Космическая сага. 9. Шепот в темноте. Книга 2

Глава 8

Дельфина

Вся эта атмосфера порядком надоела ей, и девушка была словно кипящий котел. Помогало лишь рисование и то не слишком, ибо слуги и распорядитель свадьбы постоянно отвлекали. К особняку Аламарас постоянно прибывали различные гости и служащие, которых надо было разместить, пока они ожидают аудиенции, и проследить, чтобы они не забрели на приватные территории виллы. Помимо тех, кто прибыл с визитом к мужчинам, были и те, кто хотел пообщаться с самой Дельфиной. Бывшие подруги, те, с кем девушка училась в детстве и юности. Разговоры шли о свадьбе и заключались в основном в том, что ей очень повезло. Поведение Зана при дворе также не осталось без внимания «подруг», и в их речах все больше начинала сквозить зависть. С их стороны её жизнь выглядела сказкой: высокородный, богатый фарогосец вступается за неё перед будущей королевой, презрев чувства и старую любовь, оберегает и намерен назвать мадонной. Ах-ах!

Вот только даже золотая клетка, усыпанная драгоценными камнями, все равно остается клеткой, как себе ни говори, что жизнь в ней лучше.

Как ни крути, но Дельфина все же занималась любимым делом, а вот вся ситуация с просьбами о передаче эскизов с коммуникатора Аллиры в рабочий офис напрягала. Напрягало, что со временем мужчины вернулись к своей жизни, спокойно обсуждали дела за ужином и стали относиться к ней, как к мебели, выполняющей определенную функцию, а так же невозможность спокойно посещать любимую работу. Напрягало пристальное внимание Зана и его всяческие «нет». По сути Дельфина покидала дом, только если надо лететь в Небесную крепость, посетить Аллиру и выйти вместе с женихом ко двору. Все больше и больше девушка чувствовала себя неразумным и глупым дитем.

В один из вечеров в огромном холле перед кабинетом дона Эстебана она встретила давнего знакомого — бывшего поверенного её отца — дона Бруно. Пожилой и степенный сеньор был приверженцем старых традиций и практически не посещал генную лабораторию, что сказывалось на внешности, но однозначно придавало ему солидности.

— Дон Бруно, как приятно вновь встретить вас, — с мягкой улыбкой произнесла Дельфи. — Как ваше здоровье? Вы все так же непреклонны?

— Здравствуйте, госпожа Дельфина, — почтенно поклонился в прошлом частый гость виллы Конте. — Соболезную вашей утрате. Я все так же придерживаюсь мнения, что природа отмерила определенное жизненное время, ни к чему ей мешать. Как вы обжились на новом месте?

— Еще привыкаю, — уклончиво отозвалась девушка, почувствовав укол от слова «утрата». Оно, как ничто иное, описывало пустоту в душе после отъезда отца. — Вы теперь работаете на дона Эстебана?

— Не совсем, — мягко ответил дон Бруно. — Я решил уйти на покой и передаю дела помощникам вашего свекра.

— Я еще не стала мадонной Аламарас, — чуть улыбнувшись, заметила Дельфи.

— Полагаю, это лишь вопрос времени, — лаконично отозвался пожилой поверенный. — Кстати, мне бы хотелось уладить с вами дела по передаче прав.

— О чем вы? — нахмурилась девушка. — Я уже получила банковское железо на счет и распоряжение о регулярной выплате содержания.

— Дон Конте оставил вам не только счет в банке, — приподняв брови, произнес мужчина. — А так же ту часть концерна, которой вы столько циклов руководили. Я известил господина Зана о вашем исключительном праве на долю производства. Меня уверили, что вы в курсе, но до вступления в официальный союз решили взять отпуск. Это здравое решение.

— Хммм… Что ж, возможно я что-то забыла в этой свадебной суматохе, — деланно улыбнувшись, медленно ответила Дельфи. — Что от меня нужно, чтобы вступить в права владения?

— Это недолго, — покачал головой дон Бруно. — Я подготовлю все необходимое. Процедуру можно провести здесь, либо в моей конторе.

