Сердце из стали

Глава 6

Полимерные накладки на лапах Багиры погружались в покрытый опавшими листьями грунт, самую малость смягчая шаг. Выпущенные когти вгонялись пальцами в землю почти до основания, обеспечивая максимально возможное сцепление, позволяя в любой момент открыть огонь из пушки…

Если бы для нее было больше десяти снарядов.

Вечнодикий лес встретил боевую машину пустотой. Как бы она ни скрывалась, но шум тяжелой поступи, повизгивание и вздохи изношенных сочленений и механизмов разносили факт ее присутствия далеко по округе. Прошли времена, когда хорошо смазанное, полностью обслуженное шасси позволяло тигрице подкрадываться к ничего не подозревающим враждебным целям. Сейчас, несмотря на все попытки, она не могла оставаться незаметной — слишком много демаскирующих факторов.

Это раздражало.

Никаких контактов, вообще. Ни единой хоть сколько-нибудь крупной цели в радиусе полукилометра. Быть может, где-то здесь и прятались автономные противотанковые комплексы, возможно, где-то в подлеске скрывались автоматические ЭМИ-мины, способные повредить даже экранированную электронику… Но Багира понимала — это ложные надежды. Мир ее создателей, ее базовая станция, ее сборочная линия, все обратилось в ничто.

Вокруг было пусто. Автономные боевые единицы класса «древоволк» не спешили на нее нападать, да и других названных пони опасностей ей так и не встретилось. К огромному сожалению боевой машины.

У нее осталось восемнадцать дней запаса автономности. Четыре дня она провела вместе с Блю Флауэр, как и обещала, чаще всего просто в беседах, иногда — странных имитациях стратегических игр, называемых пони «настолками». Неадекватные правила и слишком высокий фактор случайности вызывали у машины некоторые трудности при моделировании своих действий, впрочем, какой-то опыт она смогла извлечь и из такого дообучения.

После появления Дискорда, группа Твайлайт Спаркл, наконец, оставила ее в покое. Ей не выделили иного гаража, но сняли ограничения на выход в Вечнодикий лес, оставив запрет на посещение населенных интеллектуальными органическими платформами территорий. На запрос о текущем статусе автономного роботизированного комплекса, пони ответила «я пока не придумала». Типично неопределенный ответ типичной органической платформы, вот только, теперь и Багира могла ответить столь же неоднозначно.

И даже принимать такие же неоднозначные решения. Как, например, уход в лес, без цели и смысла.

Потребовалось несколько часов на то, чтобы Багира поняла, хотя бы приблизительно, что в ней изменилось. Концепция «души», как некоего нематериального явления, присущего всему живому, все еще ускользала от робота, пусть она и могла использовать предоставляемые ею данные. Но потратив достаточно времени на расчеты и взвешивание полученных результатов, тигрица пришла к выводу, что просто получила доступ к удаленному вычислительному серверу, который в свою очередь имел доступ к обширной базе данных. В последние годы войны, из-за исчерпания собственного объема памяти Багира часто была вынуждена использовать удаленные вычислительные мощности для полноценного дообучения модели нейронной сети, производя слияние с накопленным опытом. К сожалению, в какой-то момент модель разрослась настолько, что она уже не могла ничего записывать, но к тому времени активные боевые действия как раз и закончились.

Итак, у нее теперь был доступ к вычислительным мощностям «души», а так же ее база данных. Это объясняло простаивание нейронной сети, которая большую часть времени вообще ничего не генерировала, и подключалась только когда была необходимость произвести диагностику программно-аппаратного обеспечения, или проанализировать записи из собственной базы данных боевого робота. Ну и во время комплексной работы шасси нейросеть участвовала, в остальное время с контролем лап справлялся и обычный бортовой компьютер.

Тигрица замерла и быстро повернула голову, фокусируя часть объективов на черном, почти лысом кусте. За доли секунды проанализировав несколько спектров визуальной информации, она издала аналог разочарованного вздоха и неторопливо подошла к нему.

Заяц. Обычный заяц лежал в кустах и дрожал от страха. Массивный, матово-черный силуэт робота отражался в его глазу, но животное даже не пыталось убежать, дать отпор, да хоть что-то сделать. Это было нелогично, но органические платформы в целом редко поступали рационально. Багира решила, что это черта не только интеллектуальной их разновидности.

