Шепот праха

Глава 10

— Когда мы вернемся назад, ты уволишься с этой чертовой работы, — раздраженным тоном твердил женский голос громче, чем следовало бы. — Ты меня поняла?

— Да, — тихим, немного хриплым голосом добавила Роксана.

Она довольно долго молчала, потому сейчас это тихое «да» получилось таким. Когда Ксана только очнулась, она сильно испугалась и решила, что на самом деле умерла. Девушка ожидала чего угодно, но только не увидеть в светлой больничной палате свою маму и Коди, которые что-то бурно обсуждали между собой. Показалось, что они даже спорят о чем-то. Все тело казалось тогда ватным, просто неподъемным. Получилось только пошевелить пальцами, к которым был подключен какой-то прибор. От страха своей беспомощности и непонимания всей происходящей ситуации, Рокси выдавила из себя тихое «мама». Спорящие повернулись к девушке с обеспокоенными лицами и тут же кинулись к той, увидев по лицу детектива, что она готова расплакаться прямо сейчас.

Сейчас же Рокс уже смогла, в общем и целом, прийти в себя и сегодня готовилась выписываться из больницы. За те дни, что пришлось провести здесь, восстанавливаясь после той стычки с незнакомцем, она уже не раз слышала от матери нотации про то, что следует бросить работу в полиции. Но что тогда делать потом? Есть ли у Ксаны шансы вернуться к тому, что она бросила с пропажей отца? Есть ли возможность хотя бы попытать удачу в модельном бизнесе или может актерском? А может, стоило бы попробовать поступить в университет и получить другое образование, начать новую жизнь? И все же бросать все то, что сейчас есть у детектива, чем она живет, не хотелось бы. Потому сейчас, глядя в окно своей палаты и изучая улицу, освещенную ярким полуденным солнцем, Роксана совсем не слушала свою мать. Точнее слушала, но не слышала. Она просто знала, о чем говорила женщина. И именно поэтому, когда та произнесла уже знакомую фразу, которая в этой палате прозвучала за последние дни, чем фамилия или имя девушки из уст врачей и медсестер, Харрис уже на автомате отвечала заготовленное слово. Полицейская лишь на секунду закрыла глаза, набирая побольше воздуха в легкие, отгоняя мысли о будущем без карьеры детектива, как тут же в голове стали снова появляться картины того дня. Упав в лесу, Ксана не сразу отключилась. Она еще пыталась встать на ноги и пойти дальше, чтобы не пугать Адама. Девушка помнит, как мальчик звал ее, как голос Агаты что-то взволнованно бормотал, звуки серены и разговоры врачей. Периодически она видела лица. Все эти картинки звуки сейчас пролетали в голове, словно скоростной поезд. И больше всего Роксана винила себя за то, что все-таки позволила себе слабость: позволила себе отпустить ситуацию, упасть тогда на землю, хотя Адам еще не был в полной безопасности. Наверное, было бы проще, если бы временами бедняжка не приходила в себя, не видела сквозь размытую пелену знакомые очертания, не слышала ничего. Ксана даже спустя все время, что она провела здесь, не проваливаясь в сон спустя малые промежутки бодрствования, все еще считала, что было бы куда проще принимать случившееся, не помни она столького.

Врачи дали добро на выписку и уже завтра Рокси должна будет покинуть больницу, забрать у Коди свой билет на самолет и вместе с другом вернуться в Нью-Йорк. После чего детектив все же покинет любимую работу, которой посвятила уже столько времени, возможно, вернется к маме и будет помогать ей, попутно посещая какие-нибудь кастинги в надежде все же получить работу, о которой мечтала в раннем детстве, ведь теперь Сана не представляет, куда ей дальше идти и как жить иначе, а вечно сидеть на шее у матери, пользуясь тем, что женщина уже заработала своим собственным трудом, не хочется. Рокс безумно любит свою маму и не хочет ее волновать. Видя, как последний родной ей человек так сильно страдает от переживаний, девушка убеждает себя, что готова оставить карьеру в прошлом. «Ради мамы, Сана», — вновь мысленно убеждает себя полицейская покончить со всем и вернуться. Возможно, это решение самое тяжелое в жизни Харрис. И она все еще не может признать, что делает правильный выбор без этой мантры, которая следует каждый раз за долгими раздумьями.

