Шлюп войны (Болито – 6) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Александер Кент (ч. 6)

Фарр сказал менее твердо: «И Худ покажет этим чертовым Лягушкам, а?»

Болито ответил: «Его флот больше, чем у адмирала Грейвса. Но Грейвс теперь старше, после того как Родни уехал домой». Он посмотрел на встревоженное лицо Фарра. «Боюсь, Грейвс возглавит наши силы, когда придёт время».

Он повернулся к Оделлу, который пил второй бокал вина.

«Знаете ли вы что-нибудь еще?»

Он пожал плечами. «Я понял, что адмирал Худ осмотрит Чесапикский залив по пути в Нью-Йорк. Некоторые считают, что французы могут ударить по армии Корнуоллиса с моря. Если же нет, то Нью-Йорк станет плавильным котлом».

Болито заставил себя сесть. Было странно быть настолько тронутым информацией Оделла. Месяцами, даже годами, они ожидали серьёзного столкновения на море. Стычек и ожесточённых боевых действий было предостаточно. Но все они знали, что рано или поздно произойдёт именно это. Кто командует водами вокруг Америки, кто распоряжается судьбами тех, кто сражается на её территории?

Он сказал: «Одно можно сказать наверняка: мы не приносим здесь никакой пользы».

Фарр спросил: «Вы хотите сказать, что нам следует присоединиться к флоту?»

«Что-то вроде того».

Он попытался очистить разум, оценить краткие факты, изложенные Оделлом. Де Грасс мог быть где угодно, но было бы нелепо думать, что он вернулся во Францию, оставив свою миссию невыполненной. Без его присутствия в Вест-Индии британцы смогли бы бросить все корабли и людей на борьбу за Америку, а де Грасс был достаточно проницателен, чтобы знать себе цену?

Он подошёл к столу и достал с полки карту. До мыса Генри в устье Чесапикского залива оставалось около семисот миль. При попутном ветре они могли бы достичь берега через пять дней? Если корабли адмирала Худа находятся там, он может запросить дальнейшие распоряжения. Шлюпы были бы более чем полезны для поиска вблизи берега или передачи сигналов в бою флота?

Болито медленно произнес: «Я намерен направиться на север. К

Чесапик».

Фарр встал и воскликнул: «Хорошо! Я с тобой».

Оделл спросил: «Вы берёте на себя всю ответственность, сэр!» Его глаза были мутными?

«Да. Я бы хотел, чтобы вы оставались здесь на случай, если сюда придут какие-нибудь корабли. Если это произойдёт, вы можете как можно скорее догнать нас».

«Очень хорошо, сэр», — спокойно добавил Оделл. — «Мне бы хотелось получить письменное подтверждение».

«Чёрт побери, наглый щенок!» Фарр ударил кулаком по столу. «Где же твоя чёртова вера?»

Оделл пожал плечами. «Я доверяю капитану Болито, никаких сомнений, сэр». Он быстро улыбнулся. «Но если и его, и вас обоих убьют, кто скажет, что я просто подчинялся приказам?»

Болито кивнул: «Это справедливо. Я сделаю это прямо сейчас». Он увидел, что двое мужчин смотрят друг на друга с открытой враждебностью. «Теперь полегче. Правильно или нет, но будет неплохо снова двигаться. Так что давайте не будем начинать с дисгармонии, а?»

Оделл показал зубы: «Я не хотел вас обидеть, сэр».

Фарр с трудом сглотнул. «В таком случае, я полагаю». Он широко улыбнулся. «Но, ей-богу, Оделл, ты доводишь меня до предела!»

«По бокалу вместе».

Болито хотел выйти на палубу, чтобы поделиться новостями с Тирреллом и остальными. Но он знал, что этот момент не менее важен. Всего несколько секунд, которые каждый запомнит, когда другие корабли превратятся в силуэты?

Он поднял свой бокал. «Что же вы будете пить, друзья мои?»

Фарр встретился с ним взглядом и улыбнулся. Он хотя бы понял? «Для нас, Дик. Меня это вполне устроит».

Болито поставил пустой стакан на стол. Простой тост. Но, король, дело, даже страна были слишком далеки, будущее слишком неопределенно. У них были только друг у друга и три их маленьких корабля, чтобы поддерживать их?

Упираясь ногами в неудобное, словно штопоро, движение Воробья, Болито навёл телескоп на сети и подождал, пока береговая линия не покажется в объективе. Близился закат, и, когда тускло-оранжевое сияние исчезло за ближайшим берегом, он заставил себя сосредоточиться на том, что видел, а не на том, что ожидал увидеть по своим картам. Вокруг него были наведены другие телескопы, и он слышал тяжелое дыхание Тиррелла рядом с собой, скрип карандаша на грифельной доске Бакла у штурвала?

В нескольких милях от мыса Генри, самого южного мыса у входа в Чесапикский залив, ветер резко изменил направление и снова пошёл вспять. К их некогда быстрому переходу прибавился целый день, и, отчаянно прокладывая себе путь у подветренного берега, боролся за место под водой, Болито с чем-то вроде гнева наблюдал, как залив исчезает за заливом. И теперь, после долгого обратного пути к входу, перед ним стоял новый выбор. Стоять вдали от берега до рассвета или рискнуть и прорваться между мысом Генри и северным мысом в полной темноте?

Тиррелл опустил подзорную трубу. «Я хорошо знаю этот вход? Там есть большой пролив, который вдается в залив. Осторожно, можно пройти с любой стороны, но с попутным ветром я бы посоветовал попробовать южный пролив. Если будете держаться подветренной стороны пролива, то сможете держаться, может быть, в трёх милях от мыса Генри». Он потёр подбородок. «Если ошибётесь и слишком сильно отклонитесь на юг, придётся действовать энергично. У мыса есть отмели, и причём серьёзные».

Болито переместил телескоп, чтобы увидеть танцующие красные вспышки вдали от побережья?

Тиррелл заметил: «Пушка. Далеко отсюда».

Болито кивнул. Если Тиррелл и чувствовал напряжение от того, что приближался так близко к его родной территории, он этого не показывал?

Тиррелл продолжил: «Полагаю, за рекой Йорк? Судя по всему, там тяжёлая артиллерия».

Хейворд, стоявший неподалеку, сказал: «Никаких признаков кораблей, сэр».

«Их не должно быть». Тиррелл наблюдал за Болито? «Рядом с мысом Генри находится залив Линнхейвен. Хорошее убежище, где большие корабли иногда становятся на якорь в непогоду. Нет, отсюда даже флот не увидишь». Он помолчал. «Вам придётся зайти внутрь старого Чесапикского залива».

Болито передал стакан Фаулеру: «Согласен. Если мы подождем дольше, ветер может изменить направление. Мы снова окажемся у подветренного берега и потеряем ещё больше времени, пытаясь выбраться оттуда».

Он обернулся, чтобы посмотреть на «Хэрон». Её рифлёные марсели ещё сдерживали быстро угасающий солнечный свет, но море за ней было в глубокой тени.

«Покажите сигнальный фонарь Херону. Капитан Фарр знает, что делать».

Он повернулся к Тирреллу: «Это место плохо обозначено на карте».

Тиррелл ухмыльнулся, его глаза засияли в тусклом свете. «Если ничего не изменилось, думаю, я смогу нас провести».

Фаулер крикнул: «Сигнал принят, сэр!»

Болито принял решение: «Изменить курс на два румба вправо». Обращаясь к Тирреллу, он медленно добавил: «Ненавижу заходить в подобные бухты. В открытом море я чувствую себя в большей безопасности».

Лейтенант вздохнул. «Да. Чесапикский залив во многих отношениях — настоящий зверь. С севера на юг он простирается почти на сто сорок миль. Можно ли доплыть на довольно большом судне до самого Балтимора без особых затруднений? Но его ширина меньше тридцати миль, и это только там, где в него впадает Патаумак».

Бакл крикнул: «Курс на юго-запад, сэр».

"Очень хорошо."

Болито наблюдал, как ближайший мыс Кейп-Чарльз теряет свой бронзовый гребень, когда солнце наконец опускается за гряду холмов?

«Можно приступать к бою, мистер Тиррелл. Береженого Бог бережет».

Он на мгновение задумался, о чём думал Фарр, следуя за тенью Воробья к тёмной массе земли. Сомнение, сожаление, даже недоверие. Вряд ли его можно было за это винить. Это было похоже на поиски угля в заколоченном подвале?

Он чувствовал, как доски под его ботинками дрожат от спешащих матросов, стук срываемых экранов и столов, оттаскиваемых от снастей и орудий? Это было еще одно отличие, которое он обнаружил на «Спарроу»? Даже в подготовке к бою была некая интимность, которой не хватало линейному кораблю. На «Трояне» матросы поспешили в казармы, подгоняемые отрывистым барабанным боем и ревом морского горна? Иногда ты никогда не знаешь людей, которые не служили в твоей вахте или дивизии. Но здесь все было совсем иначе. Матросы кивали друг другу, спеша на свои места, улыбка здесь, короткое прикосновение рук там?

Во многих отношениях это сделало смерть более трудной для восприятия, крики человека были слишком личными, чтобы их игнорировать?

«К действию готов, сэр».

«Хорошо». Болито вцепился в сетку и стал смотреть на крошечные перья прибоя вдали. «Измени курс ещё на один румб».

«Да, сэр», — бормотал Бакл своим рулевым. Затем: «На юго-запад к югу, сэр».

«Держи ее крепко».

Он беспокойно двигался под огромными шлюпками, замечая слабое свечение на гике от чаши компаса?

На бархатном небе уже было полно звёзд, а через несколько часов на воде появится луна. Но к тому времени он, должно быть, уже в заливе?

Тиррелл присоединился к нему у штурвала. «Странное чувство? Моя сестра сейчас не более чем в пятидесяти милях от меня. Я до сих пор отчётливо это помню. Йорк-Риверс – то место в лесу, где мы собирались детьми…» Он повернулся и резко сказал: «Пусть она упадёт с мыса. Мистер Бакл! Мистер Бетюн, возьмите людей на нос и снова подровняйте рею!» Он подождал, пока не удостоверился в положении судна и направлении на ближайший мыс, и продолжил: «Это вообще забавное дело».

