ГЛАВА 9

— Она в Хэмптоне. — Пересказывая полученную информацию, Филипп не сводил взгляд с Сета. Кэм покровительственно положил руку на застывшее плечо мальчика. — Полиция задержала ее за нарушение порядка и хранение наркотиков. Она была в состоянии опьянения.

— Она в тюрьме. — Лицо Сета побелело. — Ее ведь могут там оставить?

— Пока она в полиции. — Однако, сколько она там пробудет, еще вопрос, думал Филипп. — Но, возможно, у нее есть деньги на то, чтобы внести залог.

— Ты хочешь сказать, что она заплатит деньги и ее отпустят? — Сет задрожал. — Несмотря ни на что?

— Не знаю. Но в данный момент нам известно, где она. И я намерен поехать и поговорить с ней.

— Не надо! Не езди!

— Сет, мы же все давно обсудили. — Кэм, массируя трясущееся плечо мальчика, повернул его к себе лицом. — Чтобы уладить это раз и навсегда, мы должны встретиться с ней. Другого пути нет.

— Я не вернусь к ней. — Это было сказано яростным шепотом. — Никогда.

— Разумеется нет. — Этан снял с себя пояс с инструментами и положил его на верстак. — До возвращения Анны побудешь с Грейс. — Он взглянул на Филиппа с Кэмом. — А мы едем в Хэмптон.

— А если полицейские заставят меня вернуться? Если они придут, пока вас нет, и…

— Сет, — прервал панические причитания мальчика Филипп. Он опустился перед ним на корточки и сжал ему руки. — Ты должен нам верить.

Сет смотрел на него глазами Рея Куинна, и эти глаза полнились страхом и слезами. Впервые Филипп, глядя в них, не испытывал ни тени обиды или сомнений.

— Твое место здесь. С нами. Ты наш, — спокойно заявил он. — И так будет всегда.

Сет судорожно вздохнул и кивнул. Выбора у него не было. Оставалось только надеяться. И бояться.

— Поедем на моей машине, — сказал Филипп.


— Грейс с Анной успокоят его. — Кэм сидел на пассажирском сиденье джипа спереди, рядом с Филиппом.

— Черт, надо ж как испугался. Ведь для него это сущий ад. — Этан, устроившийся на заднем сиденье, посмотрел на спидометр. Стрелка на приборе приближалась к отметке «девяносто». — Понимая, что сам ты бессилен и можешь только надеяться и ждать…

— Она сожгла все мосты, — бесстрастно констатировал Филипп. — Арест сводит к нулю все ее шансы выиграть дело об опекунстве, если она попытается бороться.

— Малыш ей не нужен.

Филипп бросил взгляд на Кэма.

— Конечно. Ей нужны деньги. И от нас она не получит ни цента. Но разъяснить нам кое-что ей придется. Пора кончать эту свистопляску.

Она солжет, думал Филипп. Будет лгать, хитрить, выкручиваться. Но она заблуждается, глубоко заблуждается, полагая, что сумеет отнять у них Сета.

«Какие бы трудности тебя ни ожидали, ты справишься со всем» — сказал ему Рей.

Не отрывая глаз от дороги, Филипп крепче сжал руль. Да, он справится. Так или иначе, но справится.


Сибилл вошла в небольшое здание полицейского участка. В висках стучало, живот крутило. Ей позвонила Глория и, захлебываясь рыданиями, умоляла выслать денег, чтобы внести залог.

Освобождение под залог, содрогнулась Сибилл.

Глория сказала, что это ошибка, ужасное недоразумение, напомнила себе Сибилл. Конечно, ошибка. Как же может быть иначе? И она почти уже отправила ей перевод. Но в последний момент что-то ее остановило, толкнуло сесть в машину и самой отправиться в полицию.

Разумеется, чтобы помочь, заверила себя Сибилл. Она желает помочь.

— Я приехала к Глории Делотер, — обратилась она к полицейскому, сидевшему за узким столом. — Могу я увидеть ее?

— Ваша фамилия?

— Гриффин. Доктор Сибилл Гриффин. Я ее сестра. Я внесу залог, но мне… хотелось бы сначала поговорить с ней.

— Можно взглянуть на ваши документы?

— Да, конечно. — Она полезла в сумочку за бумажником. Увлажнившиеся ладони тряслись, но полицейский лишь смотрел на нее равнодушным холодным взглядом, пока она не подала ему удостоверение.