Обычно еда в больнице была очень даже вкусной. После стольких дней там, в Спрусхэмлете, без должного питания, она казалась лучше любой ресторанной стряпни. Вкуснее еды, которую заботливо приносила медсестра, могла быть только еда родной мамы. Но сегодня не просто кусок в горло не лез. Вся еда была похожей по вкусу на бумагу. Скорее всего, это иллюзия от переживаний. Во всяком случае, Роксана уверяла себя в этом, заставляя доесть обед под пристальным взглядом матери. И все же потом, когда женщина покинула палату, еда попросилась назад.

Вне последних осмотров врачей перед выпиской, Рокси только смотрела в то злосчастное окно, размышляя обо всем, что случилось за те дни в Спрусхэмлете, или просто бесцельно бродила туда-сюда по своей «клетке», словно зверь в зоопарке по своему вольеру. Нельзя было сказать, что мать Саны не понимала, насколько тяжело дается этот выбор ее дочери, чем она жертвует, потому после серьезных разговоров о будущем следовали ласковые объятия и нежные поглаживания по руке. Но от этого самой Харрис легче не становилось. Так что приходилось делать вид, что все нормально, и даже иногда улыбаться, кладя голову на родное плечо, когда женщина ложилась рядом, чтобы еще немного побыть вместе. Иногда даже казалось, что мама передавала Рокс свои силы, но стоило ей уйти, как тело опять становилось ватным и отказывалось подчиняться приказам мозга, подниматься с койки и делать хоть что-то.

Отчаяние девушка ощутила тогда, когда вышла из больнице, держась за теплую материнскую руку, и увидела там Коди возле такси, который уже загружал кое-какие вещи, привезенные матерью Ксаны. Вот тут Роксана и ощутила самое сильное бессилие за все последние дни. Хотелось просто рухнуть на землю и остаться здесь лежать, чтобы никто не увез девушку из Айдахо. Возможно, Сана даже на самом деле немного осела, потому мама прижала ее руку к себе крепче и придвинулась чуть ближе, помогая удержаться на ногах. Лишь спустя пару минут такой слабости, детектив, наконец, села в такси, после чего друг залез в машину следом и захлопнул дверцу. Мать Рокс села спереди, оставляя дочь с ее коллегой позади одних. Возможно, женщина надеялась, что ребята немного поговорят и обсудят случившееся и то, что еще произойдет в будущем, но Ксана не была настроена на разговоры, потому просто привалилась к окну и стала смотреть на дорогу, а Коди не настаивал на ее внимании к себе.

Поездка до аэропорта выдалась долгой. Казалось, что в такой напряженной тишине она будет вечной, а дорога никогда не закончится. Однако здание показалось в дали, даря двум из трех путников некоторое облегчение. К сожалению, мать Рокси покинула ребят уже сразу после того, как все вошли в аэропорт. Ее самолет был куда раньше, чем у полицейских, а приехала компания впритык, потому нужно было как можно быстрее зарегистрироваться на рейс, сдать багаж и пройти прочую рутину.

— Сана, по приезду… — строгим тоном начала женщина, сжимая руки дочери в своих.

— Я помню, мама, — теперь, находясь в аэропорту и прощаясь с мамой, Роксана не скрывала свою опечаленность.

— Я люблю тебя, — мать обняла свою крошку на прощание.

К сожалению для женщины, ответа не последовало. Но она и не требовала сейчас ничего от дочери. Она прекрасно понимала, на что идет девушка теперь, понимала переживание, которое росло с каждым шагом к аэропорту, а к моменту, когда Рокси сядет в самолет, оно, возможно, даже достигнет своего пика.

— До свидания, Оливия, — Коди передал матери его лучшей подруги ее чемодан.

Попрощавшись еще и с парнем и поблагодарив его за все, женщина, наконец, удалилась к стойке регистрации. Блондин же следил все время за расстроенным взглядом его коллеги, которая провожала свою маму и пыталась принять происходящее. Лишь когда Оливия скрылась из виду, Коди приобнял подругу за плечи и увел ту к ближайшей точке, на которой можно было выпить кофе. Напиток показался Ксане просто безвкусным, в то время как ее попутчик был готов признать, что это самый горький кофе, который он пил за последнее время. Раньше ребятам очень нравилось вместе прогуливаться со стаканчиком кофе. Они не часто вместе приходили на работу, потому пили его больше по пути домой. Сейчас же внутри тоска сильнее сжимала сердце Харрис, ведь она понимала, что это, вероятно, их последний совместный кофе. Чем больше детектив принимала ситуацию, тем серее становился мир. И даже когда ребята уже прошли паспортный контроль и попали в зону дьюти-фри, когда Рокс рассматривала разноцветных плюшевых зайчиков, они казались все однотонными. Возвращаясь домой после удачно раскрытого дела Адама, девушка бы с интересом рассматривала плюшевые сувениры, отмечала бы их красоту и оригинальность, возможно даже приобрела бы себе одного, обнимала его весь перелет, а потом и дома спала с этой игрушкой как с победным трофеем. Но судьба распределилась иначе. И сейчас внимательный взгляд полицейской подмечал каждый изъян в пошиве каждого плюшевого кролика. И чем больше она смотрела и понимала, что все могло бы быть совсем иначе, тем сильнее ее пальцы сжимались на паспорте, который Сана не выпускала из рук ни на секунду.

