Сферы Снов

Глава Восьмая

Принадлежащий семье Дезлентир особняк входил в число самых скромных домов Северного квартала. По бокам железных ворот стояли два внушительных вяза, а дом за ними был небольшим и изящным. Его построили из камня и обтёсанных необычным способом брёвен так, чтобы дом казался здесь выросшим. В этом человеческом городе, поглощённом пороками и роскошью, дом был единственным в своём роде и напоминал Эрилин о зданиях далёкой Эверески — сообщества лунных эльфов, охотившихся в лесах и охранявших секреты Серого Покрова.

На мгновение девушку одолела тоска по дому, хотя прошло уже много лет с тех пор, как она сиротой покинула Серый Покров. Для неё там больше не было места. Впрочем, твёрдо напомнила себе Эрилин, если она не сумеет разобраться с текущими проблемами, в Глубоководье её тоже ничего не ждёт.

Последние три дня не принесли ничего, кроме раздражения. Лорд Элторчул прислал сообщение, в котором просил её и Данилу придержать новости о гибели Оса в тайне, пока семья не примет решение о возможном воскрешении. Исполнение этой просьбы сделало практически невозможным вести необходимые Эрилин расспросы. Изабо Тион залегла на дно. Бронвин ещё не вернулась из поездки в Серебристую Луну. Дан отправился в библиотеки Кэндлкипа и погрузился в изучение истории лунных клинков, надеясь найти что-нибудь, что сможет объяснить, почему магия её меча становится всё более капризной.

Постепенно теряя терпение, Эрилин решила искать ответы в прошлом.

Она сообщила о своём деле стражнику Дезлентиров. Через несколько секунд ворота открылись, и её встретил молодой слуга. Он был довольно небрежно одет в рубаху, штаны и изношенные сапоги, но всё равно оставался весьма привлекателен — высок, златоволос и с такими изящными чертами, что его сочли бы красивым, если бы не загорелая кожа и несколько неухоженная борода. Он производил впечатление принца, притворяющегося простолюдином. Когда юноша приблизился, Эрилин заметила, что он наполовину эльф.

Это не слуга, поняла девушка, а Коринн, наследник Дезлентиров. В этом городе полуэльфы встречались нечасто, и Коринн со своей сестрой-близняшкой были уникальным случаем среди знати.

Глаза юноши загорелись при взгляде на Эрилин, он произнёс её имя и протянул руку в дружеском приветствии.

- Мы с вами уже встречались на одном из вечеров Галинды Рейвентри, - вспомнил он, затем ослепительно улыбнулся. - Приятно видеть вас снова — при лучших обстоятельствах!

Эрилин понравилось его приветствие, и она быстро пожала ему запястье.

- Надеюсь, вы не измените своё мнение, после того как выслушаете меня. Я хочу поговорить с вашим отцом. Скажите, если ему будет слишком больно слышать об этом.

Лицо юноши помрачнело, когда Эрилин рассказала заготовленную историю: встреча с отрядом убийц и их эльфийской жертвой, за которой последовало несколько покушений на её жизнь.

От Коринна не ускользнул скрытый смысл её слов.

- Вас часто видят в компании Данилы Танна, - задумчиво сказал он. - Он весьма выдающийся член городской знати. Если страхи моего отца обоснованы, в городе могут быть те, для кого ваши встречи станут смертельным оскорблением. Да, отцу следует об этом узнать.

Он отвёл её в небольшое боковое помещение и пообещал скоро вернуться. Эрилин принялась шагать из стороны в сторону, но остановилась у портрета златоволосой эльфийской женщины.

Мать Коринна казалась моложе своих собственных детей-близняшек. Не стань она жертвой неизвестного убийцы, сейчас, пятнадцать лет спустя, она наверняка выглядела бы так же — словно бессмертный цветок, наблюдающий за тем, как сад вокруг него вянет и умирает.

Эрилин прекрасно понимала, насколько это может быть тяжело. Продолжительность жизни полуэльфов разделяла их и с человеческими, и с эльфийскими сородичами. Хотя Эрилин была почти на двадцать лет старше Данилы, она всё равно могла рассчитывать, что переживёт его по меньшей мере на столетие. Скорее всего, она увидит, как стареют и умирают их дети. Незавидная судьба, но уж лучше так, чем погибнуть, как Сибилантра Дезлентир. Эрилин не собиралась становиться жертвой убийц, нанятых для сохранения чистоты крови знатных династий Глубоководья.

