Шестеро смелых и ледяная смерть

Глава 4 СЛОН И МОСЬКА И МИНИ-ОЛИМПИАДА

Данила, к большому неудовольствию Лизы, воспринял Дианин рассказ вполне серьезно. История показалась ему крайне странной, и он тут же принял решение: необходимо как можно быстрее проинспектировать самым тщательнейшим образом место происшествия.

Лиза, не в силах более сдерживаться, презрительно фыркнула:

— Место происшествия? Да, может, там вообще ничего не происходило.

— И очень хорошо, если так, — продолжил Данила. — Вот сходите и проверьте.

— А ты? — с надеждой поглядела на него Елизавета.

— А я сегодня пас, — покачал головой он. К тому же пока соберусь, чтобы с вами отправиться, пройдет слишком много времени и совсем стемнеет. Ребята, бегите прямо сейчас. А потом снова сюда. Расскажете. Тогда и прикинем, как вести себя дальше.

В комнату вошла Варвара Ивановна.

— Я вернулась. Ребята, как вы насчет обеда? — спросила она, отметив с радостью, что внук ее явно повеселел…

— Данила за всех нас поест, — ответила Марфа. — А нам надо срочно бежать. Вот вернемся, тогда не откажемся.

Бабушка Соколовых насторожилась:

— Что еще за дела вдруг такие срочные?

— По моему поручению, — поторопился ответить Данила. В другое время Варвара Ивановна не успокоилась бы, пока не выяснила, куда так торопится вся компания, однако сейчас была до того обрадована состоянием внука, что лишь махнула рукой:

— Вы только особенно время-то не водите.

— Да мы быстренько. Одна нога там, другая опять здесь! — пылко заверил Ахлябин, после чего друзья кинулись в прихожую натягивать обувь и одеваться.

Илья украдкой шепнул Марфе:

— Ты фонарик-то возьми.

— Сначала оденусь, — так же тихо ответила девочка. — Иначе бабушка заметит. А так я его под куртку засуну.

— А маленького нету? — удивился Бородин.

— Есть, но в нем батарейки сели.

— Бери большой, может, и лучше, — услышав их разговор, сказал Ахлябин.

Вскоре все пятеро уже торопливо шествовали по направлению к Серебряным прудам.

— Даже если там вообще ничего не найдется, я все равно не расстроюсь. Основное сейчас — Данила наконец-то пришел в себя, — весело проговорила Марфа.

— Так, может, вообще не ходить? — кинула пробный шар Елизавета. Тащиться по морозу на пруды ей совсем не хотелось.

— Что ты несешь, Каретникова? — напустился на нее Илья. — С какого такого перепуга мы не пойдем? Хотя ты лично, если тебе холодно или очень не хочется, можешь и не ходить. Без тебя справимся.

Лиза до боли прикусила губу. Она, значит, не пойдет, да?! А если там и впрямь что-нибудь важное, все лавры снова одной Дианке? Они с прудов вернутся к Даниле, а ей, Лизе, дома сидеть? Никогда! Пусть лучше уши и коленки отмерзнут. И она твердо произнесла:

— Как все, так и я. Только, думаю, там за ночь столько снега навалило!

— А ты, Каретникова, лучше не думай, а береги энергию, чтобы в снегу рыться, — подколол ее Бородин.

— Я тебе, между прочим, не мини-экскаватор «Крот»! — вспыхнула она.

— Верно, Каретникова, ты не крот, ты бульдозер! — громко захохотал Илья.

Лиза, слепив снежок, запустила его прямо в коротко стриженный затылок обидчика. Тот с метким воинственным кличем ответил серией снежных контрударов. На помощь Лизе пришла Марфа, и Бородин был обстрелян с двух сторон одновременно.

— Так, дамы и господа, — картинно простер к ним длинную руку Ахлябин, — я что-то не очень понял: мы место происшествия шли осматривать или в снежки играть?

— И впрямь, — поддержала его Диана. — Ребята, ну в самом деле! Солнце уже садится.

Смущенный Илья отбросил очередной снежок в сторону.

— Это Лизка виновата. Пошли.