— Лучше в вашем офисе, — тут же отозвалась девушка.

— Хорошо, — легко кивнул дон Бруно и взглянул на открывшиеся двери кабинета главы клана Аламарас. — Мне пора, госпожа Дельфина. Было приятно увидеть вас в добром здравии.

— И мне дон Бруно, — печально отозвалась девушка. — Встретить вас сегодня — это для меня все равно, что вернуться на мгновение домой.

— Не грустите, — с отеческой теплотой произнес мужчина. — Вас впереди ждет новая увлекательная жизнь.

Почтенно кивнув, дон Бруно удалился в сторону распахнутых дверей огромного кабинета, оставляя её закипать от возмущения. Так значит, отец оставил ей часть концерна? И Зан все знает? Таааак.

К тому моменту как жених вернулся домой с работы, Дельфина справилась со своими чувствами. Обзывая Зана последними словами, девушка уже не металась по дамской гостиной, а медленно тлела от негодования. Сидя в кресле в кабинете жениха, она кусала внутреннюю часть щек, готовясь плюнуть в лицо дону Аламарасу.

Едва дверь открылась, Дельфина усилием воли осталась сидеть в большом кресле и, мрачно взглянув на генерала, язвительно произнесла:

— Добро пожаловать домой, господин Зан.

— Что произошло? — тут же спросил жених, явно оценив её тон и настроение.

— Полагаю, настала пора поговорить, — колко отозвалась Дельфи.

— Это обязательно делать сейчас? — хмуро и настороженно уточнил мужчина, проходя в глубь кабинета.

— Да, — сквозь зубы процедила девушка.

— Хорошо, — устало согласился Зан, усаживаясь в кресло напротив неё.

Сидя по обе стороны от большого пылающего камина, они мало походили на счастливых жениха и невесту. Скорее на противников за столом переговоров.

— Почему я не могу ходить на свою работу? — сдерживаясь, спросила Дельфина, вцепившись в подлокотники.

— Мы это уже обсуждали, — нехотя отозвался Зан, ослабив застежку жесткого воротничка-стойки.

— Нет, мы ни хрена это не обсуждали! — рявкнула она с силой. — Все что я слышу: «Поговорим после свадьбы»! Мне надоело это трегунское дерьмо!

Эхо гулко затихло в уголках высокого резного потолка, когда Дельфи замолчала, уставившись на мужчину, единственной реакцией которого были приподнятые брови.

— Что ты хочешь услышать? — мягко уточнил Зан.

— Почему ты не сказал, что отец оставил мне долю концерна? — мрачно спросила она.

— А почему ты не знала, что отец оставил тебе долю концерна? — лаконично парировал жених.

— Мне никто не удосужился это рассказать, — отрезала Дельфи. — Ты знал и молчал! Более того, ты запрещаешь мне работать!

— Если бы запрещал — ты бы не смогла этого делать с помощью донны Кастос, — со вздохом ответил мужчина, склонив голову влево. — Просто сейчас не самое лучшее время. Займись подготовкой к свадьбе, отдохни, в конце концов.

— Не самое лучшее время для чего? — язвительно уточнила девушка.

— Для того, чтобы светиться на каждом углу, — вздохнул Зан. — К тебе приковано слишком много взглядов, и скоро ни для кого не станет секретом, откуда дона Томасина получает столь изумительные наряды. Ты же хотела сохранить инкогнито?

— Не заговаривай мне зубы, — прошипела Дельфи, отбросив его аргументы.

— Моя дорогая невеста, я крайне устал сегодня. Не могли бы мы продолжить этот разговор в другой раз? — еще более снисходительно отозвался мужчина.

— Почему мне нельзя работать? — решительно произнесла девушка, не обращая внимания на его уловки.

— Я никогда не говорил, что тебе нельзя работать, — поправил её Зан более серьезным тоном. — Я лишь сказал, что мы поговорим об этом после свадьбы.

— Почему? — требовательно спросила Дельфи.

— Я так решил, — отрезал он. — Пока не уляжется напряжение вокруг нас, ты останешься под охраной и можешь покидать дом со мной или направляясь ко мне. Исключение: вилла Кастос.

