ГЛАВА 11

Нужно было обо всем сообщить Сету. Собраться всей семьей и все рассказать. Другого способа не было. Этан с Грейс собирались привести его домой сразу же, как только к Обри придет няня.

— Нельзя было выпускать ее из поля зрения. — Кэм вышагивал по кухне: руки в карманах, серые глаза отливают суровым блеском. — Один Бог ведает, куда она подевалась. И теперь, вместо ответов, вместо того чтобы прижать ее, мы остались ни с чем.

— Это не совсем так, — сказала Анна, заваривая кофе. Нервы он не успокоит, думала она, но кто откажется от кофе. — Я приложу к делу копию полицейского протокола. Кэм, неужели вы думали заставить ее разговаривать с вами, как только она выйдет из полиции?

— Во всяком случае, это было бы более эффективно, чем смотреть, как она удаляется, виляя задницей.

— Ненамного. Мы добьемся большего, если будем действовать в рамках закона. Это и в интересах Сета, и в наших собственных.

— Думаешь, Сету это понравится? — Он резко развернулся, срывая ярость на жене и брате. — Каково ему будет, когда он узнает, что Глория была у нас в руках, но мы ничего не предприняли?

— Кое-что ты предпринял. — Анна хорошо понимала досаду мужа и потому старалась не повышать голоса. — Согласился встретиться с ней в моем офисе. Если она не явится, это еще одно очко в нашу пользу.

— Она не придет завтра в Службу социальной помощи, — начал Филипп. — Но Сибилл будет там.

— А с какой стати мы должны ей верить? — рявкнул Кэм. — Пока она только лгала нам.

— Ты не видел ее сегодня вечером, — ровно произнес Филипп. — А я видел.

— Да, нам известно, братишка, каким органом тела ты на нее взираешь.

— Прекратите. — Анна быстро встала между мужчинами. Те, сжав кулаки, глазами метали друг в друга молнии. — Еще не хватает, чтобы вы устроили в доме бессмысленную драку. — Она хлопнула ладонью по груди сначала Кэма, потом Филиппа. Оба словно приросли к полу. — Хватит! Мы должны действовать единым фронтом. Ради Сета, — добавила она, расталкивая мужчин в стороны, когда услышала звук открывающейся двери. — Ну-ка, сядьте! Оба!

Все еще сверля друг друга разъяренными взглядами, Кэм с Филиппом отступили к своим стульям и сели. Анна едва успела вздохнуть с облегчением, как на кухню уже вошел Сет в сопровождении двух псов, радостно повиливающих хвостами.

— Эй, в чем дело? — Веселая улыбка мгновенно слетела с его лица. За годы, проведенные с Глорией, он научился чутко реагировать на перепады настроения окружающих.

А в кухне была накаленная атмосфера.

Сет сделал шаг назад и застыл на месте, почувствовав на плече руку вошедшего следом Этана.

— Как вкусно пахнет кофе, — тихо заметил он, не убирая ладони с плеча мальчика.

— Я достану чашки. — Грейс поспешила к буфету, понимая, что ей лучше занять чем-то руки. — Сет, тебе колу?

— Что случилось? — Его губы одеревенели, руки похолодели.

— Чтобы все объяснить, требуется время. — Анна подошла к нему и заключила в ладони его лицо. В первую очередь необходимо, решила она, изгнать страх из его глаз. — Но волноваться не о чем.

— Она опять требует денег? Она едет сюда? Ее выпустили из тюрьмы?

— Нет. Проходи и садись. Сейчас все узнаешь. — Анна повела Сета к столу, мотнув головой Кэму, чтобы тот молчал, и взглядом подала знак Филиппу. У него информация из первых рук, подумала она. Будет лучше, если он объяснит.

С чего начать, черт побери? Филипп взъерошил волосы.

— Сет, тебе что-нибудь известно о семье твоей матери?

— Нет. Она кое-что рассказывала, но каждый раз по-разному. То заявляла, будто она из богатой семьи, ее родители купались в роскоши, но после их смерти все деньги присвоил себе какой-то ушлый адвокат. В другой раз говорила, что она сирота и сбежала от приемных родителей, потому что отец пытался изнасиловать ее. Или что ее мать знаменитая кинозвезда, которая отказалась от нее ради карьеры. Она постоянно сочиняла что-нибудь новое. — Отвечая на вопрос, Сет пытливо всматривался в лица собравшихся. — А какая разница? — спросил он, даже не взглянув на стакан с напитком, который поставила перед ним Грейс. — Зачем это нужно? У нее нет родных, иначе она тянула бы деньги с них.

