Семь дней в постели демона

День пятый

Любовь. Какие разные вещи люди вкладывают в это понятие. И игру гормонов, и страсть, и душевную привязанность, и ощущение комфорта рядом с человеком. Но всё это — лишь попытки объяснить чувство, что появляется где-то в глубине души и сердца. Чувство, от которого сосёт под ложечкой, перехватывает дыхание и кружится голова, чувство, что дарит тепло и счастье, пьянит, словно молодое вино. Момент, когда ты смотришь на партнёра и понимаешь, что с ним ты готов провести всю свою жизнь. Любить — это скорей отдавать, чем получать. Любовь практически невозможно описать словами, её можно лишь почувствовать, ощутить внутри себя. Любить можно по-разному: взаимно или безответно, тихо или громко, сладко или болезненно. Почему мы не контролируем любовь? Как появляется это чувство? Почему наше сердце иногда отказывается слушать холодный рассудок и выбирает не тех, кто действительно достоин нашей любви? Почему нельзя полюбить только потому, что очень этого хочется? Ответы на эти вопросы мы вряд ли когда-то найдём. Остаётся лишь смириться с выбором сердца, и понять, какой она будет, твоя любовь.

Снова просыпаюсь в комнате Люцифера, стараясь вспомнить, как я здесь оказалась. Память услужливо подкидывает размытые картинки, о том, как я на пару минут прилегла мужчине на плечо в экипаже, как он нёс меня на руках по тёмным коридорам дворца, как осторожно раздевал, стараясь не разбудить и укладывал в кровать, бережно укрывая одеялом. Осознаю, что лежу на боку, уткнувшись носом в широкую спину мужчины, обхватив рукой его за талию. Снова будет ворчать, что я прижимаюсь, будто я способна контролировать свои действия во время сна. Аккуратно убираю руку скользя по его коже и отползаю от Люцифера на свою половину кровати, надеясь не разбудить его.

— Я уже не сплю, — раздаётся глухой голос.

— Извини, господин. Я замерзла, вот и грелась об тебя, — сразу оправдываюсь, словно нашкодивший ребёнок, зная, насколько мне неприятно будет слышать его упрёки.

С тяжелым вздохом демон переворачивается на спину и подгребает меня рукой себе под бок, замираю, не в силах поверить в приступ нежности, который случился с ним этим утром.

— Я почти смирился, — сообщает мужчина, не открывая глаз, устраиваясь удобнее на подушке. — Во дворце, действительно, иногда бывает прохладно, поэтому, так и быть, я готов побыть немного твоей грелкой. Еще рано, давай поспим.

С внутренним трепетом от разрешенной мне вольности, прижимаюсь к демону и укладываю голову ему на грудь, рисуя пальцами узоры. Я выспалась, но готова лежать вот так, рядом с ним, хоть целый день, наслаждаясь ароматом, мерным дыханием и тихим стуком его сердца, оберегая его сон. Ведь у меня так мало осталось времени, что все внутренности сжимаются, страшась момента вынужденного расставания. Прикрываю глаза: мне так спокойно и уютно, будто мы одни во всём мире, будто завтра никогда не настанет, а вот этот момент единения будет длиться целую вечность.

— Я слышу, как в твоей хорошенькой голове ворочаются мысли, — ворчит Люцифер. — Они мешают мне уснуть, угомони свой мыслительный процесс.

— Нет, я сплю, — глубоко вдыхаю, стараясь расслабить все мышцы тела.

Я точно знаю, что если мы начнём разговор, то снова поругаемся из-за какого-нибудь пустяка, он обидит меня, волшебство, навеянное этим утром, рассыплется словно мыльный пузырь.

— Я чувствую твою ложь, — произносит мужчина.

— В смысле, чувствуешь? — поднимаю голову, смотрю в его, уже распахнутые глаза, надеясь найти в них ответы.

— Я умею распознавать ложь, если захочу, — ровно отвечает Люцифер, а у меня перехватывает дыхание от этого откровения. — Сейчас, ты о чем-то размышляешь, у тебя есть вопросы, которые ты боишься задавать. И спать ты не хочешь. Ну?

— Что? — делаю вид, что не понимаю, о чем он говорит.