Проанализировав все имеющиеся данные, тигрица предположила, что заяц попросту заблудился — делать ему в темной, искореженной мутациями части Вечнодикого леса было нечего. Машина приоткрыла пасть и шагнула в сторону, в другую, примериваясь, но так и не смогла найти положение, из которого можно было бы безопасно поднять зайца за шкирку. Да и вряд ли бы тонкая шкурка выдержала даже минимального давления ее клыков.

Рациональная часть машинного разума предлагала просто оставить бестолковое животное в кустах. Душа, эта странная система, противилась — она хотела вытащить зайца в более светлую часть леса. Веса у обеих частей было примерно поровну, отчего Багира впала в цикл анализа и взвешивания противоречий, которые, впрочем, не спешила прерывать. У нее было время на то, чтобы сомневаться.

Тем временем, заяц все-таки ожил и упрыгал. Сначала робко, неуверенно, в любое мгновение ожидая броска жуткого чудовища, коим была для него тигрица, но после зверек припустил так, что поднял в воздух клочья травы вперемешку с землей. Вот только, направление он выбрал неудачное.

Багира не стала даже дергаться, когда на зайца накинулась внушительного размера змея. В секунды вцепившись ему в загривок, она сдавила его кольцами своего тела, задушив. Множество объективов в глазах машины с высокой четкостью регистрировали каждый конвульсивный спазм мышц зверька, каждое движение все сильнее и сильнее сжимающихся змеиных колец. Нерациональная часть отметила обреченность в видимом глазу зайца.

Насколько возможно тихо подойдя к змее — та была так увлечена своей добычей, что ничего не заметила, ну или в соответствии со своей природой не придала значения — Багира подняла левую переднюю лапу и с мощным гулом удара опустила ее на змею, раздавив ее и мертвого зверька в кровавое месиво из костей, мяса и шкуры.

Не то, чтобы это было необходимо, но какая-то часть боевой машины почувствовала удовлетворение.

Тигрица неспешно направилась дальше вглубь леса, ведомая простым случайным выбором пути. Никаких задач у нее не было — автономный режим самообучения она отклонила за ненадобностью. Бесцельная прогулка по Вечнодикому только начиналась.

— То есть, вы просто взяли и отпустили полностью автономного боевого робота гулять по лесу? Вооруженного боевого робота?

— По Вечнодикому лесу, — уточнила Твайлайт Спаркл, устало смотря на свою параллельную версию. — Мы уже выяснили, что к пони, да и в целом всем тем, кто на нее не нападает, она относится довольно индифферентно.

— А еще она вообще не понимает настолки! — непонятно, чего в голосе Пинки было больше, восхищения или возмущения.

— В смысле?

— Она тип считает, что эт такое странное обучение, — Эпплджек фыркнула. — Она нас сделала. Ваще всех, даже нашу Заучку.

— Немного сложновато соревноваться в скорости просчитывания вариантов с военным вычислительным устройством, знаешь.

— Дык кто спорит-то.

— Что-то мне кажется, что это не лучшее решение, — параллельная Твайлайт покачала головой. — Я не особо поняла, что там про сердце, но…

— Она живая, — перебила ее аликорн. — У нее полноценная душа, полноценный разум. То наше заклинание фактически вдохнуло в нее жизнь. Ты готова своими копытами убить живое существо только потому, что считаешь его потенциально опасным, с учетом того, что до сих пор самым серьезным ее проступком была разбитая ваза?

— Я… Это не… Ух… — единорожка вздохнула. — Да, с такой стороны, я… Ладно. Кто-нибудь в курсе, почему именно Вечнодикий?

— Она пошла туда умирать, — тихо ответила все еще подавленная Флаттершай.

— Что? — Твайлайт из Зазеркалья почувствовала, как у нее встает дыбом шерстка. — В смысле?

— Она жива, и ее жизнь поддерживает ее тело, — пояснила принцесса Дружбы, тоже чувствующая себя неуютно. — И по ее словам, которым не верить нет смысла, у нее осталось около восемнадцати дней, а потом ее генератор выработает все топливо. И она умрет.

Она поежилась, вспоминая последний разговор. Пристальный взгляд множества объективов прямо перед носом, горячий воздух из пасти, и тихий, вкрадчивый, пугающий до дрожжи голос: «надеюсь, вы, пони, будете довольны, когда найдете мою платформу».

