Сеньор из розового сада

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рене разглядывал пациентов доктора Филартигуа, собравшихся в его приемной в послеоперационный день.

Он привез Джиллиан в Мадрид рано утром. Реми усадил ее в единственное свободное кресло, а сам остался стоять, ожидая их очереди.

В легком платье персикового цвета и жакете с короткими рукавами она выглядела удивительно свежей и привлекательной. Все обращали на неё внимание.

Сегодня в восемь утра Джиллиан встретила его у главного дома. С чемоданом в руках. Его первым инстинктивным движением было — отобрать у нее чемодан и отнести обратно в дом. Но Реми сдержался.

Не говоря ни слова, он взял чемодан и положил его в багажник. Он подождет, пока они выйдут из приемной доктора, а потом обсудят, где она будет жить.

— Сеньора Грей? Пожалуйста, пойдемте со мной.

Приемная опустела. Настала очередь Джиллиан. Не спрашивая, хочет ли она, чтобы он присутствовал, Реми пошел за ней в кабинет.

— Доктор Филартигуа сейчас будет. — Сестра вышла.

Джиллиан перевела взгляд на Реми. Он услышал, как она глубоко вздохнула. Она готовилась к худшему.

— Что бы ни случилось, спасибо за то, что ради меня вы приехали сюда.

— А что еще я мог сделать?

— Работать.

— Не сегодня. — В этот момент дверь открылась и вошел доктор.

— Сеньора Грей. Неужели прошла неделя? — Он кивнул Реми.

— Как поживаете, доктор? — Тон вполне беззаботный. Ее выдержка всегда поражала Реми.

— Я буду знать, когда сниму повязку. Не могли бы вы немного выше поднять голову? — Она выполнила просьбу врача.

От напряжения Реми вскочил.

— Ох! — вдруг воскликнула она. — Я могу видеть.

В ответ у Реми по всему телу прошла судорога. Эти слова были самыми желанными из всего, что он когда-либо слышал.

— Ну и прекрасно, — пробормотал доктор. — Что вы видите?

— В центре что-то мутное, а по краям все четко!

— Что мутное?

— М-м-м… Похоже на плавающий кусочек целлофана.

Доктор кивнул, встал и направил луч света над ее головой.

— Хорошо, — сказал он, вернувшись на место. — Позвольте… Упритесь подбородком в руку. Смотрите прямо впереди постарайтесь не моргать.

Пока она выполняла все указания доктора, Реми затаил дыхание. Он ждал окончательного приговора. Наконец осмотр окончился. Доктор отодвинул аппарат и выключил свет.

— Это мутное пятно исчезнет? — с надеждой в голосе спросила она.

Доктор Филартигуа подошел к ней.

— К сожалению, это останется навсегда.

Навсегда…

Стоп чуть не вырвался из груди Реми.

— Если бы граф не действовал так быстро, внутреннее кровотечение повредило бы весь глаз. Откровенно говоря, я не думал, что будет спасено периферийное зрение. — Он ласково потрепал ее по плечу.

— Да, — прошептала Джиллиан. — Спасибо, доктор. Вы спасли все, что могли.

— Всегда рад помочь вам, сеньора. Теперь можно ходить без повязки, но обязательно надевать ее на ночь, чтобы во сне случайно не повредить глаз. Продолжайте еще в течение трех недель два раза в день закапывать из пузырька с красной этикеткой. Потом я хочу видеть вас снова.

— А мне уже можно вымыть голову? — после недолгого молчания спросила она,

Реми улыбнулся сквозь непролитые слезы.

Они шли к парковке. На Джиллиан были темные очки — их дал доктор Филартигуа. Реми помог ей забраться в машину.

— Я знаю, — он сел за руль и повернулся к ней, — вы должны позвонить брату и сообщить хорошую новость. Но прежде я хочу попросить вас об одолжении.

— После всего, что вы для меня сделали, как я могу отказать? — Она наклонила голову.

— Вам надо явиться к доктору через три недели? Оставайтесь все это время в поместье. — Он уставился на ее утонченный профиль.

— Я… я не могу этого сделать.

— Почему? — Его дыхание замерло.

— Я и так уже злоупотребила вашим гостеприимством.

— Вы не выслушали меня до конца. У вас блестящие идеи о переустройстве поместья. Поскольку вы пока не можете вернуться к своей работе гида, я бы хотел, чтобы мы с вами поговорили о наших деловых перспективах. Я уже договорился со строительным подрядчиком.

Она резко повернула к нему голову. Кончики золотистых волос проскользили по плечам. Через темные очки на него недоверчиво смотрели оба глаза. С очками или без них, глядя на него, она всегда забывала дышать.

— У меня много работы, которую нужно выполнить прямо сейчас. Я не могу часто бывать здесь, — продолжал он. — И я бы предпочел, чтобы вы понаблюдали за проектом. И я полагаюсь на вас.