Совершенно бесполезно пытаться что-то изображать перед демоном, который с точностью угадал все мои мысли, но я всё еще надеюсь, что удастся вернуть те уют и покой, что я ощущала в нашей общей тишине.

— Спрашивай то, что тебя так гложет, — разрешает мужчина, а я в смятении, замечая мою нерешительность, он предупреждает: — Я не отстану.

— Почему ты не целуешь в губы? — выпаливаю вопрос, который мучает меня уже пару дней, замираю в ожидании ответа.

— Потому что считаю это слишком интимным, — усмехается Люцифер, глядя на моё вытянувшееся лицо

В моей голове тут же возникает новый вопрос, навеянный вчерашним вечером, решаюсь задать и его, раз уж у нас утро, посвященное откровенности.

— А её ты целовал?

— Кого ты имеешь в виду? — по глазам мужчины я вижу, что он прекрасно понимает, о ком я говорю, но хочет услышать имя демоницы от меня.

— Аурелию… — сквозь зубы всё же произношу ненавистное мне имя, уже зная ответ.

Не хочу его слышать, не хочу знать, ведь эта правда гложет, съедает меня изнутри. Только вот вопрос уже задан, да и правильный ответ прочитан в любимых багровых глазах.

— Целовал, — кивает Люцифер, подтверждая мои догадки.

Сникаю, возвращаю голову на грудь демона, пытаясь убедить себя не думать об Аурелии, в его постели побывало множество женщин, интересно, сколько из них удостоились его поцелуя? Словно услышав незаданный мной вопрос, демон добивает меня:

— Только её и целовал, — зажмуриваюсь в отчаянии, я была права — он к ней неравнодушен.

Зачем я делаю себе еще больнее? Зачем спрашиваю, если не готова услышать честные ответы? Потому что продолжаю надеяться, но, видимо, напрасно. Поцелуи в его жизни, похоже, куда интимнее секса и всевозможных ласк, которым он с удовольствием предавался со мной в последние дни.

— Теперь моя очередь задавать вопрос, — нарушает тишину Люцифер. — О чем ты вчера разговаривала с королём?

— Он пытался узнать, как я оказалась в этом мире. Сказал, чтобы я не рассчитывала на долгий роман с тобой. Предупредил, что ты меняешь наложниц, словно перчатки, — честно отвечаю, все еще размышляя о том, как развратный демон, который за годы своей жизни перепробовал, наверное, всё, что возможно любовных утехах, может считать обычные поцелуи чем-то интимным. — Предложил перейти в его постель, пообещав роскошную жизнь.

— Согласилась? — зевая, равнодушно спрашивает Люцифер, — Подумай, предложение заманчивое.

От его слов мне становится еще хуже, хотя, я думала, что хуже уже некуда.

— Заманчивое? — гневно подскакиваю я и сажусь на кровати, прикрываясь одеялом. — Ты серьезно? Заманчиво быть шлюхой короля?

Он снова это делает. Снова своими словами, своим равнодушным тоном рушит идиллию, что я выдумала в своей голове.

— Почему нет? Это постоянный доступ к телу короля, который обладает здесь практически неограниченной властью, — пожимает плечами мужчина, не замечая, что меня потряхивает от злости.

— Ты действительно этого хочешь? — яростно и тихо спрашиваю у него.

Не хочу верить. Вот так просто он готов отдать меня? Пусть даже отцу и королю.

— Мне без разницы, у нас, по контракту, осталось всего три дня. Я наслажусь сполна твоим телом, но дальше удерживать не стану. Ты можешь делать всё, что пожелаешь.

— Я тебя поняла, — отворачиваюсь, снова что-то разрушилось внутри меня, причиняя осколками боль, даже злость испарилась, не оставив и следа. Ему всё равно, три дня — и он с лёгкостью отпустит меня на все четыре стороны. — Ты хотел поспать, не буду мешать. Я пойду прогуляюсь, наслажусь ранним утром на Материке демонов.

— Может быть лучше займёмся чем-то более увлекательным? — игриво спрашивает у меня Люцифер, — Ты вчера так крепко заснула, что разрушила мои мечты на бурную ночь.

— Это приказ? — уточняю, не смотря на него

Так и сижу на краю кровати, завернувшись в одеяло. Мне вдруг стало некомфортно, что он видит меня голой, хотя, казалось бы, что изменилось?

— Это предложение.