Настолько отвратительно Твайлайт себя еще не чувствовала. Особенно после полного боли и злости, даже ненависти взгляда маленькой Блю Флауэр, которую Багира оставила в Понивилле. О чем они говорили, аликорн не знала, не решившись подслушивать, но разговор явно был не из простых. По крайней мере, кобылка убежала очень быстро, да и тигрица не задерживалась, вскоре скрывшись в темной чаще.

— Это же машина, — с сомнением покачала головой единорожка. — Я имею в виду, ну выключится она, сядут батарейки, что мы, обратно не включим? Наверняка же можно перевести ее как-нибудь на другой элемент питания, магию вашу, к примеру.

— Что будет, если у пони остановится сердце?

— Без реанимации он умрет, — мгновенно ответила Твайлайт, нахмурилась. — Но Багира — не полноценно живая, в смысле, не организм из плоти и крови. Конечно, и для техники постоянные циклы перезапуска — не очень полезно, но все же.

— Ты не понимаешь… — принцесса Дружбы тяжело вздохнула, обернулась, смотря на притихших подруг. — У нее ЕСТЬ сердце. Магическое, духовное, неважно, но оно есть, и его работу поддерживает ее механическое тело. Даже если мы найдем способ ее включить обратно, это уже будет не та Багира, которую мы теперь знаем. Это будет машина, с которой мы… Я столкнулась в первый день. Просто механизм со сложной системой искусственного разума, но не живое существо с душой.

— Я все еще считаю, что мы поступили отвратительно, — Старлайт Глиммер поджала губы, получив благодарный взгляд от Флаттершай. — Мы просто выпнули ее в Вечнодикий, словно булыжник, даже не пытаясь помочь или понять, принять. Разве так должны поступать мы, те, кто своим примером годы доказывали ценность дружбы и прощения?

— Дорогуша, я понимаю, но как ты предлагаешь принять боевого голема? — Рарити покачала головой. — Пусть она живая, но те же мантикоры не менее живые, и при этом, мое мнение, и близко не столь опасны, как эта стальная кошка. Что-то никто не горит желанием дать шанс хищному зверю пожить среди обычных пони.

— Дык Багира-то не хищник ни разу, сахарок, — Эпплджек фыркнула, привычно столкнувшись взглядами с единорожкой. — Она это, машина, и у нее весьма, знаешь, простая думалка, даже сейчас. Не нападай, не обзывай, а так — кошка как кошка, ток большущая, и может сарай снести ненароком. Твоя Опал уж куда похуже себя ведет.

— Опал не может, как заметили когда-то Твайлайт, подстрелить любого в радиусе полукилометра.

— Я тоже считаю, что мы поступили плохо, — вступила в разговор Рэйнбоу Дэш. — Вот только, и пускать в Понивилль, да и ваще в города, Багиру нельзя ни в коем случае. Мало нам паники обычной из-за ерунды, так с ее появлением любой город с копыт на уши встанет и так будет кругами бегать, а нам потом их собирай. Не круто ни разу.

— Девочки не ссорьтесь…

— Мы и не начинали, дорогуша. Просто обмен мнениями.

— Слишком противоположными, так ссоры и начинаются, — не согласилась принцесса, перевела взгляд на параллельную Твайлайт. — Как видишь, все сложно, мы даже сами не можем прийти к единому мнению. Нам не впервой, но сейчас это особо важно.

— Можете считать меня бесчувственным бревном, но по мне так лучше пусть робот в лесу потеряется, чем вы узнаете, что она кого-то подстрелила, — буркнула единорог. — У нее теперь нет стандартных ограничений, и ее разум, похоже, все дальше и дальше от машинного. Где гарантия, что ее не перемкнет на противоречии? Кто знает, как она будет его решать? Мне напомнить, что живой разум — это нерациональное и во многом нелогичное явление? Коротнет микросхемы в голове у этой кошки, и хорошо, если в процессе не пострадают жители вашей страны.

— Почему ты так предвзята к ней? — аликорн коротко махнула ногой, призывая подруг к спокойствию. — У меня есть причины подобного, все-таки мой проект големостроения покалечил нескольких пони и разрушил немало построек, как раз потому что, как ты выразилась, у него логические схемы замкнуло. Но ты?

