Шумерские ночи. Том 3

В легионе каждой Эмблемы по шестьдесят демонов, и они в некотором смысле… Эмблемы Эмблем. Тринадцать верных слуг Йог-Сотхотха одарили своих избранников могучими, но узкоспециализированными Ме, дали им конкретные Силы. Каждый из них — могучий, но узкоспециализированный исполнитель желаний.

И Тей… демон-счетовод. Не знает себе равных с цифрами и весьма искусен за абаком. Расколет любую задачу и совершенно точно сосчитает, сколько зерен в мешке, сколько капель в море и сколько звезд на небе. Это тоже бывает полезно, и когда Тей был у Креола в трехлетнем рабстве, то прекрасно управлял хозяйством. Но для разового призыва… что такого Креол мог поручить Тею?

Вот, он наконец-то придумал.

— Давно не виделись, отрыжка Нергала, — с каким-то мрачным удовлетворением произнес маг.

— Двадцать девять лет, — учтиво ответил Тей. — Семьдесят девять дней, тринадцать часов, одну минуту и сорок три секунды.

— Ты воняешь еще гаже прежнего, Тей, — растянул губы в улыбке Креол. — Ты что, подыхаешь?

— Я уже полторы тысячи лет как подох, мой добрый господин, — ответил Тей. — Я, если тебе интересно, в чем-то подобен великому Кутулу. Я погиб в великой войне с Мардуком, но меня, слава Ктулху, подняли из мертвых, так что я… труподемон.

— Эмблемы набирают в свои легионы всякую дрянь и шваль, я всегда это знал, — пожал плечами Креол. — Вы все такие разные и… странные.

— Они подражают в этом своему владыке Йог-Сотхотху, — произнес Тей. — Тот тоже приблизил к себе тринадцать самых выделяющихся… существ. В те времена население Лэнга было разнообразней, чем сейчас, так что многие из нас произошли из других мест или имеют интересное происхождение… но вряд ли ты призвал меня, чтобы просто развеять скуку досужим разговором. Чем я могу тебе услужить, о великий маг?

— Сочти все, чем я владею, — ухмыльнулся Креол. — Золото и серебро в моих сундуках, скотину, рабов, припасы в кладовых… сделай полную опись и представь мне.

— Будет исполнено… исполнено, — лишь секунду промедлив, протянул Креолу скрученный свиток Тей. — Здесь перечень всего, чем ты владеешь, о маг.

Креол несколько времени рассматривал свиток. Там было много аккуратных клинышков и точные числа. Тей скрупулезно перечислил все, абсолютно все, что только принадлежало Креолу — от великого дворца Шахшанор до мешка гнилого ячменя в кладовой. В самом конце он даже упомянул: «Тело смертное — 1, душа бессмертная — 0».

Вот ублюдок.

— Значит, ты можешь и так, — задумчиво произнес Креол. — А когда ты был моим слугой, то возился очень подолгу…

— А куда было спешить? Я был с тобой на три года, и срок моей службы не изменился бы, трудись я быстрее или медленнее.

— Ага, ясно, — снова развернул свиток Креол. — Но ты слишком торопился и обсчитался.

— Как? Где?

— Здесь. Внизу. Душа пока еще при мне и пока еще моя. Договором я гарантировал, что передам ее после смерти, но я, в отличие от тебя, еще не мертв, а жив, цел и здрав. И даже когда умру… я не отдам ее насовсем, ты помнишь? Только на пять тысяч лет, а потом она снова моя.

— О, виноват, моя ошибка, — склонил голову Тей. — Кстати, забавно, что ты призвал меня именно сегодня. На днях я как раз встречался с человеком, поразительно на тебя похожим. Видел его в Лэнге. Даже решил сначала, что это ты, о маг, загодя явился на трехгодичные празднества, и подошел поздороваться, но это оказался не ты. Как там его звали?.. Трей?.. Трай?..

— Трой, — ледяным голосом сказал Креол. — Ты… видел его в Лэнге?

— Да, случайно встретил. Кажется, он живет где-то в Иреме. Странный тип, сейчас в Лэнг редко мигрируют. Раньше, до Мардука, у нас было полно иномирных демонов и колдунов, да и смертные простые селились… ну да тебе это неинтересно. Я исполнил твою волю, так что прощаюсь с тобой. Еще на одиннадцать лет.

