Семь секретов Шивы. Философия индийского мифа

7. Секрет Натараджи

Разрушение — это деконструкция

Современная скульптура, изображающая Шиву в образе одинокого аскета

Брахма творит. Шива разрушает. Брахме не поклоняются. Шиве поклоняются. Причина в том, что Брахма создал Каму, Яму и Трипуру — страсть, смерть и три мира. Шива же есть Камантака, Ямантака и Трипурантака — разрушитель страсти, смерти и трех миров.

Люди страстно желают жизни, боятся смерти и конструируют три мира, потому что человек боится смерти больше, чем любое другое живое существо на планете. Наш страх усугубляется игрой воображения. Мы воображаем, что может случиться после смерти, воображаем мир без смерти, воображаем мир без нас и задаемся вопросом о смысле жизни. Не в силах понять смысл вещей, мы пытаемся контролировать жизнь — привязываемся к вещам, сопротивляемся переменам и создаем собственность. Таким образом, человеческая цивилизация основана на страхе. Она представляет собой иллюзию. Брахманда (то есть культура) — это майя.

Слово майя вошло в английский язык в XVIII веке, когда Европа была охвачена научной революцией. Слово майя европейские ученые перевели как «иллюзия», а Шиву описали как «разрушителя». Поскольку индуисты отождествляют мир с майей и поклоняются Шиве, европейцы заключили, что жители Индии относятся к мирской жизни с пренебрежением. Такие искаженные представления об Индии вообще и об индуизме в частности как о среде экзотической и мироотрицающей сохранились и по сей день: туристические буклеты пестрят фотографиями из Аллахабада с проводящегося раз в двенадцать лет праздника кумбха-мела, на которых обнаженные нищенствующие монахи, измазанные пеплом, с трезубцами в руках (в точности, как у Шивы) идут толпами к месту слияния Ганги и Ямуны для омовения.

Шива в образе Шанкары, домохозяина. Статуэтка из штата Махараштра

Предполагается, что взгляд европейца на вещи научен, объективен, непредвзят, а следовательно, современен. Однако в 1970-е годы ученые осознали, что «современное» мышление в действительности далеко не настолько логично и непредвзято, как предполагалось прежде: оно насквозь пропитано культурными предрассудками. Европейские переводы индийских терминов и текстов выполнены в системе мышления, исходящей из того, что душа проживает на Земле лишь одну жизнь. Поскольку, согласно Библии, Бог является творцом и поэтому достоин поклонения, европейцы глубоко озадачены тем, почему индуисты поклоняются Шиве, а не Брахме. Этот факт и по сей день приводит в замешательство ученых мужей. Но индуистские идеи нужно рассматривать в индуистском же контексте, используя не европейскую систему мышления, постулирующую лишь одну жизнь, а индуистскую систему, постулирующую реинкарнацию. В этом случае мы получаем более адекватный перевод слова майя — «конструкт». Шива не разрушает — он деконструирует!

Слово «конструкт» принадлежит к постмодернистскому словарю. У европейских ученых XVIII века просто не было адекватных терминов для передачи индийской мысли.

Современный постер, изображающий Шиву как домохозяина

Под конструктом подразумевается мировосприятие, оформленное под влиянием измерительной шкалы, которая зависит от культурных норм и индивидуальных предрассудков. Такое восприятие изменяется всякий раз, когда изменяются культурные нормы или индивидуальные предрассудки. То, что считается правильным, хорошим или красивым сегодня, вовсе не обязательно будет считаться таковым и завтра — притом что вся входящая чувственная информация останется прежней. Таким образом, восприятие можно «деконструировать» и «реконструировать». Слово «иллюзия» в данном контексте было употреблено в результате типично научного высокомерного предположения, что логика является свободным от любой предвзятости инструментом для однозначного декодирования истины. А слово «конструкт» допускает, что в основе любого понимания лежит предвзятость.

