Сезон охоты на блондинок

Глава 26

Еще мгновение Джо оставался бесстрастным, потом испустил негромкий хриплый стон и внезапно ответил на ее поцелуй с такой страстью, словно смертельно изго­лодался по ее губам и никогда не насытится.

Его рот был горячим, влажным и жадным; руки Джо обхватили ее и крепко прижали к его телу. Алекс ощути­ла прикосновение его восставшей плоти, и у нее гулко забилось сердце. Она поняла, что сгорает от желания. Он сделал почти танцевальное па, прижав ее к твердому краю стола, обхватил ее ягодицы и впился в них пальцами. Алекс застонала, прижалась ноющими сосками к его твер­дой руке и вспомнила, как он целовал эти ягодицы.

Он поднял Алекс, посадил на стол, раздвинул ей ноги и встал между ними. Когда обтянутый джинсами стальной бугор прижался к ее алчущему лону, Алекс уже сгорала от страсти; внутри было горячо и мокро. В возбужден­ном мозгу осталась только одна мысль: как этот человек умудряется вызывать у нее столь жгучее, столь непреодо­лимое желание?

– Джо… – простонала Алекс, не отрываясь от его губ.

Разве она смогла бы снова допустить ту же ошибку? Никто, никто никогда не заставлял ее испытывать столь острые чувства. Никто не способен погрузить ее в такое блаженство.

Скорее, скорее! Пусть он возьмет ее здесь же, на ку­хонном столе, в ярком свете люминесцентных ламп! Пусть разденется догола, разденет ее и ласкает ее до тех пор, пока она окончательно не потеряет голову.

Пока не станет вновь умолять его.

О господи, как сладко кружится голова. Сейчас она обхватит его талию ногами, притянет его совсем близко, и он не выдержит…

Джо вдруг оторвался от губ Алекс, закинул руки за спину, поймал ее лодыжки, не дав им сомкнуться, и, сде­лав шаг назад, отпустил их. Потом снял ее руки со своей шеи. Его сузившиеся глаза полыхали, дыхание было ко­ротким и судорожным.

– Джо! – взмолилась она.

Руки Уэлча напряглись, в глазах загорелось пламя, и на мгновение Алекс показалось, что он сейчас кинется на нее и все будет, как она захочет. Но вместо этого он окончательно отпустил ее, отошел подальше и прижался спиной к буфету. Его глаза обжигали, рот сжался в ни­точку.

– Джо, – снова еле слышно пролепетала она, про­тянув к нему руки.

– Алекс, – хрипло и гортанно ответил он. Потом с досадой провел рукой по своим коротким черным воло­сам, схватился за крышку буфета и сжал ее так, что побе­лели костяшки. – Алекс, послушай, ты красивая, сек­суальная женщина. Я хочу тебя до безумия. Но будь я проклят со всеми потрохами, если стану три недели уб­лажать тебя, чтобы ты могла поскорее забыть своего бывшего дружка!

Алекс открыла рот. Она не могла поверить своим ушам.

– Что?

– Ты меня слышала.

– Это смешно. – Она все еще сидела на столе, но подтянула колени к груди и крепко обхватила их рука­ми. – Пол здесь вовсе ни при чем!

– Радость моя, еще как при чем. Ты чувствуешь себя брошенной и ищешь, чем заглушить боль и обиду. Это мне знакомо. Думаю, после такой катастрофы стремле­ние переспать с первым встречным вполне естественно. Но мне не хочется быть лекарством от твоей болезни.

– Джо…

Алекс осеклась, сообразив, что действительно умо­ляет этого человека овладеть ею. О господи, что случи­лось с ее гордостью? До сих пор все мужчины, которых она знала, ухаживали за ней, льстили, назначали свида­ния и, если удавалось, уговаривали лечь с ними в постель. Уговаривали долго, а удавалось редко. Даже Полу при­шлось немало потрудиться, чтобы их связь стала посто­янной. Он дарил ей цветы, водил в рестораны, засыпал любовными посланиями и не давал покоя телефонными звонками.

Но с Джо все наоборот. Она сама преследует его. Бук­вально не дает проходу.

Эта мысль заставила Алекс оцепенеть. Ее спина напряглась, подбородок вздернулся. Она вспомнила о чув­стве собственного достоинства.

– Может быть, ты и прав, – холодно произнесла она. – А может быть, и нет. Но мы никогда не узнаем этого, потому что скорее рак на горе свистнет, чем я сно­ва лягу с тобой в постель.

