Сеньор из розового сада

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джиллиан прислушивалась к разговору Реми с братом, но мало что поняла. Наконец Реми протянул ей телефон.

— Ваш брат хочет кое-что вам сказать.

О чем они так долго разговаривали? Джиллиан поднесла телефон к уху.

— Привет! Спасибо, что вспомнил, что захотел поговорить со мной, — поддразнила Джиллиан брата.

— Реми сказал, что тебя будут обследовать. Естественно, я хотел поблагодарить его за все, что он сделал для тебя. И я пытался договориться о возможности прилететь к тебе.

— Не надо, Дэйв. Я сама прилечу в Нью-Йорк, как только меня выпишут. К счастью, я в Мадриде, откуда у меня есть билет в Нью-Йорк.

— Как ты можешь улететь? Рем и сказал, что доктор ждет тебя в своем кабинете через неделю.

Она вспыхнула и стрельнула глазом в мужчину, который стоял рядом с ее кроватью. По-видимому, он знал о ее положении больше, чем она сама.

— Это не проблема, Дэйв. В Нью-Йорке я пойду к глазному хирургу, чтобы он посмотрел, как идут мои дела. Прямо сейчас мне надо выполнить одну работу. И через пару недель я появлюсь в Олбани.

— Джилли, позволь мне сначала поговорить с Реми.

Ни в коем случае! Она любила своего сверхзаботливого брата, но он зашел слишком далеко. Ее и так мучила совесть перед владельцем поместья Солеадо Гойо. Ведь он посчитал себя обязанным провести ночь на раскладушке возле нее. А Кайл говорил ей, что она храпит. Какая неловкость…

— Скажи детям, что я купила сувениры, и думаю, они им понравятся. Нашла очень красивый костюм для малыша, когда его будут крестить. Я и тебе кое-что приобрела, но не буду говорить. Хочу сделать сюрприз. Скоро увидимся. Люблю тебя.

После этих слов она нажала на кнопку и разъединилась, протянув телефон мужчине, стоявшему возле кровати. Его темные глаза сверкали над ней и не позволяли догадаться, о чем он думает.

— Когда вы говорили с доктором?

— Сразу после операции.

— Я бы хотела попросить его выписать меня из больницы.

— Вы только что проснулись после наркоза.

Джиллиан глубоко вздохнула.

— Я хорошо себя чувствую. Спасибо вам, лучший хирург оперировал мой глаз. Я даже не испытываю боли. Если буду просто лежать здесь, я сойду с ума. Вы бы на моем месте тоже не выдержали бы…

— Откуда вы знаете? — Морщинка между бровями стала глубже.

— Потому что, даже на секунду оставшись без дела, вы начинаете вышагивать по комнате.

В его глазах что-то мелькнуло. Удивление?

— Я улавливаю признаки, сеньор, поверьте мне. — продолжила Джиллиана. — Фактически я прошла тот же путь, что и вы. Несомненно, вы просто умираете от желания вернуться к своим оливковым рощам. Но повышенное, чувство ответственности заставляет вас оставаться здесь. Я прошу за это прощения.

— Кто вам сообщил о моем бизнесе?

— Никто. Когда Дэйв сказал, что ваша фамилия Гойо, я сообразила, что вы, должно быть, и есть владелец поместья Солеадо Гойо.

Она поняла, что вызвала у него интерес, потому что он переступил с ноги на ногу.

— Вы знакомы с этим брендом?

— Я много раз готовила на вашем оливковом масле. По-моему, ему нет равного. Вчера я проезжала мимо бесконечных оливковых рощ…

Она замолчала, так как в палату вошел мужчина с усами в голубом летнем костюме. Он кивнул сеньору Гойо.

— Доброе утро, сеньора Грей. Я доктор Филартигуа.

Она с облегчением вздохнула.

— Я надеялась, что вы зайдете. Спасибо, что прооперировали меня. Я знаю, что мне очень повезло.

— Это моя работа. Как вы себя чувствуете?

— Вполне хорошо, чтобы быть выписанной.

— Но я настаиваю, чтобы вы остались еще на день. Вам надо время, чтобы отойти от шока, пережитого во время аварии.

— Доктор, я чувствую себя прекрасно. Мне нужно вернуться на работу в Нью-Йорк.

— В течение месяца — никаких полетов! — покачал врач головой.

— Месяца?!

— Перемена давления в самолете может вызвать осложнения. Ведь вы ходите выздороветь как можно скорее, разве не так?

— Конечно. — Она еле сдерживала слезы разочарования.

