Амадей шел за мной до той самой комнаты, в которой я очнулась. Он сказал, что мне нужно привести себя в порядок, поэтому я и решила вернуться в эту комнату. Честно говоря, сейчас, я бы предпочла, пройти регистрацию именно в таком неприглядном и дурно пахнущем виде. Сейчас, это казалось мне особенно символичным и правильным. Но, после всего произошедшего желание спорить или хотя бы говорить со своим Создателем у меня пропало.
Путь было не сложно запомнить. Стоило войти, как в нос ударил запах моющих средств и чистого после химчистки пастельного белья. Пока нас не было, комнату привели в гостиничный порядок. Я быстро разделась и обнаженной прошла к незаметной дверке в ванную комнату. Амадей остался где-то за моей спиной. За мной он не следил, как при первом купании. Ну, и хорошо.
Мылась я быстро, но с остервенением. Не то, чтобы увиденное сильно травмировало меня, то ли я просто бесчувственная тварь, что вполне возможно, то ли сознание привыкает к новым реалиям новой жизни. Теперь я вампир и глупо было бы видеть других вампиров такими, какими я их представляла себе, будучи человеком. Внутри разливался приятный холод, а в голове блаженная тишина безмыслия.
Вышла из душа и в окружении падающих с тела капель прошла в комнату. Амадея не было. Зато у входной двери нашелся картонный пакет с большими ручками. В нем нашлись еще одни джинсы, которые я уже видела, пока рассматривала результат работы Николь по обеспечению меня одеждой. Блузка из искусственного шелка темно-бордового цвета, пара тонких носков и белые кроссовки. Николь не забыла бросить на дно пакета увесистую косметичку.
Я быстро оделась, причесала пальцами волосы и заплела большой пучок. Мне подумалось, что идти на регистрацию с распущенными волосами, все равно, что идти на собеседование с ярким маникюром — не стоит дразнить гусей, особенно если от этих пернатых и горластых хоть что-то зависит в твоей судьбе. Закинула в рот сразу несколько пластинок мятной резинки и осмотрела себя в зеркале в ванной. Если отойти подальше в комнату, то можно рассмотреть достаточно. Блузка обзавелась новым, более темным рисунком от моей влажной кожи.
Глаза блестели немного ярче, чем это должно было быть у Карно. Опустила веки и мысленно потянулась в глубины себя. Рэсэ отозвалась. Я просто почувствовала, что она услышала меня. Щелкнул замок. На пороге стоял Амадей с желтой папкой в руках. Этот яркий, живой цвет никак не вязался с обстановкой. Но, что здесь вообще вязалось с обстановкой?
Я вопросительно посмотрела на вампира. Он кивнул и пошел. Он был уверен, что я пойду следом. Как же это бесит! Я дернула рукав блузки и спрятала шрам на руке. Вышла в коридор, носком кроссовки зацепила дверь. На втором шаге услышала, как щелкнул замок.
Я ждала, что мы выйдем на улицу, но вместо этого несколько минут шли по коридорам. Какого это — идти по коридорам и при этом слышать только свои звуки? Жутко. Высокие потолки, множество дверей, как в детском кошмаре или старом триллере. Я слышала, как чуть скрепят кроссовки, как шуршит блузка, как джинсы касаются обуви. Я слышала собственное дыхание, слышала редкий стук своего сердца.
Но… я не слышала ни единого звука от Амадея. Он шел впереди, шагах в пяти, он был в брюках и рубашке с длинным рукавом. Я чувствовала запах кожаного ремня. На его левой руке были большие часы. Нос щекотал аромат металла. Его волосы, заплетенные в странную помесь хвоста и косички, шли вдоль позвоночника. Я видела его, но он не издавал звуков. Если бы не запахи, я бы решила, что он мне привиделся.
Мы по лестницам и туннелям дошли до подземной автостоянки. Должна признать, что я почти привыкла к тому, что в этом месте нет лифтов. В подземке было пару десятков разных авто. Здесь тоже не имелось, даже скудного освещения. Наверное, автомобили доноров должны были оставаться на улице, а здесь парковались только носители.