Болито согласился. Первые несколько недель он почти не думал о Сюзанне Хардвик. Теперь, представляя себе незнакомую девушку там, во тьме, за редкими вспышками выстрелов, он осознал, как слились воедино их жизни. Сестра Тиррелла и тайные желания Грейвса по ней. Роман Далкита о чести, который стоил ему карьеры и почти жизни. А он сам? Он удивлялся, что до сих пор не может вспоминать её без сожаления и чувства утраты?

Взглянув снова, он увидел, что мыс Чарльз слился с тенями. Быстрый взгляд на Тиррелла успокоил его. Он казался расслабленным, даже весёлым, стоя там, где мог наблюдать за компасом и заходом бинокля над головой. Если бы не коварная середина, могли бы они смело пройти между мысами, имея запас хода в четыре мили или больше по обоим траверзам?

Тиррелл сказал: «Мы снова изменим курс, с вашего разрешения, сэр?

«Она в твоих руках».

Тиррелл ухмыльнулся. «Есть, сэр». Он крикнул Баклу: «Держи курс на запад, север, полный курс, и пока!»

Затем он сложил ладони чашечкой и крикнул: «Руки к подтяжкам!»

Когда штурвал был опущен, а матросы тянули за брасы, «Спэрроу» развернулся к берегу? Во мраке раздавались голоса, а над палубой бледные силуэты рук и ног деловито двигались по реям.

«К западу от севера, сэр!» Бакл всмотрелся в хлопающие паруса, когда корабль накренился еще сильнее, лежа на крутом правом галсе.

Тиррелл хромал из стороны в сторону, вытягивал руку, чтобы привлечь внимание человека, или его голос посылал другого человека, чтобы передать приказы прямо туда, где Грейвс был не менее занят?

«Ладно, ребята! Страхуйте там!» Он склонил голову набок, словно прислушиваясь к хору вант и вибрирующих фалов. «Ей это нравится».

Болито подошёл к наветренной стороне и почувствовал на лице холодные брызги. Тиррелл много раз проходил через эти мысы на шхуне своего отца. Возможно, это воспоминание и осознание того, что сестра теперь в безопасности и совсем рядом, заставили его забыть о цели их миссии и о вероятности опасности, которая подстерегала его с каждой минутой?

«Буревестники на носу!» Впередсмотрящий звучал нервно?

Но Тиррелл крикнул: «К чёрту эти разрушители! Это будет середина». Его зубы блеснули в темноте. «Верный, как чёртова стрела, если уж на то пошло?»

Болито улыбнулся своему волнению. К чёрту буруны! Он говорил примерно те же слова и говорил то же самое, когда пронзил мечом человека, который чуть не убил его у пруда?

Массивное, возвышающееся плечо мыса Хенра вырисовывалось из темноты на левом борту, и на мгновение Болито показалось, что они слишком близко, что ветер отнес их дальше по ветру, чем позволил Тиррелл.

Он перевел взгляд на противоположный берег и сквозь брызги и глубокую прибрежную зыбь увидел вращающееся белое пятно. Середина была отчётливо обозначена водоворотом разбившейся воды, но если Тиррелл неправильно оценил свой подход, было бы слишком поздно, чтобы избежать столкновения?

Тиррелл закричал: «Однажды я видел там чертовски хорошую голландку! Она сломала себе спину!»

Бакл пробормотал: «Это чертовски обнадеживает!»

Болито посмотрел за корму. «Надеюсь, Херон заметил наше появление».

«С ней всё будет в порядке». Тиррелл поспешил в сторону и осмотрел тёмный клин земли. «У неё осадка меньше, и ею лучше управлять на крутом курсе». Он похлопал по борту. «Но «Спарроу» — это для меня!»

«Взгляните, пожалуйста, на передний план». Болито прислушался к изменчивым звукам моря. Глухой грохот прибоя, разбивающегося о скалы, более низкий звук воды, исследующей пещеру или узкую лощину под мысом. «А потом шлепок».

Под марселями и кливером «Спарроу» все глубже проникала в залив, ее форштевень поднимался и нырял сквозь приливную волну и зыбь, ее рулевые напряглись у штурвала, пальцы уловили ее волю почти сразу же, как она...

Минуты тянулись, затем полчаса. С напряженными глазами, всматривающимися в темноту, и другими матросами, держащимися за такели и брасы орудийных портов, шлюп осторожно проложил себе путь под мысом.

Затем Тиррелл сказал: «Здесь нет кораблей, сэр, Линнхейвен сейчас на траверзе. Любая эскадра на якоре, наша или Фрогсса, показала бы какой-нибудь маяк. Чтобы отпугнуть врага, хотя бы по какой-то другой причине».

«Это имеет смысл».

Болито ушёл, чтобы скрыть своё разочарование? Оделл был прав, затребовав письменные распоряжения, ведь если Болито так сильно ошибся в местонахождении Худа, то он мог быть так же виноват, оставив свою истинную позицию на юге. Серия глухих взрывов прокатилась по воде, и один яркий всплеск пламени, словно случайно подожгли порох?

Он провел рукой по волосам, размышляя, что делать дальше. Плыть в Нью-Йорк? Казалось, это единственный выход?

Тиррелл тихо сказал: «Если мы хотим уйти от мыса, предлагаю сейчас же сняться с якоря». Он помолчал. «Или встать на якорь». Болито присоединился к нему у компаса. «Тогда встанем на якорь. Мы должны связаться с армией. По крайней мере, они должны знать, что происходит».

Тиррелл вздохнул: «Трудно представить, что перед нами такая чертовски большая армия. Бедняги? Если они в Йорктауне, как и убедили Оделла, то они в выгодном положении. Но если их осадят, это не принесёт утешения».

«Не будем больше терять времени», — Болито поманил Фаулера. «Покажи фонарь ещё раз. Капитан Фарр встанет на якорь, как только увидит сигнал».

Топсели шумно зашевелились, когда «Спэрроу» послушно повернулась навстречу ветру, а ее якорь взметнул шквал брызг, словно потревоженный водяной дух.

Бакл крикнул: «Полегче со светом, мистер Фаулер! Хватит!»

Тиррелл понизил голос: «Неважно. Нас заметят с того момента, как мы проплывем мимо мыса».

Болито посмотрел на него. Нетрудно было представить себе спешащего гонца или всадника, скачущего в темноте, чтобы предупредить об их приближении. Он чувствовал себя почти так же, как в заливе Делавэр. Отрезанным и ограниченным, лишь смутно понимая, что происходит?

Тиррелл сказал: «Я могу взять лодку, сэр. Если армия стоит лагерем в городе, то она будет хорошо укрыта на следующем клочке земли вдоль реки Йорк». В его голосе вдруг послышалось раздражение. «Боже, эта тишина беспокоит меня больше, чем выстрелы! Мой дед был солдатом. Его рассказы о ночных боях вызывали у меня дрожь».

Болито наблюдал, как марсовые матросы спускаются на палубу, по-видимому, не обращая внимания на близость земли или возможного врага?

«Установите абордажные сети и зарядите половину двенадцатифунтовых орудий картечью».

Тиррелл кивнул. «Ага. И я тоже хорошенько поработаю над вертлюгами. Нет смысла поддаваться натиску какой-то безумной шлюпочной атаки». Он подождал, а затем спросил: «Идти?»

«Очень хорошо. Возьмите оба катера. Мистер Грейвс может командовать вторым. Мистер Фаулер пойдёт с вами на случай, если нам понадобится подать какие-либо сигналы».

Раздался голос: «Цапель на якоре, сэр!»

Но когда Болито посмотрел через сети, он ничего не увидел. Впередсмотрящий, должно быть, мельком увидел её зарифленные марсели, когда она огибала мыс, или всплеск якоря, когда она отдала его?

Скрипели и дергались снасти, когда оба катера проносились по трапам, прежде чем палубы опутала паутина сетей. Это можно было спокойно доверить боцману. Не слишком туго, чтобы схватить какого-нибудь дерзкого абордажника, но достаточно слабо, чтобы сбить его с толку и позволить пике или штыку зацепить его прежде, чем он успеет выскользнуть?

Мужчины сновали по палубе, и он слышал изредка звон стали — глухой стук весел, освобождаемых от привязей.

Грейвс вернулся на корму, его штаны были белыми в темноте?

«Знаете, что делать?» — Болито посмотрел на каждого по очереди. — «Мистер Тиррелл поведёт. Приглушите весла и следите за вражескими пикетами».

Грейвс звучал затаенно. «Как мы узнаем своих солдат?»

Болито представил, как его губы неудержимо дергаются, и захотелось оставить его на борту. Но Тиррелл был очень важен. Он знал местность как свою собственную каюту. Нужен был опытный офицер, который бы поддержал его, если бы что-то пошло не так?

Он услышал, как Тиррелл спокойно ответил: «Спокойно. Лягушки говорят по-французски!»

Грейвс резко обернулся и с трудом взял себя в руки?

«Я не просила твоего сарказма! Тебя это устраивает? Это твоя страна».

«Довольно!» — Болито подошёл ближе. — «Помнит, что наши люди рассчитывают на тебя. Так что давай без этих препирательств».

Тиррелл вложил меч в ножны. «Прошу прощения, сэр. Это моя вина». Он положил руку на плечо Грейвса. «Забудь, что я говорил, а?»

Со стороны шлюпок раздался голос Фаулера: «Все готово, сэр!»

Болито направился к трапу. «Вернусь к рассвету». Он коснулся руки Тиррелла. «Как сейчас болит?»

«Почти ничего не чувствую, сэр». Тиррелл отступил назад, позволяя своим людям забраться в катера. «Немного разминки пойдут мне на пользу».

Лодки отчалили и медленно двинулись в темноту. Через несколько минут они исчезли, и настороженная тишина воцарилась над теми, кто стоял у заряженных орудий по обе стороны траверза.