— Тогда я лучше прогуляюсь, — поднимаюсь на ноги, продолжая прижимать к себе кусок ткани, набитый пухом, который помогает мне укрыться от алого взгляда.

Оглядываюсь в поисках своей вчерашней одежды, которая должна быть где-то здесь, но не нахожу ничего похожего на своё платье. Зато на кресле лежат аккуратно сложенные рубашка, фрак и брюки демона, в которых он был на балу. Выдёргиваю рубашку из стопки и, не снимая одеяла, чтобы не демонстрировать своего тела, накидываю её, застегивая все пуговицы. Она длиной мне практически до колен — вполне прилично, чтобы дойти до своей комнаты.

— В таком виде? — удивлённо поднимает брови демон и категорично заявляет, — Я против.

— Не волнуйся, господин, в таком виде я дойду только до своей комнаты.

Не оборачиваясь, кидаю одеяло в сторону кровати и иду к выходу из комнаты, стоит мне распахнуть дверь, Люцифер, успевший бесшумно подняться с кровати, перехватывает меня за талию, прижимая спиной к своей груди.

— Да в чем дело? — вкрадчиво спрашивает он.

— Не понимаю о чем ты, господин.

— Твоё настроение меняется так быстро, что я за ним не успеваю, — выдыхает мне в шею мужчина.

— Кому что. Ты женщин меняешь, я настроение. Тоже люблю разнообразие, — едко отвечаю ему. — Отпусти пожалуйста, я хочу подышать свежим воздухом, подумать.

— О чём?

— О предложении короля. Ты прав, оно весьма заманчивое, наверное, стоит его принять. Ты же не против? — говорю спокойным тоном, но внутри напряжена.

Как он отреагирует теперь? Возразит ли или равнодушно отправит к отцу, напоследок снабдив эротическим бельишком из шкафа в моей комнате?

— Если ты так хочешь, — нервно передергивает плечами демон и отстраняется, — Не буду задерживать. Только помни, что еще на три дня ты — моя.

— Я помню, господин, — опускаю голову и выхожу за дверь.

Действительно, а на что я рассчитывала? Что он взбунтует? Скажет, что никому меня не отдаст? Если он запомнил моё имя — это не повод надеяться на что-то большее, тем более, что обращаться ко мне, кроме как “смертная”, он по-прежнему не собирается. Конечно, я же не шикарная демоница, давняя любовь, кроме которой он никогда и никого не целовал.

Прогуливаюсь по тенистым аллеям живописного дворцового парка, рассматриваю деревья, которых не встречала в моём мире. Наслаждаюсь свежим утренним воздухом, буйно цветущими растениями вокруг, аккуратно подстриженными кустарниками и ласковыми лучами солнца, стараясь отбросить грустные и мрачные мысли, атакующие мою бедную голову со всех сторон.

— Любите утренние променады? — слышу за спиной голос, который не хотела бы слышать.

— Ваше Величество, — склоняюсь в реверансе перед королём, — Наслаждаюсь красотой природы, вокруг меня. Не знаю, как вы управляете государством, но персонал вами набран высококлассный. Я покорена кулинарным талантом Бармаглота, да и ваш садовник, признаюсь, отлично справляется с работой. Парк восхитительный!

— Поверьте, мисс, государством я управляю не хуже, чем подбираю персонал, — усмехается король, протягивает мне руку, — Разрешите составить вам компанию?

— Не могу отказать королю, — улыбаюсь ему, принимая его ладонь.

Не могу сказать, что эта встреча мне приятна, но портить отношения с королём я тоже не планирую. А потому, вежливо и приветливо веду с ним светскую беседу на отвлечённые темы.

— Вы подумали над моим вчерашним предложениям? — спрашивает король, когда мы уже возвращаемся к дворцу, обойдя весь парк за пару часов.

— Благодарю, Ваше Величество за оказанную мне честь, но я не намерена задерживаться в этом мире надолго. Скоро подходит к концу срок моего контракта, а потому, я вернусь к своей обычной жизни, в мире смертных, — твёрдо отвечаю ему, глядя в глаза.

— И мне не удастся вас переубедить, Есения?

— Вряд ли вы найдёте достаточно весомые аргументы, — слабо улыбаюсь я.