— Я слишком часто читала и видела новости о том, что происходит, когда дают сбой сложные вычислительные машины, контроллирующие какое-то опасное производство, — зазеркальная Твайлайт опустила голову и прижала уши. — Я не хочу быть свидетельницей подобного в вашем мире и не хочу потом кого-то из вас недосчитаться.

— Давай просто дадим ей шанс, — принцесса успокаивающе коснулась ногой плеча своей иномирной версии. — Мы всегда успеем ее остановить — Элементы наготове, как и единороги, и Вондерболты, и Гвардия. Но я сомневаюсь, что все это понадобится для чего-то кроме поиска тела Багиры, чем мы займемся через двадцать дней, чтобы с гарантией.

— Это наше решение? — тихо, очень тихо спросила Флаттершай.

— Нет, это мое решение, — отрицательно мотнула головой аликорн. — Я не навязываю его вам и все еще открыта к диалогу. И я никого не буду ограничивать, по крайней мере, пока это не рискует навредить как вам самим, так и окружающим.

— А что об этом всем думают принцесса Селестия и принцесса Луна? — поспешил вмешаться Спайк, пресекая очередной виток слишком близко подошедшего к ссоре разговора. Дракону откровенно не нравилось, как подруги мусолят одну и ту же тему, особенно когда они начинали повышать голос.

Ну или когда тема сворачивала куда-то не туда, как сейчас.

— Принцесса Селестия молчит, а Луна… — Твайлайт Спаркл вздохнула. — Она весьма негативно восприняла наше решение. Помните, как она ушла вслед за Блю Флауэр?

— Дорогуша, сложно забыть день, когда принцесса демонстративно хлопает дверью за собой, — буркнула Рарити.

— Пинки Пай, а ты чего молчишь? — заметил неладное Спайк. — И вообще тихая такая. Вы же провели вечеринку, даже две.

— Я волнуюсь о Блю.

— Че? — Рэйнбоу тряхнула головой, да и остальные уставились на розовую земнопони так, будто у той вдруг выросли рога и крылья.

— Ее взгляд… Мне не понравился ее взгляд, — Пинки посмотрела на обеих Твайлайт, без привычных смешинок или улыбки, но с огромным беспокойством. — Для маленькой кобылки в ее взгляде было слишком много ненависти, это меня беспокоит, сильно-сильно.

— Я уже попросила Луну присмотреть за ней, а так же в целом обеспечила наблюдение, — покачала головой Твайлайт Спаркл. — Но я тебя понимаю… Такой взгляд — не то, чего ожидаешь от десятилетней пони. Вот только, я понятия не имею, что предпринять по этому поводу.

— По-хорошему, за ней не следить надо, а говорить, — заметила Старлайт, тоже заметившая состояние Блю Флауэр. — Причем как можно мягче, спокойнее и без «вырастешь — поймешь». Мы только что бросили умирать ее подругу — это не то, что проходит бесследно.

— По себе знаешь, дорогуша?

— Эй, это уж слишком бестактно! — возмущенно воскликнула Рэйнбоу Дэш. — Даже для меня!

— Прости, я!.. — Рарити отшатнулась, забегала взглядом, но единорог просто покачала головой.

— Да, в том числе и по себе.

— Я поговорю с ней, — Флаттершай, обведя взглядом подруг, шагнула в сторону. — Пожалуй, прямо сейчас… Пока ничего не произошло.

— Ты уверена? Я имею в виду, мы можем…

— Прости, Твайлайт, но нет, — мягко покачала головой желтая пегаска. — Это должен быть разговор между двумя пони, иначе она будет ощущать давление.

— Я сделаю несколько кексиков, и потом принесу вам! — Пинки умчалась еще до того, как договорила. Никто уже не обращал на подобное внимания, все просто привыкли.

— Хорошо… Оставляю это на тебя, Флатти, — аликорн ободряюще улыбнулась подруге. — И, спасибо тебе.

Пегаска коротко кивнула и покинула комнату, провожаемая множеством взглядов.

С тяжелым металлическим грохотом многотонная боевая машина приземлилась после длинного прыжка. Сочленения шасси застонали со скрежетом и скрипом, словно старые суставы, а Багира с неудовлетворением отметила, что еще пара-тройкп километров таких длинных прыжков, и передние шагоходы могут и не выдержать. Все-таки конструкция слишком уж переусложнена, и отсутствие обслуживания не шло на пользу ее телу. Это раньше она могла прыжками преодолеть несколько десятков километров без перерыва, но теперь… Теперь придется быть осторожнее.

