Шаг в прошлое

Глава 5

Боль прошила все тело Гарри, заставив его глухо застонать, рядом взвизгнула Гермиона. Мальчик знал, что она рядом, поэтому распахнул глаза, чтобы обнять заплакавшую девочку. А вот Гермиона пыталась осознать память той, кем стала и не могла. Жизнь у девочки оказалась какой-то очень страшной, просто жуткой. Гарри внешне, конечно же, изменился, но вот кого-то вид мальчика девочке напоминал.

— Темпус, — прошептала Гермиона, всхлипнув, когда увидела результат. — Г-Гарри…

— Тридцать восьмой… — проговорил Гарри. — Интересно… Где-то в это время в Хогвартсе Волдеморт учился.

— Меня зовут Виктория Уотсон, — проговорила девочка. — Я живу у настоящих садистов.

— Тойт сказал посетить гоблинов, — заметил мальчик. — Значит, посетим. Давай мы сейчас помолвку заключим, чтобы нас не могли разлучить?

— Я согласна, — кивнула уже бывшая Гермиона Грейнджер. — Надо к новому имени привыкать… — она помолчала. — Не могу вспомнить, на кого ты похож!

Гарри движением пальцев создал зеркало, и замер, вглядываясь в отражение. В то, что он видел, верить не хотелось, ибо становиться убийцей вот именно так, мальчик не планировал. Но, видимо, у Тойта просто такие шутки — заставить жить в теле врага. Гарри вдохнул-выдохнул, беря себя в руки. Гермиона, видя реакцию возлюбленного, поняла, что новости ей не понравятся.

— Я теперь и есть Волдеморт, — констатировал мальчик. — Будущий убийца.

— Но Гарри! Это действительно шанс все исправить! — воскликнула девочка, улыбнувшись. — Если не будет Волдеморта…

— То вылезет какая-нибудь другая падаль… — вздохнул Гарри, себя с Волдемортом ассоциировать не желавший. — Ладно, давай делом займемся.

— Давай! — обрадовано сообщила Гермиона.

Ритуал магической помолвки был очень простым, мог быть проведен где угодно и срабатывал только если двое искренне любили друг друга. Если же чувств не было, то нужен был другой ритуал, который часто использовали аристократы. Но Гермиона и Гарри любили друг друга именно душами, скрепив свои слова поцелуем еще в призрачном вагоне.

— Клянусь быть для тебя, любить тебя, хранить тебя… — в унисон звучали слова, шедшие из самой глубины детских душ. И каждая клятва подтверждалась самой магией, вспыхивая огнем в воздухе.

— Да будет так! — с последними словами на руках детей обнаружились кольца. Скромные помолвочные колечки, дававшие много возможностей в эти годы. Улыбнувшись, Гарри обнял свою в любом теле любимую девочку.

— Итак, я — Томас Марволо Реддл, надо хотя бы научиться на это имя откликаться, — хмыкнул понимавший, что выхода нет мальчик. — Меня очень не любит Дамблдор, ну и мне его любить не за что. Ты — Виктория Уотсон, сирота с неясными предками, будешь представляться полукровкой… Откуда, кстати?

— Судя по памяти, из Испании, — задумчиво проговорила девочка. — Но, учитывая, кто был другом Дамблдора… В общем, лучше быть магглокровкой. Куда идем?

— Точно не к красным или зеленым, — усмехнулся Гарри. — Надеюсь, та часть менталистики, которой нас научили, хоть что-то сможет противопоставить этому… А расскажи, какой была та девочка, в которой ты оказалась?

— Ну она, судя по всему, была жертвой каких-то зверей, — задумчиво проговорила Гермиона и сразу же сменила тему. — Странно, но почему-то нет реакции тела, хотя били ее не меньше, а как бы не больше…

— Ну это же хорошо, что нету, — улыбнулся обнимающий ее Гарри. Мальчик вдруг хихикнул.

Гермиона тоже улыбнулась, понимая причину хихиканья любимого мальчика. Волдеморт обнимает магглокровку — это действительно было смешно. Особенно если учесть, что именно Волдеморта больше не будет. Девочка чувствовала голод, но не очень сильный, понимая, что лучше поспать, чтобы не так кушать хотелось. Гарри же, что-то припомнив, залез рукой в карман, обнаружив там черный сухарик.

— На вот, поешь, — протянул он найденное Гермионе.