В комнату вошли Коринн и Арлос Дезлентир. Это был небольшой, стройный мужчина, который казался всего лишь тенью в ярком свете сына, но голос, которым он поприветствовал гостью, был глубоким и звучным, и отличался красотой, которая могла заинтересовать, а потом и влюбить в себя эльфийскую женщину. Кроме того, он обладал приятными манерами. Он наклонился к руке Эрилин с грацией, которая могла бы сделать честь и королеве.

- Коринн рассказал мне вашу историю, - Арлос вздохнул и опустился в кресло. - Если ваши опасения обоснованы, мои дети тоже могут быть в опасности.

- Я узнаю правду и сообщу вам, - пообещала Эрилин. - Насколько я понимаю, Коринн и Коринна редко бывают в Глубоководье. Им лучше не появляться на публике, пока мы не узнаем нужные ответы.

- Хорошая мысль, - лорд Арлос бросил взгляд на портрет. - Знаете, моя первая жена была магом. Я надеялся, что дети Сибилантры пойдут по её стопам, но пока что они слишком любят приключения. Сейчас я понял, что это благословение, а не проклятие.

Он повернулся к сыну.

- Коринн, можешь исполнить свой замысел обогнуть Чульт и попробовать найти гавани на юге. А Коринна может заняться работой, которую ей предложили. Лучше уж превратности тетирских морей, чем опасности этого города. Немедленно займись приготовлениями.

Полуэльф улыбнулся одной из своих ослепительных улыбок. Он поклонился отцу, затем поднёс руку Эрилин к губам.

- Спасибо, - негромко и горячо произнёс он. И с радостью упорхнул, как золотая птица.

Эрилин провела час вместе с пожилым лордом, обмениваясь воспоминаниями об Эвереске, где в детстве жила его супруга. Она узнала только о том, что Сибилантру нашли в саду мёртвой без каких-либо видимых причин. Не было ни ран, ни признаков болезни или борьбы, ни известных следов яда. Но её муж был уверен — до сих пор уверен, что к этому приложил руку наёмный убийца. Лорд Арлос был готов говорить до самой ночи, но Эрилин наконец поднялась, чтобы уйти. Она попросила хозяина показать ей напоследок огород.

Пожелание удивило лорда. Они прошли вдоль грядок с поздней капустой и сохнущих трав. Эрилин направилась к сараю для сушки и инструментов, и там обнаружила, что искала. Крупная цистерна открывалась в тоннель под землей, позволяя прислуге выбрасывать отходы в канализацию.

- Я уйду этим путём. Убийца бы так и поступил.

Лорд Арлос вздрогнул, потом недоверчиво покачал головой.

- Почему никто раньше об этом не подумал?

Ответ существовал, но Эрилин не хотела говорить его вслух: чтобы найти убийцу, нужно думать, как убийца. Она слишком много лет провела именно так. Чтобы отвлечь себя от этих мыслей, девушка занялась тяжёлой крышкой, потом на прощание подняла руку и слезла в тёмный проём.

В камне нашлись небольшие опоры, и она спустилась по ним в тоннель. Как Эрилин и ожидала, опоры шли дальше вдоль стены, чтобы по ним можно было пробираться, не касаясь пола. Гильдии, занимавшиеся очисткой тоннелей, такие вещи держали в строгом секрете, но Эрилин давно была знакома с людьми, использующими эти тёмные проходы в других целях.

Девушку тревожило то, насколько легко к ней вернулась походка и образ мышления наёмного убийцы. Это всегда была непростая роль, но сейчас, после всех этих лет, проведённых в качестве известной защитницы эльфов — тем более. Может быть, это была единственная роль, которую судьба позволяла ей играть среди людей.

Эрилин отбросила эти мысли и сосредоточилась на текущей задаче. Через сотню шагов или около того пол тоннеля начал подниматься под крутым углом. Эрилин спрыгнула со стены и направилась вверх.

Тоннель был чистым и сухим, и казался относительно новым. Любопытно, учитывая возвращение тренов в город. После Гильдейских войн некоторые из старых тоннелей запечатали, чтобы лишить опасных подземных жителей доступа в город. Эти тоннели запечатали магией, но кто-то достаточно решительный мог открыть новые проходы.

