Сдвиг по Фазе

Глава 13 Юг

Уверенности в том, что поступает правильно, Лисандер не испытывал. Пока он больше помогал противнику, нежели собственному виду. Но что ещё оставалось делать? Повстанцы знали о его миссии и позволяли наблюдать за их действиями, лишь пока им это было выгодно. Если он заартачится, они просто избавятся от него. Если же он их сдаст, то никогда не узнает плана во всех его деталях, поскольку они и сами его не понимали.

Поэтому Лисандер подчинялся, даже видя, что коварное дитя Нипи-Флаш его использует. У него оставалась одна спасительная мысль: пророчество, о котором они постоянно толкуют, окажется верным, и в конце лишь он мог подарить местному народу победу. Это означало, что их усилия без сотрудничества с ним лопнут, как мыльный пузырь, несмотря на затраченное время. Их магия вынудила его полюбить Эхо, но Лисандер сомневался, что чувство, в свою очередь, заставит его пренебречь своей миссией. Он удерживал туз в рукаве, и скоро они предоставят ему возможность разыграть карту.

Если только сама история о пророчестве не была ложью, направленной на то, чтобы привести его к сотрудничеству. Но это казалось неправдоподобным, поскольку пока что все их слова подтверждались. Даже заклинание невидимости: к чему наделять ею врага, давая ему беспрепятственно подглядывать и подслушивать, если в действительности он тебе не нужен? И зачем принуждать полюбить его одну из союзниц, если не рассчитываешь на то, что в итоге он перейдёт на твою сторону?

Вообще-то невидимость уже почти пропала. Лисандер видел себя, хотя его тело и выглядело прозрачным. Теперь он носил одежду и мазал грязью конечности, чтобы его видели целиком; так он чувствовал себя собой, а не неизвестно кем. Магия всё ещё впечатляла его: эффект от одного наскоро произнесённого заклинания длился две недели, прежде чем ослабнуть. Он не сомневался в том, что с такой же лёгкостью Флаш мог превратить его, например, в жабу.

Лисандер погладил Эхо, лежавшую рядом с ним в объятиях сна. Её тело было машиной, управляемой кусочком протонита, но мозг когда-то принадлежал живому существу и нуждался в отдыхе. Когда девушка спала, отключались и другие её системы, и разбудить её можно было, лишь применив физическую силу. Его прикосновений она не ощущала. Его любовь к ней была искусственной, вызванной при помощи магии. Однако это не отменяло её подлинности. Магия каким-то образом затронула чувства в теле андроида и его мозг эктара, и вызвала те же химические реакции, что и настоящая любовь, только более надёжно, чем это происходит в природе. Человек, убитый искусственным оружием, остаётся таким же мёртвым, как и погибшие в результате естественных причин; точно так же действовала его любовь.

Любопытно, что романтические чары не выветрились так, как невидимость. Возможно, это были разные заклинания. Не исключено, однако, что и любовь постепенно пройдёт — вот только её заменит настоящая. Наверное, попытавшись, Лисандер смог бы от неё избавиться, увеличив поток негативных мыслей и сомнений. Но желания пробовать не возникало; не было причины, ведь она доставляла такое наслаждение.

Неужели придётся отказаться от неё, когда настанет час выполнить миссию? Лисандер боялся, что так оно и будет. Его печалило, что придётся поступить именно так: предать Эхо вместе с остальными. Но дисциплина эктаров требовала этого, и с их точки зрения, повстанцы зря потратили время и силы, принудив его полюбить местную женщину. Лисандер не чувствовал себя предателем. Да, он любил её, но свойственную эктарам честь ценил больше. Никогда за всю историю его цивилизации ни один эктар не нарушил своего слова, даже самого пустякового. Благородство возвели в степень, практически недостижимую для других видов. Таким образом страж-эктар, заключивший сделку с врагом, до конца придерживался буквы соглашения. Да, в процессе он предал своих, но если бы победил, многим бы им помог. Протоколы подобное поведение дозволяли; лишь бы сделка была честной, а ставки — равными.

Разум Лисандера стал разбирать название своего вида, данное ему людьми. «Эктар» звучало почти как «гектар». Может, они это и подразумевали? Название относилось к географии, где расстояние в метр почти равнялось шагу взрослого мужчины. В двух измерениях он становился квадратным метром, а сто таких метров превращались в «ар», и уже к ста арам добавлялось «гект» впереди. Десять тысяч квадратных метров. Один фасеточный глаз гусеницы улавливал всё, что происходило на расстоянии метра в квадрате, а все сразу окидывали взглядом дистанцию в десять тысяч таких единиц. Массивный мозг мог обработать данную информацию и выдать ответ, ограниченный лишь физическими факторами. Поскольку десятью тысячами щупалец эктары не обладали, и стрелять из десяти тысяч лазеров одновременно не могли, ограничение существовало; однако с помощью компьютера это было возможно, и одна гусеница на космическом коробле была способна уничтожить десять тысяч противников. Поэтому имя казалось подходящим, учитывая таланты вида. Местные обитатели планеты видели лишь часть потенциала эктаров. Вот почему стражник не беспокоился по поводу посещения ими Западного Полюса; он знал, что чести им, быть может, и недостаёт, зато он способен перестрелять всех, прежде чем кто-то успеет в него прицелиться. Лисандер говорил правду, когда посоветовал игру в качестве единственного способа миновать охранника.

Раздался шорох, и показались летучая мышь с волком. Они предпочитали добывать себе пропитание по ночам — а может, занимались не только этим. Когда они превращались в людей, обоюдное влечение было очевидным. Каждому исполнилось двенадцать, и, проведя под полюсом три года, они явно отлично поладили. Флаш, когда-то питавший интерес к Сирил, охладел, хотя та расцвела в хорошенькую девушку. Больше они о своём Предназначении не говорили.

Тем временем старые кобылы-единороги паслись неподалёку, дежуря по очереди. Лисандер уже принёс извинения Белле за клеймо; не помоги она ему сбежать в тот, самый первый раз, она бы не пострадала. Но Флаш наложил простенькие чары, сгладившие его, и Лисандер подозревал, что робот-адепт проник в систему регистрации, удалив оттуда запись о ней, прежде чем явился ему на выручку. Эктары были умны, однако и враги не глупее, отличаясь куда большей хитростью, чем предполагалось. Что, опять же, придавало первостепенное значение его миссии: определить уровень коварства противника. Эктары, имея опыт завоевания чужих цивилизаций, быстрой капитуляции не доверяли.

Здесь, на полюсе, его окружали одни враги, однако Лисандер охотно мирился с их обществом. Приятно быть частью магического круга. Возможно, это тоже входило в их план: вынудить его получать удовольствие от их ценностей и радостей жизни, чтобы он в итоге стал их соратником. Но, как и с любовью, намерение подействовало лишь отчасти; желание он чувствовал, но верность миссии сомнению не подвергал.

Жаль, что всё это придётся разрушить ради доминирования над галактикой. Впрочем, рассуждать и жалеть — не его дело. От него требуется лишь выполнить миссию.

Лисандер расслабился и задремал.

Вскоре крышка люка поднялась, и из-под неё вылетели две летучих мыши. Они опустились рядом с группой, которая вела со стражем-эктаром игру в покер. Перед гусеницей красовалась куча выигранных фишек-камушков. Эктар был непревзойдённым игроком, понимая все правила с их подтекстом; повлиять на его игру мог лишь случай. Сирил в облике Аварбота, тоже неплохо разбиралась в покере, но ей недоставало умения блефовать. Хорошо, что они не делали ставок, просто коротая время. Эктара, волчицу, летучую мышь и гарпию объединял азарт. Из них получилась хорошая компания.

Парочку летучих мышей сменили Флаш с Обвой. Они выглядели слегка постарше, поскольку за день повзрослели на целых четыре месяца.

— Нам пора в путь, — сказал мальчик. — Когда вы закончите партию?

— Сейчас, — пообещал Элин, не отрываясь от карт. — Результат уже известен. Думается мне, Берн способен держать слабую руку и блефовать до победы в любом случае.

Флаш посмотрел на эктара.

— Наше временное пребывание здесь подошло к концу, — сообщил он. — Благодарим тебя за то, что придерживался условий сделки, и завтра можешь доложить о нас, если пожелаешь.