— А ты? — удивилась она.

— Ты важнее. Поспи немного, — посоветовал он благодарно кивнувшей девочке.

— Да, ты прав, стоит поспать, — произнесла Гермиона, укладываясь на кресла, головой на колени жениха.

Поезд шел знакомой дорогой, Гарри гладил свою девочку по голове, думая о том, что из знакомых ему профессоров в Хогвартсе будет только Дамблдор. Подлый враг. Но вот именно дать понять, что все понял, новый Том Реддл не хотел, решив обозначить себя магглорожденным, а не полукровкой. Гарри предполагал, что отношение к магглорожденному будет не слишком хорошее, но это отношение позволяло, во-первых, держаться подальше от аристократов, а во-вторых, не играть в разные игры.

Гермиона во сне вскрикивала, плакала, пыталась закрыться руками, что полностью раскрывало суть снившегося ей. Гарри и сам предполагал, что жизнь девочки была непростой, не зря же она умерла? Но теперь нужно было сохранить жизнь и здоровье Гермионы, при этом не дать кому-либо нанести ей вред. Учитывая последние слова Тойт, ожидались какие-то подарки, но даже и без все было не так плохо. Главное, к слизням не попасть.

Задумавшись, Гарри сам не заметил, как задремал. Тома, судя по всему, тоже кормили не очень хорошо, но Гарри просто привык к подобному, поэтому особого внимания не обращал. Что-то вспомнив, мальчик рукой, как его учил мастер Риган, наложил диагностику на Гермиону, сразу же поняв, что жизнь ее была сильно непростой, судя по повреждениям. А это значило — возможны проблемы со здоровьем.

Почему-то все, что было прочитано в книгах в предыдущей жизни, очень легко вспоминалось, как будто было запечатлено где-то в голове. Поэтому Гарри перебирал знания, которые у него наличествовали. С большинством чар можно было работать без палочки, нужда в которой возникала в случае трудоемких или требующих много сил заклинаний.

Хогсмид выглядел… Привычно. Осторожно разбудив Гермиону, Гарри помог ей подняться. Девочка не очень хорошо понимала, где находится, поэтому ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Поезд как раз подошел к станции и остановился. Первогодки устремились к весело помахивавшему фонарем какому-то мужчине.

Гермиона и Гарри решили пойти в самом хвосте, чтобы не упасть, во-первых, и во-вторых, чтобы никто не увидел огонька, которым Гарри подсвечивал путь. От того, что помнилось с первого курса, дорога не отличалась никак, как будто все здесь сохранялось нетронутым веками. Гермиона уцепилась за руку жениха, страшась темноты. Этот страх поднимался откуда-то изнутри и означал реакции тела, о которых девочка узнала из книг Тойт.

Лодочки, ступени и призраки были все такими же. Вид замка вызывал укол ностальгии, но Гарри хорошо помнил все, что пережил здесь и иллюзиями себя не тешил. Не раз предававший его Хогвартс просто не мог вызывать радостные чувства, тем более что внутри сидел враг. Дамблдор воспринимался однозначным врагов, поэтому Гарри было совсем неважно, был ли он уже подлым манипулятором или стал им позднее.

Гермиона и Гарри не разговаривали, понимая друг друга без слов. Им нужно было попасть на один факультет, поэтому оба были напряжены, помня о том, что Шляпу, конечно, можно уговорить, но опасаясь пакости от Дамблдора. Однако все было более-менее спокойно. Шляпа спела свою привычную песню, начали вызывать для распределения.

— Реддл, Томас, — первым вызвали Гарри, старательно изображавшего испуг. Усевшись на табурет, он подмигнул Гермионе, казалось, готовой заплакать.

— Вижу, все вижу… — проворчал знакомый голос в голове мальчика, показывавшего сейчас историю, увиденную в предыдущем мире. — Куда же тебя послать…

— Рейвенкло, пожалуйста, — попросил мальчик, вызывая в памяти сравнительную таблицу чар по мощности из курса пятого года. — И невесту мою тоже.

— И невесту твою тоже, — согласился голос. — Хотя меня просили отправить тебя на Слизерин, но ты ему совсем не подходишь, а на Гриффиндоре будут трупы. Не скажу, что ты не имеешь права, но все же… Рейвенкло! — выкрикнула шляпа, затем сдернутая с головы, что позволило Гарри встать и двинуться в сторону «синего» стола. Вежливо поздоровавшись, мальчик сел, принявшись внимательно наблюдать за Гермионой.