Если ему удастся увлечь ее, может быть, она забудет о своем ушедшем муже. Перестанет скучать по нему. Рене понимал, что, хотя Джиллиан и не говорит о нем, покойный муж продолжает жить в

ее мыслях.

Когда Реми влюбился в свою жену, он верил, что ни один мужчина никого так сильно не любил. После того как Хавьер и жена предали его, он думал, что умер и никогда не вернется к жизни. И вот сейчас он сидит в машине и с трепетом ждет ответа Джиллиан.

Джиллиан боролась с эмоциями. Реми серьезно попросил ее остаться жить в доме до следующего визита к врачу? Она знала, что не нужна ему для того, чтобы перестроить поместье. Так что же он имел в виду?

Пытаясь не выдать своего волнения, она сказала;

— Реми, благодарю вас за щедрость. И я приму ваше предложение при одном условии.

— Скажите, каком.

— Когда я не буду нужна подрядчику, позвольте мне в чем-нибудь помогать в доме или где-нибудь еще. Доктор Филартигуа был прав. Я трудоголик. Пожалуйста, найдите мне какую-нибудь работу. Тогда я не буду чувствовать себя вашей вечной должницей.

— Согласен. Что бы вы хотели делать?

— Что угодно!

Он хохотнул. В его голосе слышалось торжество.

— Давайте отпразднуем наше соглашение! Вы когда-нибудь были в таверне «Лос Кабалес»? Это на южной стороне площади Святой Анны.

— Нет. Несколько раз, когда мы приезжали с экскурсией в Мадрид, мы ели в «Салакейне».

— Это хороший ресторан для большой группы. Таверна гораздо уютнее. И там прекрасно кормят.

Ее привела в восторг мысль, что она будет с ним. А остальное не имеет значения.

— Хотелось бы попробовать.

Он проницательно посмотрел на нее. Глаза сверкнули.

— Застегните ремень безопасности, — предложил он и включил мотор.

— Разве я могу забыть? Ведь он спас мне жизнь. — Она быстро справилась с пряжкой. — Пожалуй, я позвоню брату. — Джиллиан открыла сумочку. — Уверена, он ждет.

Пока они выезжали со стоянки, она позвонила Дэвиду. Он взял трубку после первого же гудка.

— Джилли! — Он озабоченно выкрикнул ее имя.

— Дэйви, у меня потрясающая новость! Я могу видеть пострадавшим глазом. Есть маленькое мутное пятно, оно так и останется. А все вокруг — само совершенство. Я так счастлива. — Подавляя волнение, Дэвид с секунду молчал. Воспользовавшись тишиной, она снова заговорила: — Не могу дольше разговаривать. Позвоню вечером. Пока. Люблю тебя.

Реми как-то удалось получить столик в переполненной таверне. Они уселись напротив друг друга. Появился официант, протянул им меню и карту вин.

— Для меня слишком рано, — покачала она головой. — Особенно если помнить, что утром я не могла проглотить завтрак. Я хотела бы только стакан апельсинового сока.

— Я тоже не ел, — тихо признался он, будто они были заговорщиками. Реми посмотрел на официанта. — Принесите нам два больших бокала апельсинового сока и поднос разнообразных tapas[12].

Официант кивнул и исчез в переполненном ресторане.

— Что вы решили? — Его глубокий баритон нарушил молчание за их столиком.

У нее загорелись щеки.

— Первый раз у меня появилась возможность посмотреть на вас двумя глазами.

Он сидел, откинувшись на спинку стула. Она смотрела на темные волосы Реми и находила его дьявольски красивым. Ему очень шли светло-серый летний костюм и темно-серая рубашка.

— Я не пугаю вас?

Она улыбнулась. Да, он пугал се. Он пробуждал в ней желание.

— Я же не убегаю. Не правда ли? — поддразнила она его. Нападение считается лучшей защитой. И она этим пользовалась. Иначе трудно держать эмоции под контролем.

Пока она ждала ответа, официант обслужил их. Он сделал это так превосходно, что она не слышала ответа Реми. Глаза разбежались. Дюжина или больше кулинарных шедевров, разложенных на громадном блюде. Оно было таким большим, что на столе не оставалось места для тарелок. Потом появился сок.

— Que aproveche![13] — пожелал он им, прежде чем направиться к другому столу.

— Попробуйте сначала это. — Реми показал на что-то вроде пирожка и положил ей на тарелку. — Оно называется pil-pil. — Забавное название. В нос ударил сильный запах чеснока. — Копченая треска в собственном соку в оливковом масле.

Джиллиан откусила немножко и не смогла остановиться. Потом попробовала копченую форель и креветки в душистых травах, которые называются gambas. За ними последовало мясо крабов cangrejos с картофельными лепешками.

