Сексуальный зверь

28

После церемонии моя жизнь превращается в один большой бурлящий круговорот. Столько нужно всего решить: место проведения, платья подружек невесты, обувь, музыка, кейтеринг, приглашения, фотограф, торт, видео-оператор, развлечения, меню, кольца, украшение помещения, транспорт и, конечно, мое платье. Би Джей нанимает менеджера устроителя свадеб. Она настолько гениальна, что я даже не могу себе представить, чтобы без нее делала. Очень удобно позвонить ей, если у меня возникает какая-то проблема и можно не беспокоиться, зная, что она все решит и сделает на высшем уровне.

Мама договаривается с модельером Тельмой Мадин. Тельма Мадин, именно та, которую можно увидеть часто по телевизору. Приветливая, талантливая и настоящая бизнесвумен. Она делает отличные наряды для цыганских свадеб.

— Насколько большим вы хотите, чтобы было ваше платье? — спрашивает она.

— Большим, — отвечает моя мама. — Она моя единственная дочь. Моя Принцесса.

— Ох, ма, — говорю я. — Это слишком скорая свадьба, думаю о простом платье с юбкой годе.

— Простом! — кричит мама. — Что же хорошего в нем? — Она оживленно начинает жестикулировать руками. — Это событие, которое происходит раз-в-жизни. Кто ты такая, чтобы лишать себя самого лучшего и самого красивого свадебного платья в такой самый важный день в твоей жизни?

Моя мать права. Свадьба должна быть веселой и красивой. Все цыганские свадьбы, на которых я присутствовала были более, чем ужасными по вкусу, выходящие за рамки дозволенного, начиная от белого лимузина и кончая шоколадными фонтанами, приспособленными доставлять захватывающе удовольствие, но сама свадьба была просто ужасной за счет своего многоцветия, по сравнению даже с любым элегантным сочетанием цветом, начиная с накидки на стул, и кончая всем, что как-то ассоциируется с обычными свадьбами. И когда я вспоминаю (да, обычная свадьба стильная и замечательная), но… большая цыганская свадьба останется в памяти навсегда.

Я смотрю на Тельму.

— Знаете, в конце концов мне все равно придется надеть огромное бальное платье.

Но Тельму не просто так называют королевой по свадебным платьям цыганских свадеб.

— Я могу сделать тебе свадебное платье с юбкой гофре сзади, и твоя мама одобрит его и будет счастлива, — уверенно заявляет она.

— Правда?

— Да, правда.

Она действительно хороша в этом. На следующий день она появляется с двумя эскизами. Ма и я соглашаемся на приталенное дизайнерское платье с вырезом сердечком декольте, расшитое жемчугами на корсаже, и сотнями, сотнями кусочков из тафты, сшитыми вместе и превращающимися в развивающуюся юбку и шлейф, платье идет вместе с небольшим болеро для церкви. Весь ансамбль светло-бежевого цвета.

Через неделю Тельма вызывает меня на первую примерку, мы втроем едем в ее магазин. Я испытываю захватывающее и пугающие чувства. Я не уверен, сможет ли она сделать такое потрясающее платье.

— Входи, — говорит Тельма. Мне кажется она хочет показать нам свое творение с пафосом. Она быстро проводит нас к задней части магазина, ее рука замирает на ручке закрытой двери, она поворачивается к нам и спрашивает:

— Ты готова?

Мама, Мэдди и я киваем. Пока бабочки не переставая порхают у меня в животе, она театрально распахивает дверь.

Платье стоит на подставке с шлейфом из тысячи кусочков тафты разложенный, как огромный хвост рыбы. У меня перехватывает дыхание, я смотрю в изумлении. Мать визжит, как молодая девушка, Мэдди хлопает в ладошки от восторга. Все страхи, которые присутствовали, что мое платье будет слишком похожим на мою ужасную цыганскую свадьбу исчезают. Платье на самом деле восхитительное. Целиком и полностью выглядит просто захватывающим — шедевр в чистом виде.

Дни проходят в полном тумане состоящие из аврала и волнения. Единственный момент сквозит через все это совершенно четко — дом. Это именно те редкие моменты, когда я пораженно с удивлением, а иногда с недоверием оглядываюсь вокруг. Это и есть — моя жизнь. За неделю до свадьбы, я перевожу свои вещи в дом Би Джея, а сама переезжаю в дом моей матери. Мы не может до свадьбы больше видеться с Би Джеем, и для нас это становится настоящей пыткой.