Пока Эрилин обдумывала такую возможность, на место встали ещё несколько кусочков головоломки. Переулок Стражи в Северном квартале был абсолютно безопасным, если не считать тот факт, что в его тенях периодически находили единственную отрубленную человеческую ногу. Первый такой случай произошёл почти пятнадцать лет назад — примерно в то же самое время, когда погибла леди Дезлентир. В тавернах говорили, что отрубленная нога была наказанием старой гильдии воров, и, возможно, знаком того, что гильдия вернулась в Глубоководье. Эрилин слышала скверные шутки про «„перебежку“ на сторону врага». В свете недавних событий всё говорило о том, что за этими убийствами стоят трены, а не человеческие воры. Вопрос в том, кто им платит, и если это — единственный источник, какая цель толкнула его на пятнадцать лет дорогостоящей и зловещей активности?

На ходу Эрилин изучала стены, разыскивая красноречивые знаки, которые трены оставляли друг другу. Тоннели переплетались, как клубок ниток. Казалось, девушка часами идёт по едва заметным меткам, находя их там и тут, но так и не в силах определить закономерность. Наконец, ей пришло в голову пройти до конца тот тоннель, в котором отметин не было.

Идея оказалась хорошей. В стене не отмеченного тоннеля Эрилин обнаружила потайную дверь. За дверью находилась лестница, ведущая в крупный деревянный сарай. Она взобралась по лестнице и осторожно осмотрелась.

Сарай был пронизан сложным запахом, позволяя вздохнуть полной грудью после сырых подземелий. С балок свисали пучки сохнущих трав. Груды лимонной корки и сухих цветов лежали на поднятых деревянных платформах. Ряды полок были заставлены бутылями с разноцветной жидкостью, которой передали свой аромат цветы, травы, стручки ванили и другие благоуханные субстанции.

Эрилин прокралась через сарай и выглянула в переулок. Она узнала лежавшую впереди улицу и магазин, к которому прилегал сарай: парфюмерия Дилунтьера. Ходили слухи, что владелец торгует также куда более смертоносными зельями, но никто до сих пор не поймал его за руку. Только самые богатые клиенты могли позволить себе цены Дилунтьера — знать, способная выложить мешок золота за деликатные ароматы. Эрилин подумала, что список клиентуры парфюмера может оказаться крайне информативным.

Этот путь показался Эрилин настолько очевидным, что ей не верилось что никто не подумал по нему пройти. Но Глубоководье привыкло закрывать глаза на подобные вещи. Весь город громогласно заявлял, что у наёмных убийц здесь нет гильдии, нет власти, нет людей, и нет сил.

Но Эрилин знала, какой урон может нанести единственный незримый клинок. Наверное, требовался кто-то вроде неё, чтобы разобраться с такими делами.

Старые привычки легко вернулись на место. Эрилин скользнула в тень, бесшумная, как вышедшая на охоту кошка.

По мере изучения распахнутой внизу ловушки тревога Элайта росла. Он выругался и вонзил каблуки в бока своей крылатой кобылы. Перегнувшись вниз через шею пегаса, он заставил лошадь броситься вниз.

Ветер ревел в его ушах, пока Элайт не испугался, что больше ничего никогда не услышит. Только он об этом подумал, как сквозь оглушительный гул прорвался орлиный крик, рассекая воздух. За ним последовал ещё более пугающий звук — радостный боевой клич эльфов. Орлиные всадники увидели засаду.

Они появились со всех четырёх сторон света, исполняя превосходно скоординированную атаку. Их орлы неслись вниз с инстинктами хищника, сверкая свирепыми золотыми глазами и вытянув когти, готовые схватить жертву. Это было величественное и страшное зрелище: классическая эльфийская атака.

Кроме того, это была худшая из возможных стратегий.

Ветер заглушил протестующий крик Элайта. Эльф не слышал собственного голоса. Не слышал он и шума катапульт, но нутром чуял, что орудия уже готовы к бою. В конце концов, бандиты знали маршрут каравана и нашли это отдалённое место. Они знают, с какими силами предстоит столкнуться и каким образом их лучше победить.

Золотые перья полетели в него, как огромные листья, сорванные порывом ветра. Среди листьев были и более опасные снаряды; куски металла и камня, которыми выстрелили, как шрапнелью.

Когда в них ударил этот поток, Элайт инстинктивно пригнулся, натягивая поводья пегаса. Крылатая лошадь запрокинула голову. Элайт краем глаза заметил безумные глаза зверя, обрамлённые белой кромкой — и уродливую металлическую штуку, торчавшую в шее лошади.

Он потянулся и вырвал её. Это был «ёж» - шар, покрытый хищными треугольными шипами. К счастью, ёж глубже погрузился в упряжь, а не в саму лошадь.