Девочке же становилось все страшнее с каждой минутой, поэтому, когда ее вызвали, она чуть ли не бегом отправилась к табурету. Страх и паника смывали все попытки настроиться, но Гермиона не зря прошла столько в первой жизни. Девочка стиснула зубы, и принялась думать о Рейвенкло, поэтому шляпа прокричала факультет еще в воздухе.

Гарри отметил недовольную гримасу рыжего мужчины, очень похожего на Дамблдора лицом и на Уизли цветом волос. Возможно, это было не просто так, а пока, радостно улыбнувшись Гермионе, он помог девочке усесться за стол. Староста мальчиков уже хотел открыть рот, но увидел кольца и понимающе кивнул. Помолвленным было можно. Очень многое было можно помолвленным, что несказанно радовало девочку, страх которой рядом с ее Гарри просто улетучился, как будто не было его.

— Профессор Флитвик выглядит очень молодым, — шепнула Гермиона Гарри, робко улыбнувшись. — Профессора Слизнота мы знаем, ну и Дамблдор, конечно… Еще профессор Вилкост, она за мной приходила.

— Значит, большую часть мы знаем, — кивнул Гарри. — Особенно — что от них ожидать.

— Главное, что мы вместе, — девочка была счастлива. На душе было спокойно, а страхи куда-то делись.

— Кушать нужно осторожно, помнишь? — поинтересовался мальчик, получив в ответ кивок.

Это они уже проходили, потому, когда появились блюда, Гермиона даже не дернулась, точно зная, что Гарри и выберет правильные блюда, и проверит их на зелья. Зелий в еде, впрочем, не было, что порадовало. Кушала девочка медленно, не торопясь, тщательно пережевывая пищу. Она помнила науку из прошлой жизни, поэтому даже не пыталась накинуться на блюда, как делал кое-кто за столом Гриффиндора. Наблюдавший за первачками староста улыбнулся. Применение чар проверки, да еще рукой, он заметил, сделав какие-то свои выводы, которыми поделился с сидевшими рядом.

Песнопений не было, был просто развод по спальням. На удивление, спальни оказались индивидуальными, что девочку, только что простившуюся с мальчиком, порадовало. Это было, с ее точки зрения, безопасно. Гарри же чувствовал себя некомфортно, привыкнув к тому, что Гермиона всегда рядом. Понадеявшись на то, что за ночь ничего не случится, мальчик просто упал спать — день выдался непростой.

Ночью Гарри снилась жизнь Реддла. Отчего тот так обозлился, было понятно — приют есть приют. Мальчика били, желая сломать, часто оставляли без еды, отчего тот только наливался ненавистью, желая отомстить. Также, как Гермионе нельзя было возвращаться в ее семью, Гарри нельзя было в приют. Нужно было дотянуть до каникул, чтобы посетить гоблинов. Возможно, какой-то выход был.

Ночью Гермионе снилась жизнь Виктории. Оказывается, девочка умерла гораздо раньше, а на ее место попала чья-то душа, оставившая ворох информации Гермионе, с которой еще нужно было разбираться. Но и та душа, что была в девочке ее жизни просто не выдержала. Гермиона не была уверена, что выдержит и она, поэтому просто надеялась на то, что Гарри что-нибудь придумает. Все произошедшее выбило почву из-под ног девочки, заставив ощутить себя какой-то потерянной, и, если бы не Гарри, все было бы намного хуже. А так…

Под самое утро Гарри проснулся отдохнувшим, умылся, оделся и выскочил из спальни, чтобы в гостиной дождаться свою самую любимую на свете девочку. В гостиной было пусто — рейвенкловцы еще видели свои сны. Прошло не так много времени, когда в гостиной появилась сразу же замеченная мальчиком Гермиона.

— Здравствуй, милая, — обнял ее Гарри.

— Здравствуй, любимый, — прошептала чего-то испугавшаяся девочка, прижимаясь к нему, отчего страх уходил.

Гарри погладил свою невесту, ощущая ее какой-то очень родной и близкой. Начинался новый день и что именно он принесет им, было неизвестно. Пора было идти на завтрак, но нельзя было выдавать свою осведомленность, поэтому Гермиона и Гарри устроились в объятиях друг друга в углу на диване. Нужно было подождать старосту.