Сердце на двоих

Глава 7

Ричард

Коронация пролетела будто мимолетное видение.

Я даже не запомнил мига, когда мне на голову водрузили давящий обруч короны.

Странное ощущение: хоть веса в ней было совсем немного, но ощущался он тоннами ответственности.

Во время церемонии рядом со мной постоянно находилась Таис, а после мы шествовали среди ликующей народной толпы, невеста махала простым людям и щедро разбрасывала золотые монеты, а они приветствовали ее и буквально топили в волнах своего обожания.

В один миг кто-то из толпы выкрикнул: «Да здравствует будущая королева!» И это резануло.

Не из-за тщеславия, что ликуют не в мою честь, а из-за того, как Таис отреагировала.

Я как раз смотрел на ее лицо и видел, как оно подернулось уродливой гримасой удовлетворения.

Это был не блик солнца и не игра света, а будто на миг приоткрылась запертая дверца и тут же закрылась обратно.

По прибытии в замок я, как и планировал, подписал закон об отмене гонений на кочевой народ. Таис опять пыталась отговаривать, но я был непреклонен. Совершенно неожиданно на ее сторону встал начальник стражи Кляус, хотя даже советники, оставшиеся от отца, предпочли благоразумно промолчать.

– Вы забыли свое место, мэр Кляус? – поинтересовался я. – Или должность начальника стражи уже слишком тяжела для вас, и вы не справляетесь?

Поняв мой намек, Кляус закрыл рот, я же мысленно припомнил, что в моем списке на увольнение этот человек значился на одном из первых мест… Но начинать со столь резких перемен в первый же день правления было бы глупо. Хватит для начала подписанного закона.

До Кляуса я доберусь через неделю, когда подберу на его место кого-то преданного именно мне.

А дальше был пир.

Скучный и формальный.

Я тяготился веселья, которое происходило вокруг. Все будто забыли, что мой отец умер и даже еще не похоронен.

Танцовщицы плясали под музыку, лилось рекой вино, туда-сюда сновали служанки-подавальщицы. Сидящая рядом Таисия о чем-то бесперебойно болтала, но все ее слова пролетали мимо меня. Взглядом я искал другую, но не находил.

Вчера я лично отдал распоряжение управительнице замковыми слугами, чтобы она обеспечила Эмме хорошую комнату для проживания и проследила, чтобы девушка была в безопасности.

Мэра Алура еще при моем отце зарекомендовала себя как человек, понимающий приказы едва ли не с полуслова. Как ни странно, ее как поданную я терять не хотел ни при каких обстоятельствах.

Мэра Алура, еще когда я был ребенком, а она только заняла свою должность, вызвала у меня уважение.

В памяти всплыл случай, когда она застала меня в моей комнате за занятием, за которым не заставал еще никто. Постыдным для принца крови.

За таким, узнай о котором король – высмеял бы собственного сына.

Да что там, смеялись бы все, и даже Таис, бывшая тогда таким же, как и я, ребенком.

Но Алура промолчала и даже прикрыла.

– Ричард, – выдернул из мыслей голос невесты. – Уже поздно, все расходятся. Мы тоже можем удалиться.

Я обернулся к невесте, посмотрел в ее колдовские карие глаза и ответил как есть:

– Не хочу спать. Еще слишком рано.

Таис опустила глаза, и уголок ее губ пополз вверх, улыбка стала одновременно скромной и порочной.

– Ричард, – понизив голос, прошептала она. – Я ведь о другом. Я приготовила сюрприз.

Ее рука скользнула к моей ладони, пальцы ловко переплелись с моими, на короткое мгновение напомнив тонких ядовитых змей-аспидов. Но наваждение тут же развеялось.

Таис приблизила мою руку к своей щеке и потерлась об нее. Кожа девушки была бархатной на ощупь, но совершенно прохладной.

– Таисия, ты ведь знаешь, сейчас не подходящее время для сюрпризов… – начал я и осекся.

Неожиданно Таис чуть сдвинула мою ладонь по своей щеке вниз, и мой большой палец будто бы случайно скользнул по краю ее рта, а в следующий миг она обхватила его губами, обвела языком фалангу. Поиграла с ней, пощекотала подушечку, а я смотрел за этим действом завороженно и шокированно.

И уже знал, что сейчас произойдет.

Обжигающая боль от спрятанной в нательном кармане монеты опалила кожу и стала спасительной.

Дернув рукой, я высвободил палец из плена губ невесты.

– Ты ведешь себя как шлюха, – прошипел я. – Если это и был твой сюрприз, то он не удался.

Таис вспыхнула и отвернулась.

Я физически ощущал те волны злости и раздражения, которые от нее исходили, но утешать не спешил.

Я размышлял, что стало причиной перемены моего отношения к Таисии? Еще недавно я мечтал, что она пригласит меня к себе. Я бредил ее лицом, мечтал о теле, вожделел и представлял минуты нашей близости.

А сейчас не осталось ничего из старых чувств.

Как отрезало.

Тем временем народ начал расходиться по опочивальням, зал пустел, казалось, еще немного – и последние выпивохи станут засыпать прямо здесь, за столами.

Новых блюд уже не подносили, скорее, наоборот, мэра Алура распорядилась начать уборку.

И тут я заметил ее…

Эмму.