— Присядьте, пожалуйста, — предложил он, а сам поднялся из-за стола и вышел в соседнюю комнату.

Сибилл мучила жажда, в горле пересохло. Она повернулась и побрела по комнате ожидания с несколькими рядами пластиковых стульев бежевого цвета. Наконец она нашла фонтанчик, сделала несколько глотков, но вода осела в измученном желудке болезненно холодными свинцовыми шариками.

Ее посадили в камеру? О Боже, неужели и впрямь ее сестру посадили в камеру? Неужели она будет беседовать с Глорией в камере?

Но физические и душевные муки не притупили способности мыслить четко и ясно. Как Глория узнала, где искать ее? Как она оказалась вблизи Сент-Кристофера? Почему ей предъявлено обвинение в хранении наркотиков?

Вот почему она не стала посылать деньги, призналась себе Сибилл. Сначала ей хотелось получить ответы на свои вопросы.

— Доктор Гриффин.

Она вздрогнула и повернулась к полицейскому, таращась на него, словно олениха, ослепленная автомобильными фарами.

— Да. Я могу увидеть ее сейчас?

— Вам придется оставить у меня свою сумочку. Я выдам расписку.

— Хорошо.

Сибилл вручила ему свою сумку, поставила подпись в журнале, где он показал, и получила расписку.

— Сюда, пожалуйста.

Полицейский толкнул боковую дверь, открывавшуюся в узкий коридор. По левую сторону находилась маленькая комната, в которой из мебели были только стол и несколько стульев. На одном сидела Глория, пристегнутая правым запястьем к столу.

Сибилл поначалу решила, что полицейские ошиблись и устроили ей встречу с другой женщиной. То была не ее сестра. Заматерелая, костлявая, худые плечи торчат, словно крылья, являя собой резкий контраст с грудями, обтянутыми короткой тесной футболкой, сквозь которую нагло выпирали соски, эта женщина выглядела гораздо старше Глории.

В курчавых соломенных волосах по центру тянулась темная прядь, вокруг губ пролегли глубокие складки, взгляд жесткий, оценивающий, такой же неприятно острый, как и плечи.

И вдруг глаза этой женщины наполнились слезами, губы задрожали.

— Сиб, — надтреснутым голосом вымолвила она, с мольбой протягивая руку. — Слава Богу, что ты приехала.

— Глория. — Сибилл быстро шагнула вперед и взяла ее дрожащую руку в свои ладони. — Что случилось?

— Не знаю. Ничего не понимаю. Мне так страшно. — Она опустила голову на стол и разразилась громкими судорожными всхлипами.

Сибилл села, обняла сестру и посмотрела на полицейского.

— Мы можем остаться вдвоем? Прошу вас.

— Я буду за дверью. — Полицейский посмотрел на Глорию. Если он и отметил про себя, как быстро поменяла имидж визгливая, бранящаяся бабенка, которую он привел в участок несколько часов назад, то ничем не выдал своих мыслей. Просто вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Сестры остались наедине.

— Сейчас принесу тебе воды.

Сибилл поднялась и поспешила к графину, стоявшему на противоположном углу стола. Она наполнила бумажный стаканчик и подала сестре, обхватив ее ладони своими, чтобы та не расплескала воду.

— Ты внесла залог? Тогда почему мы не уходим? Я не хочу торчать здесь.

— Я все устрою. Но сначала расскажи, что произошло.

— Я же сказала: не знаю. Я была с одним парнем. Мне было одиноко. — Она шмыгнула носом. Сибилл подала ей салфетку. — Мы просто разговаривали, собирались пойти куда-нибудь пообедать, и тут появились копы. Он убежал, а меня схватили. Все произошло так быстро.

Она уткнулась лицом в ладони.

— У меня в сумке нашли наркотики. Наверное, это он подсунул. Мне же просто нужно было поговорить с кем-нибудь.

— Понятно. Уверена, скоро все разъяснится. Мы все уладим. — Сибилл хотелось верить сестре, и она ненавидела себя за то, что отказывается безоговорочно принять ее объяснения. — Кто он?

— Джон. Джон Барлоу. Он казался таким милым, Сиб. Отнесся ко мне с пониманием. Мне ведь было очень тоскливо. Из-за Сета. — Она отняла ладони от лица. В ее глазах застыла скорбь. — Я так скучаю по моему мальчику.

