Серебряная Соколица (СИ)

Глава 30. Тишина Кайт

Несколько дней Зар лежал пластом и только на третий стал понемногу ходить по лаборатории. Все что приносил и готовил лэрт проваливалось в бездонную бездну желудка магистра и даже съев тройную порцию он все еще оставался голодным.

Сидеть в лаборатории было невозможно. Тишина не могла спать, ей казалось, что едва она закроет глаза, как проснется привязанной к кушетке. Рассказ лэрта глубоко запал в душу. Вдруг стало понятно, почему Зэван не смотря на весь свой мятежный дух, подчиняется, вместо того что бы восстать. Почему Тишину учил быть тихой и не привлекать к себе внимания.

По мимо еды, лэрт приносил новости.

Не смотря на приказ не распространяться о случившемся, город наполнился слухами. Степняки напали и не то вырезали, не то угнали в рабство несколько деревень в близь города. Все это расстроило помолвку княжны с Ханом. Город жил в постоянном напряжении, ожидая не то нападения, ни то сбора ополчения против степняков. В газетах написали, что к вольным Ханам отправили гонцов и им удалось договориться о мире. Многих, особенно тех, чьи родственники пропали, такой расклад не устраивал.

Все это не помешало княжеским палатам устроить праздник. Царевич Демьян и княжна Ниоба обручились и в честь этого события, в городе затеяли гуляния. Люди украшали улицы, при этом потерянно переглядываясь, чувствуя всю неуместность пышных празднований.

— Завтра, когда пойдешь в город, возьми Тиш с собой. — попросил Зар в один из вечеров, когда после ужина, Тишина делала вид, что спит.

— Это плохая идея. — хмуро отозвался лэрт — Девочка мне не доверяет, а если убежит?

— Значит попадет в руки Серых. Тиш. Я знаю, что ты не спишь, иди сюда.

Выбравшись из-под одеяла, Тишина осторожно приблизилась и села поближе к Зару. Постоянный полумрак и тишина сделали её похожим на пещерного зверька, маленького и пугливого.

— Я с ним, — кивок в сторону лэрта — никуда не пойду.

— По-твоему, лучше сходить с ума здесь? — резонно возразил Зар — Я знаю, что ты не спишь. Ворочаешься и мешаешь спать мне. Лэрты мастера маскировки, а Вилинарий уже несколько недель успешно избегает встреч с Серыми и Заклейменными. Ему можно доверять.

Тишина посмотрела на друга как на умалишённого.

— Он меня убить пытался!

— Это была вынужденная мера. — тут же вмешался лэрт и девушка бросила в его сторону свирепый взгляд.

— Сейчас мы союзники. — твердо произнес Зар — Обещаю он тебя не тронет.

Хотелось верить его уверенному тону, но Тишина насупилась и упрямо скрестила руки на груди.

— Что ж, тебе же хуже. — пожал плечами Зар, укладываясь на лежанку — Можешь и дальше сидеть тут, и покрываться плесенью.

Кипя от негодования Тишина осталась сидеть на месте, ожидая, когда лэрт уйдет на очередную вылазку в город.

— А с чего это ты в друг стал ему доверять?! — подскочила на ноги Тишина, едва дождавшись, когда шаги лэрта стихнут вдали — В какой момент вы стали друзьями?

Покачав головой, словно взвешивая стоит ли говорить, Зар вздохнул.

— Это долгая история.

— А мы куда-то спешим?

Он вздохнул.

— Ни магистрат, ни Академия не отправляли меня в Кун-Квешу. — признался Зар — Мне запретили выезд и не позволили устроиться на службу.

Лицо девушки удивленно вытянулось. Магистры не могли покинуть Кондому, когда им вздумается, а о том, чтобы перебраться жить в другую страну и речи не шло. Конечно, имелись исключения, послы и исследователи, но попасть в их число было не самой простой задачей.