Они спешно продолжили путь. Он пролегал через Новую улицу, где Диана и Клим, воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, забежали домой, чтобы избавиться от учебников и тетрадей.

— На прудах нам эти источники знаний совершенно без надобности, — объяснил Ахлябин.

— Ну, не скажи, — хохотнул Илья. — Вполне могут пригодиться в качестве груза, если придется нырять в полынью.

— Да пошел ты, сам ныряй, — весьма невежливо отреагировал на шутку Клим.

Пять минут спустя он с крайне довольной физиономией вновь присоединился к друзьям, держа в руках огромный пакет, от которого поднимался ароматный пар.

— Налетай! Пирожки горячие! Лариса Петровна напекла. Только что. Чай приглашала всех пить, но я отказался. Некогда. Лучше на обратном пути можем зайти. Она при мне еще целый противень поставила.

— Правильная у твоей мамы помощница по хозяйству, — уже с полным ртом произнес Бородин. — Знает нужды голодного человека. Обязательно на обратном пути навестим вас. — Он запихнул в рот второй пирожок. — Между прочим, с капустой у нее самые вкусные получаются. Хотя ее яблочный пирог я тоже уважаю. У меня дома таких не делают. Мать печь не любит. Жена брата, правда, пытается, но у нее плохо выходит. Я бы лично на такой никогда не женился. А Мишка вроде ничего, доволен.

Марфа прыснула. Ее большие зеленые глаза ехидно блеснули.

— Какой же ты еще маленький, Бородин! Жен, знаешь ли, не по кулинарным талантам выбирают.

— Это кто как, — не согласился Илья. У людей разные приоритеты.

— Ну да, — кивнула Марфа. — У людей, под которыми ты в данном случае подразумеваешь мужчин, приоритеты и впрямь очень разные. У одних превалирует голова, а у других — желудок.

— А по моему глубокому убеждению, у них у всех желудок на первом месте, — высокомерно бросила Елизавета. — Пока не набьют его, ни о чем другом мыслить не в состоянии.

— Каретникова! — едва не поперхнулся от возмущения Илья. — Кто бы говорил! Ты, кажется, уже десятый по счету Ларисин шедевр с капустой молотишь. Кстати, как это, интересно, монтируется с твоей диетой?

Ребята улыбнулись, им было известно, с каким фанатизмом Лиза следила за своей фигурой, несмотря на то что всегда была очень худой. Из-за вечных своих диет она постоянно мерзла. Вот и сейчас сперва зябко поежилась, а уж потом резко вздернула голову.

— Замечательно монтируется!

Позу эту она недавно с большой тщательностью отработала перед зеркалом, полагая, что высоко поднятая голова в сочетании с чуть прищуренными глазами замечательно выражают презрение к собеседнику.

— Во-первых, я кушаю не десятый, а третий пирожок, это ты уже пятнадцать схомячил, а Во-вторых, они очень маленькие. Пока доберемся, все калории у меня прогорят.

Ребята, не переставая жевать, дошли до развилки и, обогнув пруд, оказались на противоположном берегу, за которым тянулась вдаль старая березовая роща. Здесь дорога закончилась.

Впереди, до самого льда, посверкивала под лучами заходящего за горизонт солнца сплошная снежная целина.

— Все следы замело, — уныло констатировал Ахлябин.

— А я, между прочим, предупреждала, позлорадствовала Елизавета. — Всю ночь ведь мело. Совершенно зря мы сюда поперлись. Мне вообще удивительно, что хоть эту часть дороги кто-то расчистил.

— Но вчера здесь снега почти не было, — напомнила расстроенная увиденным Ди. — И они могли подъехать к самому берегу.

— Могли-то могли, — пробубнил Илья. — Только следов никаких. Хотя полынья ведь осталась. Не успела льдом затянуться. Может, пошли поглядим?

— Естественно, поглядим! — увязая по колени в снегу, ринулся вперед Ахлябин. Остальные последовали его примеру.

— Осторожнее! — закричала Марфа. — Вдруг лед еще тонкий.

— Может, мы с тобой лучше их тут подождем? — немедленно предложила Лиза — в ее коротенькие сапожки уже набился снег.

