Шажком за монстрами!

Глава 17

Я протянул связь к взбесившейся лошади и мгновенно подчинил её.

Повозка с матерящимся Захарычем уже набрала скорость. Понятно, что даже если кляча остановится, та продолжит своё движение. А затем повозка благополучно ударит лошадь, и, в свою очередь, швырнёт её вперёд.

В итоге пришлось приказать животинке сворачивать в сторону.

Повозка жалобно заскрипела, а животное повернуло прямо перед пышкой и отчаянно заржало.

Сгусток пены из пасти лошади разлетелся во все стороны, в том числе попадая на лицо Ларисы.

— Ай-ай-я-я-яй! — завизжала пышка, очнувшись и, схватив меня за подмышки, запоздало отпрыгнула в сторону.

Да куда ж ты меня дёрнула, женщина! Я уже со всем разобрался. Вот же паникёрша!

Захарыч спрыгнул с повозки, подбегая к нам.

— Ох, едрить меня через кандибобер! Я прошу прощения! — закричал слуга, вытаращив глаза. — Лариса Михайловна! Вы целы⁈ Серёжа не пострадал⁈

— Ты где эту лошадь взял, ирод⁈ — в ответ закричала пышка, вытирая своё лицо платком. Впервые я видел её в гневе. — Она же бешеная!

— На рынке взял, Лариса Михайловна, — обиженно отозвался слуга, убеждаясь, что с нами всё в порядке.

— КАР-РАУЛ! — закричал Рэмбо, перелетевший с плеча Захарыча на моё. От птички разило какой-то сивухой. Попугай вцепился в меня когтями, качнувшись вперёд.

Аккуратней, ты, алкоголик пернатый!

Рэмбо тут же перелетел на скамейку неподалёку, начиная по ней расхаживать, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Лошадь стояла на газоне, фыркая и мотая головой. Она снова хотела вырваться, но я не дал ей ни одного шанса. Приказал стоять на месте.

Затем посмотрел на заборчик, который ограничивал сад от дороги. Всё-таки кляча его задела. Часть ограждения лежала на газоне, вместо нескольких деревянных звеньев теперь красовались обломанные зубья.

— Вы что тут устроили⁈ — я услышал строгий батин голос.

Папа Ваня подошёл к нам, хмуро посматривая на Захарыча.

Слуга сбивчиво рассказал о своей авантюре. На словах «хотел произвести впечатление на Ларису Михайловну», пышка густо покраснела и отвела взгляд.

— В общем, так… — батя обратился к слуге. — Забор за счёт своей премии восстановишь.

— Иван Александрович, ну как же так, — начал причитать Захарыч. — Я и сам не знал, что такая оказия случится. Притом… уже потратился на лошадь и чекушку этому попугаю! Ой!

— ВР-РЁШЬ! ДВЕ ЧЕК-КУШКИ, СУДАР-РЬ! — завопил Рэмбо, попрыгивая на лавке.

— Чего⁈ — воскликнул батя.

— ВОДКА — ДЕР-РЬМО! — добавил попугай, возмущённо размахивая крыльями. — Я БУДУ ЖАЛОВАТЬСЯ ИМПЕР-РАТОР-РУ!

Батя не выдержал и засмеялся. Ну а я вместе с ним. Лишь Захарыч ещё не отошёл от происшествия и растерянно улыбался. А пышка всё ещё возмущённо смотрела на него, пытаясь подобрать слова.

Вот и маман подошла, удивлённо посмотрев на лошадь и повозку, затем на разрушенный забор.

— Это что такое? — пробормотала она.

— Потом расскажу, Наташ, — обратился к ней батя.

— Так, ладно… — ответил батя. — Со следующей премии возместишь. Закажешь у плотника, который делал нам забор… И смотри, — он выставил указательный палец в сторону Захарыча, — … попугая мне не спаивай. Понял?

— ТР-РАХНИ ПЫШКУ! ЗАПР-РАВЬ ЕЁ КАК ИНДЕЙКУ! — закричал Рэмбо.

