Шесть цифр

Глава 8

Ночью снова был лагерь. Снова улыбающаяся Мария заносила плеть со словами: «это для твоего блага», снова лез прямо туда эсэсовец в белом халате, снова нужно было сортировать детские вещи. Гермиона кричала от боли, кричала закрываясь руками, пытаясь оттолкнуть эсэсовца, а Гарри обнимал ее, будил, успокаивал… Обнимала и кто-то из женщин, дежуривших ночью в комнате детей, ибо слышать этот крик было жутко. Как и задавленные слезы мальчика, к которому во сне приходили самые страшные кошмары лагеря… Ему постоянно казалось, что он открывает глаза на лежанке, в которой трупы въезжали в печь. Каждую ночь…

— Когда же это кончится, наконец… — всхлипывала утром Гермиона, уже боявшаяся закрывать глаза.

— Однажды обязательно, — обещал ей Гарри, с трудом переносивший свои сны.

— Все будет хорошо, дети, главное, что вы в безопасности, — гладила обоих Ида.

Гарри постигал то, чего был лишен долгие годы, но что дал ему Леви. Ласку, поддержку, совет человека, которому от самого юноши ничего не надо было. Теперь же, он чувствовал тепло Иды, пробуя его, как пирожное, настолько незнакомым было это ощущение. И еврейская женщина очень хорошо видела это, правда, считая, что в происходящем виноват лагерь.

Гарри принял Леви, его слова абсолютной истиной и теперь рассматривал всю свою жизнь сквозь призму этих слов. А учитывая, что и Гермиона была названа еврейкой, то становился понятен тролль, василиск, дементоры… И его, и девушку просто-напросто хотели убить.

— Черные мантии… — проговорил Гарри, обнимая Гермиону, которой было холодно. Этот холод жил где-то внутри души, заставляя кутаться в одеяло. Но вот одежды совсем не спасали от памяти… — Получается, что маги — это эсэс. И Дамблдор, и… Волдеморт.

На улице раздался хлопок, чей-то крик и послышались выстрелы. Гермиона обреченно закрыла глаза, а Гарри вскочил с кровати — откуда только силы взялись. Он беспомощно огляделся в поисках оружия, или того, что могло бы им быть. Так его застал Зеев, шедший успокоить детей. Спрятавшаяся под одеяло в попытке защититься девочка, и стоящий посреди комнаты шатающийся мальчик, в глазах которого горела решимость.

— Успокойся, — произнес Зеев. — Нас защищают, стреляла охрана.

— Точно? — Гарри с подозрением вгляделся в глаза мужчины.

— Абсолютно, — кивнул раввин. — Ложись, ингеле, ты в безопасности.

— Гарри… — прошептала сильно испугавшаяся девушка, намертво вцепляясь в юношу.

— Ну что ты, родная, — неожиданно вырвавшееся слово оказалось очень к месту. — Видишь, мы среди своих, нас защищают, не будет лагеря…

Эту фразу слышали подошедшие к дверям спальни мистер Грейнджер и Шулим. К Шулиму подошел молодой человек в странной для Британии униформе, что-то тихо проговорив, на что сотрудник посольства кивнул.

— Маги пытались напасть, — объяснил он мистеру Грейнджеру. — Придется принимать меры.

— Какие меры? — удивился мужчина, полностью ситуации еще не принявший.

— Эвакуируем детей в посольство, — объяснил Шулим.

— Но, позвольте… — начал Марк, но осекся.

Его вниманием завладела очень тонкая, будто кость, обтянутая кожей, рука девушки, обнимавшей юношу, лежащего в той же кровати. Рукав ее одеяния задрался и на руке были видны цифры. Невозможная татуировка украшала руку спрятавшегося человека. Марк узнавал и не узнавал лежавших. Он не хотел узнавать в истощенной девушке с коротким ежиком волос свою дочь и не мог не узнать.

— Миона… — прошептал мистер Грейнджер. — А почему они в одной постели?

— Ваша дочь отказывается разлучаться со своим спасителем, — вздохнул атташе. — Учитывая из историю, это и опасно.

— Я могу… Могу поговорить с ней? — тихо произнес Марк, не в силах оторвать взгляд от шести цифр на руке лежащей.