Мгновение Джо молча смотрел на нее, упрямо сжав губы. Потом оттолкнулся от буфета, выпрямился и взял дрель.

– Код охранной системы тот же, что первые четыре цифры твоего телефона: три – семь – три – ноль. Пульт стоит у черного хода в кухне. Перед тем как лечь спать, проверишь, включена ли сигнализация. Показать тебе, как она действует?

Алекс покачала головой. Положение обязывало. В ее глазах горел гнев.

– Я знаю, как обращаться с охранной системой.

– Тогда ладно. Если что-нибудь понадобится, звони. Я поднимусь на холм, не успеешь ты положить трубку.

Нили вернулась как раз тогда, когда Алекс уже была готова позвонить Джо и попросить отослать сестру до­мой. Несмотря на охранную систему, мысль остаться од­ной в доме после наступления темноты пугала ее, а со­лнце начинало садиться. Звонить не хотелось до отвра­щения.

Она с облегчением перевела дух, когда Нили забара­банила в дверь черного хода с последним лучом заходя­щего солнца. Поскольку в этот момент Алекс стояла пе­ред открытым холодильником, раздумывая, чем бы по­ужинать (в готовке она была не сильна, а к тому же не испытывала и малейшего намека на голод), ей было до­статочно повернуть голову, чтобы удостовериться в при­бытии милейшей сестрицы.

– Алекс, я вернулась! – крикнула Нили и тут же на­чала болтать с Али и двумя подростками, мальчиком и девочкой, которые следом за ней прошли на кухню. При виде Али Алекс невольно подумала о Джо, а думать о Джо в данный момент ей хотелось меньше всего на свете. Как, впрочем, и во все другие моменты тоже.

– Добрый вечер, мисс Хейвуд, – поздоровался Али, глядя на нее поверх головы Нили.

«Сын за отца не отвечает», – подумала Алекс, за­крыла дверь холодильника и улыбнулась.

– Добрый вечер, Али, – сказала она и прибавила: – Знаешь, можешь называть меня Алекс. Я не так уж стара.

Его улыбка настолько напоминала улыбку Джо, что Алекс едва не отвернулась.

– Ага, ладно. Но папа помешан на хороших мане­рах, – сказал Али. – Он разозлится, если я буду назы­вать вас по имени.

– Если он разозлится, скажешь ему… – Тут Алекс опомнилась и смягчила задуманное окончание фразы: – Что я разрешила.

– Али сказал, что будет возить меня в школу! – по­хвасталась Нили. Она вышла на середину комнаты, и Алекс, разглядевшая ее как следует, вытаращила глаза. Сестра с головы до ног была разукрашена пятнами грязи размером с двадцатипятицентовую монету. Растрепан­ные ветром волосы стояли дыбом, как светлые пушинки одуванчика. Матерчатые тапочки на толстой подошве были покрыты таким слоем глины, что казались кожа­ными. Все остальные выглядели ничуть не лучше. Одно утешение: пол из плиток легко мыть.

– О боже, чем это вы занимались? Лепили пирожки из глины?

Нили смерила ее испепеляющим взглядом:

– Катались на вездеходах.

Голос Али тоже напоминал голос Джо.

– Это было круто, – сказала Нили. – Мы форсиро­вали ручей. Ах да, это Хизер Айзексон и Дэвид Сондерс.

– Привет, – сказала Алекс.

Дети ответили тем же.

– Ой, круто! Кошка! Откуда она взялась?

Увидев Ганнибала, лакавшего молоко, которое Алекс скрепя сердце налила ему в миску, Нили опустилась на колени и погладила его. Не отрываясь от молока, кот бла­годарно выгнул спину.

– Его зовут Ганнибал. Видимо, он живет здесь, – ответила Алекс и переключилась на спутников Нили.

Она на собственном горьком опыте научилась тому, что знать друзей сестры нужно в лицо. Это избавляло от множества сюрпризов.

– Вы тоже ходите в школу Шелби-Каунти?

– Ага.

Алекс немного поболтала с ними. Оказалось, что эта троица завезла Нили в Уистлдаун по дороге домой.

– До завтра. Увидимся в школе, – любезно сказала Хизер Нили, когда они собрались уходить, и демонстра­тивно взяла Али под руку.

