Шопоголик на Манхэттене

15

Несколько дней я сижу дома. Не подхожу к телефону, ни с кем не разговариваю. Чувствую себя так, словно с меня содрали кожу и любой взгляд, вопрос или даже просто солнечный свет причиняет боль. Сьюзи уехала на конференцию, устроенную сетью магазинов, для которой она разрабатывает свою линию аксессуаров, и я осталась в квартире одна. Ем только то, что можно заказать на дом, выпиваю две бутылки белого вина и не снимаю пижамы.

Вернувшись, Сьюзи находит меня на том же месте, где и оставила, — я сижу на полу, тупо пялясь в телевизор, запихивая в рот «Кит-Кат».

— Господи! — восклицает она и роняет на пол сумку. — Бекки, что с тобой? Не надо было мне уезжать.

— Да у меня все нормально, — я заставляю свои застывшие губы растянуться в улыбке. — Как прошла конференция?

— В общем очень даже неплохо, — смущается Сьюзи. — Много говорили о том, как хорошо продаются мои рамки. Они все слышали обо мне! И еще была презентация — представляли мою новую модель, и она всем очень понравилась…

— Прекрасно, Сьюзи, — говорю я и тянусь, чтобы пожать ей руку. — Ты это заслужила.

— Знаешь, Бекки, это уж слишком, — вздыхает Сьюзи, проходя в гостиную и поднимая с пола пустую бутылку. — А… Люк не звонил?

— Нет, — после долгого молчания отвечаю я. — Не звонил.

— Что смотришь? — спрашивает она, когда на экране появляется реклама кока-колы.

— «Утренний кофе». Следующей будет рубрика финансовых советов.

— Что? — вопит Сьюзи в ужасе. — Бекки, давай выключим.

Она пытается добраться до пульта, но я перехватываю его и говорю, угрюмо глядя в экран:

— Нет! Я хочу посмотреть.

Раздается знакомая музыкальная заставка, появляется изображение чашки кофе, и ее сменяет студия.

— Доброе утро! — весело здоровается со зрителями Эмма. — Рады, что вы снова с нами. И мы рады представить вам нашего нового финансового эксперта Клэр Эдвардс!

— Кто такая Клэр Эдвардс? — спрашивает Сьюзи с неприязнью.

— Мы вместе работали в «Удачных сбережениях», — отвечаю я, не поворачивая головы. — Она сидела за соседним столом.

Камера отъезжает, и на экране появляется Клэр. Она сидит на диване напротив Эммы и невозмутимо смотрит в объектив.

— С виду зануда, — замечает Сьюзи.

— Зануда и есть.

— Итак, Клэр, — жизнерадостно вопрошает

Эмма, — каков ваш основной принцип обращения с деньгами?

— Есть ли у вас девиз? — радостно подхватывает Рори.

— Я думаю, девизы — это глупость, — отвечает Клэр, неодобрительно оглядывая Рори. — Личные финансы — это не шуточки.

— Конечно нет! — спохватывается Рори. — А… какие-нибудь полезные советы вкладчикам вы можете дать?

— Я считаю, что обобщения в данном вопросе неуместны, — заявляет Клэр. — Каждый вкладчик должен выбрать инвестиционное направление в соответствии со своими желаниями и налоговым статусом.

— Верно! — после некоторой паузы соглашается Эмма. — Ну а теперь перейдем к звонкам телезрителей? К нам дозвонилась Мэнди из Норвича.

Как только выводят в эфир первый звонок, начинает звонить и наш телефон.

Сью поднимает трубку и приглушает телевизор.

— Алло? Ой, здравствуйте, миссис Блумвуд.

Вы хотите поговорить с Бекки?

Она вопросительно поднимает брови, и я морщусь в ответ. Вернувшись из Нью-Йорка, с родителями я разговаривала по телефону всего однажды, и то очень недолго. Они знают, что я не собираюсь переезжать в Америку, но о подробностях я умолчала. Не представляю, как им сказать, насколько у меня сейчас все погано.

— Бекки, я как раз смотрю «Утренний кофе»! — восклицает мама. — Почему другая девушка ведет твою рубрику?

— Мам… не волнуйся! — отвечаю я, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. — Она там временно, ее взяли только на время моего отсутствия.