Возможно, она и раньше была в зале, но именно сейчас я сумел разглядеть ее лицо. Девушка помогала с уборкой столов.

В какой-то миг и она заметила меня, улыбнулась и тут же отвела взгляд.

Эмма то убегала из залы, то прибегала обратно, а я буквально считал минуты до момента, когда она вновь зайдет обратно.

Мне нравилась та легкость, с которой двигалась кочевая – даже просто лавируя между столами, с подносом, загруженным посудой, девушка выглядела изящно и притягательно.

Ей шло простое серое платье, хотя куда лучше на ней смотрелся бы алый наряд с монетками. Единственное, что портило, это косынка, под которой девушка прятала волосы.

Кажется, на десятый заход Эмма остановилась у одного из столов и заговорила с кем-то в тени колонн, а после оттуда вышагнул Кэрлайл.

Очередное странное чувство коснулось груди.

Сердце будто сжали в тиски, а после так и не отпустили. Оно продолжало биться, но стесненное новыми, гнетущими его рамками.

Эмма улыбалась другому. И этот другой улыбался ей в ответ.

И неожиданно девушка повела плечами и начала танцевать.

Вот так, легко и непринужденно.

Если бы я не следил за Эммой целенаправленно, то никогда бы не заметил, что где-то в дальнем углу зала кружится какая-то служанка. Но сейчас я отчетливо улавливал каждое ее движение, с жадностью наблюдал за тем, как игриво стреляют ее глаза, но не в мою сторону. Как слетела косынка и белые волосы взметнулись, будто подхваченные легким бризом.

Но все это было не для меня.

Эмма танцевала для другого, и сердце в груди болезненно завыло.

Именно так. Завыло, а не заболело. Словно что-то тягучее и бесконечно родное отрывали от него едва ли не с мясом.

Наваждение схлынуло так же резко, как и появилось.

– Чтоб ты сдохла, тварь кочевая, – коснулся уха чужеродный, незнакомый шепот, и я хотел обернуться в сторону говорившего, ведь голос шел со стороны невесты.

Но в этот миг Эмма оступилась и упала.

Казалось, даже музыка стихла, и я вскочил со своего трона.

Мою руку тут же обожгла хватка Таисии, она схватила меня за локоть и потянула вниз.

Я раздраженно попытался сбросить ее руку, но не сумел. Невеста уцепилась, словно клещ.

– Да что ты себе позволяешь? – прорычал я, оборачиваясь к ней и ожидая встретиться с ее испуганными глазами.

Но Таис смотрела не на меня.

Точно так же, повторяя направление моего взора, она следила за Эммой, лишь сейчас отводя взгляд и переводя его на меня.

– Мой король, – залепетала она, – я лишь беспокоюсь о том, что скажут подданные. Вы слишком резко вскочили без причин.

Я тряхнул головой и оглянулся по сторонам, ведь причины были. Кто-то рядом со мной буквально отпустил проклятие в сторону Эммы, но кроме Таис никого в радиусе десяти метров не было.

Все гости уже давно разошлись.

Это заставило меня посмотреть на будущую жену иначе. Ведь мне точно не показалось.

И я вновь обернулся в поисках Эммы, но обнаружил лишь удаляющуюся спину Кэрлайла, который уносил на руках девушку.

Хотелось броситься вслед, узнать, все ли в порядке.

Но вместо этого я вырвал руку из хватки Таис и громко, так чтобы слышали все в зале, объявил:

– Пир окончен! Всем разойтись по своим комнатам! Абсолютно всем! Даже тебе, Таис!

Эмма

– Перелома нет, – констатировал Кэрлайл.

– Ну, слава тебе, господи, – выдохнула мэра.

Я же смотрела на свою распухшую лодыжку и с горечью понимала, что отсутствие «перелома» не даст мне скакать козочкой в ближайшее время.

– Рано радуетесь, это либо разрыв связки, либо растяжение, – решил все же добить лекарь. – Так что в ближайшее время полный покой и постельный режим.

Я поджала губы.

– Но я не хочу!

Кэрлайл округлил глаза.

– Я тоже много чего не хочу, но надо.

– Нет, вы не понимаете, – выдохнула я, не рискуя при Алуре называть лекаря на «ты». – Я уже насиделась на чердаке, теперь опять сидеть в комнате. Да и… – тут я замялась и понизила голос. – Мне кажется, я упала не случайно.

Алура фыркнула, подходя ближе, и скрестила руки на груди:

– Ну конечно же, не случайно, – строго заявила она. – Если так махать ногами и трясти грудью, не только ноги можно сломать, но и…

– Грудь? – заинтересованно предположил Кэрлайл, и уголки его губ поползли вверх.

Должно быть, они все издевались, но мне было не смешно, хотя головой я понимала, что поплатилась за слишком наглый танец на глазах у Таисии.

Но обвинить ее в колдовстве, в котором я даже не сомневалась, у меня духу не хватало.

Кто я, а кто она.

Мэра Алура не поверит, а Кэрлайл…

Я с надеждой посмотрела на доктора. Интересно, если с ним поделиться мыслями, он внемлет моим опасениям? Верит ли он вообще в злое колдовство?

– Насчет груди не знаю, – продолжила Алура. – Но голову вполне могла. Рядом были углы от столов, кто знает, что могло бы быть, упади она более неудачно. Но в чем-то я даже согласна с Эммой: оставить ее в замке сейчас, пусть даже сидящей в комнате, – не очень безопасно. Думаю, я могла бы забрать ее на время в свой городской дом.