С точки зрения индуиста, майя — это сконструированная реальность. Точнее, майя — это измерительная шкала, служащая для оценивания и обесценивания всех вещей в пракрити, в результате чего возникает брахманда — индивидуальное восприятие мира. Это не плохо и не хорошо. Просто именно таким образом человеческий ум воспринимает реальность. Животные не живут в майе, потому что у них нет воображения. А у человека есть. Поэтому люди подвержены майе.

В основе тапасьи лежит намерение осмыслить майю, де-конструировать ее и освободиться от нее. Тапас, или духовный огонь, сжигает майю и разрушает брахманду. Шива — предводитель тапасвинов, а значит, разрушитель майи. Майя питает ахам, то есть эго, которое мнит себя властелином мира. Шива разрушает ахам, создавая возможность осознания атмы, или души. Когда это происходит, человеческая жизнь обретает новую ценность. Пашу, или животное, превращается в пурушу.

Старинная миниатюра, изображающая Шиву как домохозяина

Когда нет структуры, когда нет майи, когда нет воспринимаемой реальности, когда нет ахама, остается только лингам — столб Шивы. Это возможно лишь тогда, когда в человеческом воображении нет страха. Отсутствие страха наполняет ум блаженством. Это — ананда. Это — лингам, эрегированный фаллос Шивы. Он сваямбху, самосотворенный и самодостаточный, ибо существование его не зависит от внешних стимулов. Это возможно лишь тогда, когда есть мудрость. Но мудрость для кого?

Человек — единственное существо, способное вообразить страх других людей. Люди способны на сопереживание. Поэтому Шива-лингам стоит не в одиночестве: его охватывает Шакти-йони, лоно Богини. Она — храм, в котором помещен лингам. Она — мир вокруг храма. Она — размещенный над Шива-лингамом сосуд с водой, из которого на него капает вода, чтобы глаза его не были закрыты, чтобы он открыл их и посмотрел на других. Таким образом, Шакти заботится о том, чтобы Шива смотрел на дживу — на человечество, которое в страхе попадает во власть ахама, майи и брахманды.

Изображение Шивы в виде бесформенного лингама

Забавно, что Шива, единственный бог-отшельник в индуизме, является и единственным богом, которого визуализируют в образе домохозяина, с женой и детьми. У всех богов есть спутницы, с которыми их могут изображать. У Вишну есть Лакшми, у Рамы — Сита, у Кришны — Радха… Но никого, кроме Шивы, не визуализируют вместе с детьми.

Шакти — это природа. Все существа в природе боятся смерти. Поэтому они охотятся ради пропитания и сторонятся хищников. Через Ганешу Шакти добилась, чтобы Шива избавил людей от страха перед нуждой. Через Карттикею Шакти добилась, чтобы Шива избавил людей от страха перед хищниками. Когда эти два страха исчезают, человек может сосредоточиться на самом большом своем страхе — перед бессмысленностью, перед несостоятельностью. Он может сопротивляться созданию ахама и идти к осознанию атмы.

Чтобы облегчить эту деконструкцию, Шива становится изначальным учителем, Ади-Натхом. Чтобы учить этот мир, Ади-Натх принимает одну из двух форм — Дакшинамурти или Натараджи.

Дакшинамурти означает «Смотрящий на юг». В этой форме Шива сидит под неподвижной Полярной звездой в тени дерева баньян. Ничто там не движется, ничто там не растет, помимо мудрости. У ног Шивы сидят мудрецы в состоянии сосредоточенного внимания.

Шива как Дакшинамурти — учитель

Юг, куда обращено лицо Шивы, — это направление Ямы, смерти, перемен. Шива помогает своим ученикам набраться мудрости, чтобы обратиться лицом к переменам. Он привлекает их внимание к трем разновидностям перемен — природным, социальным и личностным. Животные переживают перемены лишь одного вида, а именно природные. Это циклическая смена дня и ночи, времен года, приливов и отливов. Общины переживают изменение преобладающих в обществе ценностей. Мы наблюдаем изменение социальных ценностей, когда перемещаемся с места на место; кроме того, социальные ценности, бытующие в одном месте, неизбежно изменяются с течением времени. А еще человек имеет дело с личностными изменениями — теми, которые происходят в нем самом со сменой жизненного контекста. Во времена кризиса мы ведем себя не так, как во времена процветания. По мере того как мы переживаем удачи и горести, изменяется наше понимание мира.