— Могли бы найти кого-нибудь и получше! Она ужасно выглядит, правда? — Ее голос становится глуше. — Что, Грэхем? Папа говорит, что по крайней мере на ее фоне всем очевидно» что ты молодец! Но уж теперь-то, когда ты вернулась, они могли бы ее убрать из передачи?

— Не думаю, что это так легко, — помедлив, говорю я. — Знаешь, контракты и все такое…

— Ну а когда ты снова будешь вести передачу? Дженис ведь наверняка меня спросит.

— Мам, я не знаю, — удрученно вздыхаю я. — Слушай, мне пора, там кто-то пришел. Перезвоню тебе позже.

Я кладу трубку, опускаю голову и обхватываю ее руками.

— Что делать? — в отчаянии вопрошаю я. — Что мне делать, Сьюзи? Я не могу сказать родителям, что меня уволили. Не могу. — К моему ужасу, из глаз опять брызжут слезы. — Они так гордятся мной. А я все время их подвожу.

— Ты их не подводишь! — с жаром возражает Сью. — Разве ты виновата, что эти дураки из «Утреннего кофе» с перепугу так поступили? Наверняка уже жалеют о своем решении. Да ты посмотри на нее!

Она включает звук, и монотонный голос Клэр заполняет комнату:

— Те, кто не смог обеспечить себе достойную пенсию, — пиявки на теле нашего общества.

— Ого! — вставляет Рори. — Не слишком ли вы к ним жестоки?

— Господи, ты только послушай, что она несет! — возмущается Сью. — Это же кошмар какой-то!

— Возможно, — помолчав, соглашаюсь я. — Но даже если ее уволят, меня обратно не позовут. Это бы означало, что они признают свою ошибку.

— Но они действительно совершили ошибку! Снова звонит телефон, и Сью смотрит на меня:

— Ты есть или тебя нет?

— Нет. И ты не знаешь, когда буду.

— Ладно… Алло? Простите, Бекки сейчас нет.

— Мэнди, вы все сделали неправильно, — бубнит Клэр с экрана. — Вы что, никогда не слышали о сберегательных счетах? А что касается рефинансирования невыплаченной части ипотеки, с целью покупки яхты…

— Нет, я не знаю, когда она будет дома, — продолжает врать Сьюзи. — Ей что-нибудь передать? — Она берет ручку и начинает записывать. — Хорошо… да, поняла. Да, я передам. Спасибо.

— Кто это? — спрашиваю я, когда она кладет трубку.

Конечно, это глупо, но я смотрю на нее с тайной надеждой. Может быть, это продюсер какого-нибудь шоу? Может, кто-то хочет предложить мне вести колонку в газете? Может, звонил Джон Гэвин, чтобы извиниться и предложить безлимитный кредит? Может, все поправится?

— Это Мел, помощница Люка.

— Кто? Мел? А что она хотела?

— К ним в офис принесли посылку на твое имя. Из Штатов. От «Варне и Ноубл» [Крупная сеть книжных магазинов].

Сначала я ничего не понимаю, а потом с болью вспоминаю, как мы с Люком зашли в книжный магазин. Я накупила целую кучу дорогущих альбомов с репродукциями и фотографиями, и Люк предложил мне выслать их почтой за счет компании, чтобы не таскать с собой. Кажется, что это было сто лет назад…

— А, да. Посылка… А про… Люка она ничего не говорила?

Сьюзи качает головой.

— Она сказала, ты можешь забрать ее в любое время. И еще выразила сочувствие по поводу случившегося… и что если тебе захочется поболтать, звони.

— Понятно. — Я делаю громче звук телевизора. — Ладно.

Следующие несколько дней я убеждаю себя, что не пойду туда. Мне эти книги теперь не нужны. Сама мысль о том, чтобы показаться в офисе «Брендон Комьюникейшнс», невыносима — все будут пялиться и показывать пальцем, а мне придется гордо проходить мимо и делать вид, что все в порядке.

Но потом я понимаю, что мне бы хотелось повидать Мел. Она единственная из моих знакомых, кто хорошо знает Люка, и было бы приятно поболтать с ней по душам. К тому же Мел наверняка в курсе, как идут дела в Штатах. Да, мы с Люком расстались и теперь его планы меня не касаются. Но мне все равно не безразлично, удастся ему заключить эту сделку или нет.

