Соломон:

— У меня есть для вас работа, мистер Фрост. Не могли бы вы немедленно приехать в мой офис. Дело весьма срочное.

— Как только вы услышите стук в дверь, это будет означать, что я прибыл, — сказал Фрост, вскочил, плюхнулся в «фольксваген» и помчался в офис Соломона.

Испанская курочка сидела за столом, занимаясь маникюром, когда Фрост влетел в офис.

Она встретила его надменным взглядом и указала пальцем на дверь кабинета шефа.

— А вот и вы, мистер Фрост, — сказал Соломон из-за стола. — Садитесь. Работа, которую мы нашли, словно создана для вас.

Фрост уселся.

— Сколько платят? — спросил он.

— Шесть сотен в неделю, собственная квартира, все схвачено. Неплохо, а?

Фрост признал, что это и в самом деле хорошо.

— Вы знаете правила агентства?

Фрост непонимающе заморгал в ответ.

— Пока нет, но уверен, что вы мне расскажете.

Соломон хихикнул:

— Пятьдесят процентов от вашей первой зарплаты и десять процентов ежемесячно, пока вы будете выполнять эту работу.

— Неудивительно, что вы можете себе позволить носить подобный пиджак, — отозвался Фрост. — Ну хорошо. Что это за работа?

— Телохранителя. Это — то, что вы хотели, не так ли?

— Чье тело я должен буду охранять?

— Мистер Гранди — очень ценный мой клиент. У него есть причины беспокоиться о безопасности своей дочери. Он постоянно живет в Риме. Однажды уже была сделана неудачная, но жестокая попытка похитить девушку, когда она жила там. Мистер Гранди, натурально, встревожился и снял виллу в Парадиз-Ларго, куда он и поместил свою дочь, полагая, что вдали от Рима она будет в безопасности.

— Гранди? Кто он?

Соломон ответил нетерпеливым жестом:

— Карло Гранди — один из самых богатых промышленников в Италии. Ходят слухи, что он стоит несколько миллиардов долларов. Он, как я уже сказал, один из самых ценных моих клиентов. Я поставил ему на виллу все необходимое и устроил так, чтобы его дочь чувствовала себя комфортно.

— Несколько миллиардов долларов? — Фрост навострил уши. — На что похожа его дочь?

— Я не имел счастья встречаться с нею, так же, впрочем, как и с мистером Гранди. Действую через мажордома мистера Гранди, мистера Френзи Амандо. — И Соломон состроил брезгливую гримасу. — Он, конечно, трудный человек, но это не имеет значения. Причина, по которой меня попросили найти второго телохранителя, заключается в том, что мистер Амандо, как-то обходя ночью территорию, обнаружил телохранителя спящим. Он был уволен в ту же минуту. — Соломон прервался, чтобы зажечь сигару. — Я очень хорошо охарактеризовал вас, и мистер Амандо готов предоставить вам испытательный срок в течение месяца. Он полагается на меня в отношении рекомендации, ну… и все такое, и я сказал ему, что ваш опыт безупречен. — Он бросил на Фроста лукавый взгляд. — Это ведь так и есть, не правда ли?

— Скажите это снова, — с ухмылкой произнес Фрост. Теперь он понимал, за что агентство берет такие комиссионные.

— Я не упомянул ваши самые жестокие виды деятельности, мистер Фрост, чувствуя, что с моей стороны это не будет слишком мудро. Я сказал ему, что вы были детективом, прикомандированным к полицейскому департаменту Нью-Йорка, потом — федеральным агентом и не так давно — охранником. Мне показалось, что он остался доволен.

— Вы хотите сказать, что работа — моя?

— Да, если она вам нравится. У меня есть несколько претендентов на должность телохранителя, но, поскольку Марсия — мой друг и ваш тоже… — И он махнул в воздухе своей сигарой.

— Я хочу получить эту работу. Что я должен делать?