Лингаму принято делать подношение в виде веточки бильвы, состоящей из трех листков на одном черенке. Три листка символизируют три вида перемен: в природе (пракрити), в обществе (санскрити) и в индивидуальном восприятии (брахманде). Черенок — это мудрость, которую мы надеемся перенять от учителя, которая поможет нам распознавать майю и отчетливо видеть различные структуры, образующие форму наших представлений о реальности.

Барельеф с изображением танцующего Шивы в Бадами (штат Карнатака)

Лезвия на трезубце Шивы символизируют трипуру — три конструкта, в которых мы пребываем в результате действия майи. Имеются в виду мир природы, мир культуры и индивидуальный мир. Также имеются в виду миры «я» (наше физическое и ментальное тело), «мое» (богатства, знания и взаимоотношения, на владение которыми мы претендуем) и «не мое» (все те вещи, на владение которыми мы не претендуем). И еще имеются в виду три тела: стхула-шарира (физическое тело), сукшма-шарира (сознательный ум, полный различных мнений) и карана-шарира (бессознательный мир, полный впечатлений). Древко, которое сжимает рука Шивы, — это древко мудрости, лингам, пребывающий за пределами майи.

Священная метка Шивы трипундра состоит из трех горизонтальных линий, нанесенных пеплом. Пепел — это то, что остается после разрушения материи. Пепел олицетворяет бессмертную атму. Три линии олицетворяют три мира, которые Шива деконструирует и разрушает взглядом своего третьего глаза — глаза мудрости.

В облике Дакшинамурти Шива сидит на вершине Кайласа. Жар его тапаса заперт в теле, в результате чего окружающее пространство превратилось в пустынный заснеженный ландшафт. Этот Шива есть нетерпеливый и гневный Рудра, обезглавивший Брахму и превратившийся в Капалику. Этот Шива есть Бхайрава с мечом и Вирабхадра с мечом. Этот Шива одинок.

Три лезвия трезубца и три листка бильвы

Шакти направляет его жар наружу, отчего снега начинают таять и превращаются в Гангу, которая течет вниз, чтобы оплодотворить равнины и обеспечить пропитанием людские селения. Богиня приглашает Шиву поселиться в ее городе Каши на берегу Ганги в облике Шанкар-Шамбхо — доброй, благожелательной и милостивой формы Бога.

Каши — город реки Ганги и горы Гаури, которая в данной местности известна под именем Аннапурна, то есть «Богиня кухни». Ганга и Гаури суть два аспекта Шакти — бурная река и терпеливая гора. Две богини в Каши побуждают Шиву понять человеческие страхи и слабости и проникнуться сопереживанием к людям. Здесь на Капал-Мочан-Гхате[3] была смыта оторванная голова Брахмы, которая прилипла к пальцам Шивы, а потом присохла к его ладони, — потому что Ганга прощает все преступления, даже омерзительные кровосмесительные порывы Брахмы. Здесь Шива превращается в милого сердцу верующих Шамбху, который является одновременно едущим верхом на собаке Кала-Бхайравой, изгоняющим злых духов, и пьющим бханг властелином мира Гора-Бхайравой. Лишь в Каши Ганга течет на север, привлеченная мудростью Дакшинамурти.

Миниатюра с изображением Шивы, являющегося из света

Далее к югу, в Чидамбараме, он — Натараджа, танцор. Он учит людей посредством танца, поскольку слова слишком ограниченны, чтобы выразить сущность неосязаемой ниргуны. Нам нужно усвоить символы, которые наилучшим образом передает именно танец. Книга занимает пространство, но не время, беседа занимает время, но не пространство, танец же занимает и пространство, и время. Его можно видеть, и слышать, и читать. Это художественное представление, которое обращается к чувствам, пробуждает эмоции и требует интеллектуального анализа. Через танец Шива передает нам инструменты для деконструкции майи.