— Как выяснилось, родные у нее есть и время от времени она, похоже, тянет с них деньги. — Филипп говорил тихим спокойным голосом, будто увещевал расшалившегося щенка. — Сегодня нам стало известно, что у нее есть родители и сестра.

— Меня ведь не отправят к ним? — Встревоженный, он вскочил со стула. — Я их не знаю. Я не хочу с ними жить.

— Никуда тебя не отправят. — Филипп взял Сета за руку. — Но ты должен знать о них.

— Не хочу. — Он устремил умоляющий взор на Кэма. — Я не хочу о них знать. Вы сказали, что я останусь здесь. Обещали, что ничего не изменится.

Кэму больно было видеть отчаяние мальчика, но он указал ему на стул.

— А ничего и не изменится. Ты остаешься здесь. Сядь. От проблем не убегают. Их решают.

— Оглянись вокруг, Сет, — мягко произнес Этан. — За тебя горой стоят пятеро взрослых людей.

Он не хотел сомневаться, но не знал, как объяснить, что легче поверить в ложь и угрозы, чем в обещания.

— Что они собираются сделать? Как они меня нашли?

— Несколько недель назад Глория позвонила своей сестре, — начал Филипп, когда Сет снова сел. — Ты не помнишь ее сестру?

— Никого я не помню, — буркнул мальчик.

— Так вот, она наплела сестре, что мы украли тебя у нее.

— Вот дерьмо.

— Сет, — одернула его Анна.

Под ее суровым взглядом он поежился.

— Обманом она выманила у сестры деньги, якобы на адвоката, — продолжал Филипп. — Сказала, что она сломлена, в отчаянии, что мы ей угрожали. И что ей нужны деньги, чтобы вернуть тебя.

Сет вытер рот тыльной стороной ладони.

— И она на это купилась? Дура, что ли?

— Возможно. А может быть, у нее мягкое сердце. Как бы то ни было, сестра не поверила ей безоговорочно. Она решила сама выяснить все обстоятельства. И приехала в Сент-Крис.

— Она здесь? — Сет резко вскинул голову. — Я не хочу ее видеть. И разговаривать с ней не хочу.

— Ты уже и видел ее, и разговаривал с ней. Сестра Глории — Сибилл.

Его глаза расшились, сердитый румянец исчез со щек.

— Нет, она не сестра. Она же доктор. Она книги пишет.

— И тем не менее. Мы с Кэмом и Этаном видели ее в Хэмптоне.

— Вы видели ее? Видели Глорию?

— Да, видели. Успокойся. — Филипп положил руку на окаменевшую ладонь мальчика. — Сибилл тоже была там. Вносила за нее залог. Поэтому все и выяснилось.

— Она лгунья, — визгливо заголосил мальчик. — Такая же, как Глория. Лгунья. Обманщица.

— Позволь мне закончить. Мы договорились, что встретимся с ними завтра утром в конторе Анны. Нам нужны факты, Сет, — добавил Филипп, когда мальчик рывком выдернул свою ладонь из-под его руки. — Только так мы сумеем покончить с этим раз и навсегда.

— Я не поеду.

— Ты пока за себя не решаешь. Глория вряд ли там покажется. Глория улизнула от Сибилл.

— Она исчезла, — с облегчением произнес Сет. В его душе боролись надежда и страх. — Опять исчезла?

— Похоже на то. Вытащила деньги из кошелька Сибилл и сбежала. — Филипп взглянул на Этана. Тот выслушал новость с гневным смирением. — Утром Сибилл будет в конторе Анны. Думаю, тебе лучше поехать с нами и поговорить с ней там.

— Мне нечего ей сказать. Я ее не знаю. Мне плевать на нее. Пусть убирается и оставит меня в покое.

— Она не причинит тебе зла, Сет.

— Ненавижу ее. Она, наверное, такая же, как Глория. Только притворяется другой.

Филипп вспомнил лицо Сибилл — усталое, виноватое, измученное.