Поэтому четыре дня спустя, около шести вечера я медленно подхожу к дверям «Брендон Комьюникейшнс». Сердце готово выпрыгнуть из груди. К счастью, сегодня у входа дежурит добрый охранник. Он меня знает и поэтому без лишних слов пропускает в здание.

Выйдя из лифта на пятом этаже, с удивлением обнаруживаю, что в приемной никого. Странно. Подождав минуту-другую, иду в главный коридор и постепенно осознаю: что-то тут не так. Что-то изменилось.

Слишком тихо. Как будто все вымерли. Заглядываю в большую комнату: почти все рабочие места пустуют. Телефоны молчат, люди не снуют туда-сюда, компьютеры выключены.

Что происходит? Куда испарилась деловая атмосфера «Брендон Комьюникейшнс»? Что случилось с компанией Люка?

Возле кофеварки стоят двое мужчин. У них знакомые лица. Один явно рассержен, а другой ему поддакивает, но я не могу разобрать, о чем они говорят. При моем приближении оба мгновенно замолкают, потом переглядываются и уходят, продолжая разговор вполголоса.

Неужели это знаменитая «Брендон К.»? Ощущение такое, что компания на грани краха, где до работы никому нет дела. Мел за столом тоже нет, она, как и все остальные, уже ушла домой. Мел, которая всегда сидит на работе как минимум до семи, потом пьет со всеми вино и переодевается в туалете для очередной вечеринки.

Я роюсь на ее полке, нахожу посылку, адресованную мне. Потом пишу ей записку, встаю, прижимая к себе сверток, и пытаюсь убедить себя, что уже получила то, зачем пришла. Теперь нужно уходить. Меня тут ничто не держит.

Но вместо этого я торчу на месте. Смотрю на закрытую дверь кабинета Люка.

Кабинет Люка. Там, наверное, есть факсы от него. Сообщения о том, как продвигается сделка в Нью-Йорке. И может быть, даже сообщения обо мне. Разглядывая светлое дерево двери, я борюсь с желанием войти туда и что-нибудь разузнать.

Но что я там стану делать? Просматривать его папки? Слушать автоответчик? А что, если меня застукают?

Раздираемая сомнениями, я не двигаюсь с места. И тут дверная ручка поворачивается.

Черт! Вот черт! Там кто-то есть! И этот кто-то сейчас выйдет!

После секундной паники я ныряю за кресло Мел и сворачиваюсь клубком, ощущая страх и возбуждение, — как ребенок, играющий в прятки. Раздаются голоса, потом дверь открывается. Из своего укрытия я вижу только женские ноги в туфлях из новой коллекции «Шанель», которые стоят, как самолет. За ними появляются две пары мужских ботинок, и все три пары ног вышагивают в сторону коридора. Не могу устоять -и выглядываю из-за спинки кресла. Ну конечно же. Это длинноногая стерва Алисия и Бен Бриджес, а с ними еще один тип, лицо которого мне знакомо, но я не могу вспомнить, где его видела. Впрочем, удивляться нечему. Она же тут всем заправляет в отсутствие Люка. Но разве обязательно было занимать его офис? Неужели нельзя совещаться в комнате для переговоров?

— Простите, что нам пришлось провести встречу тут, — слышу я ее слова. — Конечно, в следующий раз мы увидимся на Кинг-стрит, семнадцать.

Они продолжают что-то говорить, и я надеюсь, что сейчас все трое погрузятся в лифт и отчалят. Но, когда открываются двери, в лифт входит только мужчина с полузнакомым лицом, а Алисия и Бен Бриджес топают обратно.

— Я только заберу бумаги, — говорит Алисия на ходу и исчезает в кабинете Люка, оставив дверь открытой.

А Бен тем временем стоит у емкости с водой и нажимает кнопки на своих часах, пристально глядя в дисплей.

Господи, какой ужас! Теперь я не смогу выбраться, пока они не уйдут. У меня начинают затекать коленки, я чувствую, что стоит мне шевельнуться, и они оглушительно хрустнут. А что, если Бен и Алисия останутся здесь на всю ночь? Или начнут шарить в папках Мел? Или решат заняться любовью на столе Мел?

— Ну вот, — Алисия появляется в дверях, — по-моему, все. Кажется, встреча прошла хорошо.

