Сердце Дракона. Одиннадцатый Том. Часть 2

Глава 1034. Конец первой половины цикла

Глава 1034

Хаджар смотрел на то, как в ночи пылает костер погребального костра. Стены Сухашима остались позади, а сам Хаджар стоял среди армии орков.

Единственный человек.

Но никто не поднимал оружия или руки на убившего последнего потомка Первого Орка, последнего из племен степных орков, последнего из племени Степного Волка.

Погребальное пламя постепенно забирало тело Степного Клыка и пеплом уносило его к небу.

Звучали горны. И стоял плач.

Хаджар смотрел на то, как плачут орки. Свободные охотники. Прирожденные воины, которые с самого рождения сражались за право жить под светом безымянной звезды, которую люди называли солнцем.

Ирмарил… так его называли когда-то очень, очень давно.

Орки, сидя на земле, глухо стучали обухами топоров, копий, палиц и кулаков о землю. И в их глубоком вое, отдаленно напоминающим волчий, слышалось что-то воинственно печальное.

Что же — возможно, все воины всех расс плакали на тризне одинаково…

Хаджар, подойдя к костру, пламя которого испепелило бы иного адепта даже стадии Рыцаря Духа, положил на грудь уходящему в поля вечной охоты брату волчий клык.

— Пусть охота твоя будет богата, брат мой, — прошептал Хаджар и, отодвинувшись, направился обратно в крепость.

Он шел среди орков и те, оказываясь у него на пути, прикасались к груди, затем ко лбу, а затем что-то к небу. В абсолютной тишине, нарушаемой лишь плачем. Плачем не столько по орку, которого большинство из них не знало, а сколько по уходящей истории.

По пропавшей связи с предками.

Еще тридцать шесть лет назад, в мире Земли, Хаджар… Боря… Борей… не понял бы такого поведения. Но теперь…

Впереди показались чернокожие орки Ущелья Смерти. Хаджар напрягся, но те, даже не скаля клыков, в молчании прошли мимо. Что же — не плюнули, хотя бы, на землю.

— Маленький брат, — Хаджар резко обернулся.

Позади него стоял просто огромнейший орк. Выше всех, даже тех долговязых. Белокожий, но с черными волосами, которые переходили в густой мех на груди и спине.

В руках он держал палицу, на плечах носил шубу синего цвета из шкуры неизвестного Хаджару животного. А в волосах у него на ветру качалось столько перьев, что их сложно было сосчитать.

— Первый Вождь, — Хаджар показал орочий знак уважения. — Я скорблю по ушедшему брату вместе с вами…

— Нами, — поправил орк. Его желтые глаза были… стары. Так же стары, как Касия, ректора школы Святого Неба. — Белые перья в твоих волосах говорят мне о том, что ты такой же орк как и те, что сейчас вокруг меня.

Хаджар признательно кивнул.

Белый орк, из племени Белых Вершин, обернулся к погребальному костру.

— Большая Охота, как и обещал тебе наш брат, направится к Ласкану. Слово чести, сказанное перед предками, не может быть нарушено. И мы чтим его. Так же, как чтим и ту боль, которую ты принял на себя, когда помог нашему брату уйти с достоинством охотника на поля вечной охоты, — Вождь всех племен сделал жест уважения. — надеюсь, там он встретится со своим сыном. И нерожденной дочерью.

Хаджар вздрогнул.

— Жена Степного Клыка была беременна.

— Да, — кивнул орк. — она ждала дочь. Дочь и сын, маленький брат, и любящая жена. Сытная охота и крепкий стан. Вот и все, что нужно для счастья свободному охотнику.

Хаджар промолчал. Он только чувствовал, как тяжелеют плечи.

— Первый Вождь, прошу простить мне мою дерзость, но… уходите.

Белый орк повернулся к Хаджару.

— Твои слова не от страха, — прошептал он задумчиво. — будь это иначе, я бы вырвал перья белой птицы из твоих волос и разорвал бы тебя на части. Но твои слова не от страха. Он идут от сердца. Так что — говори спокойно и смело, маленький брат.

— У Ласкана есть летающие боевые корабли. У них есть големы. У них есть пушки. И еще много того, что может уничтожить вашу армию на расстоянии.

— Скорее всего это так, — кивнул белый орк.

Так легко и спокойно, что Хаджар понял, что старый орк все это понимал и сам. Понимал, но все равно вел за собой лучших воинов всех орочьих племен.

— Но тогда — зачем? Вы все там умрете.

И они встретились взглядом. Желтые глаза и синие.

Хаджар посмотрел на за спину орка. На пылающий костер.

И тогда он все понял.

Сюда, в чужие земли, на край Большой Воды, не только Степной Клык пришел за смертью.

Лапа огромного белого орка, в которой легко бы уместилось две головы Хадажара, легла ему на плечо.

— Ты расскажешь о нас, маленький брат? О том, какими мы были. Как сражались. Как жили. Расскажешь о пути предков? Я слышал от Степного Клыка, что ты знаешь, как ветер сделать певучее птицы.

— Расскажу, — согласился Хаджар и вновь почувствовал, как что-то отпечаталось в его душе.

Уже знакомое, почти родное чувство.

— Тогда иди. Иди к своим охотникам и пусть охота твоя будет богата и предки, когда придет час, примут тебя с честью, — Первый Вождь коснулся пальцами груди, лба, а затем, шокируя Хаджар, вытащил из волос одно перо и, несмотря на пальцы, величиной в человеческую руку, вплел его к двум таким же. — Охоться умеренно, Хаджар Дархан, Северный Ветер.

— И пусть кровь не застилает твой взор, Первый Вождь, — ответил Хаджар.

Он развернулся и пошел обратно в Сухашим.

За смертью в эт земли пришел не только Степной Клык… но и все орки, что последовали за ним в чужие земли. Ибо Степной Клык — последний из тех, кто нес в себе волю Первого Орка. С его смертью, может через эпоху, может через две, а может через десять, но орки были обречены на медленное затухание и смерть.

Но смерть в постели не то, что должно стоять в конце пути свободного охотника. И пусть это будет последнее, что они сделают в своей гордой истории, но они соберут Большую Охоту и с честью отпразднуют тризну.

Тризну по всему своему роду. Роду всех орков всех десяти тысяч племен.

Впервые, за долгое время, Хаджар ощутил тягу сесть за Ронг’Жа. Дотронуться до струн. Написать песню.

Балладу о том, как сражались свободные и…

— Сев-в-верн-н-ный вет-т-тер, — проскрипело что-то рядом.

Хаджар повернулся. Рядом с ним стоял беловолосый мужчина. В его руках в свете полной луны сиял простой, не артефактный меч.

Полная луна!

— Врем-м-мя д-д-для д-д-дуэ-э-эли, — и, сверкнув лезвием, Белый Клык рванул в неистовом по скорости выпаде. Выпаде, который не взрыхлил землю, не оставил ни единого следа на траве или почве, не выбил огромные каменные пласты, но… оказался незаметным для взгляда Хаджара.

Он лишь увидел, как простой меч, полоска стали, лишенная энергии и магии, пробила ему грудь. Алая кровь потекла на руки Хаджара, обхватившего запястье пронзившего его мечника.

[Экстренное сообщение! Носитель в критическом состоянии. Повреждение жизненно важных органов: 96,5 % Вероятность окончания дееспособности носителя: 99.9 %]

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ ЦИКЛА.