— Это ты сам решишь. Но прежде необходимо встретиться с ней и выслушать все, что она скажет. Она говорила, что видела тебя только один раз. Глория приезжала в Нью-Йорк, и вы некоторое время жили у Сибилл. Тебе тогда было года четыре.

— Не помню. — Его черты застыли в упрямой решимости. — Мы много где жили.

— Сет, я понимаю, ты обижен и расстроен. — Грейс ободряюще стиснула сжатые в кулаки руки мальчика, лежавшие на столе. — Но, возможно, твоя тетя способна помочь нам. И мы все будем рядом с тобой.

Кэм, прочитав категорический отказ в глазах мальчика, подался вперед.

— Куинны не уклоняются от борьбы. — Он помолчал, дожидаясь, пока Сет переведет на него взгляд. — Борются до победы.

Сет замер. В нем всколыхнулись гордость и страх перед тем, что он вдруг может опозорить фамилию, которую ему дали.

— Я поеду, но мне плевать на все ее россказни. — О чем-то раздумывая, он обратил на Филиппа горящий взгляд. — Ты спал с ней?

— Сет! — Резкое восклицание Анны прозвучало как пощечина.

В первое мгновение Филиппу хотелось сказать мальчишке, чтобы тот не лез не в свое дело, но он умел сдерживать минутные порывы во имя конечного успеха.

— Нет, не спал.

Сет передернул плечами.

— Тогда еще ладно.

— Ты для меня важнее. — Во взгляде мальчика промелькнуло удивление. — Я ведь обещал, что все сделаю ради твоего благополучия. Значит, так и будет. Изменить своему обещанию меня никто и ничто не заставит.

Слова брата отозвались в душе Сета теплой радостью, которую отравлял стыд.

— Прости меня, — пробормотал он, уставившись на свои руки.

— Значит, решено. — Филипп глотнул из чашки остывший кофе. — Утром выслушаем все, что она скажет, она выслушает нас и тебя. А там посмотрим.


Сибилл не знала, как себя вести, что говорить. Самочувствие оставляло желать лучшего: она была еще очень слаба после приступа тяжелой мигрени, нервы были натянуты до предела. С дрожью она представляла себе встречу с Куиннами. И с Сетом.

Должно быть, теперь они ее ненавидят, но вряд ли презирают больше, чем она сама себя. Если то, что поведал ей Филипп, правда — наркотики, избиения, мужчины, — значит, она своим бездействием обрекла собственного племянника на адское существование.

Каких бы бичующих слов ни наговорили ей Куинны, они не окажутся страшнее и ужаснее тех проклятий, которыми она осыпала себя на протяжении нескончаемой бессонной ночи. И тем не менее предстоящая встреча пугает ее, призналась себе Сибилл, въезжая на маленькую автостоянку перед зданием Службы социальной помощи.

Она чуть повернула зеркало заднего обзора и, глядя в него, аккуратно подкрасила губы. Ее ожидает неприятная сцена. Жесткие слова, холодные взгляды. А она так беззащитна перед ними.

Ничего, выдержу. Нужно только сохранять внешнее спокойствие, что бы ни происходило в душе. Эту оборонительную тактику она хорошо усвоила за долгие годы. Держись с невозмутимой отрешенностью — и выживешь.

И сегодня выживет. Вынесет любые страдания, лишь бы только хоть чуть-чуть снять тяжесть с души Сета.

Она выбралась из машины — спокойная собранная женщина в простом элегантном шелковом костюме. Волосы гладко зачесаны назад, макияж безупречный и неброский.

Сибилл вошла в вестибюль, где уже собралась горстка людей.

— Доктор Гриффин, — представилась она секретарю. — У меня назначена встреча с Анной Спинелли.

— Да, она ждет вас. Прямо по коридору, вторая дверь налево.

— Спасибо. — Сибилл сжала ремешок сумочки и быстро зашагала к кабинету Анны.

Она подошла к распахнутой двери и увидела, что собралась вся семья. Ждали ее. Анна сидела за рабочим столом и просматривала бумаги в открытой папке. С заколотыми волосами, в синем пиджаке, она имела исключительно деловой вид.

Грейс устроилась рядом с Этаном. Ее рука покоилась в ладони мужа. Кэм, мрачный и злой, стоял у узкого окна. Филипп листал журнал.