— Вам нужно явиться к Джеку Марвину, который является главным охраны. Он вас ждет. Мистер Амандо, возможно, и не найдет времени, чтобы лично с вами познакомиться. Он занятой человек, но если вас увидит, следите за каждым своим шагом. — Он бросил через стол лист бумаги. — Это — инструкции, как добраться до виллы. Парадиз-Ларго расположен там, где живут чрезвычайно богатые люди. Вилла «Орхидея» — резиденция мистера Гранди — расположена на острове. Доступ в поместье Ларго производится через мост, который постоянно охраняется. Вам нужно будет показать охраннику свое водительское удостоверение — он предупрежден о том, что вы приедете. Предлагаю вам упаковать свои вещи и быстренько отправиться туда. О’кей?

Фрост поднялся на ноги:

— Я — уже в пути, и примите мои благодарности.

Соломон отмахнулся:

— Все для Марсии.

— Где она останавливается, когда приезжает сюда? — спросил Фрост, двигаясь к двери.

— Разве она вам не сказала?

— Я забыл спросить.

— В отеле «Спэниш Бэй» — где же еще?

— Что это такое?

— Это — лучший и самый дорогой отель в городе. Когда Марсия в настроении, она может заработать тысячу баксов за ночь. — Он потер руки. — Что за работник! Чудо!

В приемной Фрост увидел, что Кармен уже закончила трудиться над своими ногтями и теперь читала официально выглядевший документ.

— Работа моя! — Сообщил Фрост, задерживаясь у ее стола. — Я обещал тебе ленту для пишущей машинки.

— Освободи угол, — не слишком вежливо бросила она, — и подпиши это. — Кармен протянула ему документ. — Это твой контракт с этим агентством.

Фрост присел на стул рядом с секретарем и внимательно прочел документ. То, что было напечатано мелким шрифтом, он прочел еще внимательнее. Все деньги, которые он должен был в качестве комиссионных, выплачивались непосредственно агентству. После комиссионных сборов оставшаяся сумма перечислялась на его именной счет в Национальном банке Флориды. Он был застрахован на десять тысяч долларов на предмет несчастных случаев, взносы вычитались из его заработка. Если он не удержится на работе дольше двух недель, то должен будет выплатить пятьдесят процентов от своей последней недельной зарплаты.

— Вы и в самом деле знаете, как о себе позаботиться, — сказал он, взяв ручку, которую она предложила, и подписываясь.

Она не потрудилась ответить что-либо на этот выпад.

— Как насчет маленького торжественного ужина сегодня вечером? — спросил он, впрочем, без особой надежды. — Я мог бы показать вам свои газетные вырезки, а вы мне — свои.

Она одарила его ледяным взглядом.

— Отвали, — только и сказала она.

«Ты не можешь все время выигрывать, — думал Фрост, спускаясь на лифте вниз, — но, во всяком случае, можешь попытаться».

Парадиз-Ларго оказался узким перешейком, тянущимся от шоссе Е-1 до А-1-А, на полпути от Парадиз-Сити к Форт-Лодердейл.

На подъезде к поместью стоял охотничий домик и контролируемый электроникой шлагбаум.

Здоровый кусок говядины в бутылочно-зеленой униформе, с кольтом 45-го калибра у бедра, обследовал «фольксваген», едва Фрост затормозил у шлагбаума. Затем он обследовал и самого Фроста, который мог заключить по выражению лица охранника, что тот вообще ничего не думает — ни о нем, ни об автомобиле.

Выждав определенное время, охранник наконец вышел из домика и взял в руки водительское удостоверение Фроста.

— Меня ждет Джек Марвин, — сказал Фрост. — Это в поместье мистера Гранди.

Охранник внимательно прочел каждую букву в удостоверении, включая и то, что было напечатано мелким шрифтом, а затем вернул его Фросту.

— Второй поворот направо и прямо до следующего домика охраны, — проворчал он и вернулся под крышу.