— Разве статус любовницы короля и пожизненная роскошь — не весомый аргумент? — удивлённо поднимает брови король, — Я мог бы вас озолотить.

— Боюсь, что мне нужно большее.

— Что именно?

— Любовь, — спокойно отвечаю ему.

Не потому, что мне нужно как-то отвязаться от навязчивых поползновений короля демонов в мою сторону, а потому что действительно считаю, что всю жизнь прожить с мужчиной, к которому не испытываешь никаких чувств — невыносимо, даже при условии роскошного существования.

— Любовь, — усмехается Белиал, — В таком случае, вам действительно нечего делать на Материке демонов. Здесь правят, скорей, похоть и страсть. Лишь редкие демоны умеют любить.

— Именно поэтому, я хочу вернуться в свой мир и попытать счастья там.

— Что ж, воля ваша. В любом случае, моё предложение в силе, — король поднимает мою руку и оставляет поцелуй на запястье, — Благодарю вас за чудесную прогулку.

— И я вас благодарю, Ваше Величество, — приседаю в реверансе, — За понимание и приятную компанию.

Стою около деревянных двустворчатых дверей, ведущих во дворец, наблюдая, как король удаляется величественной медленной походкой. Пока мы прогуливались, почти наступило время завтрака, а я еще не приняла душ. Да и переодеться следует, на прогулку я не наряжалась, ведь не рассчитывала встретить кого-то в столь ранний час, а потому, натянула первые попавшиеся брюки и майку, смотала волосы в небрежный пучок на затылке, выпустив несколько вьющихся прядей около лица. Даже странно, что увидев меня в подобном виде, король решил повторить своё предложение. По каменным лестницам поднимаюсь в свою спальню, скидываю одежду и забираюсь в душевую кабину, плотно задвинув за собой дверцы.

Медленно расслабляюсь под тёплыми струями, стекающими по моей коже. Почему Белиал так настаивает на том, чтобы я осталась здесь в качестве его любовницы? В жизни не поверю, что его заинтересовала какая-то смертная, обычной наружности. В качестве развлечения на несколько ночей — возможно, но тогда бы он, скорей, приказал прийти в его покои, а не давал бы право выбора. И тем более, не обещал бы золото и роскошную жизнь. Хотя, с другой стороны, кто сказал, что он намерен выполнять свои обещания, уже на примере моих отношений с Люцифером я убедилась, что демоны готовы пообещать, что угодно, притвориться тем, кем не являются, лишь бы получить желаемое. Странно это всё, может быть у них тут так принято? Меняются же демоны наложницами, когда им хочется пресловутого разнообразия.

Вздрагиваю от неожиданности, когда мужские руки ложатся на мою талию, внутри меня всё замирает от страха.

— Ты добилась своего. Я против, — раздаётся низкий вибрирующий голос, ласкающий мой слух.

Сразу расслабляюсь в руках Люцифера, лишь стоит осознать, что обнимает меня именно он, откидываю голову ему на плечо, нежусь в этих объятиях, чувствуя жар его тела, что опаляет мою кожу, его пальцы, выписывающие какие-то узоры на моём животе. Не сразу до меня доходит, что он что-то сказал.

— Против чего? — уточняю, не понимая о чём он говорит.

— Против того, чтобы ты приняла предложение отца.

— Неужели? — разворачиваюсь в кольце его рук, смотрю в алые глаза, — Ты же еще недавно убеждал меня, что оно очень выгодное, и мне стоит его рассмотреть?

— Я передумал, — с лёгкостью соглашается Люцифер.

— Почему?

— Потому, — отрезает мужчина, — Может быть заново начнём это утро, более приятно?

Ведёт пальцами по моей спине, вызывая мурашки, сжимает ягодицы, прижимая мой живот к напряженному члену. А я чувствую внутреннее разочарование. Он уже так делал, говорил то, что я хочу услышать, только чтобы воспользоваться моим телом в своё удовольствие. Я ждала от него чего-то другого, хотя бы объяснений, причин такой резкой перемены мнения, заверения в том, что я нужна ему, но получила лишь парочку ничего не значащих слов, которые никак не могут пролить свет на его истинное отношение ко мне.

— Извини, я не могу… — шепчу ему, стараюсь отстраниться, но он лишь сильнее стискивает меня руками.

— В чем проблема теперь?