Лариса густо покраснела, запыхтела от возмущения, а затем рванула в сторону дома.

— Ты откуда слова такие слышал, языкастый? — обратился он к попугаю.

— ИЗ ВАШЕЙ СПАЛЬНИ, СУДАР-РЬ! ТР-РАХ ТИБИДОХ! — ответила птичка.

— Что⁈ Ты чего мелешь⁈ — вскрикнул батя.

— Из нашей спальни? — удивилась маман.

— ДА! ТР-РАХНУТЬ… НЕПР-РЕМЕННО, СУДАР-РЬ! — продолжал кричать Рэмбо.

— Сто? — тут уж и я не выдержал.

Вот это откровения, ха-ха! Я прыснул со смеху, громко засмеявшись. Но батя что-то вспомнил и улыбнулся, повернувшись к маман.

— А, помнишь, мы кино вчера смотрели? — спросил он её.

— Так вот это откуда, — с облегчением выдохнула маман.

Так, надо почаще змейку на такие просмотры засылать, может и я новых слов узнаю!

— КИНЦО ХОР-РОШЕЕ! ЖАЛ-ЛЬ НЕ ПОР-РНУХА! — ответил Рэмбо.

Батя нахмурился и обратился ко мне:

— Так, Серёга, остепени свою птичку. Иначе я за ружьём пойду.

Я вплеснул маны в связующую нить. Приказал Рэмбо прекратить это безобразие. Попугай умолк, заклацал клювом, а затем перелетел на беседку.

— Ну что, пойдём домой, — ответил батя и вновь посмотрел в сторону Захарыча: — А тебе советую отвести лошадь туда, где ты её взял. Романтик, блин. И прибери здесь всё.

— Ага, понял… всё понял, щас сделаем, — засуетился слуга, собирая фрагменты забора и закидывая в повозку.

Перед тем как отправиться домой, я обратился к Рэмбо по ментальной связи:

«Ну что, дружок, придётся искать тебе попугаиху. Только так ты, наверное, угомонишься».

— НЕТ! ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТР-РУП! — закричал Рэмбо с беседки. — Я ПТИЦА ВОЛЬНАЯ! С КЕМ ХОЧУ, С ТЕМ Р-РЮМКУ И ПОДНИМАЮ!

— Серёга, ты точно его остепенил? — нахмурился батя.

Я ещё сильней воздействовал на связь с птичкой, и… попугай замолк, улетев на чердак.

Ну что ж, попытка Захарыча понравиться Ларисе Батьковне провалилась с треском. И пышка надолго это запомнит, это точно. Главное, чтобы слуга из-за этого в запой не ушёл. Или морду не набил Ираклию.

Хотя за этой схваткой я бы с удовольствием понаблюдал.

Чуть позже пришёл Иннокентий Павлович. Он в своём репертуаре. Притащил какую-то новую хреновину. Вроде тренировочного артефакта. Но якобы в разы лучше предыдущих. Уверен, что старик потратил и на неё все свои кровно заработанные. Благо, батя ему потом всегда возмещает по моей просьбе.

— Смелее, ученик, положи руку на отпечаток, — предложил умник, когда мы сели в гостиной.

В этот раз за нашим уроком решила понаблюдать маман. Она присела неподалёку и принялась что-то вышивать на куске ткани, посматривая в нашу сторону.

Я же покрутил в руках металлическую пластину с отпечатком руки на верхней грани. По мне, самая обычная хрень среди всех, что были раньше.

Ну хорошо, приложу. Моя ладошка коснулась углубления, и мана потекла в артефакт. Тот начал сиять зелёным. Всё ярче и ярче.

— Ого, — пробормотала маман.

— А вот ещё одно доказательство, что у вашего сына потенциал совсем не единица из тысячи. Можно даже визуально определить его силу.

— И сколько баллов? — спросила маман.

— Я ж говорю — у него особенная магия. Баллов здесь нет. Но то, что он уже в ранге мастер — это точно, — улыбнулся умник. — И это только начало, уж поверьте.