Меня неприятно кольнула мысль, что я еще не видела ни одного вампира, кроме Создателя и Стаса. Даже тот парень, который удивил меня своей перекаченностью мне, в новой жизни, еще не встречался. Но, не может же в этом огромном здании быть только два вампира?
Амадей огляделся и направился к Ниссану одной из последних моделей. Я в марках авто не разбираюсь, потому что никогда не интересовалась. Просто похожую машину рекламировал один известный спортсмен. Ее вид неволей врезался мне в память, как, должно быть и всем, кто смотрит телевизор. Он достал из кармана брелок. Автомобиль мигнул и пикнул. Щелкнули замки.
— Садись. — спокойно повелел вампир, двигаясь к водительскому месту.
Я сделала несколько шагов, открыла дверь. В нос ударил запах нового пластика и искусственной кожи. Снаружи машина была грязной, но внутри новой. Такое чувство, что этой машиной пользовались раз пять с момента покупки. Автоматически пристегнулась, следуя старой привычке, и уставилась на вампира. Я не знала, сколько Амадею лет, но за наше короткое знакомство с каждым днем убеждалась, что он очень стар. Насколько «очень» — неизвестно, но все равно видеть такого старого вампира за рулем авто было смешно. Почему-то в моих глазах эта картина была карикатурной. Не могут вампиры легко приспосабливаться к обществу, просто не должны. С трудом подавила улыбку и уставилась в окно. Под колесами исчезало желтоватое от света фар асфальтовое полотно. По обеим сторонам дороги мелькали почерневшие деревья.
Я как-то отстраненно отметила, что гнев на Создателя никуда не делся. Он не пропал, как было бы, будь я человеком. Но, я новая, похоже, не знала, что такое «отойти», «успокоиться» или «остыть». Гнев просто опустился ниже, как стелящийся утренний туман. Он опустился куда-то в глубины сознания, не мешал испытывать другие эмоции, не мешал думать, но не исчез, не заменился другими чувствами. У меня было ощущение, что в любой момент услужливая память вытащит на поверхность ярость и ощущение предательства от его поступка. Сделает ее свежей и яркой, как в первый миг, после того, как прошло недоумение.
Мысленно поставила галочку, заметив изменение в собственном характере. Я не знала, что со мной станет в итоге, но всеми силами решила бороться за себя. Я не дам никакой магии, наркомании или вирусу превратить себя в монстра. Просто не дам!
Глянула на Амадея. Я старая, несомненно, уже бы отошла от вспышки ярости и простила бы Создателю этот поступок. Оправдала бы его как-нибудь и отпустила бы ситуацию. У меня почти получилось заставить себя открыть рот и заговорить первой. Почти…
В тот же миг, когда я посмотрела на профиль Создателя его зеленые глаза, опаздывая от меня на сотую долю секунды, скосились в мою сторону. Первым порывом было отвернуться и сделать вид, что я на него вовсе не смотрела, но новая гордость не позволила. Я встретила его взгляд — и едва не утонула в этой невообразимой, неописуемой глубине. Да что ж такое!
— Зачем? — сама от себя не ожидая, спросила я.
— А ты действительно полагаешь, что единственная мотивация моих поступков — это поизмываться над тобой? — вопросом на вопрос ответил Создатель.
Вопрос подразумевал ответ — «нет», но мне сильно хотелось сказать «да». Причем, не просто «да», а «ДА!»
Амадей ухмыльнулся, что в сочетании с, так и не повернутой ко мне головой, но скошенным взглядом, смотрелось совсем уж искусственно. Амадей, словно забыл о том, кто ведет машину. Он продолжал смотреть на меня. Потом, что-то увидев в моем взгляде, все-таки обратил внимание на дорогу.
— Меня вызвал сюда Стас, — пустился он в объяснения. — Я не планировал создавать птенца. Более того: я дал себе слово больше птенцов не создавать. Рано или поздно к чему-то подобному подходят все, достаточно пожившие вампы. Исключением всегда и во все времена было появление потенциального Рокто.