— Ты собиралась в Сент-Кристофер?

Глория опустила глаза.

— Я подумала, если мне удастся увидеть его…

— Это тебе адвокат посоветовал?

— Адв… э… — Заминка была секундной, но Сибилл насторожилась. — Нет. Да эти адвокаты не смыслят ни черта. Им только деньги подавай.

— Кто твой адвокат? Я позвоню ему. Он поможет уладить это недоразумение.

— Он не из этих мест. Послушай, Сиб. Я хочу убраться отсюда. Ты не представляешь, как здесь ужасно. Тот коп там? — Она кивком показала на дверь. — Он приставал ко мне.

У Сибилл опять закрутило в животе.

— Что значит приставал?

— А то ты не понимаешь. — Впервые в голосе Глории засквозило раздражение. — Щупал меня, обещал, что придет позже и продолжит. Он хочет меня изнасиловать.

Сибилл закрыла глаза, сдавила веки пальцами. В годы отрочества Глория обвинила в сексуальных домогательствах более десяти человек — как своих ровесников, так и взрослых мужчин, в том числе классного руководителя и директора школы. И даже их отца.

— Глория, прекрати. Я же сказала, что помогу тебе.

— А я говорю, что тот ублюдок распускал руки. И я немедленно, как только выйду отсюда, подам на него в суд. — Она скомкала бумажный стаканчик. — И мне плевать, веришь ты моим словам или нет. Я знаю, как это было.

— Хорошо, но сначала надо выйти. Как ты узнала, где меня искать?

— Что? — Глория с трудом сдерживала ярость, понимая, что должна играть роль несчастной жертвы. — Что ты имеешь в виду?

— Я ведь не говорила тебе, куда я еду, где остановлюсь. Сказала только, что свяжусь с тобой. Как ты узнала, что меня надо искать в гостинице Сент-Кристофера?

Это была ошибка, и Глория осознала свою оплошность почти сразу же, как позвонила сестре. Но тогда она была пьяна и взбешена. И, черт побери, у нее не было с собой денег, чтобы внести залог. Остатки ее капитала лежат в надежном месте. И скоро Куинны пополнят его.

Она плохо соображала, когда звонила Сибилл, но потом у нее было время подумать. Как одурачить сестренку Сиб, она знала. Нужно взывать к ее совести и чувству долга.

— Я же знаю тебя. — Глория жалобно улыбнулась сестре. — Я не сомневалась, что ты обязательно кинешься помогать, узнав про то, что случилось с Сетом. Я позвонила тебе в Нью-Йорк. — Она действительно звонила туда неделю назад. — И сказала, что ты моя сестра и что у меня к тебе неотложное дело. Тогда секретарь дала номер телефона твоей гостиницы.

— Ясно. — Правдоподобное объяснение, решила Сибилл. Пожалуй, даже логичное. — Я внесу залог, Глория. Но на определенных условиях.

— Ну да, — усмехнулась та. — Знакомая песенка.

— Я хочу знать фамилию твоего адвоката, чтобы с ним связаться. Я хочу иметь полную информацию о ситуации с Сетом. Мы поужинаем вместе, и ты мне расскажешь про свои отношения с Куиннами. Мне интересно знать, почему они утверждают, что Рей Куинн заплатил тебе за Сета.

— Эти подонки лгут.

— Я встречалась с ними, — спокойным тоном заявила Сибилл. — Встречалась с их женами. Видела Сета. И мне очень трудно сопоставить твой рассказ с тем, что я видела.

— Боже, ты прямо как наш старик. — Глория попробовала подняться, но пристегнутый к столу наручник не пускал. Она выругалась и добавила презрительно: — Двое знаменитых Гриффинов.

— Мой отец тут ни при чем, — невозмутимо парировала Сибилл. — Насколько я знаю, все дело в твоем отце.

— А мне плевать. — Глория изогнула губы в злобной улыбке. — И тебя я в гробу видала. Идеальная дочь, идеальная студентка, идеальный робот, черт бы тебя побрал. Внеси только залог, будь он проклят. У меня отложены деньги. Я тебе потом верну. И ребенка своего верну без твоей помощи, дорогая сестренка. Это мой ребенок. Слову каких-то проходимцев ты доверяешь больше, чем родной сестре. Что ж, валяй. Ты всегда меня ненавидела. Чего еще от тебя можно ждать?!