Есть предание о том, как обнаженный Шива однажды прошел мимо группы мимансиков, которые проводили яджню в лесу. Шива совершенно не обратил на них внимания, ибо пребывал в состоянии блаженства. Мимансиков же Шива отвлек, и они сочли его ответственным за то, что утратили концентрацию на процессе яджни.

Миманса означает «исследование». Мимансики — это те, кто стремится понять смысл жизни. Миманса делится на два направления, две школы — более раннюю пурва-миманса и более позднюю — уттара-мимансу. Первая школа уделяла слишком много внимания форме и упускала из виду тот факт, что форму явлениям придает мысль. Вторая же школа уделяла особое внимание мысли, которая стоит за формой.

Южно-индийское изображение Шивы как Натараджи

Совершавшие яджню увидели форму Шивы, но не обратили внимания на мысль. Увиденное напугало их. Они увидели человека, настолько удовлетворенного и преисполненного блаженства, что ему совсем не нужны были все те вещи, к которым стремились сами мимансики. Он не искал богатства, не искал знаний, не искал могущества. Он был уверен в себе, самодостаточен и удовлетворен. При виде обнаженного Шивы они почувствовали себя незащищенными и неполноценными. У него было то, чего не было у них. Мимансики почувствовали, что их жены с радостью бросили бы их и устремились бы за Шивой.

Объятые страхом, они увидели в Шиве хищника и решили его уничтожить. Используя свое знание яджни, они призвали из огня разных тварей и натравили их на Шиву. Вначале вышел тигр, затем змей и наконец демон.

Шива не выказал ни малейших признаков страха. Он просто схватил тигра за нижнюю челюсть, содрал с него кожу заживо и накинул эту шкуру на себя — с нее еще капала кровь. Затем Шива подобрал змею и обернул вокруг шеи — там она и застыла, расправив капюшон. Потом Шива прыгнул демону на спину, сломал ему позвоночник и стал танцевать на нем под звуки своего барабана-погремушки.

Современный постер с изображением Шивы как Натараджи

Поначалу мимансики пришли в ужас. Они осознали, что этот обнаженный мужчина — не простой человек. По мере того как продолжалось танцевальное представление, страх их превратился в благоговение — это было завораживающе! Руки, ноги и тело Шивы двигались с необычайным изяществом и в безупречном согласии друг с другом. Казалось, вся его фигура разрастается. Волосы взметнулись, доставая до неба. Планеты и звезды замерли на месте, залюбовавшись. Кончики пальцев скользили по горизонту, за которым собрались боги, очарованные танцем. Топот ног заставил демонов и змей подняться из подземных царств. Никто никогда прежде не видел такого представления. Ни одна нимфа не танцевала столь прекрасно. Супруга Шивы Шакти улыбалась, глядя на него издалека, — она снова влюбилась в своего мужа.

Риши Бхарата записывал все, что видел: перемены в выражении лица (абхинайи), изгибы тела (ангики), жесты рук (мудры), побуждаемые танцем настроения (бхавы) и чувства (расы). Все это он изложил в «Натьяшастре» — трактате о сценических искусствах.

Мимансики осознали, что это — не простое представление. В отличие от спокойного соблазнительного танца ласья, который призван очаровать, это был танец тандава — неистовый, притягивающий к себе внимание и пробуждающий мысли. Шива общался. Это было не развлечение. Это было просветление. Это был ананда-тандава — танец блаженства.

Южно-индийская бронзовая скульптура Шивы как Урдхва-Натараджи

Шива продемонстрировал целую последовательность поз, направленных на пробуждение воображения. Наконец он застыл. Эта последняя поза заключала в себе всю мудрость Вед. То, что мимансики не смогли осознать в результате проведения сотен ритуалов, было отображено в одной позе танца.