Орлам повезло меньше. На них залп обрушился в полную силу. Двое из чудесных птиц сброшенными лохмотьями лежали на земле. Третья падала с онемевшим раздробленным крылом. Элайт услышал яростный клич Гарелита, когда последний из орлиных всадников спикировал для нападения.

За вторым залпом быстро последовал второй, а потом и третий. Пегас Элайта рванулся вверх, изогнув крылья так, что те чуть не сломались, чтобы поймать восходящие ветра. Кобыла выпрямилась и закружила, заржав с интонацией, которая была очень похожа на тревогу. Элайт полностью её понимал, но не знал, какую связь разделяют пегасы. С обострёнными битвой чувствами эльф ощущал смерть юных орлиных всадников так же остро, как рану в собственном теле. Он заставил обезумевшего зверя описать круг, чтобы он смог оценить ситуацию.

В долине и в небе над ней царил абсолютный хаос. Потрёпанные упряжки пегасов ожесточённо бились, пытаясь освободиться от упряжи. Небесные колесницы теряли управление, сбрасывая вниз, в долину, своё содержимое и наездников. Грифоны вставали на дыбы, били воздух своими львиными лапами, пытаясь продраться сквозь смертоносные залпы. Бандиты хлынули в долину, добивая раненых и собирая разбросанную добычу. Немногочисленные выжившие были не в состоянии сопротивляться. Наблюдая за утратой своего сокровища, Элайт снова заставил свою лошадь опуститься.

Пегас нырнул, и им навстречу прыгнула каменистая, пропитанная кровью земля. В последний момент лошадь выпрямилась и описала широкий круг, распахнув крылья. Она коснулась земли и пошла галопом. Элайт заставил пегаса остановиться и спрыгнул на землю. Он достал меч и направился туда, где шла самая ожесточённая битва.

- Стойте и сражайтесь! - проревел над головой слишком знакомый дварфийский голос. - Что, растеряли в этом залпе все свои камни?

Элайт пригнулся, когда над ним низко пронёсся пегас Эбенезера, оскаливший зубы в свирепой гримасе. Наездник не стал дожидаться приземления, а бросился в воздух, вытянув свои короткие руки. Дварф упал на троицу убегающих грабителей, повалив их, как растоптанные цветы.

Из гущи рукопашной выбралась стройная фигура осеннего цвета. Используя сломанный кусок упряжи как кнут, она отогнала бандитов от раненого эльфийского конюха и принялась бешено вертеть головой в поисках лучшего оружия.

Элайт прорубил себе путь к Бронвин. Сунув ей кинжал, он занял место у женщины за спиной.

Бронвин сделала выпад в сторону низенького, черноглазого разбойника. Вор пригнулся и выскочил за пределы досягаемости, потеряв свою шляпу. Эльф заметил неожиданно рассыпавшиеся по плечами длинные, чёрные волосы, густые кудри, обнажившиеся, когда вор нагнулся, чтобы подобрать шляпу. Струя крови снова заставила его обратить внимание на битву. Элайт оттолкнул прочь мужчину, горло которому только что перерезала Бронвин.

- Спасибо, - выдохнула она, поднимая окровавленное оружие.

- Не за что, - холодно сказал эльф. - Это не бесплатно.

Какое-то время им было не до разговоров.

Элайт остановил замах саблей сверху своим ножом, затем вонзил меч в широкую грудь бандита. Он отпихнул противника прочь ногой, высвобождая меч, и сделал новый выпад в следующего разбойника. Четырьмя быстрыми и короткими ударами он прочертил кровавую молнию прорехой на теле мужчины. Тот упал на четвереньки. Бронвин воспользовалась моментом, чтобы запрыгнуть раненому на спину. Используя неожиданность — и дополнительный рост — она легко срубила разбойника, который бросился к ним следующим.

Они хорошо сражались вместе. Бронвин не продемонстрировала сравнимого с Элайтом умения или таланта, но в отличие от него не поддавалась ярости. Всякий раз, когда эльфа уносила ледяная волна битвы, она вмешивалась и заканчивала дело с угрюмой практичностью. Вскоре Элайт обнаружил, что отвечает тем же, защищая её от атак, которые Бронвин сама не смогла бы парировать.

К его удивлению, жар битвы выжег его желание отомстить хитрой девке. Практически невозможно было желать кому-то смерти после того, как ты изо всех сил старался удержать её душу в бренном теле. Элайт должен завладеть Мхаоркиирой, но если сумеет найти при этом способ оставить Бронвин в живых — он им воспользуется.