Болито разыскал Стокдейла и сказал: «Спустите гичку. Возможно, мне нужно будет передать сообщение Херону». Он увидел пухлый силуэт Бетюна у поручня и добавил: «Возьмите гичку и обогните корабль. Я подам сигнал, если понадобится».

Бетюн колебался: «Я бы охотно пошел с первым лейтенантом, сэр».

«Я знаю». Трудно было поверить, что посреди всей этой неразберихи Бетюн умудрился расценить свой выбор Фаулера как личное оскорбление. «Он очень молод. Мне нужны все люди, которых я смогу заполучить, чтобы управлять кораблём». Объяснение было неубедительным, но, похоже, его было достаточно?

Под звёздами было прохладно, и после дневной жары это было лёгкое облегчение. Болито держал моряков на коротких вахтах, чтобы те, кто не был на вахте или не стоял у пушек, могли немного отдохнуть.

Точно так же офицеры стояли и смотрели, а когда его сменил Хейворд, Болито присел на корточки у ствола грот-мачты и положил голову на руки.

Он почувствовал, как кто-то схватил его за запястье, и понял, что, должно быть, уснул?

Хейворд присел рядом с ним на корточки, его голос прозвучал как яростный шепот: «Приближается лодка, сэр, может быть, две».

Болито вскочил на ноги, его разум терзали слова Хейворда. Неужели они уже возвращаются? Они даже не могли достичь первой части своего пункта назначения?

Хейворд сказал: «Дело не в гичке. Она где-то по правому борту».

Болито приложил руки к ушам. Сквозь плеск воды у борта он услышал плеск вёсел и скрип румпеля.

Помощник боцмана спросил: «Мне объявить вызов, сэр?»

«Нет». Почему он это сказал? «Пока нет».

Он напряг зрение, пытаясь разглядеть плеск вёсел среди плещущихся волн залива. Должно быть, это Тиррелл возвращается, ведь он шёл прямо к кораблю, не колеблясь и не раздумывая.

Тонкий луч лунного света оставил на воде небольшой волнистый узор, и, пока он наблюдал, в воду вплыла баркасная лодка, неторопливо двигая веслами.

Прежде чем снова скрыться в тени, Болито увидел блеск перевязей, несколько солдат в киверах столпились на корме.

Хейворд хрипло выдохнул: «Боже мой, они французы!»

Помощник боцмана прошептал: «Еще один за кормой!»

Мысли и безумные идеи роились в голове Болито, пока он наблюдал за медленным приближением кораблей. Тиррелл и его люди взяты в плен и возвращены для переговоров? Французы, прибывшие объявить Йорктаун своим и потребовать сдачи Спэрроу?

Он быстро подошел к трапу и сложил руки чашечкой. «Оби! А канот! Кью валь ла?»

Из лодки доносился гомон голосов, и он услышал чей-то смех.

Он рявкнул Хейворду: «Быстрее отзывайте лодку! Если повезет, мы поймаем этих красавцев!»

Первая лодка уже шла рядом, и Болито затаил дыхание, почти ожидая, что кто-то из его людей выстрелит?

Краем глаза он увидел облачко брызг и поблагодарил Бога за то, что команда гички сохранила рассудок. Оно разливалось по корме, и он мог представить, как Стокдейл заставляет своих людей грести изо всех сил.

Хейворд вернулся, все еще держа в руке сигнальный фонарь?

Болито крикнул: «Сейчас!»

Как только первые люди появились на цепях и неуверенно уцепились за сети, шеренга вооруженных моряков выскочила на трап с направленными мушкетами, а боцман Гласс размахивал вертлюжным ружьем и угрожающе направил его...

Раздался хор криков, и сквозь ночь прогремел мушкетный огонь. Пуля ударилась о борт, и стрелки Хейворда обрушили на неё шквал выстрелов.

Гласс нажал на вертлюг и дернул за шнуры, превратив переполненную лодку в кричащее, кровавое месиво?

Для второй шлюпки этого было более чем достаточно. Грохот мушкетного огня, сокрушительный град картечи с вертлюга Гласса – всё это лишило весла движения. Почти никто не шевелился, когда гичка подплыла к борту и пришвартовалась, а Стокдейл, пересекший бурлящую воду, крикнул: «Поймали, сэр!» Пауза, и он снова крикнул: «В этой лодке дюжина пленных англичан!»

Болито отвернулся, чувствуя тошноту. Он увидел, как Далкит и его товарищи спускаются к лодке рядом, и представил себе, какую воющую бойню он там увидит. Это вполне могла быть и вторая лодка, и баллончик оставил бы свой кровавый след среди их собственного народа?

Он резко сказал: «Поднимите этих людей на борт, мистер Хейворд. А потом отправьте шлюпку в Херон. Фарр будет недоумевать, что, чёрт возьми, мы тут делаем».

Он ждал у входного люка, пока первые ошеломлённые люди, поднятые абордажными сетями, поднимались или поднимались на борт. Вторая шлюпка, состоявшая как из французов, так и из англичан, прибыла с явным облегчением. Французы были рады, что избежали гибели своих товарищей. У английских красномундирников были другие причины, но их оцепеневшее недоверие было жалким зрелищем.

Ободранные и грязные, они больше напоминали пугала, чем обученных солдат?

Болито сказал: «Отведите пленных вниз, мистер Гласс». Обращаясь к солдатам, он добавил: «Не бойтесь. Это королевский корабль».

Один из них, молодой мичман, вышел вперед и воскликнул: «Благодарю вас, капитан. Мы все благодарны вам».

Болито сжал его руку. «Ты получишь всё остальное и помощь, которую я смогу предложить. Но сначала я должен узнать, что здесь происходит».

Офицер потер глаза костяшками пальцев. «Нас забрали несколько дней назад. Это была стычка с

Один из их патрулей. Большинство моих людей погибло. Он покачнулся. «Я до сих пор не могу поверить, что мы спасены…»

Болито настаивал: «Генерал Корнуоллис удерживает Йорктаун?»

Да. Но, как вы, полагаю, знаете, сэр, Вашингтон и французский генерал Рошамбо несколько недель назад переправились через Гудзон к входу в Чесапикский залив. У них большая армия, сосредоточенная вокруг Йорктауна. Мушкет за каждым деревом. Но когда мы услышали, что английская эскадра заглянула в залив, мы подумали, что нам стало легче. Я немного понимаю по-французски и слышал, как гвардейцы говорили об их прибытии.

Хейворд сказал: «Корабли Худа».

Болито кивнул. «Когда это было?»

Прапорщик пожал плечами. «Три дня назад. Я потерял счёт времени».

Болито пытался заглушить жалобные крики рядом. Он плохо знал французский. Немногим лучше, чем тот, что он использовал, чтобы обмануть лодку, но достаточно, чтобы распознать мольбы? Человека держали в плену, пока Далкит занимался своим делом.

нож?

Три дня назад. Это совпало с тем, что сообщил Оделл. Худ, должно быть, быстро осмотрел залив и, не найдя следов де Грасса, двинулся дальше в Нью-Йорк?

Прапорщик слабо добавил: «Французы ожидают свой флот. Вот почему, когда кто-то окликнул их на родном языке, они…»

«Что?» — Болито схватил его за руку, и голос его прозвучал резко, несмотря на состояние мужчины. — «Ждёте свой флот?»

Энсин уставился на него. «Но мне показалось, что наши корабли пошли их отбивать, сэр!»

«Нет». Он отпустил руку. «Боюсь, когда они доберутся до Нью-Йорка и обнаружат свою ошибку, будет слишком поздно».

«Тогда армии конец, сэр». Прапорщик неуверенно подошёл к борту. «Всё это», — крикнул он через тёмную воду. «И всё это — чёрт возьми!»

Далкит появился на палубе и, коротко кивнув, взял офицера за руку?

Болито сказал: «Позаботься о них ради меня».

Он отвернулся. Они скоро снова станут пленниками, если он не решит, что делать.

Бакл с тревогой наблюдал за ним. «А как насчет мистера Тиррелла, сэр?»

«Ты думаешь, я о нём не подумал?» Он увидел, как Бакл отшатнулся. «Мы немедленно передадим это Херон. Если она сможет сегодня ночью спокойно работать, Фарр должен передать новости адмиралу Грейвсу. Возможно, ещё есть время». Он увидел казначея, маячившего у люка. «Принесите бумагу, и я напишу записку для Фарра».

Обращаясь к Баклу, он добавил: «Извините, что я вас оскорбил. Это был справедливый вопрос».

Он посмотрел в сторону берега. «Мы снимемся с рассветом и подойдем ближе к берегу. Держите весла наготове на случай, если ветер нас отпустит. Я не брошу Тиррелла и его людей без боя». Он вспомнил слова лейтенанта в том далёком саду. «В Спэрроу мы заботимся о своих». Он тихо добавил: «Мы все слишком далеко зашли для этого».

Далкейт пересек палубу, когда Болито направился к

гакаборт. Он прошептал Баклу: «Что собирается делать капитан?»

Бакл пожал плечами. «Что-то безумное, я полагаю».

Хирург вытер руки об клочек мусора? «Но вы всё равно одобряете?»

Бакл ухмыльнулся: «Не все ли равно, что именно я думаю, правда? Но я подозреваю, что он что-нибудь придумает». Он горячо добавил: «Я очень на это надеюсь, ради всех нас!»

18 Только бравый СТОКДЕЙЛ прошел по квартердеку и протянул оловянную кружку?

«Эй, сэр. Кофе».

Болито взял его и поднёс к губам. Он был едва тёплым, но прочистил горло.

Стокдейл хрипло добавил: «Огонь на камбузе погас, поэтому мне пришлось разводить его фонарем в ящике для боеприпасов».

Болито посмотрел на него. Было ли это воображение, или черты Стокдейла становились всё более отчётливыми в сумраке? Он вздрогнул. Скорее всего, он слишком долго провёл на палубе, ожидая и размышляя. И всё же, расхаживая по палубе и снова и снова обдумывая свои мысли, он не мог добиться никакого результата.