Но вдруг наступает день свадьбы, я даже не успеваю осознать это. Я рано просыпаюсь, вся — комок нервов и очень тихо лежу в темноте, хотя слышу, как мать и тетки начинают ходить по дому. Я кладу руку на живот, который пока по-прежнему плоский, но я знаю, что внутри меня растет мой ребенок.

— Мы сегодня выходим замуж, — шепчу я, и чувствую волнение, пробегающее по мне.

Мэдди прибывает первая, поэтому мы завтракаем у меня в спальне. Мы шепотом переговариваемся и хихикаем тихо, словно дети, которые не желают засыпать.

Стилист по волосам прибывает к семи. Ма предлагает ей чашку кофе, и она начинает разделять мои волосы на две части — верхнюю часть собирая в пучок на затылке, а снизу оставляя кудри, скользящие по спине и плечам. Она надевает тиару принцессы на голову, появляется визажист, которая тратит на мое лицо час, делая массаж, кладет маски, очерчивает брови и накладывает макияж, а также накладные ресницы.

Дом становится наполнен друзьями и родственниками, приносящими подарки. Цыгане очень щедры на подарки, поэтому куча подарков заполняет обеденный стол и ставятся на пол, но поток посетителей становится неисчерпаемым, все идет иидет через двери. Ма только и успевает подносить бутылки шампанского, словно в доме намечается какая-то вечеринка.

Прибывает платье.

Из окна я наблюдаю за Тельмой и двумя ее помощниками аккуратно и бережно, вносящими его в дом. Они приносят ее наверх в мою комнату, и Тельма с помощниками помогает мне его надеть. Мое сердце просто ухает.

— Ах, ах, ах, — восклицает восхищенная Мэдди. — Ты выглядишь просто сногсшибательно.

Затянутая в платье и вуаль, я подхожу к зеркалу затаив дыхание.

И… практически не узнаю себя. У меня такое впечатление, словно я настоящая принцесса, которая вышла со страниц сказки. Мама плачет, облаченная в прекрасное серо-голубое платье. Она утирает слезы, пытаясь не испортить платье.

— Ты выглядишь божественно, Лейла, — говорит она.

— Ты была права, ма. Платье идеально.

Моя мать улыбается сквозь слезы.

Тельма и ее помощники подхватывают шлейф и подол юбки, когда я устремляюсь к двери, и стремглав несусь вниз по лестнице. Они поспевают за мной, пока я стучу по ступенькам инкрустированными жемчужина туфлями.

Я останавливаюсь перед Джеком. Он выглядит таким великолепным в сером костюме, глаза настолько яркие и наполнены гордостью.

— Ох! Лейла. Если бы только отец мог увидеть тебя. Ты настоящая принцесса, он всегда так говорил, — говорит он.

Лили улыбается, роды однозначно пошли ей на пользу, она вся светиться и такая прекрасная.

— Я всегда знала, что он добьется тебя.

— Ты?

Она кивает.

— Он хороший парень. Я никогда не забуду того, что он сделал для Джека и меня. Я так рада за тебя. Будьте счастливы, Лейла.

Доминик и Шейн подходят меня поцеловать. Они выглядят потрясающе красивыми в костюмах. Доминик одобрительно кивает, и даже Шейн не выпендривается.

— Ты просто красавица, — говорит он искренне.

Как только я собираюсь к двери, все говорят, что нужно сфотографироваться и снять видео.

Осторожно я выхожу за дверь дома моей матери и вскрикиваю от изумления. В это невозможно поверить. Не знаю, кто это придумал Джек или Би Джей, но этого предположить я никак не могла. На дороге перед домом стоит стеклянная карета. Она выглядит именно такой, как ее показывают в фильме Диснея — изысканной, витиеватой и волшебной, с двумя кучерами в ливрее и двумя белыми конями с перьями.

— Би Джей настоял, — говорит Джек.