Наконец Элайт и Бронвин остались в одиночестве, в тишине, которую нарушали лишь редкий уставший звон и стоны раненых. Женщина спокойно смотрела на него глазами, которые как будто понимали — а значит, и подтверждали — его смену планов. Прежде чем кто-либо заговорил, появился Эбенезер с заплывшим глазом и пропитанной кровью рубахой.

Бронвин с беспокойством взглянула на него.

- Кровь твоя?

- Можно и так сказать. По крайней мере, я её заслужил.

Дварф коснулся своего раздутого глаза и гордо ухмыльнулся.

Для этой дискуссии Элайт предпочёл бы выбрать другое время и другую компанию, но не мог позволить себе ждать.

- Рубин. Я хочу его вернуть.

Немного самодовольное выражение тронуло шоколадные глаза женщины.

- Я не знала, что камень твой, когда покупала его. В любом случае, его со мной нет.

Увидев его недоверие, она кивнула на небольшую кожаную сумку, валяющуюся пустой на земле. Застёжки были разрезаны, и сумка лежала плоской и обмякшей. Бронвин подошла и пнула её. Лицо женщины неожиданно застыло, она рывком подхватила сумку и сунула руку внутрь.

- Камни! - сплюнула она.

Дварф навострил уши.

- Проблемы?

Бронвин достала небольшой круглый кристалл и показала ему.

- Проблемы, - согласился дварф.

- Что это? - требовательно спросил Элайт.

Бронвин встряхнула неисправную сумку.

- Это сумка телепортации. Всё, что я кладу внутрь, должно находиться в безопасном месте в Глубоководье. Магия не работает!

Элайту пришло на ум возможное объяснение, грозившее столькими неприятностями, что затмевало собой потерю киира. Он протянул руку.

- Кристалл.

Оставаясь торговцем до мозга костей, Бронвин ответила встречным предложением:

- В обмен на перемирие. Мы оба потеряли то, что искали. Будем считать, что мы в расчёте.

Это совпадало с желаниями Элайта, и он ответил коротким кивком. Бронвин опустила сферу в его ладонь. Небольшой полупрозрачный кристалл улёгся в руку, как живой. Его эльфийские чувства почувствовали запертую внутри магию. Он быстро бросил шар в сумку, наконец осознав необъятность риска — и перспектив.

У любой магии существует источник. Сферы снов отдавали сон и забирали сон, но магическая сила, питавшая этот обмен, происходила из окружавшей магии. Очевидно, сферы снов крали волшебную силу, высасывали и переделывали её, почти как легендарная магия огня заклинаний.

Элайт не отказался от своих изначальных намерений по поводу Мхаоркиира, но здесь ему открылись новые ошеломительные перспективы. Он мог получить не только утраченное знание, но и завладеть способностью разрушать защитные заклинания и сбивать с толку магов. Ему не хватало лишь камня киира.

Он получит его, и ради этого не пожалеет ничьей крови.

В пещере за водопадом, глубоко в недрах гор, окружавших залитую кровью долину, выжившие разбойники поскидывали маски и капюшоны и принялись перебирать добычу.

Изабо Тион шагала через толпу, похожая на королеву пиратов в своих тёмных штанах и багровой рубахе. Женщина пребывала в несвойственном ей хорошем расположении духа, шутила со своими наёмниками и щедрой рукой раздавала сокровища.

Потрясённая случившимся, Лилли пряталась в тени в дальнем конце пещеры. Она видела сражение из-за деревьев, хотя сама и не принимала в нём участия. Никогда раньше девушка не наблюдала ничего подобного.

Хотя нет, неправда. Бывший повар в «Поддатом Рыбаке» однажды купил на жаркое стайку цыплят. Азарта ради, он выпустил их в переулке и принялся рубить своим мачете. Тот повар давным-давно пропал. Ходили слухи, что он в конце концов оказался в Руках Мистры — одном из учреждений, которые заботились о безумцах Глубоководья. Такие места занимались по большей части теми, кого свела с ума магия, но периодически ухаживали и за несчастными, которые пришли к безумию более запутанным путём. Сейчас Лилли и сама ощущала близость сумасшествия.

Ничего этого она не предвидела. Письмо, украденное у крупного бородатого мужчины, которого они с Изабо ограбили в ночь своей встречи, содержало маршрут каравана. Простая кража, говорила Изабо, только голубок был караваном, а не единственным лордом. Оценив эту женщину получше, Лилли поняла, что и близко до неё не дотягивает, и её слабость делала девушку такой же виновной в кровопролитии, как любого из нанятых убийц.