«Это была добрая мысль». Он протянул ему кружку.] Теперь вы чувствуете себя проснувшимся?

Он взглянул на снасти и свернутых парусов. Звёзды всё ещё были там, но бледнее. Это не иллюзия?

«Где ветер?»

Стокдейл обдумал вопрос: «Как и прежде, сэр? Если я не ошибаюсь, то на северо-восток».

Болито прикусил губу. Он уже решил, что это так? Стокдейл обычно был прав, но его подтверждение мало чем помогло?

Он сказал: «Разбудите хозяина. Он у люка».

Бакл вскочил на ноги, полностью проснувшись от первого прикосновения Стокдейла?

«Что это? Нападение?»

«Спокойно, мистер Бакл». Болито поманил его к борту. «Ветер стих, но всё ещё слишком северный, чтобы нам помочь».

Капитан ничего не сказал и ждал, что же задумал капитан?

«Если мы хотим быть хоть как-то полезны, нам нужно зайти глубже в залив. На это уйдут часы лавирования, и наши усилия не принесут никакой пользы. Но если мы останемся здесь на якоре, то не сможем помочь ни первому лейтенанту, ни себе, если появится враг».

Бакл зевнул. «Это действительно так».

«Так что собирайте всех и запускайте тралы. Мы отправимся в путь, не дожидаясь рассвета».

Бакл вытащил часы и поднес их к свету компаса?

«Хм. Будет тяжеловато, сэр. Но течение не будет слишком сильным».

Он подошел к сетке и пнул ногой темную фигуру, крепко спавшую на голых досках?

«Вставай, мальчик! Скажи мистеру Глассу, чтобы он вызывал людей. За дело!»

Болито быстро отправился в свою каюту и несколько минут сосредоточенно изучал карту. Вспомнив, что сказал ему Тиррелл, и дополнив уже имеющуюся информацию, он составил план действий. За каютой он слышал топот ног у кабестана, мерный звон собачки, когда трос заходил на борт.

Он надел пальто и поправил портупею. Как же странно выглядела каюта в свете единственного фонаря? Готовая к бою, как и весь корабль, орудия тихонько поскрипывали за запечатанными портами, порох и ядра, трамбовки и губки – всё было под рукой. Но рядом с ними никто не стоял, ведь, как и на остальной орудийной палубе, каждая рука должна была поднять якорь и управлять длинными веслами. Последнее уже выручало их из беды. Может, на этот раз они сделают то же самое для Тиррелла и его людей?

Он вышел из каюты и быстро побежал вверх по лестнице?

Он был светлее. В этом не могло быть никаких сомнений. Над мысом Генри была какая-то серая дымка, и он видел завихрения течений далеко от корпуса.

Он увидел длинные весла, покачивающиеся над водой по обе стороны борта, а также сгорбившихся вокруг них людей, которые тихо переговаривались, ожидая приказа с кормы.

Хейворд коснулся шляпы. «Якорь на мели, сэр». Голос его звучал напряженно и очень настороженно?

Болито расхаживал из стороны в сторону, наблюдая за тем, как корабль движется к берегу, за рябью воды под трапами.

«Каково это? Из мичмана в первого лейтенанта – практически без пауз?»

Он не услышал ответа Хейворда и понял, что тот задал вопрос лишь для того, чтобы скрыть свою неуверенность. Если матросы потеряют контроль над веслами, ему придётся немедленно бросить якорь. Даже в этом случае его может отнести слишком близко к берегу, чтобы чувствовать себя комфортно?

С носа он услышал крик Бетюна: «Якорь поднят, сэр!» Топот ног, когда люди бежали от кабестанов, чтобы нагрузить весла?

Затем голос Гласса: «Спокойствие! Приготовьтесь!»

Болито сжал руки так, что пальцы чуть не хрустнули. Какого чёрта он откладывал это так надолго?

Через мгновение корабль сядет на мель?

«Всем дорогу!»

Лопасть качнулась вперед, опустилась и затем плавно пошла назад?

Болито слышал позади себя плавное вращение штурвала и тихое ругательство Бакла, который, по-своему, справлялся с напряжением. Он пытался расслабить мышцы. Гласс был прав, что обеспечил себе первый удар. Но одно дело знать это, а другое — оставаться равнодушным перед лицом опасности, грозящей его кораблю?

Вверх и вниз, от носа к корме, деловито, но без лишней спешки, скрипели весла, пока Бакл не крикнул: «Рулевое управление, сэр!»

«Хорошо. Держите её строго на север, пожалуйста».

Хейворд снял пальто. «Я пойду и помогу, сэр».

«Да. Убедитесь, что все свободные люди задействованы. И те, кто в красных мундирах, если у них хватит сил». Он окликнул его, когда тот побежал к лестнице. «Не нужно говорить солдатам, что мы идём навстречу врагу, мистер Хейворд!» Он увидел его ухмылку?

«Они скоро узнают».

Бакл и одинокий матрос стояли у штурвала, а Болито молча прошёл прямо к корме, к гакаборту. Теперь он видел ближайший мыс яснее, узор белых гребней у его подножия, обозначающий какую-то небольшую бухту. Пустое место. Когда рассветёт и Херон исчезнет, его люди, возможно, усомнятся в его действиях, и будут правы. Но если их присутствие хоть как-то поможет адмиралу, им нужно узнать всё, что возможно. Освобождённые солдаты многое им рассказали? Но многое могло измениться с тех пор, как их схватили. Он мрачно усмехнулся. Он обманывал себя. Если бы не Тиррелл и остальные, остался бы он здесь, в заливе?

Он услышал крики на палубе и чей-то французский голос. Хейворд был не просто хорошим товарищем, он доказал, что является отличным офицером. Без дальнейших консультаций, рискуя вызвать недовольство капитана, он освободил французских пленных и заставил их работать. Все эти крепкие, мускулистые солдаты, которые вели довольно комфортную жизнь, охраняя пленных, смогут ли они хоть немного, но существенно повлиять на тяжёлые тралы?

Несколько чаек с гневными криками поднялись из воды, где они спали, пока «Воробей» медленно, но верно полз среди них. Время тянулось, и Болито увидел, что мундиры солдат снова красные, а не чёрные, как они выглядели в темноте. Лица обрели индивидуальность, и он смог разглядеть тех, кто выдерживал напряжение, и тех, кому чаще сменяли друг друга, чтобы перевести дух.

По правому борту маячила тёмная тень, которая твёрдо держалась. Должно быть, это внутренняя сторона мыса Чарльз, решил он, а середина Тирелла находилась чуть ниже.

«Поднимите её на курс, мистер Бакл». Он услышал скрип руля. «Мы должны пройти мыс так, чтобы материк был по левому борту. В проливах не будет слишком много воды, так что держите её ровно».

"Да, сэр. Это не так, если смотреть на восток!"

Корабль шёл почти прямо против ветра, и он чувствовал это на лице, чувствовал запах земли и её свежесть в предрассветном воздухе. Но здесь было более укрыто, и он с облегчением увидел, что весла всё ещё двигаются в унисон, хотя на самом деле скорость, вероятно, была меньше узла?

Он разыскал молодого энсина и позвал его на корму. Тот, запыхавшись, появился на шканцах, и Болито сказал: «Посмотри на траверз. Как далеко ваши аванпосты?»

Солдат выглянул за сетку левого борта и поднял одну руку?

«Вот этот кусочек земли, сэр. Это и есть поворотная точка. Там много песка. Несколько недель назад мы потеряли несколько барж, когда они сели на мель. Примерно через милю вы увидите устье реки Йорк, сразу за парой небольших островов».

Болито улыбнулся: «Полагаю, вы удивлены, что мы направляемся сюда».

Энсин пожал плечами. «Я уже не удивлен, сэр». Он напрягся. «Я слышал горн. Это, должно быть, наши ребята». Он постучал пальцами по поручню, его лицо было поглощено мыслями. Затем раздался протяжный трубный сигнал, от которого с берега взмыла стая чаек, хлопая крыльями и крича. Он сказал: «Лягушки. Всегда на минуту отстают от нашей подъёмной».

Болито попытался вывести его из этого состояния. «Что случилось с американцами?»

Прапорщик вздохнул: «У них там артиллерия за рекой? С первыми лучами солнца начнут стрелять. Эффективнее любого чёртова горна!»

Болито повернул к Баклу. «Мы будем придерживаться этого курса, пока у наших людей хватит сил. Ветер будет нам благоприятен, когда мы наконец развернёмся, но я хочу подняться как можно выше над рекой Йорк».

Он посмотрел вверх и впервые увидел мачтовый шкентель. Он слегка покачивался за кормой, но не подавал признаков усиливающегося ветра. Если бы он сейчас поднялся, его люди не смогли бы держать гребок. Даже с шлюпочными командами Тиррелла это было бы тяжело. Без них – невозможно?

Взглянув на траверз, он увидел нависающий отрог мыса Карла, а далеко за ним, словно тонкая золотая нить, – горизонт. Подставляет ли он свой лик солнцу, которое постепенно появлялось, отделяя море от неба, ночь от дня?

Раздался приглушенный хлопок, и через несколько секунд он увидел характерный белый след брызг, отмечавший место, где в залив упал мяч?

Прапорщик равнодушно заметил: «Они никогда не...

До вас доберутся на этом расстоянии. У вас есть целых полмили, чтобы играть.

«Где аккумулятор?»

Солдат с любопытством смотрел на него. «Повсюду, сэр? В этом секторе повсюду пушки. Йорктаун и подступы к нему окружены железным кольцом. За нашей армией море». Он вдруг стал очень молодым и уязвимым. «Только флот может принести облегчение».

Болито представил себе, как «Херон» Фарра спешит к Нью-Йорку. Даже там он мог обнаружить, что Худ уже ушёл, а может быть, и дальше, в Ньюпорт, чтобы сдержать де Барраса?