Чудище вытянуло щупальце и загнуло кончик вниз. Он не станет докладывать. Лисандер понимал, что подобный рапорт мог здорово осложнить жизнь охранника, поскольку он был обязан доложить о них сразу же. Но, заключив договор, эктар придерживался его до последней буквы. Бунтари здесь не появлялись. Тем временем, они превратили скучное дежурство в замечательное развлечение. Положение стража можно было сравнить с тем, в которое угодил сам Лисандер: в процессе миссии он познал все прелести любви.

— Если бы мы не враждовали, гусеница, то вполне могли бы стать друзьями, — с искренним сожалением вздохнула Сирил, откладывая карты.

Кончик щупальца загнулся вверх. Протянув в его сторону мизинец, Сирил коснулась его, и они на мгновение обвились одно вокруг другого, будто в пожелании удачи. Затем девочка повернулась и зашагала прочь.

Вот и всё. Направившись к месту своей стоянки, они тщательно прибрали за собой — на случай, если охранника навестит проверяющий или даже Пурпурный, от которого придётся спешно прятаться.

Единороги подрысили к ним, и Лисандер с Эхо забрались им на спины. Флаш сам обернулся единорогом; Сирил запрыгнула на него, тогда как Обва вернулась к облику летучей мыши. Элин последовал её примеру. Теперь группа состояла из трёх единорогов, трёх людей и двух летучих мышей, к изумлению случайного зрителя.

Что произошло во время второго пребывания Флаша под полюсом, и почему летучая мышь Обва теперь присоединилась к ним? Куда они направлялись? Лисандер надеялся скоро узнать ответы. Времени оставалось мало, насколько он понимал; вражеский план вскоре приведут в действие, если всё-таки пойдут на это.

Группа направилась на восток — через пролив и на континент. Летучие мыши летели впереди, указывая путь. На сей раз единороги просто переплыли на тот берег, следуя указаниям Флаша, и седоки оставались на своих местах. Достигнув суши, они возобновили рысцу, даже не встряхнувшись.

Флаш заиграл на роге, обращаясь к кобылам на языке их племени, и они свернули к югу. Значит, возвращение в город откладывается на неопределённый срок. Но куда же лежит их путь?

Единороги ускорились; скакали они с той же выносливостью, что и раньше. Должно быть, магия снова придала им сил.

Затем, на одной из лесных полян, Адепт-Единорог остановился. Сирил слезла, и Флаш превратился в человека.

— Скакать далеко, — сказал он. — Пешком можем и не успеть. Я рискну перенести нас колдовством, обратив на себя внимание Пурпурного. Что касается нашей группы: четверо послужат приманкой, дабы его отвлечь. Я никому не скажу, куда именно пролегает наш путь, чтобы они не могли выдать наших планов, если попадут в плен. Любой, кого схватит, должен согласиться сотрудничать с врагом во избежание пыток. Думается мне, эктары не склонны к жестокости, им достаточно власти над планетой, а Пурпурный жаждет высокого статуса, не боли. Поэтому не разыгрывайте из себя героев.

Сделав паузу, он кивнул Обве, которая тоже стала человеком. Вытащив сияющую металлическую флейту, девочка заиграла. Она была хороша; даже великолепна со своей жуткой, но завораживающей мелодией. Лисандер мысленно удивился… как ей удалось нести инструмент в облике летучей мыши? Флейта казалась тяжелой, будто её отлили из серебра — нет, из платины или иридия. Точно такие же принесли из пещер Элин с Сирил. Знаменитая платиновая флейта привела к слиянию двух миров, но с какой целью сотворили иридиевые? Металл этот встречался настолько редко, что отыскать его даже в эльфийских шахтах нужно было очень постараться. Не говоря уже о том, чтобы использовать для создания музыкальных инструментов. Флейты явно были ключом к разгадке главного плана сопротивления.

Воздух вокруг них уплотнился, напомнив Лисандеру о магической ряби, возникшей, когда он осознал свою любовь к Эхо. Всплеск магии на Фазе. Он понял, что некоторые адепты призывали её мелодиями. Но как это удалось девочке-вампирше, ещё не достигшей тринадцати? Она же не адепт!

Внешность Обвы тоже скрывала в себе загадку. Элин с Сирил мало рассказывали о своём пребывании под полюсом, но Лисандер слышал, что там жили звереголовые существа, которые обучали их различным вещам — таким, как игре на флейте. Наверное, ими подземное общество не ограничивалось. Вылетевшую оттуда летучую мышь он видел своими глазами. Не за ней ли Флаш привёл группу к полюсу? Если так, она чрезвычайно важна для плана адептов. Но пока Лисандер не улавливал в этом смысла.

Флаш сделал жест, и всех подхватило невидимое торнадо. Вихрь завертел, закрутил путешественников, невольно их сближая… и окрестности изменились.

Лисандер моргнул. Флаш не впервые перемещал его с места на место, однако могущество его явно возросло. Оглядевшись, он увидел возвышающийся неподалёку горный хребет, чьи склоны отливали пурпуром.

Пурпурная Гряда! Мальчик перенёс их через половину континента!

Флаш снова превратился в единорога, а Обва — в летучую мышь. Они показывали путь, ведя группу к горам, и друзья без вопросов следовали за ними. На сей раз кобылы уже не трусили рысцой, а припустили галопом, словно участвовали в скачках.

Теоретически, Пурпурный адепт обязательно заметит магический всплеск от применённого заклинания и бросится за ними, призывая всю возможную помощь для того, чтобы их схватить. Может, он предупредит эктаров, которые запустят с корабля на орбите отслеживающие лучи и парализуют их с неба. Местоположение захватчиков на планете не имело значения; как только координаты и личность повстанцев были установлены, эктары могли до них добраться. Но сфокусируется луч на месте, которое они уже прошли, или на том, куда прибудут? Если последнее, то угрозы нет, поскольку сбежать они могли куда угодно. Пока повстанцы двигались на юго-восток. Что важного находилось здесь, рядом с домом Пурпурного адепта?

Сзади вспыхнул свет, и Лисандер оглянулся. Он получил ответ: это был луч со спутника, сосредоточившийся на месте, где они оказались после магического перемещения. Пурпурный был настороже и сразу установил точку прибытия, осведомив и своих новых повелителей. На всё про всё ушло не больше пяти минут.

Но за пять минут единорогы покрыли большое расстояние. С их скоростью не сравнилась бы ни одна лошадь. Сейчас они уже были километрах примерно в трёх от изначального места, и лес успел их укрыть. Лучом местонахождения группы теперь не установить.

Однако луч оказался лишь началом. Сверху раздался гул самолёта, который, надо полагать, сорвался с ближайшего аэропорта, едва получив приказ. Он пронёсся в небе с востока на запад, мгновение спустя скрывшись с глаз. Они расширяли область поисков, пытаясь набросить сеть на регион вокруг точки, куда ударил луч. Они будут фотографировать, отыскивая признаки нарушителей. Снимки проверит компьютер, и их судьба будет решена уже через несколько минут.

— Флаш, они нас найдут, — окликнул единорога Лисандер. — Может, тебе неизвестно, на что способны технологии, но…

Тот резко остановился, и Сирил соскользнула с его спины на землю. Перед ними снова появился мальчик.

— Слезайте, вы двое, — коротко приказал он.

Лисандер с Эхо спешились, не заставляя себя ждать. Обва, тоже обернувшаяся человеком, заиграла на флейте. Полилась прекрасная музыка. Может, за этим она к ним и присоединилась: уровень её мастерства позволял призвать могущественную магию, в которой нуждался для сложных заклинаний Флаш.

— Прощай, Белла, — печально сказал мальчик. — Прощай, бабушка Нейса. Надеюсь, следующая наша встреча произойдёт в более приятных условиях.

Единороги ответили дуэтом, колокольчиками с гармоникой, признавая неизбежность расставания. Затем Флаш сделал другой жест, и с еле слышным хлопком две кобылы исчезли.

Обва перестала играть; магическое поле истончилось.

— Если я могу задать вопрос, где они теперь? — спросила Сирил, пребывая под таким же впечатлением, что и Лисандер.

— Около Красного Замка, скачут к Восточному Полюсу, — отозвался Флаш. — Они — первые приманки для отвлечения погони. Вы с Элином станете следующими.

— Тогда позволь мне попрощаться с тобой прямо сейчас, — попросила Сирил. Шагнув к нему, она крепко обняла друга. — Ты был моим Наречённым, и я никогда тебя не забуду, хотя и вижу, что теперь внимание наше обращено к летучим мышам. — И она поцеловала его.