— Ох, Иннокентий Павлович, — радостно вздохнула мама Наташа. — Ваши слова, как бальзам на сердце.

— Да ну что вы, Наталья Прокофьевна, — смущённо пробормотал умник. — Я всего лишь констатирую факты.

Ну что, вы уже наговорились, взрослые? Может, хватит ляля справлять? Что дальше делать-то?

Я покосился на умника, и тот очнулся.

— Ах, да, ученик. Теперь всё тоже самое, но постарайся побыстрей вытянуть ману, — старик смотрел на ярко искрящийся артефакт.

Ну а я постарался вытащить ману обратно в свой магический резервуар. И получилось очень быстро.

Тренировочная фиговина мгновенно погасла, а я почувствовал лёгкую эйфорию от резкого восполнения энергии.

Так мы провели ещё несколько сеансов, побеседовали с умником о монстрах. Он рассказал вкратце о том, как мелким столкнулся с одним из них и успел вовремя спрятаться.

После того как старик собрался, уже находясь на пороге, он обратился к маман:

— Ваш сын сегодня сделал ещё один рывок. Да и речь его стала гораздо чище.

— Ох, как же я рада это слышать, — довольно улыбнулась мама Наташа. — У него экзамен будет. Вот и готовится наш малыш. Все так переживаем за него…

Женщина, говори за себя. Никто кроме тебя не переживает. Ну может быть ещё пышка. Но у неё это прям болезнь, переживать за меня.

Когда умник ушёл, я вновь вышел на тренировку в сад. Продолжил урок словесности с Рэмбо, который — к моему удивлению — уже успел проспаться. И конечно, не забыл о Регине. Попробовал найти ключик к её магическому источнику. Хотя мои усилия ни к чему не привели.

Черепашка и сама бы рада поделиться со мной маной, но тоже не понимала, как это сделать.

А к вечеру родители решили заказать доставку из нового ресторана, который открылся неподалёку. Причём — как по мне, тактически правильное решение.

Курьер появился через полчаса.

— Хозяева! — закричал он во двор, когда мы всей семьёй сидели в беседке.

Анна охнула и побежала забирать у него сумки.

Вот он передал ей два больших пакета, и в одном из них звякнули бутылки.

Тут же я услышал, как Рэмбо спорхнул с чердака и, шурша крыльями, направился в сторону Аннушки.

— Ох ты ж, окаянный! — крикнула служанка, неся продукты в сторону беседки.

Ты посмотри на него! Алкаш пернатый!

В общем, я не выдержал. Набрал воздуха в грудь и выпалил:

— Р-рэмбо, а ну стоять, заср-ранец!

— Серёга! — воскликнул батя.

— Серёжка, ты букву эр выговорил⁈ — воскликнула маман, всё ещё не до конца веря в услышанное.

— Заср-ранец! — крикнул я, погрозив Рэмбо кулаком, и птичку это остановило. Попугай повернул, приземляясь на крышу беседки и недовольно начиная цокать языком.

— Ты молодец, малыш, но это ругательное слово, — подметила маман.

— Да, Серёга, мама права, — ухмыльнулся батя. — Главное, в садике такое не ляпни.

— Не, такую хер-рню я точно не скажу. Ой… — я зажал себе рот, а маман гневно посмотрела на батю.

— Я, кажется, знаю, от кого Серёжа таких слов набрался, — ответила она.

— Да ну ты что, это всё попугай, — ухмыльнулся батя. — Я тут ни при чём.

Ну да, батя, конечно. Отмазался ты, конечно, красиво. Главное, есть на кого свалить, ага.

— И, по-моему, нашему попугаю нужен учитель по этикету, — добавил батя. — А то он плохо влияет на нашего мальчика.

— ДА НУ, НА ХУ…! — начал Рэмбо, но я вовремя приказал ему заткнуться.

— Ладно, я пошутил, — специально громко ответил батя, чтоб и попугай слышал. — Нет у нас пока денег на ещё одного учителя. Только нового слугу взяли. А кстати, где он?