Древоволки прыснули во все стороны, спасаясь от преследующего их робота, но недостаточно быстро. У магических конструктов не было ни единого шанса против военной машины, созданной, в том числе, и для борьбы с себе подобными. Мгновение — мощный удар хвостового лезвия перерубает задние лапы одному волку, второе — тигрица мощным прыжком разворачивается, тараня плечом еще одного. Орудийная установка дергается, но Багира в который раз решает не тратить невосполнимый боекомплект, пусть из-за этого еще три волка и сбегут, вновь. Вместо этого она мощным ударом правой лапы снесла голову с шеей покалеченному древоволку, а лезвием хвоста проломила грудь второму, пытающемуся подняться после сокрушительного удара.

Она уже ликвидировала шесть деревянных платформ, наткнувшихся на нее в лесу. Потратив часть вычислительных мощностей на анализ, она поняла, что платформы привлекла кровь на ее левой лапе, которой она раздавила змею и ее добычу.

«Анализ обстановки: уровень: средне безопасно, враждебно; противник: древоволк: три, отступает»

«Действие: преследование 0.71: враждебная цель; слабозащищенная цель; слабовооруженная цель; угроза подразделению: Блю Флауэр, статус: «дружба»; вес увеличен: 0.93»

«Действие: игнорирование: 0.»

Багира остановила генерацию решений. 0.93… Этого было достаточно. И даже то, что в результате преследования она сжигала срок своей жизни, ее скорее радовало.

Приняв решение, тигрица быстрым шагом направилась вслед за двумя древоволками, решившими убегать вместе. След, оставляемый излучением типа «магия», надежно указывал путь, ей же оставалось просто двигаться по сложной местности. Двигаться, не останавливаться, даже если вместо восемнадцати дней у нее уже осталось семнадцать.

А вскоре будет шестнадцать.

По пути она оценила состояние хвостового лезвия и нашла его неудовлетворительным — рубящая кромка фактически уничтожена, зазубренна, острие обломано. Сварной шов держался, но клинок уже не рубил, а проламывал деревянную обшивку древолков. Эффективность этого вооружения против защищенных целей, и так низкая, теперь сократилась и вовсе до нуля.

С треском раздавив очередную паутину древесных корней, неудачно попавшую под полимерные накладки на лапах, Багира остановилась. След древоволков все еще был устойчивым и легко улавливался датчиками, но тигрица так же обнаружила и куда более крупную цель, излучающую тепло. Объект двигался по кругу, мелькая между деревьев, но недостаточно быстро, чтобы нейросеть не смогла собрать примерный силуэт вероятного противника на основе полученных данных. О возможных опасностях — хотя скорее просто препятствиях — Вечнодикого леса ее осведомила пони Флаттершай. Собственно, поэтому Багира и внесла древоволков, мантикор, гидр и иные потенциально опасные платформы в список враждебных целей, положенных к ликвидации.

Они потенциально угрожали Блю Флауэр.

«Обнаружена цель: идентификация: мантикора 0.53: нет прямой видимости»

«Действие: ликвидация 0.79: враждебная цель; слабозащищенная цель; слабовооруженная цель; органическая цель; угроза подразделению: Блю Флауэр, статус: «дружба»; вес увеличен: 1»

«Действие:»

«Генерация прервана»

«Ликвидация: метод: генерация вариантов»

«Огневое поражение: ГК: 0.08: одиночная цель; БК НИЗК; БК невосполнимый»

«Огневое поражение: СП: 0.11: одиночная цель; БК НИЗК; БК невосполнимый»

«Холодное оружие: 0.84: одиночная цель; слабозащищенная цель; слабовооруженная цель; органическая цель»

Багира не использовала когти на лапах против древоволков — грунтозацепы могли и не выдержать многочисленных ударов по деревянной обшивке. Несмотря на кажущуюся опасность, это вооружение было чуть ли не самым бесполезным в арсенале тигрицы, будучи установленным в подвижных пальцах со сложной механикой. Даже удары лапами тигрица совершала, задействуя только стопу, да и то, только по небронированным целям.

Но вот по органическим когти работали прекрасно, разрывая тонкую шкуру и плоть на куски.