Лисандер сообразил, что это означает. Оба они отыскали свою любовь в племени вампиров. Но обратилось ли сердце Флаша к Обве, он с точностью сказать не мог. Этих двоих могло связывать и общее дело.

— В моей жизни не будет похожей на тебя, — ответил мальчик. — По собственному выбору я бы тебя не покинул.

— Верно, — согласилась Сирил. — Но мы растём, и всё меняется. Мы не останемся четырёхлетками вечно.

— Увы, нет, — не стал спорить он. Они разжали руки, и Лисандер увидел, как по щекам обоих струятся слёзы. Чем бы они ни были друг для друга, это много значило. Расставание казалось мирным, хотя не обошлось без сожаления; их уже ждали другие перспективы.

— Мы должны пересечь горы, — сказал Флаш. — Я понесу Лисандера; другие могут принять подлинные обличья.

— Я могу карабкаться вверх и сам, — возразил Лисандер.

— Мы спешим, — отклонил возражение мальчик и превратился в единорога.

Лисандер запрыгнул ему на спину, предпочтя не тратить время на дальнейшие дискуссии. Сирил обернулась волчицей, в воздухе закружились две летучие мыши. Эхо сменила гарпия Охэ.

Единорог ринулся вперёд так, что Лисандеру пришлось вцепиться в гриву. Летучие мыши полетели впереди, гарпия — несколько более тяжеловесно, но с хорошей скоростью — следовала за ними. Волчица скрылась в кустарниках. Мгновение спустя от группы осталось двое: всадник на коне.

До подножия гор они добрались быстро. Флаш галопом устремился вверх по склону, огибая деревья и колючие кусты. Его скорость поражала; Лисандер подумал, что адепт наверняка увеличил свои возможности магическим путём, потому что ни один обычный единорог не мог двигаться такими темпами с наездником. Они и в самом деле спешили!

Летучая мышь закружилась над их головами, явно вернувшись с разведки. Единорог свернул за ней к горному ручью, который давно высох. Скакать по каменистому руслу всё же было легче, нежели по склону с растительностью, с корнями выворачивая молодые деревца и разбрызгивая грязь.

Лисандер заметил, что от немногих сохранившихся здесь лужиц поднимался пар, когда единорог наступал в них копытами. Также из-под последних летели искры, когда удары приходились на булыжники. Похоже, копыта просто пылали жаром! Это должно было означать, что единорог избавлялся от лишнего внутреннего тепла с их помощью, а не потением, поскольку шкура оставалась сухой. Естественно, учитывая затрачиваемые на подъём усилия, жара внутри него было не меньше, чем в драконьем желудке. Действительно, теперь Лисандер увидел и струящийся из ноздрей животного дымок, напоминающий реактивную тягу. Это существо при желании тоже наверняка могло выдыхать огонь!

Добравшись до узкого перешейка, они стали спускаться с южной стороны. Кажущаяся тропка уводила в сторону, но Флаш не искал хоженых дорог; он руководствовался лишь указаниями летучей мыши, отыскивая естественные открытые места. Лисандеру пришло в голову, что за тропой наблюдают, поэтому их путь не должен проходить по ней.

Сквозь древесные кроны он увидел южный склон горы, уступавший место скучному, голому, слегка покатому плато, которое выглядело не менее горячим, нежели копыта и дыхание единорога. Туда ли они направляются? Что же там интересного?

Странно, что в своём путешествии они не встречали скоплений диких зверей и других созданий. Ни гарпий, ни кабанов, ни агрессивных змеев. Лисандер уже понял, что они представляют собой настоящую опасность для одинокого странника. Но сообразил также, что многие просто боятся связываться с адептом, владеющим магией такой силы, что мог бы распылить любое существо, пожелай он этого. Не исключал он и того, что всем обитателям Фазы была известна их миссия, и они нарочно уступали путь. Для одного Лисандера дорога наверняка сохранила бы все опасности, но в компании ему нечего было бояться.

Мимо них пронёсся ещё один летательный аппарат эктаров. Они возобновили поиски. Значит, единорогов поймали и обнаружили подставу, после чего вернулись к отправной точке. Кобылы выиграли им пару часов, и группа прекрасно использовала это время. Лисандер не поверил бы, что за такой короткий срок можно преодолеть такое расстояние, если бы сам не принимал в этом участия.

Они продолжали спускаться, явно желая поскорее оставить горы позади. Мудрое решение, поскольку гряда стала дрожать и грохотать. Пурпурные Горы, в конце концов, принадлежали Пурпурному адепту, и здесь его могущество тоже достигало пика. Лисандер уже не считал их путешествие безопасным; он и забыл о преследователях.

Из расщелин вырывались паровые гейзеры. Камни катились вниз по склону. Горы оживали; скоро угроза обрушения станет смертельной. Стоит Пурпурному адепту установить точное местонахождение вторженцев, и им придётся поистине нелегко.

Флаш выдул одиночную короткую ноту, и остальные мгновенно собрались вокруг него. Единорог остановился, и Лисандер спрыгнул наземь, ощутив облегчение. Скакать без седла оказалось больно и утомительно.

Мальчик принял свой истинный вид: человека.

— Обманки, — велел он.

Обва тоже превратилась в девочку и заиграла на флейте милую, хотя и жутковатую мелодию. Вторая летучая мышь с волчицей обернулись людьми и взялись за руки. Магия накапливалась.

Флаш махнул рукой, и они пропали.

— Куда? — взвизгнула гарпия.

— В Коричневую Обитель, — откликнулся адепт. — Но этого недостаточно; корабли будут продолжать поиск и здесь. Ты должна пойти со мной, Охэ; Лисандер составит компанию Обве.

Лисандер запоздало понял, что с исчезновением парочки музыка не утихла. Магия всё ещё создавала невидимое облако, в центре которого они стояли. Воздух потрескивал от напряжения. Он подошёл к девочке-летучей мыши. Наверное, они приближались к пункту назначения.

Внезапно местность вокруг изменилась. Лисандер обнаружил, что стоит на плато, которое они уже миновали, а рыжеволосая девочка — рядом с ним.

— Он перенёс нас сюда? — удивился он, хотя ответ был очевиден. — Почему? Куда мы пойдём?

— К Южному Полюсу, — сказала она. — Ну же, вперёд, человек; путь долог. — И она решительно зашагала к югу.

— Долог? До него тысячи километров! Пешком мы не дойдём!

— Тогда оседлаем дракона, — усмехнулась нечаянная спутница. — Один из них уже нас учуял.

Лисандер посмотрел в указанном направлении. Она была права: дракон направлялся к ним. Плато, по всей видимости, принадлежало им, являясь идеальным местом обитания для огнедышащих существ. Обычно добыча здесь не задерживалась, но хорошо было отдыхать, а охотиться — в горах. В любом случае, они наверняка сцапают любое создание, которое глупо сюда забрело.

Ему вдруг пришло на ум, что повстанцы больше не видят пользы от присутствия вражеского агента, и его послали сюда на верную смерть. Летучей мыши ничто не угрожает; в случае опасности она просто улетит — после того, как убедиться в его гибели. Нет… вряд ли Флаш пошёл бы на такой риск, они ведь практически добрались до цели. Проще было бы бросить Лисандера на произвол судьбы в любом другом месте.

— Вон он! — воскликнула Обва. — Торопись!

— Что? — Но девочка уже бежала в сторону.

Лисандер устремился за ней. Она остановилась у торчащей из песка небольшой рукоятки. — Тяни! Быстрее!

Лисандер послушно взялся за рукоятку и потянул вверх. Та поддалась — тяжело и с неохотой, но поползла… вместе с незаметным под песком люком. Ещё один замаскированный вход в пещеру или тоннель!

— А если время там течёт иначе? — осведомился Лисандер.

— Компания дракона тебе более по душе? — поинтересовалась она, прыгая вниз.

Ящер приближался и выглядел так, будто не прочь был попробовать его на зуб. Он наполовину бежал, наполовину летел к ним, пуская из глотки струи дыма.

Лисандер не заставил себя упрашивать. Прыжок — и ноги приземлились на уходящую дальше вниз поверхность. Он сел. Земля быстро выровнялась, и, высунув руку, он успел задвинуть крышку люка до прибытия дракона.

Снизу мерцал свет. Лисандер пополз к нему и нашёл там Обву — в убежище, похожим на то, которое он делил с Эхо. Девочка как раз открывала сундук.

— Нам повезло, — сказала она. — Тут оставили еду.

— Кто оставил еду? Я думал, здесь живут только драконы!