Прямой и твердый мужской взгляд говорил о многом. Она уже знала этот взгляд, означающий, что разговор окончен и решения, принятые Заном, не обсуждаются. Этот мужчина был мягок как королевский камень, добывающийся в главной шахте. Ничто не может сравниться с ним по твердости, и, чтобы извлечь алмазы из жилы, требуется такой же по твердости резак. Сцепив зубы, Дельфина поднялась на ноги и стремительно вышла из кабинета.

Поднявшись в спальню, девушка схватила первую попавшуюся изящную статуэтку и швырнула её через всю комнату, с удовлетворением отметив звон, с которым та разбилась. Оглядев помещение, она обнаружила массу столь же хрупких вещиц, очевидно ценных для её соседа по кровати.

Зан

Все тело болело и даже сидеть в мягком кресле было трудно. Несмотря на посещение лаборатории, подлатавшей его, фантомная боль оставалась на протяжении нескольких часов. Масса документов: отчетов, донесений и прочих дел скопились на рабочем столе, но Зан продолжал сидеть в кресле и слушать, как наверху Дельфи вымещала злость на всем, что попадало под руку.

— Что происходит? — озадаченно спросил отец, появляясь в дверном проеме его кабинета. — Откуда этот шум?

— Дельфина громит нашу спальню, — спокойно ответил мужчина, не поворачиваясь к нему.

— Что?! — изумленно уточнил дон Эстебан, оглядываясь на лестницу, ведущую к покоям наследников.

— А что ты хотел? — тяжко вздохнув, парировал Зан. — Думал, что стоит тебе захотеть и все случится по щелчку пальцев? Захват чужого капитала, поглощение конкурентов и прочие интриги — это одно, а живые люди — совсем иное. Ты никого не спросил — хотим ли мы той судьбы, что ты нам организовал. Теперь всем приходится как-то уживаться.

В этот момент сверху раздался особо тонкий звон и шум, подсказывающий, что упало что-то на пол.

— Ты собираешься это прекратить? — мрачно уточнил отец, возмущенно сдвинув брови.

— Нет, — насмешливо ответил Зан.

— Хочу напомнить тебе, что это мой дом, — недовольно высказался дон Эстебан. — И твоей покойной матери.

— Отныне он принадлежит моей супруге и если Дельфина захочет сровнять его с землей, то имеет на это право, — отстраненно ответил мужчина.

Еще один звук разбивающегося вдребезги стекла привлек внимание дона Аламараса, и он вновь обратился к сыну:

— Я требую, чтобы ты уладил этот конфликт!

— Не вмешивайся, — серьезно ответил Зан.

— Я хозяин в этом доме, — напомнил дон Эстебан.

— Тогда мы съедем куда-нибудь, — легко парировал его наследник, лениво повернувшись к нему в профиль.

— Не передергивай мои слова, — недовольно отступил отец.

— А ты не вмешивайся, — еще раз произнес Зан. — Я промолчал, когда ты влез в мою жизнь, даже не спросив, хочу ли я обзавестись женой.

— Ты мой наследник, — прищурившись, напомнил дон Эстебан.

— И я сделал, как ты хотел, — возразил мужчина. — А теперь будь добр, не встревай между мной и Дельфиной. Это наша жизнь и мы сами разберемся.

— Она громит мой дом! — возмутился отец.

— Считай это официальным началом ремонта, — насмешливо отозвался Зан. — Ты что-то еще хотел?

Вместо ответа дон Эстебан вышел из кабинета и от души шваркнул дверью.

— Что сегодня все такие нервные? — выдохнул Зан, посмотрев на всполохи огня в камине.

Настоящим огнем в помещениях виллы топили редко. Климат Камильсаны был мягким и не слишком менялся с течением времени. Лишь в суровую пору гасиенда, находившаяся намного севернее, отапливалась. Камин больше был интерьерным решением для создания уюта, располагая к задушевным беседам. Слушая, как его невеста вымещала злость, Зан продолжал вздыхать от безысходности.