Я подняла удивленный взгляд на женщину. Она смотрела на меня строго и в то же время незаметно подмигнула.

Вот же хитрющая лиса!

– Ее не отпустит король, – напомнил Кэрлайл.

– Отпустит, – удивительно уверенно ответила Алура. – Я поговорю с его величеством. Мэр Кэрлайл, вы же поможете мне с тем, чтобы перевезти Эмму?

– Разумеется… – без паузы и лишних сомнений ответил мужчина. – Думаю, это будет хорошим решением проблемы.

Казалось, даже боль в ноге отступила.

Мысли о том, что меня все же выпустят из замка, окрыляли.

– К слову, – продолжила Алура. – Моя дочь Хло приболела, вы не взглянете на нее, мэр Кэрлайл? Там сущая безделица. Так, лихорадка…

Женщина преподнесла эту весть, будто ерунду, словно ничего серьезного.

– Мне, конечно, несложно, – ответил Кэрлайл. – Но раз безделица, то вы наверняка уже и обращались к городскому лекарю? Зачем я?

У Алуры нервно дернулось веко.

Я же ухватила лекаря за ладонь и заставила посмотреть на меня:

– Мэр Кэрлайл, – произнесла я. – Ну раз вы все равно будете рядом, отчего же не взглянуть?

– И вправду, отчего же… – Кэрлайл проницательно просверлил взглядом, а мне захотелось отвести глаза в сторону.

Почему Алура не рассказала все начистоту? Зачем это представление?

– В таком случае я сейчас же отправлюсь к его величеству. – Избегая прямого взгляда на Кэрлайла, мэра круто развернулась на пятках и буквально побежала к двери, будто опасаясь, что доктор передумает.

– Постойте, – все же притормозила ее я, памятуя злой взгляд Таисии. Если сейчас мэра подойдет к Ричарду и начнет просить перевезти меня, то обязательно попадет к ведьме под горячую руку. – Может, дождемся утра?

– Не уверена, что у нас есть время до утра, – отозвалась Алура, и пока я переваривала эту фразу, она скрылась за дверью.

Стоило только полотну хлопнуть о проем, как Кэрлайл перевел хмурый взгляд на меня.

– Я, конечно, понимаю, что большинство женщин считают мужчин недалекими идиотами. Но все же. Вы вдвоем и вправду думаете, что я один из них?

Я притворно улыбнулась, но не очень мастерски.

– Один из мужчин или один из идиотов? – переспросила я.

– Эмма… – красноречиво протянул мое имя мужчина. – Вываливай начистоту… или думаешь, я не видел ваши перемигивания?

Я тяжело вздохнула. А Кэрлайл, пока я молчала, достал из одного из ящиков тканые бинты и принялся примерять их к моей ноге.

– Хло заболела тяжелее, чем говорит Алура, – ответила я, наблюдая, как мужчина проводит пальцами по моей лодыжке, будто решая, откуда начать ее перематывать. – Не знаю, в чем причины, она не говорит всего. Но мне кажется, дело серьезное. Мэра даже не хотела к тебе обращаться. Боится, что ты попросишь денег.

Кэрлайл нахмурился, руки над моей ногой замерли, а после вновь коснулись кожи, плотно обхватывая первым слоем бинта.

– Чушь! Я никогда не брал с нее ни монеты, с чего вдруг?

– Ты же стал королевским лекарем, – напомнила я.

– Это не повод, – отринул эту версию Кэрлайл. – Дело еще в чем-то. Но мне теперь и вправду интересно, что с ее дочерью.

И я вновь поджала губы.

Сказать или нет про конскую кровь? Про укол иглой? Да и вообще про Таисию?

– Я вижу, ты еще что-то хочешь не сообщить? – Еще два оборота ткани вокруг моей ноги, и каждый раз Кэрлайл заботливо поправлял бинт, если вдруг образовывалась хоть малюсенькая складочка. – Тебе не больно?

– Нет, – покачала головой я и все же решилась: – Ты веришь в магию?

– Все лекари в нее верят, – не раздумывая, ответил мужчина. – Что за дурацкие вопросы, да еще и от кочевой? Вы и сами немного подколдовываете, когда гадаете, чего лукавить.

Я вновь замялась.

– Я, наверное, не так задала вопрос. Ты веришь в настоящую черную магию? Злую? В ведьм?

– Угу, – как-то шутливо отозвался он. – Одна из них сейчас сидит рядом со мной, смотрит на меня своими красивейшими ведьминскими глазами и задает странные вопросы.

Комплемент прозвучал так неожиданно, что щеки вспыхнули от смущения.

– Да я не об этом! – В моем голосе мелькнула обида из-за того, что я пытаюсь все рассказать, а меня никак не желают понять.

– Тогда о чем? Может, хватит ходить вокруг да около?

– Я про невесту принца! Таис! – выдохнула я и тут же испуганно притихла. Слишком громким вышел мой голос.

Если кто-то стоит в коридоре, то обязательно услышит.

– Таис?! – В голосе Кэрлайла мелькнуло неподдельное удивление. – Да она мухи не обидит.

– Муху – может быть, – согласилась я. – А летучую мышь? Я видела, как она проникла на мой чердак и убила там с десяток этих существ. А потом сбежала с их трупиками.