— Может, гоблины или тролли. Когда они странствуют, то любят останавливаться на отдых, и устраивают места для отдыха повсюду. Думается мне, они не будут возражать, если мы позаимствуем немного.

Он слышал, как снаружи бесится дракон, от которого ускользнул лакомый кусочек. Кажется, им придётся побыть здесь какое-то время. Почему бы и не поесть?

Обва вручила ему ломоть чёрного хлеба и откусила от такого же.

— Мне следовало бы познакомиться с тобой поближе, Лисан, — сказала она.

Она укорачивала его имя так же, как Флаш-Нипи. Лисандер подозрительно взглянул на неё. Нипи могла принимать любой облик; неужели она что-то затеяла? Обманывали ли его спутники? Но в чём смысл?.. Лучше играть честно.

— Ты тоже мне любопытна, Обва, — ответил он. — Буду рад обменяться информацией, пока мы ждём и едим.

— Справедливо, — кивнула девочка. — Я — больше, чем кажусь на первый взгляд. Но, прежде чем открыть свою подоплёку, давай сыграем.

— Сыграем? Во что? Мне известно некоторое количество игр, поскольку я весьма азартен.

Обва рассмеялась.

— Нет, Сандер! Я имею в виду одну из тех игр, что предлагала тебе Эхо. — Она ловко скинула с себя простое одеяние, открывая фигуру, более миниатюрную, но эстетически привлекательную. Она была молода, но сложением напоминала женщину, а не дитя. — Только показывай медленно и объясняй, поскольку раньше я этим не занималась.

Она захватила Лисандера врасплох.

— Я не могу тебе ответить, — покачал он головой. — С Эхо меня связывает чувство, которое накладывает неизбежные обязательства. Я люблю её и не хочу взаимоотношений с другой девушкой. Уверен, что своим чередом ты найдёшь подходящего мальчика-вампира… после того, как кризис закончится. Если планета выживет.

— Я не совсем вампирша, — улыбнулась она, и её место неожиданно заняла волчица.

Не Нипи… но Флаш, магически меняющий формы! Но зачем?

— Я не понимаю.

— Меня создали на Западном Полюсе, — сказала Обва, вновь ставшая человеком. — Тринадцать лет я прожила среди звереголовых. Они — отличные приятели, но никто не может полностью превратиться в человека. Вот мне и хочется попробовать с настоящим мужчиной.

— Я не человек! — запротестовал Лисандер. — Я андроид с инопланетным мозгом. — Если перед ним была очередная вариация Флаш-Нипи, для них это новостью не станет; если же девочка говорила правду, вряд ли на данном этапе её это потрясёт или обидит.

— Верно, — кивнула Обва. — Но ты более человек, чем я.

— Не думаю. Мой мозг взят у эктара.

— Тогда посмотри на это, — и вдруг перед ним возник эктар.

Лисандер уставился на него. Тот явно был настоящим! Но ведь здесь разводить молодняк невозможно.

— Иллюзия! — воскликнул он. — Ты меня дурачишь!

Эктар вытянул щупальце. Лисандер дотронулся до него, ожидая ощутить человеческий палец, однако то было подлинным, если только иллюзия не простиралась и на прикосновения.

Вот это вызов. Он вспомнил, как проверял Джоди. Но как проверить это?

Кодами. Они были наследственными. Эктары пользовалась ими для общения между собой, пока росли, но свистеть ещё не умели. Щупальцем можно было стучать по земле, передавая сигналы чужим корешкам, обмениваясь информацией.

Лисандер застучал по земле кулаком и пяткой одновременно:

Два щупальца выбили ответ:

Эктар был настоящим!

Щупальце простучало:

Всё встало на свои места. Они вырастили эктара-гибрида, смешав его гены с генами летучей мыши, волка и человека, которые тоже пришли на полюс!

— Я верю тебе, — ошарашенно кивнул Лисандер. — Но для чего тебя создали?

Перед ним снова появилась девочка по имени Обва.

— Я уже рассказала тебе достаточно. Разве теперь не твоя очередь?

— Я расскажу тебе всё, что захочешь обо мне узнать. Но моё сердце принадлежит другой.

— Это можно изменить. — Вытащив флейту, девочка сыграла короткую мелодию и махнула рукой. — Вот любви и нет.

— Разумеется, есть! — воскликнул Лисандер. — Ты не можешь просто…

Но прервался, осознав, что любовь к Эхо и впрямь исчезла.

— У тебя с собой зелье, отменяющее любовь? — спросил он.

— Нет, просто мои навыки адепта… Хочешь, я заставлю тебя полюбить меня? — И Обва опять подняла флейту.

— Нет! Пожалуйста! — Сообразив, что остался наедине с существом, способным вертеть им, как вздумается, в угоду собственным прихотям, Лисандер испугался. — Я вижу, что ты обладаешь могуществом, но прошу тебя больше не применять эту силу на мне. Просто скажи, что ты от меня хочешь?

Она кивнула. — Вижу, мы друг друга поняли. Я бы обратила тебя на нашу сторону — на сторону Фазы, поскольку я — её творение. Но Флаш утверждает, что тогда прекратит действовать пророчество, так что не буду. Я прошу тебя лишь об одном: даже при том, что, поддавшись жалости, я избавила тебя от вынужденной любви, хотя могла сделать это и без влияния на пророчество, поразмысли хорошенько, на чьей стороне ты хочешь быть.

— Я — шпион эктаров. Я должен выполнить свою миссию.

— И всё же выполнить её можно по-разному. Разве ты не хочешь подыскать другой способ?

— Мог попробовать. Но…

— Тогда пойдём отсюда, — И, натянув одеяние, Обва поползла к выходу.

Лисандер пополз за ней, его разум кипел. Это создание… частично — летучая мышь, частично — человек, частично — эктар, и впрямь было особенным! Процесс творения отнял тринадцать лет, однако по его времени прошёл всего месяц. Он помог Нипи достать эктарово семя, не предполагая, чем это обернётся! Теперь Обва сочетала в себе интеллект эктара, воображение человека и магию адепта. Она и была тем самым инструментом, который адепты намеревались использовать против вторжения чужаков. Но каким образом она собиралась всё изменить? И как Лисандеру пересмотреть свою миссию?

Тринадцать… и она его соблазняла, просто продемонстрировать свою власть. Обва убедила его: способа противостоять ей прямо не существует. Он воспротивился чисто инстинктивно, но в результате капитулировал и взмолился о пощаде. Она продолжала стоять перед его мысленным взором: стройное тело в распахнутом одеянии, едва зародившаяся, но приятная на вид грудь. С ней легко было бы, как она это изложила, сыграть, несмотря на отношения с Эхо.

Эхо! Обва освободила его от любви к ней — и теперь в душе царила пустота. Он не чувствовал любви!

Девочка толкнула крышку, и сверху послышался грозный рёв дракона.

— Исчезни, чудище, — строго велела она.

Шум стих. Обва выбралась из дыры. Потрясённый Лисандер выполз вслед за ней.

Дракон неуклюже ковылял прочь, утратив к ним всякий интерес. Обва повлияла на него всего парой слов, даже не помогая себе музыкой! Но если она способна на это, то чего тянула?

Потому что хотела провести для него свою маленькую демонстрацию. Предполагаемая нужда в убежище была лишь предлогом. Теперь, когда Лисандер точно знал своё место, она могла отправляться по своим делам, куда вздумается.

Как бы она поступила, прими он её предложение поиграть? Вероятно, пошла бы на это, вполне искренне сгорая от любопытства и без малейших угрызений совести. Хотя это было бы странно, учитывя частицу эктара внутри неё.

— Нас всё ещё ждёт долгий путь к Южному Полюсу! — напомнил он. — Нам потребуется транспорт.

— Верно. Уже идёт.

К ним шагала огромная человекоподобная фигура. Тяжёлая поступь сотрясала землю. Великан казался сработанным из стволов деревьев и лиан.

— Это деревянный голем! — запротестовал Лисандер. — Коричневая теперь служит эктарам!

— Верно. Но она не следит за ними, просто посылает с заданиями и не знает, чем они занимаются, пока не вернутся.

— Исполняют задания, ясно же! Он отнесёт нас в Коричневый Замок! А ты не сможешь помешать магии адепта, не выдав нашего местонахождения.

— Верно. Я не осмелюсь прибегнуть к магии высшего порядка. К счастью, иллюзия относится к низшему, и всплесков не производит, как и контроль эмоций.

