Шерлок Холмс и узы крови

ГЛАВА 14

Мы соблюдали осторожность в своих телефонных разговорах и прочих делах, чтобы пока не стало известно о спасении Холмса. Нужно было держать в неведении нашего главного врага, а также избежать нашествия журналистов, которых сразу же привлечёт эта новость. И тем не менее мы сознавали, что долго хранить секрет будет крайне затруднительно, если только Холмс не спрячется или не замаскируется. Ни один из этих вариантов нас не устраивал.

Несмотря на решение утаить возвращение Холмса, мы сочли своим долгом известить инспектора Меривейла хотя бы о том, что Холмс в безопасности. Мы сделали это сразу же, и Меривейл отменил официальные поиски, не афишируя этого.

Ненадолго отлучившись по другим делам, Меривейл вернулся в «Голову сарацина» в сумерках и зашёл к нам. Это было совсем некстати, поскольку мы как раз поджидали Дракулу и Мартина Армстронга, отправившихся в Норбертон-Хаус. Вместе с ними мы должны были совершить тайную операцию — открыть гроб Луизы Алтамонт.

Инспектор не успел ещё открыть рот, как по выражению его лица мы поняли, что официальное расследование застопорилось. Ни у кого из присутствовавших на спиритическом сеансе не было убедительного мотива для убийства Абрахама Керкалди. Не было найдено и подходящего орудия убийства. Предмет, который использовали для этого, был намного твёрже, острее и тяжелее человеческой руки, и на нём должны были остаться пятна крови. Показания свидетелей противоречили друг другу в вопросе, присутствовал ли на террасе во время убийства ещё один посторонний, помимо таинственной девушки в белом. Некоторые вообще ничего не видели, другие же, и в том числе я, были абсолютно уверены, что на террасе находился по крайней мере ещё один незваный гость.

Ввиду такой полной неопределённости Меривейл добился, чтобы официальное дознание отложили ещё на несколько дней.

Моя собственная версия событий, которую я повторил для инспектора, была проста, хотя в неё, пожалуй, трудно было поверить. В основном она была правдивой. Я рассказал, что у меня сложилось впечатление, будто один или более незнакомцев проникли на сеанс и они-то и виновны в насилии. Но я видел лишь неясные тени и не могу дать описание. Как бы компенсируя эти неудовлетворительные показания, я передал инспектору пропавшую золотую булавку, которую мистер Дракль подобрал в моём присутствии на кладбище.

Холмс, в свою очередь, заявил, что не может описать своего похитителя, который, возможно, был не один. Затем мой друг изложил инспектору историю о том, как его допрашивали в тёмном лесу, а потом заточили в потайную яму в заброшенной церкви.

Подивившись его рассказу, Меривейл выразил желание увидеть эту церковь и объявил, что сделает это завтра же днём.

— Судя по всему, это какая-то шайка, — предположил детектив из Скотленд-Ярда. — А девушка, Холмс? Как насчёт Луизы Алтамонт? Она жива, не правда ли? — В этом вопросе прозвучала мольба о помощи.

Холмс нахмурился:

— По моему мнению, инспектор, бесполезно искать живую Луизу. Это трагическая история, но, боюсь, семье рано или поздно придётся смириться с фактами.

Меривейл вздохнул:

— Так я и думал. Плохо дело. Вы не переговорите с Армстронгом, мистер Холмс? И я, и доктор Уотсон пытались убедить молодого человека, что его невеста не вернётся. Может быть, если вы…

— Сделаю всё, что в моих силах. Я уже имел беседу с мистером Мартином Армстронгом.

— Превосходно.

Ранее мы получили по телефону сведения от Майкрофта, которые бросали тень подозрения на графа Кулакова, и сейчас Холмс сказал, что полиции стоит заинтересоваться этим русским. Одновременно он предупредил Меривейла, что этот джентльмен не должен знать о таком интересе.

— Я ни в коем случае не советую арестовывать этого человека и даже вызывать на допрос. И я сильно сомневаюсь, что вам удастся подвергнуть его наказанию согласно закону.

— Вы имеете в виду, что у него дипломатическая неприкосновенность?

— Что-то в этом роде.

Меривейл, видимо, в этом усомнился, но не стал спорить. Он сказал, что распорядится, чтобы пара толковых полицейских дежурила по ночам возле Норбертон-Хаус.

— Тут есть ещё один вопрос, — продолжил инспектор. — Нам нужно решить, кто же играл роль привидения на обоих спиритических сеансах. Алтамонты клянутся, что это была их дочь, которая прибыла с того света и материализовалась, в то время как Армстронг тоже верит, что это его невеста, но считает вместе с тем, что она по-прежнему пребывает на этом свете. А не могла ли быть призраком Сара Керкалди?

