Сердце Дракона. Одиннадцатый Том. Часть 2

Глава 1028

— Я не пущу тебя в глубь страны, Степной Клык, — Хаджар положил ладони на колени и выпрямил спину. — Этому не бывать.

Орк смотрел ему в глаза. На этот раз в них, теплых и человеческих, промелькнуло тоже самое, что Хаджар увидел во взгляде орков Ущелья Смерти.

Хищная жажда крови.

— В твоих волосах два пера белой птицы, Северный Ветер, — его голос все больше походил на рычание. — Мы стали братьями, когда сражались с Да’Кхасси. И это говорит о тебе не только, как о человеке, но и как о орке. Большем орке, чем многие из тех, кто пересекли со мной Большую Воду. И я даю тебе шанс — присоединяйся ко нам. Присоединяйся к охоте.

— Я не могу.

— Почему?

Хаджар сжал пальцы.

— Ты знаешь почему, Степной Клык, — теперь уже пришел черед Хаджара рычать. — там, куда вы идете, мой дом. Там мои родные. Мои близкие. Мой брат и его жена скоро родят ребенка. Я не могу позволить вам или кому-либо другому ступить и шага на эту землю.

— Тогда забирай их, — Степной Клык коснулся пальцами груди, лба, а затем направил их к нему. — Семья моего брата — семья всех орков. Они получат перья белой птицы и станут равными с нами. Они будут жить свободно и охотиться свободно.

Хаджар верил Степному Клыку. Он не сомневался, что согласись он на эти условия, и все, на кого он укажет пальцами, действительно станут равными для орков.

Но…

А как же те, кто останется?

— Когда-то давно, Степной Клык, — Хаджар смотрел в пламя костра, но видел в нем огонь, которым пылали Балиум и Лиду. — я уже проливал кровь потому, что этого хотел. Сейчас… сейчас я собираюсь пролить кровь, потому что так надо. Может когда-нибудь, в будущем, наступит время, когда люди не будут воевать. Но это явно произойдет не в ближайшем будущем. И пока есть те, кто идет с огнем и мечом на тех, кто не может защитить себя, я должен воевать.

— А как же мои родные и близкие, Северный Ветер?! — прорычал Степной Клык. Его стальные пальцы покраснели от заключенного в них жара магии. — Кто пришел к ним на защиту?! Кто уберег их, когда обезумевший человек утолял свою жажду крови?!

Хаджар поднял взгляд на орка.

— Я скорблю вместе с тобой, брат мой, — прошептал он. — Видят предки, праотцы, Высокое Небо, Вечерние Звезды или кто угодно другой — пусть хоть сами боги или демоны. Я скорблю вместе с тобой. И не думай, что я не чувствую своей вины — чувствую, но…

— Но ты отказываешь мне в том, чтобы я отправил духов моих родичей с почестям к предкам? — прищурился Степной Клык. — чтобы я охотой смыл их страдания?

— Кровью, брат мой. То, что ты видишь как охоту на врагов, я вижу как кровь моих соплеменников. Тех, кто так же, как и твои сородичи, ни в чем не виноват. Когда ты убьешь простого крестьянина, всю жизнь пашущего землю, это будет достойно твоих павших. Если освежуешь пастуха, пасущего овец и спасающего их от волков — это будет хорошая охота?

— И что ты хочешь от меня, Северный Ветер?! — Степной Клык хлопнул по земле и Хаджар почувствовал, как глубоко в породу уходят могучие вибрации. — Чтобы я отвернулся от зова предков и подставил другую щеку под ладонь ударившего?!

Хаджар вздрогнул. Вздрогнул и улыбнулся. Он провел пальцами над пламенем. Теплое, чуть дальше и — горячее. Еще глубже — испепеляющее. Но на самой поверхности — теплое. Дарящее жизнь, а не отбирающее его.

Огонь был многолик.

Как и все в этом мире.

[Экстренное сообщение! Уров…]

Хаджар только отмахнулся от сообщения нейросети.

— Однажды, мой брат, в далекой земле. Земле, где люди испокон веков лили кровь, один человек сказал, что надо подставить левую щеку, если тебя ударили по правой.

