Сексуальный зверь

17

Он пинает ногой дверь, которая захлопывается у него за спиной. В доме царит полумрак и его шаги раздаются эхом. Очевидно, он не часто пользуется этим домом. В одной из комнат горит лампа, от которой идет свет в коридор. Он несет меня вверх по лестнице, открывает дверь, и укладывает на огромную кровать. Молча, он подходит к камину и зажигает огонь. Отблеск от огня начинает танцевать на стенах, наполняя спальню тенями.

Он поворачивается ко мне со странным выражением на лице, словно до сих пор потрясен, что я нахожусь здесь, в его спальне. В нем появляется что-то животное, он словно волк, вышедший на охоту, пригнулся и напрягся, готовый прыгнуть на свою жертву. Я упиваюсь, глядя на него, полностью загипнотизированная его взглядом, насколько он кажется огромным, и с каким отчаянием я хочу его. Он пару секунд колеблется, решая стоит ли ему совершить следующий шаг, затем подходит ко мне, говоря:

— Поиграй сама с собой, пока не будешь мокрой и горячей.

— Я уже мокрая и горячая, — выдыхаю я.

— Я хочу увидеть, как с твоей киски стекают соки. Я хочу почувствовать твой запах даже отсюда. Можешь это сделать для меня?

От него исходит такой жар, словно от печки. Я чувствую его волны, которые словно окутывают меня, как туман. Не знаю почему, но не испытываю ни малейшей капли стеснения. Поднимаю юбку, чтобы он все видел, развожу в стороны ноги, медленно запускаю руку в трусики и начинаю кружить вокруг клитора. Я наблюдаю за ним и осознанно глубоко вставляю палец внутрь. Мои половые губы настолько набухли и налились похотью, что у меня вырывается стон, который звучит так низко и наполнен неимоверной потребностью, что для меня это полное откровение.

Он неподвижно стоит, словно незнакомец, и жадно наблюдает за моими действиями. Может это впервые с ним так ведет себя женщина, раскрыв вот так свои ноги перед ним?

Я чувствую, как из меня сочиться влага, опять вырывается непроизвольный стон, ноги начинают дрожать. Я никогда не была настолько разгоряченной и такой мокрой.

— Покажи.

Я испытываю настолько сильное желание, что оно проходится болью по телу, словно у меня существуют синяки между ног. Я снимаю трусики, медленно скользя ими по ногам вниз.

Он хватает меня за щиколотки и тянет к себе, развод их в разные стороны, опустив глаза на мою промежность. Ни один мужчина никогда в жизни не смотрел на меня так, как смотрит он, словно видит нечто самое прекрасное. Собственически и с неподдельным страстным желанием. Захватывающе. Я чувствую себя опьяненной, такой же, как однажды у меня был порыв, и я курила позади сарая с велосипедами с Уиллоу и ее парнем. Напрягшиеся мускулу у него на плечах, говорят, насколько он старается не потерять контроль над собой.

Его взгляд поднимается выше, и наши взгляды встречаются. Его намеренно полуприкрытые глаза удерживают меня своей силой, и мне кажется это не соответствует его определению, что он бешеный кобель, готовый спариться с любой юбкой. Больше его взгляд напоминает, будто встретил медленно приближающуюся несомненно прекрасную мечту. Я так сильно хочу, чтобы он вошел в меня, что все мое тело чувствуется как единый нерв.

— Раздевайся, — рычит он.

Я поднимаю голову.

— И лифчик.

И моментально, даже не поняв, что происходит, я оказываюсь рядом с ним.

Схватив за талию, как будто я кукла и ничего не вешу, переворачивает меня к себе спиной. Слышу звук раскрываемой молнии, юбка скользит вниз у меня по ногам. Он переворачивает меня обратно на спину.

— Я хочу посмотреть, как ты играешь с сосками.

Я зажимаю большим и указательным пальцами соски и начинаю крутить их. Его глаза расширяются.

Он становится на колени, копна черных волос падает ему на лоб. Я приподнимаюсь с кровати, потому что рука сама собой беспомощно тянется к нему. Я погружаю пальцы в его густые волосы. Он замирает, молчит, но от него исходит такая мощь. «Мне нравится привязывать девочек и сосать их киски, пока они не закричат».