Холмс с сомнением покачал головой:

— Мне кажется, мы можем её исключить из числа подозреваемых. И у нас есть на то основания. Мой коллега, мистер Дракль, недавно побеседовал с ней.

Вскоре после наступления темноты мистер Дракль вернулся в гостиницу, выполнив своё задание относительно Сары Керкалди. Теперь, когда солнце зашло, Дракула выглядел гораздо моложе и энергичнее. Появившись в окне нашей гостиной за спиной у инспектора Меривейла, он подал мне знак. Под каким-то предлогом я вышел и присоединился к графу в соседней комнате.

Дракула не хотел говорить мне при инспекторе, что, возвращаясь в «Голову сарацина», он сделал крюк и посетил кладбище Алтамонтов. Там он подобрал ещё пару украденных драгоценностей, а также нашёл улики, подтверждающие, что наш главный враг (граф Кулаков, если наши подозрения верны) снова побывал в старой церкви в наше отсутствие. На кладбище он учинил разгром: в неистовом бешенстве разбил надгробия и декоративную каменную скамью, расшвыряв осколки. Итак, мы в любом случае могли распрощаться с надеждой скрыть спасение Холмса.

Инспектор ещё был у нас в гостиной, когда меня позвали вниз к телефону: снова звонил Майкрофт. Он сообщил, что не прослеживается никакой связи между русским эмигрантом по имени Григорий Ефимович и графом Кулаковым, а также ни с кем другим в Бекингемшире.

— Правда, не исключено, — добавил Майкрофт, — что такая связь есть с этим Ульяновым, о котором я упоминал.

Но ещё огорчительнее, в свете наших надежд получить ключ к разгадке, была новость, что Григорий Ефимович несколько последних месяцев сидит в тюрьме в Ливерпуле.

Вернувшись в гостиницу и кратко переговорив с глазу на глаз с Уотсоном, я, граф Дракула, немного поболтал с инспектором Меривейлом из Скотленд-Ярда, также наедине. Когда нас знакомили, что-то во мне явно заинтересовало инспектора. Мне бы хотелось, чтобы наша беседа проходила при менее ярком освещении, а также при обстоятельствах, не позволивших бы инспектору изучать меня на близком расстоянии или вести продолжительный разговор. Увы, выполнены были только последние два условия.

Меня представили Меривейлу, также как и Армстронгу, и Ребекке Алтамонт, и всем остальным, как мистера Дракля. Я якобы являлся одним из членов маленькой организации, которую великий детектив начал собирать вокруг себя в последние годы — особенно с тех пор, как Уотсон переехал из квартиры на Бейкер-стрит.

Беседуя со мной, Меривейл, казалось, испытывал некоторые сомнения насчёт мистера Дракля, хотя Шерлок Холмс торжественно поручился за меня.

Услышав, что я только что вернулся из Норбертон-Хаус, инспектор не преминул спросить, беседовал ли я с Сарой Керкалди, и если да, то что узнал от неё.

— Да, я удостоился чести говорить с этой девушкой, понёсшей тяжёлую утрату. Она просто прелесть. — Уголком глаза я наблюдал за Уотсоном, который как раз вошёл в комнату и теперь удивлённо воззрился на меня. Не знаю, что на меня нашло и почему я выставил мистера Дракля этаким донжуаном перед Скотленд-Ярдом. — Похороны её брата в субботу.

— Да, и я собираюсь там быть. А как насчёт вас, мистер Холмс?

Холмс, который тоже присоединился к нам, неопределённо покачал головой:

— Я пока не знаю.

Меривейл также высказал намерение снова допросить Сару. Я ненавязчиво сделал всё, что мог, чтобы он отказался от этой мысли.

Хотя я и предостерегал себя от этого, я уже начал питать личный интерес к Саре. «Кто обольщал когда-нибудь так женщин? Кто женщину так обольстить сумел?»

«Ричард III». Шекспир. Напомните, чтобы я вам рассказал как-нибудь историю о нём. Я имею в виду поэта, а не короля. Хотя мы пересеклись с этим монархом во времени (кажется, он умер в 1485 году), я никогда его не встречал. Ну вот, что-то я разболтался, — впрочем, неважно. Ведь я с самого начала предупредил вас, что некоторые моменты в этой истории со спиритическими сеансами заставляют меня нервничать.