— Нет уж, я сама хочу видеть, — решительно возразила Марфа. — Вдруг там что-нибудь интересное?

Лиза трагически закатила глаза. Новые сапоги было жаль, но пропустить сенсацию она позволить себе не могла. Иначе что же? Они станут наперебой рассказывать Даниле, а ей останется лишь униженно поддакивать? И Бородин обязательно про нее какую-нибудь гадость скажет. Тем более эта пигалица Дианка уже вон к полынье шаркает! Посмотрите на нее, ножки-спичечки свои осторожно передвигает, провалиться боится. И Елизавета, мысленно проклиная глубокий снег и мороз, прибавила шаг.

Клим, осторожно балансируя на самой кромке толстого льда, пытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь тонкую корочку, затянувшую полынью.

— Ни фига не видно, — наконец разочарованно констатировал он.

— А давай пробьем, — предложил стоявший рядом Илья.

— И чем ты пробивать собрался? — покосился на него Ахлябин. — Ногой — промокнешь…

— Да он головой, — съязвила подоспевшая Лиза. — Она у нашего Бородина крепче ледоруба.

Илья, полностью проигнорировав ее выпад, обратился к Марфе:

— Соколова, гони фонарь.

— Ну, и умный ты у нас, — не унималась Лиза. — Никак светом фонарика лед растопить задумал?

— Растопить его, Каретникова, можно разве что твоим длинным жгучим языком, — на сей раз ответил Илья. — Но я задумал совсем другое.

Взяв у Марфы фонарь, он продемонстрировал его друзьям.

— Видите, какая рукоятка. Водостойкая и ударопрочная. У американских полицейских похожие фонари. Они их при необходимости вместо дубинок используют.

Бородин растянулся у края полыньи и несколькими точными ударами разбил ледяную корку.

— Ну и что? — осведомился у него Клим.

— Ну и ничего, сам разве не видишь? — Илья, поднявшись на ноги, отряхивался от снега.

— А ты посвети, — дала совет Марфа.

Тусклый луч света картины не прояснил.

— По-моему, там слишком много ила, — тихо проговорила Диана.

— Вон! Я вижу! Глядите! — внезапно проверещала Лиза.

— Где? Что? — всполошился Ахлябин и, неловко задев Илью, чуть не выбил из его рук фонарь.

— Сейчас кто-то у меня по шее схлопочет, — лишь чудом не упустив фонарь в полынью, грозно пообещал Ахлябину Бородин.

— Ну, и что ты там, Каретникова, увидела?

— Да вон, вон, рыба! Смотрите, кружит! На свет, наверное, выплыла! — в полном раже продолжала Елизавета.

— Иди ты со своей рыбой! — гаркнул на нее Илья. — Мы, по-твоему, для подледного лова сюда пришли?

— А я вообще не знаю, зачем мы сюда пришли, — тут же нашлась она. — Здесь больше ничего нет. Только снег, вода и рыбка.

— И ни зги не разглядишь, — по-прежнему всматривался в темную водную пучину Илья. — Сплошной мрак неизвестности.

— Не могу с тобой согласиться, — заспорил Клим. — Ты посмотри внимательно на полынью. С этой стороны она ровная. А та часть, которая ближе к берегу, явно обломана.

— Ну и что? — не поняла Марфа.

— А то, что там, где обломано, наверняка положили что-то тяжелое, вот лед и не выдержал.

— Ну, и куда это что-то, по-твоему, делось? — задала новый вопрос Марфа.

— Оно утонуло, — важно изрек Ахлябин.

— Прикажешь нам теперь акваланг доставать? — хмыкнул Илья.

— Да я не знаю, — пожал плечами Клим. — Может, лучше куда-нибудь сообщить?

— Ага, — кивнул Илья. — Придем и скажем: «Знаете, нам кажется, что кто-то что-то на лед положил, а оно провалилось и утонуло. Пришлите, пожалуйста, водолазов. Пусть достанут. Нам посмотреть охота».

Ахлябин растерянно поморгал. Бородин прав: ничего более вразумительного они пока сообщить не могут.

