Шерлок Холмс и узы крови

ГЛАВА 13

Я спокойно воспринял задание кузена Холмса, не ожидая, что оно может быть сопряжено с какими-то трудностями.

— Само собой разумеется, — заметил я, — что мне нужно приглашение, чтобы войти в дом. Полагаю, это значительно упростило бы дело.

— Конечно, — кивнул Холмс.

— Конечно, — повторил за ним Армстронг, тоже кивая. Ничего не зная о вампирах, он не понимал, зачем нужно разводить такие церемонии, чтобы просто переступить порог. Тем не менее он сразу же вызвался представить мистера Дракля семейству Алтамонтов в качестве своего друга и человека, имеющего опыт в спиритизме. — Как я полагаю, разумнее не упоминать о том, что этот джентльмен имеет отношение к Шерлоку Холмсу и доктору Уотсону.

И вскоре мы с Армстронгом пустились в путь, поддерживая вполне дружелюбную беседу. В восемь часов вечера было ещё совсем светло. Этот летний день так хорошо мне запомнился по ряду причин.

Во-первых, я впервые прокатился в автомобиле. Уже несколько лет я предвкушал эту поездку, сознавая, что рано или поздно мне придётся привыкнуть к этому безлошадному экипажу. Когда наконец представилась такая возможность, я обзавёлся для путешествия пыльником и одолжил защитные очки. Я сказал себе, что это всего лишь следующий шаг в моих нескончаемых попытках приспособиться к непрерывно меняющемуся миру. Фактически эта поездка в автомобиле, за рулём которого сидел Армстронг, оказалась и не столь тягостной, как я ожидал, и не столь приятной, как смел надеяться. Сама скорость (полагаю, около тридцати миль в час, что значительно превышает установленный в Великобритании предел для автомобилей, составляющий двадцать миль) не явилась для меня чем-то новым. Приняв обличье некоторых четвероногих, я мог бы перегнать эту машину, хотя бы на короткое расстояние. А уж когда я летаю на своих крыльях, то испытываю при этом гораздо более сильные ощущения, нежели от поездки на наземном транспорте.

Молодой американец (как его любит называть Уотсон) и я мчались по деревне, распугивая встречавшихся собак и кошек, и пытались разговаривать, перекрикивая рёв мотора и свист ветра. Общаясь таким образом, мы коснулись нескольких вопросов, включая нынешний настрой родителей Луизы. Насколько я понял, старшие Алтамонты пламенно жаждали (что характерно для недавно обращённых в новую веру) дальнейших свершений в мире духов. Отец и мать горели нетерпением вновь увидеть свою почившую дочь. Хотя я не сказал об этом Армстронгу, я был убеждён, что сеанс можно организовать, но сомневался, будет ли это разумно.

Как узнал Армстронг от слуг, которые были не прочь посплетничать, Алтамонты, истомившись от ожидания, попытались вчера вечером устроить спиритический сеанс на свой страх и риск, не прибегая к помощи опытного медиума. В результате у них ничего не получилось. Ну что же, подумал я, могло быть и хуже. Согласно слухам, родители Луизы, несколько обескураженные неудачей, всё же планируют устроить ещё один сеанс сегодня вечером, надеясь уговорить убитую горем Сару Керкалди помочь им. Интересно, не удивляет ли пожилую чету то обстоятельство, что Сара, считающаяся специалистом по потустороннему миру, принимает так близко к сердцу временную разлуку с Абрахамом. Ведь поскольку её брат медиум, по логике вещей, ему должно быть значительно легче вернуться в этот мир.

Я предположил, что родители Луизы склонны винить в новой неудаче, равно как и в прежней, злобные силы, которые каким-то образом привлёк на спиритический сеанс Шерлок Холмс. Всё это было нелогично, но спириты никогда не были сильны в логике.

Итак, с громыханием и рёвом мы приближались к дому по длинной подъездной аллее. По описанию Уотсона я узнал террасу, на которой было совершено убийство, и заметил, что разбитая стеклянная дверь забита досками. Скорее всего, здесь уже не осталось следов убийцы: прошло слишком много времени.

Вскоре мы подкатили к парадному входу и, сняв длинные белые пыльники и защитные очки, встали в облаке поднятой нами же пыли, которая медленно оседала на землю.

Когда нас провели к хозяевам дома, Армстронг принялся вдохновенно сочинять, демонстрируя при этом завидное хладнокровие. По его словам, мы познакомились во время его недавнего пребывания в Санкт-Петербурге. Чтобы как-то объяснить мой неистребимый акцент Центральной Европы, Армстронг сказал, что я, как и он, работал там в качестве иностранного корреспондента.