— Этот человек был глуп.

— Когда-то я тоже так думал… да и думаю до сих пор… но… что-то в этом есть, да? — Хаджар продолжил ласкать пальцами пламя. — Если бы ты смог подставить другую щеку… если бы я смог подставить другу щеку… если бы каждый смог это сделать, то, может, однажды, больше не было бы войн. И тогда таким как я и как ты…

Хаджар замолчал.

Степной Клык ничего не сказал.

Если бы не было бы войн, то зачем тогда нужны были бы такие как Хаджар. Или как Морган. Как Танигед. Как Примус. Как Хавер. Как Травес. Как Орун. Как Санкеш. Как Черный Генерал. Как…

В чем была бы их честь.

В чем был бы смысл жить мужчине из породы тех, что видит смысл в этой самой жизни лишь тогда, когда знает, ради чего может её отдать. Это звучало парадоксально, но так оно и было.

Лишь зная, ради чего отдать жизнь, мужчина может идти по этой самой жизни с высоко поднятой головой.

Поэтому никто и никогда не сможет подставить другую щеку.

Так же, как никто и никогда не сможет выжить, опустившись внутрь костра. Потому что он греет лишь на самой его поверхности, предупреждая, что вглубь его сути лучше не забираться.

— Мы так и не закончили наш поединок, брат мой, — тихо прошептал Степной Клык.

— Я знаю, брат мой… я знаю…

Они вновь замолчали.

Затем поднялись, обогнули пламя и крепко обнялись.

— Завтра, — произнес орк… брат… друг. — Когда солнце коснется поверхности Большой Воды, я буду ждать тебя в круге предков. Если ты победишь — большая охота развернется в сторону Ласкана. Если одержу победу я, то, клянусь именем предков, никто из твоих родных и близких, не пострадает.

Хаджар отступил. Он посмотрел в глаза Степному Клыку.

В них была только горечь.

— Я бы хотел, чтобы все сложилось иначе, брат мой Степной Клык.

— Я тоже, брат мой Северный Ветер, но…

Но таков был Хаджар и таков был Степной Клык. Такова была их честь. Отказаться от которой, означало участь худшую, чем смерть — предать себя. Предать своих предков. Предать свой путь.

И так же, как скорпион, пересекая реку верхом на лягушке, убил её и потопил себя. Потому что таков был скорпион.

Хаджар вошел в белую молнию и покинул лагерь орков.

Огнешь, как и многие другие… да все солдаты армии Лунного Ручья стояли на стене Сухашима стояли на крепостной стене и смотрели на то, как лучи солнца постепенно поднимались над восточным горизонтом.

Перед крепостью, в полном одиночестве, сидела могучая фигура.

Она снимала с себя свои волшебные одежды, про которых уже было спето немало песен бардами и менестрелями.

Оставшись в одних холщовых штанах, фигура сложила одежды в аккуратную стопку. Люди ахнули, когда увидели то безумное количество жутких шрамов, которые покрывали тугие, крепкие мышцы, перетянутые жилами-жгутами.

Фигура — их Безумный Генерал, сел на колени и, вонзив перед собой меч, сложил на них ладони.

Потянулись длинные минуты.

А затем, из-за холма, показалось разноцветное море монстров. Как теперь знал Огнешь, их называли “орками”. Разукрашенные белым пеплом, с оружием в руках, они океаном встали на вершине холма.

И полная тишина.

А затем громогласный рев сотен тысяч хищных, почти звериных глоток. Под этот рев из их рядов вышла фигура в темном плаще.

Она подошла к Хаджару и, скинув плащ, положив перед собой два топора, села в ту же позу.

И люди снова ахнули, когда увидели бугры жутких мышц и еще более страшных шрамов. И, самое невероятно, стальные руки и ноги, которые покрывали волшебные руны и иероглифы.

А затем, вновь, тишина. И лишь крик сокола, парящего в небе. И чувство, как поднимается солнце, окрашивая небо в золота, а землю, в кровь.

Меч ударил о топор и началась битва.