— Да, пожалуй. — Бен оставляет в покое свои часы. — Думаешь, Фрэнк прав? Думаешь, он подаст в суд?

Фрэнк! Ну конечно! Тот третий был Фрэнк Харпер, спец по связям с общественностью из Лондонского банка. Я встречала его на пресс-конференциях.

— Он не подаст в суд, — спокойно говорит Алисия. — Побоится потерять репутацию.

— Да он уж и так ее потерял, — усмехается Бен. — Еще немного, и он вообще превратится в пустое место.

— Это точно. — Алисия смотрит на стопку красных папок, которую держит в руках. — Я все взяла? Наверное. Ладно, до завтра. Меня Эд ждет.

Они вместе идут по коридору и, к счастью, на этот раз заходят в лифт. Убедившись, что осталась одна, я устраиваюсь под столом поудобнее и задумываюсь. Что происходит? О каком суде они говорили? Кто и на кого может подать в суд? И что тут делал человек из Лондонского банка?

Лондонский банк собирается подать на Люка в суд?

Какое— то время я размышляю, но картинка в голове не складывается, и тут до меня доходит, что, пока есть возможность, надо срочно отсюда сматываться. Я вылезаю из-под стола, морщась от боли в затекших ногах, и топаю, чтобы восстановить циркуляцию крови. Потом беру свою посылку и иду по коридору -как ни в чем не бывало. Вызываю лифт, и тут в моей сумочке верещит телефон. От неожиданности я так и подпрыгиваю. Черт! Слава богу, он не зазвонил, пока я пряталась!

— Алло? — говорю я, заходя в лифт.

— Бекки, это Сьюзи.

— Сьюзи, — смеюсь я, — ты меня чуть не угробила! Если бы позвонила на пять минут раньше, я была бы…

— Бекки, слушай, тебе только что звонили, — перебивает меня Сьюзи.

— Да? Кто? — Я нажимаю кнопку первого этажа.

— Зелда из «Утреннего кофе»! Она хочет с тобой поговорить! Предлагает встретиться завтра за обедом.

Ночью я не сомкнула глаз. Мы со Сьюзи допоздна обсуждаем, что мне надеть, а лежа в постели, я просто смотрю в потолок, не в состоянии уснуть. Все думаю и думаю. Предложат ли они мне работу? Старую или новую? Может, меня повысят! Может, мне дадут собственное шоу!

Но к утру фантазии развеялись, оставив меня наедине с голой правдой. А правда в том, что я очень хочу вернуть себе эту работу. Чтобы мама снова смотрела меня по телевизору, чтобы я смогла расплатиться с долгами… и начать жизнь с чистого листа. Мне просто нужен еще один шанс.

— Вот видишь, — говорит Сьюзи, наблюдая, как я одеваюсь. — Я была уверена, что они еще передумают. Эта Клэр Эдвардс просто ужасна…

— Сьюзи, как я выгляжу?

— Отлично. — Сью окидывает меня оценивающим взглядом.

На мне черные брюки от «Банана Репаблик» и светлый приталенный жакет поверх белой блузки, а на шее темно-зеленый платок.

Сначала я хотела надеть свой любимый шарфик от «Денни и Джордж» и даже вытащила его из шкафа. Но потом сунула обратно. Не знаю почему.

— Круто, — добавляет Сьюзи. — Где вы обедаете?

— В «Лоренцо»?

— В «Сан-Лоренцо»? — округляет она глаза. — Кажется, нет. Просто… «Лоренцо». Я там ни разу не была…

— Ты уж не забудь заказать шампанское, — напутствует Сью. — И скажи ей, что у тебя куча предложений, так что если они хотят тебя вернуть, им придется раскошелиться. Так и скажи: или платите, или я не вернусь.

— Точно, — киваю я, открывая тушь для ресниц.

— За качество нужно платить. Ты должна завершить сделку на своих условиях, исходя из своих интересов.

— Сью… — рука замирает на полпути к ресницам, — ты где всему этому научилась?

— Чему?

— Ну… про сделки, условия…

— А, этому! На конференции. У нас в программе был семинар одного специалиста по сбыту. Он из Штатов. Классно было! Знаешь, товар хорош ровно настолько, насколько хорош его продавец.