Не мог он сказать Дельфине, что на её жизнь уже трижды покушались. Что её рабочий кабинет — первый в списке, куда было заложено взрывное устройство. Несмотря на все технологии, Зан не мог доказать, кто так страстно желает его невесте смерти; хотя тут гадать-то и не надо, но Альда умело заметала следы и подчищала все хвосты. Даже вилла Аламарас подверглась нападкам, заставив мужчину сменить часть персонала, вызвав в столицу преданных слуг с гасиенды. Пусть лучше злится на него, чем испытывает страх в собственном доме.

Час спустя, когда звон и шум из их спальни стих, мужчина поднялся наверх и нашел Дельфину в окружении тысячи осколков. Всё, что могло разбиться, включая массивную древнюю и ценную люстру, было разнесено вдребезги. Мрачная невеста сидела на островке ковра, очищенном от крохотных остатков имущества. Прислонившись плечом к дверному проему, Зан медленно оглядел результат её гнева, отмечая про себя, что девушка постаралась на славу.

— Не поранилась? — мягко спросил он, со вздохом подходя ближе и замечая несколько порезов на руках.

Поцокав на эти ранки и игнорируя девичье упрямство, мужчина поднял на руки невесту и легко направился в гостевую спальню. По дороге, пока Дельфи поджав губы глядела на него исподлобья, он распорядился об ужине и портативном лекаре, который легко справлялся с подобными повреждениями. Усадив свою ношу на широкое ложе, Зан мягко спросил:

— Отвела душу?

— Да, — колко ответила невеста, когда мужчина присел на корточки перед ней и стал осматривать руки и ноги на предмет других повреждений.

— Коллекция была весьма ценной, — иронично хмыкнув, произнес он. — И собиралась не один цикл.

— Надеюсь, ты огорчен до глубины души, — язвительно отозвалась Дельфи.

— Было заметно, что ты хотела впечатлить меня, — насмешливо прокомментировал Зан. — Но так уж вышло, что это не мои сокровища.

— Что? — удивленно выпрямилась девушка, замерев от неожиданности.

— Хозяин всех этих ценностей — мой младший брат, — хмыкнул он, едва сдержав улыбку от вида её изумления. — Пока меня не было дома, Тэрон оккупировал обе спальни, а позже убирать его коллекцию было уже некуда. Так и осталась у меня на полках.

Наблюдать за сменой эмоций было забавно, но Дельфина так и не произнесла ни слова, лишь сильнее насупилась, скрестив руки под грудью.

— Не может быть, чтобы там не было ничего, что ценно для тебя, — прошипела упрямо она, стрельнув глазками.

— Люстра была очень ценна, — немного подумав, отозвался Зан. — Она была старее самого особняка.

Очевидно, что наносить такой урон девушка не планировала и шокировано заморгала глазами, мысленно прикидывая ущерб.

— Дон Эстебан проклянет тот день, когда подписал договор с моим отцом, — похоронным тоном отозвалась Дельфина, еще больше позабавив этим мужчину.

Расторопная служанка деликатно постучалась в дверь и, дождавшись разрешения войти, внесла поднос с ужином и портативным лекарем. Решив сразу воспользоваться медицинским прибором, Зан встретил сдержанное сопротивление. Невеста не желала получать помощь из его рук, так что мужчина с тяжким вздохом отдал девайс Дельфине.

— И все же не может быть, чтобы не пострадала ни одна твоя любимая вещь, — поджав губы, выдала девушка.

— Я не страдаю культом вещей, — легко пожал плечами Зан, подхватывая дольку мягкого фрукта и отправляя его себе в рот. — Сломанная вещь меня не расстроит.

— Даже столь ценная, как древняя люстра? — печально поджав губы, уточнила она.

— Если ты заметила, то она плохо справлялась со своей функцией, — иронично хмыкнул мужчина, продолжая рассматривать Дельфи, пока та залечивала свои порезы. — На месте отца я бы отправил её в семейное хранилище или вообще сдал бы в музей.

— Даже так, — поджав губы от разочарования, прокомментировала девушка, закончив подлечивать свои нежные ручки.