— Вы можете заниматься обычными делами. Но вам нельзя садиться за руль. Через неделю я посмотрю ваш глаз, и мы увидим, как идут дела.

Его слова разозлили Джиллиан.

— Это же был только маленький осколок. Я думала, что операция прошла успешно…

— Так и есть. Но только время покажет, сколько непоправимого вреда было нанесено вам.

— Вы говорите, что зрение может не восстановиться? — Джиллиан вздрогнула.

— Это возможно. Но сосредоточьтесь на лучшем и позвольте природе выполнить свою часть работы. Сейчас придет сестра и научит вас закапывать в глаз лекарство. Вы будете делать это три раза в день. А пока наслаждайтесь заботой, какой вас окружили. Время от времени каждый нуждается и заботе.

— Но…

— И никаких но! — Он улыбнулся. — Завтра утром я посмотрю вас снова. Если все будет хорошо, вас выпишут. — Он похлопал ее по плечу и вышел из палаты.

Знакомая мужская рука сжала ей руку. Джиллиан попыталась ее вырвать, но ей не удалось. Она понимала, что этот испанец хочет успокоить ее. Но если он скажет хоть слово, она завоет на всю больницу.

Слепая на один глаз? Она не могла представить, что будет дальше.

Мысли вернулись к покойному мужу. Ему после аварии не было дано времени думать. Он так и умер, не приходя в себя. Как она смеет жаловаться, она может видеть левым глазом!

Джиллиан высвободила руку.

— Я в порядке, — прошептала она.

— В таком случае я съезжу в Толедо за вашими вещами.

Когда он направился к двери, она окликнула его.

— Дон Ремиджио…

— Зовите меня Реми, — глухо проговорил он и исчез за дверью.

Когда сестра сняла полоску, закрывавшую глаз, Джиллиан по-прежнему ничего не увидела. Сестра сказала, что это нормально, так как после операции прошло слишком мало времени.

Когда сестра закрепляла на глазу полоску, зазвонил телефон. Только брат знал, что она в больнице. И Джиллиан сказала в трубку:

— Дэвид Боуэн, должна тебе сказать, что я в полном порядке!

— У вас немного раздраженный голос, — услышала она в ответ бас Реми. — Вам, должно быть, стало лучше.

— Простите, возмущение адресовано не вам. — Кровь бросилась ей в лицо. — Просто моему брату надо заботиться не обо мне, а о беременной жене.

— Он говорил мне, что ребенок вот-вот родится.

Святые Небеса! Эти двое мужчин ведут себя так, будто они друзья уже долгие годы!..

— Я звоню, чтобы спросить, не нужно ли вам что-нибудь купить.

— Это очень любезно с вашей стороны, — она моргнула от удивления, — но у меня все есть.

— Очень хорошо. Тогда увижу вас через три часа. — Он отключился.

Джиллиан тоже положила трубку и подумала, что он еще более заботливый, чем Дэйв.

— Когда сеньор Гойо вернется с вашими вещами, я помогу вам принять душ, — сказала сестра.

— Это было бы замечательно! У меня волосы в крови.

— Пока доктор Филартигуа не разрешит, вам нельзя мыть голову водой. Но у нас есть сухой шампунь.

Сестра ушла, а Джиллиан стала раздумывать, выдадут ли ей водительские права, если она будет видеть только одним глазом. Надо будет узнать…

Ей обязательно надо водить машину, если она хочет вернуться на свою работу. Она будет так занята, что у нее не останется времени думать о гибели Кайла. Сколько планов у них было! Они мечтали о ребенке. И о собственной туристической компании…

Они планировали счастье, а вместо этого судьба отвела им только полтора года брака. А потом…

Даже полоска, закрывавшая глаз, не помогла. Слезы катились по щекам. Только этого не хватало!

Реми вышел из главного полицейского управления в Толедо и помахал рукой Пако — тот подогнал ко входу машину Реми.

— Спасибо. — Он положил сумку и чемодан Джиллиан на заднее сиденье. Там уже стоял кейс с вещами, которые ему могли понадобиться.

— Когда вы вернетесь?

— Завтра. Сеньора Грей поживет у нас по крайней мере месяц. Пока ей нельзя лететь в Штаты, а здесь у нее нет семьи.

— Что говорит доктор?

Будто сильная рука сдавила Реми легкие.

— Ей может помочь лишь чудо. У нее поврежден глаз. Вопрос в том, насколько глубоко.