— Пойдемте… — предложил сотрудник посольства, надеясь на то, что мужчина понял его правильно и не попробует давить на настрадавшихся детей.

В первый момент Гермиона не увидела вошедших. Она переживала свою панику, спрятавши лицо на груди Гарри. Девушка обнимала юношу, постепенно успокаиваясь. Ее совсем не беспокоил факт того, что из одежды и на нем, и на ней лишь длинная рубашка. После того, что было в лагере, это было бы последним, что могло обеспокоить Гермиону.

— Миона… — услышала девушка полузабытый, но такой родной голос и испуганно вскинулась.

— Тише, тише, родная, — погладил ее по голове Гарри. От этого жеста, от того, как Гермиона сразу же прильнула к парню, Марк почувствовал боль в груди. — Лагеря нет, эсэс нет…

— П-папа? — запнувшись, тихо спросила девушка, со страхом в глазах глядя на мужчину.

— Куда же ты пропала, принцесса? — с болью в голосе поинтересовался уже принявший факт мистер Грейнджер. Это действительно была Миона. Такая же, как на той старой архивной фотографии. Этого не могло быть, но оно было.

— Я… я… — Гермиона посмотрела на Гарри, сразу же прижавшего ее к себе.

— Мы ехали домой в поезде, — заговорил юноша. — Поезд уже прибывал, когда что-то мигнуло и мы оказались в совсем другом вагоне. В Аушвице.

— Маги… — понял Марк, потом подумал, и поинтересовался. — А что было до того, как вы сели в поезд?

— Мы дрались со слугами… Мы дрались с эсэс, заманившими нас в ловушку, — произнес Гарри, которому Леви объяснил всю суть того, что происходило в Отделе Тайн. Несмотря на то, что мужчина в магию не верил, конкретную ситуацию он сумел понять и объяснить. — В Гермиону попали чары, но ее вылечили в Хогвартсе… Получается, Хогвартс тоже лагерь? — внезапно понял юноша. — Мы были там в ревире… Тогда тебя не могли вылечить, ведь мы евреи.

— Значит… я не знаю, что это значит, — всхлипнула Гермиона, теснее прижимаясь к Гарри.

— Но ты не еврейка? — удивился мистер Грейнджер, и тогда дочь подняла на него взгляд. В эти глаза, полные боли, смотреть было отчего-то просто страшно.

— Меня назвали еврейкой, папа, — начала говорить девушка. Короткие, отрывистые фразы падали в вязкую тишину комнаты. — Меня били за то, что я еврейка. Меня мучили за это и собирались убить. Я еврейка, папа.

— Вы знаете, как выглядит пепел сожженных людей? — тихо спросил Гарри. — Вы когда-нибудь видели сотни детских платьев, еще хранящих тепло тела тех, кто совсем недавно был жив? Вас когда-нибудь травили собаками и избивали капо? Мы евреи. Нас убивали именно за это, а эсэс точно не ошибались!

Мистер Грейнджер не знал, что ему на это ответить. Его дочь и ее парень — они были правы. Именно то, что подростки лежали в синагоге, а защищали их израильтяне, показывало их правоту. Подойдя к кровати, на которой лежала дочь, Марк уселся прямо на пол.

— Маги сказали, что ты умерла, Миона, — проговорил мужчина. — Мама чуть не сошла с ума от горя.

— Зато она жива, — заметила Гермиона. Одно только это замечание уже многое говорило, впрочем, мистер Грейнджер уже верил и так.

— Ты разрешишь… ей приехать? — спросил Марк, на что девушка уверенно кивнула.

— Тогда я привезу маму, — решил мистер Грейнджер.

— Везите уже сразу в посольство, — вздохнул Шулим. — Его оборонять проще. Зеев, собирайся и собирай детей! Время разговоров закончилось.

Время разговоров действительно закончилось, это понимал и раввин. Если бы не посольская охрана, кто знает, что бы случилось… Поэтому ребе просто кивнул в ответ на тираду атташе, а вот подростки насторожились.

— Мы заберем вас в посольство, — терпеливо объяснил сотрудник посольства. — Там больше охраны и возможностей. В конце концов, это территория Государства Израиль.