— У меня нет к тебе ненависти, Глория. И никогда не было. — Но я способна возненавидеть, с горечью осознала Сибилл. С легкостью. У нее начинала болеть голова. — И я не обвиняю тебя во лжи. Просто пытаюсь понять.

Глория отвернулась, чтобы Сибилл не видела удовлетворенной улыбки на ее лице. Значит, она рассчитала верно.

— Мне нужно выбраться отсюда. Отмыться от всей этой грязи. — Она постаралась придать голосу надломленность. — Как же я устала! Не могу больше об этом говорить.

— Ладно, пойду заполню необходимые документы. Думаю, это не займет много времени.

Едва она поднялась, Глория опять схватила ее руку и прижала к своей щеке.

— Прости. Прости за то, что я тебе наговорила. Я не хотела тебя обидеть. Просто я очень расстроена и немного не в себе. Мне так одиноко.

— Все нормально. — Сибилл высвободила свою руку и на подкашивающихся ногах направилась к выходу.

Пока шла процедура оформления залога, она проглотила две таблетки аспирина с противокислотным средством. Внешне, думала Сибилл, Глория сильно изменилась. Некогда очаровательная девушка огрубела, высохла, стала жесткой как подошва. Но по эмоциональному складу, похоже, осталась все тем же нервным, лукавым, скандальным ребенком, которому доставляло удовольствие вносить разлад в их семью.

Надо заставить Глорию лечиться, решила Сибилл. И, если ее сестра действительно пристрастилась к наркотикам, значит, ей следует пройти курс реабилитации в специальной клинике. Безусловно, той неуравновешенной женщине, с которой она беседовала, нельзя доверить воспитание ребенка. А она со своей стороны должна подумать, как быть с мальчиком, пока Глория не вернется к нормальной жизни.

Разумеется, ей нужно встретиться с адвокатом. Она первым делом найдет его и обсудит с ним права Глории и интересы Сета.

Потом предстоит объяснение с Куиннами. Конфронтация неминуема, неизбежна.

При этой мысли в животе опять закрутило. Ничто так не расстраивало ее, как гневные слова и выброс злобных чувств, против которых она всегда чувствовала себя бессильной.

Но она подготовится к разбирательству. Заранее обдумает свою речь, наиболее вероятные вопросы и требования, на которые у нее будут припасены достойные ответы. И главное, будет сохранять спокойствие и объективность.

Увидев Филиппа, входящего в здание полицейского участка, Сибилл оцепенела. Кровь отлила от ее лица, тело сковало холодом.

Прищурившись, он смерил ее мгновенно посуровевшим взглядом.

— Сибилл, а ты что здесь делаешь?

— Я… — Не паника, а смущение и стыд овладели ею. — Я здесь по делу.

— Вот как? — Он шагнул к ней, но его братья, погруженные в молчаливое раздумье, оставались в отдалении от них. В ее лице Филипп прочел угрызения совести и страх. — И какое же у тебя здесь дело? — Сибилл не отвечала. — Кем вам приходится Глория Делотер, доктор Гриффин? — спросил он, склонив набок голову.

Сибилл приказала себе не отводить взгляда.

— Сестрой, — ровно произнесла она.

В нем всколыхнулась холодная, убийственная ярость. Он сжал ладони в кулаки и сунул их в карманы — от греха подальше.

— Удобно устроилась, да? Стерва, — тихо процедил Филипп. Сибилл вздрогнула, будто он ударил ее. — Использовала меня, чтобы подобраться к Сету.

Она мотнула головой, но озвучить опровержение не решилась. Разве он не прав? Конечно, она использовала его, а также его братьев и их жен.

— Я только хотела увидеть его. Он — сын моей сестры. Я должна была знать, что он не брошен на произвол судьбы.

— Тогда где, черт побери, ты была последние десять лет?

Сибилл открыла рот, но, заметив Глорию, тут же проглотила свои оправдания и извинения.

— Пошли отсюда. Купишь мне выпить, Сиб. — Глория рывком повесила на плечо вишневую сумку и зазывно улыбнулась Филиппу. — Привет, лапочки. Она выставила вперед ногу и уперлась кулаком в бок, наградив манящей улыбкой и его братьев. — Как дела?