Робот приоткрыла пасть, принудительно продувая систему охлаждения — горячий воздух сдул часть листьев перед ней, а так же ударил в стороны из вентиляционных решеток в районе лопаток. Следом она провела быструю диагностику шасси, сначала низко присев, а после встав, постоянно отклоняя корпус в разные стороны в процессе. Стальная кошка сильно сомневалась, что мантикора, пусть и будучи примерно с нее размером, сможет хоть что-то противопоставить ее броне и вооружению, тем более, что в резерве оставались пушка и пулемет, но это не мешало ей готовиться. Такая дотошность слишком часто оказывалась решающей для успеха боевых операций, и Багира не собиралась ею пренебрегать.

Предположительно мантикора наворачивала круги, не спеша сближаться. Тигрица поняла, что ту настораживает способность машины безошибочно находить ее взглядом, а потому робот перешла к отслеживанию противника иными средствами. Все-таки было бы глупостью, если бы у автономного комплекса класса «Охотник» в качестве средства обнаружения были только объективны на месте глаз. Кажущееся монолитным тело скрывало на себе десятки датчиков, немалая часть которых были сосредотенны на орудийной установке. Одной из излюбленных тактик боя Багиры было спрятаться в складках местности, выставив только башню, и нанести быстрый удар огневыми средствами, а после — покинуть позицию.

Перестав поворачивать корпус вслед за мантикорой, тигрица неспешно направилась дальше по следу древоволков, в разрез со сгенерированным решением: немедленно начать сближение, пользуясь превосходством в скорости и бронировании, и навязать бой. Вместо этого, машина сделала вид, что потеряла противника из виду и вернулась к выполнению своей задачи, топорно, неестественно, но мантикоре этого хватило: хищник начал сближаться, подходя сзади.

Багира не знала, что вынудило органическую платформу начать алгоритм атаки. Душа подсказывала, что стальная кошка зашла на ее территорию, но нейронная сеть в ответ на полученные данные выдала ошибку: мантикора должна была проигнорировать тигрицу, как слишком опасную и незнакомую цель, да еще и очень шумную. С другой стороны, органики никогда не были логичными и последовательными.

Возмножно, именно поэтому ее создатели и начали разрабатывать автономных роботов, как более эффективных солдат на замену обычным армиям.

Машина отмечала возросшую боевую эффективность, но с другой стороны — увеличилось время принятия решения. Раньше она действовала практически мгновенно, теперь же тратила пусть и сотые секунды, но и они были важны в любом бою. Пока целей было мало, пока они не представляли большой угрозы, пока у нее еще не начались отказы и поломки, это было некритично, и возросшая эффективность принятых решений перевешивала потерю от замедления, но… Но что потом?

«Потом не будет», — неожиданно ясно осознала Багира. Эта мысль не легла в основу цепочки рассуждений, не стала очередным весом в генерацию, она просто осталась сама по себе, как сказанное слово, но прозвучавшее где-то в глубине логических систем тигрицы.

Она была настолько оглушающей, что Багира запнулась, не справившись с маневрированием на сложной местности, и чуть не нырнула мордой в землю. И именно этот момент выбрала подкравшаяся сзади мантикора для броска.

Будь ее целью любое другое живое существо — у хищника были бы все шансы на успех. Но на свою беду, он напал на автономный роботизированный боевой комплекс, машину.

Все заняло мгновения.

Быстро, с гулом ударов переступив лапами, Багира восстановила равновесие, одним внешне небрежным, но четко рассчитанным движением хвоста прорубая тупым лезвием грудь мантикоры. Зверь не успел даже взреветь — мгновенный разворот под визг приводов с лязгом металла, и стальные клыки тигрицы вонзились в его глотку. Зашипела кровь, залившая решетку рассеивателя на месте языка, многочисленные шипы-зубы разодрали шкуру и плоть. Одно механически точное, резкое движение головой, и почти обезглавленное тело мантикоры падает на землю в предсмертных конвульсиях. Рядом падает измочаленный кусок мяса.

С шипением продув систему охлаждения, забрызгав все вокруг кровью, Багира безразлично зафиксировала объективами факт ликвидации враждебной цели, после чего вернулась к преследованию древоволков. По ее расчетам, они не должны были оторваться слишком уж сильно, да и в крайнем случае она могла их преследовать без отдыха хоть все оставшиеся семнадцать дней.

Вернее, шестнадцать с четвертью…