Рукопожатие старого Алтамонта было крепким, но смотрел он на меня насторожённо. Поздоровавшись, он сразу же спросил напрямик:

— Вы агент Шерлока Холмса?

Я не стал торопиться с ответом, а, немного поразмыслив, сказал:

— Я встречался с этим человеком и уважаю его. Но есть важные области человеческой деятельности, далёкие от химии и юриспруденции, для которых, увы, не хватает его знаний и умения.

— А вы сами спирит? — с надеждой осведомилась миссис Алтамонт.

Я отметил, что она отказалась от своего весёленького платья, но не вернулась к трауру.

И снова я тщательно обдумал ответ:

— Спирит? Дорогая миссис Алтамонт, я весьма далёк от подобных притязаний. И всё же не могу отрицать, что в моей жизни было несколько инцидентов, которые трудно объяснить каким-то иным образом…

И так далее. Армстронг, воспользовавшись одной из заминок в разговоре, с некоторым опозданием сообщил хозяевам, что мистер Холмс вернулся после своего приключения и теперь находится в безопасности. Услышав эту новость, Алтамонты из милосердия постарались выразить что-то похожее на искреннюю радость. Правда, в теперешнем состоянии ума их нисколько не интересовали тонкости — например, похитил ли Холмса дух или существо из плоти и крови.

Ловко лавируя в этой непростой обстановке, мистер Дракль, который уже намекнул в общих чертах на свои способности по части спиритизма, предложил понёсшим тяжёлую утрату родителям помощь в их нынешних проблемах. Правда, когда его спросили прямо, он признался, что никогда не проводил спиритические сеансы, утаив при этом, что даже ни разу на них не присутствовал.

Вскоре ему удалось развеять подозрения хозяев, будто он агент сыщиков. Беседуя уже более задушевно, они медленно двинулись по дому к цели, о которой ничего не было сказано заранее; тем не менее, приближаясь к ней, мы понизили голос. Естественно, любого, кто наносил сегодня визит в этот дом, первым делом вели в гостиную, чтобы он, приняв скорбный вид и изрекая банальности, взглянул на тело Абрахама Керкалди.

Юноша лежал в изысканном гробу, облачённый в очень дорогой костюм, среди белых атласных подушек и множества цветов. Я с первого взгляда понял, что он мёртв окончательно и бесповоротно. В его случае не могло быть и речи о том, чтобы разгуливать по ночам и пить кровь — во всяком случае, таково было моё мнение, а для верности можно было бы проконсультироваться с экспертом.

Вопреки моим ожиданиям, гроб был открыт. Та часть головы, по которой убийца нанёс удар, была посетителям не видна, и поскольку волосы были довольно длинные, то, искусно их причесав, удалось скрыть повреждения.

Через четверть часа после моего прибытия я уже сидел в другой гостиной и притворялся, что прихлёбываю чай — несомненно, превосходный (напомню читателям, что у меня вполне определённые вкусы на предмет жидкой пищи). К этому времени я уже недвусмысленно дал понять, что мне бы хотелось, с позволения хозяев, переговорить с Сарой Керкалди. Естественно, обещал обращаться с убитой горем сестрой с превеликой учтивостью и тактом. Я намекнул, что, быть может, мне удастся убедить девушку, чтобы через день-два она провела сеанс.

Я знал, что кузен Холмс подумывает о новом спиритическом сеансе в Норбертон-Хаус. Правда, о сегодняшнем вечере не могло быть и речи, а вот завтра… Впрочем, что касается планирования, я привык полагаться на гений своего кузена. Если на сеанс снова заявится наш настырный враг, то он окажется у нас в руках. К тому же мы сможем установить прямой контакт с Луизой Алтамонт.

Благодетели Сары любезно сообщили мне, что она отдыхает в саду. Алтамонты заметили мимоходом, что в последние два дня у бедной девочки появилась страстная тяга к солнечному свету.

Итак, в тот угасающий летний вечер, в саду Норбертон-Хаус, меня представили Саре Керкалди. Она сидела в плетёном кресле на лужайке перед террасой — спешу добавить, что та терраса, где на каменных плитах ещё остались пятна крови её брата, находилась с другой стороны дома.

Миссис Алтамонт подвела меня к Саре и заговорила тихим голосом:

— Дорогая, это мистер Дракль, друг Мартина. Он приехал из Лондона. У него есть некоторый опыт в этих делах, и он любезно предложил нам содействие.