Фрост свернул на втором повороте направо и поехал по широкому проспекту, недавно посыпанному свежим песочком. По обе стороны возвышалась живая изгородь в десять футов высотой. То тут, то там изгородь прерывалась высокими дубовыми воротами, которые вели к виллам. Фрост чувствовал, что запах богатства становится все более головокружительным.

В конце дороги оказался очередной домик охраны. Шлагбаум был поднят, и его ожидал очередной кусок бифштекса.

— Поезжайте прямо, — сказал тот, глазея на «фольксваген», словно не мог поверить своим глазам. — Припаркуетесь в бухте 10. Марвин там, он вас ждет.

Фрост переехал по длинному мосту ярдов пятнадцать длиной, который был перекинут через морской канал. Впереди, посреди лагуны, виднелся остров. Остров был весь покрыт часто посаженными манговыми деревьями. Впереди, за мостом, он увидел мощные двойные ворота футов десяти в высоту. Качнувшись, они открылись, как только он достиг дальнего конца моста. Едва он проехал на широкую, посыпанную песком дорожку, сразу увидел за густыми зарослями манговых деревьев электрифицированную ограду не менее десяти футов в высоту. Зеркало заднего вида отразило уже закрывшиеся ворота.

Дорога в сотню ярдов через лес папайи и локуатовых деревьев привела его к резиденции Гранди.

Выстроенная в испанском стиле двухэтажная вилла была покрыта белой и красной черепицей. Похоже, в ней разместилось не менее пятнадцати спален, и в глазах Фроста это выглядело не совсем нормально. Перед виллой красовался газон в половину акра и маленькое озеро с играющим фонтаном. Большие газоны из роз и бегоний смотрелись как вспышки ярко-красного и бледно-розового.

Рядом с виллой расположен автомобильный парк. Кремовые и коричневые «роллсы-кампари» скалились на небесно-голубые «ламборгини», которые, в свою очередь, словно ощетинились, глядя на серебряный «Мерседес-Бенц».

Когда Фрост припарковал свой «фольксваген» в бухте 10, высокий, тощий человек в сером пиджаке и темно-синих слаксах, заправленных в мексиканские сапоги, вышел из тени и направился к нему. На его бедре красовался специальный полицейский кольт 38-го калибра. На голове его была Надета австралийская шляпа с загнутыми вверх полями. Твердые, серо-стального цвета глаза на худощавом, жестком лице исследовали Фроста, потом парень протянул руку:

— Джек Марвин.

Фрост пожал руку.

— Майк Фрост.

— Полагаю, нам следует прогуляться и я введу вас в курс дела? — спросил Марвин. — Первое, что вам понадобится, — это униформа, такая же, как у меня. Я расскажу вам, где ее взять. Я уже поговорил с копами, и все, что вам нужно будет сделать, — это отправиться к ним, чтобы забрать разрешение на оружие. У нас здесь целый арсенал, и вы сможете выбрать себе пушку. Вы должны приступить к дежурству в 20.00 сегодня вечером, тут будет небольшая толкотня.

Он, разговаривая на ходу, двинулся в тень и повел Фроста по мрачной дорожке среди высоких деревьев.

— Это легкая работа. Охрана в большей или меньшей степени возложена на электронику, но тем не менее вы должны быть постоянно наготове. В комнате охраны на вилле находятся панель тревоги и телевизионные сканеры. Ваша работа заключается в том, чтобы следить за панелью и за сканерами — и следить постоянно. Тут полно дурацкой поденной работы. Полагаю, когда вы подъезжали, то приметили электрическую ограду. Не подходите к ней. Это — летально. Если какие-нибудь суперасы, используя изолированные ножницы, проложат себе через нее путь, в полицейском участке прозвучит сигнал тревоги, и вы увидите это на панели в комнате охраны. Весь остров целиком обнесен такой оградой. В течение дня мы не ожидаем неприятностей. В лагуне слишком много лодок, а вы, конечно, видели, что вход хорошо охраняется. В 21.00 мы спускаем с цепи двух доберман-пинчеров. Они убийцы: не ошибитесь на этот счет. Когда наступит ночь, вам стоит оставаться в комнате охраны. Не выходите, если не желаете, чтобы вам перегрызли глотку. Меня собаки знают. Я выпускаю их и запираю, когда днем приступаю к дежурству.

