Шипы молчания

ФЕНИКС

Д

Анте застряло у меня в горле, и это придало мне силы. Через несколько секунд он вышел из моего рта, пока не остался только кончик.

Я посмотрела на него, позволяя ему увидеть, как он меня разрушил… разными способами.

Он провел пальцем по моему заплаканному лицу, наблюдая за мной с любовью, от которой у меня сжалось сердце. Вот как легко мне было снова влюбиться в него. Я боролся с этим, как птица, пойманная в позолоченную клетку, но у меня было достаточно ума, чтобы знать, когда нужно сдаться.

Мое горло саднило и болело, а обнаженная грудь болела от его прикосновений. Выскользнув из моего рта, он помог мне подняться на ноги, а затем заправился в штаны, а я наблюдал за ним полуприкрытыми глазами.

Я понятия не имел, почему я встал перед ним на колени.

Или, может быть, так и было, но я не хотел себе в этом признаваться. Мое дыхание стало утомительным, и мне приходилось напоминать себе о вдохе и выдохе. От его близости и возможности прижаться ко мне его губами по моей коже побежали мурашки.

Этого было все, что нужно, чтобы снова оказаться под его чарами… однажды. Моё глупое сердце хотело выпрыгнуть из груди и зарыться в его большие, сильные руки.

Пять лет назад я преподнесла ему свое сердце на серебряном блюде только для того, чтобы он предал меня, когда я нуждалась в нем больше всего.

И все же я стоял на коленях и отсасывал ему. Кому-то нужно было ударить меня по голове и внушить мне хоть немного здравого смысла.

Затем, без предупреждения, он поцеловал меня. Жесткий. Отчаянный. Мои губы приоткрылись, и его язык проник внутрь, яростно захватывая меня. Шок и тепло вспыхнули в моей груди, и я застонала, обхватив руками его шею. Он был таким вкусным, каким я его запомнил. Мы поцеловались без каких-либо оговорок, как будто я была его .

Как и пять лет назад.

Не думай об этом. Слышались шепоты, предупреждающие меня, но мое желание заставило меня игнорировать их все. Только один раз. Просто ненадолго. Я бы использовал его, чтобы погасить это одиночество, которое разъедало меня последние несколько месяцев. Годы, правда.

Мои чувствительные соски коснулись его рубашки, приближая нас друг к другу. Они сжались под жаром его груди, и под моей кожей зажглись искры. Его сердце грохотало синхронно с моим, сильно и быстро.

Я не чувствовала себя такой живой с тех пор, как он в последний раз меня поцеловал.

Его рот скользнул по моему горлу, следуя изгибу, где соединялись моя шея и плечо, затем он посасывал и покусывал, и я чувствовала это между своими бедрами. Я терлась о него, нуждаясь в нем внутри себя.

К черту гордость. К черту все.

Я бы взял то, что хотел в этот украденный момент. Ведь все мои оргазмы начинались и заканчивались Данте Леоне.

Словно почувствовав мою капитуляцию, он поднял меня, и я обвила ногами его талию. Проводив меня до кровати, он крепко держал меня, как будто боялся, что я исчезну. Он бросил меня на одеяло, и моя грудь подпрыгнула от удара. Его рука провела по моей обнаженной коже от щеки до ребер, затем снова обхватила мою грудь и сжала ее.

Удовольствие пронзило меня и проникло прямо в самое сердце.

Это было так долго, что я знал, что строительство не займет много времени.

Он провел большим пальцем по моему соску, и моя спина выгнулась с резким выдохом.

Его пальцы зацепились за мой пояс, и он стянул с моих бедер штаны и нижнее белье, оставив меня совершенно обнаженной.

Осознание завладело моим следующим вздохом, он наклонил голову и поцеловал мою внутреннюю часть бедра, прежде чем пососать чувствительную плоть. Он лизнул меня от входа до клитора. Я застонала, мои пальцы впились ему в кожу головы и схватили его за волосы. Я почувствовал, как его стон вибрировал рядом со мной и глубоко в моем сердце.

Я хотел попросить его снять рубашку, чтобы почувствовать его мышцы под своими ладонями, но в тот момент, когда его язык проник в меня, я забыл об этом. Я застонала, царапая ногтями его кожу головы, чувствуя жжение его щетины от моего жара, и знала, что мне нужно больше его.

Он грубо провел рукой по моей ноге и перекинул ее через плечо, широко раскинув меня. Мне должно было быть неловко, но я этого не сделал. Я зашел слишком далеко. Он сунул в меня язык. И из. Опять и опять.

Сжимая в кулак его волосы, я двигала бедрами, пока он работал со мной, отчаянно пытаясь найти выход. Он сильно укусил мой клитор, а затем зарычал с каким-то темным, садистским удовлетворением, которое я почувствовала в давлении его пальцев на мои бедра. Он сосал мой клитор, его горячий, влажный рот поджигал каждую клеточку моего тела.

Ощущение извивалось и скручивалось, когда он вытащил мое освобождение. Я издала раздраженный вздох, еще сильнее скрежеща ему в рот, пытаясь сказать ему, где мне нужно его внимание. Но он проигнорировал меня, не торопясь облизывая и посасывая.