— Просто не хочу.

— Чёрт побери! — взрывается он, ударяя кулаком по стене. — Какого черта я вообще с тобой вожусь? Ты — наложница. Мне от тебя нужен секс, ты обязана выполнять все мои желания.

Вот и он, настоящий тёмный демон, живущий внутри этого мужчины. Его поступки говорят сами за себя, он никогда не будет видеть во мне что-то большее, никогда не поймёт, не ощутит всю гамму эмоций, привязанности и любви, что испытываю я. Правильно, ори на меня, рычи. Мне это нужно сейчас, чтобы перестать надеяться, перестать верить в чудо.

— Что ты смотришь на меня? Не хочешь? Зато я хочу, — сильно нажимает на мои плечи, заставляя опуститься коленями на камни. Перед мои лицом большой член с красной головкой, который я впервые вижу так близко, — Рот открой.

Он не просит, нет, приказывает, а я не могу сопротивляться его напору. Внутри меня в агонии бьётся любовь, такая ненужная ему, но всё же возникшая. Сглатываю и закрываю глаза, я сделаю сейчас всё, что он хочет. Приоткрываю губы, чувствую, как горячая плоть скользит по ним.

— Шире, — хватает меня за волосы и, буквально, насаживает головой на свой возбуждённый орган. Давлюсь. Не могу поверить, что он и правда это сделал: он правда принудил меня к тому, что я не хотела, — Вот так, продолжай. Да зубки свои спрячь.

Он давит на мой затылок, удерживая голову на месте, резко двигает бёдрами, иногда, погружаясь в самую глотку. Пытаюсь кашлять, когда член входит слишком глубоко, подавляю рвотный рефлекс, ничего не вижу перед собой из-за пелены слёз, льющихся из глаз. Я не пытаюсь сопротивляться, не отстраняюсь, ощущаю, как умирают внутри меня все мои иллюзии, которые я сама себе придумала и имела неосторожность поверить в них. Сейчас мне нужна эта смерть, чтобы потом было не так больно. Сердце бешено бьётся, будто пытаясь вытолкнуть любовь к демону из моей груди, выбросить её, словно и мне ненужную, просто хлам, который я продолжала бережно лелеять, упиваясь надеждой. Надеждой на что-то большее, на какое-то продолжение и счастливый финал, ждущий нас впереди. Надеждой на то, что он — не просто демон, купивший меня, а тот, единственный для меня мужчина, способный разглядеть во мне одинокую, ранимую, желанную и необходимую для себя женщину, способную подарить любовь и счастье. Лучше сейчас ржавым лезвием ножа вырезать его образ из моего сердца. Потому что такие унижение и насилие, которым демон подвергает меня, под властью собственной похоти, я точно не смогу простить никогда, они уже ломают меня, убивают изнутри, заставляя захлёбываться в слезах и крови, что льётся из дыры в моём сердце, той самой, где был он. Все же, король был прав, в этом мире нет чувств, что я упорно пыталась найти, над демонами главенствует похоть и страсть. А Люцифер добился своего, я больше не мечтаю о его взаимности, теперь я хочу только чтобы всё это быстрее закончилось, чтобы он оставил меня одну и больше не подходил, не смотрел в мою сторону, не пачкал своими прикосновениями.

С тихим рыком мужчина кончает, чувствую, как теплая сперма льется мне в глотку, непроизвольно делаю несколько глотательных движений, пока он не вытаскивает член из моего рта. Опускаю голову и закрываю глаза. Не видеть его, не показывать своей слабости. Слышу лишь шум льющейся воды и его частое дыхание. Минута тишины и он, не сказав ни слова, выходит из душевой, оставляя меня одну.

Приваливаюсь к стене, обхватываю колени руками, мне бы плакать, кричать, но не могу. Все светлые чувства умирают секунда за секундой, оставляя мне лишь пустоту и безразличие в душе и сердце. Сверху льется вода, смывая с меня остатки спермы, а я чувствую себя грязной, я отвратительна сама себе. Будто не отмыться больше, ведь меня только что поимели в рот, как портовую шлюху, и сделал это мужчина, которого я имела неосторожность полюбить, вопреки тому, что он демон, вопреки тому, что мы из разных миров, вопреки здравому смыслу и рассудку, вопреки обществу и моральным принципам. Вопреки всему.

