Шипы Черного Ириса

Глава 15

Когда-то давно, еще на первом курсе университета я читала, что команда «замри!» была придумана только для носителей и употреблялась именно, как открытое предупреждение всем вампирам. Любая другая, схожая по смыслу, уже не подходила. Вампиров люди убивали мгновенно. Не было никаких предупреждающих выстрелов. Вампиров не брали под стражу мирно, так что и команда «на пол, руки за голову» тоже не подходила. Большинство Карно двигается слишком быстро, чтобы давать им хотя бы малейший шанс.

«Замри!», от наполнявших холл людей означала, что если кто-то из нас пошевелится, сменит позу без команды или разрешения — они откроют огонь. Я это знала, знала и то, что уже многие вампиры за последние пять лет умерли только потому, что не знали этой команды и при виде наступающих с оружием людей скалились, выпускали клыки и отступали на шаг назад, второго им уже не давали.

Будучи человеком, я не могла судить за это военных, а точнее специальные подразделения военных. Они не были карателями, которых специально готовили убивать вампиров. Это были просто бывшие полицейские и офицеры регулярных войск, которым предложили идти в отряды защиты от массового нападения вампиров. Так было, я понимала всю серьезность положения человека, который во всем уступает вампиру, только оружие и его скорострельность могли спасти жизнь человеку, если носитель решит напасть.

Но, сейчас у меня набатом в ушах стучал пульс молодого парня, не старше меня самой. Он стоял сзади и чуть справа от меня. Я кожей чувствовала, как дуло его винтовки или автомата — я не сильна в оружии — подрагивает, как его ладони похолодели, как под шлемом вспотел затылок. Я слышала, как крутит его желудок в подступающем приступе тошноты. Он один из всех боялся настолько, что ему не нужно было мое движение, чтобы выстрелить.

Время замерло. Я слышала, как дрогнул палец, расслышала, и как чуть скрипнули суставы фаланг пальца. Намного громче прозвучал щелчок спускового крючка. Он был похож на звук ломающийся шоколадки, если подержать ее в холодильнике, а только потом разломить.

Я могла бы уклониться. Лишь чуть сместить голову в сторону и пуля внушительного калибра пройдет мимо меня. Рэсэ подсказала, что после резко к полу и дальше в сторону, назад за их спины. Прикрыться ими, как щитом от тех, кто стоял напротив. Секунда — и я буду на улице, а потом мои преимущества будут только расти. Они не смогут меня поймать.

Все просто, правда? Все так просто, что аж смешно. Только вот стоит мне отклониться, как пуля пойдет в спину Амадея, ведь он впереди меня и слева. Не надо быть гением геометрии, чтобы понять — только я, точнее моя грудная клетка, стоит между зеленоглазым и этой пулей с серебром. Не думаю, что пуля не в сердце убьет Амадея. Как раз наоборот — уверена, что не убьет, только вот что сделают все остальные напарники этого трусливого придурка?

Они начнут пальбу, а раненый вампир от новых выстрелов, к тому же чуть ли не в упор и уже точно в грудь, не уклонится. Возможно, мой чертов Создатель успеет даже кого-то убить, пока я буду пробираться к выходу. Это отвлечет их, но сам Амадей почти со стопроцентной вероятностью останется здесь навсегда.

И я осталась стоять на месте. Не знаю, что послужило тому причиной. Точнее знаю, но еще не могу понять, как это называется. Какая-то сила внутри меня просто не позволила подставить его. Он мразь, тварь и скотина. Наверно, даже большая, чем все мрази и скоты, которые встречались мне до этого момента, но все же какая-то сила внутри меня не могла допустить его смерти.

Это не было самопожертвованием, в моем понимании. Я не считала его лучше и достойнее жизни, чем я. Его право на жизнь уже исчерпало все сроки годности. Но, я осталась стоять и ждала, когда сотые доли секунды, отведенные мне на действия, истекут — и я умру. Я не баллистик и не опытный стрелок, но куда именно попадет эта пуля, я понимала достаточно хорошо, как и то, что в этих здоровенных моделях, неизвестного мне, огнестрела не наперстки. Я могла представить, что сделает этот калибр, хотя и не знала его точно, с моей грудной клеткой.

Хотелось даже помолиться о том, чтобы пуля не прошла на вылет и не положила нас с Амадеем на пару. Хотелось, но я остановила себя, просто потому что по уверениям всех религиозных конфессий, носители — это зло и противоестественность, как скотоложство или отцеубийство. А вот, во что или в кого веруют сами вампиры я узнать, так и не удосужилась.

Все мы сильны задним умом!

Вдруг, Амадей ухватил меня за руку и чуть оттолкнул в вправо, не разжимая захвата. Сама же я почувствовала, как искажается собственное лицо в гримасе ужаса. Ну, как я не подумала, что он тоже вампир? И тоже слышал, как у парня за спиной сдали нервы? Вот ведь, зараза, хочет, чтобы я на его смерть смотрела, ублюдок героический! Воображение тут же нарисовало, как пуля, начиненная серебром, и бог знает, чем еще, проходит дальше и разносит спину вампира.

Но, вместо сцены убийства я увидела, как Амадей, не разворачиваясь ко мне лицом, просто отклонил корпус влево. Это немного напоминало танцевальный трюк Майкла Джексона, который он использовал почти во всех своих клипах. Когда ноги прямые, но корпус двигается во все стороны, чаще вперед. Сейчас Амадей проделал то же самое, только корпус в бок, хотя ноги остались на месте.