Они вышли из тени на открытое пространство и прошли через брешь в ограде в конец острова. Фрост увидел впереди канал. На море уже было приличное количество моторных лодок и яхт, которые бесцельно качались на волнах. Экипажи состояли из жирных старых мужчин и их еще более жирных жен или же из худощавых молодых людей со своими куколками. Вид так и издавал гадкий запах богатства!

— Вот здесь, — сказал Марвин, — мы держим лодки.

Он двинулся дальше и дошел до ворот, которые смотрели на гавань, где качалась шестифутовая моторная яхта, весельная лодка и ялик с наружным мотором. Марвин махнул в сторону лодок:

— Напрасная трата денег. Никто ими не пользуется, но они стоят на случай, если кому-то понадобятся. — Он плюнул на ограду. — Полагаю, что все это — потому, что все эти богатые кретины в поместье имеют лодки, потому они есть и у нас.

Покинув гавань, он повел Фроста к вилле, который вбирал в себя детали, ничего не пропуская. Наконец они пришли к вилле, и Марвин повел Фроста по широкой, посыпанной песком дорожке, пока они не остановились рядом с дубовой, обитой гвоздями дверью.

— Эта дверь ведет в комнату охраны, — пояснил Марвин, вытаскивая ключ. Он открыл дверь, и Фрост последовал за ним в большую комнату, где работал кондиционер. Там, вдоль стены, располагалась батарея телевизионных мониторов. Рядом с ними красовалась большая панель, покрытая красными, желтыми и зелеными лампочками. У другой стены располагался стеллаж с оружием. Арсенал был впечатляющим: два ружья, две автоматические винтовки, баллон со слезоточивым газом и ряд пистолетов. Центр помещения занимали стол и два стула. Еще два раскладных стула стояли рядом с телевизорами.

— Здесь вы будете работать по ночам, — сказал Марвин, закрывая дверь. — Будете сидеть на одном из этих стульев и следить за панелью и мониторами. Вы не должны спать. Джо заснул, и старина Ползучий Гад его поймал. Если вы хотите удержаться на этой работе, вы не должны спать. У вас ночные дежурства на этой неделе, на следующей неделе на них заступаю я. — Он подошел к большому шкафу и открыл его, явив глазам Фроста холодильник. Оттуда он достал две банки пива, отдал одну Фросту и подтолкнул его к стулу.

Фрост уселся, отсалютовал Марвину и выпил.

— Старина Ползучий Гад? Френзи Амандо? Соломон упоминал о нем.

Марвин кивнул и сел.

— Точно. Оригинальный сукин сын. Мне нравится эта работа. Еда хорошая. Кондиционеры работают нормально. Подожди, и ты увидишь свои апартаменты: очень, очень мило. Я работаю здесь три месяца, но старина Ползучий Гад, этот мажордом, портит всю картину. Был момент, когда я чуть было не вбил его крысиные зубы ему в глотку. Он сам постоянно нарывается на неприятности. Этот сукин сын любит неприятности. Он любит показать свою власть. — Марвин отхлебнул из банки. — Так что, если хочешь удержаться на этой работе, а она того стоит, смотри во все глаза за Амандо.

— Соломон говорил, что здесь возникала угроза похищения, — сказал Фрост. — Это так?