— Стой! — воскликнул Креол, но Тей уже растворился в воздухе.

Маг скрипнул зубами. Минуло больше двадцати лет со дня гибели Тхари, и Креол давно уж забыл думать о Трое, решив, что тот сгинул где-то на чужбине. Погиб, скорее всего.

Но теперь Тей разбередил старую рану. Ненависть вновь захлестнула Креола, и ему сразу стало наплевать на перечень имущества. Он отшвырнул треклятый свиток и зашагал по зале кругами.

Лэнг, значит. Трой скрылся в Лэнге. Понятно теперь, почему Креол в свое время не сумел его отыскать. Удивительно, что столь жалкий и неумелый маг продержался там больше двадцати лет, что сумел выжить среди демонов… тут что-то не так.

Креол понял, что спокойно уснуть не сможет. У него появилось дело. Впереди замаячила цель. Не особенно трудная и даже, в общем-то, ничтожная, но все же цель.

— Раб, собирайся в дорогу! — повелел Креол. — Мы отправляемся в Лэнг!

Хубаксис тоскливо застонал, а Креол подобрал и бережливо расправил перечень имущества. Трой Троем, а ради этого свитка он истратил один из призывов демона. Незачем его выкидывать, Ше-Кемшу порадует такой подробный перечень.

И в путь маг отправился не в тот же день. Перейти в другой мир — задача трудная даже для архимага. Лишь один раз в три года стенка меж Землей и Лэнгом истончается настолько, что попасть туда возможно довольно простым ритуалом. Именно в это время в Кадафе проводятся празднества, и именно этого дня Креол дождался… благо ждать оставалось недолго.

Трижды Креол посещал другие миры, но все три раза — не собственными порталами, а чужими. Теперь же предстояло открыть новый, причем отнюдь не туда, куда люди стремятся доброй волей.

Хубаксис же и вовсе пришел в неописуемое расстройство. Девять лет назад он сопровождал хозяина, когда Элигор на трое суток увел его в Лэнг, и они вместе предстали перед Ониксовым Троном. Ему не понравилось. Им обоим не понравилось, но Хубаксису — в особенности, пусть он и прятался у хозяина в суме.

— Хозяин, а зачем я тебе там? — тоскливо спросил он, пока Креол возился с многовариантным ритуальным кругом, который выстроил в прошлом году.

— Молчать, раб, — заученно ответил маг, входя в Паутину Северных Врат и соединяя чертами два боковых камня. — Подай мне порошок Ибн-Гази.

Хубаксис приволок свинцовый сосуд и, не переставая гнусаво ныть, помог выстроить правильный узор. Креол тем временем листал свою книгу и беззвучно шевелил губами, составляя заклинание. Ошибка недопустима…

— … Хозяин, ну пожалуйста!.. не надо в Лэнг!..

— … Оходос-Скиен-Замони… Заноми… За… чрево Тиамат!

Костистая ладонь стиснула Хубаксиса поперек тулова, и тот заорал, как куренок, которому сейчас отрежут башку. Но Креол, уже взвинченный, принялся ожесточенно читать заклинание, шагая в направлении рисунка. Он делал жесты, произносил слова, бил поклоны, опустился раз на колени… не перед кем-то, а просто потому, что это встроено в ритуал, который составлял не Креол. Вот он дошел до конца и произнес последние слова:

Зенохесн, Пиотх, Охас Заегос,

Мавок Нигорсус, Байар! Хеехо!

Йог-Сотхотх!

Йог-Сотхотх!

Йог-Сотхотх!

Последний знак. Креол взмахнул жезлом… и вот, свершилось! Портал распахнулся! Не обращая внимания, что Хубаксис уже в исступлении грызет его ладонь, маг шагнул в него… и стены Шахшанора завертелись, закружились в безумной пляске.

А потом все стихло. Все исчезло. У Креола закружилась голова, перед глазами все поплыло, и он медленно завертел головой, рассматривая… да, это уже не Шумер.

Маг совершил перемещение посреди бела дня. Уже начинало смеркаться, но до заката было еще далеко. Здесь же ночь… здесь всегда ночь. Над головой раскинулось черное небо — без звезд, только с багровыми всполохами. Свет исходит от двух кроваво-красных лун, что вечно висят на одном месте, да от верхушек активных вулканов.