Ах, это лето времён Эдуарда[6]! Восторги юной любви — нет, разумеется, слово «юный» я не отношу к себе, но тем более восхитительным для моих стареющих костей был возврат молодости. А дарованная мне тёплая юная кожа Сары, и позже её кровь… А как мы смеялись вместе! Да, в последующие ночи и дни вот что я сделал для Сары: научил её снова смеяться и дал надёжное оружие против страхов и убийств в этом мире.

Думаю, это был превосходный год во многих отношениях.

В 1903 году автомобили стали обычным явлением в Британии, где их было уже свыше восьми тысяч, и в Соединённых Штатах, где в то самое лето была основана «Форд мотор компани», а братья Райт упорно трудились, готовясь к своему первому успешному полёту, состоявшемуся 17 декабря.

В Швейцарии двадцатичетырехлетний Альберт Эйнштейн, несомненно наслаждавшийся чувством стабильности, ибо недавно получил учёную степень в области физики, а также имел постоянную работу в швейцарском патентном бюро, собирался жениться на одной молодой леди, с которой познакомился в университете в Цюрихе. И во всех уголках земного шара исследователи разных стран проводили эксперименты с беспроволочным телеграфом.

Дожидаясь в одной из наших комнат в гостинице, когда к нам присоединятся кузен Шерлок и Мартин Армстронг, чтобы вместе нанести ночной визит на кладбище, мы с Уотсоном отдыхали, просматривая газеты. Взяв свежий выпуск лондонской «Таймс», я углубился в статьи, причём даже кое-что прочёл Уотсону вслух.

Пожалуй, я стал лучше понимать британцев со времени моего первого посещения этого острова двенадцать лет назад, и тем не менее меня ещё многое в них удивляло.

К примеру, страницы «Таймс» давали немало пищи для размышлений.

Я не пошёл дальше этого заголовка, поскольку был сыт по горло тайнами.

Что касается вышеприведённых новостей, то современный читатель может заметить, что перемен становится больше, и т. д.

Насколько мне помнится, разрешённая скорость в Британии недавно была увеличена до 20 миль в час.

Я всегда находил заманчивой перспективу наслаждаться подобным поместьем в сельской Англии. Увы, мои прежние попытки в этом направлении, сделанные двенадцать лет назад, научили меня, что такие мечты — всего лишь безумие со стороны графа Дракулы — или мистера Дракля.

— Теперь всюду встречаешь выходцев из Московии, — заметил я.

Уотсон, уютно устроившийся в кресле, словно находился в лондонском клубе, пробормотал в знак согласия что-то дружелюбное — именно так и общаются члены клуба. Поскольку я сыграл такую важную роль в спасении кузена Шерлока, Уотсон относился ко мне терпимо. Пока что. Сейчас он, сняв туфли, положил ноги в носках на оттоманку, всё остальное было прикрыто газетой. Я подозревал, что Уотсон дремлет.

Нужно ли говорить, что я питал к этому человеку, начисто лишённому воображения, сложные чувства? Однако я отозвался на его призыв так быстро, как только смог, уверенный, что он не стал бы беспокоить меня по пустякам.

Итак, я продолжил читать.

Я отложил свою газету в сторону. Газета Уотсона сейчас приняла форму палатки, за которой он похрапывал. Вскоре в комнату вошёл Холмс, и я вступил с ним в спор. Дело в том, что я сильно сомневался, следует ли считать похитителя Холмса единственным злодеем в пьесе. Откуда нам знать, не сдалась ли Луиза Алтамонт добровольно своему клыкастому соблазнителю ещё до «несчастного случая» с лодкой? Если тщательно расследовать эту катастрофу, то, по моему мнению, её можно было бы истолковать несколько иначе.

Кузену не особенно понравилась моя гипотеза, хотя он и согласился, что у таинственного вампира с русским акцентом в далёком прошлом действительно могло быть украдено сокровище.

Немного подискутировав, я объявил о своих ближайших намерениях и выскользнул за дверь. Быстро превратившись в летучую мышь, под покровом благословенной ночи я нанёс второй визит Саре Керкалди. Должен признаться, что она казалась мне всё привлекательнее. Ай-яй-яй, скажете вы. Ведь братец Абрахам всё ещё лежит в гробу в гостиной!

Вообще-то в ту ночь я отказался от всех романтических поползновений: Сара бодрствовала у гроба. Несколько минут я любовался этой трогательной сценой, глядя в окно, потом облетел вокруг дома, чтобы убедиться, что его обитателям не угрожает опасность. В конце концов я решил, что мне лучше повременить с соблазнением Сары. Ну, хотя бы до завтрашней ночи.