Не могу себе представить, что сейчас было на моем лице. Когда он начал говорить, услужливая и безотказная память выудила те чудовищные ощущения разочарования и презрения, которые не смог скрыть от меня Амадей в бывшем детском лагере. Воображение нарисовало все так ярко, что на мгновение мне показалось, что сейчас не удержусь — и снова по щекам покатятся болезненные слезы.
Ощущение прошло так же быстро, как и появилось. Невольно прислушалась к себе, но из-за этих эмоций, из-за отношения ко мне Амадея в душе, в сердце и где-то намного глубже тела и метафизических понятий была только боль. Свежая, живая, цветущая и неутихающая боль, к которой невозможно привыкнуть. Я попыталась разозлиться на вампира, ведь я не виновата, что он ошибся с выбором и ритуалом! Я не виновата, что не стала этим загадочным Рокто, а, как и он — Калиго! Все так, но… где-то внутри шевелилась предательская мысль, что виновата и буду виновата всегда. Иррациональное, но сильное чувство.
— Как сама, надеюсь, догадываешься, у меня нет времени и возможности заниматься птенцом. Но, жизнь любит преподносить занятные и неожиданные шутки, поэтому тебе придется засунуть куда подальше свои порывы и быстро, очень быстро приспосабливаться к новым реалиям. Поэтому, я сейчас постараюсь тебе объяснить некоторые аспекты. В вашем регионе уже давно находят птенцов Карно, таких же, каким Стас сейчас возвращает рассудок…
— У него получится? — не удержавшись, перебила я.
Амадей усмехнулся.
— Не сомневаюсь. У Стаса достойные таланты истинного главы. Думаю, что через год эта четверка станет полноценными членами нашего общества.
Я испытала почти детское облегчение от этой новости, как бывает в раннем детстве, когда самого злостного злодея в сказке все-таки побеждают.
И снова мысленная галочка — я еще не монстр!
— Но, успехи Стаса — эта капля в море. За последние полгода в вашем регионе пропали, а потом найдены трупами тридцать семь человеко-вампов, которые выродились в этих созданий. А это плохо!
Я промолчала.
— А конкретно в ваш город меня привело не только исследование этого вопроса, но и появление весьма занятного персонажа. Кто-то убивает у вас людей. Пока тел только десяток и все они искалечены так, что местные власти не могут уверенно заявить, что убийца вампир. А убивает мирных обывателей именно вампир.
Амадей замолчал и глянул на меня.
— Как думаешь, что начнется, если СМИ прознают про маньяка-вампира?
Вопрос был явно лишним. И так понятно, что паника, каратели и смерти. А при должной накрутке не слишком умных граждан — и смерти тех, кто на стороне вампиров. Например: партнеров, доноров, родственников молодых носителей или друзей.
— Не понимаю, — начала я. — Почему вас заботят такие вещи? Неужели никто из вампиров не смог отыскать убийцу?
Для меня это было совершенно нереальным. У носителей отличный слух и нюх. Если скрыться было возможно после первого убийства, то уж потом его точно бы отыскали. Но, наткнувшись на взгляд Создателя, поняла, что ошиблась.
— Карно никого не нашли до сих пор, — спокойно и без эмоций сказал Амадей. — Они не нашли не только вампира, сошедшего с ума, но и не нашли того, кто наводняет регион созданиями ада.
Последнее высказывание Амадея навело меня на мысль, что этот вампир еще и религиозен или был таковым когда-то. А могут сами вампиры, за столько веков сосуществования двух рас перенять некоторые обозначения и названия от людей? Наверняка, это не первый такой сумасшедший, создающий безмозглых зверей. Могли те же католики или лютеране обозвать этих существ «демонами», «созданиями ада»? Легко!
— А местные власти? Что делают люди?
— Пока ничего. Отряды карателей, если потребуется, будут у вас в гостях через сутки после приказа, но пока ВАВ удалось убедить людей, что мы справимся сами.
— Вы хотите сказать, что Ассоциация выбрала вас для решения этой проблемы?
Наверное, мое изумление было слишком очевидным, потому что Амадей расхохотался.
