Сердце Дракона. Одиннадцатый Том. Часть 2

Глава 1018

Глава 1018

Хаджар смотрел на этого великана и сердце его пропускало удар за ударом. В чертах лица — скулах, линии губ, густых бровях и широком лбе, Хаджар угадывал свои собственные черты.

В густых, вьющихся черных волосах фейри, но видел свои собственные волосы.

И глаза. Те самые, от которых так сходили с ума придворные дамы королевского дворца Лидуса. Те самые, в которых тонули девушки даже в те времена, когда он выглядел беспомощным уродцам.

Имено благодаря этим глазам Хаджару удавалось выдавать себя на ярмарках за великого зверя, заточенного в теле калеки и уродца.

У гиганта были такие же.

Но надо было взять себя в руки.

Народ Фае всегда говорит лишь правду и потому каждый из них является непревзойденным лжецом.

— Прошу меня простить, достопочтенный потомок богини Дану, — на этот раз Хаджар не поклонился, а лишь обозначил этот жест кивком головы. — Но за последнее время меня так часто называют “братом” люди, которых я никогда не видел, что я отношусь к этому с некоторым скепсисом и…

И Хаджара прервал смех, от которого в прямом, а не переносном смысле, задрожали стены пещеры. Цепи, сковавшие великана, дрожали и звенели.

Но эти звуки металлической какафонии каким-то чудом смешивались со смехом великана и порождали симфонию, похожую на стук военных барабанов.

— Каркает воронье, милый мой сын, над камнем старинного дома, — вдруг прошептал фейри. — и южные ветра обдумывают вечные ручьи принося с собой холодные зимы.

Хаджар отшатнулся.

Спину прошиб холодный пот. Пальцы слегка дрожали, а самому Хаджару казалось, что он тонет.

Первую строку ему часто говорила родная мать — Королева Элизабет. Когда они навещали могила бабушки и дедушки по отцовской линии, то она, оставляя на надгробиях полевые цветы, шептала эту строку.

Вторая же фраза, про южные ветра, принадлежала его учителю — Южному Ветру.

Человеку… человеку, которого пригласила во дворец его родная мать. Человеку, который пожертвовал всем, что у него было, чтобы отыскать юного принца.

Отдал собственную жизнь.

И, как бы Хаджар не любил старого Мастера, обучавшего его мечу, но тот остался служить Примусу… И так поступил бы любой слуга. Ибо короли меняются, а слуги остаются.

— Как… кто…

— В этой старой песне есть и продолжение, Северный Ветер, — синие глаза гиганта встретились с такими же принадлежащими Хаджару. — перья ветра ворота откроют и руки с когтями дитя заберут. С душой половины и взглядом старинным, они к воронью его приведут.

Хаджар вспомнил слова Хельмера. Демона, который, как выяснилось недавно, оберегал Хаджара те долгие годы, что он провел в мире Земли.

— И дважды рожденный с нерожденным схлестнутся и старая песня закончит свой ритм, — по щекам великана вдруг протекли две дорожки слез. — если ты здесь, дважды рожденный Северный Ветер, значит последний король уже проснулся, а древние стены рухнули.

И, будто из-под пелены тумана, Хаджар вдруг увидел девушку, стоявшую рядом с белым львом или тигром. Зверь застыл во мраке бесконечной вселенной. Созданный из света, с глазами в виде вселенных, а когтями — лучами далеких звезд.

Именно так Хаджар увидел, впервые, Хранительницу, которая стерегла Мир Духов. Места, к которому его привел Степной Клык.

И её слова вновь прозвучали в голове Хаджара:

“Зачем ты пришел сюда, Северный Ветер? Время пасть Горе Черепов еще не пришло. Время горшечника еще не пришло. Пламя еще сокрыто в углях. Горн не пропел свою песнь. Не рухнули древние стены. Не распались цепи. Не проснулся Последний Король. Так зачем же ты пришел?”

А затем Хаджар вспомнил слова Древа Жизни.

О том, что его погибелью станет тот, кто не был рожден.

— Когда-то, маленький ребенок, мы были сильны, — продолжал шептать великан. — наши песни звенели по всем четырем мирам. Мы, стражи Горы Черепов, несли свою службу и…

— Горы Черепов? Места, где закован первый из Дарханов?

— Именно, — гигант хотел было кивнуть, но цепи ему не позволяли. — Иначе как ты думаешь в родословной твоей матери оказался осколок его черной души? Мы, те кого выбрали все четыре мира — люди, духи, демоны и боги. В наши руки вложили оружие величайшие воины. Наши сердца зажгли мудрецы. Наши тела создали из всех стихий, которые можно найти под светом Ирмарила и Миристаль.