Глядя в окно гостиной, я также заметил Ребекку Алтамонт. На неё я смотрел не так долго и с гораздо более невинными мыслями. Она, как примерная девочка, читала книгу (название которой мне не удалось разобрать), дежуря вместе с Сарой. Эта молодая женщина, исполненная сознания долга, теперь проводила почти всё своё время с родителями, стараясь оградить их от дальнейших бед.

Мне подумалось, что мисс Алтамонт тоже грозит опасность со стороны сумасшедшего врага её семейства. Я решил, что мистер Дракль должен завтра же найти возможность предупредить Бекки, как Сару, о том, что опасно дышать ночным воздухом в одиночестве. Конечно, если бы бунтарка Бекки знала, что мистер Дракль тайно связан с мистером Холмсом, она, вероятно, с презрением отвергла бы его советы.

Даже если отложить ухаживание на одну ночь, его всё равно можно расценивать как весьма стремительное. Но Сару определённо нельзя было оставлять без присмотра. Мотив моего следующего визита к ней будет поистине альтруистическим: я предложу ей помощь и защиту.

И я легко представил себе сцену, которая могла бы иметь место, если бы я проник в комнату, где она мается бессонницей…

Она встретила бы моё бесцеремонное вторжение с возмущением, к которому, впрочем, примешивалось бы что-то ещё.

— Откуда вы взялись?

— Вы позвали меня, Сара.

— Не звала! — возразит она, натягивая простыни до самого подбородка, однако гнев её будет наигранным.

— Быть может, меня позвала ваша красота… И голосу её я был не в силах противиться.

Ну что же, довольно скоро я, вероятно, разыграю эту сцену в реальности. Интересно, общалась ли моя будущая возлюбленная с нашим главным противником после того рокового сеанса? И не забыл ли на время о Саре и её мёртвом брате граф Кулаков, у которого, по мнению кузена Шерлока, расстроен рассудок и все помыслы которого сосредоточены на мщении? Если так, то для них это великое благо. Впрочем, лучше не рассчитывать на такую удачу.

Когда я решил, что сделал всё возможное, дабы обеспечить безопасность Сары и дома в целом, то полетел в гостиницу к кузену Шерлоку и достойному во всех отношениях доктору Уотсону. По пути мне встретился Армстронг в своём ревущем «мерседесе», направлявшийся туда же (разумеется, он меня не заметил).

Собравшись в своём импровизированном штабе в «Голове сарацина», мы снарядились для ожидавшего нас предприятия. Взяты были и инструменты для взлома, так как без них даже у меня могли возникнуть трудности при проникновении в склеп.

А дальше пусть опять продолжает Уотсон.

Как уже говорил ранее Холмс, отныне склеп Алтамонтов можно было рассматривать как жилище, где обитает живое (хотя и бездыханное) человеческое существо. Даже если бы двери были широко распахнуты, они были бы закрыты для любого вампира, не получившего приглашения войти.

Армстронг, знакомый с деревней и всей этой округой, раздобыл кое-какие инструменты. Когда мы вышли из гостиницы, ночь была почти безлунная и небо затянули тучи, что способствовало осуществлению наших замыслов.

Отвечая на вопрос Холмса, я заверил его, что захватил свой старый армейский револьвер.

— А деревянные пули?

Я с достоинством ответил, что и это необходимое снаряжение не забыто.

Армстронг так взглянул на нас обоих, словно был убеждён, что мы сошли с ума.

(Холмс сказал мне, что проявил такт, подождав, пока Дракула отлучится по какому-то делу: не хотелось вооружаться при нём такими зловещими инструментами, как деревянный кол и молоток. Правда, Дракула признал бы их необходимость, если бы сегодняшнее расследование привело нас прямо к вампиру, который был насильником и убийцей. Тем более если бы тот, по счастливой случайности, лежал в своём гробу. Да и в любом случае было бы трудно скрыть от графа такие громоздкие предметы.)

Итак, наш отряд выступил около полуночи. Мы тайно отправились на кладбище в нанятом экипаже. Дракула лично запряг лошадей, чтобы не будить помощника конюха.

Нетерпение Мартина Армстронга, которому так и не удалось выяснить местонахождение живой Луизы, достигло опасного предела. Отчаявшись получить официальное разрешение на эксгумацию, он готов был провести эту операцию на скорую руку, чтобы посмотреть, кто лежит в гробу Луизы.

Он сказал, что собирался сделать это сам, но рад будет к нам присоединиться. К тому же будет лучше открыть гроб при свидетелях.

Хотя ночь выдалась такой тёмной, что, кажется, даже лошади с трудом разбирали дорогу, Дракула легко управлялся с экипажем и без света. Минут через двадцать мы уже подъехали к кладбищу, и решено было оставить лошадей и экипаж неподалёку от него. Животные заволновались, но Дракула каким-то образом их успокоил, и они начали щипать траву.