Он также подумал об одиноком бдении Оделла на своём «Люцифере»? Если французы действительно придут через малоиспользуемый Багамский пролив, ему не понадобится никаких уговоров, чтобы поднять паруса и бежать.

Он моргнул, когда луч солнца, играя на далеком мысе, окрасил реи и штаги, словно мёд. Он вытащил часы. Тиррелл должен был уже связаться с пикетами Корнуоллиса и быть на пути обратно в Линнхейвен. Взвешивая людей и проводя их по тралам, можно было сдвинуть встречу как минимум на час вперёд?

Гласс взбежал по лестнице, его грудь тяжело вздымалась от усилий?

«Мы больше не сможем их удерживать, сэр!» Он посмотрел вниз на весла, на их вялые подъёмы и падения. «Можно мне привязать к ним конец верёвки, сэр?»

«Не будешь». Болито отвёл взгляд. В Глассе не было злобы, и он не был склонен к ненужному насилию. Просто он не знал, что ещё делать. «Скажи им. Ещё полчаса. Потом поднимем паруса или встанем на якорь».

Стекло неловко пошевелилось. «Так будет лучше с вашей стороны, сэр».

Болито подошёл к перилам и крикнул: «Ещё один поворот стакана, ребята!» Он услышал стоны, смешанные проклятия и вздохи тех, кто всё ещё скрывался в тени. «Либо это, либо оставьте наших людей там, на произвол судьбы! Помните, это могли быть вы!»

Он отвернулся, не зная, вызвали ли его слова что-нибудь, кроме негодования?

Гласс критически посмотрел, а потом плюнул на руки? «Всё, сэр! Уже лучше!»

Болито вздохнул. Загребной выглядел таким же усталым, как и прежде, но если боцман доволен, то…? Он резко обернулся, и раздался голос: «Шлюпка, сэр! Хорошо, левый борт!» Болито вцепился в леер. «Только один?» — «Есть, сэр». — «Повернуть на два румб левый борт».

Болито старался не думать о пропавшей лодке. Он чувствовал, как корпус судна рыскает, как гребок теряет управление, когда руль переворачивается.

Солдат тихо сказал: «Не приближайтесь, умоляю. Скоро окажетесь на расстоянии пушечного выстрела». Болито проигнорировал его. «Тяните, ребята! Давайте, изо всех сил!» Один человек упал без сил со станка, и Далкит оттащил его прочь. Впередсмотрящий крикнул: «Это второй катер, сэр! Мистер? Грейвс!»

Далкит поднялся по лестнице и встал у перил?

«Я знаю, о чём вы думаете, сэр». Он не дрогнул под холодным взглядом Болито. «Он вас не бросит. Ни за что».

Болито посмотрел через плечо на клочок земли. В усиливающемся свете он увидел высокие деревья и круглый холм за ними. Они были неподвижны. Лодки лишь поддерживали «Спэрроу» на курсе против ветра и течения. Через минуту она начнёт отплывать и дрейфовать к берегу. Они сделали всё, что могли. Этого недостаточно?

Он рявкнул: «Черт возьми, мистер Далкит! Я не потерплю ваших нотаций!»

Он перегнулся через перила. «Мистер Хейворд! Приготовьтесь отдать якорь!»

Болито ждал, пока люди побежали на вызов, а Гласс послал других навстречу истлевшим веслам, где измученные матросы падали на палубу. Он услышал хлопок и увидел, как мяч отрикошетил от воды, подняв шлейф брызг совсем рядом с приближающимся катером. Лодка быстро приближалась к нему, и он видел Грейвса у румпеля, в шляпе, съёбываемой набок, когда он отбивал ритм своим гребцам.

«Готово, сэр!»

Он рубанул рукой. «Отпусти!»

Когда якорь уже зацепился, а бык небрежно потянулся к тросу, он крикнул: «Уберите тралы, мистер Гласс, поднимите этих людей на ноги!»

Далкит стоял на своем. «Вы не можете винить себя, сэр». Он упрямо встретил взгляд Болито. «Проклинайте меня, если хотите, но я не буду стоять и смотреть, как вы себя мучаете».

Катер прикреплялся к главным цепям, и он слышал, как Грейвс кричал людям на палубе, чтобы они закрепили свои линии.

Он тихо сказал: «Спасибо за вашу заботу. Но больше винить некого».

Он заставил себя ждать у поручня, пока Грейвс не вскарабкался на борт, а затем резко крикнул: «Прошу вас, ложитесь на корму! Боцман может справиться с куттером».

Грейвс поспешил к нему, его лицо сильно дергалось.

Болито спросил: «Где остальные?» Он старался говорить очень спокойно, но осознавал, что всё его существо кричит, глядя на измученное лицо Грейвса.

«Мы сели на мель, сэр. Обе лодки разошлись. Это была идея первого лейтенанта. Патрульные солдаты подали сигнал, где нам следует закрепить лодки, но началась стрельба. Полагаю, это были стрелки, стрелявшие клизмой».

«А потом?» Он чувствовал, что рядом стоят другие, видел застывшее выражение лица Хейворда, когда тот слушал быстрый, отрывочный рассказ Грейвса?

«В темноте мы все пытались укрыться.] потеряли человека, и Тиррелл передал нам приказ спрятаться в ручье». Он неопределённо покачал головой. «Пули летали повсюду. Тиррелл собирался встретиться с одним из офицеров. Они, очевидно, знали о нашем приближении? Их разведчики нас заметили». Его губы непроизвольно дрогнули. «Мы остались там ждать, а потом стрельба возобновилась, и я услышал, как люди пробираются сквозь кусты. Должно быть, их был взвод, а то и больше!»

«А вы не думали помочь мистеру Тирреллу?»

Грейвс уставился на него пустыми глазами. «Мы были в смертельной опасности! Я послал Фаулера найти остальных, но…»

«Что ты сделал?» Болито протянул руку и схватил его за пальто. «Ты послал этого мальчика одного?»

«Он… он вызвался добровольцем, сэр». Грейвс посмотрел на руку Болито на его пальто. «Когда он не вернулся, я решил…» — он поднял глаза, внезапно собравшись с духом, — «выполнить ваш приказ и вернуться на корабль».

Болито отпустил его и отвернулся. Он чувствовал себя отвратительно и в ужасе от того, что сделал Грейвс. Жалкое неповиновение лейтенанта только усугубило ситуацию, если такое вообще возможно. Он выполнил приказ. Значит, его преступление было приемлемым?

Над ближайшим мысом земли поднялось облачко дыма, и он увидел, как ядро упало в полукабельтовом от корабля. Возможно, какой-нибудь офицер уже отдал приказ о более тяжёлом орудии. Которое быстро расправилось бы со столь многообещающей целью?

Он услышал свой голос: «Передайте мистеру Юлу, чтобы он вывел погонный снаряд с левого борта и навёл его на дымовой дым. Он будет стрелять картечью, пока я не отдам приказ. Это может охладить их пыл».

Он прошел мимо Грейвса, даже не взглянув?

«Немедленно укомплектуйте катер». Он посмотрел на молчаливых моряков на орудийной палубе. «Мне нужны добровольцы для…» Он сглотнул, когда собравшиеся двинулись к борту, словно их тянуло по проводам. «Спасибо. Но это всего лишь команда катера. Мистер Гласс, займитесь этим немедленно!»

Обращаясь к Хейворду, он добавил: «Ты останешься здесь». Он не смотрел на Грейвса. «Если я упаду, ты поможешь капитану спустить корабль на воду, понял?»

Хейворд кивнул, его глаза заполнили его лицо.

Далкит коснулся его руки. «Смотрите, сэр!»

Это был другой катер, или то, что от него осталось. Даже в тусклом свете можно было разглядеть расколотый планширь и несколько оставшихся вёсел, которые так медленно двигали его по неспокойной воде.

Раздался хлопок, и сразу за ним в небо взмыл ещё один водяной смерч. Спрятанное оружие переключилось на меньшую, но более близкую цель?

Болито вздрогнул, когда команда Юла сделала первый выстрел с носа, и увидел, как деревья задрожали, словно от порыва ветра, когда упакованный виноград полетел в сторону стелющегося дыма.

"Стакан!"

Он едва осмелился поднять его на глаза. Затем он увидел куттер, шрамы от мушкетных пуль на борту, валяющиеся трупы, всё ещё зажатые между оставшимися гребцами. Затем он увидел Тиррелла. Он сидел на планшире справа от кормы, кто-то обнимал его колени, и он вёл лодку мимо белого пятна, оставленного вражеским ядром?

Он тихо сказал: «Слава Богу».

Носовой преследователь снова рванулся внутрь, отрывая его от мыслей о всепоглощающем облегчении?

Он крикнул: «Мистер Бетюн, возьмите куттер и помогите мистеру Тирреллу!» Он поискал глазами Бакла. «Поднимите руки и приготовьтесь отдать топсели!»

Казалось, вся усталость и страх, вызванные докладом Грейвса, улетучились, когда люди ринулись к своим постам. Катер тянул за борт, а Бетюн, стоя прямо, призывал команду к более активным действиям.

Далкит сказал: «Ну, сэр…» И больше он ничего не сказал?

Один из марсовых, достигший верхней рейки раньше своих товарищей, закричал: «Палуба! Паруса огибают мыс!»

Болито схватил подзорную трубу и направил её выше сеток. Она находилась далеко от залива, но уже лихорадочно лавировала к мысу Генри. Это был «Люцифер»?

Оделл был бы шокирован, не обнаружив ни флота, ни даже «Херона» на якоре. Он напрягся. Бизань шхуны была повреждена, и она вяло управлялась, пытаясь приблизиться к входу. Должно быть, её застал врасплох другой корабль, возможно, под покровом темноты. Нельзя было не заметить хлопающие прорехи в её огромном фоке и неравномерно расставленные снасти?

Он увидел, как развеваются на ветру флаги, и держал стакан неподвижно, пока его губы произносили короткий сигнал?

Он повернулся к Баклу. «Враг в поле зрения».

«Боже всемогущий»

«Мистер Хейворд!» Он видел, как тот повернулся к кабестану?