Еще долго тру себя мочалкой, до крови раздирая кожу, пытаясь стереть с себя его запах, который, кажется, въелся в меня, чищу зубы несколько раз, чтобы пропало мерзкое ощущение чего-то инородного, вызывающего отторжение. Осталось всего три дня, которые я должна пережить, а потом я навсегда исчезну из этого мира, больше не увижу этого мужчину, больше не смогу к нему прикоснуться или ощутить его запах. И я справлюсь, смогу забыть, смогу простить и не думать, смогу не чувствовать.

Пропускаю завтрак, я больше не ощущаю голода, не чувствую любопытства или желания кого-то увидеть. Весь день лежу в кровати, стараясь побороть мерзкое отвращение к себе: за то, что была так наивна, за сердце, что выбрало не того, за душу, что мечтала о тепле и заботе. Дверь в мою комнату распахивается, как обычно, без стука:

— Ты долго собираешься здесь лежать? — с недовольством в голосе спрашивает Люцифер.

Он ведёт себя буднично, не замечая моего опустошения и потухших глаз, даже не догадывается, что мне теперь безразлично, что он врывается в мою комнату без стука, безразличны все его требования и приказы, которым я подчинялась, желая понравиться ему. Глупая, какая же я глупая, словно кукла без мозгов, не способная мыслить, а теперь и чувствовать не способна. Улыбаюсь сама себе. Сломанная кукла, которую скоро выбросят в её мир, оставив, наконец, подыхать в одиночестве.

— Пойдём прогуляемся, я покажу тебе что-то интересное, — продолжает настаивать демон.

Прикрываю глаза, быть может он уйдёт? Пусть найдёт себе другую компанию, пусть оставит меня здесь одну на весь оставшийся срок. Хочу домой, даже по ненавистной работе соскучилась, там цифры, они простые и банальные, с ними так легко, не то что с чувствами.

— Не заставляй меня повторять дважды, смертная, — стягивает с меня одеяло, которым я укрывалась, стараясь согреться. — Поднимайся.

Что ж, раз он так хочет… Как сомнамбула, встаю и совершаю простые механические действия: иду к шкафу, достаю первый попавшийся наряд, одеваюсь, затягиваю всё еще влажные волосы в хвост на затылке. Чувствую алый взгляд, что внимательно следит за моими действиями, не оставляя меня ни на секунду.

— Я же просил одеваться скромнее, — перехватывая меня за руку, угрожающе говорит демон, пожимаю плечами, мне всё равно, во что я одета, — Выбери что-то другое.

Очередной приказ, противиться которому у меня нет ни сил, ни желания. Продолжаю раз за разом раздеваться и натягивать на себя одежду, лишь с пятой попытки мне удаётся угодить запросам Люцифера. Он оглядывает меня с ног до головы и удовлетворенно кивает.

— Пойдём, тебе понравится! — возбужденно говорит демон, хватая меня за руку.

Морщусь от его прикосновения. Не понимаю, как он может быть настолько разным, будто внутри него скрывается две личности: заботливый и нежный мужчина с горящими от предвкушения глазами и демон, который берет, не спрашивая, принуждая и ломая волю.

Сначала идём по городу, потом долго куда-то едем в экипаже, в какой-то момент Люцифер ставит меня перед фактом:

— Я завяжу тебе глаза, хочу видеть твои первые эмоции, — молча поворачиваюсь к нему, позволяя затянуть чёрную повязку у меня на затылке.

Думаю, что по приезду его ждёт неприятный сюрприз, ведь я сейчас вряд ли способна на какие-то эмоции, кроме отвращения и жалости к себе. Даже боли больше не чувствую.

Пока мы едем по идеально ровной дороге, отстранённо думаю, что нашим бы коммунальщикам поучиться у демонов, а то, что не шоссе — одни ухабы, а здесь, казалось бы, без современных приспособлений, в пути совершенно не трясёт, сложно даже кочку встретить. Лишенная зрения я не пытаюсь угадать, куда он решил меня отвезти, не задаю вопросов ведь это — совершенно бесполезное занятие, да и не могу сказать, что мне вообще что-то еще интересно в этом жестоком мире, в который меня занесло. Остальные органы чувств, будто пытаются компенсировать временно потерянное зрение, просыпаются, кажется, кожей чувствую волны недовольства, исходящие от демона. Воздух в экипаже сгущается, по мере нарастания этого недовольства, но Люцифер держит себя в руках, только слышу, как скрипят его зубы. И это он мне говорил, что моё настроение меняется, словно по щелчку пальцев. А сам? Я сейчас даже понять не могу, чем он недоволен. Хотя, какое это имеет для меня значение.