Сара была в чёрном, и её траур составлял странный контраст с ярким одеянием хозяйки дома. Она положила книгу (я с удовольствием отметил, что это бульварный роман) и, поднявшись с кресла, взглянула на меня с тревогой. Пожалуй, ей не хватало только жулика, выдающего себя за спирита, или, что ещё хуже, второго кошмарного мистера Грегори, о существовании которого она пока не посмела никому заикнуться.

Мистер Дракль, у которого к 1903 году накопился четырёхсотлетний опыт утешения нервных девиц, сделал всё, что было в его силах. Беседуя с Сарой мягко и дипломатично и пожимая руку, я вскоре успокоил её, и она почувствовала себя непринуждённо. Прошла ещё четверть часа, и мы остались на террасе одни. Найдя себе кресло в самой густой тени, я убеждал её рассказать мне о встрече с вампиром, убившим её брата.

— Мисс Керкалди, примите самые искренние соболезнования в связи с потерей брата.

— Благодарю вас, сэр.

— Надеюсь, его убийцу покарает рука правосудия. — Я сделал паузу, ожидая реакции, но её не последовало. — Знаете ли, я склонен верить вашему утверждению, что на вашем сеансе появилась утонувшая девушка, Луиза Алтамонт.

Сара пристально посмотрела на меня. Я был представлен ей как спирит, а при её скептицизме это означало, что я мошенник. Впрочем, так было раньше, — не исключено, что столкновение с вампиром, похитившим Луизу и убившим Абрахама, пошатнуло её материалистические взгляды.

Между тем мистер Дракль продолжал:

— То, что называют смертью, не всегда истинная смерть, не так ли, Сара? Ах, мне в самом деле кажется, что вы пока не понимаете.

— Сэр?

— Могу ли я осмелиться, несмотря на то что мы совсем недавно познакомились, попросить вас об одной услуге?

— Сэр?

— Эта услуга заключается в следующем. Меня зовут Артур, и не могли бы вы обращаться ко мне по имени? Как вы, должно быть, заметили, я уже начал называть вас Сарой. — Пауза. — Приношу вам за это свои извинения.

Она долго смотрела на меня. Тень от листвы падала на её красивое лицо. Меня отвлекала нежная голубая жилка, едва заметно пульсирующая на белой шее. Помни, что ты здесь по делу, сурово одёрнул я себя.

— Артур, — наконец выговорила она.

— Да, так намного лучше. Кого вы боитесь, Сара?

— Боюсь?

Мы некоторое время препирались по этому поводу, потом я отступился, поняв, что она нескоро ответит на мой вопрос.

Сара, пытаясь отвлечь меня от темы, которая могла подвести разговор к человеку, которого она боялась, начала жаловаться на инспектора Меривейла, который так грубо и негуманно вёл допрос.

Я посочувствовал, и, когда Сара привела примеры вопросов, которые задавал ей детектив из Скотленд-Ярда, мне удалось получить ответы на пару из них, чего не смог добиться Меривейл.

Я так и видел, как он, величественный и официальный, поглаживает свои усики, стараясь быть одновременно и снисходительным, и деловитым. Он спрашивал у Сары:

— Итак, мисс, у нас есть свидетельства, что в ту ночь, когда был похищен мистер Холмс, во время вашего спиритического сеанса в дом каким-то образом проникла молодая женщина, одетая в белое…

— Это была Луиза Алтамонт.

— Вы действительно так думаете, Сара? Мне-то вы можете сказать.

— Я больше ничего не знаю. Не знаю, что и думать. Я считала, что Луиза Алтамонт уже три недели как умерла.

— Ну же! Скажите мне правду!

— Инспектор Меривейл, я не контролирую происходящее во время сеанса.

И официальный допрос так и не продвинулся вперёд.

День клонился к закату, сгущались сумерки. Мне посчастливилось добиться больших успехов, нежели инспектору.

А в это время Маделина Алтамонт стояла у окна за шторами, которые раздувал лёгкий ветерок, и смотрела на безмятежную молодую пару, устроившуюся на террасе. Будучи гораздо наблюдательней своего мужа в житейских вопросах, она заметила, что мистер Дракль определённо похож на Шерлока Холмса.

Вообще-то милая Маделина даже начала подозревать, что этот новый спирит-консультант — незаконный сын Холмса, но пока ни с кем не поделилась своими мыслями на этот счёт.