Лекарь расхохотался.

– Ты сейчас точно про невесту принца? – заломив бровь, переспросил он. – Все во дворце знают, что ей от матери достался дар лекаря, но она же боится крови. Как-то лет в шестнадцать она пыталась что-то доказать и даже пришла в лазарет. Так ее вытошнило просто от вида обычного пореза у кухарки. С тех пор она только говорит, что может лечить, но даже близко к больным не подходит.

– Она врет, – уверенно заявила я. – Но я точно видела ее той ночью, когда приносила к тебе совенка. И крови она точно не боится. Когда я убиралась в ее покоях, то обнаружила у зеркала скомканную ткань, пропитанную конской кровью и сплошь истыканную иглами. Точнее, тряпку обнаружила Хло – дочь Алуры. В тот день она укололась, а сейчас заболела. Что это, если не магия?

Я буквально вывалила на лекаря всю эту информацию, и по мере ее поступления видела, как лицо Кэрлайла мрачнеет.

– Конская кровь? – переспросил он. – Ты уверена? Может, это было пролитое вино? Оно тоже красное.

– Я кочевница, – обиженно напомнила я. – Конскую кровь не перепутаю ни с чем. Так ты мне веришь?

Кэрлайл молчал.

Добинтовав ногу, он поспешно завязал узел и, бросив остатки ткани рядом со мной, кинулся к стеллажам с книгами.

– Посиди тихо, – попросил он, листая тома. – Не мешай.

Было видно, что его будто посетила какая-то идея, которую он спешно проверяет. И это рождало во мне надежду, что Кэрлайл мне поверил.

Неожиданно он громко захлопнул книгу, так что с ее страниц взметнулось облачко пыли.

Мужчина подскочил ко мне и, присев рядом так, что наши глаза оказались на одном уровне, тихо заговорил:

– Все, что ты сейчас рассказала, не должен знать больше никто. Про Таисию, про конскую кровь, про летучих мышей. Мне нужно увидеть Хло, чтобы сделать выводы. Когда она поранилась? Сколько дней прошло?

Я начала загибать пальцы, считая: когда правая рука закончилась, и я начала загибать левую, Кэрлайл остановил.

– Хватит! Слишком давно. Нужно спешить. – Он резко поднялся и бросился к двери. – Я искать Алуру, а ты сиди здесь.

Дверь снова хлопнула, а я хмуро посмотрела на свою перемотанную ногу.

Лекарь сейчас так посмеялся? Ну конечно же, я буду сидеть здесь, а не поскачу же за ним…

Ричард

В любом замке есть места, о которых не знает никто. Или знают, но только избранные.

Мое тайное место было скрыто за покрытым пылью гобеленом, а после за низкой дверкой, которая отпиралась тонким маленьким ключом.

Их в замке было все два.

Один у меня, а второй у Алуры. Я взял с мэры клятву (когда управляющая подарила мне связку, после того как застала в комнате за постыдным), что женщина никогда не будет сюда ходить и смотреть, что я делаю.

И она согласилась, преданно храня тайну.

Сейчас я направлялся именно туда, в свою обитель, которую в последние годы посещал все реже. Я шел к своей пагубной и недостойной страсти.

Любой принц и будущий король должен быть прежде всего политиком, а во вторую очередь – воином. Уметь держать меч, убивать – не дрогнув рукой, карать, если понадобится.

Короля должны бояться.

Король должен рождать в сердцах подчиненных страх и уважение.

Так учил меня отец.

А моя рука тянулась к грифелю.

Оглянувшись по сторонам, я убедился, что никого нет, и приподнял гобелен. Ключ плавно провернулся в старом замке, и я скользнул внутрь.

В полную и кромешную темноту комнаты.

По памяти и на ощупь нашел огарок свечи и огниво, высек искры на лежащие здесь же на этот случай серные лучины.

Тонкий огонек вспыхнул и осветил увешанные рисунками стены. Моими рисунками. От самых первых, которые я выводил слабой рукой в первый год после несчастного случая на охоте. До самого последнего – цветной картины, которую рисовал украдкой на протяжении года.

Все было покрыто пылью, но даже под ней просматривались пейзажи и места, в которых я никогда не бывал и которые не видел воочию.

Незнакомые люди, дороги, леса, горы, озера.

Все это всплывало в моей голове и требовало быть срочно перенесенным на бумагу. Будто неуемный зуд в руках, который не давал остановиться.

За одним из таких «приступов» меня однажды и застала Алура.

Помню, она восхитилась красотой горной реки, которую я нарисовал. Я же испугался, что она расскажет отцу.

Но мэра все поняла без слов, пообещав хранить секрет.

И я продолжал рисовать, теперь уже обретя убежище.

А потом «зуд» будто прошел, стоило только закончить ту, самую последнюю картину, и я отложил кисти, так и не взяв их больше в руки ни разу.

Подойдя к холсту, я осветил рисунок свечой: неизвестная деревушка на окраине леса, подворье с одинокой худой коровой и три человека, сидящих на завалинке, – мужчина, женщина и их дочь лет восьми, не больше, в потрепанном сером платье. От рисунка, несмотря на изображенный солнечный день, зеленую траву, веяло холодом и безысходностью. Будто что-то ужасное надвигалось на деревушку, подворье и эту семью.