Сет сидел между ними. Его взгляд был направлен в пол, губы плотно сжаты, плечи опущены.

Сибилл уже приготовилась заговорить, но Филипп быстро поднял глаза и посмотрел ей в лицо. Его долгий пристальный взгляд свидетельствовал о том, что за ночь Филипп ничуть не смягчился, не изменил своего отношения к ней. Игнорируя внутренний трепет, Сибилл чуть склонила голову в знак приветствия.

— Вы пунктуальны, доктор Гриффин, — произнес Филипп, и мгновенно взгляды всех присутствующих устремились на нее.

Она решительно шагнула через порог, отчетливо сознавая, что вступает на территорию Куиннов.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной.

— О, мы ждали вас с нетерпением, — с обманчивой мягкостью в голосе отозвался Кэм, покровительственно кладя руку на плечо Сета.

— Этан, закрой, пожалуйста, дверь. — Анна сцепила ладони и положила их на раскрытую папку. — Прошу садиться, доктор Гриффин.

Да, дружеские обращения «Сибилл» и «Анна», столь легко и естественно срывавшиеся с губ за чашечкой кофе в уютной кухне, здесь были совершенно неуместны.

Сибилл села на свободный стул, повернутый к столу Анны, положила на колени сумочку и, обхватив ее онемевшими пальцами, с кажущейся непринужденностью скрестила ноги.

— Прежде чем мы начнем, мне хотелось бы сделать заявление. — Анна согласно кивнула, и Сибилл медленно перевела дух, затем чуть поменяла положение и открыто взглянула на Сета. Тот по-прежнему смотрел в пол. — Я приехала в ваш городок не для того, чтобы причинить тебе зло, Сет, или навлечь на тебя несчастье. И мне очень жаль, что я, похоже, стала виновницей и того и другого. Если ты желаешь остаться с Куиннами, я готова сделать все, что в моих силах, чтобы твое желание исполнилось.

Сет поднял голову и обратил на нее ошеломляюще взрослый и суровый взгляд.

— Мне не нужна ваша помощь.

— Может, и не нужна, но не исключено, что понадобится, — вполголоса сказала она и повернулась к Анне, взиравшей на нее пытливым и, как ей хотелось верить, непредвзятым взглядом. — Я не знаю, где Глория. Мне очень жаль. Я дата слово, что привезу ее сюда сегодня, но мы не виделись очень давно, и я… не догадывалась, сколь она… неуравновешенна.

— Неуравновешенна, — фыркнул Кэм. — Забавное определение.

— Она позвонила вам? — начала Анна, бросив на мужа предостерегающий взгляд.

— Да, несколько недель назад. Она была очень расстроена, сказала, что у нее украли Сета и ей нужны деньги на адвоката, который будет отстаивать ее материнские права в суде. Она плакала, едва не билась в истерике, умоляя помочь ей. Я постаралась вытянуть из нее всю возможную информацию: у кого Сет, где он живет. Послала ей пять тысяч долларов.

Сибилл развела руками, помолчала и продолжила:

— Вчера, разговаривая с ней, я поняла, что адвоката у нее нет. Глория всегда умела изображать любые чувства. Я забыла об этом или предпочла не вспоминать.

— Вы знали, что она употребляет наркотики?

— Нет… и опять-таки до вчерашнего дня. Вчера, когда я общалась с ней, мне стало абсолютно очевидно, что в настоящее время она не способна нести ответственность за ребенка.

— А она и не собирается брать на себя такую ответственность, — заметил Филипп.

— Да, это я уже слышала, — холодно отвечала Сибилл. — Ты сказал, ей нужны деньги. Насколько я могу судить, Глория действительно нуждается в деньгах. И я также сознаю, что у нее не все в порядке с нервной системой. Но, не имея доказательств, мне трудно поверить во все то, что она, по вашим словам, совершила.

— Тебе нужны доказательства? — Кэм с искаженным от ярости лицом шагнул вперед. — Ты их получишь, лапочка. Анна, покажи ей письма.

— Кэм, сядь, — строго приказала Анна и вновь обратилась к Сибилл: — Вы узнаете почерк вашей сестры?

— Не знаю. Наверное.