«Приготовьтесь перерезать трос! Мы не будем возвращать лодки, но отплывем, как только наши люди окажутся на борту!»

Он услышал хор криков, а когда обернулся, увидел, как «Люцифер» складывает свои огромные паруса, словно крылья умирающей птицы. Должно быть, она рисковала всем, чтобы донести до него свои новости, даже ради того единственного важного сигнала? Она подошла слишком близко и напоролась на мели, которые так живо описал Тиррелл?

Он заставил себя подойти к поручню и поискать шлюпки. Катер Тиррелла почти затонул, но Бетюн был рядом и видел, как раненых переправляли через реку. Алое пятно, отмечавшее хотя бы одного солдата в отряде?

Теперь стреляло еще несколько орудий, и ядра вздымались высокими брызгами в бледном солнечном свете, словно вереница прыгающих дельфинов.

Некоторые из матросов недовольно закричали, когда Бетюн бросил затопленный катер на произвол судьбы и направился обратно к Спэрроу?

Болито повернулся к Грейвсу, который стоял почти так же, как и прежде. «Возьмите оружие под контроль». Он говорил чопорно, сам не понимая, почему и как. Он представил себе, как хрупкий корпус «Люцифера» разбивается о скалы, а разбитая лодка Тиррелла пытается добраться до «Спарроу». Он даже представил себе юного Фаулера, совсем ребёнка, бежавшего по незнакомому лесу, а вокруг свистели выстрелы. «Исполни свой долг. Это всё, о чём я тебя прошу». Он отвёл взгляд. «Всё, о чём я тебя когда-либо попрошу снова».

Он слышал, как лодка скрежещет рядом, и видел, как Тиррелла и остальных тащили через входные иллюминаторы, хлопая по плечам и осыпая вопросами и криками?

Болито подбежал к нему и с внезапным отчаянием увидел, что Тиррелл несёт мичмана Фаулера. Должно быть, это его тело лежало поперек его ног в лодке?

Тиррелл пристально посмотрел на него и устало уснул. «С ним всё в порядке, сэр. Он плакал, как угорелый, а потом уснул в шлюпке». Он передал мичмана матросам. «Измучился, бедняга». Он увидел Грейвса и без обиняков добавил: «Но у него есть смелость. Немалая». Затем он шагнул вперёд и схватил Болито за руку. «Похоже, он не один такой».

Новый голос протянул: «Честное слово, я знал, что мы снова встретимся!»

Это был полковник Фоли. С повязкой на шее, в лохмотьях, но каким-то образом оставшийся таким же безупречным, каким его помнил Болито?

Болито сказал: «Я тоже». Он посмотрел на Тиррелла. «Боюсь, сегодня нас ждёт нелёгкая работа. С Люцифером покончено, и нам нужно быстро уходить, если мы не хотим повторить её судьбу».

«Ага», — Тиррелл, прихрамывая, пошёл к штурвалу. — «Я так и думал».

Крик сверху привлёк всеобщее внимание к мысу. Очень медленно, расставив реи на солнце, фрегат и транспорт с глубоким корпусом проходили на одном уровне с разбитой шхуной.

Болито просто ответил: «Быстрее, чем я думал». Он посмотрел на Хейворда. «Мы перережем трос». Обращаясь к Тайреллу, он добавил: «А потом можешь передать команду погружаться и выдвигаться».

Катер и его погибшие гребцы отплыли от борта, оставив после себя напоминание об их жертве?

Бетюн поспешил на корму, его лицо сияло от волнения.

Болито сказал: «Молодец. Я ещё увижу тебя лейтенантом, несмотря на то, что ты делаешь всё, чтобы этого не произошло».

Он вдруг почувствовал себя спокойно, даже расслабленно. «Поднимайте знамёна! Мы покажем армии, что не оставим их просто так!»

Трос оборвался, и «Спэрроу», натянув марсели по ветру, развернулся по крутой дуге, грохот парусов заглушал стрельбу с деревьев, а ее моряки были слишком заняты, чтобы думать даже о чем-то, кроме работы и необходимости выйти в открытое море?

К тому времени, как «Спэрроу» развернулся и взял курс на мысы, ни у кого не осталось сомнений относительно намерений противника. Пока Тиррелл докладывал, что все орудия заряжены и израсходованы, Болито поднял подзорную трубу, чтобы рассмотреть ещё один корабль, огибающий южный мыс. Ещё один тяжёлый транспорт, а за ним он увидел развевающиеся марсели фрегата, прикрывающего корабль?

Тиррелл сказал: «Чёрт возьми, целый флот и ничего меньше!»

Бакл крикнул: «Спокойно, сэр! На юго-запад!»

Первый транспорт уже бросил якорь, и в подзорную трубу Болито видел, как шлюпки спускались с быстрой точностью, как отблески солнца на оружии и форме солдат спускались по лестницам и сетям, что говорило о большой сноровке. Он перевел подзорную трубу на второе большое судно. Оно тоже было битком набито солдатами, на верхней палубе стояли передки, а реи были увешаны тяжёлыми снастями, такими, какими спускают лошадей в шлюпки или лихтеры.

Полковник Фоли протянул: «Мы слышали, Рошамбо ожидает подкрепления. Похоже, они уже прибыли».

Болито взглянул на него. «Какова твоя миссия теперь?»

«Если вы сможете доставить меня в Нью-Йорк, у меня есть донесения для генерала Клинтона. Возможно, они не помогут Корнуоллису, но он будет рад узнать, что здесь происходит». Он слегка улыбнулся. «Я слышал, что вы сурово обошлись с нашим старым другом Бланделлом? Не раньше времени». Он приподнял одну бровь. «Вы снова встретились с его племянницей, я правильно понял?»

Болито наблюдал, как утлегарь слегка качнулся и опустился на выступ мыса. Как они могли говорить так спокойно и отстранённо, когда смерть была так близко?

Он ответил: «Да. Сейчас она будет в Англии».

Фоли вздохнул: «Я с облегчением. Я узнаю все признаки, капитан. Она хотела, чтобы вы оставили службу и присоединились к её поклонникам, да?» Он поднял руку. «Не трудитесь отвечать! Это видно по вашему лицу, как, должно быть, и по моему».

Болито серьезно улыбнулся. «Что-то в этом роде».

«Когда я ей надоел, меня отправили служить к Корнуоллису. Как оказалось, это была услуга. А тебя?»

Тиррелл отступила от перил. «Она его чуть не убила!»

Фоли покачал головой. «Действительно грозная женщина».

«Палуба там! Линейный корабль огибает мыс!»

Болито почувствовал холодок по спине, вспомнив бросок Оделла с юга. День за днём, на рассвете, он смотрел за корму на преследующие корабли. Должно быть, это был кошмар для каждого на борту?

Лодки двух транспортов теперь тянулись к берегу, и он мог видеть корпуса, глубоко погруженные в воду, как свидетельство того, какое количество людей они перевозили?

«Поднять брамсели, мистер Тиррелл. Сегодня нам понадобится весь наш ветер».

Фоли выхватил саблю и повертел её в руках. «Ты же не просто убегаешь, я полагаю?»

Болито покачал головой: «Эти два фрегата убавляют паруса, полковник. Они собираются атаковать нас, когда мы попытаемся выйти на середину». Он указал на стоявшие на якоре транспорты. «Вот наш курс? Ближе к берегу, где нас меньше всего будут ожидать».

Фоли поморщился. «Или, полагаю, добро пожаловать».

Болито посмотрел на Бакла: «Когда мы пойдем на разворот, ты должен будешь провести ее как можно ближе к мысу Генри».

«Да, сэр». Бакл всматривался сквозь ванты и штаги, не сводя глаз с кораблей.

Болито снова поднял подзорную трубу. Два фрегата шли под минимальными парусами, с трудом держась по ветру, ожидая, когда небольшой шлюп промчится мимо. Оставалось меньше мили. Он внимательно наблюдал за ними, отмечая их дрейф, солнце, блестевшее на бортах и на поднятых подзорных трубах офицеров.

Он резко спросил: «Сколько лодок в воде?»

Бетюн крикнул: «Как минимум тридцать!»

"Хороший."

Болито представил себе, как солдаты, собравшиеся в толпе, будут наблюдать за кажущимся побегом Воробья в поисках спасения. Зрелище, которое должно было развеять их собственные сомнения и страхи по поводу того, что ждёт их впереди, на материковой части Америки?

Болито вытащил свой анкер и поднял его над головой. На орудийной палубе он увидел команды, присевшие у снастей, каждый капитан смотрел на корму, держа наготове фитиль. На грот-марсе два вертлюга двигались в разные стороны, матрос сидел на корточках на баррикаде с новой канистрой на груди. С любопытством, быстро оглядывая свою команду, он вспомнил слова Колкухуна, сказанные давным-давно. «Когда все остальные смотрят на тебя с кормы?»

Он услышал резкий хлопок, а через несколько секунд – пронзительный свист пролетающего над головой ядра. Фрегаты дали пристрелочный выстрел. Но он не спускал глаз с ближайшего транспорта, который, развернувшись к якорю, направил свой высокий кормовой конец к берегу. На борту фрегатов орудийные расчёты, вероятно, делали ставки. Сколько ядер они успеют выпустить, прежде чем «Спэрроу» будет завален их перекрёстным огнём или спустит флаг.

Он с размаху опустил вешалку. «Сейчас!»

Руль громко скрипнул, и пока матросы тянули за брасы, чтобы подровнять реи, форштевень «Спарроу» начал поворачиваться. Болито затаил дыхание, наблюдая, как фрегаты всё дальше и дальше скользят по левому борту, в то время как ближайший транспорт, а затем и огромное количество вёсельных шлюпок проплывают через утлегарь, а за ними открывается земля, словно готовая принять их натиск.

«Держи ее!»

Болито побежал к сетям, все его мысли были сосредоточены на словах Тиррелла о заливе Линнхейвен, о глубинах и течениях, об опасностях и грани выживания.