Необратимое, как сама смерть.

Внезапный звук шагов из коридора заставил меня замереть.

Притих, ожидая, как непрошеный ходок пройдет мимо по коридору, но вместо этого шаги остановились точно напротив гобелена.

А после шорох и тихий скрип ключа в скважине.

Обернувшись, я увидел входящую в каморку Алуру.

Без слов она сделала шаг вперед и буквально рухнула передо мной на колени:

– Мой король, – взмолилась она. – Знаю, я обещала вам никогда не приходить сюда. Но у меня нет выбора. Я обошла весь замок и, не найдя вас нигде, поняла, что вы можете быть только тут. Простите, но моя дочь умирает.

– Встань и объясни все с самого начала, – потребовал я.

Алура подняла на меня голову, и слезы блеснули в ее глазах. Никогда прежде за все годы я не видел, чтобы она плакала.

– Вы казните меня… – едва слышно произнесла она.

Но я продолжал смотреть на нее ровно и ждать. Если она сюда пришла, значит, ей была нужна моя помощь. И информация о том, что у нее умирает дочь, мне пока мало что давала для понимания ситуации.

– Излагай.

– Я даже не знаю, с чего начать, но и врать вам тоже не смею, мой король. – Алура принялась теребить платье. – Но мне необходимо, чтобы вы разрешили вывезти Эмму за пределы замка. В мой дом.

Все внутри меня буквально воспротивилось этой мысли.

Что еще за новости?

– Не вижу связи. При чем тут Эмма и твоя дочь?

Алура вздохнула, было видно, что она не хочет сознаваться в чем-то, но все же сдалась.

– Несколько недель у одного из входов замка для слуг стояла кочевая. Старуха просто стояла и пялилась на ворота. Ее прогоняли много раз, но она все равно возвращалась. Мы даже хотели позвать Кляуса, но после того, как вы отдали приказ приютить Эмму, не решились. Да и вашему покойному отцу никто не доносил. А в ночь, когда короля привезли из города при смерти, кочевая опять пришла под ворота. Я думала, служанки забьют ее камнями от злости, поэтому решилась на разговор и вышла к старухе сама. Думала, поговорю, узнаю, что ей надо.

– Так… продолжай.

– Ей не нужны были деньги, она просила, чтобы мы отдали ей Эмму. Она сказала, что это ее дочь. Разумеется, я не могла этого сделать.

– И ты не доложила мне? – Негодование вновь всколыхнулось в груди. – Ты должна была рассказать.

– А вам было дело до этого? – удивилась Алура. – Ваш отец умирал… Разумеется, я не осмелилась. А когда я уходила обратно в замок, эта кочевая схватила меня за руку и прошептала, что если я захочу спасти свою дочь, то должна вернуть ей Эмму. Понимаете?

– Нет, – честно ответил я.

– Я тогда тоже не поняла. Но через несколько дней Хло заболела, и ей становилось все хуже и хуже. А я не могла даже бросить работу в замке и отправиться в свой дом, чтобы ей помочь. Лишь отлучалась на пару часов, чтобы ее проведать.

– Наняла бы лекаря. Твоего жалования хватает, если нужно больше, я добавлю.

– Ни один лекарь ей не поможет, – вновь всхлипнула Алура. – К таким, как она, отказываются идти, но вчера вечером к окнам нашего дома пришла та самая кочевая старуха. Заявила, что поможет Хло, если я приведу Эмму. Но у меня есть время до сегодняшнего рассвета. Единственное условие – она просила не рассказывать Эмме о том, кто ее ждет и ищет.

Управляющая говорила и будто сознавалась в грехах, ее голова опускалась все ниже и ниже, втягиваясь в плечи, – будто я прямо сейчас решу ее казнить.

– И как же ты собиралась вывести Эмму из замка? – уловил суть я.

– Тайком, после вашей коронации и пира вся стража пьяна – это бы не составило труда, – призналась Алура. – Эмма добрая девушка, она бы и сама пошла, если бы не нога, потому что хочет помочь Хло. Она даже уговорила нового королевского лекаря осмотреть мою дочь. Но только он вряд ли станет это делать, стоит ему только увидеть…

И тут я насторожился.

Почему другие доктора отказывались осмотреть больную? Почему Алура сразу не пошла к Кэрлайлу, у нее хватало связей вызвать лучших лекарей.

– Стоит ему увидеть что? – строго спросил я. – Куда ты хочешь втянуть моего лекаря и кочевую? Что с твоей дочерью?

Мэра молчала. Только пальцы сжимали подол платья все сильнее.

– Алура… – строго произнес я. – Я не смогу помочь, если не буду знать правды. Ты ведь пришла за помощью, за разрешением официально вывести Эмму из замка. Так?

Она кивнула.

– Так чем заболела твоя дочь?

– Я не знаю… – вновь замялась женщина. – Но это очень похоже на проказу…

– Что? – воскликнул я и совершенно рефлекторно отшатнулся от Алуры.

Бич из болезней, страшнее чумы. Прокаженных было проще сжечь заживо, чтобы не мучились, чем лечить. Они распространяли заразу быстрее поветрия, стоило им только коснуться кого-то, новый человек тоже заболевал.

И Алура мне только что призналась, что вот уже несколько дней скрывает прокаженную девушку где-то в городе.