Экипаж останавливается, ведомая демоном, выбираюсь из него.

— Я хочу показать тебе своё любимое место, — говорит он, снимая повязку с моих глаз, — Иногда, когда я устаю от дворца, обязанностей принца, лживых улыбок высших и бесконечной вереницы женщин, я прихожу сюда, чтобы насладиться тишиной и спокойствием.

Перед моим взором открывается, поистине, потрясающий вид: мы с Люцифером стоим на краю отвесного обрыва, кажется, что даже выше облаков. Внизу вижу склоны гор, покрытые лесом, и яркие цветущие луга, вдали виднеется бесконечная водная гладь океана. Пушистые, густые облака и небесный свод уже окрашиваются в розовые, синие, фиолетовые оттенки, провожая уходящий день. Кажется, что каждую минуту цвета меняются, становясь насыщеннее и ярче. Молча наблюдаю, за солнцем, медленно ползущим к линии горизонта, оно, будто погружаясь в спокойную водную гладь, окрашивает её мазками красного и оранжевого тонов.

— Хочешь полетать? — раздаётся голос у меня за спиной.

Качаю головой, не понимая, зачем он снова это делает, зачем пытается казаться тем, кем не является? Я уже не доверяю ему настолько, чтобы отдать свою жизнь в его руки и вряд ли это когда-нибудь изменится, да и вряд ли кому-то удастся вытащить меня из пучины апатии, в которую я уже нырнула с головой, учитывая, что я не желаю выплывать. Молча сажусь на край обрыва, свесив ноги в пугающую пустоту. Вид завораживает, очаровывает, кажется, словно ты свободна, словно ничего не важно, кроме этих минут, что солнце медленно и будто нехотя уходит, чтобы завтра вновь вернуться и согревать, ласкать своими лучами весь мир. Мне хочется кричать, хочется выплеснуть всю свою боль, чтобы солнце забрало её с собой куда-то далеко, туда куда оно уходит каждый вечер, скрываясь за горизонтом. Но не могу, горло словно сдавило спазмом, а эмоции и чувства запрятаны так глубоко, что не добраться до них. Им мягко, они укутаны в большой и пушистый кокон безразличия, приносящего покой истерзанной душе.

Люцифер опускается рядом со мной, как обычно, не спрашивая, берёт меня за руку. Вздрагиваю, непроизвольно выдергиваю руку из его ладони и отодвигаюсь от него подальше. Не сейчас, мне не приятны его прикосновения, они, словно калёным железом клеймят мою кожу, оставляя безобразные рубцы. Чувствую, что он еще больше мрачнеет, хочет что-то спросить, но я не собираюсь ничего объяснять: если он сам не понимает, почему его кукла сломалась, то мои объяснения вряд ли что-то изменят, причина слишком очевидна. Люди не меняются, даже если мы этого очень хотим, какой же глупой я была, надеясь своими действиями изменить, даже не человека, а демона, возраст которого исчисляется веками.

Наслаждаюсь воцарившейся вокруг и внутри меня тишиной, плавностью и красотой уходящего солнца, кажется, что могу вечно находиться здесь, навсегда забыв обо всём мирском, растворившись в созерцании этих ярких красок, проникнувшись атмосферой покоя.

— Смертная, я не хотел, — не реагирую на слова мужчины, тогда он повышает голос. — Слышишь, я не хотел!

— Хотел, раз сделал, — равнодушно отвечаю я.

Зачем уже что-то выяснять? Для чего портить этот прекрасный закат своим присутствием? Словами, которые больше не способны тронуть, действиями, не приносящими ничего, кроме отвращения. Зачем марать мою кожу своими прикосновениями?

— Я был разозлён твоим отказом, — обвинительно заявляет демон. — Ты сама виновата.

— Хорошо, как скажешь, — пожимаю плечами, по-прежнему не глядя на него.