— Хорошо, что я не осталась в Мадриде еще на три недели. Я бы каждый день приходила сюда и легко набрала бы килограммов сорок. — Она никогда не ела ничего вкуснее.

— Чувствую, Джиллиан, что вы что-то придумали.

У него открылась сверхъестественная способность читать ее мысли и настроение. И он не отступал, пока не получал от нее ответы на все вопросы. Ей надо быть очень осторожной, чтобы он не прочитал ее мысли о себе самом.

— Эти tapas, — начала она. — Держу пари, что Мария знает как их готовить…

— Да. — Он был весь внимание.

— Я придумала кое-что. Но это только идея…

— Какая же это идея?

— Сказочная. В ваших владениях есть одно уникальное здание… Что, если вы превратите мельничный дом в tapas-бар? И он будет открыт для широкой публики и для туристов, которые приезжают на автобусах. Он станет самым знаменитым tapas-баром в Испании. Вы могли бы назвать его… ну… «Праведный Толедо».

Он откинулся назад и захохотал. От смеха сотрясалось все тело. Посетители стали оглядываться на них. Джиллиан тоже засмеялась.

— Это старое выражение. Так говорят американцы, когда сталкиваются с чем-то ошеломляющим. Учитывая, что вы живете так близко к Толедо, это то, что надо.

Он перестал хохотать и невозмутимым тоном спросил:

— Но ведь это еще не все?

— Ну, вы могли бы устраивать там по уикендам праздники. Я заметила, пол на мучном складе словно создан для фламенко. А кто захочет, мог бы брать экипаж и кататься. Хорошо бы открыть старые ворота, которые выходят на шоссе. Вы мне сказали, что ворота закрыты очень давно. Через эти ворота туристы могли бы попадать прямо к бару. Они не будут приближаться к жилой части поместья. — Он не перебивал ее. И она продолжала: — Здание, где масляный пресс, можно превратить в торговое помещение и продавать ваши сказочные продукты. Можно напечатать небольшой сборник рецептов и показать, что все лучшие блюда Испании, например tapas, готовятся на оливковом масле «Солеадо Гойо». Вы будете витриной Кастилии.

Он слишком долго молчал. Потом вопросительно вскинул голову.

— Не хотите попробовать десерт?

— После апельсинового сока? Я не могу.

— Может быть, мне удастся переубедить вас. — С этим загадочным комментарием Реми положил на стол несколько купюр. — Уходим?

Легион женщин поедал его глазами. Но он вроде бы ничего не замечал. Джиллиан нравилось чувство собственности, какое она испытывала, когда он вел ее среди столов к выходу. Они направлялись в переполненную кондитерскую в конце площади.

Это была ошибка. Пока она, истекая слюной, разглядывала витрину, Реми купил сказочно выглядевшее угощение для обоих.

— Я знаю, у вас в Штатах делают марципаны, — темные глаза изучали ее реакцию. — Но вы никогда не пробовали испанских марципанов.

— Тогда давайте привезем каждому человеку в доме. Мне хотелось бы сделать свой вклад…

Он не вмешивался, когда Джиллиан открыла кошелек и достала несколько евро, чтобы заплатить за шесть марципанов. Поблагодарив продавщицу, она обернулась к Реми. Он уже ел свой марципан и настаивал, чтобы она тоже попробовала. Джиллиан в одной руке держала сумочку, в другой — пакет с угощением. И когда он поднес к ее рту марципан, ей пришлось откусила кусочек.

Его пальцы коснулись ее губ. У нее закружилась голова.

— Реми, больше не могу, — восклицала она, смеясь и стараясь проглотить откушенный кусочек. Он стоял с вымученной улыбкой и, очевидно, жалел, что переел. Как и она.

Она шла следом за Реми к дверям, когда он без предупреждения остановился и будто врос в землю. Она налетела на него и выронила пакет. Нагнулась, чтобы поднять его. А когда посмотрела вверх, то увидела прямо напротив кондитерской мужчину, слабо напоминавшего Реми. А Реми стоял как вкопанный. Даже сквозь темные очки она заметила, что у него кровь отлила от лица.

— Хавьер, — проговорил Реми.

У Джиллиан заныла грудь. Но тут Реми схватил ее за запястье. Он не сознавал своей силы, но она не вскрикнула. Вместе они вышли из кондитерской, прошли мимо его брата и за углом нашли свой припаркованный автомобиль.

Он помог ей сесть в машину. Потом его длинное сильное тело легко проскользнуло за руль. Он сидел, не включая мотор. Ей хотелось только успокоить его. Она подвинулась на сиденье и положила ладонь на его руку.

Джиллиан понятия не имела, сколько времени они так просидели. Потом Реми поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. Она почувствовала, как слабеет ее тело…

Наконец он включил мотор. Когда они мчались по шоссе, она старалась не смотреть в его сторону.