Через время объявили посадку на рейс, и ребята двинулись к выходу. Придя на место, Коди сам занял очередь, а подругу отправил пока посидеть, ведь не было надобности в том, чтобы молодые люди вместе стояли здесь. И скорее всего, это стало его главной ошибкой, ведь он слишком сконцентрировался на длинной очереди, которая, казалось, почти не двигалась. Когда парень обернулся к месту, где до этого сидела подруга, ее там уже не было. Роксане хватило нескольких минут, пока ее никто не трогал и не сопровождал, чтобы принять окончательное решение, которое теперь изменит всю ее жизнь. Детектив поняла, что сейчас уезжать она не готова. Харрис подумала о том, что рюкзак все еще в доме Кейев, что ее блокнот, вероятно, так и остался раскрытый на письменном столике на чердаке и ждет ту самую, которая сейчас придет и сделает новую пометку о деле, о пальто, что так и осталось висеть на кресле в просторной спальне на втором этаже — обо всех оставленных вещах, которые ждут возвращения хозяйки. Все эти вещи буквально зовут Сану по имени, просят вернуться назад. Самое ценное у девушки было при себе: паспорт, удостоверение, кошелек и телефон. Больше ей ничего не было нужно. Рокси подошла к информационной стойке и положила на него документы, перегнувшись с довольной улыбкой победительницы через стойку, чтобы миловидная девушка в строгом костюме, обратила внимание на подошедшую пассажирку.

— Я могу Вам помочь? — сотрудница аэропорта старалась держать серьезное лицо, но на нем проскользнула тень недоумения.

— Да, — улыбка Ксаны стала еще шире. — Могу ли я отказаться от перелета и покинуть аэропорт. Могу ли я это сделать сейчас?

***

Вдохнув полные легкие уже теплого дневного воздуха, Роксана вновь улыбнулась, довольно прикрыв глаза. В руках она сжимала злосчастный билет, который мог сломать все, к чему детектив столько шла, заставить ее бросить работу, друга, цель всей жизни. Когда сотрудники помогали Рокси покинуть здание аэропорта, она слышала несколько раз, как ее вызывают и просят пройти к стойке администрации. В первые разы говорилось, что ее там ждет друг, а потом работница аэропорта вызывала потерявшуюся пассажирку для посадки на самолет, но было уже поздно — возвращаться Ксана не собиралась. Харрис даже не собиралась требовать возврата денег за билет, а багажа у нее личного толком не было: только те вещи, которые Оливия привезла с собой и оставила на Коди. Но забирать их девушка не собиралась. Она верила в лучшего друга и то, что весь багаж останется целым и невредимым, а потом и доедет до дома. Сейчас надобности в том, что мама привезла своей пострадавшей дочери, не было. Единственная вещь, которую Рокс оставила — куртка, что сейчас была на ней. Но и та использовалась лишь для удобства: чтобы спрятать в ней личные вещи и не потерять их. И единственное, о чем жалела полицейская, был факт того, что она подвела маму и не сдержала данное ей обещание. Направляясь к выходу, она несколько раз попросила прощения у матери.

Сана уже позвонила старому товарищу и договорилась о том, что она приедет к его работе, а после вернется назад вместе с ним. Все самое важное было сделано. Оставалась лишь одна вещь, которая давила не плечи и не позволяла расправить их в полной мере. Еще раз внимательно рассмотрев билет и оставив с ним всю свою печаль и тоску, Роксана с некоторой злостью на судьбу, которая хотела стереть все краски из жизни бедной девушки, разорвала свой посадочный талон на мелкие кусочки и крепко сжала их в руках. Теперь детектив ощутила себя полностью свободной. Она оставила судьбу с носом и теперь готова вновь вернуться в Спрусхэмлет, чтобы закончить начатое. Насладившись тем, что оковы, наконец, сброшены, еще немного, Рокси выкинула клочки бумаги в мусорку и направилась на поиски ближайшего такси, чтобы доехать до Бойсе. Не важно, сколько денег сейчас она потратит. Для Ксаны было важно лишь то, что она может вернуться назад к своему расследованию.