Она не могла оставаться партнёршей Изабо. Эта женщина была свирепой, как тролль. Кто знает, что она выкинет дальше? Нет, Лилли не могла остаться — не с Изабо, и, наверное, не в Глубоководье. Ей нужно было укрытие, место, чтобы начать всё заново, чтобы смириться с тем, что она наделала, чтобы найти способ искупить свою вину.

Громкий звонкий лязг отвлёк её от мыслей об искуплении. Два наёмника стояли нос к носу, упрямо глядя на мешок, за который схватились оба. Изабо крикнула другим разнять драку. Большинство просто присоединились.

Вокруг воцарился хаос. Лилли знала, что нужно делать в такие моменты — некоторые из лучших своих краж она совершила во время кабацких драк.

Она сунулась в рукопашную и притворилась, что споткнулась. Быстрым движением она подхватила несколько монет и драгоценностей и бросила в свой карман. Когда девушка встала, на неё обрушился крепкий удар.

Челюсть взорвалась от боли, голова запрокинулась назад, и земля ударила её.

Лилли очнулась от звука капающей воды, зловещий ритм которого совпадал с грохотом в её висках. Осторожно она открыла один глаз. Рядом растянулась Изабо с хитрой улыбочкой на лице и грудой сокровищ у бока.

Сокровища венчала кучка сверкающих белых сфер. Желание целебной волной прокатилось по Лилли. Она встала и потянулась за сферой, сцепив руки на утешающей магии.

- Ты знакома с этими штуками?

Лилли попыталась пошевелить ноющей челюстью и решила, что простого кивка будет достаточно.

Изабо улыбнулась.

- Может, хочешь получить свою долю? Семь штук, скажем?

Это была смехотворно низкая плата, даже учитывая стоимость сфер, но Лилли решила, что это неплохой способ бегства.

- Сойдёт, - пробормотала она.

Её слова прозвенели в пустоте. Тишина обрушилась на девушку, вызвала онемение. Как лунатик, она встала и с растущим ужасом прошлась по чересчур безмолвной пещере.

Повсюду в мучительных, скрюченных позах лежали наёмники. Их карманы были вывернуты, сумки разрезаны и опустошены.

Лилли закрыла рот ладонью. Она повернулась к Изабо, не в силах поверить своим глазам.

- Ты думаешь, как же нам теперь перевезти груз, - сказала женщина, неправильно истолковав смятение напарницы. - Грузчики, которых я наняла, хорошо знают тоннели. Они доставят товар в подземелья Глубоководья быстрее любого наземного каравана.

Одна из теней шевельнулась и распалась от света факела. Лилли попятилась, качая головой, не в силах поверить ужасающему зрелищу.

Похоже, Изабо не обеспокоило неожиданное появление огромного прямоходящего ящера. Она шагнула вперёд и протянула чудовищу искусный короткий меч, сверкающий блеском новенького оружия.

- Клинок Амкатра. Вас будут ждать ещё четыре, когда вы доберётесь в Порт Черепа.

Огромные когти сомкнулись на рукояти, и существо с заметным удовлетворением хрюкнуло. Изабо посмотрела на Лилли и усмехнулась реакции женщины.

- Познакомься с тренами, - беззаботно сказала она. - Тебе стоит к ним привыкнуть. С этого момента мы часто будем вести с ними дела.

Она наклонила голову, рассматривая охваченную ужасом напарницу. Задумчиво сощурившись, она повернулась назад к чудовищу.

- Похоже, Лилли не одобряет. Покажи ей, что случается с теми, кто рассказывает о делах, которым лучше оставаться в тени.

Изогнутые клыкастые челюсти разошлись в рептильей усмешке. Хмыкнув, существо присело рядом с одним из мёртвых наёмников. Огромная когтистая лапа сомкнулась на торчащем наружу чёрном языке покойного. Один рывок, и язык с влажным треском оторвался. Трен снова ухмыльнулся и бросил оторванный кусок себе в пасть.

Сквозь клубящуюся дымку, которая поглотила её, Лилли услышала заполнившее пещеру эхо. Из теней возникли новые трены и присели на корточки, принявшись пожирать.

Лилли завопила. Она смутно осознавала, что Изабо кричит на неё, бьёт её, но не могла остановиться. Она упала на каменный пол, закрыв уши ладонями, чтобы отсечь звуки ужасной трапезы, и кричала и кричала, пока вокруг снова не сомкнулась милосердная тьма.