— Я попал в опалу и выбор у меня был небольшой. Сидеть на шее друзей или униженно молить Совет о прощении. — Зар потер лицо и устало посмотрел в ответ — Потому я решил не сидеть и не ждать с моря погоды. С помощью твоего дяди, покинул Кондому, перебравшись через границу между Эйлирийскими горами и Северной грядой. В лагере контрабандистов я встретил Вилинария. Ему нужна была помощь, и я…

— Стоп. — в душе зазвенел колокольчик интуиции и Тишина и подняла руку останавливая рассказ — Почему лэрт пересекал границу с контрабандистами? Неужели он не мог пройти через Карагрос или Силивенити, да даже через перешеек между двумя государствами, как мы с Ниобой?

— Он избегал внимания собратьев. — уклончиво отозвался Зар.

— Почему? — Упрямо наклонив голову, Тишина сидела, скрестив руки на груди.

— То что я тебе расскажу, должно навсегда остаться в этой комнате. — со всей серьезностью заявил Зар — Ни кто, даже Лиса, даже Ниоба не должны знать об этом. Если потребуется, я сам расскажу. — закрепляя сказанное, он сделал паузу, глядя в глаза Тишины — Никто, никогда не должен услышать этого от тебя. Ты меня понимаешь?

— Понимаю. — кивнула она.

— Есть некие дневники, написанные Александром Кайтом, во времена, когда он еще был с Серыми, но уже активно саботировал их эксперименты.

По спине пробежал холод, Тишина замерла. От слов Зара зашумело в ушах, разум словно отказывался принять услышанное и она не сразу сумела осознать сказанное.

— Деда был Серым?

— Я не знаю всей предыстории. Спроси Вилинария если хочешь, ему известно больше. — отмахнулся Зар — Один из таких дневников он отправил некому господину Вану. Он был послом Нонсерана в Мандагаре и в какой-то момент осел в столице Верестага, близко сойдясь с княжеской семьей. Он саботировал эксперименты Серых, но одного из его подручных схватили Заклейменные и под пытками узнали правду. Вану пришлось бежать в Кун-Квешу, его мы с Вилинарием, и искали.

— Нашли?

— Нет. Кто-то успел посетить его буквально за несколько часов до нашего прихода. Дом перевернули, искали дневники, а новью спалили. Нам удалось выйти на след похитителей. Они увезли Вана в Верестаг и мы нашли бы его, если бы нас не выследили Заклейменные и не напали. Пришлось разделиться, а потом Вилинарию взбрело в голову поохотиться на маленьких девочек.

— Я не маленькая девочка. — буркнула Тишина.

— Ему чуть больше дух сотен лет, для него, мы все дети.

Растерянно моргнув, она не сразу придумала что ответить.

Дверь резко распахнулась и в лабораторию ворвался запыхавшийся лэрт.

— Быстро. — борясь с отдышкой, с трудом проговорил он — Собирайте вещи, надо уходить.

Подскочив на ноги, Тишина бросилась к сумкам. Их с Заром вещи собраны, а вот примус и прочие вещи пришлось бросить. Тишине достались сумки, а лэрту Зар, едва передвигающий ногами.

Они нырнули в темный коридор, где Тишина тут же упала, не заметив ступеньку. Оказавшись в кромешной темноте, она растерялась, потеряв направление. С обоих сторон слышались шаги, и паника захлестнула девушку с головой. Она заметалась и невольно вскрикнула, когда кто-то схватил её за руку.

— Тсс. — раздалось над самым ухом — Это я.

Тело само собой дернулось прочь от лэрта, но тот успел её перехватить.

— Я не причиню тебе вреда, если не станешь шуметь. — едва различимо произнес он.

«Если не станешь шуметь!» — мысленно ворчала она, собирая сумки — Вот обучусь Таланту, и никто не сможет мне больше так шикать. В узел завяжу проклятого лэрта и его ружье.

Туннель вывел их на свалку. Выбравшись из трубы, они тут же оказались по колено в зловонной жиже. Лэрт заставил их забраться в самую гущу, засыпал сверху вонючим, склизким мусором и приказал ждать, а сам побежал в противоположную сторону.

Через несколько мгновений из трубы вывалилось несколько человек. Они за озирались и лунный свет отразился от желтых глаз. Если бы стоящий рядом Зар, не сжал её руку, Тишина бы заскулила от ужаса. Заклейменные оказались всего в десяти шагах от того места, где они прятались. Наверняка лэрт специально все это подстроил! Бросил их тут, чтобы самому сбежать!