— В саду, Иван Александрович, — отозвался копающийся с повреждённой оградой Захарыч. — Где ж ему ещё быть? Порядок наводит, и что меня удивило, даже не матерится.

— Вот Захарыч, учись, — подметил батя и сказал, уже громче: — И ты, Рэмбо тоже!

— Р-РЭМБО ХОР-РОШИЙ… — донеслось сверху, и я поневоле улыбнулся.

После того как мы поужинали в беседке — а вкусного было много чего, включая котлетки на пару и картофельное пюре с подливкой — все дружно отправились в дом.

— Раз так, и на логопеда у нас денег нет, я нашла выход из положения, ответила маман, когда мы зашли в гостиную. — В интернете куча всяких занятий. Серёже точно это поможет.

— Их ведь тоже оплачивать нужно? — спросил батя.

— Вань, ну не столько же, — улыбнулась мама Наташа. — Там вообще копейки…

В итоге с батиного телефона я изучил какое-то вводное занятие, которое вообще было бесполезным.

— А теперь — кто хочет более детальный разбор и упражнения, — ответил довольная розовощёкая барышня, — переходите по этой ссылке.

А далее батя увидел окошко с суммой и вздохнул, категорично взглянув на маман:

— И это, по-твоему, дёшево?

— За все двадцать занятий, Вань, — резко ответила маман. — И да, это дёшево, я считаю. И кстати, этого учителя хвалят. Я читала отзывы.

Батя вздохнул и несколько раз потыкал в экран.

— Всё, можете заниматься, — ответил он. — Оплатил.

В итоге два занятия я прошёл тут же, понимая, что всё-таки польза от них есть. Я начал чётче выговаривать буквы «Ж» и «З». Правда, не всегда. Но всё равно — это был успех, как для меня, так и для родителей.

Чуть позже я приготовился ко сну. Причём лёг самостоятельно. Когда пышка зашла в спальню, она заохала:

— Серёжа, да ты сам улёгся. Какой молодец! Прям самостоятельным становишься.

И в голосе её я чувствовал огорчение. Ну да, отрываюсь от вашей гиперопеки, Лариса Батьковна. Как бы вы ни хотели продлить это время, всё начинает меняться.

И я рад, что эти уси-пуси скоро закончатся. Очень рад.

На этой отличной ноте я и уснул.

Поместье Смирновых, раннее пятничное утро, три недели спустя.

Я хорошо выспался и чувствую себя бодрым. Голова у меня ясная. Я сконцентрирован на своей главной цели.

Именно так и думал, когда собирался в ясли. Точнее, это был последний день, когда я иду в ясельную группу.

Последние три недели пролетели, как и не было. Всё это время я тренировался с умником и с Рэмбо, а затем — на других курсах, которые в очередной раз оплатили родители. Тренировался, тренировался и снова тренировался.

В последние дни уже начинало подташнивать от этих бесконечных упражнений. Но я то, как никто другой, знал — следует отточить свои навыки, отполировать их так, что они будут, мать их, слепить глаза экзаменаторам.

Маман, которая собиралась со мной в садик, будто услышала мои мысли.

— Хоть бы нормальные люди в жюри сидели, — вздохнула она.

— Да не переживай так, Наташ, — ухмыльнулся батя. — Серёга у нас красавец, всех там удивит. Да, Серёга?

— А то, — подмигнул я ему. — Покажу класс.

— Во, это по-нашему, — засмеялся батя, затем обратился к пышке, которая протянула мне сандалии.

Блин, как я их терпеть не мог. Мне бы какие-нибудь туфли лакированные, наподобие батиных, да костюмчик исправный. А то этот тёмно-серый наряд, что на меня напялили, жал под мышками и выглядел убого. Да ещё эта дебильная бабочка.

Я сорвал её с себя.

— Серёжа! — ахнула пышка. Это она была инициатором того, чтобы на меня надели эту хрень.

— Не хачу! — резко ответил я. — Плохо смор-рится.

— Смот-рит-ся, — обратилась ко мне маман.

Я вздохнул, закатив глаза.