Джек садится первым, потом Тельма помогает мне сесть в карету напротив него и мой шлейф укладывают между нами. Дверца закрывается, и мы едем, все проезжающие мимо машины бесконечно сигналят нам на всем пути до церкви. Совершенно незнакомые люди улыбаясь кричат из открытых окон автомобилей, желая счастья и машут рукой.

Мы опоздали на 30 минут, пока добрались до церкви, подружки невесты и девочки-цветочницы ждут уже нас. Мэдди подмигивает мне. Джек протягивает руки и сжимает мою.

— Спасибо, Джек. Спасибо за все, — говорю я, голос звучит тихо и неуверенно.

— Даже не думай об этом. Смотри, чтобы тушь не потекла, — говорит он хрипло.

Тельма и ее помощники помогают мне выйти, неся шлейф. Светит солнце, день такой красивый и весенний. Вокруг собирается толпа зевак, которая наблюдает за свадебной процессией. И вдруг у меня начинается нервный срыв. Я поворачиваюсь к Джеку, почти ничего не соображая. У меня происходят такие явления с тех пор, как я была ребенком и всегда меня спасал Джек. Он вел бои, сражаясь за меня.

— Я с тобой на каждом шаге, — говорит он, протягивая руку.

Я беру его за руку, и перестаю нервничать, успокаиваясь, зная, что с ним пройду этот путь, он не позволит мне упасть или ошибиться. Я волнуюсь от предстоящего, которое ожидает меня в церкви. Мы поднимаемся по ступенькам, я опираюсь на его согнутую в локте руку. Звуки свадебного марша раздаются из открытых двойных дверей.

Как только мы подходим к входу, я мгновенно вижу своего будущего мужа. Весь в белом, широкоплечий, высокий и прекрасный. Краем глаза я вижу маму, братьев, друзей, знакомых и даже незнакомых людей, сидящих на задних скамьях. Опять вспыхивает этот белый, Би Джей поворачивается, все остальное исчезает. Наши глаза встречаются, и такое впечатление, словно в церкви мы совсем одни. Только он и я.

— Вау, — безгласно произносит он, глаза собственнически сверкают.

Мой брат идет вперед, и мои ноги следуют за ним. Я чувствую тяжелый шлейф, тянущийся на сотню ярдов позади меня, слышу шелест тафты, сладкий аромат цветов и чувствую твердые мышцы руки своего брата под своими пальцами, но я полностью как завороженная, только глаза ни на минуту не оставляют Би Джея.

Брат опускает руку, и я непонимающе смотрю на него. Он улыбается, и я перевожу взгляд на Би Джея. Он протягивает руку и аккуратно, словно боится повредить, тянет меня к себе. Он такой огромный, красивый, что я не могу даже сейчас поверить, что он действительно теперь мой. Булавка, с которой все и началось поблескивает на его галстуке, она идеально подходит ему.

Священник начинает произносить наши клятвы, и я тщательно повторяю за ним каждое слово, пребывая в восторге от слов, срывающихся с моих губ, они словно идут из самой глубины моего существования, неизвестного мне места внутри меня.

— Согласна, — говорю я.

Би Джей одевает кольцо мне на палец, священник провозглашает нас мужем и женой. Он даже не успевает сказать Би Джею, что можно поцеловать невесту. Би Джей уже склоняется ко мне через эти ярды материала, разделяющие нас, и опускается на губы. Присутствующие кричат, хлопают и свистят. Мы же банда дебоширов, мы — цыгане.

Тельма уводит меня в небольшую комнату сбоку. Аккуратно снимает фату и болеро. Стилист распрямляет волосы. Мгновение я стою перед входом прежде чем выйти. Потом я опять вижу ослепительное белое пятно, и толпа расступается, чтобы пропустить его. Би Джей останавливается передо мной и смотрит, пожирая глазами. У платья слишком тугой корсет, я не могу сделать глубокий успокаивающий вдох, поэтому быстро делаю несколько вдохов через рот. Он берет меня за руку.

— Ты заказывал принцессу? — шепотом спрашиваю я.

— Да. А ты заказывала томящегося от любви мужа?

— Мужа, — повторяю я. Слово такое легкое, я прямо чувствую его на языке, как крылья бабочки. И я чувствую, как мне нравится это слово, приносящее спокойствие всему телу, словно я всегда должна была быть миссис Билли Джо Пилкингтон.