— Ой, ребята, утонуло и утонуло, — махнула рукой Елизавета. — Пойдемте лучше домой. Все равно ничего здесь нет и темнеет уже.

— В снегу бы сперва пошарить, — неуверенно проговорил Клим. Уходить ни с чем ему не хотелось. — Или лучше… — Он с надеждой посмотрел на Лизу: — Может, собаку у соседей одолжишь?

Каретникова картинно закатила глаза и пожала плечами. Зато Ди немедленно поняла, куда он клонит:

— Хочешь, я сюда своего Бонни приведу?

Марфа ухмыльнулась, на ее пухлых щеках появилось по ямочке:

— Боюсь, Ди, твой Бонни, прежде чем что-то найдет, сам утонет в этом снегу. Тогда нам придется другую собаку одалживать, чтобы его отыскать.

Диана немного обиделась за своего любимца. Тем не менее правота подруги была очевидна. Йоркширский терьер слишком мал для такого глубокого снега.

— Бонни, конечно, тут бесполезен, но Ахлябин по делу выступил, — вмешался Илья. — Одолжила бы ты, Каретникова, у своих соседей их стаффорда. Такая собака запросто след может взять.

Лиза фыркнула:

— Он интересуется только следами от кошки. Порода-то бойцовая.

— О каких следах вы вообще говорите! — Ахлябин подпрыгнул, лед под ним затрещал. Диана отпихнула его подальше от полыньи. — Ты не толкайся, а лучше слушай, — полностью поглощенный своими соображениями, продолжал он. — Искать следы целесообразно только в том случае, если в наличии есть какая-то вещь преступника, которую может понюхать собака. А у нас пока нет ни преступников, ни их вещей. Поэтому собака должна здесь просто побегать, понюхать, порыться — глядишь, что-нибудь и найдет.

— Нюхать тут, по-моему, абсолютно нечего, — не оставлял скепсис Лизу. — Разве что рыбу в полынье. Но уж так и быть, возьму Теддика. Хоть выгуляю беднягу как следует. Он обожает в снегу поваляться. Только не сегодня, а завтра. Сегодня уже поздно. Вечером к соседям зайду и договорюсь. А завтра сразу после уроков пойдем на поиски.

— Ладно! — Лицо у Клима разочарованно вытянулось. Перспектива отложить расследование до завтрашнего дня его не радовала.

— Пошли, а то уже совсем темно. — Марфа начала замерзать.

Компания двинулась в обратный путь. Возглавлял шествие Илья, освещающий дорогу фонарем. Результат разведки ребят изрядно разочаровал, и они для поднятия духа зашли к Ахлябину. На чай, правда, не остались. Пирожки взяли с собой. Сухим пайком. Разумеется, с учетом Данилиной доли.

Наутро друзья, по обыкновению, встретились на школьном дворе. Последними появились Клим и Диана. Они бы вообще опоздали, не подвези их Юлия Павловна на машине.

— Понимаете, проспала, — со смущенным видом объяснила Ди. — А никто из моих и не заметил. Они почему-то сегодня все решили, что меня разбудил кто-то другой, а на самом деле даже будильник не прозвонил. Батарейка села. Если бы не Клим, так, наверное, до сих пор и не проснулась бы.

— Да ладно, все хорошо, что хорошо кончается, — сказал Клим и повернулся к Каретниковой: — Лизка, ты о собаке договорилась?

— Нет проблем, — с гордостью отозвалась та. — Соседи даже рады. У них сегодня совершенно нет времени с Тедди гулять. И сказали умной Лизе большое спасибо.

Мимо прошли Смирнов и Харитонов. Харя что-то оживленно втолковывал на ходу Кольке, тот кивал, гаденько улыбаясь.

— Так, ребята, — проводила их взглядом Марфа, — кажется, шок у нашей славной парочки прошел, и они что-то новое замышляют. Советую не пренебрегать осторожностью и лишний раз оглядываться на поворотах.

— Особенно это Ахлябина касается, — встряла Лиза. — Он со вчерашнего дня у Смирнова в немилости.