Креол переместился не в Кадаф, как в прошлый раз, с Элигором. Но он попал и не в великий город Ирем, о котором много слышал и от деда, и от старика Халая. Это его первое самостоятельное путешествие в Лэнг, и он… в некоем месте. Выбранном случайно, почти что неизвестно где. Ирем может быть как в часе пути, так и в месяце.

Вокруг раскинулась угрюмая пустошь. Ноги утопали в грязи, мерзкой смеси горячего пепла и морозной жижи. Повсюду валялись кости — почерневшие, со следами зубов. В воздухе разливалась тоска, отовсюду веяло ужасом и смертным хладом. Хотелось упасть на колени и завыть, зарыться в эту грязь, покорно ожидая, пока кто-нибудь явится и прекратит твои страдания.

Ни травинки, ни былинки. Здесь ничто не росло. Лишь вдали виднелся слизевой фонтан — прямо из-под земли извергалась серая жижа, и вокруг копошились лярвы, кошмарные твари, похожие на гигантских шестиногих личинок.

Креол смерил их оценивающим взглядом. Он знал всех, кто водится на безрадостных просторах Лэнга. Халай Джи Беш, бывало, будил его среди ночи, заставляя перечислять Надзирателей и Господ, а за каждое промедление или, спаси Мардук, ошибку колотил смертным боем.

Лярвы — создания не из сильных. Они трусливы, предпочитают нападать сзади и немногим опаснее бешеного быка или голодного медведя. О, простому человеку встреча с лярвой несет почти верную гибель, но архимагу, знающему Искусство демонологии… Креол не испугался бы не то что одной — дюжины лярв.

Правда, здесь их побольше дюжины. И Креол, пока его не заметили, сказал Скрытие, пряча свою ауру. Сейчас он слишком ярко светит в ночи Темного мира, и одних демонов это, пожалуй, испугает, но у других, напротив, пробудит аппетит.

А Креол не собирался пробуждать его, пока не оглядится в Лэнге как следует.

Он не в первый раз здесь, во второй. Но в первый раз его просто приглашали на празднество, которое проводится в Лэнге каждые три года. Празднество, на которое приглашают всех магов, заключавших договор с Лэнгом.

На самом деле не всех, конечно. Только тех, кого им интересно у себя видеть, иначе в Кадафе было бы не протолкнуться. Креола, например, приглашали только один раз — закрепить тот злосчастный договор. Девять лет назад, трижды три года. С тех пор не беспокоили.

А сейчас не то. Сейчас в Кадафе тоже празднество, но на него Креола не приглашали. Сейчас Креол явился в Лэнг самолично… и он не в безопасности.

В тот раз он провел в Лэнге всего три дня. Видел только Кадаф и больше ничего. Не выходил за пределы его стен.

Сейчас другое.

Креол намотал на запястье противодемоническую цепь и убедился, что на нем есть Личная Защита. Доспехи Мардука вздевать пока не стал — они слишком много едят маны, чтобы носить постоянно. Маг взмахнул рукой и подбросил Хубаксиса в воздух, как охотничьего сокола.

Утухенгаль, прежний придворный маг, выдумал для императора такую штуку — покоренную Искусством хищную птицу, которая сама по воле хозяина летала и приносила добычу. И Энмеркару Второму, страстному охотнику, так полюбилось это развлечение, что он повелел покорить еще нескольких таких же соколов, а затем даже отрядил специального человека, который ходил за ними, выращивал птенцов и с малолетства учил охотиться уже без всяких чар. Благодаря этому соколиная охота живет и сейчас, когда Утухенгаль уже в гробнице.

Хубаксис оказался дрянной заменой охотничьему соколу. Он заорал и вцепился хозяину в руку, боясь подняться в небеса Лэнга. Креол встряхнул его, дернул за крылья и рявкнул:

— Ты самый жалкий джинн в подлунном мире!

Пришлось магу творить очередное чудо, вдыхая храбрость в законченного труса. И он даже обошелся без заклинаний, хотя жезлом несколько раз и взмахнул. Взбодренный Хубаксис свечой ушел в небо, несколько времени летал там без цели и смысла, схлестнулся с одинокой Птицей Лэнга и умчался к хозяину, когда ей на помощь прилетела еще дюжина.