— У меня есть письмо, найденное в автомобиле Рея Куинна в тот день, когда он попал в аварию, а также одно из писем, посланных нам чуть позже.

Она извлекла их из папки и передала Сибилл.

«Куинн, я устала сводить концы с концами. Тебе нужен мальчишка, плати за него… Думаю, за такого красавчика, как Сет, тебе не жалко будет выложить сто пятьдесят штук».

О Боже, только и подумала Сибилл. Боже всемогущий!

Письмо, отправленное Куиннам после смерти Рея, почти не отличалось по содержанию от предыдущего.

«У нас с Реем была договоренность.

Если вы намерены оставить его у себя… мне причитаются деньги…»

Сибилл стоило немалых трудов унять дрожь в руках.

— И она получила эти деньги?

— Профессор Куинн выписал чеки на имя Глории Делотер — дважды на сумму в десять тысяч долларов, один раз на пять, — отчетливо и бесстрастно отвечала Анна. — И в конце прошлого года привез в Сент-Кристофер Сета Делотера. Письмо, которое у вас в руках, отправлено десятого марта. На следующий день профессор Куинн погасил свои облигации, продал акции и снял крупную сумму денег со своего счета в банке. Двенадцатого марта он сказал Этану, что едет по делам в Балтимор. На обратном пути он разбился на машине. В его бумажнике лежало чуть более сорока долларов. Других денег при нем найдено не было.

— Он пообещал, что я не вернусь к ней, — уныло промолвил Сет. — Он был порядочный человек. Она знала, что он заплатит.

— Но она опять стала требовать денег? Теперь уже у вас?

— И просчиталась. — Филипп подался вперед, пытливо вглядываясь в черты Сибилл. На ее бледном лице не отражалось ни единого чувства. — Она не вытянет из нас ни цента, доктор Гриффин. Пусть угрожает сколько душе угодно, но ни денег, ни Сета она не получит.

— Вот вам также копия письма, которое я отправила Глории Делотер, — продолжала Анна. — Я сообщила ей, что Сет находится под опекой Службы социальной помощи, которая ведет расследование по факту жестокого обращения с ребенком, и, если она появится в округе, ей будут предъявлены запретительный приказ и ордер на арест.

— Она пришла в ярость, — заговорила Грейс. — Сразу же по получении письма Анны позвонила нам домой и опять стала угрожать и требовать. Заявила, что заберет Сета, если ей не дадут денег. Я объяснила ей, что она глубоко заблуждается. — Грейс посмотрела на Сета, перехватила его взгляд. — Он теперь наш.

Она продала собственного сына, думала Сибилл. Как и говорил Филипп. Все было именно так, как он рассказывал.

— Вы являетесь его временными опекунами?

— Скоро станем постоянными, — известил ее Филипп. — Мы уже подали прошение.

Сибилл вернула Анне письма. Все ее существо было объято цепенящим холодом, но она положила ладони на сумочку, сплела небрежно пальцы и ровным голосом обратилась к Сету:

— Она тебя била?

— А вам какое дело?

— Отвечай на вопрос, Сет, — приказал Филипп. — Расскажи своей тете, что у тебя была за жизнь, когда ты жил с ее сестрой.

— Ладно, — презрительно бросил он. — Да, она колотила меня, когда руки чесались. Иногда вполне терпимо, если была очень пьяна или накачана наркотиками. Но в итоге мне обычно удавалось как-нибудь увернуться. — Он равнодушно пожал плечами, словно не придавал этому значения. — Иногда она заставала меня врасплох. Может, пролетала с чем-нибудь. Тогда она будила меня кулаками или рыдала надо мной.

— Почему ты никому не говорил, не пытался обратиться к кому-нибудь за помощью?

— К кому? — Вот дура, подумал Сет. — К копам? Она объяснила мне, что они сделают. Упрячут меня в колонию, и какой-нибудь козел начнет использовать меня, как это пробовали сделать некоторые из ее подонков. Попав за решетку, я стал бы игрушкой в чужих руках. А пока я на свободе, у меня всегда есть шанс убежать.

— Она лгала тебе, — мягко промолвила Анна, в то время как Сибилл искала слова, хоть какие-то слова. — Полиция помогла бы тебе.

— Она знала?.. — наконец выдавила Сибилл. — Про мужчин, которые… приставали к тебе.