— Это трагедия для такой красивой девушки… Я все думаю, — Пако нахмурился, — не эта ли американка останавливалась у ворот поместья прямо перед тем, как случилась беда?

— Блондинка?

— Волосы как жидкое золото. Она хотела поговорить с владельцем. Я сказал, чтобы она вам позвонила.

— Ну, я поеду. Позвоните мне, если произойдет что-нибудь неожиданное.

— Обязательно.

Еще раз поблагодарив Пако, Реми направился в Мадрид.

Интересно, о чем Джиллиан хотела поговорить с ним во время вчерашнего визита в поместье?

В Мадриде он снял номер в отеле рядом с больницей, чтобы принять душ и побриться. Переменив рубашку и брюки, Реми почувствовал себя человеком.

В полиции хотели поговорить с сеньорой Грей, но отложили встречу с ней, пока сеньора не устроится в поместье. Он вроде бы все предусмотрел, кроме одного — Джиллиан не знала его планов. В глубине души Реми предчувствовал, что она не согласится. Но если в чем-то он и был удачлив, так это в переговорах.

Через сорок пять минут он вошел в больничную палату блондинки и обнаружил, что ее постель пуста. Если ее нет в ванной, значит, она вышла в холл.

На маленькой тележке лежали фиолетовые гвоздики и букет полевых цветов.

Он поставил у стены чемодан, сумку — на край стола. После этого Реми сел на единственный стул и принялся жевать купленный по дороге сэндвич со стейком, ожидая, когда появится Джиллиан.

Спустя несколько минут дверь ванной открылась. Увидев его, Джиллиан невольно вскрикнула, плотнее сдвинула полы халата. Этакая скромница…

— Я закрою глаза. — Он еле сдерживал улыбку. — Вы мне скажете, когда можно будет их снова открыть.

Босые ноги прошлепали мимо. Потом он услышал, как зашелестели простыни.

— Можете открыть глаза.

Он открыл и заметил, что она уже достала из сумки щетку и причесала волосы. Шелковой волной они падали на плечи.

— Спасибо, что привезли мои вещи. За эти несколько дней вы сделали для меня так много. Но сейчас я хочу, чтобы вы уехали. Если вы попытаетесь сделать для меня что-нибудь еще, мне будет совсем уж неловко.

Реми спокойно дожевал сэндвич.

— Я подумал, что вам понадобится ваш компьютер. Если позволите, я открою чемодан и достану его.

— Я сделаю это сама, — покачала она головой.

— Доктор предупредил вас, что вы не должны нагибаться? Прилив крови к голове может навредить глазу.

— Я… я не знала, — запинаясь, пробормотала она. — Он не давал мне инструкций.

— Он не сомневался, что это сделаю я.

— Когда придет сестра, — после минутного молчания снова заговорила она, — я попрошу ее помочь.

Реми мог видеть только один ее глаз. За темными густыми ресницами словно скрывался росток, напоминавший зеленый побег весенней травы. При сочетании с золотом волос возникала потрясающая картина — сказочная золотистая жидкость. Знаменитое, награжденное призами, девственно чистое оливковое масло Солеадо.

Самый любимый сеньором Гойо цвет.

— Зачем же беспокоить медсестру? — вскинул он темные брови. — Она и так без конца выбегает на улицу, чтобы принести вам цветы от поклонников.

Она вся сжалась под простыней.

— Эти цветы от моего брата и от коллег по работе.

— Уверен, что они скучают без вас. — Реми встал. — Раз уж я здесь, почему бы не помочь? — Он подошел к чемодану и поставил его на стул. — Какой код на замке?

— Ка. Эф. Джи.

Инициалы мужа?

Он открыл чемодан без затруднений. Под несколькими слоями тонкого белья, среди платьев он обнаружил ее ноутбук. Через розетку у нее за спиной подключил компьютер к Интернету.

— Вот, все в порядке. — Он поставил аппарат ей на колени и нечаянно коснулся ее руки. Прикосновение к нежной, гладкой коже не должно бы взволновать его. Но, к его досаде, Реми долго чувствовал тепло женского тела. Даже когда далеко отошел от кровати. Такого не случалось с ним уже несколько лет.

Уголком глаза он наблюдал за Джиллиан. Но она не шевельнулась. Ясно, она хотела, чтобы он ушел из палаты и из ее жизни. Но он не собирался никуда уходить.

Реми достал из кармана мобильник и позвонил Фермину, который в поместье руководил цехом по розливу масла в бутылки. Сегодня уходит еженедельное грузовое судно в Англию. Обычно Реми сам проверял, как сгружают ящики с грузовиков, но сегодня Фермии должен справиться без него.