Рулевые Бакла выругались и крутанули штурвал против ветра и моря, и когда над носовой частью судна взметнулись брызги, Болито увидел, как ближайшие лодки сбиваются с курса. Осознание и ужас его намерений наконец-то стали для него очевидными?

По заливу грохотали выстрелы, пули свистели и плескались совсем рядом с корпусом. Но два фрегата были застигнуты врасплох, и когда «Спэрроу» рванулся к берегу, Болито знал, что через несколько минут первый транспорт прикроет его от огня.

Он чувствовал, как безумие охватывает его, словно лихорадка, и, крича на орудийную палубу, он понимал, что это заразно. Видел людей, застывших у открытых иллюминаторов, словно полуголые демоны?

«Приготовиться!» Ангар снова оказался над его головой? «Полная депрессия!»

Он видел, как ближайшие стволы орудий опускались к пенящейся воде, командиры орудий пританцовывали из стороны в сторону, а их люди стояли наготове с зарядами и свежими снарядами для следующего обстрела, а что будет после него?

"Как понесешь!" Вешалка зависла, держа в руках

свежий солнечный свет, как золото." Огонь!"

Воздух разрывали рваные бортовые залпы с обоих траверзов. Густой дым клубился внутри, а орудийные расчёты кричали и ликовали, перекрывая скрип траков, грохот ганшпоймов и трамбовок, и Болито увидел, как с носа доносятся следующие языки пламени: двухзарядные заряды врезаются в лодки и солдат, вихрь осколков и брызг? Над палубой вздрагивали натянутые марсели при каждом взрыве, дым разлетался по обоим бортам удушливым туманом, а орудия грохотали снова и снова.

Резкие выстрелы мушкетов, металлический стук вертлюгов не позволяли произнести ни слова. Это был кошмар, мир, терзаемый мучениями. Лодки накренились, и Болито почувствовал, как палуба задрожала, когда корма «Спэрроу» врезалась в баркас, разломив его надвое и вывалив перегруженных солдат в бьющуюся и кричащую массу.

Транспорт вел огонь, его верхний ярус прорезал разбросанные лодки и ударил по парусине «Спэрроу», словно огромные кулаки?

Мяч пробил сетку, и Болито услышал пронзительные крики, когда двух моряков раздавило у противоположного борта. Он увидел, как Фаулер ошеломлённо идёт мимо расчленённых трупов, его лицо застыло, словно он глубоко задумался. Он заметил, что щёлкнул пальцами?

Корпус еще раз сильно накренился, и под ногами он почувствовал, как вражеское железо пробивает орудийную палубу, сопровождаемый грохотом опрокидывающегося двенадцатифунтового орудия.

Ещё один баркас накренился у правого борта. Некоторые матросы стреляли из мушкетов, другие карабкались через обезумевших матросов, гребущих веслами. Пули с грохотом ударялись о леер и фальшборт, и один матрос упал, захлёбываясь кровью, когда одна из них попала ему в горло.

Болито подбежал к борту и, вытерев слезящиеся глаза, посмотрел за корму. Поверхность была усеяна разбитыми лодками и дрейфующими деревянными обломками. И люди тоже: одни плыли, другие исчезали под водой под тяжестью оружия и снаряжения?

Фоли перезаряжал мушкет и кричал: «Нашим ребятам осталось немного подраться!» Он перегнулся через сетку и застрелил солдата, когда тот уже готовился стрелять по шлюпу?

Болито напряг зрение, всматриваясь в берег. Он был достаточно близко. Почти слишком близко?

«Приведите ее!» Ему пришлось повторить приказ, прежде чем Бакл понял?

С визгом блоков и вновь натянутыми реями «Спарроу» опасно накренилась на левый галс, а ее нос, казалось, был направлен прямо на землю?

А вот и второй транспорт, пьяно раскачивающийся по носу, его орудийные порты уже сверкали и разрывали воздух выстрелами?

Ядро прорвало ограждение квартердека, разломив его на части, словно щепки, и срубив помощника капитана, который кричал матросам на брасе бизани. Кровь брызнула на штаны Болито, и он увидел, как другие люди падают на орудийной палубе, а защитные сети над ней дергаются от упавших канатов и порванных парусов.

Быстрый взгляд наверх показал ему, что шкентель на мачте развевается почти на траверзе. Они шли к ветру как можно ближе. Теперь уже не имело значения, достаточно или слишком мало. Не было места для разворота, и времени сменить галс?

Тиррелл крикнул: «Разгребите дерьмо этого ублюдка!» Он махнул рукой ближайшему командиру орудия. «Виноград! Сбейте их!»

Он уставился на Болито, его глаза затуманились от усталости — ярость битвы?

«Она приходит в себя!» Он поймал матроса, когда тот выпрыгивал из сетей, его лицо было залито кровью? «Ещё одного хирургу!» Он снова повернулся к Болито и коротко вскрикнул, прижимая руки к бедру, когда тот падал.

Болито опустился на колени рядом с ним, держась за его плечи, пока новые пули разбивали палубу вдребезги. Тиррелл смотрел на него, его глаза потемнели от боли.

«Всё в порядке». Он стиснул зубы. «Это та же самая чёртова нога!»

Болито видел, как Далкит наклонился и побежал по палубе, а за его спиной были несколько его людей?

Тиррелл слабо добавил: «Я знал, что это должно было произойти. Теперь нет оправданий, да?» А потом он упал в обморок?

С заваленной мусором орудийной палубы Грейвс наблюдал, как он падает, хотя его разум съеживался от шума и зловония смерти?

Он закричал: «Бежим!» Он бросился на матроса с безумными глазами. «Направо! Готов!» Он пристально посмотрел на возвышающиеся паруса транспорта, тяжело поднимавшегося на траверз. «Огонь!»

Палуба качнулась у него под ногами, и он увидел, как двух человек разорвало на багровые куски. Их крики оборвались, не долетев до запятнанного настила. Но где-то в глубине своего мутного сознания он думал о Тиррелле. Должно быть, он мёртв, да сгинет он. Его сестра теперь совсем одна. Однажды, может быть, раньше, чем другие успеют подумать, он найдёт её. Заберёт себе?

Помощник артиллериста уставился на него, его рот был похож на чёрную дыру, и он прокричал: «Берегитесь, сэр! Ради всего святого…» Его слова потонули в скрежете дерева, когда грот-брам-рей, словно огромное дерево, проломил сети. Он пробил обшивку и ещё дальше, на палубу. Когда его волочащийся такелаж и оборванные фалы с грохотом пронеслись между пылающими орудиями, Грейвс погиб, его тело пронзило сломанный рангоут.

Болито видел, как он умер у палубного ограждения, и понял, что месяцы патрулирования, штормы и бои наконец-то сломали рею, которую они так бережно вылавливали после другого сражения, тысячу лет назад?

Но Хейворд был там, его голос сплачивал орудийные расчеты, когда стоящий на якоре транспорт растворялся в дыму. Его корпус был изрешечен беспощадной бомбардировкой преследователей?

Ветер разогнал дым, и он с каким-то недоверием увидел, как отвесная стена мыса Генри отодвинулась, словно огромная дверь, а горизонт засиял за ней, приветствуя его.

Фаулер поскользнулся, упал в кровь и зарыдал: «Бесполезно! Я не могу…»

Бетюн шагнул к нему. «Ты можешь это сделать, и ты это сделаешь, черт возьми!»

Молодой гардемарин обернулся и заморгал. «Что?»

Бетюн ухмыльнулся, его лицо было чёрным от порохового дыма. «Ты меня слышал! Так что давай, парень!»

«Мистер Бакл!» — Болито поморщился, когда несколько шальных выстрелов просвистели сквозь ванты и сбили ещё больше кусков снастей. «Я хочу, чтобы ты…?

Но хозяин не обратил на это внимания. Он сидел спиной к люку, прижав руки к груди, словно в молитве? Глаза его были открыты, но растекающаяся вокруг него кровь говорила сама за себя.

Гласс и одинокий матрос стояли у незащищенного штурвала с дикими глазами, широко расставив ноги среди мертвых и умирающих?

Болито рявкнул: «Как можно ближе. Останки Люцифера помогут вам выбраться из омута».

Когда солнечный свет окутал шлюп от носа до кормы, а реи снова развернулись, чтобы вывести его из залива, Болито увидел огромное скопление кораблей, спускающихся с южного горизонта и заполняющих море. Это было фантастическое зрелище. Эскадра за эскадрой, линейные корабли, казалось, перекрывали друг друга, целенаправленно направляясь к Чесапикскому заливу?

Фоли пробормотал: «Де Грасс. Я никогда не видел такого флота».

Болито оторвал взгляд и поспешил к гакаборту. Никаких признаков погони из залива не было, да он её и не ожидал. Два фрегата, должно быть, охраняли свою новую якорную стоянку и пытались спасти часть

Солдаты, избежавшие ярости Воробья. Он повернулся к штурвалу, где стояли Хейворд и Бетюн, наблюдая за ним.

«Мы немедленно отправимся на корабле». Он увидел Далкита и крикнул: «Скажи мне!»

Далкит печально посмотрел на него. «Всё кончено. Он теперь спит. Но я уверен».

Болито вытер лицо и почувствовал, как Стокдейл поддержал его за руку, когда корабль сильно накренился под напором свежего ветра.

Столько всего ещё предстояло сделать. Нужно было провести ремонт, уклоняясь от надвигающейся мощи Франции. Найти адмирала Грейвса и сообщить ему о приближении врага. Похоронить погибших. Разум его оцепенел?

Юл, стрелок, вскарабкался по провисшей лестнице и рявкнул: «Есть свободные руки, сэр? Мне они нужны для насосов!»

Болито повернулся к нему. «Уберите их в другое место».

Он оглядел распростертые тела, застывшие в различных позах смерти.

«Здесь лежат только храбрые».

Он вздрогнул, услышав, как высоко над палубой кто-то поёт. За изрешечённым парусом и свисающим такелажем, там, где брам-рей разлетелся на части, прежде чем упасть и убить Грейвса, он увидел одинокого матроса, работающего на солнце; его марлин-шпора блестела, когда он сращивал сломанный штаг. Шум моря и ревущих парусов был слишком громким, чтобы разобрать слова, но мелодия показалась ему знакомой и странно печальной.