Ирмарил и Миристаль… Хаджар уже слышал эти имени. Из песен его матери. Когда-то давно Ирмарилом называли солнце, а Миристаль — его возлюбленную, самую яркую звезду на небосклоне.

И была песня о том, как на войне с Черным Генералом, Миристаль, сошедшая в виде прекрасной воительницы, была повержена первым из Дарханов.

С тех пор имена светил были забыты и написана песнь “Плач Ирмарила” о четырех веках, когда властвовала бесконечная ночь.

— Кто ты, достопочтенный великан? — спросил Хаджар. Он уже не понимал, то здесь происходит. — И почему ты здесь закован?

Гигант снова засмеялся и вновь дрогнули стены.

— В ответе на второй вопрос, юный Северный Ветер, хранится ответ и на первый. Слушай внимательно, ибо если ты стоишь здесь, что моя цена оплачена и ничто больше не сдерживает меня, чтобы встретить праотцов, — великан вздохнул и его взор слегка помутился. Как у любого, кто смотрит внутрь себя. — Я был последним из тех, кто охранял проход к Горе Черепов. Мой род, некогда великий и могучий, которому не было равных среди четырех миров, сгинул. От болезней души и тела. От хвори разума. Мы исчезали. Постепенно, тихо, по-немногу, но исчезали. И когда я остался последним, то не нашел ничего лучше, чем заключить сделку с демоном.

— Дай угадаю, его звали…

— Это был сам Князь Демонов, — не обращая внимания на Хаджара, продолжил великан. — он пришел ко мне. Он дал мне желаемое — продолжение моего рода. И назвал цену — отдать мне самое важное, что у меня есть. Я согласился. Демон ушел. Но он обманул меня. Мой род продолжился, но продолжился он в чреве смертной женщины и рожденный полукровка выбрал путь, который привел мой род к тому, что он стал человеческим. Цена же, которую я заплатил сразу после зачатия, стала моя свобода. Это так, как многие эпохи назад, я оказался заточен под землей. В этой пещере.

— И несколько тысяч лет назад, шахтеры прорыли к тебе путь, — догадался Хаджар. — но они были слишком слабы, чтобы выдерживать твое присутствие.

Хаджар понятия не имел, на каком уровне пути развития находился великан. Но, даже учитывая сдерживавшие его цепи, даже будь Хаджар простым Повелителем, в чьих жилах не тек Волчий Отвар, а в груди не билось бы Сердце Дракона, он не смог бы здесь выстоять и десяти секунд — настолько велико было давление силы фейри.

И это учитывая, что Хаджар, будучи смертным, с легкость находился рядом с Травесом…

— Именно так, юный Северный Ветер, — еще несколько слез упало со щек великана. Срываясь, они оборачивались яркими кристаллами и россыпью падали на дно пещеры. — Я кричал им, чтобы они остались, но они не понимали языка богини Дану. Слышали лишь рев. И разбежались в страхе. Многие погибли… я не хотел их смертей.

— Языка богини Дану… — теперь становилось понятно, почему Хаджар десятки раз сталкивался с тем, что он понимал духов, а его спутники — нет.

Единственным исключением стал Карейн…

— В тот день я понял, что мое заключение будет вечно. И первые слезы сорвались с моих щек. И тогда явился ко мне посланник Седьмого Неба. Он сказал, что мое наказание за то, что я оставил Гору Черепов без защиты, закончится тогда, когда сюда явится мой потомок.

— Потомок?

— Песня, юный Северный Ветер, её пели еще в те времена, когда не было ни Черного Генерала, ни четырех миров. Они пели о том, что однажды северный ветер сорвет цепи с узников двух тюрем, узнав в их сердцах — свое. И вороны будут каркать на каменем старинного дома. И южные ветра…

Хаджар едва не задохнулся.

Нет… это уже было… Уже одно существо дало начало его роду. Смешав кровь дракона и человека, оно окончило свой срок в цепях под землей.

И теперь второе? Соединив кровь фае и человека, тоже находилось в цепях?

Такое просто не могло быть простым совпадением!

— Ты — мой потомок, Хаджар Дархан. В тебе бьется сердце дракона, в твоих руках меч Черного Генерала, твоя жизнь идет от демонов, а смерть твоя стоит за спиной народе Фае. Все четыре мира соединились в тебе, Хаджар Дархан. Соединились, чтобы закончить эту песню.

— Закончить? Как?

На этот раз великан промолчал. А Хаджар понял, почему его сковали цепями. Потому, что если бы не они, Хаджар был бы уже мертв.

— Если бы не демон, юный Северный Ветер, я бы смог тебя убить… — очередная слеза сорвалась и кристаллом рухнула на землю. — Скажи мне, тебе уже являлся мертвец в цепях?