— Конечно. Ее это смешило. Черт, да когда она была под кайфом, ей все казалось смешным. А когда напивалась, становилась злой.

Неужели это чудовище, о котором так небрежно рассказывает мальчик, ее родная сестра?

— Как… Тебе известно, почему она решила обратиться к профессору Куинну?

— Нет, об этом я ничего не знаю. Однажды она явилась домой взвинченная, возбужденная, стала говорить, что напала на золотую жилу, а через несколько дней куда-то смылась.

— Она оставила тебя одного? — Почему это так ее ужаснуло после всего, что она услышала, Сибилл затруднялась сказать.

— А что тут такого? Я вполне могу позаботиться о себе. Вернулась она в приподнятом настроении. Заявила, что наконец-то и от меня есть толк. У нее были деньги, много денег, потому что она пошла и сразу купила кучу наркотиков, не продавая себя. Она кайфовала несколько дней. А потом приехал Рей. Он сказал, что я поеду с ним. Поначалу я принял его за одного из тех гадов, которых она приводила домой. Но потом понял, что он другой. У него было грустное и усталое лицо.

Голос Сета изменился, отметила Сибилл, смягчился. Значит, он тоже скорбит, догадалась она. И вдруг глаза мальчика наполнились отвращением.

— Она начала к нему приставать, — отрывисто бросил он. — Рей рассердился. Он не кричал, не ругался, но взгляд его будто окаменел. Он заставил ее уйти. У него были с собой деньги, и он сказал, что она не получит их, если не уберется немедленно. Она взяла деньги и ушла. Мне он сказал, что у него есть дом на побережье и собака и что я могу жить там, если хочу. Пообещал, что мне там будет хорошо.

— И ты отправился с ним.

— Он ведь был старый. — Сет пожал плечами. — Я подумал, что всегда смогу сбежать от него, если он станет распускать руки. Но Рею можно было верить. Он вел себя порядочно. Сказал, что мне никогда не придется возвращаться к прежней жизни. И я не вернусь. Ни за что. А вам я не верю. — Его взгляд опять повзрослел, в голосе появились недетская сдержанность, насмешливость. — Потому что вы лгали и только притворялись порядочной. А на самом деле шпионили за нами.

— Ты прав. — Тяжело признавать собственные грехи, глядя в обвиняющие глаза ребенка, думала Сибилл. Более тяжелого мгновения она еще не знала в своей жизни. — У тебя нет оснований мне доверять. Я не помогла тебе. Могла бы помочь еще несколько лет назад, когда она привозила тебя в Нью-Йорк, но я ничего не хотела замечать. Так было проще. И когда, вернувшись однажды домой, я обнаружила, что вы исчезли, я тоже ничего не стала предпринимать, убедив себя, что меня это не касается, что я за тебя не в ответе. Это было не только ошибкой, но и проявлением трусости.

Сет не хотел ей верить, не желал слышать сожаление и раскаяние в ее голосе. Он стиснул в кулаки лежащие на коленях руки.

— Вас и теперь это не касается.

— Она моя сестра. Родственников не выбирают. — Больно было видеть презрение в устремленных на нее детских глазах. Она повернулась к Анне. — Как я могу помочь? Могу я сделать соответствующее заявление? Поговорить с вашим адвокатом? Я дипломированный психолог и сестра Глории. Полагаю, мое мнение будет иметь значение на слушании дела об опекунстве.

— Не сомневаюсь, — согласилась Анна. — Но вам придется нелегко.

— Ее судьба мне безразлична. Как ни стыдно в этом признаваться. У меня к ней нет никаких чувств, и отныне я снимаю с себя всякую ответственность за нее. Я также прихожусь тетей Сету, нравится ему это или нет. И намерена помочь.

С неприятным ощущением в животе Сибилл встала и обвела взглядом присутствующих.

— Мне очень жаль, что все так случилось. Я понимаю, извиняться бесполезно. Мне нет оправдания. Обоснования моим поступкам есть, но оправдать их нельзя. Мне также абсолютно ясно, что Сет находится там, где он и должен быть. С вами он счастлив. Дайте мне несколько минут собраться с мыслями, и затем я сделаю заявление.

Она неторопливо покинула кабинет Анны и пошла на улицу подышать свежим воздухом.