Угли моего желания разгорелись ярче. Я покачивала бедрами, гоняясь за оргазмом, пока не почувствовала, как мои мышцы напряглись. Он поднес одну руку к моему горлу и слегка сжал, продолжая просовывать язык в мою киску.

Это было все, что мне было нужно.

Я зажмурился, когда давление взорвалось. Мое тело дрожало, когда оно нахлынуло на меня. Это продолжалось и продолжалось, ощущение томности натягивало меня, пока я не превратилась в замазку под его прикосновением.

Мои глаза распахнулись, когда я увидел его взгляд с таким благоговением, что мое хрупкое сердце затрепетало.

Он поцеловал мою внутреннюю часть бедра, провел вверх по животу и по чувствительной груди. Моя кожа снова зашипела, внизу живота возникла пустая боль.

Его рот коснулся моего, и он застонал. Он просунул язык, и я почувствовала вкус себя на его губах.

Когда он закусил мою нижнюю губу зубами, я потянулась к его рубашке, пытаясь расстегнуть пуговицы, но он остановил меня, схватив за запястье.

Я пытался освободиться, но он не сдвинулся с места. Он не позволял мне прикасаться к нему, а я все это время лежал голый и выставленный напоказ.

Я отстранилась, нахмурившись, и нашла его глаза.

«Оно остается». Выражение его лица было суровым, призраки, которых я не понимал, бродили в его глазах, но я не стал думать об этом. Я вскочил на ноги и схватил свою одежду, снова чувствуя себя униженным и преданным.

Хуже всего было то, что я позволил этому случиться.

Одевшись, я, спотыкаясь, вышел из комнаты, моя гордость была разбита на куски. Данте следовал за мной, но я отказался его признать. Я направился к комнате Скай, ругая себя за то, что потерялся в похоти, в то время как моя дочь была через одну дверь.

Он схватил меня за запястье, когда я коснулась дверной ручки.

Я обернулся. " Что? Я подписал, явно взволнованный. Я заметил, что он надел смокинг, отчего выглядел темнее и официальнее. Все следы страстного мужчины исчезли.

Мы смотрели друг на друга в молчаливой битве воли. Его челюсть напряглась, и мой гнев вспыхнул, грозя взорваться.

"Мне жаль." Мое сердце замерло, когда во мне промелькнуло замешательство от его извинений. Но не это тронуло мое сердце. Это была боль в его глазах. Он сделал неуверенный шаг, сокращая расстояние между нами. Я чувствовала запах его одеколона, от знакомства мои легкие сжимались при каждом вздохе. «Я скучал по тебе, одуванчик . »

В горле у меня сжалось, грудь разлилось теплом, но колебания и недоверие уже укоренились. Мой желудок скрутило, как предупреждал шепот. Не доверяйте ему. Он снова тебя сломает. Хуже того, он разобьет Скай сердце.

Он предпочел Рейну мне. Он нашел меня недостающим. Он не выбирал меня. Снова. Мои глаза горели, но я не плакала перед ним. Это было настолько унизительно, что я позволил себе быть уязвимым и погрузиться в похоть.

« Скай скоро проголодается », — подписал я.

«Жених» или нет, Данте Леоне мог пойти на хуй.

Аппетитный аромат лука, чеснока и специй разносился по воздуху, пока мы спускались по лестнице в столовую. Длинный стол из красного дерева, вмещавший не менее двадцати человек, был полон еды. На столе стояли блюда, наполненные пастой из морепродуктов, хлебом, артишоками, бараниной, овощами, прошутто и тирамису.

Когда мы вошли, Сезар уже сидел и вскочил на ноги. Он наклонил голову в знак приветствия, его глаза опустились на Скай с преувеличенным удивлением.

— И кто у нас здесь? — спросил он, подняв бровь.

Скай встретила его взгляд, не уклоняясь. Она была храброй — смелее, чем я в ее возрасте. Сезар, возможно, и не носил на рукаве свою безумную безжалостность, как Данте, но его нельзя было спутать с обычным Джо.

Данте накрутил на палец прядь косички нашей дочери, мягко улыбаясь. «Это Скай. Она наш ребенок.

Мое сердце трепетало в груди, когда я читал слова, которые только что сорвались с его уст. Он понятия не имел, насколько они правдивы.

— Ну, сюрприз, сюрприз, — протянул Сезар. «Я не ожидал, что это произойдет».

Комментарий был странным, и, судя по нахмуренным бровям Данте, он тоже так думал.

« Знает ли Цезарь ASL ?» Я спросил Данте.

"Едва." Данте бросил взгляд на свою правую руку. «Сезар и ASL — как две правые руки и две левые ноги».

Сезар закатил глаза. «Я собираюсь этому научиться. Просто подожди и посмотри».

Я не мог не посмеяться над энтузиазмом Сезара. « Вы будете », — подписал я, и Данте перевел. « А пока просто говори медленно, чтобы мы могли читать по губам. »

"Верно подмечено." Мне уже нравился Цезарь.