Пуля с серебряным напылением прошла где-то рядом с его локтем, потом небольшой участочек открытого пространства. Мимо шлема одного из напарников стрелявшего и плавно, я бы даже сказала, нежно вошла в стену, срезав пару листьев драцены из ближайшего вазона. Звук при этом был такой тихий, что стук сердца казался звоном колокольчика, в сравнении с ним.

Обрезанные пара листьев еще только падали, как Амадей вернулся в то же положение. Вернул и меня.

Вязкость восприятия времени куда-то пропала.

Один из стоящих перед нами людей вскинул руку в черной перчатке и глухо заорал из-под шлема:

— Не стрелять!

Стоим, пялимся друг на друга. Постепенно пульс у солдат выровнялся. Секунд через пятнадцать тишины и изображения немых статуй тот, что кричал сделал шаг вперед и опустил оружие. Тяжелый ствол повис на ремнях. Другие восприняли это как сигнал и тоже чуть сместили прицел, некоторые даже убрали пальцы со спусковых крючков.

— Я капитан Серов, командир ночного отряда, — глухо представились из-под шлема.

Амадей не шелохнулся. Я тоже. Как-то сразу вспомнилось, что обещал мне Создатель, если я сделаю хоть вздох без его разрешения.

К Серову протиснулся тот самый парень с папкой Амадея в руках.

— Капитан, вы не понимаете! Он привел сюда птенца, которому и месяца еще нет!

Мужчина к нему не повернулся, а продолжал смотреть на Амадея, затем медленно кивнул.

— Вы можете говорить. — разрешили Амадею.

Он взял папку и быстро пробежал глазами ее небольшое содержимое.

— Значит, Амадей Киртон, — задумчиво протянул капитан.

— И что же вы делаете у нас, мистер Киртон?

— Прибыл по приглашению главы вашего анклава носителей, капитан, — склонил голову Амадей.

— Вы раньше создавали птенцов на территории нашего государства?

— Никогда, — покачал головой Амадей.

— И вы хотите сказать, что не знакомы с правилами регистрации обращенных? Всем, даже детям известно, что до года носителям запрещено покидать анклавы!

— Да, мне этот закон известен, капитан, но я вынужден был так поступить, потому что дела требуют моего отъезда в течении этого первого года. Мой птенец должен быть со мной, и я намерен ее увести, поэтому мы здесь.

— Она не может получить право регистрации раньше срока.

— В законе имеется поправка, что могут быть исключения, капитан. Обращенный может получить регистрацию и все прочие документы, если будет доказано его полное и безоговорочное подчинение, создавшему носителю.

Тут капитан Серов соизволил повернуть свой матовый шлем ко мне. Из-под тонированного щитка на меня смотрели цепкие, но еще достаточно молодые карие глаза.

— Вы ее контролируете?

— Аврора, повернись кругом, — велел Амадей, — только медленно, чтобы капитан не подумал про нас ничего плохого.

Я медленно повернулась вокруг оси.

— А теперь, на колени и руки за голову, — так же спокойно скомандовал Амадей.

Я опустилась на колени и заложила руки за голову, напоминая сама себе заложницу из американских боевиков.

Пауза длилась секунды три.

— Мне приказать ей раздеться, чтобы вы поняли насколько она покладистый носитель? — так же ровно, без тени эмоций спросил Амадей.

Дуло автомата моментально уперлось в грудь вампира. Я слышала, как стукнулась о металл пластмассовая пуговица на его рубашке.

— Вы хоть понимаете, что я могу легко вас сейчас прикончить? — ядовито поинтересовался капитан Серов.

Похоже, Амадей и правда, задел офицера своим намеком на злоупотребление властью. И как вампир столько веков прожил, с таким-то характером?

— Можете попытаться, — с легкой улыбкой джентльмена, сказал Амадей. — Мне просто не совсем ясен ваш мотив, капитан. Всем, даже детям известно, какие бывают носители, если не контролируют себя или не слушаются создавшего. Мы приехали к вам, вошли и исполняли ваши приказы. Если бы моя подопечная была той, за кого вы ее приняли, она уже пыталась бы вас разорвать и была бы убита, но она стояла и смотрела на шестнадцать человек, без попыток напасть. Я невольно делаю вывод, что вы еще не встречали обращенных в их первый год.

Капитан выдохнул через нос и отвел ствол в сторону. Посмотрел на меня, даже, как мне почудилось, чуть виновато.

— Можете подняться, — попросил он.

Я осталась на месте.

Капитан недоуменно уставился на меня, потом на Амадея. Тот с покровительственным видом повернулся ко мне.

— Ни один птенец не станет слушать просьб или приказов людей, даже людей в форме, капитан Серов. — объяснил он и уже мне бросил: — Поднимайся.

И столько презрения было в этом коротком слове, что меня как из проруби окатило. Едва удержалась, чтобы не вытянуться в струнку и не прищелкнуть каблуками.

— Этого достаточно, чтобы мы прошли регистрацию? — спросил Амадей.

Капитан задумался и кивнул, отдавая папку в руки вампира.

— Думаю, да.

Побледневший администратор тоскливо смотрел, как кольцо окруживших нас размыкается, открывая путь к двум коридорам и тумбе.

— Прошу за мной, — пискнул перепуганный парень и повел нас в противоположенный коридор тому, по которому шла я в кабинет бывшего охотника.