— Ты хоть понимаешь, что если бы не была моим птенцом — уже была бы мертва? — успокоившись, спросил вампир, глядя на дорогу.
Впереди уже показались яркие огни многоэтажек.
— Я в вашей кровожадности не сомневаюсь, — честно призналась я.
— А то, что я долготерпением не отличаюсь — не заметила?
Я промолчала. Я действительно сильно рисковала, дразня тайфун, но ничего с собой поделать не могла. Мне хотелось задеть этого мужчину. Причинить ему хоть капельку той боли, что он причинил моей душе. Я хотела этого с ослиной упертостью и ничего не могла с собой поделать.
— Это что касательно моих суетных дел, — внезапно нарушил молчание вампир. — А теперь, о тебе. Сейчас мы едим в офис регистрации нововозрожденных, то есть в филиал ВАВ.
Я кивнула.
— Ты должна дать мне честное слово, что не будешь, без моего соизволения, ничего делать! — четко и властно проговорил вампир.
— В смысле? — не поняла я.
— Что бы ты не увидела, что бы вокруг не творилось, что бы ты не услышала — без моего разрешения, даже не дыши! — О чем вы?
Амадей вздохнул. Зеленые глаза сверкнули.
— Я уже понял, что Приказывать тебе — это устроить бесплатное представления для людей. Они, как я уверен, этого подарка не оценят, поэтому я прикладываю все усилия, чтобы договорится с тобой по-хорошему. Слушайся меня беспрекословно, пока мы там и не получим твои документы, так, словно я — истина в последней версии, поняла?
— Нет! — твердо сказала я.
Я, уже сейчас навскидку могла назвать с десяток причин, при которых я нарушу обещание Амадея. И первой была: если кто-то нанесет вред моему Создателю или хотя бы подумает об этом. В этой причине мне не хотелось признаваться даже самой себе. Поэтому я тряхнула головой и повторила:
— Нет!
Амадей резко затормозил и поставил взвизгнувшую машину поперек дороги. Я чуть не поцеловалась с бардачком, а когда выпрямилась, то невольно покосилась назад — нет ли сзади машины? К счастью, машин не было. Пока на дороге мы были одни.
Когда все-таки перевела взгляд на Амадея — задохнулась. Он заполнил собой все пространство Ниссана. Нет, он не увеличился в размерах, даже не приблизился, нарушая зону личного пространства. Просто вдруг, в одно мгновенье, от него стало просто не продохнуть. Мне показалось, что Амадей развеял часть себя на невидимую взвесь и расплылся в воздухе.
— Если ты по каким-либо причинам решишь ослушаться моего слова — я убью всех людей в том здании.
Глядя на лицо Создателя меня замутило.
Я привыкла, что в мире есть два типа людей. Первые — это те, для которых убийство наивысшее зло. Когда-то я относила и себя к этим людям, но с каждой минутой новой жизни понимала: рано или поздно убью и, скорее всего, не раз и не два. Вторые — это маньяки. Люди, которые получают удовольствие от убийства и мук жертвы. А вот так, просто и легко…так, как сказал про убийства Амадей, этого не было, и быть не могло. Он говорил про убийство не в качестве угрозы, не шантажируя, не для того, чтобы запугать. Вампир был спокоен, как может быть спокоен человек под сильными успокоительными или буддистский монах. Любой, даже самый больной маньяк как-нибудь, но все же объяснит себе, зачем он убивает. А Амадей сказал об убийстве просто, так словно бы никогда и не пытался оправдать смерть людей, хотя бы в собственных глазах.
Я резко осознала, что мой Создатель никогда и не относил себя к людям. Более того, он и людей не относил к разумным. Он воспринимал убийство человека, как сбор фруктов с дерева, если не меньше.
Мне оставалось только кивнуть.
Остальной путь до людской части города мы проделали молча.
А я все время пыталась отогнать жуткое ощущение, что мой Создатель — никогда не был человеком, пусть это и невозможно. Ведь любой вампир, когда-то был рожден в этом мире именно человеком, а потом, подцепив вирус, стал носителем. Но, ощущение не отпускало до самого приезда.