Серебряная Соколица (СИ)

Глава 15. Ниоба Верес

Ниоба не сразу поняла, что её разбудило. Сон словно топкое болото тянул назад в темноту, но что-то извне не позволяло вернуться. Сквозь плотный туман сонливости, она почти не чувствовала прикосновений, хоть и видела како-то мельтешение перед глазами.

Краткая резкая вспышка боли вырвала её из вязкого сна, но темнота быстро утащила на глубину. Ниоба тонула, мысли расплывались, теряясь, когда вдруг трясина сна перестала быть непроглядной.

Она бледнела, растекалась. Из глубин пробился звук: птичья трескотня и хлопанье крыльев. Ощущение собственного тела, неприятная духота и влага. Тяжелое, неповоротливое тело. Руки едва двигались, превратившись в разваренные сосиски. Попытка приподняться не увенчалась успехом и отняла все силы. Пришлось сделать паузу отдышаться, прежде чем продолжить.

Глаза слезились, все вокруг плыло и кружилось. Расплывчатое пятно перед глазами оказалось большой, черной птицей, что вышагивала по одеялу, крутя головой, рассматривая Ниобу. Потерев лицо, девушка ощутила неприятную влагу, растекающуюся под спиной. Пошарив по простыне, наткнулась на иглу. Ойкнув и машинально одернув руку, Ниоба осмотрелась.

Света лун едва хватало, чтобы обрисовать очертания комнаты. Пустые стены, ни картин, ни гобеленов. Из мебели узкая койка похожая на больничную, закрытый стеллаж у стены и лабораторный стол.

По спине пробежал холодок.

Попытка резко подняться провалилась, накатившей дурнотой и головокружением. В голове зашумело и опасаясь обморока, она медленно опустилась на подушку. Под спиной растеклась липкая, холодная лужа. Осторожно исследовав край кровати, она вновь наткнулась на иглу, за которой тянулась трубка к стойке с капельницей.

Послышались шаги. Прилепив иглу липкой лентой наместо, прикрыла руку краем одеяла и откинулась на подушку прикрыв глаза. Птица спрыгнула с одеяла и скрылась под кроватью.

Дверь открылась. В комнату вошла женщина. Постучав по пустому бутылью на капельнице, заменила его. Прохладная жидкость потекла по руке, обновляя лужу на матрасе.

Женщина ушла, а Ниоба осторожно села. Птица выбралась из своего укрытия и продолжала прыгать вокруг, ведя себя неестественно тихо. Мокрая сорочка неприятно липла к спине. Никакой одежды в комнате не нашлось, пришлось завернуться в плед.

Подкравшись к двери, Ниоба осторожно приоткрыла её. Соседняя комната оказалась не то будуаром, не то чайной. У растопленного камина, в старом, глубоком кресле дремала женщина, что приходила менять капельницу. Комната обставлена старой, громоздкой мебелью. Много мелочей на полках и столах, большие картины в тяжелых рамках. Стальной лабораторный стол, чья начищенная столешница отражала света от камина, несколько выбивался из общего вида комнаты.

Прикрыв дверь, Ниоба перевела дыхание. Слабое, как после долгой болезни, тело дрожало и после каждого незначительного действия требовало отдыха.

Птица заскребла подоконник привлекая внимание. При ближайшем рассмотрении её спасительницей оказалась сорока. Обычная черно-белая сорока. Протянув руку, Ниоба осторожно почесала шею птицы, вздыбив перья. Та прищурилась от удовольствия.

Комната располагалась на втором этаже. Не слишком высоко, а бордюр меж этажами так и манил, пройтись по нему. Когда Ниоба была ребенком, палаты постоянно достаивались и перестраивались и не всегда хватало денег на внешнюю отделку. Углы срубов торчали и при большом желании и сноровке по ним можно было забраться наверх. Но сейчас их закрыли пилястром, имитирующим колону.

Палаты сильно изменились с тех пор, как она была здесь в последний раз. Все меньше деревянных построек, все больше камня. А то, что осталось скрыли под отделкой, приведя комплекс к единому виду.

Сорока спрыгнула и облетела сад под окнами. Не хочет ли Зар, чтобы она прыгала вниз? Пышные кусты под окнами, так и манили переломать их ветки неудачным приземлением, но даже Ниобе было ясно, что это плохая идея. Слишком высоко. Слишком много шума. Слишком слабое тело, чтобы успеть убежать после.

Обойдя комнату и не найдя ничего полезного, Ниоба вновь вернулась к двери. Убедившись, что женщина спит, осторожно вышла. Пол застилал вытертый ковер, но, к счастью, половицы не успели рассохнуться и пол не скрипел.