— Заставь меня закричать, — шепчу я.

— Думал, ты никогда не попросишь, — говорит он и подсовывает ладони мне под ягодицы, словно превращая мою киску в некое блюдо, приближаясь к ней ртом. Он похож на настоящего зверя, готового меня сожрать. И его настолько мощная аура доминирования превращает меня в тряпичную куклу. Я начинаю усиленно течь, соки стекают по внутренней стороне ног. Он проходится своим горячим языком по складкам, слизывая все соки, углубляясь внутрь, дотрагиваясь до клитора, сверху-донизу.

Не осталось ни дюйма, который бы он не исследовал, поддразнивая и лаская. С одной стороны, потом с другой, вверх или вниз, нажимая здесь, посасывая, проводя и пощелкивая… моя киска горит огнем, у меня отключается разум, я начинаю извиваться всем телом и умоляю его дать мне освободиться.

Он сосет мой клитор и расплавленный жар его рта, вызывает шок для моего организма, все тело начинает дрожать и вибрировать. Я жестко кончаю, крича. Он даже не приподнимает голову, продолжая сосать мой болезненно-пульсирующий клитор, и волны оргазма идут и идут, унося меня все дальше. Сокращения мыщц продолжаются, не останавливаясь, пока у меня не начинает кружиться голова. Обнаженное, первобытное, жесткое — я никогда такого не испытывала.

— Вау, это потрясающе, — шепчу я, выходя из ступора.

— Хорошо. Потому что я готов трахнуть.

Он стягивает через голову футболку, я глазею в прямо смысле открыв рот. Срань Господня! Он весь покрыт татуировками. У моих братьев тоже есть татуировки, но не такие. Я затуманенными глазами рассматриваю их. Ангелы, демоны, рисунки, слова «Нет страха», чернилами выведены у него на груди. Он расстегивает ширинку и брюки падают на пол, потянув вниз боксеры, его член выскакивает наружу. У меня расширяются глаза. Мать моя родная! Это самый большой, агрессивный член, который я видела за всю свою жизнь. С выпирающими пульсирующими венами, он буквально дергается с агрессией, словно обладает силой животного.

— Так вот из-за чего все носятся, — говорю я с удивлением. Теперь я понимаю, почему он хотел, чтобы я была сильно мокрой.

— Не парься, дорогая. Просто раздвинь ноги чуть шире, — советует он, надевая презерватив.

С нетерпением я расставляю ноги, насколько могу. Он поднимает обе моих руки за голову и удерживает своей рукой за запястья. Глядя мне в глаза, он медленно погружает свою огромную эрекцию, заставляя мою киску вместить его. Он такой большой, что у меня невольно открывается рот в немом крике. Я никогда не занималась сексом, с черт побери, таким огромным членом.

— Черт, твою киска невероятно тугая, — рокочет он.

Я собираюсь что-то сказать, делаю вздох, и он использует эту возможность, толкнувшись еще глубже в меня.

О Боже. Да.

— Тебе нравится, иметь внутри себя большой член, Принцесса Лейла?

Уязвимая и полностью разоблаченная, я киваю в ответ.

Он снова толкается вперед, входя по самые яйца.

Я с шумом выдыхаю

— Ты взяла весь, хорошая девочка, — рычит он, опускаясь на сосок и кусая.

— Ты чертово животное, — восклицаю я, явно играя с огнем. Зверь внутри него берет верх. Он выходит и врезается в меня с такой силой, что моим груди подскакивают вверх, тело дергается вперед. Я даже ощущаю, как сотрясаются кости, словно меня пробуравили чем-то, я задыхаюсь.

Он опять начинает вбиваться в меня, но на этот раз я уже подготовлена, и самое удивительное, мне это нравится.

— Это все на что ты способен? — хриплю я, сжимая внутренними мышцами великолепный член.

Это не так. Он превращает своими движениями мои внутренности в раскаленную лаву. Мой клитор снова оживает и начинает покалывать, объятый пламенем. В ловушке, находясь под этим гигантом, я черт побери, кончаю опять. Яростно, обхватив его ногами за талию, колотя пятками по заднице, и кричу, так орет сирена, а он продолжает вколачиваться, не снижая своего темпа.