— Это и есть причина всей операции. — Марвин вытащил из кармана рубашки пачку сигарет и предложил Фросту. Они закурили. — Я тебе вкратце обрисую картину. Гранди — он наш босс — владеет кучей долларов. Чтобы ты понял, что это значит: если он потеряет пять миллионов, это будет то же самое, как если бы ты потерял двадцать центов, и я не шучу. Пять месяцев назад, когда он был в Риме, была сделана попытка похитить его дочь. Позволь мне рассказать тебе о ней. Она — молоденькая, есть на что посмотреть, избалованная, немножко непослушная и до этой попытки похищения делала в Риме, что хотела. Гранди от нее без ума. Попытка похищения выбила у него эту дурь из головы. Кончилось тем, что четверых головорезов убили, а позже умерли и еще два копа. Гранди решил увезти дочь из Италии. Он снял эту виллу, установил охрану, и теперь доченька живет здесь. — Марвин скорчил рожу. — Я ей очень сочувствую, она тут, по правде говоря, как в тюрьме, и никогда не покидает остров. Плавает в бассейне, два новых кино в неделю и телевизор, но, конечно, после привольной жизни в Риме для нее это скука смертная. Гранди навешает ее раз в шесть недель. Старина Ползучий Гад должен быть всегда уверен, что она все время на острове, и должен убедиться, что ты и я делаем свою работу. — Он посмотрел на Фроста. — Врубился?

Фрост махнул в сторону панели и телевизионных мониторов:

— Значит, все, что я должен делать, — это сидеть здесь как привязанный и смотреть? А если зажжется красная лампочка?

Марвин указал на дверь:

— Она ведет в жилую часть виллы. Ты не должен ею пользоваться, пока дело не примет серьезный оборот. Если это случится, хватаешь автоматическую винтовку и отправляешься к основанию лестницы, ведущей к спальням. И стоишь там, чтобы никто не смог пробраться в комнату Джины — это дочка. Когда зажигается красный свет, в полицейском участке звучит тревога, и через пару минут прибывают копы.

— И собаки рвут их на части.

— Собаки хорошо выдрессированы. Если они не схватят того, кто вторгся во владения, зажигается еще одна красная лампочка. Это включается свисток, контролируемый электроникой, который могут слышать только собаки, и, когда они его слышат, они возвращаются к себе за загородку, и ворота автоматически закрываются. Так или иначе, у тебя через пять минут будут копы, и я тоже всегда поблизости.

— Звучит так, будто мне достался легкий хлеб.

— Звучит так, не правда ли? Трюк заключается в том, чтобы всегда бодрствовать — так, чтобы старина Ползучий Гад не мог вонзить в тебя нож, и не обманывай себя, что это так легко — бодрствовать всю долгую, скучную ночь.

Фрост пожал плечами:

— У меня была работа и похуже. Кстати, если говорить о работе, тебя сюда устроил Джо Соломон?

Марвин пожал плечами:

— Я не собираюсь отдавать десять процентов своей зарплаты толковому проходимцу. Я пятнадцать лет был штатным военным. Мы с женой разбежались. — Он сделал долгий глоток и скорчил гримасу. — Думаю, мы слишком рано поженились. Лично я не видел ничего хорошего в том, чтобы быть копом и снимать себе бунгало. Я поговорил со своим хорошим другом, Томом Лепски. Он лучший детектив в полицейском участке. Он рассказал мне о том, что Гранди нужен телохранитель. Я продался старине Ползучему Гаду и получил работу и привел Джо Дэвиса, своего приятеля, в качестве второго охранника. Я получаю восемь сотен в неделю. У меня есть домишко и японец, который обо мне заботится. Еду — и очень неплохую — дают здесь. — Он ухмыльнулся. — Это — самое лучшее, и, пока можно, нужно этим всем пользоваться.

В уме Фрост отметил, что Марвин не принадлежит к людям, которые гонятся за быстрыми баксами. Они прикончили свое пиво, и Марвин поднялся на ноги.

— Я покажу тебе твой домик.

Фрост последовал за ним вокруг виллы, миновал огромный плавательный бассейн, оборудованный шезлонгами и баром, в котором маленький японец в белом пиджаке полоскал стаканы. Он посмотрел на Фроста, а потом кивнул ему.