Словно мышь, она быстро пересекла комнату, скрывшись в тени и приоткрыла новую дверь. Тут её встретил темный коридор, ни окон, ни ламп. Должно быть это какой-то закуток, построенный уже после отъезда Ниобы в Кондому.

Осторожно ступая, девушка окунулась в темноту и касаясь стены поспешила вперед. Тело начинало дрожать от усталости, а головная боль напомнила о себе, давлением в виске. Опасаясь вызвать приступ, Ниоба остановилась и привалившись к стене скатилась на пол отдохнуть.

В голове билась возмущенная мысль: Да как они посмели пленить магистра! Будь она хоть трижды княжна, в первую очередь она магистр Кондомы! Это уже попахивает политическим скандалом!

В прочем, для Мандагара, ситуация может выглядеть совсем иначе. Родилась-то она княжной. В любом случае это не повод, пичкать её всякой дрянью и запирать.

Злость придала сил. Встряхнувшись, Ниоба по стенке поднялась и продолжила идти. По обе стороны коридора тянулись двери, как выяснилось незапертые. В комнаты она заглядывала с осторожностью, опасаясь привлечь к себе ненужное внимание, но те оказались заброшены. Пустые, с голыми стенами или заставленные мебелью без всякой меры и закрытые простынями от пыли.

Коридор кончился небольшим пустынным холлом, из которого расходились еще два коридора, наконец появились окна и какой-никакой свет. Большие двери на улицу заперты. Было бы полезно выбраться из лабиринта коридоров и попытаться сориентироваться.

Не успела она задуматься, в какой из коридоров отправиться как послышались шаги. Возвращаться назад не хотелось и она нырнула туда, где было тихо и темно, стараясь двигаться быстро и тихо. Вот только слабое тело, предательский дрожало и с трудом напрягая мышцы.

Свет фонаря достиг холла. Человек шел не таясь, стуча каблуками, а Ниоба судорожно хваталась за ручки дверей, ища открытую. В окна заглядывали любопытные луны, и мечущаяся словно призрак Ниоба оказалась как на ладони.

Шаги все ближе. Света все больше.

Забившись в нишу за цветком, Ниоба подняла плед, надеясь изобразить густую тень и замерла.

Он пройдет в тот коридор откуда я вышла и даже головы не повернет в мою сторону. — думала она.

Увы, это оказалось не так.

Через вытертое одеяло, стало проникать больше света. Сев, Ниоба уже корила себя за то, что не вернулась и не нашла укрытие в одной из заброшенных комнат.

Зажмурившись, она позволила ужасу на несколько мгновений парализовать тело. В ответ тепло Таланта растеклось по телу. Ушла слабость. Пропала дрожь. Эта короткая вспышка бодрости дорого её обойдется, но это проблемы будущей Ниобы.

Выпрямившись, она набросила на плечи плед и вышла на встречу свету.

— Стой кто идет! — гаркнул человек, а рассмотрев попятился от неожиданности.

— Не твое дело. — возмущенно отозвалась она, по плотнее запахивая плед.

Копировать Велену не самая умная или легкая затея.

Возможно, со слугами сестра вела себя как-то иначе, но Ниоба надеялась на эффект неожиданности и не давая служивому прийти в себя, шагнула на встречу, резко бросив:

— Иди своей дорогой и забудь, что видел.

— Что вы… — растерянно протянул он, оглядываясь словно в поисках подсказки.

Это был молодой офицер, патрулирующий палаты. Интересно он из полка, что пришел с царевичем или кто-то из местных?

— Замолчите, если не хотите лишиться головы. — угрожающе прервала она его — В ваших же интересах немедленно забыть об этой встрече. А если вдруг поползут слухи, вы будете первый, кто за них ответит. Все поняли?

— Так точно!

— Так уйдите с глаз долой!

— Так точно!

Не оглядываясь, он быстро прошагал мимо, глядя прямо перед собой.

Уф, это было опасно. — выдохнула Ниоба и на цыпочках покралась следом.

Страж вышел к галерее знакомых залов, где Ниоба быстро сориентировалась. Передвигаться стало сложнее, не смотря на поздний час по коридорам шныряли служащие, писцы, министры и чиновники. Похоже дядя работал допоздна.

Спасали коридоры для слуг. По ним она добралась до прачечной, где во всю кипела работа. Стащив первое попавшееся платье из бака с грязным бельем, Ниоба натянула его поверх мокрой сорочки. Как могла пятернёй расчесала волосы и собрала в косу.