Когда мой оргазм заканчивается, я поднимаю на него затуманенный взор. Его член находится глубоко внутри, и мне кажется, что я владею им. Он должен стать моим, потому что я испытываю настоящий шок, когда он внезапно вытаскивает его. Он отпускает мои руки и падает на спину на кровать.

— Поскачи на мне, — приказывает он.

Я даже не собираюсь задумываться, что он командует мной. Подползаю, с рвением опускаюсь на славную жесткую плоть, сжав мышцы вокруг его пульсирующего члена. Насаженная на его член, мое тело расслабляется от собственнического удовольствия. Этот мужчина явно создан для меня. Я наклоняюсь чуть-чуть вперед, чтобы достигнуть равновесия и начинаю двигаться на его толстом члене. С каждым моим движением, его толчки становятся более жесткими, все глубже проникая в меня.

— Хорошо. Скачи жестче.

Он кончает, как бешеный бык, толкнув тело вверх и выгнувшись, запрокинув назад голову, рот открывается в оскале, глаза становятся остекленевшими и ничего не замечающими. Я продолжаю двигаться на нем, не снижая темпа. Он на мгновение замирает, кончает, не останавливаясь, и я замечаю как волнами, будто пар, понимается от наших обнаженных тел. Я трусь о него киской, испытывая беспокойство, мне не хочется, чтобы его член покидал мое тело.

— Ты хочешь большего, Принцесса?

— Да, — говорю я, но на самом деле, чувствую себя без сил и сонной.

Он обнимает меня и скатывает с себя, мы оба лежим на боку лицом друг к другу. Он медленно выходит из меня. Мои ноги затекли в этой позиции, и я со вздохом распрямляю их.

Он проводит пальцами по моим волосам.

— Такие шелковистые, — бормочет.

Глаза начинают слипаться, и я закрываю их на секунду, потом понимаю, что засыпаю, поэтому заставляю открыть и посмотреть на него. Удивительно, но он кажется полон сил.

— Тебе не хочется спать? — спрашиваю я.

— Неа. У меня высокий метаболизм, я утомляюсь медленно. На самом деле, я мало сплю. — Он снимает с себя презерватив, завязывает и бросает вниз к краю кровати.

— Правда? Это удивительно.

— Это не то, о чем ты думаешь. Я много ночей, когда уже все спят, брожу по округе, словно какое-то ночное существо.

— Поэтому называют тебя Летучей Мышью? Потому что ты по ночам бодрствуешь.

Он странно смотрит на меня, как будто решает, стоит мне говорить или нет.

— Нет, не поэтому.

Я приподнимаюсь, опираясь на локоть и с любопытством смотрю на него.

— А почему же?

Одним плавным движением он вскакивает на ноги и так же легко тянет меня к себе, поставив в вертикальное положение у кровати. Мы стоим лицом друг к другу.

— Потому что, когда мне было 15 я не знал, как научиться контролировать свой гнев, который оказывается может быть подвластен мне, поэтому стал жестоким и агрессивным. Я стал драться.

Он опускает подбородок на грудь, приподнимает плечи, сгибает руки в локтях, выставив кулаки, нанося удары в дюйме от боков моего тела. Кулаки рассекают воздух, только тепло исходящее от них, касается моей оголенной кожи, но у него насколько молниеносные движения руками, невозможно их даже попытаться избежать, если он будет драться с кем-то по-настоящему. Несколько секунд я чувствую себя совершенно дезориентированной, даже не сопротивляюсь, когда он хватает меня за плечи, пикируя на мои губы, а потом на шею. Он поднимает голову и смотрит мне в глаза.

— Я бился достаточно жестко, до крови. В конце каждого боя, мой рот всегда был наполнен их кровью, а иногда даже я выплевывал куски их мяса.

Я застываю от шока.

— А почему ты был таким агрессивным?

Что-то мелькает у него в глазах, что-то, доставляющую ему очень сильную боль. Я испытываю шок еще и оттого, что впервые вижу его настолько уязвимым. И тогда его взгляд становится другим, отгороженным от меня. Он случайно открылся мне.