— Это Суко. Он смотрит за нами, — не останавливаясь сказал Марвин. И пошел дальше по затененной дорожке. Они отошли не так далеко, когда услышали свирепый, холодящий кровь лай собак.

Следуя изгибу дорожки, они подошли к огороженному проволокой загону, в котором четыре огромных доберман-пинчера выстроились в угрожающий ряд, лая и рыча.

— Молчать! — закричал на них Марвин, и собаки немедленно утихли. Они не сводили глаз с Фроста.

— Держись от них подальше, — еще раз сказал Марвин. — Они — убийцы.

Фрост ему верил.

Пройдя мимо загона, они подошли к двум деревянным домикам.

— Это — твой. А следующий — мой.

Марвин толкнул дверь, и они вошли в большую гостиную, комфортабельно обставленную, с телевизором и стереорадиоприемником, затем прошли через большую спальню, хорошо экипированную ванную и кухоньку.

— Неплохо, а?

Фрост огляделся. Здесь было больше чем неплохо — здесь было шикарно.

— Запомни только одну вещь. — Выражение лица Марвина стало серьезным. — Никаких женщин здесь, даже если бы ты сумел тайно протащить сюда ее, чего ты, конечно, не сможешь.

Фрост кивнул, с сожалением подумав, что такая шикарная хата пропадает даром.

— Я тебя слышу, — сказал он.

— Когда будешь дежурить в дневной смене, которая наступит на следующей неделе, ты сменяешься в 20.00, и тогда делай что хочешь, но ты должен возвращаться сюда к двум часам ночи. Это — опасное время, но старайся вернуться пораньше на случай, если старина Ползучий Гад устроит проверку.

— А как насчет транспорта?

— В гараже стоит седьмой «таурус». Мы его поделим с тобой.

— А потом я вернусь поздно, и меня сожрут собаки.

Марвин ухмыльнулся:

— Нет проблем. Держи окна автомобиля закрытыми и езжай прямо в гараж. Дверь контролируется электроникой. Может быть, собаки будут носиться с лаем вокруг автомобиля, но они обучены не входить в гараж. Когда дверь закроется, ты выйдешь из машины, а из гаража дверь ведет прямо к тебе в дом.

— Система отлажена.

— Полагаю, что да. — Марвин сдвинул шляпу на затылок. — Ну, Майк, тебе лучше получить форму, а потом отправляться в полицейский участок за разрешением на пистолет. Следуй по Трумэн-авеню, и приедешь, куда надо. Тебе нужен Харрис. Он знает, что тебе нужно. Возвращайся сюда к 19.00. Мы поужинаем вместе в комнате охранников. О еде тебе жалеть не придется. Мы берем то, что дают, но это всегда хорошая еда. Полагаю, что это так. Я возвращаюсь к работе. Увидимся! — И, кивнув, он удалился.

Фрост отправился на «фольксвагене» к торговцам и вышел из магазина с тремя предметами униформы и австралийской шляпой в руках. Затем отправился в полицейский участок и получил разрешение на оружие, а потом поехал в мотель «Морской», оплатил счет, взял такси и отправился обратно, к поместью Гранди.

Он чувствовал себя расслабленным и счастливым. Он думал о Марсии — она подсказала ему верное направление. При шести сотнях в месяц — на всем готовом, при всем этом работа представлялась ему чем-то вроде мастерской кражи.

Это может длиться долго, думал он, пока такси везло его к Парадиз-Ларго. Эй! Я, кажется, попал в струю!

В струю?

Позже ему придется убедиться, как он ошибался.

Он мог оставаться все таким же жестким, все так же озабоченным деньгами, но, если бы он мог посмотреть в волшебный хрустальный шар и увидеть, что надвигается на него, он бы послал к черту этот Парадиз-Сити и улетел первым же самолетом.