— Как скажешь. — Я беру сумку и проверяю, все ли взяла. Потом в последний раз оглядываю себя в зеркале и твердо говорю: — Так. Я пошла.

— Удачи! Только, знаешь, такого понятия, как удача, в бизнесе нет. Есть лишь решительность, уверенность и еще больше решительности.

— Ладно, — совершенно нерешительно отвечаю я. — Постараюсь запомнить.

Адрес мне дали, это где-то в Сохо. Но когда я сворачиваю на нужную улицу, то не вижу поблизости ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ресторан. В основном офисные здания, несколько магазинчиков, кофейня и…

Стоп. Я останавливаюсь как вкопанная, уставившись на вывеску над кофейней. «У ЛОРЕНЦО: КОФЕ И СЭНДВИЧИ».

Но… не могла же она назначить встречу тут?

— Бекки!

Ко мне идет Зелда — в джинсах и пуховике.

— Все-таки нашла, да?

— Да, — отвечаю я, скрыв разочарование. — Нашла.

— Ты ведь не против, если мы просто перехватим по бутерброду? Мне было удобно увидеться здесь — времени в обрез.

— Нет… То есть… не против, конечно.

— Отлично. Рекомендую сэндвич с курицей по-итальянски. — Она оглядывает меня. — Прекрасно выглядишь. Собралась куда-нибудь?

Я сквозь землю готова провалиться. Хоть бы она не догадалась, что я разоделась специально для этой встречи.

— Ну… да. У меня встреча… позже, еще одна.

— Ой, ну я тебя надолго не задержу. Мы просто хотели сделать тебе одно предложение. — Зелда улыбается. — И решили, что лучше лично.

Нет, не так я представляла наш стратегический бизнес-ланч. Но когда я вижу, как на булку кладут курицу по-итальянски с листьями салата, а потом разрезают ее на четыре части, позитивный настрой потихоньку возвращается. Ладно, пусть тут нет скатертей и шампанского и вообще не слишком шикарно, но это даже хорошо! Это значит, они все еще считают меня своей, да? Тем человеком, с которым можно по-свойски, без церемоний обсудить кое-какие идеи будущего сезона.

Может, они примут меня обратно как консультанта. Или пошлют на курсы режиссеров!

— Мы так тебе сочувствовали, Бекки, — говорит Зелда, когда мы с подносами направляемся к крошечному столику. — Как у тебя дела? Работу в Нью-Йорке нашла?

— Э-э… не совсем, — мямлю я и глотаю минералки. Ловлю оценивающий взгляд и быстро добавляю: — Но предложений хватает. Знаешь, разные проекты…

— Прекрасно! Я очень рада. Мне было неловко, что пришлось тебя уволить. И поверь, это решение принимала не я. — Она быстро кладет ладонь на мою руку, потом убирает ее и тянется к сэндвичу. — А теперь к делу. Помнишь нашего продюсера, Барри?

— Конечно, — говорю я удивленно. Они что, думали, я уже успела забыть имя продюсера?

— Ну вот, у него появилась оригинальная идея, — улыбается мне Зелда, и у меня от напряжения сводит желудок. — Он думает, зрителям «Утреннего кофе» было бы интересно услышать о твоей… небольшой проблеме.

— Ясно, — киваю я, чувствуя, как улыбка застывает на моем лице. — Ну… это… не слишком…

— И он решил, что ты могла бы принять участие в шоу, ответить на звонки телезрителей. — Она отпивает свой йогуртовый коктейль. — Что скажешь?

Я смотрю на нее, не совсем понимая, чего от меня хотят.

— Ты имеешь в виду, что я снова буду вести свою рубрику?

— О нет! Разве мы могли бы позволить тебе давать финансовые советы после всего, что случилось? — смеется Зелда. — Нет, речь идет только об одной передаче, «Как шопинг разрушил мою жизнь», что-то вроде того. И в идеале мы надеемся, что это будет… как бы лучше сказать… очень эмоциональная передача. Возможно, ты могла бы слегка раскрыть душу. Рассказать о своих родителях, как все это отразилось на них… проблемы в детстве… неумение поддерживать отношения… но это все, конечно, только наметки! — Она поднимает глаза. — И знаешь, если тебе вдруг захочется поплакать…

— Поплакать? — недоверчиво переспрашиваю я.