— Но все же одна ценная вещь пострадала, — вдруг произнес Зан, прищурившись.

— И что же это было? — максимально спокойно уточнила Дельфина, хотя скрыть свой мстительный интерес до конца не смогла.

— Это ты, — улыбнулся мужчина. — Ты единственное ценное для меня, среди всего того погрома.

В ответ она лишь презрительно сморщила носик, показывая, что нисколько не поверила в произнесенное, но сам Зан подумал, что сказал лишь часть правды. Их отношения были далеки от идеала, и сегодняшнее «официальное начало ремонта» этот факт лишний раз подтверждало, но не признаться себе в том, что ему по сути плевать на учиненный ущерб, — было глупо. Когда затих звон в спальне, первое, о чем подумал мужчина, что Дельфи поранилась, но позже услышал весьма сочные и яркие ругательства, говорившие, что его невеста расстроена тем фактом, что разбить больше нечего. Девушка расхаживала по остаткам ценностей и целенаправленно дробила крупные осколки, выговаривая все, что думала на счет их предполагаемого владельца. Пока Дельфина пинала его любимое кресло и размахивала каминной кочергой, Зан улыбался, прислушиваясь к её воинственным речам.

С момента их помолвки невеста проявляла больше непокорности и дерзости, чем он встречал за свою жизнь. Дельфина умела держать себя в руках, но когда девушка теряла контроль над собой, Зан лишь успевал восхищаться той бурей, что читалась в её глазах. Большую часть времени это случалось во время секса, так что мужчина любил играть с ней во взрослые игры. Ситуация с покушениями должна закончиться в ближайшее время, и он устал сдерживать натиск одной дамы и удерживать другую под защитой, но иного пути не было. В конце концов, Альда проколется и ей придется столкнуться с последствиями, но Зан не даст волоску упасть с головы Дельфины. Будь проклята принцесса, но его невеста не будет бояться в собственном доме или офисе. А до тех пор хрупким вещам лучше не появляться в радиусе метра от будущей мадонны Аламарас.

— Кстати, я тебе говорила, что отныне ты спишь в другой спальне, — с нежной улыбкой спросила девушка, вырывая его из раздумий. Она уже успела приговорить ужин, пока он витал в облаках.

— Полагаю, мы оба сегодня не вернемся в нашу спальню, — хмыкнул Зан.

— Ты понял, что я имела в виду, — мрачно парировала Дельфи, с прищуром разглядывая его, чем уже разбередила душу.

— С чего такие выводы? — насмешливо уточнил мужчина, допивая напиток и успев ухватить последнюю дольку фрукта.

— Больше никаких манипуляций через секс! — приподняв брови и наставив на него пальчик, произнесла девушка. — Довольно пудрить мне мозг!

— Моя дорогая мадонна, — мягко произнес Зан, подкрадываясь ближе и замечая её настороженность. — С чего ты взяла, что секс — это способ манипуляции?

— Потому что ты постоянно заканчиваешь все наши разговоры именно этим, — прошипела Дельфина, в последний момент ускользнув из его рук. — Создается впечатление, что верх во всех спорах одерживаешь ты, а этого больше не будет.

Отбежав за кровать, девушка топнула оттуда ножкой, желая показать настойчивость и серьезность своих слов, но получилось несколько иначе. Секундное замешательство — и Зан загнал свою невесту в угол и прижал к стене.

— А может просто я прав? — тихо спросил он, приподняв её на уровень своих глаз и быстро втиснувшись между ножек.

— А может ты просто хитрый манипулятор? — язвительно предположила Дельфи.

— Или тебе просто нравится то, что происходит между нами в такие моменты? — парировал Зан, утыкаясь в девичью шейку и чуть ощутимее кусая нежную кожу.

— Этот разговор еще не закончен, — прошептала она, тяжело дыша и внезапно схватив мужчину за волосы на затылке. — Либо ты научишься меня слушать и слышать, либо я отомщу.

— Как скажешь, — приподняв брови, отозвался он, чувствуя, как кровь закипела в жилах, стремительно приливая к паху.