Выбравшись из прачечной во двор, побежала в сторону спален, стараясь держаться тени. Ободренная успехом, Ниоба забыла об осторожности и не вольно вскрикнула, когда кто-то схватил её за руку, вынуждая резко остановиться.

— Кто это у нас тут шляется?

Офицер выволок её на свет, демонстрируя словно пойманную крысу.

— Да, ладно, отпусти её. — чистя трубку, на свет вышел другой офицер — Видно же, кто-то весело проводил время.

— Вы чего там делаете? — раздалось со стороны.

Похоже развлечений тут не густо и становиться одним из них Ниоба не хотела. Вытянувшись, укусила офицера за руку, которая её держала и бросилась бежать. В темноту, под укрытие кустов и пышных елей. В спину полетел смех, и Ниоба ускорилась.

Эх, сколько раз её ловили в Академии, оказавшуюся во время отбоя вне студенческого общежития. Раза два? Один раз по глупости и незнанию, а второй раз, что бы не поймали Зара, которому за подобное грозило отчисление.

Словно в ответ на её мысли, над головой пронеслась птица, заставив затормозить, присев от испуга. Как раз вовремя, из-за поворота вышел патрульный. Шел он, не спеша попыхивая трубкой и на шевеление теней в кустах внимания не обратил. Справившись с дрожью, Ниоба выглянула и убедившись, что никого нет, скользнула к соседнему зданию.

Узнать старые терема, среди каменных домов, покрашенных в светлые тона, было сложно. Но кое-что осталось неизменно, самая скромная и неприметная дверь, будет принадлежать слугам.

К счастью, та оказалась открыта. На кухне негромко переговариваясь сидели женщины.

— Мила, прикрой дверь, пожалуйста. — крикнула одна из них, не отрываясь от штопки платья — Чай будешь?

Промычав в ответ, что-то невразумительное, Ниоба поспешила дальше. По узким, темным коридорам с вытертыми полами и крутыми лестницами без перил, в господскую половину дома. Там горел свет и слышались разговоры. Разговор шел на повышенных тонах. Слушая как гневно взлетает голос сестры, Ниоба понадеялась, что её голос звучит не так.

Найдя открытую комнату, Ниоба вошла внутрь. Просторная гостиная с низкими диванчиками на гнутых ножках, громоздкими книжными полками и закрытыми тяжелыми портьерами высокими окнами. У окна стоял мольберт с недописанным экраном, на спинку кресла небрежно наброшена шаль, на столе стопка книг, из которых торчал цветные закладки.

— Это не честно! — вновь грянул голос Велены.

Послышались шаги. На мгновение Ниоба заметалась в комнате, не зная как поступить и юркнула за кресло в углу.

Двери распахнулись и словно фурия в гостинную ворвалась Велена.

— Пускай она выходит за Хана! Пусть хоть раз, сделает что-то во вред себе, ради кого-то!

— Велена. — покачал головой дядя.

Князь выглядел невероятно старым и уставшим. Желтая, шелушащаяся кожа, висела на черепе словно не по размеру. Глубоко запавшие глаза, подернулись пеленой, от чего потеряли цвет и выразительность. Пожелтевшую склеру изрезали красные капилляры. Из-под обветренных, тонких губ выглядывали пеньки потемневших зубов, а если присмотреться части зубов и вовсе не хватало. Некогда черные как смоль волосы, поседели и поредели, на макушке просвечивает бледная кожа.

Дядя всего на пятнадцать лет старше своих племянниц, но выглядит как самый древний и больной дед во всем Мандагаре.

— Почему я должна отправиться в Степь, коровам хвосты крутить, когда она станет женой царевича?! — Велена бросилась в кресло дав волю слезам.

— Боюсь это не нам решать…

— Это не честно! — не позволяя князю договорить, продолжала она — Чем я заслужила такое?!

— Велена. — вновь покачал головой князь — Ты же видела. Она по-прежнему болеет, в Кондоме её не вылечили, а когда у тебя в последний раз болела голова? Не из-за солнца или бессонной ночи?

Она всхлипнула в ответ и запустив пальцы в волосы, бросила в сторону дяди гневный взгляд.

— Они изуродовали меня. Оставили шрам!

— Зато голова не болит.

— Зато превратили меня в племенную корову!

— Велена. — осуждающе.

— Что Велена? Что Велена! Я уже двадцать лет Велена!

— Таковы были условия сделки.

Сжав и разжав руку, разгоняя кровь, Ниоба прислушалась к своим ощущениям. Увлеченная чужой беседой, она позабыла о головной боли и слабости.

— Быть может и меня посветите в подробности этой сделки. — выходя из укрытия, спросила Ниоба.