Понюхав воздух, один из Заклейменных зажал нос рукой.

— Неженка. — хохотнул второй — Вон следы. Идем. Сегодня он от нас не уйдет.

Выждав пару минут после их ухода, Тишина хотела подняться, но Зар её удержал. Сделав большие глаза, она мотнула головой в сторону берега. Он отрицательно покачал головой, а когда Тишина открыла рот, желая оспорить его решение, приложил палец к губам.

Ледяная, мерзкая жижа залилась с ботинки, пропитала одежду. В нос бил запах прокисших овощей, гнилой картошки и демон знает, чего еще.

— А что если его поймают. — шепнула она — Ты же видел, когда он ворвался в лабораторию, он уже едва дышал.

— Подождем еще.

Это еще длилось не меньше вечности. Тишина успела продрогнуть и возненавидеть весь мир вокруг, а лэрт так и не появился. Хоть она и хотела больше никогда не встречаться с ним, перспектива, что он мог попасть в руки Заклейменных, пробудила в душе искреннее сочувствие к участи лэрта.

Тишину трясло от холода и не нужно обладать тонким слухом Заклейменного, чтобы услышать стук её зубов.

— Что теперь? — тихо спросила она.

— Один козырь у нас еще остался. — Зар ободряюще улыбнулся.

— Нет, нет, нет. — замотала головой Тишина — Это очень, очень плохая идея.

— Плохие идеи мой конек!

— Мы не пойдем к Заклейменному.

Аккурат после этой фразы, поскользнувшись на помоях, в нечистоты упал лэрт. Густое месиво, булькнув сомкнулось над его головой и Тишина испытала смесь облегчения и мстительного удовольствия. Вынырнув, он с трудом поднялся и оплевываясь махнул им рукой, приглашая следовать за собой.

Тишина еще никогда так не радовалась бане. Все смущение и стеснения ушли прочь, едва она добралась до горячей воды. Её больше не беспокоили косые взгляды и обсуждение волос, только мыло, мочалка и эй, поддайте жару!

Странные знакомые лэрта, жившие далеко за городом, принялись их весьма радушно. Удивились запаху и внешнему виду, и тому, как им удалось пройти через пригород, в таком виде, но в дом пустили и баню истопили.

Хозяйка дома, после мытья усадила их за стол и накормила вкуснейшим борщом с пампушками. Мужчина постелил им в гостевой комнате, где они отсыпались до следующего утра. В мягкой кровати, обогреваемая печным теплом, Тишина легко уснула и никакие кошмары не посмели приблизиться к ней этой ночью.

На утро, они стали готовиться к балу. Ехать со всеми гостями, даже с самой дорогой карете нельзя. В палатах пересмотрели подход к безопасности и теперь в главный зал войти можно только по приглашениям. Они все еще пускают горожан в сад, но княжескую семью они увидят, лишь когда те выдут на балкон.

Потому ранним утром, на телеге хозяин дома отвез их в город. Тишину нарядили служкой, а Зара в ливрею лакея. Лэрта как не наряжай, спрятать не удастся и он отправился в посольство, в надежде пройти на бал с послом.

Во дворе их уже встречали. Бал должен был состояться этим вечером, а дел было невпроворот. Управляющий тут же разослал помощников по местам и Тишина несколько часов только и делала, что таскала цветы, начищала плафоны и носилась туда-сюда по мелким поручениям. Её скудных знаний мандагарского едва хватало, чтобы понимать указания и несколько раз её простимулировали подзатыльниками.

Зара она почти не видела. Нелепый в синей ливрее, он тем не менее расхаживал по залам с видом надутого индюка, гордо вскинув голову, вызывая раздражение местных лакеев.

Как смеет, этот пришлый задирать нос? — шептали они. Но он понравился местной управительнице, потому расхаживал тут с самым наглым видом, словно и позабыв, что должен притворяться лакеем.

К вечеру Тишина уже не хотела никакого бала. У неё гудели ноги, болела спина и отваливались руки. Некоторые помощники оставались прислуживать, других отправляли назад хозяевам.