Мы приблизились к фамильному склепу Алтамонтов, стены которого белели в ослепительном свете электрических фонариков, и тут над головой с уханьем пронеслась сова. Над гроздьями пурпурно-белых цветов жимолости, которые распускаются по ночам, кто-то летал. Я подумал, что это летучая мышь. Однако Дракула сказал, что это просто один из гигантских ночных мотыльков, которые опыляют эти цветы.

Я посветил Холмсу фонариком, и ему понадобилась всего пара минут, чтобы взломать старый замок на железной решётке. Запор внутренней двери склепа так же легко поддался его ловким пальцам. Всё это происходило беззвучно, поскольку замки и петли смазали менее месяца назад, перед похоронами Луизы.

Между тем мистер Дракль слегка отступил назад, безмятежно окидывая взглядом всё вокруг. Сначала он держал руки в карманах, потом скрестил на груди под короткой накидкой кэбмена. Возможно, он просто прислушивался к обычным ночным звукам: жужжанию насекомых, уханью совы, шёпоту речки, протекавшей поблизости. Однако я был совершенно уверен, что он всё время начеку и в любой момент готов отразить атаку нашего врага.

Неподалёку от склепа должны были похоронить Абрахама Керкалди: благодаря доброте Алтамонтов ему отвели место на этом кладбище. Уже была вырыта могила, возле которой высилась гора свежей земли. Мы посветили туда фонариками, и зловеще зиявшая яма напомнила о бренности всего земного.

Столпившись в склепе, мы обратили внимание на небольшую дверь, за которой, судя по надписи на медной табличке, покоилось тело Луизы. Когда её открыли, мы увидели гроб. Это был двойной гроб, причём внутренний, из свинца, был герметически запаян — уже несколько лет, как стали изготовлять такие.

Дракула, положив руку на внешний футляр, молча покачал головой, давая понять, что сейчас гроб пуст.

Нам с Холмсом всё стало ясно, а вот Армстронг проявлял нетерпение.

Шерлок Холмс вздохнул: он решил, что лучше открыть гроб, чтобы продемонстрировать Армстронгу, что он пуст. Хотя молодой человек вначале неправильно истолкует увиденное, это будет первым шагом к тому, чтобы подготовить его, ведь Мартину рано или поздно придётся взглянуть правде в лицо. Интересно, надеется ли Холмс найти какой-то ключ к разгадке в этом пустом гробу?

Дракула вышел из склепа и снова встал на часах, а Холмс принялся работать молотком и стамеской. Внутренний контейнер был из мягкого листового свинца и легко поддался.

Армстронг, неоднократно выражавший уверенность, что Луиза жива, не мог справиться с волнением, пока открывали гроб.

На белых атласных подушках осталась вмятина от головы, лежавшей на них, но покойница исчезла.

— Как видите, он пуст.

Американец испустил глубокий вздох облегчения:

— Джентльмены, наконец-то у нас есть доказательство!

Я изумился, услышав этот вывод, но тут же понял, что для Армстронга пустой гроб стал подтверждением его теории, будто Луизу никогда здесь не хоронили, да и вообще никого.

— Взгляните-ка, джентльмены, гроб запаян, значит, покойная не была из него похищена. Тело той, кого мы оплакивали в прошлом месяце как Луизу, в последнюю минуту каким-то образом забрали, а гроб похоронили пустым. Он сделан из тяжёлого свинца, так что никто не заметил разницу в весе. Похитители хорошо потрудились.

Шерлок Холмс и граф Дракула, который зашёл в склеп, обменялись взглядами, значение которых было мне ясно. В настоящее время бесполезно было объяснять молодому человеку истинное положение дел.

Фактически никто из нас не знал, где сейчас бродит Луиза в поисках крови человека или животного. Впрочем, не исключено было, что наш противник предусмотрительно перевёл Луизу в другое место, предчувствуя, что мы сюда придём. Последнее предположение было наиболее вероятным.

Мы снова запечатали оба гроба, так что нужно было очень внимательно присмотреться к внешнему футляру, чтобы понять, что его кто-то трогал. Заперев дверь склепа, мы привели всё в первоначальный вид и отбыли.

Улучив минутку, когда Армстронг его не слышал, Холмс выразил словами то, о чём все мы думали:

— Тут повсюду сколько угодно её родной земли и почти бесконечное число мест, где можно спрятать мисс Алтамонт.

Даже Дракуле не удалось бы отыскать Луизу в каких-то разумных временных пределах.