При других обстоятельствах Филипп, возможно, расхохотался бы над карикатурным контрастом между двумя женщинами. Сибилл — бледная и спокойная; глянцевые каштановые волосы гладко зачесаны назад, губы не накрашены, под глазами пролегли тени. Одетая в широкие брюки с белой шелковой блузкой и нарядную серую куртку, она всем своим обликом источает благородную элегантность, а от костлявой Глории, утянутой в черные джинсы и облегающую футболку, за милю несет вульгарностью. Глаза ярко подведены, рот сверкает, как ее ярко-вишневая сумка, волосы вытравлены. Стареющая потасканная проститутка, ищущая легкой наживы, решил Филипп.

Глория выудила сигарету из помятой пачки в сумке и покрутила ее между пальцев.

— Огонька не найдется, красавчик?

— Глория, познакомься. Это Филипп Куинн. — Собственный голос, озвучивший церемонию формального представления, резанул по уху фальшью. — Его братья: Кэмерон и Этан.

— Так-так. — Глория безобразно осклабилась. — Наглая троица Рея Куинна. Что же вам нужно?

— Ответы, — бросил Филипп. — Но поговорим не здесь, в другом месте.

— А мне нечего вам сказать. И не дергайся. Одно движение, которое мне не понравится, и я такой хай подниму. — Она смяла неприкуренную сигарету. — В этом здании легавых пруд пруди. Посмотрим, как тебе понравится сидеть в клетке.

— Глория. — Сибилл предостерегающе положила руку на плечо сестры. — Криками и угрозами ты ничего не добьешься. Мы должны вместе спокойно все обсудить. Это единственный способ уладить разногласия.

— А они не нацелены на спокойное обсуждение. Они хотят меня избить. — Глория мгновенно преобразилась: обняла сестру и прижалась к ней. — Я их боюсь, Сиб. Помоги мне, прошу тебя.

— Я пытаюсь помочь. И никто не собирается тебя избивать. Мы сядем где-нибудь все вместе и поговорим. Я буду рядом.

— Меня тошнит. — Глория резко отступила от сестры и, схватившись за живот, кинулась в уборную.

— Занятное представление, — фыркнул Филипп.

— Она расстроена. — Сибилл сцепила пальцы. — И сегодня не в состоянии что-либо обсуждать.

Филипп насмешливо смотрел на нее.

— Хочешь убедить меня, что купилась на ее игру? Ты или сама чересчур наивна, или меня за такового держишь.

— Она полдня провела в полицейском участке, — вспылила Сибилл. — Это любого выбьет из колеи. Давайте перенесем разбирательство на завтра. Один день ничего не решит.

— Мы уже здесь, — вмешался Кэм. — И разбираться будем теперь. Сама приведешь ее или это сделать мне?

— Значит, вот как вы намерены решить проблему? Запугивая ее. И меня.

— Не думаю, что ты будешь в восторге, когда я начну реализовывать свой способ решения проблемы. Так что не провоцируй меня, — начал Кэм, стряхивая с себя руку Этана, пытавшегося урезонить его. — Ее убить мало за то, что Сет натерпелся по ее милости.

Сибилл беспокойно посмотрела на дежурного полицейского за столом.

— Давайте не будем устраивать сцену в полицейском участке.

— Не возражаю. — Филипп взял ее за руку. — Пошли устроим ее на улице.

Сибилл стояла на своем — отчасти из страха, отчасти повинуясь здравому смыслу.

— Встретимся завтра в любое удобное для вас время. Я привезу ее в свою гостиницу.

— И не думай. Чтобы духу ее не было рядом с Сент-Крисом.

Сибилл поморщилась, почувствовав, как пальцы Филиппа вдавились в ее плечо.

— Хорошо. Что вы предлагаете?

— Я скажу, что предлагаю, — начал Кэм, но Филипп поднял руку.

— Принсесс-Анн. Привезешь ее в контору Анны. В девять часов. Таким образом формальности будут соблюдены. Все будет честно и открыто, верно?

— Да. — Она вздохнула с облегчением. — Разумное решение. Я привезу ее. Обещаю.

— Я бы и двух центов не дал за твое обещание, Сибилл. — Филипп чуть нагнулся к ней. Но если ты не сдержишь его, мы сами найдем твою сестричку. А пока, если кто-либо из вас попытается хотя бы на милю приблизиться к Сету, обе окажетесь за решеткой. — Он выпустил ее руку и отступил.