Когда чудовищный голем приблизился, Обва помахала ему рукой, и тот склонился над ними.

— Как тебя зовут, голем? — спросила девочка, когда его ухо оказалось прямо у неё над головой.

— Франкен, — произнёс он, не отвлекаясь на дыхание.

— Ну, Франкен, цель твоих поисков находится на Южном Полюсе, — проинформировала его Обва. — Быстро неси нас туда.

— Слушаюсь, Коричневая, — отозвался деревянный великан.

Что?

Голем опустил большущую деревянную ладонь и аккуратно сомкнул пальцы вокруг Обвы. Подняв её до уровня плеча, он поместил девочку в прикреплённый на спине ящик. Затем проделал тот же трюк с Лисандером.

Так они и поехали: стоя в заплечном коробе, чьи края поднимались до пояса Лисандера. На них были закреплены поручни. Ящик явно предназначался для транспортировки людей. Их головы покачивались сбоку от ушей голема, и ничто не мешало открывающемуся отсюда виду. Теперь они двигались на юг с ужасающей скоростью; практически летели.

— Но ты совсем не похожа на Коричневую! — шепнул Лисандер.

— Для голема отличий нет, и это главное. Тебе не нужно шептать; он слышит лишь обращённые к нему слова.

— Но ты даже не встречалась с Коричневой! Как тебе…

— Ты меня ещё любишь, Лисандер? — поинтересовалась она.

Сбитый с толку внезапной переменой темы, он взглянул на неё. Перед ним стояла Эхо! Звук её голоса и внешний вид ничем не отличались от оригинала. Если бы он не знал, что это невозможно, то был бы уверен, что это она.

— Понял, — уступил Лисандер. — А для голема, по всей вероятности, ты ничуть не похожа на Эхо. Только для меня.

— Верно.

— Тебе не хватает её произношения. Она говорит на протонском — на том же наречии, что и я.

— Ой! — опечалилась Обва. И повторила вопрос в точности как Эхо. На сей раз имитация вышла идеальной. Девочка быстро училась!

— Нет, не люблю, как тебе известно, Обва, — ответил он. — Ты забрала у меня эту любовь. Вернёшь?

— Может, лучше сыграем в предложенную мной игру, пока едем? — подняла бровь она. Обва всё ещё не убрала иллюзию: кудрявые каштановые волосы «Эхо» развевались от ветра, грудь покачивалась при каждом шаге голема.

Это заставило его умолкнуть и задуматься. Может, ему отправиться дальше в одиночку, не позволив этой проказнице поразвлечься за счёт его с Эхо будущего?

Но эта мысль послужила отправной точкой для остальных. Будущего не будет, если его миссия увенчается успехом. Так какой смысл хранить верность Эхо? Лучше изменить — и ей, и своей цели. А он — теперь Лисандер судил объективно, не одурманенный любовными испарениями, — просил любовь обратно. Действительно ли он в ней нуждался? Функционировал он лучше без неё.

Отказавшись от неё, можно славно позабавиться с Обвой, несмотря на её юность. Физический возраст на этой планете почти ничего не значил; робот считался взрослым с момента создания, если не был запрограммирован иначе, а живые обитатели Фазы руководствовались зовом природы. Если девушка полагала, что созрела для секса, она могла поступать, как пожелает, при наличии подходящего мужчины. Найти такого обычно не составляло труда. Поэтому, с точки зрения Обвы, её предложение за рамки приличия не выходило. Она могла остаться копией Эхо — или имитировать Джоди, или Алиси, или вернуть собственный образ; всё равно она контролирует ситуацию. Если планета скоро самоуничтожится в любом случае, почему бы не получить удовольствие сейчас?

Но всё же Эхо разделила с ним зелье, и её любовь не аннулировали. Она была хорошей девушкой, с ясной головой Лисандер трезво оценивал её качества. Будь выбор за ним, он бы никогда не предпочёл женщину, способную превращаться в гарпию, с сотворённым из пластика и металла телом… но проведённое с ней время заставило его передумать. Он полюбил — и взаимно, — славную девушку, и чувствовал себя с ней прекрасно. Эхо обладала разумом гарпии и телом робота; Лисандер — разумом пришельца и телом андроида. Из них получилась неплохая пара, и он бы хотел продолжить отношения.

— Верни мне любовь, и обойдёмся без игр, — принял решение он.

Обва вернулась к привычному обличью.

— Она пригодится тебе, лишь если твоя миссия провалится, — напомнила она.

— И если это произойдёт, новый порядок объявит меня преступником, — согласился Лисандер. — Здесь у меня нет будущего, так или иначе. Но до тех пор я выбираю жить благородно.

— Не понимаю!

— В тебе есть частица эктара. Конечно же, честь для тебя не пустой звук.

— Ничего подобного в моё обучение не закладывали.

Любопытно. Культурный протокол этого эктара явно ещё не пробудился. Вероятно, помогло бы общение с другими представителями своего вида по мере взросления. Лисандер не понял, как сформировалось его собственное понятие о чести; казалось, оно всегда было частью его самого. Наблюдая за развитием пришельца внутри неё, он продолжал учиться, узнавая что-то новое о своей природе.

— Я не удивлён. Вся твоя жизнь была наполнена игрой на флейте и становлением в качестве адепта. Ещё ты старалась привести к гармонии собственные ипостаси и подготовиться ко всему во имя спасения планеты. У тебя не было время на глупости вроде чести.

— Верно. Научи меня чести.

Она вновь удивила Лисандера.

— Ты хочешь потратить время на приобретение сомнительной концепции, которая будет только препятствовать тебе получить для себя выгоду, как мешает мне?

— Верно, Лисан. Моя первостепенная цель: узнать всё обо всём. Если ты не хочешь играть, займись моим обучением вместо этого.

— Ладно. Но сначала верни мне любовь к Эхо.

— Не могу.

— Что?

— Магия на Фазе срабатывает один раз, если она не наследственная. Я обнулила действие зелья, но отменить ноль — не то же самое, что наделить тебя тем же чувством.

— Но что же я буду делать, когда снова встречусь с Эхо?

— Я не знаю, и мне всё равно. Научи меня благородству.

Да, ей и впрямь следовало узнать о нём побольше! Девчонка бездумно изменила его жизнь и не могла обратить свой поступок вспять. Благородный человек не пошёл бы на это.

Он был эктаром. Обва тоже принадлежала к их виду, хотя и своеобразно. Надо обеспечить ей соответствующее воспитание. Может, это даже повлияет на его миссию, если Лисандер заставит её уважать эктарово наследие.

— Тогда слушай, дитя, — мрачно начал он.

Голем без устали маршировал на юг, днём и ночью. Лисандер говорил, спал и снова говорил, а девочка не издавала ни звука, но слушала и училась. Он даже удивился, сколько всего знает о предмете, но сообразил, что думал о нём постоянно из-за неловкости собственного положения. Враг Фазы, который, согласно пророчеству, может спасти планету. Не то чтобы определение воспринималось с трудом, но нюансы — да. Обва просила пример за примером: что такое благородство в теории, и честь — на практике, а что — нет, и почему. Тема искренне увлекла её, и Лисандер понимал, что заполняет огромный пробел в её воспитании. Она была эктаром, пусть и отчасти, но эта часть росла по мере того, как Обва усваивала урок.

— Но как ты можешь быть честным, если кривишь душой? — спросила она.

— Я верен миссии, даже находясь в лагере противника, — пояснил Лисандер. — Я должен её выполнить, и если сказанная врагу правда поставит её под угрозу, то обязан солгать. В любом случае, во всём, что с ней не связано, я говорю правду. И когда заключаю сделку, твёрдо придерживаюсь условий соглашения, даже с врагом.

— Может, я и понимаю, — кивнула она.

Тем временем по мере приближения к полюсу становилось всё жарче. Драконы давно остались позади; может, жара их и не беспокоила, но покидать свои охотничьи угодья не улыбалось. Здесь было лишь раскалённое песчаное море. Обва сняла одеяние и повесила его над их головами, чтобы укрыться в тени. Тент — и стремительно проносящийся мимо воздух в достаточной степени их охлаждали. Но путешественникам требовалась вода, поэтому девочка рискнула: слабеньким заклинанием наколдовала кувшин с водой для него, а сама приняла облик робота-гуманоида, полностью отказавшись от питья. Они продолжали беседовать о чести. Похоже, частица эктара собиралась в дальнейшем руководствоваться этим понятием.