Креол при виде этих летучих обезьян стал раскручивать цепь. Швырнув пару заклятий, он разогнал мелких демонов и зашагал туда, где Хубаксис видел громадный вулкан. Несомненный Гирла Уриа, у подножия которого раскинулся город Ирем.

Маг ни о чем не спросил своего джинна. Все сам прекрасно видел через его глаза… глаз. Хубаксис немного приносил пользы, но для разведки все-таки годился.

— Око б мое этого не видело, — ворчал тот, пока маг мерил ногами холодную грязь. — Хозяин, можно домой? Хотя бы мне?

— Можно, — неожиданно доброжелательно улыбнулся Креол. — Подлети сюда, сейчас запущу тебя домой.

Хубаксис поглядел на грозно сверкнувший в свете алых лун жезл и передумал.

Путь оказался неблизким. Взлетев, Креол частично его сократил, но в небе Лэнга он был как на ладони, и кишащие в нем Птицы Лэнга сразу принялись докучать. Жалкие и ничтожные поодиночке, большой стаей они опасны даже для архимага, и с каждой минутой их становилось все больше.

— У меня нет еды! — огрызался Креол, швыряясь Стрелами Мардука. — Отстаньте, паразиты!

— Аккррхрхрхр!!! — нестройно верещали твари, увертываясь от заклинаний.

— Хозяин, я думаю, что они думают, что ты сам еда, — поделился своим умозаключением Хубаксис.

Креол не мог не признать его правоты и вынужденно приземлился. Лететь, постоянно отбиваясь от мелких демонов, было тягостно. Заклинания и мана рано или поздно закончатся, и Креол окажется беззащитен.

Так что он частично уничтожил, а частично разогнал Птиц Лэнга и устроил привал. В Лэнге опасно перемещаться, не будучи набитым заклятиями, а Креол уже истратил многовато.

Он очертил магический круг и сказал Стену Оруда. Она не может накрыть такое же пространство, как Панцирь Скорпиона, и маны требует куда больше, зато и защищает почти от любых демонов. Для всех, кроме самых могучих, преграда будет непреодолима… ну а если сюда вдруг явится архидемон, Креолу так и так останется уповать лишь на свой договор с Элигором. Демоны Лэнга не имеют права первыми на него нападать.

Те, кто осознает это. Птицам Лэнга не объяснишь, конечно.

И лярвам тоже, как понял Креол, проснувшись после короткого отдыха. За время сна целая толпа гигантских личинок обступила круг — они тыкались в незримую черту мордами, тянули длинные языки.

Креол отдернул ногу. Та почти высунулась за черту. Еще полпальца — и его бы сожрали.

Не обращая больше на них внимания, маг начертил несколько кругов, сотворив пищу. Разделив с Хубаксисом трапезу, он еще помедитировал, восстановил ману до краев и стал касаться жезлом участков в Стене Оруда. Тут и там вспыхивали кольца с поперечной полосой — и лярвы отшатывались, словно их жгли огнем.

Через несколько минут зверодемоны разбежались в страхе. Птиц Лэнга в небе тоже не было — они не отличаются терпением и быстро улетают искать добычу подоступнее. Креол развеял Стену Оруда и зашагал к уже видному вдали вулкану.

Ирем, древний город демонов. Креол никогда в нем не бывал, но ему давно хотелось заглянуть, посмотреть, как и чем живут демоны, когда не служат магам и не пытаются их сожрать.

В конце концов, вряд ли их существование вращается вокруг этого.

Ирем оказался таков, каким Креолу и представлялся. Огромный, но грязный, одновременно прекрасный и кошмарный. Похожий на те города, что являются во снах… не самых лучших снах.

С черного неба сыпался пепел и одновременно шел снег. Ирем зажат между вулканом Гирла Уриа и цепью ледяных пиков, здесь невозможным образом сочетаются стужа и жара. Улицы покрыты мусором и нечистотами, и это мало кого волнует.

Повсюду были гигантские башни, да ведь Ирем и называют многоколонным. Между ними иногда тянулись веревочные мостки, и по ним сновали те демоны, что не умеют летать и не способны просто оказаться где пожелают, но и месить грязь внизу им не по чину.