— Ох, как же я их боюсь, я в нору для защиты забьюсь! — с бравадой пропел Ахлябин, а про себя пожалел, что так и не собрался последовать совету Ильи, который уже много раз предлагал обучить его нескольким «антисмирновским» боевым приемам. Но чего нет, того нет. Надо теперь и впрямь повнимательней оглядываться на поворотах. Впрочем, может, Смирнов и Харя подлянку не против него замышляют, а против химички? По мнению Клима, это было бы, с их точки зрения, гораздо логичней. Хотя у тех, кто с дуба упал, логика какая-то своя, отдельная от цивилизованной части человечества.

— Марфа, а как там Данила? — поинтересовалась Диана.

— Тебе-то… — немедленно начала было Лиза, собираясь добавить: «какое дело», но вовремя осеклась, поняв, что Илья мигом поднимет ее на смех. Даже вон Марфа поморщилась. Ну, ничего невозможно поделать с этой Дианкой!

— Даниле гораздо лучше, — тем временем сообщила Марфа. — Вчера, когда мы с Ильей к нам вернулись, про пруды нас расспрашивал.

— Он с нами сегодня обещал туда пойти, — добавил Бородин.

Лиза просияла. Замечательно, что ей удалось договориться насчет Тедди. Теперь главное, чтобы он там что-нибудь нашел. Тогда внимание Данилы ей обеспечено. Про Дианку даже не вспомнит. Затеряется она для него среди снегов!

— А сегодня Данька уже с утра сидел за компьютером, — весело продолжала Марфа.

— А до этого железо тягал, — добавил еще одну важную деталь Илья.

Ребята с радостным видом переглянулись. Кажется, Данила приходил в себя от потрясения. А если к тому же Диане ничего прошлой ночью не показалось и Шестерым смелым предстоит новое расследование, он окончательно преодолеет кризис. Ясно как день.

Посреди первого урока в восьмой «А» явился учитель физкультуры Кароль Вацлавич и, «очень извинившись» перед учительницей литературы Ириной Константиновной, попросил «минутку внимания».

Смирнов оживился. Физкультура была единственным предметом, по которому он ходил в круглых отличниках. И Кароль Вацлавич, в отличие от других преподавателей, любил Смирнова и даже считал, что «у Николая впереди есть возможность для будущего».

— Ребята, прослушайте важное объявление! — торжественно начал физрук. — В ближайшее воскресенье состоится мини-олимпиада для старших классов по зимним видам спорта. А именно лыжам.

Марфа, тихонько прыснув, прошептала сидящей рядом Елизавете:

— Почему непременно надо так пафосно? Не проще ли назвать это лыжными соревнованиями?

— А ты разве не знаешь, что у нас теперь если больше двух участников, то обязательно олимпиада, — в тон ей ответила Лиза. — Звучит значительно. Содержание-то никого особенно не интересует. Им главное потом отчет красивый послать в вышестоящую инстанцию.

— Соревнования развернутся в двух возрастных категориях, — продолжал с помпой вещать Кароль Вацлавич, — восьмые-девятые и десятые-одиннадцатые.

— Да мы, если надо, и одиннадцатые сделаем! — убежденно выкрикнул с места Смирнов.

— Не получится, Николай, — покачал головой учитель физкультуры. — Для вас разработаны разные маршруты. И дистанции тоже разные.

— Опять опускают! — возмутился Смирнов.

— Николай, ты в классе, а не в тюрьме! — вмешалась Ирина Константиновна. — Изволь выражать свои мысли нормально.

— Дискриминация, — перевел слова друга на нормативную лексику Серая Харя, обладавший гораздо большим запасом слов.

— В чем же вы ее усмотрели? — удивился физрук.

— А девочки с мальчиками вместе будут бежать? — встряла Елизавета.

— Естественно, — подтвердил Кароль Вацлавич.

— Дискриминация, — в свою очередь вынесла вердикт Лиза.

— Да почему, почему? — еще больше растерялся Кароль Вацлавич.

— Да потому самому, — распалилась Лиза, — что если уж вы нас разделили по возрасту, то тем более следует разделить по полам!

— Пополам? — не понял учитель и обескураженно добавил: — Никак не получится. Ваш класс пополам не делится. Вместо целого числа дробь получается.