— Да, пло-хо смот-рит-ся, — повторил я, уже без ошибок.

— Лариса Михайловна, и правда, лучше без этих излишеств, — ответила маман. — Серёжке только мешать это будет.

— Да я и не настаиваю, — обиженно надула губы пышка. — Хотела, чтобы малыш красивым пошёл на экзамен.

— Он и так у нас красавец, — ответил батя.

— А с бабочкой ещё красивей бы был, — ответила няня.

Но благо, что больше она украсить меня не пыталась.

В общем, мы собрались. А затем батя пригнал автомобиль, и мы благополучно устроились внутри коробки, которая повезла нас в сторону «Сказки».

— Серёжа, запомни, главное не волнуйся, — начала давать мне наставления маман, притом её голос дрожал от напряжения.

Кто ещё волнуется, хе-хе.

— Да он, по-моему, абсолютно спокоен, Наташ, — батя посмотрел на нас через стекло, пришпандоренное у потолка. — В отличие от тебя.

— Ой, ладно, — отмахнулась от него маман. — Сам будто не переживаешь.

— Совсем немного, — хмыкнул батя. — А так я уверен в Серёге.

— И я тоже, — ответила маман, закидывая в себя какую-то пилюлю. — Есть у тебя вода?

— Ага, держи, — передал ей батя бутыль, продолжая смотреть в стекло впереди себя и крутить руль.

В общем, родители не стали, как они обычно делали, общаться на посторонние темы. Будто тем самым, давая мне побыть в тишине, и не отвлечься перед экзаменом.

В тишине мы и доехали до элитного садика, остановившись на стоянке, где уже стояли в ряд несколько автомобилей.

Чуть позже мы прошли через проходную и направились к входу.

— Доброе утро. Вам не сюда нужно, — нас встретила взволнованная Лена. — Пойдёмте, я вас провожу. Надо обойти здание.

Мы направились за воспитательницей и через полминуты вышли на игровую площадку.

Там уже совместили столы, за которыми должны были сидеть три члена жюри.

Я должен сдать этот экзамен. На следующий день мне исполняется год, и перевод в младшую группу будет просто шикарным подарком!

Родители присели на скамью сбоку от площадки, это были места для зрителей. Там же я увидел рыженькую из младшей группы и Лену.

— Всё будет хорошо, — пробормотала маман, поправляя мне воротничок рубахи и застегнув её на верхнюю пуговицу.

Ну хватит уже! И к чёрту эти верхние пуговицы.

— Всё будет хо-ро-шо, — ответил я так чётко, что вызвало на лице маман улыбку. Она немного успокоилась.

А я заметил, что за столами уже располагалась комиссия, и отпустил от себя руки мамы Наташи.

Отправился на открытую площадку, напротив комиссии. И расстегнул эту чёртову верхнюю пуговицу, которая давила на кадык и мешала дышать.

— Итак, Сергей Смирнов, вы готовы к экзамену? — спросил пожилой мужичок, лицо которого было покрыто рябью глубоких морщин. Взгляд добрый, и я его прозвал добряком.

— Да! — выкрикнул я.

— Настрой боевой, — подметил второй, с впалыми щеками и лысоватый. Глаза у него были нереально большими. Будешь у меня лупоглазым.

— Я бы не делала поспешных выводов, — строго ответила ведьма. Ну, с этой мегерой я знаком. — Итак, первый этап. Знание этикета и дуэльного кодекса. Общие положения.

Затем меня начали закидывать вопросами. Особенно изощрённо это проделывала директриса.

Я же на всё отвечал. Ровно и чётко, выговаривая все буквы.

Да, я понял подвох. Это и был, по сути, экзамен на чистую речь. Стоило мне ошибиться и неправильно произнести какое-либо слово — эта сучка сразу прицепится. По взгляду вижу, что она только и ждёт этого.

Но я не доставлю такого удовольствия.

В итоге с этим я справился достаточно легко.

Затем настал черёд физической подготовки. Неспроста место экзамена было выбрано именно здесь. Неподалёку были кольца, лесенка, лабиринт и пара канатов.