— Мы будем там в девять часов, — сказала Сибилл, подавив в себе зудящее желание растереть ноющую руку. Она повернулась и зашагала в уборную, где пряталась ее сестра.

— Зачем, черт побери, ты на это согласился? — возмутился Кэм, следуя за Филиппом к машине. — Она же была у нас в руках. Мы могли все решить прямо здесь и сейчас.

— Завтра мы вытянем из нее больше.

— Черта с два!

— Филипп прав, — заметил Этан, хотя смена плана ему тоже не пришлась по душе. — Лучше вести разговор в официальной обстановке. Ради Сета. Это удержит нас от необдуманных действий.

— Зачем? — не унимался Кэм. — Чтобы у его сволочной матери и лживой тетушки было время собраться с мыслями? Боже, как подумаю, что Сет сегодня провел с Сибилл целый час, готов…

— Что сделано, то сделано, — рявкнул Филипп. — С ним все в порядке. С нами тоже. — Все еще разъяренный, он сел за руль, с силой хлопнув дверцей. — Нас пятеро. Сета они не получат.

— А ведь он не узнал ее, — сказал Этан. — Забавно, да? Он не догадался, кто такая Сибилл.

— Я тоже, — буркнул Филипп, заводя мотор. — Зато теперь знаю.


Сейчас главное — накормить Глорию горячим, успокоить ее и расспросить обо всех обстоятельствах, решила Сибилл. Для своей цели она выбрала маленький итальянский ресторанчик, находившийся в нескольких кварталах от полицейского участка.

— Боже, как я перенервничала! — Глория жадно затягивалась сигаретой, пока Сибилл въезжала на автостоянку. — Вот гады. Поговорить им, видите ли, захотелось. Знаешь, что они сделали бы со мной, будь я одна?

Сибилл в ответ лишь вздохнула и выбралась из машины.

— Тебе нужно поесть.

— Обязательно. — Едва они переступили порог ресторана, Глория презрительно хмыкнула, окинув взглядом красочный интерьер с разноцветной итальянской керамикой, толстыми свечами, полосатыми скатертями и декоративными бутылочками с уксусом и маслом. — Стейк мне больше по вкусу, чем жратва итальяшек.

— Прошу тебя. — Подавив раздражение, Сибилл взяла сестру за руку и попросила столик на двоих.

— В отделении для курящих, — добавила Глория, вытаскивая очередную сигарету. Их подвели к одному из столиков возле бара, где было гораздо шумнее. — Джин с тоником, двойную порцию.

Сибилл потерла виски.

— Мне просто минеральной воды.

— Ну и зря. — Глория раздраженно пожала плечами, когда официантка отошла от них. — Спиртное тебе не помешало бы.

— Я за рулем. Да и не хочу крепкого. — Сибилл отпрянула, уклоняясь от дыма, который пускала ей в лицо Глория. — Нам нужно поговорить. Серьезно.

— Только сначала давай подкрепимся, хорошо? — Она разглядывала мужчин у стоики бара, прикидывая, кого из них можно было бы подцепить, не будь рядом ее правильной сестрички.

Боже, ну и зануда эта Сибилл! Всегда такой была, думала Глория, нетерпеливо барабаня пальцами по столу в ожидании заказанного джина, будь он проклят. Однако польза от нее есть. Если правильно разыграть ее, вовремя пустить слезу, она с готовностью бросается на помощь.

Сейчас ей нужно надавить на Куиннов, и Сибилл в данном случае идеальное орудие. Честная, респектабельная. Одним словом, доктор Гриффин.

— Глория, ты даже не спросила про Сета.

— Да, и как он?

— Я встречала его несколько раз, разговаривала с ним. Видела, где он живет, где учится. Познакомилась с некоторыми из его друзей.

Глория поспешила подстроиться под сестру.

— Как он? — Она выдавила дрожащую улыбку. — Меня не забыл?

— Он здоров, счастлив. Очень вырос с тех пор, как я его видела.

Потому что жрет как лошадь, вспомнила Глория, и постоянно вырастает из одежды и обуви. Будто она на мешках с деньгами сидит.

— Он не знал, кто я такая.

— Как это не знал? — Глория схватила бокал с джином в ту же секунду, как официантка поставила на стол напитки. — Ты ему не сказала?