– Мой король, – взмолилась она, вновь падая на колени. – Но это не лепра, клянусь вам. Я бы тоже заболела, и мой муж. Это что-то другое, не заразное. Вот, взгляните на мои руки, они чисты…

Алура принялась закатывать рукава, чтобы показать мне свою кожу, но я смотрел на нее недоверчиво.

Мать скажет что угодно, лишь бы спасти дочь.

Вот только ужас ситуации был еще и в другом.

Алура – управляющая замком, и если она уже переносчик заразы, то пройдет несколько дней, и в стенах моего дома будет бушевать болезнь.

– Просто поверьте, – умоляла она. – Та кочевая старуха, она ведь не просто так пришла в мой дом, она что-то знает и знала еще до болезни Хло. Если Эмма ее дочь, она бы не стала просить привести свою кровиночку к прокаженной. Подумайте сами, ваше величество. Смилуйтесь.

Я отвернулся к стене.

Мысли в моей голове были сумбурны, и все же факт появления той самой кочевой, о которой с такой любовью и горечью потери говорила Эмма, смущал. Но тут вдруг выясняется, что старуха жива и даже ищет приемную дочь.

Я незаметно вытащил из кармана монетку. Покрутил ее в руках, будто ища подсказку в решении.

Но глупая железка оставалась глуха к моим вопросам, и тогда я повиновался инстинктивному решению.

«Орел» – я лично отправлюсь в дом к Алуре вместе с Эммой и взгляну на все своими глазами. В конце концов, я сегодня пил вино и ел из тарелок, которые подготавливала Алура.

«Решка» – откажусь рисковать и буду молиться на лучший исход. Буду верить, что никто не успел заразиться. И тогда отдам приказ, который должен отдать каждый король, – сжечь дом Алуры вместе с прокаженной. Это жестокое решение, но риск для остального населения слишком велик.

Монетка взлетела вверх, и я поймал ее на лету.

Словно догадавшись о том, что я делаю, Алура позади перестала всхлипывать и задала вопрос:

– Вы доверите судьбу моей дочери монете?

– Да, – ответил я, открывая ладонь, чтобы взглянуть на результат.

Распростертые крылья королевского герба сверкнули в свете свечей.

– Тебе повезло, Алура. Можешь будить конюхов, пусть готовят транспорт для Эммы и седлают моего коня. Я отправляюсь с вами.

* * *

Я наблюдал со стороны, как подготавливали коня, пока Алура отдавала распоряжения по подготовке одной из карет.

Внезапно во двор буквально влетел Кэрлайл.

Было видно, что он запыхался от быстрого бега, да и весь вид его выдавал усталость.

– Ваше величество? – произнес он удивленно, но тут же опомнился и вернул лицу собранное выражение.

– Удивлен, что я здесь? – догадался я.

Взгляд Кэрлайла метнулся к Алуре, и той пришлось вступить в разговор:

– Король решил лично сопроводить нас к моему дому. Вместе с Эммой.

Брови лекаря едва заметно приподнялись.

– Это весьма благородно с вашей стороны так заботиться о подданных, мой король, – все же произнес он. – Тем более что я как раз искал вас для важного разговора. Можем ли мы переговорить наедине?

Я обвел взглядом конюшню. Здесь были разбуженные среди ночи конюхи, мэра управляющая, куча лошадей, да и бог весть еще кто мог спать, скажем, на тех тюках сена в дальнем углу. Ни о каком «наедине» тут и речи не могло быть.

– Это ждет до завтра? – спросил я.

– Нет, мой король, – вид у Кэрлайла и впрямь был обеспокоенным. – Дело касается нашего с вами недавнего разговора… в спальне вашего отца.

В одно мгновение намек был понят.

Лекарь хотел поговорить о предполагаемом убийстве старого короля, иначе бы не носился ночью по замку.

Я взглядом приказал ему следовать за мной. Мы вышли во двор, где прохлада ночи уже взяла свои права.

– Что ты узнал? – тут же потребовал я, пытаясь говорить едва слышно.

– У меня нет конкретных обвинений, но только что в лазарете Эмма мне кое-что рассказала. У нее есть предположения, из-за чего именно заболела дочь Алуры.

– Продолжай! Ты говорил, что моего отца отравили.

Говорить о том, что Алура – потенциальная разносчица проказы, я пока не стал, хотел выслушать лекаря.

– И до сих пор уверен, что инфекция так и проникла в организм вашего отца – через еду. Но Эмма рассказала, что Хло укололась иглой, смоченной в конской крови. А значит, болезнь могла попасть в организм другим путем, и, скорее всего, мы обнаружим у дочери Алуры те же симптомы, что и у вашего отца. Но ее организм молод и силен, возможно, я сумею помочь.

Я покачал головой.

Зная о том, что мне сказала управляющая, – нет, не обнаружим. Если в доме мэры и вправду царила проказа, то даже не поможем.

– Игла? Конская кровь?! – все же переспросил я. – Это бессмыслица! Где в замке Эмма могла видеть столь странный набор вещей?

– А вот это то, о чем я хотел бы сообщить вам с особой осторожностью. Вам может не понравиться.

Продолжал ровно смотреть на лекаря.

Мне не понравится, только если Эмма все это выдумала и заявила, что иглы с конской кровью лежали в моем кабинете. Тогда моя милость может смениться на гнев.

– И где же?