— Ладно, все, — объявил Данте, отодвигая стулья для меня и Скай. «Завтра у нас важный день, и я хочу, чтобы мы все были к нему готовы. Давайте есть." Скай энергично кивнула, и мой желудок заурчал в ответ. «Я умираю с голоду», — заявил он, занимая место слева от меня и прямо напротив Скай за длинным обеденным столом.

Скай потянулась за хлебом, не обращая внимания на напряжение между мной и Данте. " Я тоже. »

Мы начали обслуживать себя, пока повар резал баранину.

Глаза Сезара метались с Данте на меня, на Скай, только чтобы повторить это движение. — Сколько лет Скай? — наконец спросил он. Она прочитала по его губам и подняла пять пальцев. Что-то изменилось в его выражении, но он быстро это скрыл. — А когда у тебя день рождения?

Она подписала, а Данте перевел. "Декабрь. Канун Нового года."

Ужас и подозрение сгустились у меня в животе. Знал ли он? Этого не может быть. Я знала, что Сезар был здесь около пяти лет назад, но мы никогда не пересекались. Во всяком случае, я этого не помнил, и он был не совсем тем человеком, которого я мог бы забыть.

Я встретился с ним взглядом и именно тогда понял без сомнения. Сезар знал, что Скай принадлежала Данте.

Данте откинулся на спинку стула с расстегнутой курткой и изучал меня. Он даже не удосужился быть тонким в этом вопросе. Сезар же изучал меня с другим интересом. Это было почти непросто.

— Все готово на завтра? — спросил Данте.

— Я заберу посылку сегодня вечером, — ответил Сезар, и мои брови нахмурились. Какой пакет?

Данте широко улыбнулся. «Я знал, что они смогут меня принять».

Сезар закатил глаза. «Это больше похоже на то, что они напуганы».

Серебро блестело в свете люстры и свечей. Скай и Данте ели одни и те же блюда, стратегически избегая зелени.

« По крайней мере, съешьте немного горошка », — настаивал я.

Взгляд, который они оба устремили на меня, был бы комичным, если бы не сходство их выражений. Я потянулся за бокалом вина и сделал глоток, капелька пота зловеще скатилась по моей спине.

Я смотрел, как они едят, и вдруг увидел это слишком ясно. Как они держали ложки. То, как они наклоняли головы из стороны в сторону во время жевания. То, как они пили воду с закрытыми глазами.

Когда они посмотрели на меня почти с одинаковым выражением лица, я понял, что у моей дочери нет моих глаз. У нее был Данте. Его манеры. Его выражения. Даже его рот.

Когда они закончили есть, Скай осторожно потянулась за тирамису, пока Данте катал сигарету между пальцами.

« Не кури рядом с ней », — предупредил я его.

Он опустил взгляд на сигарету, его пальцы не переставали двигаться. Он постучал им по столу, его внимание сосредоточилось на мне.

— Я уйду, — сказал он, глядя на меня с мрачным и веселым выражением лица. "Ты прав. Это нехорошо для нашей семьи». Мой желудок сжался, обнаруживая скрытый смысл, но не совсем понимая, что он имел в виду. «Мне все еще нужно это имя, Никс».

Мое сердцебиение затрепетало, внезапно поняв смысл. Я надеялась, что он забыл, но было глупо так думать.

"Чье имя?" — спросил Сезар, и я пожал плечами, а Данте проигнорировал его. — Как поживает твоя сестра? Сезар попытался сменить тему, наблюдая за мной с удивлением.

Меня охватило чувство вины. Правда заключалась в том, что я понятия не имел. Я не разговаривал с сестрой несколько месяцев. Я не расспрашивала Данте о ней и Амоне, опасаясь, что он поймет, что я притворяюсь, что у меня амнезия. Я начал думать, что это был не самый мудрый шаг с моей стороны.

Обнаружение Скай немного облегчило мою боль, но этого было недостаточно, чтобы избавиться от того, как сильно я по ней скучал. Я отчаянно хотел поделиться с ней новостями о ее племяннице и рассказать ей все, что скрывал от нее. Но я не мог. Не с осознанием того, что это потенциально может подвергнуть ее опасности вместе с Николаевыми.

«У Феникса амнезия», — ответил от моего имени Данте, как будто это все объясняло.

Сезар уставился на меня с явным недоверием. Я был на грани, ожидая, что он меня окликнет, и после почти полной минуты молчания он наконец нарушил молчание.

«Итак, теперь у нас двое с одной и той же проблемой, да?» Он переключил свое внимание на Скай. «Ты и я, малыш. Нам придется исправить это дерьмо. Запомните мои слова, — сказал он медленно, чтобы она могла читать по его губам.

Два человека с амнезией? Это был самый странный комментарий. У меня вертелось на языке вопрос, что он имеет в виду, но Данте бросил на Сезара мрачный взгляд, обещавший возмездие, и я знала, что больше ничего не получу ни от одного из них.

Поэтому я сделал единственное, что знал, как делать. Я молчал.