Фоли присоединился к нему и тихо сказал: «Если они могут так петь после того, что они сделали». Он отвернулся, не в силах смотреть в лицо Болито. «Тогда, ей-богу, я тебе завидую!»

Эпилог

Через два дня после выхода из залива, наблюдатели «Спэрроу» заметили авангард флота адмирала Грейвса, направлявшегося к побережью Мэриленда. Событие было одновременно волнующим и горьким, ведь, учитывая, что многие из её команды были ранены или убиты, трудно было не испытывать волнения. Далеко впереди флота, с развевающимися на солнце сигнальными флагами, «Херон» стоял навстречу ветру – маленький символ того, что они пережили и достигли вместе.

Болито точно помнил этот момент, как вместе со своими людьми он ждал на расколотом квартердеке, пока его сигналы передавались Херону и повторялись на флагмане.

Получив ответ, Бетюн обернулся, и лицо его вдруг повзрослело.

«Флаг Воробью, сэр. Вы поведёте. Вам оказана честь».

Для адмирала, который не любил лишних сигналов, адмирал Грейвс делал это с гордостью?

«Спэрроу» снова отправился в путь, а его порванные паруса и потрепанный корпус служили указателем для больших линейных кораблей, послушно следовавших за ним?

Оказавшись в виду залива и зная, что французы всё ещё там, Спэрроу стал всего лишь зрителем битвы, которая оставила свой след в сердцах всех её участников. Предостережение молодым офицерам вроде Болито, суровый урок для тех, кто так долго сражался по правилам, устаревшим от сурового опыта?

Возможно, адмирал Грейвс ожидал, даже надеялся до последнего момента, что французы уйдут из Чесапика или, в худшем случае, там окажется небольшая эскадра де Барраса, проскользнувшая мимо его патрулей и скрывшаяся из Ньюпорта несколькими днями ранее. Сигнал Спэрроу положил конец подобным ожиданиям, и вид столь грандиозного строя, должно быть, вселил в него дурные предчувствия. Но если его флот и уступал де Грасса как по кораблям, так и по орудиям, то всё же на его стороне были большие преимущества. Ветер давал ему преимущество, и, как часто предсказывал Тиррелл, коварная середина между мысами Чесапика вскоре продемонстрирует свою беспристрастность тем, кто отважится на неё?

Поскольку британцы приближались к заливу, а подкрепления де Барраса ещё не подошли близко, де Грасс решил сняться с якоря и встретиться с ними на открытой воде. Встречный ветер и течение, опасная коса на середине дистанции вскоре убедили его, что он не сможет покинуть свою защитную якорную стоянку всем флотом. Эскадра за эскадрой, его корабли пробивались вокруг мыса Генри, а скелет «Люцифера» служил ему предостережением для безрассудных или беспечных.

Это должен был быть отличный шанс для Грейвса? Подать сигнал генералу Чейзу и позволить его капитанам обрушиться на врага, прежде чем он успеет собраться и объявить о своём превосходстве. Будь у командования Хоук или Кеппель, никто бы не сомневался, что эффект был бы сокрушительным.

Но Грейвс снова дрогнул, его разум впитал написанное слово «Боевых инструкций» и не видел другой альтернативы?

Его флагман поднял жёсткий сигнал, чтобы построиться в линию, и он оставался развевающимся на протяжении всего боя. Задержка позволила де Грассу собрать свой флот, и когда два противника наконец сошлись, арьергардные британские корабли не смогли даже вступить в бой. К вечеру угасающий свет вынудил флоты разойтись, и под воздействием сильного северо-западного ветра оба вскоре потеряли контакт.

Когда Грейвс наконец смог перестроить свои эскадры, французы уже отступили в Чесапикский залив. Они больше оттуда не выходили, и после дальнейших колебаний Грейвс приказал своим разочарованным капитанам отплывать в Нью-Йорк.

Беспомощный и находящийся вне досягаемости самого действия, Болито наблюдал за большей частью тактики и догадывался о гораздо большем. Он регулярно покидал палубу, чтобы поговорить с Тирреллом в лазарете, держа его за руку и пытаясь описать последовательность событий?

Он точно помнил каждый визит. Лицо Тиррелла было очень бледным в свете фонаря, губы сжаты от боли. А вокруг него, тихо стонут или рыдают другие, кто страдал, а некоторые уже не чувствовали боли?

Тиррелл хрипло сказал: «С армией покончено!» Он сжал руку Болито с прежней энергией. «Но мы сделали всё, что могли!»

Позже в Сэнди-Хуке, когда «Спарроу» проводил ремонт, а Болито получил приказ отплывать в Англию с донесениями адмирала и новостями о сражении, удар был нанесен?

Корнуоллис и вся его армия капитулировали, оставшись отрезанными от моря, с истощенными боеприпасами и припасами?

Верный своей репутации, генерал Вашингтон позволил британцам сдаться с честью и достоинством, но тем не менее это было сокрушительное поражение?

Курьеры, доставившие весть о капитуляции, рассказали о британском военном оркестре, который провёл своих солдат в лагерь генерала Вашингтона. Они играли «Мир перевёрнутый вверх дном», что, по крайней мере, давало намёк на их отношение к сложившейся ситуации.

Под низкими облаками и постоянным моросящим дождём «Спэрроу» взвесил весла и в последний раз повернул кормой к Сэнди-Хуку. Её команда отреагировала на приказ об отплытии со смешанными чувствами. Некоторые оплакивали старых друзей, которых похоронили в море или оставили искалеченными в ожидании более комфортного транспорта. Другие почти боялись того, что могут найти в Англии после столь долгого отсутствия. И многие отвернулись от Америки и мечтали лишь о том моменте, когда ступят на берег своей родной страны, благодарные за то, что избавились от боли и отчаяния, благодарные даже за то, что видят свинцовое небо над верхушками мачт?

Когда не требовалось быть на палубе, Болито проводил большую часть пути в одиночестве в своей каюте. Это делало общение менее болезненным, а потерю знакомых лиц – более лёгкой.

Он помнил своё последнее рукопожатие с Тирреллом, когда тот прощался с ним в нью-йоркской больнице? Далкит тоже был там, и это было грустное расставание. Ему всё ещё было тяжело думать о Тиррелле с одной ногой, да он и не хотел этого. Одно казалось несомненным: Тиррел не впадал в отчаяние?

«После этого я пойду домой». Он повторял это много раз. «Не знаю, как и когда, но, клянусь Господом, я туда доберусь!»

Далкит был назначен на судно-размещение у мыса Сэнди-Хук и тихо добавил: «Думаешь, им тоже понадобится хороший врач, а, Джетро?» Он усмехнулся. «Так что вот моя рука!»

Болито поежился и плотнее закутался в пальто. Было холодно и очень сыро, с переборки капал конденсат. Он взглянул на открытый судовой журнал. Было первое января 1782 года, очередной год для всех. Он встал и медленно вышел из каюты, его ноги бессознательно и без усилий делали шаг вперёд. Прошло больше трёх с половиной лет с тех пор, как он ступил на этот корабль, который стал его неотъемлемой частью?

Он поднялся по трапу и увидел Хейворда у наветренных сеток. Ему придётся ещё хуже. Он был на борту с тех пор, как судно вошло в строй пять лет назад. Он подошёл к нему, видя, как серый туман клубится сквозь промокшие ванты, как брызги взмывают высоко над трапом?

«Ну что ж, мистер Хейворд, Ла-Манш. Если повезёт, там находится остров Уайт. Мы встанем на якорь в Спитейде до наступления темноты».

Хейворд пристально посмотрел на него. «Странное чувство, сэр». Он пожал плечами. «Я не уверен, хочу ли я сейчас покидать корабль».

Болито кивнул. «Так часто бывает. „Спэрроу“ ничем не отличается от всех нас. Ей нужен капитальный ремонт на верфи, и её оснастят новыми карронадами, о которых мы постоянно слышим. После этого она уже не будет прежней». Он увидел, как Бетюн поднимается с орудийной палубы, стиснув зубы от чёрствого печенья. «Сомневаюсь, что кто-то из нас это сделает».

"Приземлились! Отлично, правый борт!"

Болито взял стакан. «Вот так. Лучше дайте ей упасть с очка». Он смотрел, как Хейворд спешит к перилам со своей рупорной трубой. Может быть, это был Тиррелл?

Затем он оглядел залитую дождем палубу и увидел матросов у бизань-брасов — их лица и руки казались еще темнее в агрессивном сером свете.

Мимо проплыл ял с коричневым парусом, бородатый мужчина махал рукой у румпеля. На другом луче он увидел пятнышко земли сквозь морось и туман. Англия? Он крепко вцепился в поручень. После стольких лет и стольких трудностей?

«Спокойно, сэр!» Хейворд снова присоединился к нему?

Бетюн стоял напротив него и пробормотал: «У меня такое чувство, будто я вырос в Спэрроу».

Болито обнял их за плечи?

«Мы все это сделали».

Затем он отвернулся и официально сказал: «Соберите свою якорную команду и передайте канониру, чтобы он приготовился к салюту».

Он начал медленно расхаживать взад и вперёд по наветренной стороне, видя вокруг себя суетящихся моряков и других людей. Бакл и Тилби, Грейвс и художник Мадженди?

Он остановился и коснулся перил, шрамов там, где пули скосили столько его людей?

Сквозь туман на противоположном галсе показался фрегат, его флаги ярко выделялись на фоне мутной неба.

Фаулер крикнул: «Какой корабль?, сэр?» Болито кивнул: «Поднимите наш номер». «Воробей», военный шлюп, вернулся домой?

Оглавление

Александр Кент Шлюп войны (Болито – 6)

1. Самый желанный подарок

2. Свобода

3. Капер

4. Полная ответственность

5. Всем удачи

6. Алый и золотой

7. Дерзать или умереть