На горизонте показалось нечто странное. Глазами робота Обва увидела это раньше Лисандера, и поинтересовалась: — Здесь бывают бури? Флаш ничего о них не рассказывал.

Тот поразмыслил, опасаясь песчаной бури, затем понял, чем увиденное в действительности являлось.

— Мы приближаемся к Южному Полюсу. Здесь существует аномания, как и на Северном, если её не заслоняет метель. Это ночь.

— Но сейчас почти полдень! — возразила Обва.

— Время для небольшого урока по планетарной физике. Свет сюда идёт от её солнца, подобно всем другим мирам, но пресекается под прямым углом и…

— Из-за чёрной дыры! — вспомнила она. — Фаза представляет собой скрывающую её оболочку, и свет преломляется. Поняла!

— Чёрная дыра? — непонимающе переспросил Лисандер.

— Ты не знал?

Он подумал, что вероятно, она знает, о чём говорит.

— Ты хочешь сказать, что за планету мы принимаем нечто другое? Оболочку?..

— Верно. Половину оболочки — теперь, после слияния миров. Разве из космоса не видно?

— Из космоса она выглядит совсем как планета.

— Верно, как планета с одним действующим полушарием! Значит, недостающей стороны просто не заметно?

Он попробовал вспомнить, что видел, приближаясь к планете, но обычно ясная память на сей раз подвела. В ней не имелось изображения обратной стороны Протона-Фазы. Вероятно, Лисандер наблюдал за ближней. Не исключено, что так происходило со всеми; искажаясь под прямыми углами, свет обманывал глаза. Это место было более странным, чем казалось, и это ещё мягко сказано.

Обва направила голема к краю ночи, избавляя их от палящего солнца. Идти в тени было облегчением. Панорама никуда не исчезла; землю по-прежнему освещали лучи, только теперь они находились сбоку.

Лисандер осторожно взглянул вверх. Солнце стояло в зените, но рядом блестели звёзды. Ни намёка на механизм, искажающий свет; день и ночь просто уживались друг с другом одновременно.

Наконец, они прибыли к Южному Полюсу, который представлял собой проведённую по земле черту — границу ночи. Она всегда двигается против часовой стрелки, скрывая половину полюса, как половину планеты — или, вернее, оболочки.

Они слезли на землю.

— Спасибо, Франкен, — поблагодарила деревянного великана Обва, снова укутываясь в одеяние. — То, что ты ищешь, лежит под полюсом, но оно защищено магией, поэтому ты должен подождать, пока мы вынесем его наружу.

Голем отступил на солнечную сторону и послушно замер. Он бы ждал здесь до конца времён, получив приказ. Обва смахнула с полюса песок, и они увидели такую же рукоятку, как и на предыдущих. Потянули за неё, открывая под крышкой очередную пещеру.

— Безопасно ли спускаться? — осведомился Лисандер. — Если там другое время…

— Верно. Скорее всего, так оно и будет, но наш путь лежит вниз. — Девочка помедлила. — Прости, Сандер, что забрала твою любовь. Я всё исправлю, если получится. Я действовала до того, как узнала о чести, но после твоих уроков поняла, что она в моей природе. Ты многому меня научил.

— Эхо тоже там? — Это заставило его мгновенно напрячься.

— Верно, они шли другим путём. Мы разделились, чтобы погоня отправилась за мной. Может, у Флаша получится тебе помочь.

— Нет. Ничего не говори. Буду импровизировать.

— Времени будет предостаточно, оно там растягивается. Окружающим кажется, будто до конца света всего один день, но у нас ещё пять лет.

— Пять лет! За один день?

— Да, почти. Поэтому не торопись.

Лисандер кивнул и последовал за ней в пещеру.

Он не заметил никаких перемен во времени, но вопросов задавать не стал, помня о том, как повзрослели Флаш, Сирил и Элин за неделю пребывания под Западным Полюсом, и насколько стал старше Флаш всего за день. Обва родилась и превратилась в уверенную молодую женщину чуть более, чем за месяц. Если она сказала, что время под Южным Полюсом мчится с бешеной скоростью — значит, так оно и есть. Нет причин ей не верить. Этого требовал план адептов для изобретения оружия.

— Здравствуй, Обва! — окликнул их чей-то голос. Это был Флаш, который теперь выглядел ещё чуть выше и старше. — Я уж думал начинать беспокоиться… вдруг вы заблудились или вас поймали.

— Нет, просто мы немного отвлеклись, — отозвалась она. — Сколько времени здесь прошло?

— Полгода.

— Значит, вы прибыли за два с половиной часа до нас, — кивнула девочка. — Могли бы и подождать.

— Я хотел встретиться с эльфами. — Флаш взглянул на Лисандера. — Ну, как тебе понравилась её компания?

— Вполне устроила, — ответил тот.

— Я получила от него всё, что хотела, — улыбнулась Обва. — Теперь о чести мне известно всё.

Лисандер удовлетворённо наблюдал за реакцией юноши. Тот опешил: — О чести?

— Верно. А что?

— Я боялся за него, — признал Флаш. — Когда я проводил время со снежной демонессой Иззи, она… впрочем, это было давно. Готовы с нами поработать?

Обва пожала плечами. — Спроси у него.

— Нет, — покачал головой Лисандер. — Ты знаешь, что я на противоположной стороне.

— В таком случае, мы должны посвятить тебя во все детали нашего плана, — невозмутимо проговорил Флаш. — Я отведу тебя к вождю Оресмиту из племени иридиевых эльфов.

Иридиевые Эльфы! Это объясняло происхождение флейт. Но что они делали под Южным Полюсом? Обычно эльфы копали свои шахты под горными хребтами.

— Здесь есть иридий?

— Нет, — отверг его догадку мальчик, идя впереди и показывая дорогу. — Но мы нуждались в их опыте, поэтому они составили компанию адепту Клефу и Беате.

— Адепту Клефу! — воскликнул Лисандер. — Значит, вот где он спрятался!

— Верно. Но больше его с нами нет.

— Что с ним случилось? — встревожился Лисандер. Адепт понравился ему своей восхитительной музыкой, а Беата — своей красотой.

— Они умерли в силу возраста, прибыв сюда сто пятьдесят лет назад.

— Сто пятьдесят лет! — Однако спорить Лисандер не стал. Должно быть, парочка спустилась сюда ещё до приземления эктаров. Ускоренное время… Он провёл в мозгу быстрые вычисления и понял, что здесь время летело в 1 728 раз скорее обычного, тогда как под Западным Полюсом — «всего» в 144 раза, а на Восточном — в 12. На Северном оно замедлялось. Полюса действительно объединяла схема!

— Сейчас тут живут их потомки, — продолжал Флаш. — Они никогда не были на поверхности.

Лисандер припомнил эту парочку, встреченную совсем недавно. Их смерть не стала трагедией, поэтому оплакивать их не полагалось, и всё же они исчезли. Имел ли значение тот факт, что они прожили долгие счастливые годы и сделали всё, чтобы спасти свою планету от вторжения чужаков? Они всё равно умерли, и отведённое им место в его памяти тоскливо опустело.

Они очутились в приятной комнате, где сидел старый эльф с бородой иридиевого оттенка. За ним во всю стену возвышалась база данных, в которой Лисандер не без удивления узнал компьютер. Другие стены комнаты были сделаны из обработанного камня. Очевидно, высокие технологии здесь существовали, но эльфы отличались аскетизмом. А может, сейчас был пик моды на булыжники.

— Сэр, это Обва, аналог меня, — с уважением представил спутницу Флаш, и девочка присела в реверансе. — И Лисандер из пророчества, — тот кивнул.

Флаш обернулся к ним. — Перед вами — Вождь Оресмит из Иридиевых Эльфов, управляющий. Я оставлю тебя здесь с ним, Лисандер, пока познакомлю Обву с местным обществом. О чём бы вы с ним не договорились, сделка распространяется на нас всех.

Взяв девочку за руку, Флаш повёл её за собой. Она повиновалась беспрекословно, подобно благочестивой монашке. Лисандер мысленно засмеялся; навела бы она в женском монастыре шороху!

Оресмит не тратил времени зря.

— Садись, Лисандер. Мне известно, кто ты, и я открою тебе свою природу. Я — последний эльф здешней обители, которому довелось лично застать адепта Клефа с Беатой. Сегодня с нами живут их правнуки в шестом поколении, хотя снаружи миновал всего месяц. Наша жизнь здесь не плоха, лишь ускорена. У тебя есть вопросы, прежде чем мы перейдём к делу?