— Если ты ждёшь извинений…

— Я ничего не жду от тебя. Господин.

— Тогда стань снова нормальной, — звучит неожиданная просьба из уст мужчины.

— Я нормальная, — чувствую проблески раздражения от этого странного разговора, но лишь на мгновения, их снова укутывает безразличие.

— Это ты называешь “нормальная”? — возмущенно кричит демон, заставив меня повернуть голову в его сторону. — Ты словно бездушная кукла! Где твои эмоции? Где живость и любопытство? Хватит придуриваться, я осознал, что был не прав.

— Эмоции, реакция и прочее не входят в мой контракт, господин, — спокойно говорю ему, не обращая внимания на тёмные глаза, полыхающие злостью.

Возможно, я должна бояться, возможно, что он захочет сделать мне больно, но меня это не трогает, всё равно ему не удастся больше добраться до моей души и искалечить её сильнее прежнего.

— Так мы теперь будем жить, следуя только контракту? — яростно шипит демон мне в лицо.

— А до этого было как-то по-другому? — ровным тоном задаю вопрос, пожимая плечами.

— Раздевайся, — облизывает он губы.

Покорно встаю, скидываю платье, которые привыкла носить за эти несколько дней, разуваюсь, ступая голыми ступнями по нагретому камню. Начинаю развязывать шнуровку корсета, но запутываюсь в лентах, дергая их в разные стороны. Обидно, даже равнодушно и спокойно раздеться не получается, всё равно что-то идёт не так.

— Я помогу, — приближается ко мне Люцифер с горящими глазами.

Ему явно нравится это шоу, он надеется на уже привычное и сладкое продолжение, только, кажется, его ждёт еще одно разочарование этого вечера. Или нет. Зависит от того, насколько ему нравится причинять мне боль, если, конечно, я всё еще способна испытывать хотя бы её. Потому что прикосновения мужчины больше не вызывают той дрожи предвкушения, к которой мы оба привыкли, моё дыхание остаётся спокойным, как и сердце, ровно бьющееся в груди говорит о том, что желание отсутствует, моё тело больше не откликается на близость и жар кожи демона, мутная пелена не застилает моё сознание, нет больше приятного томления, разливающегося теплом внутри меня. Мужчина что-то сломал в моей системе своей утренней грубостью. Не ощущая и сотой доли тех чувств, которых он от меня ожидает, спокойно стою, ожидая, когда мужчине удастся справиться с корсетом. Он развязывает шнуровку, скользит руками по коже, равнодушно наблюдаю как он снимает с меня бельё, слегка ежусь от прохладного ветра.

— Мне лечь? Сесть? Как будет угодно господину? — уточняю у Люцифера, который уже добрался жадными губами до моих шеи и груди.

Он замирает на мгновение и рычит:

— Хватит выпендриваться, твоё тело лучше знает, что тебе нужно, — пожимаю плечами.

Моё тело точно знает, чего мне не нужно. Мужчина снова и снова осыпает меня поцелуями, погружая пальцы в абсолютно сухие складки, давит на клитор.

— Ну же, возбуждайся, тебе же нравится это, — бормочет демон, кружа вокруг входа в лоно, языком обводит соски.

Но ни одна из стимуляций не приводит к нужному эффекту, от чего он злится, подчиняясь его приказу издаю насквозь фальшивый стон, имитируя удовольствие.

— Чёрт побери, да что с тобой такое? — уже рычит на меня, а я стою, словно истукан, жду, когда он наиграется, а я смогу одеться, потому что от вечерней прохлады, скользящей по оголённой коже, уже покрываюсь мурашками.

Только похоже, что сломанная игрушка не доставляет демону удовольствия, ведь он оставляет свои попытки и отходит от меня на пару шагов назад:

— Смертная, чего ты от меня хочешь? Почему ты не реагируешь?

— Зачем тебе реакция, господин? Бери, если хочешь. А если нет, то я оденусь. Здесь холодает, — отвечаю ему и замираю, ожидая решения.

Люцифер же, с перекошенным от ярости лицом, молча разворачивается и уходит в сторону экипажа, ожидающего нас чуть ниже. Видимо, я всё же могу одеться, продолжения не планируется.

Хочу вернуться в свою кровать и провалиться в сон.

Всего два дня осталось, и я забуду.

Всего два.