– В спальне вашей невесты, ваше величество. Девушки проводили там уборку, когда Хло укололась об иглы в тряпице, смоченной кровью.

По моему лицу прошла то ли гримаса, то ли судорога. Таис и конская кровь? Иглы?

Да еще и подозрения Кэрлайла, что она замешана в убийствах?

Чушь.

Я знаю ее с детства, мой отец вырастил ее как родную дочь. Она бы не смогла.

– Этому должно быть объяснение, – скупо ответил я. – Я выясню причины, что за вещи делали у нее в спальне, но для начала поговорю с Эммой.

– Вы не верите в ее слова? – спросил Кэрлайл.

И я задумался.

Мне казалось, я всегда умел различать ложь, потому что ненавидел ее.

Но сейчас мне казалось, я даже самому себе не мог верить.

Эмма

Прошло будто несколько часов, прежде чем Кэрлайл вернулся.

Конечно же, это была иллюзия, потому что в тишине лекарской время тянулось, будто нуга у продавца сладостей на ярмарке.

У меня даже мелькнула мысль нарушить приказ Кэрлайла и отправиться к себе. Там ведь все еще был совенок. Ждал меня, наверняка хотел есть, а я застряла тут.

Но стоило только попробовать ступить на пятку, как я поняла – идея побега совершенно неудачна. Я даже ста метров не пропрыгаю на одной ноге.

Когда же в коридоре раздались шаги, я несказанно обрадовалась, в особенности вошедшему в лазарет доктору.

– Можем отправляться, – произнес он усталым голосом. – Алура подготовила одну из закрытых карет, чтобы мы могли вывезти тебя комфортно.

– Спасибо за заботу, но, наверное, не стоило, – обеспокоилась я. – У нее могут быть проблемы за такое самоуправство.

– Никакого самоуправства, поверь, король в курсе, – как-то не слишком довольно заверил меня мужчина, подходя ближе и садясь напротив. – Так, обхвати руками мою шею, я донесу тебя. Это будет быстрее.

Отчего-то я отвела глаза.

– Может, лучше просто подставить мне плечо? Уверена, я доковыляю с твоей помощью. А то мне кажется, от меня у тебя одни проблемы.

– Не кажется, – в голосе Кэрлайла послышалась насмешка. – Но считай себя проблемой приятной и не умеющей кокетничать. Потому что еще недавно ты не стеснялась быть на моих руках. А сейчас что изменилось?

«Взгляд Таисии исчез». Стоило Кэрлайлу про него напомнить, как по спине вновь пробежали мурашки ужаса.

Если бы не буквально убивающий меня взор невесты принца, я, быть может, никогда бы не повисла так на лекаре.

– Эмма, у нас нет времени, – чуть более настойчиво произнес лекарь. – Все ждут только тебя.

Мысль зацепилась за странное: кто эти «все»? Но я решила, что лекарь говорил об Алуре и Хло.

С тяжелым и, что говорить, притворным вздохом я все же обхватила шею мужчины. Он ловко поднял меня на руки и вынес из лазарета.

Теперь мы двигались по узким коридорам замка, и эхо отдавалось с каждым шагом, но я пыталась прислушиваться к другому звуку – стуку собственного сердца.

В последнее время оно вело себя иначе.

Будто сбывалось все то, о чем меня всегда предупреждала Агве.

Когда ее не станет, удержать меня в живых сможет только любовь другого человека.

Духовная мать всегда желала найти мне покровителя при своей жизни, но не успела. И вот, кажется, магия, которая удерживала во мне жизнь, начала истончаться.

Сердце билось чаще, рвано, иногда, когда я особенно сильно вдыхала запах несущего меня мужчины, так и вовсе заходилось, сбиваясь с ритма.

Было бы с чего!

Кэрлайл не пах ничем особенным, никаких изысканных парфюмов, как у местной знати, но и никаких резких медицинских запахов микстур тоже.

Мужчина пах как-то по-родному, обыденно. Дорожной пылью, закатным солнцем, сухим разнотравьем. Были еще неуловимые ноты, но я так и не смогла их определить. Зато пока размеренно дышала, и сердце мое немного успокоилось.

– Эмма, – внезапно остановился лекарь, – прежде чем выйти, я должен тебе еще кое-что сказать. Предупредить.

– О чем? – забеспокоилась я.

– Король решил лично сопроводить тебя в дом Алуры.

Я нервно сглотнула, потому что в горле мгновенно пересохло.

– Принц здесь? – Я осеклась от собственной ошибки, но поправляться не стала. – Зачем?

– Не знаю, вот именно, что ему незачем, – ответил доктор. – Но мне не нравится, что происходит. Все слишком странно.

* * *

Странно – было не то слово.

Закрытая карета, в которой ехали я, Алура и Кэрлайл, была полностью задрапирована шторками, иногда от движения они немного приоткрывались, и я видела в окно всадника, едущего на лошади рядом.

Мужская фигура в темном плаще и с натянутым на голову капюшоном, скрывающим лицо.

Но я-то знала правду: там Ричард.

– Почему король не с нами в карете? Разве это не безопаснее? – спросила я.

– Негоже его величеству ехать с простым людом, – ответила Алура.

И я изогнула бровь.

– А ехать рядом гоже?

Вопрос остался без ответа. Мэра сделала вид, будто не услышала.