— Я привел тебя сюда не для разговоров. Ты здесь, чтобы трахаться и сосать мой х*й, — говорит он, упираясь мне на плечи и заставляя опуститься.

Я встаю на колени. Его член уже ужасно жесткий, но минуту назад я увидела что-то в его глазах, какую-то страшную боль.

— Красивый член. Я буду сосать с наслаждением, — отвечаю я нежно, подняв на него глаза.

Я наклоняюсь и облизываю гладкую головку. Он накручивает мои волосы на кулак, и трахает мой рот, как будто я проститутка, которую он подобрал на углу. Но я поняла, встав на колени, что напомнила ему о какой-то ужасной боли, видно очень ужасной, которую он прячет где-то глубоко в себе.

Он кончает мне в рот, даже не интересуясь можно ли.

Я понимаю. Он только что заставил меня покориться. Заставил проглотить его сперму. Он заявил на меня права. Я поднимаю на него глаза, мой рот все еще заполнен его не таким уже жестким членом. Мышцы у него на плечах бугрятся. Он вытаскивает член, приседает вниз на корточки, мы пристально смотрим в глаза друг другу. И я вдруг понимаю, что в этот момент что-то изменилось.

— Мне пора уходить, — говорю я.

— Останься на ночь.

— Я не могу. Доминик пригласил меня на завтрак.

— Прости, я не могу отпустить тебя вот так. Я еще не насытился тобой.

— У меня там все болит, Би Джей.

— Я знаю, — тихо говорит он хрипло. — Я не причиню тебе боль.

Я чувствую, как он подхватывает меня в воздух.

Кладет на спину на кровать, прижимает своим телом и целует мои веки. После этого, можно лишь сказать, что он начинает настоящее поклонение моему телу языком и губами. Он покрывает каждый дюйм поцелуями, сосет, лижет, щипает, прикусывает. Шею, руки, пальцы, ноги, пальцы ног, грудь, соски, живот, бедра, спину, задницу, и…, наконец, когда я дрожу от возбуждения — клитор.

Результатом столь пристального внимания к моему телу является оргазм, которого у меня никогда не было. Когда появляются перед глазами звезды, и кажется, что проваливаешься в небытье, или, возможно, даже в обморок. Недаром французы называют оргазм la petite mort, маленькая смерть. Это настолько сильное, ни с чем не сравнимое чувство, настолько мощное, что я испытываю такую меланхолию, что начинают катиться слезы.

Он с любопытством смотрит на них, наклоняет голову вперед, слизывая.

Этот жест настолько невинный, настолько чистосердечный, что заставляет меня почувствовать себя просто нереально. Для меня все такое сюрреалистическое, что мне кажется будто я смотрю на себя со стороны или сплю. А игра света от огня в камине, притягивает мой взгляд к его лицу. Я вижу его таким, каким он является на самом деле. Совершенным плохишом, полу-человеком, полу-зверем, скрывающим своим страдания. И чувствую, как мне хочется уберечь его, как мать-медведица своих детенышей. Я никогда сознательно никому не причиняла вреда и боли. Но в этот момент, я понимаю, что я никогда не причиню ему боль. Мне нужно будет уберечь его от гнева моей семьи.

Я дотрагиваюсь до его шрама, и он вздрагивает.

— Как это произошло?

— Кто-то зацепил меня, — тихо отвечает он, но я понимаю, что этот кто-то был не простым человеком. Шрамы видно от этого до сих пор живы у него в сознании. И иногда, когда я смотрю на него, мне даже кажется, что и этот шрам у него на лице тоже живой.

— Шрам — это особая вещь, означающая, что ты был сильнее, чем те, кто пытался навредить тебе.

Его глаза расширяются. Он смотрит на меня в изумлении.

— Что? — спрашиваю я.

Он недоверчиво качает головой.

— Ты оказывается совсем другая, нежели я думал, какая ты на самом деле.

Я улыбаюсь.

— А какая ты думаешь я есть?

Он снова качает головой и отводит взгляд.

— Не такая, — он садится. — Ты голодна?

— На самом деле, да.

— Давай. Я покормлю тебя, а потом отвезу домой.