Друзья лэрта приехали, но забирать их не стали, а привезли одежду. Спрятавшись в одной из пустующих комнат, они переоделись, вооружившись поддельными пригласительными билетами.

Глядя на свое отражение, Зар подколол нашейный платок булавкой с жемчужиной и обворожительно улыбнулся зеркалу.

— Оу.

— Что такое?

— Я и забыла, что ты можешь выглядеть не как лиходей с большой дороги.

Весело приподняв брови, он негромко рассмеялся и поправил неудобный пиджак на Тишине.

— В первую очередь, я магистр, а мы умеем мимикрировать.

— Мими…, чего?

Он лишь рассмеялся, отмахнувшись.

Торопиться они не стали. Подождали, когда в зале наберется побольше народу и лишь потом вышли в люди.

Глядя на друга во все глаза, Тишина едва верила, что перед ней все тот же Зар. Не обросший, ссутуленный, с погасшим взглядом и синими губами бродяга, а обаятельный улыбчивый мужчина, с благородной осанкой и уверенным взглядом. Он все еще был немного бледноват, а румянец не оставлял сомнений, что сидение в болоте не прошло для него даром. Его светские манеры, легкий акцент в миг очаровывали, и он легко мог подойти к любой компании и через секунду становился в ней своим.

Глядя на это чудесно преображение, Тишина даже поймала себя на смущении. По девчачий покраснели щеки и ей захотелось смущенно опустить глаза в пол.

Глупости какие. — встряхнулась она и стала высматривать герб с белым оленем на одежде гостей.

Таких оказалось больше, чем хотелось бы. Каждый спешил продемонстрировать лояльность царской семье и носил, если не заколку, то платок с оленьими рогами. У одной дамы рога торчали прямо из прически и постоянно цеплялись за украшения, от чего она старалась не подходить к стенам.

Если бы Тишина не лазала по залу полдня развешивая украшения, натирая огромные зеркала и таская тяжелые катки с цветами, она бы восхитилась изысканному убранству, с которым двор праздновал союз царевича и княжны.

Зал стал похож на сказочный сад, наполненный негромкой музыкой, где доминировали скрипки и флейты. У стен в нишах и вокруг колон стояли цветы, создавая укромные уголки, зеркала визуально увеличивали зал и количество гостей.

Где только во всем этом великолепии искать Ниобу совершенно непонятно. Порой Тишина ловила на себе удивленные взгляды военных и лакеев, прислуживающих в зале, и начинало казаться, что их раскрыли и вот-вот выставят на дверь. Она старалась не упускать из виду Зара, а он ни секунды не мог устоять на месте. Только промелькнул мимо столов с закусками, смеясь над шуткой каких-то усатых толстяков, как уже кружит в центре зала девицу, томно прикрывающуюся веером.

Наконец, Тишина заметила в толпе знакомую фигуру и не раздумывая бросилась к ней. Девушка в синем наряде, расшитым серебром стояла к ней спиной, но Тишина в миг узнала густые темные волосы — предмет зависти каждой девушки и женщины в Академии, благородную осанку и гордо вздернутый нос.

— Ни… — начала она было, но осеклась.

Девушка обернулась и непонимающе посмотрела в ответ. Лицом это была Ниоба, но что-то во взгляде, заставило прикусить язык.

— Ваше Высочество. — после небольшой заминки поклонилась Тишина.

Она присела в ответном поклоне и мягко улыбнулась:

— Простите, кажется, мы не знакомы.

Тишина почувствовала, как краснеет.

— Меня зовут Тихон. Тихон Эрис. — пробормотала она, не придумав ничего лучше.

Пожалуй, называть кондомовскую фамилию не стоило, но на лице княжны в миг вспыхнуло понимание.

— Оу. — она прикрыла рот изящным жестом — А вас все ищут.

— Ваше Высочество. — рядом оказался Зар и поклонился, демонстрируя что преподавателям Академии, удалось вбить в его голову немного этикета.

— Мой друг Зарониэл Эрис. — представила его Тишина.

— Велена Верес. — стрельнув в Зара лукавым взглядом, она присела в поклоне.