Реми давно занялся подбором персонала. Он выбирал работящих и верных людей. И его усилия были вознаграждены. Бизнес идет хорошо. И даже лучше, чем ожидалось.

Он повернул стул так, чтобы не видеть отчаянные взгляды сеньоры Грей, которыми она испепеляла его, Реми устроился поудобнее и полностью переключился на телефонный разговор. Затем Реми позвонил своему компьютерному провайдеру. Надо было как можно скорее подключить сеть в спальне хозяина. Они договорились, что мастер приедет на следующий день. Довольный Реми поблагодарил и тут же позвонил Марии, чтобы предупредить се об их приезде.

Джиллиан перевела дух.

Кажется, сеньор Гойо решил подчиниться ее требованию и уехал из больницы. Но теперь она почувствовала себя очень одинокой.

Она легла на спину и открыла ноутбук.

Раздался какой-то звук, и Джиллиан подняла голову. В палату вошел нагруженный какими-то пакетами мистер Гойо. Аромат жареного мяса наполнил больничную палату. В пакетах еда? Как вкусно пахнет… Джиллиан невольно сглотнула слюну.

А затем она заметила, что он нашел время принять душ и побриться. Темно-синяя спортивная рубашка и белые брюки обтягивали могучую грудь и узкие бедра.

Джиллиан затихла, не в силах произнести ни слова. Ее встревожила собственная реакция на красивого испанца. До сих пор ни один мужчина не мог сравниться с Кайлом. Но это было до несчастного случая, произошедшего с ней. Когда она уже прощалась с жизнью, появился таинственный идальго и спас ее.

Сеньор Гойо как ни в чем не бывало взял с ее колен ноутбук и придвинул к ней столик на колесах.

— Ваш обед, сеньора. — Он поднял салфетку, накрывавшую тарелки. — Думаю, это съедобно.

— Вы хотите сказать, что не совсем уверены в этом? — не глядя на него, проворчала она.

— А вы хотите, чтобы сначала я попробовал? — парировал он.

Не дожидаясь ответа, испанец взял одну из вилок, наколол на нее кусок мяса с ее тарелки и отправил себе в рот.

— Первый шаг сделан. Теперь нам надо подождать минут пять, чтобы быть уверенными — это не отрава.

— Не говорите глупости, — возмутилась она, взяла вилку, откусила кусочек и быстро съела все лежавшее у нее на тарелке.

Сеньор Гойо тоже взял свою тарелку и сел в кресло, чтобы поесть.

— Я от души ценю все, что вы для меня сделали, — произнесла Джиллиан. — Но больше ваша опека не требуется. И я бы очень хотела расплатиться е вами.

— Вы говорите, как ваш брат.

— И, заметьте, имею в виду то же самое, сеньор. — Она вытерла рот салфеткой.

— Реми. Зовите меня Реми.

Но Джиллиан не могла позволить себе называть его просто по имени. Это свидетельствовало бы о более близких отношениях, а она не планировала снова видеться с ним.

— Дело в том, что сегодня вечером я хотела бы остаться одна, а вы, наверное, отправитесь в своё поместье…

Он легко поднялся, поставил пустую тарелку на поднос и с загадочным выражением стал рассматривать Джиллиан.

— Для женщины, только вчера встретившей меня, вы много обо мне знаете.

— Я покупала ваше оливковое масло, Реми. — Она набрала в легкие побольше воздуха. — Потом увидела ваши оливковые рощи. И поняла, что вы человек с чувством ответственности.

— Наконец-то вы назвали меня по имени, — удовлетворенно промурлыкал он.

— Я была бы гораздо счастливее, — Джиллиан посмотрела в сторону, — если бы вы оставили свой пост возле меня. Вас ждут дела, вам нужно вернуться к своей жизни. Да и мне тоже, — дрогнувшим голосом закончила она.

— Конечно. Но не сегодня.

Когда он положил загорелые руки на край стола, она, не сознавая, отметила, что на безымянном пальце левой руки нет кольца, как нет и следа от него. Он когда-нибудь носил обручальное кольцо? Она почувствовала слабый запах мыла…

— Если я вам зачем-нибудь понадоблюсь, позвоните в Дом Сервантеса. Это здесь в Мадриде, недалеко от больницы. Они сообщат мне. Buenas noches[4], Джиллиан.

, По пути к двери он выкатил в холл столик с посудой.

— Buenas noches, — прошептала она.