— Что ж, если поначалу она и заблуждалась, то теперь, по-моему, рассталась с иллюзиями. — Кэм поднялся и закружил по тесному кабинету, пытаясь нейтрализовать владевшее им возбуждение. — Однако ее так просто не проймешь.

— Да, любопытно, — тихо отозвалась Анна. Она была достаточно наблюдательна и догадывалась, что под внешним спокойствием Сибилл прятала куда больше, чем кто-либо из них мог предположить. — Мы, безусловно, только выиграем, имея ее на нашей стороне. Пожалуй, вам лучше оставить нас вдвоем. Я хочу с ней поговорить. Филипп, а ты свяжись с адвокатом, объясни ему ситуацию. Возможно, он решит взять у нее показания.

— Да, сейчас же займусь. — Он нахмурился, задумчиво барабаня пальцами по коленке. — У нее есть фотография Сета.

— Что? — Анна удивленно заморгала.

— Я немного порылся в ее вещах, перед тем как она вернулась в гостиницу. — Он усмехнулся и пожал плечами, видя, как его невестка со стоном закрыла глаза. — Тогда я счел, что это вполне оправданный шаг. Так вот в ее записной книжке есть снимок, на котором запечатлен маленький Сет.

— Ну и что из этого? — спросил мальчик.

— Ничего. Просто это единственная твоя фотография. Других я никогда не видел. — Филипп вскинул руки и вновь их опустил. — С другой стороны, не исключено, что Сибилл известно, какое отношение Глория имеет к нашему отцу. Поскольку у Глории выяснить это мы не можем, придется спросить у Сибилл.

— Сдается мне, — медленно заговорил Этан, — что вся информация, которую она имеет, получена от Глории. Следовательно, верить ей безоговорочно нельзя. Возможно, Сибилл не откажется рассказать нам то, что знает, но это вовсе не значит, что она выдаст достоверные факты.

— Выдумка это или факты, мы узнаем только тогда, когда спросим ее, — заметил Филипп.

— О чем вы хотите спросить меня? — Более уравновешенная, полная решимости довести встречу до логического конца, Сибилл ровной поступью вошла в кабинет и тихо затворила за собой дверь.

— Почему Глория решила шантажировать именно нашего отца? — Филипп перехватил ее взгляд. — Почему она была уверена, что он заплатит за Сета?

— Сет ведь сказал, что он порядочный человек. — Сибилл пытливо всматривалась в лица мужчин. — По-моему, вы в этом сами не раз убеждались.

— Порядочные люди не заводят интрижек с женщинами, которые вдвое моложе их, и не бросают на произвол судьбы детей, рожденных от любовниц, — сердито произнес Филипп, подступая к Сибилл. — И ты не заставишь нас поверить в то, что Рей спал с твоей сестрой, когда наша мать была жива, а потом бросил ее, отказавшись от собственного сына.

— Что-о? — Сибилл неосознанно выкинула руку, цепляясь за его плечо, чтобы не потерять равновесия, и тут же отшатнулась. — Разумеется, он не спал с ней. Ты же говорил, вы не верите в то, что Глория и ваш отец…

— А другие верят.

— Но это… С чего вы взяли, будто Сет его сын, сын от Глории?

— Весь город об этом толкует. — Филипп смотрел на нее прищурившись. — Твоя сестра растрезвонила. Заявила, будто он надругался над ней. Потом стала шантажировать его и в итоге продала своего сына. А я утверждаю, что все это ложь.

— Конечно ложь. Отвратительная ложь.

Стремясь хотя бы в одном не допустить ошибки, она подошла к Сету и опустилась перед ним на корточки. Ей хотелось взять мальчика за руку, но она сдержала порыв, заметив, как он отпрянул от нее.

— Рей Куинн тебе не отец, Сет. Он твой дедушка. Это Глория его дочь.

Губы мальчика задрожали, темно-синие глаза просияли.

— Мой дедушка?

— Да. Мне очень жаль, что она утаила это от тебя, очень жаль, что ты не узнал об этом до того, как он… — Она мотнула головой и выпрямилась. — Я даже представить себе не могла, что тут возникла такая путаница. А должна бы догадаться. Собственно, я сама узнала об этом всего лишь несколько недель назад.

Она села на свое место.

— Я расскажу все, что знаю.

Загрузка...