Губы юноши шевельнулись. Прислушавшись, атташе узнал молитву. Ингеле благодарил Всевышнего за то, что ему подарен еще один день. И слушать это было больно до слез.

***

Председатель комиссии по контактам Международной Конфедерации Магов раздумывал о том, зачем его вызвали на работу в этот прекрасный день. Аппарировав в свой кабинет, маг увидел обеспокоенное лицо секретаря, понимая уже, что случилось что-то важное. Его секретарь, герр Шнитке был человеком флегматичным и вывести его из этого состояния было непросто.

— Что случилось, Шнитке? — поинтересовался мсье Лион, усаживаясь за свой стол.

— Случилось, — вздохнул секретарь. — Израильтяне прислали извещение, но оно больше похоже на угрозу.

— Вот даже как? — удивился мсье Лион. — Что же такого случилось?

— Посмотрите, мсье, — перед председателем оказался артефакт официальных уведомлений, активировав который, мужчина похолодел.

Перед ним были двое — юноша и девушка. Сильно истощенные, в лагерных робах со всеми атрибутами, они чуждо смотрелись на фоне современных зданий и автомобилей. Две лежащие рядом руки с узнаваемыми татуировками. Заключение по поводу вещей, рассказ юноши — все было в этом артефакте. На мсье Лиона будто могильным холодом дохнула история.

— Израильтяне угрожают самостоятельно решить вопрос Британских магов, — сообщил герр Шнитке. — Вплоть до применения артефакта Соломона.

Это было страшной угрозой, ибо после применения этого артефакта, магической Британии просто больше не было бы — все маги утратили бы свои силы, став даже не сквибами, а простецами, и повод для такого применения должен был быть очень серьезным.

— Что такого с этими подростками? — поинтересовался мсье Лион.

— Юноша — их объявленный погибшим «герой», — ответил ему секретарь. — Девушка — дочь простецов. Магический опекун обоих — Дамблдор. Установлено, что оба магическим путем были перенесены в Аушвиц, и вернулись оттуда после побега в сорок четвертом году.

— Дамблдор… Надо Ассамблею созывать? — спросил мсье Лион совета секретаря.

— Да как бы не Трибунал, — вздохнул герр Шнитке. — Просто по уставу МКМ, все-таки, председатель, замешанный в уничтожении евреев…

Мсье Лион понял то, что не договорил его секретарь. Новый Холокост отдавал таким, что им всем теперь было вовек не отмыться. Да и очень агрессивная реакция израильтян намекала на подобные вещи. Тяжело вздохнувший мужчина прихватил артефакт, чтобы немедленно переговорить с главой международного полицейского департамента, так называемого «Колдопола».

Принявший его коллега долго рассматривал записанное в артефакте, мрачнея на глазах, после чего взял в руки переговорный артефакт, немедленно кого-то вызвав.

— Нужно арестовать Дамблдора, — произнес он. — Даже если это не он, то его вина, как опекуна, несомненна. А мы пошлем в Британию свой контингент, а то, боюсь, израильтяне магов перережут всех. Они такого не прощают.

— Да, я тоже этого опасаюсь, — кивнул мсье Лион. — Нужна ли нам чья-то виза?

— Пока нет, — покачал головой глава Колдопола. — Будет что-то более ясное, тогда и посмотрим.

— Договорились, — повеселел мсье Лион.

Совсем другой была реакция у руководителей контрразведки в ответ на доклад начальника специальной военной базы. Офицеру было приказано немедленно прекратить любые расследования по этой теме. Причем под угрозой немедленного увольнения без пенсии и выходного пособия. К счастью, на Грейнджера офицер не ссылался, но понимал, что так или иначе на старого товарища выйдут, поэтому решил того предупредить и советовать покинуть страну в минимальные сроки.

— Марк, — увидев, что товарищ вернулся на базу, произнес его начальник. — Бери жену и вали из страны, как можно быстрее.

— Что случилось? — мистер Грейнджер уже, в общем-то понимал, что именно случилось.

— Слили нас всех, — вздохнул его старый друг. — Потому — уезжай, а с базы — прямо сейчас.

— Так и думал… — Марк понял, что в словах мальчишки о причинах такого к ним отношения, может быть и зерно истины. Осознавать факт, что родной стране ты не нужен, было неприятно.