Её лицо, манеры и даже поза незаметно переменились. Мягко, она увлекла Зара в сторону, представила своему окружению и незаметно отослала всех прочь. Подруги понятливо заслонили парочку, а те оказались скрыты яркими нарядами и буйной зеленью. Не ухватись Тишина за руку Зара, её легко бы оттеснили в сторону.

— А я знаю кто вы. — игриво стрельнув в его сторону взглядом, произнесла Велена, прикрывая лукавую улыбку веером — И признаться честно немного завидую сестре.

А вот мы о вас едва ли десять слов слышали. — подумала Тишина, протискиваясь между цветочными кадками за колонну. Не стоит лишний раз мозолить глаза местной публике.

Что ответил Зар, она не услышала, двигала цветок, зато хорошо расслышала ответ.

— Хотела бы и я иметь такого друга, — вздохнула Велена — признаться честно, среди всех этих льстецов и подхалимов, мне не хватает настоящего общения. Ниоба много писала мне о вас. О ваших приключениях и проделках. О Великие боги как я ей завидовала.

— Не стоит. Мы были молоды и глупы. Не осознавали, что у всякого поступка есть последствия. — отозвался Зар.

Говорил он тихо, чуть наклонившись к Велене, от чего веер последней начинал колебаться сильнее, а к щекам приливала кровь.

— И все же ваша верность Ниобе достойна восхищения. Вы должно быть её боготворите.

Что-то мне все это не нравиться. — завозилась среди цветов Тишина, зябко поведя плечами — Нужно выбираться и идти искать настоящую Ниобу.

— Нет, не боготворю. — вежливо улыбнулся в ответ Зар, а в его голосе отчетливо послышался холод — Мы друзья, а не фанатики.

— Всего лишь друзья? Она писала, что много лет была влюблена в вас, а вы не отвечали взаимностью. Но стоило ей, с огромным трудом, выдворить вас из сердца и позволить себе увлечься другим, как вы немедля обращали на неё свое внимание. Это правда?

— Не могу знать, я был ровно в такой же ситуации.

— Вы могли и не знать о её чувствах. Вас ослепила любовь, я понимаю.

Нет, не понимаете и несете какой-то вздор! — мысленно вспыхнула Тишина и хотела уже поджечь платье лже-Ниобе, когда заметила в толпе лэрта. Его белоснежная макушка выделялась на фоне русоволосых гостей.

— Ах, я так рада, что сестра наконец вернулась домой. Она такая замечательная, добрая, отзывчивая, она все делает для меня.

— Тогда мы с вами знакомы с разными Ниобами Верес.

Ответ прозвучал не слишком вежливо, но Велена, лишь хихикнула.

— Ну что вы, — она шутливо стукнула его веером по плечу — вы меня дразните. Разве вы не считаете, Ниобу непогрешимой? Почти святой?

Это уже какой-то издевательство. Чего она добивается?

Лэрт тоже заметил их и стал делать страшные глаза, подавая какие-то непонятные сигналы, перемежая их с вежливыми улыбками и поклонами, когда приходилось говорить с гостями.

— Ниоба не самый простой человек. — со вздохом признался Зар.

— Что вы имеете в виду?

— Скажем, у вас были определенные планы на день, вы все подготовили, договорились с людьми и начали воплощать эти планы в жизнь. Но если Ниобе они не понравятся или станет скучно, она немедля перевернет всё с ног на голову, подобьет остальных поступить так как ей нужно, не считаясь с тем, как много сил вы потратили на подготовку и организацию. Порой ей сложно услышать чужое мнение, а уж поставить его выше собственного и вовсе не возможно.

— И вы всё равно её любите.

— Я был влюблен. Это больно, бессмысленно и преувеличенно.

— Как думаете, а Ниоба вас любит?

— Едва ли она любит кого-то кроме себя.

— Тогда почему? Зачем растрачивать себя на человека, который не способен ответить вам взаимностью?

— Затем, что и я не самый приятный человек, — улыбнулся он — но её это не пугало. В самые темные для меня моменты, когда я сам себе был противен, она все равно была рядом. — пауза — потому и я буду рядом с ней.