— Я не то имела в виду, — снова заговорила Лиза. — А у девчонок должны быть другие нормы. Вы что, со Смирновым предлагаете мне состязаться? Разве можно нас сравнивать?

В восьмом «А» поднялся истерический хохот. Ребята вертелись, глядя то на Каретникову, то на Смирнова.

— Слон и Моська! — выкрикнул Степа Колесников.

Шутку оценил даже Смирнов, но отнюдь не Лиза.

— Сам ты смирновская Моська, — отбрила она острослова.

— Разговорчики! — гаркнул физрук. — Поясню для непонявших: забег будете совершать коллективно, но не все сразу. Соревнующиеся запускаются по двое. Лыжни-то подготовить надо. Шире, чем на двоих, трасса не получится.

Лиза невинно захлопала ясно-голубыми глазами и невозмутимо продолжила:

— Так вот, Кароль Вацлавич, я и говорю: значит, что — по одной лыжне — я, а по другой — Смирнов?

— Тьфу! — Дискуссия начала уже раздражать и утомлять Кароля Вацлавича. — По алфавиту побежите.

На сей раз бурно возмутилась Марфа:

— А если по алфавиту, то, выходит, мне со Смирновым придется бежать?

Класс застонал. Контраст Смирнова и Соколовой получался еще разительней: Лиза-то хоть была высокой, а Марфа маленькая.

— Слон и блоха! — продолжил свои упражнения в острословии Степа. — А вероятно, даже микроб.

— Кто из нас микроб, узнаешь, Колесников, от меня на перемене! — взъярилась Марфа, и щеки ее покраснели.

— Тихо! — решила восстановить порядок Ирина Константиновна.

— Но ведь это несправедливо! — никак не могла успокоиться Лиза.

— Вместе побежите! — рыкнул Кароль Вацлавич и для ясности уточнил: — Каретникова с Соколовой, а Смирнов с Харитоновым.

— Безобразие! — тут же наперебой заверещали остальные девчонки. — Соколовой с Каретниковой особые условия, а мы, выходит, с мальчишками должны?

— Они нас толкать будут, — прогундела огромная, толстая Толпыжкина.

— Тебя, Толпыга, толкнешь, сам в синяк превратишься, — прохихикал Серая Харя.

Новый взрыв хохота и угрожающие удары указкой по столу.

— Всех поделим! — крикнул Кароль Вацлавич. — Фуу, — перевел он затравленный взгляд на учительницу литературы, — пока этой публике что-нибудь объяснишь, вспотеешь.

— Вспотел он, видите ли, — тихо проворчал Клим, так чтобы его расслышала лишь Диана. — Это мы попотеем. Бежать-то нам! А он знай будет в свисток посвистывать. И из фляжки своей тихонько подогреваться. Наивный человек. Думает, никто не замечает.

— Не кипятись, — улыбнулась девочка. — На лыжах-то ты хорошо бегаешь.

— Но не в паре со Смирновым, — буркнул Ахлябин.

— Разве не слышал, Кароль Вацланич его в парус Харей поставит, — напомнила Ди.

— Это он сейчас так сказал, а что получится на самом деле, одному Богу известно, — ответил Ахлябин. — Сама знаешь, как Кароль меня любит. Возьмет и из чистого вредства заставит со Смирновым тягаться.

— А меня с Толпыжкиной, — вздохнула Крошка Ди. — Наташка бедром поведет, и я улечу в кусты.

— Суровая перспектива, — согласился Клим. — Мой тебе совет: окажешься в паре с Наташкой, сразу пропускай ее вперед и старайся увеличить между вами дистанцию.

— Спасибо тебе большое, — нахмурилась Ди. — Я же тогда проиграю.

— Лучше уж проиграть мини-олимпиаду, но сохранить здоровье. А если тебя заело играть, тогда сразу обгоняй и несись впереди. Только, учитывая твои лыжные навыки, — демонстративно вздохнул Клим, — ты сильно рискуешь, что тебя затопчут. Толпыжкина даже не слон, она мамонт! Помесь Кинг-Конга с Годзиллой!