В итоге все нормативы я прошёл, даже с запасом в пять-семь секунд.

Затем меня ещё погоняли немного по словам, и я ни разу не запнулся.

И вот настал черёд последней дисциплины — владение магией минимального уровня.

— Ну-с, Сергей Смирнов, покажите, что вы умеете, — добряк сощурился, улыбнувшись.

Я посмотрел в сторону вольера. Да, Зверь на месте.

— Сейчас Зверь гавкнет три раза, — ответил я, протягивая нить в сторону полумонстра. И принялся вести отсчёт, хлопая в ладоши: — Раз…

— У-УА-АФ-Ф-Ф! — громогласно гавкнул Зверь.

— Два… — продолжил я.

Зверь гавкнул ещё раз.

— Три… — закончил я, снова хлопая в ладоши.

Зверь гавкнул.

— Всё, — улыбнулся я.

— Да, кстати, вы видите эту нить? — посмотрел на своих коллег лупоглазый. Добряк кивнул, и директриса тоже. — Хм…

— Я думаю, что экзамен сдан, — ответил добряк. — У меня вопросов нет к мальчику. Он справился.

— Леонид Константинович, этого недостаточно, чтобы пройти магический этап, — скривился лупоглазый.

— Вот именно, я поддерживаю, — тут же ответила ведьма.

Вот же тварина, хочет завалить меня.

— Говорят, что этого недостаточно, — обратился ко мне добряк. — Серёжа, можешь ещё что-нибудь нам продемонстрировать.

Хм… Недостаточно, говорите?

Я призвал сотню муравьёв. Вот они вышли на площадку, а затем выстроились передо мной. Причём не просто так, а в надпись:

А ТЕПЕРЬ ДОСТАТОЧНО?

Я увидел изумлённые лица членов комиссии. Даже ведьма и та охнула под впечатлением.

— Это просто потрясающе! — воскликнул добряк. — Такой маленький, а уже талант!

— Ничего особенного, — скривилась ведьма, быстро приходя в себя. — Обычный менталист… Причём очень слабый, может только на животных воздействовать.

Ага, вот так, значит? Погоди. К тебе, сучка, я лично приду. И не один, а с приручённым монстром. Тогда ты у меня точно охренеешь!

— Погодите, — добряк аж растерялся. — Но этого точно достаточно, чтобы он прошёл в младшую группу.

Лупоглазый кивнул:

— Думаю, что да, мальчик вполне достоин младшей группы. Даже старшей, я бы сказал…

— Так, — ведьма поднялась из-за стола. — Нам нужно уйти и посовещаться. Мне кажется, что мы торопимся с решением, коллеги.

Когда комиссия удалилась в кабинет директрисы, меня позвала маман.

— Какой ты молодец, — восхищённо посмотрела мне в глаза мама Наташа. Она была готова расплакаться от гордости за меня.

Батя был доволен как слон и просто сиял от счастья:

— Серёга, ты и меня удивил! Держался на уровне, — выставил он большой палец вверх в одобрительном жесте. — Иди сюда.

Он посадил меня между собой и маман.

— Просто высший разряд, сынок! — батя не удержался и потрепал меня по голове. — Пропустят, точно тебе говорю.

— Тогда почему они ушли совещаться? — тревожно посмотрела на него маман.

— Да это всё грымза наша… — начал батя.

— Ваня, прекрати, — нахмурилась маман. — Она просто сама по себе строгая.

— Ведь-ма, — ответил я, сжав губы.

— Ха-ха! Во, правильно сынок сказал! — воскликнул батя. — Ведьма она!

— Тише… — зашипела маман. — Вон, возвращаются…

Я заметил, как троица экзаменаторов вернулась и уселась за собранный длинный стол.

— Сергей Смирнов, подойдите, пожалуйста, к нам! — громко позвала ведьма.

Я подошёл к столу, встал напротив.

Чёрт! У всех лица задумчивые. Директриса слегка улыбается.

Чувствую какой-то подвох