Правая ладонь Шивы была поднята. Это абхайямудра — жест, означающий «не бойся». Шива ощутил страх мимансиков. Почему они были так одержимы своей яджней? Потому что ритуал успокаивает страх, как бы давая власть над окружающим миром.

Чтобы чувствовать себя в безопасности, мимансики разработали джйотиша-шастру, которая позволяла им предсказывать будущее, изучая планеты и звезды. Еще они разработали васту-шастру, позволяющую контролировать движение энергий с восьми сторон света и направлять поток позитивных энергий в нужную сторону. Они же разработали науку дханурвидью, благодаря которой смогли создавать оружие, чтобы обеспечить свою безопасность. У них была также аюрведа — наука о здоровье и исцелении, обещающая даже бессмертие! Но, несмотря на все это, страх сохранился. Причина в том, что люди не понимали источник страха.

Поднятая вверх правая ладонь Шивы опирается на левую руку, указывающую на левую ступню, которая поднята над землей и покачивается в воздухе. Так Шива обращает наше внимание на движущуюся левую ногу.

Шива, танцующий на одной ноге

Из-за того что левая нога поднята, тело делается неустойчивым. Вместе с тем Шива сохраняет равновесие, спокойствие и сосредоточенность. Он стоит в этой позе и даже не думает о том, что может упасть. Ему комфортно. Он — Шива Экапада, «Стоящий на одной ноге».

Левая нога движется — снова и снова описывает круги. Это движение символизирует шаткость существования, бесконечные перемены в природе и трансформации мира. Таким образом, левая нога подражает природе, которая является источником страха.

То обстоятельство, что левая рука и левая нога движутся в сторону правой руки и ноги, заставляет нас задуматься, что такого особенного в правой стороне нашего тела. У мистиков левая сторона тела ассоциируется с ритмом материального мира, потому что именно слева расположено сердце. Как сердце бьется в регулярном ритме, так и весь материальный мир проходит через циклы ритмических изменений — смену времен года, приливов и отливов… Правая же сторона принадлежит духовной реальности — она тиха и неподвижна. Левая сторона олицетворяет пракрити, непрестанно меняющуюся природу. Правая же сторона — это пуруша, человеческая способность сохранять неподвижность. Чтобы жить, человеку требуются обе стороны — и пракрити, и пуруша.

Мимансики не в состоянии успокоить свой ум. Соприкасаясь с непрестанно вращающимся материальным миром, их ум и сам начинает вращаться. Они используют ритуалы, чтобы противостоять переменам, и терпят неудачу. Несмотря на это, они упорно проводят все новые и новые ритуалы — просто потому, что не знают, что еще делать. Шива указывает им другой вариант — возможность преодолеть страх не через обретение контроля над природой, но через признание истины о природе.

Южноиндийское изображение Шивы Экапады

Тигр, бесстрашно убитый Шивой, олицетворяет природу, которая пугает Брахму. Шива же не позволяет природе устрашить себя. В то же время он не стремится взять природу под контроль и одомашнить ее. Он просто наблюдает природу, как это делает змея, обвившаяся вокруг его шеи. Кобра с капюшоном — символ бдительного и неподвижного тапа-свина, который сидит и с пристальным вниманием смотрит на окружающий мир.

В отличие от мимансиков, которые деловито проводили ритуалы, чтобы утихомирить природу, тапасвин подчинялся ритмам природы, проявляющимся в дыхании, биении сердца, смене времен года, приливах и отливах. И еще он подчинялся ритмам культуры, ритмам мышления и ритмам эмоций в каждом человеке. Он видел, как за неудачами следуют удачи, за печалями — радости, за скукой — воодушевление, за удовольствием — боль. Тщательно сосредоточив свое внимание, он пришел к осознанию того, что все со временем меняется. Что-то изменяется за секунду, что-то — за века, но все материальные осязаемые вещи меняют форму. Тело неизбежно стареет и умирает. Идеи зарождаются и забываются. Общества формируются и рушатся. Но постоянно создается новая жизнь. Поэтому ничто не завершается навсегда. Всегда приходит новое начало.