— Это, конечно, необязательно. Ни в коем случае. — Зелда доверительно наклоняется ко мне. — Мы ведь хотим, чтобы и ты, Бекки, вынесла из этого пользу. Мы хотим помочь. Поэтому в студии также будет присутствовать Клэр Эдвардс, которая даст тебе несколько советов…

— Клэр Эдвардс?

— Ну да! Вы ведь вместе работали, кажется? Именно поэтому мы и решили пригласить ее на шоу. И знаешь, она весьма популярна! Она всерьез отчитывает всех дозвонившихся. Мы придумали называть ее Злобная Клэр и дадим ей хлыст, чтобы она могла им щелкать!

Зелда улыбается, но я не могу ответить на ее улыбку. Никогда в жизни меня так не унижали.

— Ну так как? — спрашивает она, причмокивая коктейлем.

Я кладу сэндвич, не в состоянии больше есть.

— Боюсь, что ответ отрицательный.

— О! Но конечно, мы тебе заплатим! — спохватывается Зелда. — Надо было мне сразу об этом сказать.

— Все равно нет.

— Подожди, не надо решать прямо сейчас. Подумай! — Зелда смотрит на часы. — Мне пора бежать, к сожалению. Но я была очень рада снова повидаться, Бекки. И очень рада, что у тебя все хорошо.

После ее ухода я какое-то время сижу, машинально прихлебывая минеральную воду. Внешне я совершенно спокойна, но внутри вся клокочу от злости. Они хотят, чтобы я пришла к ним и разревелась у всех на виду. Бот чего они добиваются. Одна вонючая статейка в желтой газетенке — и я уже не Бекки Блумвуд, финансовый эксперт, а Бекки Блумвуд, неудачница и нюня. Смотрите, как она размазывает сопли, и поделитесь с ней носовым платком.

Да пусть они свои сопливые платки засунут себе в… Пусть возьмут свои… вонючие… сопливые… сопливые…

— Вы хорошо себя чувствуете? — спрашивает мужчина за соседним столиком, и, к своему ужасу, я понимаю, что говорю вслух.

— Спасибо, хорошо.

Ставлю стакан и выхожу из кофейни с гордо поднятой головой.

Я иду по улице, заворачиваю за угол, даже не замечая, в какую сторону двигаюсь. Этот район мне незнаком, цели у меня тоже нет, поэтому я просто иду, гипнотизируя собственный разум мерным звуком шагов. Рано или поздно все равно выйду к какой-нибудь станции метро.

В глазах что-то жжет, и я убеждаю себя, что это от холода. Или от ветра. Засовываю руки в карманы, поднимаю подбородок и ускоряю шаг, пытаясь ни о чем не думать. Но внутри меня затаились страх, пустота и паника, которые разрастаются все больше и больше. Работы у меня нет. И шансов на работу тоже нет. Что я скажу Сьюзи? Что я скажу маме?

Что мне делать дальше?

— Эй, осторожно! — кричит кто-то сзади, и я шарахаюсь в сторону, поняв, что шагаю по проезжей части.

— Извините, — криво улыбаюсь я велосипедисту, когда он объезжает меня, и жестом показываю, что все нормально.

Господи, глупо как. Надо собраться. Так, для начала, где это я? Разглядываю стеклянные двери офисов в поисках названия улицы и только собираюсь спросить полисмена, какая это улица, как замечаю указатель. Кинг-стрит.

Кинг— стрит? Что-то знакомое… И внезапно вспоминаю. Кинг-стрит, семнадцать. Алисия.

На дверях ближайшего дома стоит номер 23. А семнадцатый где? Похоже, я только что прошла мимо.

Любопытство не дает мне покоя. Что же такое происходит в доме семнадцать по Кинг-стрит? С кем Алисия собирается здесь встречаться? Может, тут секта какая-нибудь? Я ничуть не удивлюсь, если в свободное от работы время Алисия превращается в ведьму.

От нетерпения у меня аж пятки чешутся, когда тороплюсь назад. И вот я стою на неприметной улице у неприметного дома. Совершенно очевидно, что в этом здании обитает куча мелких контор, но, прочитав весь список фирм, я не нахожу ни одного знакомого названия.