Али смутился, как будто такое случилось впервые. Ну конечно! Теперь Алекс вспомнила, дочка Джо говорила о том, что у Али есть подружка по имени Хизер. Должно быть, это она. И дает Нили понять: не покушайся на мое добро. Однако Нили не обратила на этот жест никакого внимания, и Алекс слегка успокоилась.

– Ага, до завтра, – с улыбкой ответила Нили. Гости пошли к двери.

– Ах да, папа просил отдать вам это, – видимо, только что вспомнив о поручении, сказал Али и протянул Алекс пластиковую сумку, которую держал в руке. – Это одеж­да и вещи, которые вы у нас оставили, и «уоки-токи»[12] с большим радиусом действия, которой мы пользуемся, когда работаем на ферме. Он просил сказать, что если вы возьмете рацию с собой наверх, то сможете связаться с ним в любое время ночи, как по интеркому. Конечно, при необходимости. Даже если отключится телефон.

– Спасибо, Али.

Алекс улыбнулась мальчику, взяла сумку, даже не за­глянув в нее, и со стуком поставила на стол. Звонить Джо по интеркому она собиралась так же часто, как и спать с ним, – иными словами, никогда.

Али ответил ей обворожительной улыбкой – еще одним болезненным напоминанием о Джо – и вернулся к друзьям, помахав на прощание.

– Счастливо, Нили. Я заеду за тобой в семь тридцать. Спокойной ночи, мисс Хейвуд… то есть Алекс.

– Ну, разве он не самый замечательный на свете? – хмуро спросила Нили, когда ее приятели ушли.

«Не самый», – тут же подумала Алекс и разозлилась на себя, потому что самым замечательным на свете, ко­нечно, был Джо.

– Знаешь, кажется, у Али уже есть подружка, – про­молвила она, уклонившись от прямого ответа.

– Ты имеешь в виду Хизер? – Нили открыла холо­дильник и схватила банку диетической колы. – Меня это не волнует. Она девственница, так что мне не помеха.

– Нили, – пролепетала испуганная Алекс, – тебе же только пятнадцать! А Али ненамного старше. Ты ведь не спала с ним, правда?

Сестра засмеялась и открыла банку.

– Когда ты расскажешь мне всю правду про Папу-Жеребца, я расскажу тебе всю правду про Али. Пойду смою с себя грязь и вернусь.

Алекс не знала, как Джо относится к тому, что его сын-подросток занимается сексом, но ни за что не хоте­ла бы оказаться рядом в тот момент, когда Джо узнает, что Али занимается сексом именно с Нили.

– Кстати, – донесся голос сестры из ванной, – я по­думала, не проткнуть ли мне язык. Я слышала, что это придает поцелуям особый смак.

Алекс внутренне содрогнулась, но ничего не ответи­ла, в глубине души надеясь, что Нили просто хочет ее шокировать.

«Не обращать внимания», – сказал Джо. Не обра­щать, не обращать…

К этому времени за окном совсем стемнело, послед­ние отблески заката догорели, и стало казаться, что на кухне особенно тепло и светло. А пушистый Ганнибал, разлегшийся на столе и довольно мурлыкавший (Алекс попыталась его шугануть, но тщетно, поскольку она боя­лась кота явно больше, чем он ее), только добавлял уюта. Когда Нили вернулась на кухню, Алекс как ни в чем не бывало спросила, что бы сестра хотела съесть на ужин, будто и не было никаких разговоров об Али и заклепках в языке.

– Я могу сделать сандвичи с тунцом или омлет с сы­ром, – добавила она.

– Твои омлеты – дерьмо, – лаконично ответила Нили, взгромоздилась на табуретку, положила подборо­док на ладонь и почесала Ганнибала за ухом, поощряя его непослушание. – Почему бы нам не заказать пиццу?

– Ты уверена, что тут доставляют пиццу на дом? – Удивленная, Алекс отвернулась от холодильника, содер­жимое которого рассматривала в очередной раз, хмуро посмотрела на самодовольно улыбавшегося наглого кота и перевела взгляд на Нили. – С чего ты взяла?

– Али сказал, что они будут есть на ужин пиццу. Его отец в плохом настроении и ничего готовить не будет.

Значит, у Джо плохое настроение? Любопытно.

– Ладно, пицца так пицца.

Закрыв дверь холодильника, Алекс нашла телефон­ную книгу, не без труда отыскала нужный номер и сдела­ла заказ.

Когда она положила трубку, то увидела, что Нили за­думчиво смотрит на нее, одной рукой поглаживая голову Ганнибала, а второй подперев подбородок.