Танцующий Шива. Каменная скульптура из Белура (штат Карнатака)

Этот циклический процесс символически представлен огненным колесом, в котором танцует Шива. Это сансара — колесо перерождения. Все живые существа умирают и рождаются снова. Все мысли и мечты возникают и уходят. С каждым рождением существо принимает новую форму — иногда человеческую, а иногда животную. После смерти мы сбросим это тело. Шива рекомендует мимансикам сесть спокойно, расслабиться и наблюдать этот процесс. Осознание помогает избавиться от страха и беспокойства. Оно дарует хладнокровие и веру.

Хотя истина природы пребывает вне времени, мы часто забываем об этом. Шива пляшет на спине у демона по имени Апасмара, что означает «Демон забывчивости». Что приходит, то уходит, — а мы об этом забываем. Страдая от холода зимой, мы забываем, что и год назад было холодно, но это прошло. Страдая, мы думаем, что страдание не закончится никогда. Апасмара заставляет Брахму забыть о том, кто он есть на самом деле, кем он был, прежде чем погнался за Ша-тарупой, прежде чем отрастил пять голов, прежде чем Шива оторвал одну из них… Мы, люди, забываем, каким был наш ум до того, как он заразился нашим воображаемым преувеличенным страхом. Мы забываем, что сами конструировали брахманду, субъективную реальность, чтобы как-то взаимодействовать с реальностью объективной. Забываем, что только мы сами можем разрушить эту брахманду, все три составляющие ее мира: «я», «мое» и «не мое». Ибо у нас есть третий глаз — глаз мудрости.

Бронзовая статуэтка эпохи Чола: Шива как Натараджа

Когда двое людей знакомятся, вначале взаимоотношениями управляет страх. Этот страх исчезает, когда каждый убеждается, что другой не представляет угрозы. Этот страх возрастает, когда один пытается доминировать над другим. Шива предлагает третий путь — перерасти страх. Это происходит тогда, когда один человек сопереживает другому, когда есть любовь к другому, когда один признает независимость другого и не склонен ни к доминированию, ни к подчинению, ни к какой бы то ни было форме зависимости. Но для того, чтобы сопереживать другому человеку, нужно смотреть на него не со страхом, а с симпатией и чуткостью. Это — даршан, взгляд понимания.

Две верхние руки Натараджи указывают на те варианты выбора, которые есть у нас в жизни. В одной руке он держит дамару, барабан-погремушку, а в другой — тапас, духовный огонь, который горит без топлива.

Один вариант — провести жизнь, игнорируя реальность, как это делают обезьянки, зачарованные тарахтением погремушки. Мы вполне можем сосредоточиться на бессмысленных занятиях, которые позволяют убить время, не дают заскучать и отвлекают от самоанализа и размышлений о жизни.

Миниаютра, изображающая Шиву с пятью головами

Второй вариант — заглянуть внутрь себя и задуматься о жизни. Мы можем задаться вопросом о том, чем определяется наше решение и что формирует наш самообраз. Почему в одних ситуациях мы ведем себя словно оцепеневший от страха олень, а в других — как властный лев? Мы можем осознать, что такие концепции, как «жертва», «злодей» и «герой», суть воображаемые конструкты — истории, зародившиеся в нашей голове, и истории, которые мы переняли от общества. Иными словами, они — майя, конструкты, помогающие нам отгородиться от страха, субъективные реальности, помогающие нам ощутить себя сильными.

Майя обеспечивает нас смыслом, помогающим выживать в этом мире до тех пор, пока разрушитель Шива не даст нам силу, чтобы перерасти страх, а значит, перерасти свою зависимость от сконструированных реальностей. Шива помогает нам осознать, что все герои, злодеи и жертвы — порождения страха. Когда страх разрушен, нет ни героя, ни злодея, ни жертвы. Таким образом, разрушитель Шива дает нам мудрость, чтобы перерасти страх. Это — освобождение. Это — мокша.