— Привет! — окликает меня парень в джинсовой куртке и со стаканчиком кофе в руке. Он подходит к двери, нажимает код и открывает дверь. — Похоже, вы потерялись. Кого-то ищете?

— Я не уверена… Тут один человек… кажется, он тут работает, но не могу вспомнить название компании.

— А как зовут вашего человека?

— Алисия… — говорю я и тут же жалею. А что, если этот парень с ней знаком? А вдруг Алисия тут и он ее позовет?

Но парень задумчиво хмурится:

— Нет, Алисию я не знаю. Правда, тут появилось несколько новых лиц… А что за фирма?

— Пиар-агентство, — помедлив, отвечаю я.

— Пиар? В основном тут дизайнерские конторы… — Вдруг его лицо проясняется. — Знаете, может быть, она из той новой компании. «ББ»? Или «БББ»? Что-то в этом роде. Они еще не начали работать, так что мы с ними не знакомы.

Парень прикладывается к своему капуччино, а я во все глаза таращусь на него. Зацепка!

— Новая пиар-компания? Здесь?

— Насколько мне известно, да. Они арендовали почти весь второй этаж.

В голове фейерверком вспыхивают все новые и новые мысли.

Б и Б. Бриджес и Биллингтон. Биллингтон и Бриджес.

— А вы… — я стараюсь не выдать волнения, — вы не знаете, каким видом пиара они занимаются?

— Знаю. Финансовым. И похоже, они поймали крупную рыбу — Лондонский банк. Недурно, да? Но, как я говорил, мы с ними еще не знакомы, так что… — Он смотрит на меня. — Эй, с вами все в порядке?

— В порядке, — выдавливаю я. — Кажется. Просто мне нужно… позвонить.

Я три раза набираю номер гостиницы «Времена года» и всякий раз вешаю трубку, даже не успев попросить к телефону Люка Брендона. Наконец вдыхаю поглубже и прошу соединить меня с Майклом Эллисом.

— Майкл, это Бекки Блумвуд.

— Бекки! — По голосу чувствуется, что он искренне рад меня слышать. — Как дела?

Я закрываю глаза, чтобы обрести спокойствие. Звук его голоса словно по мановению волшебной палочки вызвал воспоминания о той гостинице. О сумрачно-роскошном вестибюле. О сказочной нью-йоркской жизни.

— Хорошо! — собравшись с силами, отвечаю я. — Вернулась к… нормальной жизни. Ну, в общем, вся в делах!

Ни за что не признаюсь, что меня выгнали с работы. Не хватало еще, чтобы меня все жалели.

— Как раз сейчас собираюсь в студию, — говорю я, скрещивая пальцы, — но мне нужно вам кое-что сообщить. Кажется, я знаю, почему ходят слухи о том, что Люк потерял Лондонский банк.

И я пересказываю разговор, подслушанный в офисе Люка, а затем докладываю разведанные с Кинг-стрит.

— Понятно, — угрюмо говорит Майкл, когда я делаю паузу. — Все понятно. Вы знаете, что в контракте есть пункт о том, что сотрудники не имеют права так поступать? Люк может подать в суд на перебежчика, переманившего клиента.

— Они считают, что в суд он подавать не будет, чтобы не потерять свою репутацию.

Тишина. Я почти слышу, как в голове Майкла ворочаются мысли.

— А в этом есть резон, — наконец произносит он. — Бекки, мне надо поговорить с Люком. Вы провели отличное расследование.

— Но это не все, — тороплюсь я. — Майкл, кто-то должен рассказать Люку. Его офис словно вымер. Никто там не работает, все уходят домой едва ли не после обеда… там все изменилось. И это не к добру. — И добавляю спокойно и равнодушно: — Он должен приехать в Лондон.

— А почему вы сами ему об этом не скажете? Я уверен, он был бы рад поговорить с вами.

У него такой добрый и заботливый голос, что у меня комок к горлу подкатывает.

— Я не могу. Если я ему позвоню, он подумает… подумает, что я пытаюсь ему что-то доказать или что это очередная глупая сплетня… — Я тяжело сглатываю. — Если честно, Майкл, я бы просила вас не упоминать мое имя. Скажите, что информацию вы получили от кого-то другого. Но он обязательно должен выяснить, что происходит.

— Я встречаюсь с ним через полчаса. Тогда и поговорю. И знаете, Бекки… вы молодец.