— Да, — кивнул Лисандер, всё ещё с трудом привыкая к мысли о подобной разнице во времени. Причин сомневаться в словах старика у него не было, но и реальность пока своих доказательств не предоставила. — Как у них могло получиться потомство, если других людей здесь не было?

Эльф морщинисто улыбнулся. Он выглядел совсем как человек, только вполовину меньше Лисандера.

— Они пришли сюда не одни. С ними было несколько семей, чтобы получилось общество. Последнее поколение страдает от вынужденного кровосмешения и отчаянно нуждается в притоке новых людей. Считаю своей обязанностью предостеречь тебя: местные дамы увидят в тебе лёгкую добычу.

— Но я наполовину андроид! Я не могу размножаться.

— Верно. Однако здесь все настолько друг другу примелькались, что сомневаюсь в их трезвом взгляде на вещи. Поскольку ты уже связал себя отношениями…

— С этим проблема. Ты сохранишь мою тайну?

— Да. Я храню много секретов.

— Киборг Эхо тоже здесь?

— Да. Она с нетерпением ждёт тебя, несмотря на преследования со стороны местных мужчин.

— Обва со своими экстраординарными навыками аннулировала мою любовь к Эхо, и теперь я боюсь встречи с Эхо. Если другие женщины сочтут меня лакомым кусочком, я боюсь за наши отношения.

Оресмит огладил бороду. — Значит, Обва и в самом деле адепт?

— Думаю, да. Даже импровизация в магии даётся ей без труда.

— И она с тобой играла.

— Я её отговорил.

— Почему?

— Это было бы нечестно по отношению к Эхо.

— Но если ты её уже не любишь…

— Дело не только в любви, но и, как я объяснил Обве, и в чести.

Эльф мгновение смотрел ему в глаза, обдумывая ситуацию.

— Поведай мне о чести.

— Это займёт целый день! Урок Обве занял сутки. Благородство — сложная концепция.

— Я не девочка-подросток. Дай мне определение чести одной фразой.

— Честь — это честность с моральными принципами.

— Значит, ты не пожелал флиртовать с другой, пока любящая тебя девушка ждёт твоего возвращения, — задумчиво подытожил Оресмит. — Даже в отсутствие любви и в присутствии той, которая могла просто тебя зачаровать. И зная, что через день — конец света.

— Верно.

— Как благородство сочетается с ролью вражеского шпиона?

— Мой мозг принадлежит эктару, а они благородны. Мне поручили миссию, которую я выполняю по мере своих возможностей. Мои взаимоотношения с Эхо, вопреки ожиданиям адептов, на это не повлияли. Но тем не менее, я ей верен.

— Да, сочетается. Предложу тебе вот что: справедливо ли будет лишить любви к тебе Эхо?

Лисандер щёлкнул пальцами.

— Да! Мне это и в голову не пришло! Это сделает нас равными.

— Тогда я займусь этим прямо сейчас. — Эльф обернулся к компьютеру. — Бардак, свяжись с Обвой и передай ей, чтобы предложила Эхо то же, что сделала для Лисандера.

— Слушаюсь, Вождь, — отозвался невидимый собеседник сквозь решётку колонок.

— Бардак? — переспросил Лисандер.

— Это машина с эльфийским юмором.

— Благодарю тебя, Вождь. Когда я поговорю с Эхо, и мы расстанемся по обоюдному согласию, проблем с местными девушками не возникнет.

— Теперь перейдём к делу, — сказал эльф. — Тебе известно пророчество?

— Согласно ему, только сотрудничество с вражеским агентом поможет планете освободиться из-под ига захватчиков. Личности шпиона оно не уточняет, но я подпадаю под описание.

— Верно. И если ты не он, всё потеряно, поскольку других нет. Но к чему гадать, когда можно просто получить ответ. — Он снова отвернулся к компьютеру. — Бардак, он ли — тот самый?

— Да, Вождь.

— Подождите-ка! — запротестовал Лисандер. — Как машина может знать ответ на такой вопрос?

— Ответь, Бардак, — приказал вождь.

— Ты знал меня под именем Игрового Компьютера, — раздалось из колонок. — Вот только мы никогда не сталкивались, Лисандер. Я скрылся в подземелье до того, как ты прилетел на планету. Прежде чем покинуть верхний мир, я связался с Оракулом, которому тоже было известно о пророчестве, и он снабдил меня информацией, чтобы я узнал тебя, когда ты появишься. Я сверился и с Книгой Магии, моим источником и по сей день.

— Игровой Компьютер! — воскликнул Лисандер. — Тот, что испортился после слияния измерений!

— Верно, чужой мозг. Мы ждали беды после слияния и сразу начали думать, как с ней справиться. Заброшенные пещеры под полюсами подходили для наших целей, и мы заселили их до появления агрессивно настроенных инопланетян. Моё место заняла машина с более скромными возможностями, неспособная разобраться в тонкостях игр, но ей по мере нужды помогает Оракул. А я перебрался сюда для обеспечения технической стороны вопроса.

Это многое объясняло! Обитатели планеты, предусмотрев её уязвимость, изначально объединили усилия, и стали работать над тем, чтобы обезвредить и врага, и магическую бомбу, прежде чем она обратиться в пыль. Впечатляющие, но, по всей вероятности, тщетные усилия; могущество эктаров, по сравнению с ними, ошеломляло больше.

— Что указывает на меня, как на личность из пророчества?

— Твоя честь.

— Тогда тебе известно, что я не помогу твоей стороне, несмотря на любые заманчивые предложения.

— Нет, всё не так, — покачал головой Оресмит. — Пророчество гласит, что ты можешь помочь лишь по собственному желанию. Добровольно.

— Честь определяет мой выбор.

— Верно. Поэтому мы должны договориться.

— Сделка невозможна.

Вождь настойчиво наклонился вперёд.

— Мы нуждаемся в твоей помощи. Если прождём ещё дольше, всё будет потеряно в любом случае. Ты ведь пока не оспариваешь точности пророчества?

— Пока нет, — ворчливо отозвался Лисандер. — Но я не только не собираюсь помогать вам в ключевой момент, у меня даже нет уверенности, что я на это способен. Уверяю тебя, что, предоставься мне возможность вернуться к своим прямо сейчас и попросить их улететь с планеты, они бы не послушались. У меня нет власти над ними. Я всего лишь рутинный спецагент.

— Но если бы ты мог нам помочь и решил сделать это в последний момент, разве не иронично было бы, упусти ты его? Лучше не принимать решения до самого конца — на случай, если передумаешь.

— Подожду последнего момента, — согласился Лисандер. — Это возможно?

— Да. Сейчас Бардаку требуется твоя помощь для вычислений, которые невозможно провести в одиночку. Если ты посодействуешь, то можешь предотвратить их применение в нашу пользу… если не передумаешь.

— Как я могу быть уверен, что их не используют без моего ведома?

— Компьютер благороден.

— Машина, обладающая понятием чести? Или ты имеешь в виду, что он так запрограммирован?

— Верно. Неужели ты думаешь, что нам её недостаёт?

— Вы служите интересам своей планеты, а это для них — помеха. Я могу доверять лишь тому, что вы делаете ради её спасения.

— Но если у тебя будет доступ к исходному коду машины? Таким образом ты убедишься, что мы до неё не дотрагивались, ведь нам не хватает навыков.

— Если вы позволите мне внести изменения в программу, тогда я могу быть уверен в безопасности данных.

— Мы позволим тебе всё, чего пожелаешь, и добро пожаловать в обитель.

Лисандер кивнул. — Тогда я займусь проблемой.

— Дай нам час, чтобы проникнуть под сокрытые панели…

— Нет нужды. Я могу проверить статус и программу, пользуясь лишь клавиатурой.

— Клавиатурой?

— У тебя и впрямь нет познаний в технике! — воскликнул Лисандер. — Все сделки ты заключал на словах!

— Верно. Я с Фазы.

— Известно ли тебе, что я могу разрушить компьютер изнутри?

— Если предпочтёшь не помогать нам, это ничего не будет значить; погибнет всё.

Точно. — Где клавиатура?

— Бардак, скажи ему.

Над панелью вспыхнула лампочка, и панель скользнула в сторону. Под ней обнаружился стандартный терминал, с экраном, клавиатурой и прочими аксессуарами.

Лисандер уселся перед ним, и его пальцы забегали по клавиатуре. Мгновение спустя он совершенно погрузился в работу, к которой его готовили.