— Нет. — Сибилл посмотрела на официантку. — Блюда мы закажем через несколько минут.

— Значит, ты там рыскала инкогнито? — Глория хрипло хохотнула. — Ты меня удивляешь, Сиб.

— Я думала, что сначала следует изучить ситуацию, прежде чем что-то менять.

— Ты, как всегда, в своем амплуа, — фыркнула Глория. — Ничуть не изменилась. Изучить ситуацию… — передразнила она сестру. — Боже, чего тут изучать? Эти скоты завладели моим ребенком. Угрожали мне. И одному Богу известно, что они делают с мальчиком. Мне нужны деньги, чтобы вернуть его.

— Я же посылала тебе деньги на адвоката, — напомнила ей Сибилл.

Глория жадно прильнула к бокалу, постукивая зубами о кубики льда. И те пять тысяч пришлись ей весьма кстати, думала она. Откуда ей было знать, черт побери, что деньги, выкачанные из Рея, так быстро иссякнут? Она же должна как-то жить, развлекаться. Нужно было потребовать с него в два раза больше, с запозданием решила она.

Ладно, ей заплатят те три ублюдка, которых он воспитал.

— Ты ведь получила мой перевод, Глория?

Глория сделала еще один большой глоток.

— Да, но адвокаты прожорливы, как собаки. Эй! — окликнула она официантку, показывая на пустой бокал. — Еще порцию, пожалуйста.

— Тебе опять станет плохо, если ты будешь так много пить и ничего не есть при этом.

Глория в ответ лишь ухмыльнулась и схватила меню. Больше она не собирается совать в горло пальцы. Хорошего понемножку.

— Эй, да у них тут есть стейк по-флорентийски. Вот это мне подходит. Помнишь, как старик возил нас в Италию летом? Какие там были пижоны на мотоциклах! Боже праведный, вот уж позабавилась я с тем парнем, уж не помню, как там его — Карло или Лео. Тайком провела его в спальню. Ты постеснялась остаться и в результате ночевала в гостиной, пока мы развлекались.

Перед Глорией поставили еще один бокал с джином. Она приподняла его, провозглашая тост.

— Благослови Господи итальянцев.

— Мне, пожалуйста, язык с соусом и овощной салат.

— А мне стейк с кровью. — Глория вернула официантке меню, даже не удостоив ее взглядом. — Все так и жуешь как кролик. Давненько мы с тобой не виделись, Сиб. Четыре, пять лет?

— Шесть, — уточнила Сибилл. — Более шести лет прошло с тех пор, как я вернулась домой и обнаружила, что ты исчезла, прихватив с собой Сета, а также кое-что из моих вещей.

— Да, было дело. Ты уж прости. Я тогда так измоталась. Трудно одной воспитывать ребенка. Вечно не хватает денег.

— Ты никогда не рассказывала о его отце.

— А что рассказывать-то? Старо как мир. — Она пожала плечами и встряхнула бокал, перемешивая кубики льда.

— Ладно, тогда поговорим о текущих событиях. Мне нужно знать, что произошло. Я должна иметь полное представление обо всех деталях, чтобы помочь тебе и понять, как вести себя завтра на встрече с Куиннами.

Глория с глухим стуком опустила бокал на стол.

— Это что еще за встреча?

— Завтра утром мы едем в Службу социальной помощи, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и достичь соглашения.

— И не подумаю. Они хотят одного — трахнуть меня.

— Не так громко, — резко одернула сестру Сибилл. — А теперь слушай меня. Если ты желаешь наладить свою жизнь и вернуть себе сына, действовать нужно спокойно и в рамках закона. Глория, тебе необходима помощь, и я готова помочь. Но в твоем нынешнем состоянии ты не можешь воспитывать Сета.

— На чьей ты стороне?

— На его. — Это вырвалось непроизвольно, прежде чем Сибилл осознала, что говорит чистую правду. — Я на его стороне и надеюсь, буду на твоей. Необходимо разобраться с тем, что произошло сегодня.

— Я же сказала: меня подставили.

— Хорошо. Но дела это не меняет. Разбираться все равно придется. Суд не отнесется благосклонно к женщине, которую обвиняют в хранении наркотиков.

— Великолепно. Тогда валяй, иди в суд и расскажи всему миру, какая я никчемная. Ты ведь так обо мне думаешь, верно? Всю жизнь меня презирала.