По приезду в город детектив купила себе все необходимое для того, чтобы еще некоторое время прожить в Спрусхэмлете: еду, пару бутылок воды, бинты и прочие мелочи. После этого она дошла до места встречи и стала ждать там. Телефон много раз звонил. Достав его в первый раз, девушка увидела множество пропущенных от Коди, который, скорее всего, все же вылетел в Нью-Йорк, чтобы доложить шефу о случившемся и после вернуться назад за подругой. Теперь же ей звонила мать, которая явно обо всем узнала. Но трубку Рокс не брала. Она просто поставила мобильник на беззвучный режим, а сама использовала его только с целью сверять время.

— Давно ждешь? — послышался уже знакомый хриплый голос.

Сана подняла голову и увидела немного уставшего Грегори, который уже закончил с работой на сегодня и был готов вернуться домой. Впервые увидев, как Роксана искренне улыбается ему, мужчина удивился. Номер телефона своего знакомого и жены полицейская узнала от Эбби в тот раз, когда наведалась к ним в гости. Конечно, она наделась, что номера никогда не понадобятся, а по приезду домой Рокс удалит их контакты, но сейчас это оказалось очень кстати.

— Вы не представляете себе, как я рада Вас видеть, Грегори, — Харрис вскочила на ноги и обняла Грега.

Еще больше детектив была рада, что знакомый отозвался на ее просьбу вновь подкинуть путницу до нужного места, жертвуя своим временем. Когда все пакеты были загружены в машину, Грегори и его попутчица, наконец, сели в машину сами. Мужчина открыл навигатор и стал вбивать в него маршрут.

— Так куда мне тебя завезти? — Грег почесал седую щетину, вводя свой адрес в навигатор. — Как в прошлые разы?

— На этот раз нет, — Рокси на несколько секунд закрыла глаза, вспоминая слова Агаты в тот роковой день. Все же у той ситуации, в которой пострадавшая девушка все никак не могла окончательно отключиться, были и свои плюсы. Она прокрутила в голове все случившееся и, наконец, открыла глаза, называя место, куда сейчас держит путь. — Новый Спрусхэмлет.

Грегори с недоверием посмотрел на Сану, но после вбил название в программу и завел машину. Местные знали, что это было то самое место, где некогда осели сектанты, потому оно пользовалось дурной славой. Но мужчина также понимал, что Рокс знает, что делает, куда едет и зачем, потому не возражал. По приезду в поселение, Грег даже помог попутчице вытащить вещи из машины, а затем обнял ту на прощание.

— Береги себя, — с некоторым беспокойством в голосе проговорил мужчина.

— Вы тоже, — на лице детектива вновь расцвела теплая улыбка.

После трогательного прощания со своим знакомым, девушка направилась чуть глубже в поселок, разыскивая уже известный ей дом. Этот домишко госпожа Харрис узнает из всех безошибочно. А все потому, что возле входной двери один мальчик нарисовал красками очень красивую собаку. Она была только на этом доме, потому перепутать было невозможно. Набрав побольше воздуха в легкие и оставив пакеты на крыльце, Роксана несколько раз тихонько постучала по двери. Сразу послышалась какая-то суета внутри. Кто-то разговаривал. Спустя некоторое время дверь распахнулась. На некоторое время повисла тишина. Адам удивленно смотрел на гостью, а она с улыбкой осматривала его и успокаивалась, ведь понимала, что с мальчиком все хорошо.

— Кто там пришел, Адам? — откуда-то с глубины дома послышался голос Агаты, который нарушил тишину.

Но сын не ответил ей. Она продолжал изучать девушку, что стояла на пороге, не веря в ее реальность. Через секунд 40 появилась и сама хозяйка дома с полотенцем и тарелкой в руках. От удивления она выронила керамическое изделие из рук, и то разбилось, ударившись об пол с громким звоном.

— Рокси! — радостно прокричал Адам, наконец, осознав, что их гостья вполне реальна, и бросился ей в объятия.