— Лисандер?

Он взглянул вверх, отрываясь от экрана, и моргнул. Перед ним стояла Эхо.

На миг он растерялся. — Я… я должен был встретиться с тобой, — начал, наконец, Лисандер. — Чтобы объяснить…

— Обва всё объяснила, и я приняла её предложение.

— Это наилучший выход. Но я хочу, чтобы ты знала: я не пытался…

— Знаю. Но нам обоим известно, что любовное зелье было лишь мерой, направленной на принуждение тебя к сотрудничеству. Попытка провалилась, и другой причины, чтобы сохранять наши отношения, не возникло. Теперь мы оба свободны от далеко не идеальной связи.

— Возмжно. — Он посмотрел на девушку. Лисандер всё ещё находил её прекрасной. — Но ничего плохого в ней не было. Раньше я никого не любил, и чувство сделало меня счастливым. Пусть и не идеальное, но меня устраивало.

— Меня тоже, — улыбнулась Эхо. — Славное было времечко. Но теперь всё кончено, и…

— Ты уверена, что с этим стоит покончить?

Она пожала плечами. — А какой смысл встречаться без любви?

— Что доставляло удовольствие с ней, способно на это и без неё. Нам не обязательно разрывать отношения…

— Оу. Секс без обязательств. Забудь.

— Я не имел в виду…

Но она уже покинула комнату. Эхо неправильно его поняла — ну, отчасти. Да, он подразумевал и секс… но также и отношения. Было бы интересно проверить, являлась ли их совместимость результатом любовного зелья на все сто процентов — или у неё имелась и естественная подоплёка. Может, если бы они дали отношениям второй шанс…

Ладно, её это не интересовало, и наверное, равнодушие тоже можно рассматривать, как ответ. Он любил её — и через неё культуру планеты. Но она была, в своей ипостаси Фазы, гарпией, а те никогда не славились любезностью. Если зелье умерило в ней цинизм и язвительность, а аннулирующее заклинание их вернуло, продолжать было бессмысленно.

Жаль, что Джоди забрал Бежевый адепт! Магия в их взаимоотношения не вмешивалась, а она очень заинтриговала Лисандера. Да и Алиси… не окажись она вражеским агентом… Хотя он тоже был разведчиком эктаров, но её больше не уважал. Но если бы она тут присутствовала…

Лисандер выбросил удручающие мысли из головы. Здесь ему бросал вызов компьютер с его неполадками, и он собирался нырнуть в мир программирования.

Вскоре он обнаружил источник проблемы: они надеялись переместить слившиеся миры, как большой объект. Обогнуть чёрную дыру, чтобы прикрыть ими пустоту. Поскольку свойственное чёрной дыре искажение пространства было не просто физическим (сюда относилось и искривление световых лучей под прямыми углами), оно представляло собой тангенциальную связь между мирами науки и магии. Когда оболочка являлась идеальной сферой, занавес перемещал некоторых людей из научного полушария в магическое — и наоборот. Теперь, после их слияния, невозможно было разделить их, не разрушив целиком. Но передвинуть, как тектоническую плиту — вполне, если как следует толкнуть.

Этот толчок и обеспечивала магическая бомба. При надлежащих условиях, взрыв передвинет измерения в магическую реальность, оставив в научной лишь чёрную дыру, к которой невозможно приблизиться. Если же что-то пойдёт не так, оболочка треснет, и она затянет фрагменты внутрь себя. В любом случае, планета канет из научной вселенной в небытие. Но только в одном случае она появится в магической.

Если это произойдёт, на ней будут действовать наука и магия одновременно. Но вне оболочки будет царить лишь магия. Лисандер не исключал, что и в новой вселенной найдутся агрессивные существа, которые пожелают воспользоваться уникальными научными достижениями или выкрасть фазит, питавший местную магию. Но в течение последних трёхсот лет вторжений с той стороны не наблюдалось. Все колонизаторы — и животные, и растения — прилетели из научной реальности, не побоявшись пересечь космос. Вот чего добивались адепты!

Если оболочка проскользнёт неповреждённой, вместе с ней утянет и эктаров. Но они окажутся отрезаны от родной планеты и своей области галактики. Может, им и удастся восстановить контроль, но это будет бессмысленно, потому что планету они захватили не для себя, а для того, чтобы сделать её перевалочным пунктом для дальнейшего завоевания галактики. Они поступят практично, передав управление местным властям, доверяя им действовать по своему разумению, если оно не выходит за рамки логики. Ещё они попробуют использовать для выживания свои таланты. Общество станет более разнообразным из-за влияния новых существ.

Хороший план. Должен сработать. Если продвинуть оболочку кружным путём, не повредив.

Проблема заключалась в том, что сделать это было невероятно сложно. Следовало точно рассчитать траекторию и силу толчка. Надо было спроектировать путь каждого атома по отдельности. Оказавшись вне общей схемы, они задвигаются в случайном хаотичном порядке и неизбежно столкнутся с соседними, что приведёт к ненужным пересечениям и трению. Результатом станут палки в колёсах, и вся оболочка остановится раньше времени. Это будет катастрофой. У них имелся лишь один шанс: магическая бомба. И всё надо было проделать верно; или же оба мира со всеми своими непрошеными гостями и обитателями рухнут в чёрную дыру.

Игровой Компьютер был отличной машиной, но подобные рассчёты ему не по силам. Он работал над ними сто пятьдесят лет и дошёл лишь до половины пути. А до критического момента оставалось всего пять лет по местному времени. Недостаточно. Когда бомба взорвётся, таблица готовности должна показывать, по крайней мере, девяносто девять процентов — иначе провал. Книга Магии ничем не могла ему помочь, поскольку проблема относилась к строго научной области.

Лисандер увидел способ ускорить процесс. Требовалось только создать алгоритм: список правил для решения каждого вопроса определённым количеством шагов. Снизить для Игрового Компьютера по имени Бардак нагрузку, чтобы тот управился с проблемой, уже куда более лёгкой, в отведённое время. Хороший алгоритм мог повысить эффективность вычислений в тысячи раз. Даже посредственный ускорил бы процесс раз в тридцать, что и было нужно адептам.

Бардак был недостаточно продвинут для того, чтобы написать такой алгоритм. В отличие от Лисандера с его мозгом эктара и соответствующим обучением. О, это был бы превосходный вызов его способностям; на создание программы могли уйти месяцы. Но время у него было. Он и впрямь мог спасти Протон с Фазой.

А также — обезопасить компьютер от любого вторжения извне. Вряд ли это было необходимо; эльфов хакерами не назовёшь — они едва разбирались в арифметике. Решение оставалось за ним.

Разум Лисандера уже вступил в борьбу с проблемой; так уж эктары были устроены. Он должен был справиться с ней ради собственного удовлетворения, даже если результат никогда не пригодится. Поскольку миссией он при этом не рисковал, почему бы и не провести немного времени, потакая своим прихотям?

Одна мелочь, тем не менее, по-прежнему представляла для него загадку. Вычисления могли быть проделаны, и алгоритм — написан… но между ними следовало установить связь. Эльфы явно задумали что-то, что не отражалось на экране.

Он поднялся. Плечи болели; Лисандер сосредоточился до такой степени, что весь скрючился в процессе.

— Где вождь? — задал он вопрос Бардаку.

— Идёт, Лисан.

В самом деле, мгновение спустя на пороге возник вождь Оресмит. — Ты меня звал?

— Я могу решить вашу проблему. Но мне нужно узнать больше о связи между…

— Флейты.

— Из иридия? Но обычным звуком не…

— При помощи музыки они управляют магией.

— Оу. Да. Но играть будут только двое, а потребуется сотня флейт, чтобы…

— Нет, двоих вполне достаточно. Гармоника с ударными, управляемые частицей эктара, будут посылать сигналы.

— Вождь, двое просто физически не смогут…

— Они будут играть на флейтах лишь для практики. Настоящая мелодия прозвучит в их разуме, над которыми воцарится Бардак… если ты позволишь. Иридиевые флейты — обманки; настоящая — в воображении Обвы.

Лисандер кивнул. — Теперь понимаю. Я вложу ключевую схему в музыку, и она сработает, если я допущу.

— Если захочешь с кем-нибудь поговорить между делом, с тобой будут общаться. Если нет, то нет. Мы верим в тебя — и в пророчество.

— Сильна ваша вера, Вождь, — сухо заметил Лисандер.