Тогда заговорил Кэрлайл.

– Вы что-то недоговариваете, достопочтеннейшая, – произнес он, глядя на женщину. – Это вызывает сомнения.

– Я обещала не говорить, – тихо отозвалась она. – Но вы сами все поймете, когда мы приедем.

– Ненавижу тайны, они не доводят ни до чего хорошего, – спустя паузу ответил Кэрлайл. – Алура, вы ведь знаете, как я оказался на службе в замке. Должны понимать мое отношение к недоговоркам…

– Понимаю, но ваша история не имеет ничего общего с происходящим. Мой пример очень показателен, как маленькая тайна может привести к краху. Особенно когда замешаны королевские особы. А они явно замешаны…

Лекарь многозначительно указал на шторку.

– Что за история? – полюбопытствовала я. – Мне можно узнать?

– Это не секрет, хотя говорить о нем не принято, – ответил лекарь. – В двух словах: если бы не долги моего опекуна, которые он так тщательно скрывал, а потом был замешан в государственном перевороте, то сейчас у меня было бы свое герцогство и земли у Северного моря. Но какой смысл говорить о том, что могло бы быть.

Я округлила глаза.

– Вы дворянин?

– Нет, – отрезал Кэрлайл. – Если только по рождению. Мои родители умерли, когда мне было два года, и все состояние перешло в управление брату отца. Тот же все растратил еще до момента, как я научился грамоте. Потом его обезглавили за предательство короны, а я буквально остался на улице в шесть лет. Ни родственников, ни связей. Да и откуда бы им взяться у мальчишки. Так что мне повезло, когда покойный король сжалился и позволил жить в замке, а после у меня обнаружился талант к лекарскому мастерству.

Я слушала приоткрыв рот.

– И тебе никогда не хотелось вернуть утраченное? – удивилась я. – Земли, дом, богатства?

– А зачем? – совершенно искренне удивился мужчина. – Что мне с этим делать? Я не управитель, я доктор. Я скорее ближе к простым людям, чем к ним…

К кому относилось это самое «к ним», было понятно и без пояснения, но я опять покосилась на шторку.

Присутствие там Ричарда напрягало.

Карета тем временем остановилась.

– Приехали, – объявила Алура, выбираясь первой.

Вторым вышел Кэрлайл и помог спуститься мне. Краем глаза я заметила, как Алура дала несколько золотых монет кучеру, видимо за молчание.

И колокольчик интуиции в очередной раз ухватился за странность – сумма была очень большой, за такие деньги можно было бы вызвать к Хло с десяток лекарей, да что там – три десятка…

Осмотревшись по сторонам, я увидела длинную улицу с вереницей домов за высокими заборами – в таких живут не самые бедные, но и не самые богатые люди. Средний класс.

Почти во всех домах не горел свет, их обитатели явно спали. Но вот в доме, у которого мы остановились, было освещено целых два окна, и смутные тени метались за плотно зашторенными занавесями.

– Хло там, – указала Алура. – Мы должны пойти.

Я покосилась на Ричарда, но тот пока хранил молчание и решительно шагнул первым за мэрой.

Мы с Кэрлайлом двинулись следом: я медленно ковыляла, пока он поддерживал меня под плечо.

Алура отперла дверь длинным ключом, подождала, пока все зайдут внутрь, и только после этого шагнула за порог сама, закрывая выход наружу на щеколду.

– Прежде чем мы войдем в комнату к Хло, – неожиданно произнесла она, – я должна предупредить всех, что это не то, чем кажется. Не делайте, пожалуйста, ранних выводов. Я бы никогда не стала подвергать опасности короля.

В ее голосе послышалась горечь, а вот руки Кэрлайла, которые меня поддерживали, напряглись.

– Что значит не то, чем кажется? А что тогда?

Ричард, стоявший рядом, наконец скинул с лица капюшон и ответил вместо Алуры:

– Дадим мэре шанс и сначала взглянем. Но если я ошибся, то нам уже мало кто чем поможет.

Он первым двинулся в сторону комнаты, откуда струился свет, толкнул полуоткрытую дверь и оцепенел, останавливаясь на пороге.

Я задумчиво посмотрела ему в спину, такую мощную, что казалось, она перекрывала собой весь вход в комнату Хло…

– Что там? – Кэрлайл осторожно усадил меня на стул, который затесался в коридоре, и сам устремился за королем.

Но едва поравнялся с ним и заглянул внутрь, как тут же ухватил Ричарда за плечи, пытаясь оттащить назад.

– Проказа! Ваше величество! – глухо прохрипел он. – Немедленно уходим отсюда. Алура, ты обязана была сообщить!!!

Кэрлайл пытался силой отволочь короля обратно в коридор, но тот, будто скала, прирос к месту.

– Я видел вас… – неожиданно произнес он кому-то в комнате. – На площади, когда моему отцу стало плохо. Кочевая…

– Ты видел меня и за много лет до этого… – раздался из комнаты до боли знакомый скрипучий голос. – Когда был ростом едва выше этого стола.

Изнутри комнаты послышались шаркающие шаги, а у меня дыхание перехватило от волнения.

Я попыталась встать, но нога отдалась болью, которую я едва почувствовала. Да что там боль! Я была готова упасть и ползти туда, откуда раздавался этот голос. Лишь бы увидеть ее живую.

Агве.

Моя Агве…