— Прекрати, прошу тебя. — Сибилл понизила голос и придвинулась ближе к сестре. — Я делаю все, что в моих силах. И от тебя требую того же, если ты хочешь доказать, что заинтересована в успехе. От тебя тоже должна быть какая-то отдача, Глория.

— Какая же ты зануда. Ничего просто так не сделаешь.

— Мы говорим не обо мне. Все судебные издержки я беру на себя. А также всю ответственность за переговоры с работниками социальных служб. И постараюсь объяснить Куиннам твои потребности и права. Но ты должна лечиться.

— От чего?

— Ты слишком много пьешь.

Глория фыркнула и демонстративно поднесла ко рту бокал с джином.

— У меня был тяжелый день.

— У тебя нашли наркотики.

— Я же сказала, что это дерьмо не мое.

— Да, я слышала, — холодно отвечала Сибилл. — Ты согласишься на обследование, лечение и курс реабилитации. Я все устрою. За все заплачу. Потом помогу тебе найти работу и жилье.

— Если тебе так нравится. — Глория осушила бокал. — Лечение. Вы со стариком думаете, что в этом спасение от всех бед.

— Я готова помочь только на таких условиях.

— В общем, теперь ты у нас босс. О Господи. Закажи-ка мне лучше еще выпить. А я в туалет пока схожу. — Она повесила на плечо сумку и направилась мимо бара.

Сибилл откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Выполнять просьбу Глории она не собиралась. Та и так уже еле ворочает языком. Значит, предстоит выдержать еще один маленький скандал, с тоской подумала она.

Аспирин, который она приняла в полицейском участке, не помогал. В обоих висках пульсировала пронзительная боль, лоб словно стянуло железным обручем. Хотелось одного — вытянуться на мягкой постели в темной комнате и провалиться в забытье.

Ее душили горечь и стыд. Теперь она ему ненавистна. С каким презрением Филипп смотрел на нее! Может, он и прав, но она не уверена, поскольку сейчас не способна четко мыслить. И все-таки грустно и обидно.

Еще больше она злилась на себя. Они знакомы считанные дни. Как случилось, что за такое короткое время его мнение стало столь важно для нее, если она даже отдаленно не допускала возможности зарождения каких-либо взаимоотношений межу ними, кроме сугубо официальных?

Взаимная симпатия, не грозящая затронуть струны души; несколько приятных часов в обществе друг друга. Вот как это предполагалось. Почему она позволила себе увлечься?

Но Сибилл знала, что, когда он обнимал ее, доводя до исступления долгими чувственными поцелуями, она желала большего. И вот теперь она, женщина, никогда не считавшая себя чрезмерно впечатлительной и падкой до сексуальных наслаждений, превратилась в жалкую несчастную развалюху, потому что некий мужчина растормошил замок, а отпирать его не хочет.

Придется смириться, сказала она себе. Безусловно, при сложившихся обстоятельствах какие-либо личные отношения между ней и Филиппом Куинном изначально были исключены. Теперь если им и предстоит общаться, то только по делам, касающимся Сета. Они оба взрослые люди, сумеют держаться в рамках холодной учтивости и, она надеялась, благоразумия.

Ради Сета.

Услышав, что официантка ставит перед ней салат, Сибилл открыла глаза, но лучше б не открывала. Нестерпимо видеть жалость к себе в лице чужого человека.

— Что-нибудь еще? Может, еще воды?

— Нет, спасибо. Это можно забрать, — добавила она, кивком показав на пустой бокал Глории.

При виде еды к горлу подступила тошнота, но она заставила себя взять в руку вилку и минут пять ковыряла салат, постоянно поглядывая в дальний конец ресторана.

Должно быть, Глории опять плохо, устало думала она. Придется вновь идти за ней, держать ей голову, слушать бесконечные причитания и убирать грязь. Еще одна модель.

Сгорая от стыда и возмущения, она поднялась из-за стола и направилась в уборную.

— Глория, с тобой все в порядке? — Возле раковин никого не было, из кабинок никто не отзывался. Смирившись с унижением, Сибилл стала открывать дверцу за дверцей. — Глория?

В последней кабинке она увидела свой кошелек на крышке унитаза. Он был открыт. Потрясенная, она схватила кошелек, проверила отделения. Все документы и кредитные карты лежали на месте.

А все наличные исчезли вместе с ее сестрой.

Загрузка...