Мы быстро одеваемся, словно собираемся скрыться с места преступления. У меня возникает большое желание погладить его по щеке, заставить почувствовать себя лучше. Но что значит лучше? У нас ничего нет между нами, только секс. Между нами ничего не может быть, кроме тайной страсти. Он наблюдает за мной, ожидая терпеливо.

Я застегиваю юбку, потом рубашку, одеваю пиджак и надеваю туфли.

— Готово, — объявляю я.

Он привозит меня в китайский ресторан, один из мест, которое работает в течение всей ночи. Заказывает, по-моему, чуть ли не все меню.

— Ты действительно собираешься все это съесть?

— Я сжег сегодня очень много калорий за ночь, — говорит он с ухмылкой.

Нам практически сразу же начинают заставлять стол блюдами. Он заказал всевозможную разнообразную еду, но я уже чувствую себя объевшейся после курицы Kung Po и креветок с имбирем с половиной пиалы риса. На самом деле уже слишком поздно, чтобы есть такую пищу.

Чувствуя себя разморенной, насытившейся и счастливой, я опираюсь подбородком на руку и сонно наблюдаю, как он ест. В машине, зеваю и кладу голову на спинку подголовника. Он поворачивается ко мне.

— Поужинаем завтра?

— Я не могу. Мне нужно рано лечь спать, у меня собеседование в среду.

— Я позвоню тебе, и мы встретимся, чтобы пообедать, — предполагает он.

Чувство удовлетворения у меня исчезает.

— Давай лучше я позвоню тебе, — быстро прошу я.

— Зачем?

Я прикусываю губу.

— Джек не одобрит, если я буду с тобой встречаться.

Он отстраняется, мрачно посматривая на меня.

— Я не собираюсь прятаться ни за чью спину.

Я чувствую, что счастливые минуты закончились.

— Словами я попыталась как-то сгладить. Он пообещал тотальную войну.

Он проводит ладонью по волосам.

— Следует мне поговорить с ним.

— Нет, не надо. Пожалуйста. Нет. Будет лучше, если ты не будешь с ним разговаривать.

— Я не боюсь Джека, Лейла. Я буду драться с любым за то, что принадлежит мне.

Я смотрю на него в полном шоке, но вспышка потрясающей радости струится у меня по телу.

— Я — твоя?

— Да, бл*ть, моя. И я не сюсюкаюсь с теми, кто встает у меня на пути к моей женщине.

— Он предполагает, что ты наркоторговец и хочет кого-то лучшего для меня.

— И это слишком плохо. Я, в конце концов, не учу его жизни и как ему стоит жить. Если я хочу тебя, и я бл*дь, получу.

— Может, если бы ты не был наркодилером, Джек не был бы уж столь категоричен против наших отношений?

Он смотрит на меня.

— Я делаю то, что делаю, потому это я и есть. Я делаю то, что знаю и умею. Я не собираюсь меняться ради Джека.

Я вздыхаю.

— Но, то что ты делаешь, опасно. Существует только вопрос времени, и в конечном итоге, ты окажешься за решеткой.

Он отрицательно качает головой.

— Ты должна доверять мне. Я имею дело только с классом В, приговор самый легкий, и я поставил дело таким образом, что товар никогда не проходит через мои руки. (Наркотики класса В — Барбитураты, синтетический, лабораторно изготовляемый препарат, используется в клубах.)

Мне вдруг становится тяжело и грустно на сердце. Джек прав. Что меня ожидает впереди с кем-то вроде него? Он не изменится.

Я опускаю голову.

— По любому то, что происходит у нас может быстро перегореть, и мы, наверное, зря только расстраиваемся.

Он хватает меня за подбородок.

— Ты не понимаешь. Мне совершенно наплевать на огорчение всех остальных. Ты моя, и чем скорее все это узнают, тем лучше.

— Не подталкивай меня, Би Джей. Я люблю свою семью, и я не хочу причинять им неприятности. Я скажу Джеку, когда придет время. Ты должен доверять мне, потому что я знаю своего брата гораздо лучше, чем ты.

Его челюсть сжата, жилка на шеи пульсирует.

— Не затягивай слишком надолго, или мне все придется взять в свои руки.