Оказавшись в крепкой хватке детектива, мальчик начал хныкать. Сама Роксана была готова расплакаться вместе с ним от радости, что с ребенком все хорошо. Чуть позже к ним подошла и сама Агата, которая еле-еле сдерживая слезы, обняла сына и дорогую гостью.

***

— Простите, что я так внезапно, — на этот раз, сидя за столом, Роксана искренне улыбалась, сжимая в руках кружку с теплым напитком. — И за то, что опять доставляю неудобства. Не хочется просто на ночь глядя возвращаться в Спрусхэмлет. Особенно после того, что было. Вдруг меня как раз караулят там. Днем спокойнее.

— Роксана, не переживайте так, — Агата продолжала домывать посуду, которая осталась после ужина.

— Рокси, — девушка поправила знакомую, неловко опустив взгляд в кружку после. Сана не любила, когда ее в такой неформальной обстановке звали по полному имени. Роксаной ее называла мама, когда ругалась, иногда преподаватели и шеф. Чаще всего полное имя упоминалось вместе с фамилией: Роксана Харрис. Но больше всего за последнее время в свой адрес детектив слышала обращение «госпожа Харрис». Сейчас же, когда она просто болтает за кружкой теплого чая, официальное обращение кажется крайне неуместным. — Я же не на работе. И не такая старая, чтобы еще и Вам, Агата, пришлось меня называть полным именем. Ну и лучше на «ты».

— Хорошо, Рокси, — женщина повесила полотенце на крючок и села за стол рядом с сыном, приобняв того. — Ты наша дорогая гостья. И мы всегда рады тебя принять. Тем более что ты спасла жизнь моему сыну.

— А он спас мою жизнь, — в комнате повисла недолгая, но весьма напряженная тишина после этих слов.

— Честно говоря, мы думали, что ты не выживаешь, — женщина первая нарушила молчание. — Мы были уверены, что уже потеряли тебя. Мы уже смирились с тем, что не увидим тебя больше никогда.

— Я тоже. Врачи говорили, что у меня было очень мало шансов. Много крови, пуля попала глубоко… А еще все осложнилось тем, что я продолжила бежать и гнать вперед Адама. Но я просто не могла позволить себе остаться, пока он не был в безопасности. И мне все еще жаль, что я напугала его, позволив себе упасть. Я тогда периодически приходила в себя. Я слышала, как он пытался вернуть меня в чувства, как звал, слышала ваши разговоры, слышала врачей. И я видела некоторые силуэты. Все было так размыто, но все же я узнавала Вас, Адама, врачей… Мне казалось, что не приходи я тогда в чувства, я бы чувствовала себя куда спокойнее. Но, если бы я тогда не услышала Вас, то не знала бы названия вашего поселения, не знала бы кто именно меня спас, хотя догадывалась бы.

— Мы очень благодарны тебе за все, Рокси, — Агата тепло улыбнулась.

— Вся деревня про тебя знает! — добавил Адам вслед за матерью.

— Верно, у нас уже все про тебя слышали. Так что любой будет готов помочь, в случае чего.

— Мне приятно это слышать, — Рокс вновь опустила нос в кружку с теплым травяным чаем, чтобы скрыть то, как покраснели ее щеки от смущения. Но при этом девушке было очень приятно, что люди в поселении знают про нее и гордятся ей. И теперь… — Я отплачу вам за спасение.

В комнате вновь повисла тишина. На лицах сектантов появилось неподдельное удивление. Они прокручивали в голове слова своей гостьи, пытаясь понять, о чем таком она говорит. За это время Сана добила свой чай и, наконец, смогла стать серьезнее.

— Я предполагаю, что нашла убийцу вашего мужа. Скорее всего, на Вашего сына напал тогда тот же урод, который пытался подставить организацию и устроил пожар в Спрусхэмлете, — улыбка быстро исчезла с лица детектива. Когда она переключилась на более серьезную тему. — Я не запомнила его лица. Все было слишком быстро. Но я теперь знаю, как его найти и наказать за все. Он получит по заслугам. Я об этом обязательно позабочусь.

— Я безумно рала это слышать, — Агата хоть и улыбнулась, но выглядела чуть печально. Тема смерти ее мужа была явно непросто для женщины. И все же внутри, в глубине души, она была рада, что виновный будет наказан. — Но не рискуй собой, если это снова коснется вопроса твоей жизни и смерти. Еще одного раза нам не нужно.

— Все будет хорошо. На этот раз я готова к встрече.