В отличие от диких пустошей, где смерть ждет каждого, кто не способен за себя постоять, в Иреме уже есть какие-никакие законы и правила. Нет, слабого и тут разорвут в клочья при первой возможности, но здешние жители уже достаточно разумны, чтобы понимать, кто перед ними, чтобы не разевать пасть на архимага. Креол шествовал по улицам, помавая жезлом, и одни Надзиратели перед ним расступались, а другие трусливо скалились, не смея большего.

Поначалу маг просто шагал, сам толком не зная куда. Почему-то ему казалось, что едва он войдет в Ирем, как сразу и встретит Троя. Но он быстро понял, что столь чудесное стечение обстоятельств ему не светит. Ирем — не деревушка, а Трой не стоит на видном месте, размахивая стягом.

Осознание этого настигло Креола в квартале маскимов. Тот был грязен даже по меркам Ирема — дороги покрывал толстый слой навоза, стоял смрад отхожего места и везде торчали вымазанные дерьмом каменные статуи. Те изображали Азаг-Тота, и маскимы то ли молились на них, то ли просто любовались… Креол не знал, да и не собирался узнавать.

Он просто огляделся и осознал, что вокруг демоны и дерьмо.

Креол был плохого мнения о Трое, сыне Гишбара. Но все же не настолько, чтобы вообразить его жителем квартала маскимов. Морщась, маг пошел дальше, спеша скорее оставить вонь позади, а поскольку та в какой-то момент стала уж совсем непереносима — воскурил палочку благовония Зкауба.

Оно приятно пахнет, это чудесное средство. Его аромат глубок и насыщен, в нем сочетается терпкий хвойный дым и сладкая ваниль, есть полынная нотка и щепоть острого запаха чеснока. Человеку курения Зкауба доставляют только удовольствие, в голове проясняется, а на лицо набегает непрошеная улыбка.

Не то — демону. Креол возжег всего одну палочку и перед самым своим лицом, но все маскимы сразу обернулись с такими рожами, словно смертный испустил ветры. Один, весь перемазанный, отделился от стены и вразвалочку подошел к Креолу.

С перемещением в другой мир маг получил знание языка Наг-Сотх и хорошо понял, что сказал ему демон, но лучше бы уж не понимал, потому что сказал он такие вещи, после которых ты не живешь дальше, если сказал их Креолу Урскому. Во всем похожий внешне на человека, маским однако ж человеком не был, так что Креол не испытал угрызений совести, выпустив в него Огненный Шквал.

Нет, он бы их в любом случае не испытал. Но сейчас выходило так, что он не убил кого-то, кто, быть может, любезен богам и у кого найдется владетель, что спросит: Креол, Креол, для чего ты убил моего слугу? Нет, то всего лишь демон, а за жизнь демона с Креола не спросит никто, так что… почему его не убить, кто осудит?

Маскимы страшно боятся пламени. Огонь — их уязвимость, даже самый обычный жжет их, ранит, убивает. Креол бы охотно спалил их всех, сколько ни есть… но знали бы вы, как воняет жженое говно! У Креола заслезились глаза, он почти закричал от смрада и самым постыдным образом бросился бежать!

Маскимы улюлюкали ему вслед. Преследовать благоразумно не стали, но осыпали насмешками и такими оскорблениями, что Креол лишь чудом удержался, не повернул обратно. Ему пришлось напомнить себе, что даже архимаг не одолеет всех маскимов Ирема в одиночку, да и ему довольно повезло, что среди них не оказалось высших, шестого и седьмого рангов. Такие не сгорели бы так просто и даже в одиночку доставили бы Креолу хлопот.

Квартал маскимов не слишком велик. Он примостился возле куда большего, занимающего добрую четверть Ирема — квартала Тощих Всадников Ночи. Здесь воздух тоже напоен смрадом, поскольку Тощие Всадники Ночи в изобилии разводят скотину, но навоза на дорогах куда меньше, ибо об этом заботятся маскимы.

Костлявые лысые демоны были тут повсюду. С иссиня-черной кожей, вооруженные копьехлыстами, они разгуливали пешком и ездили на йорг-йоргах, этих склизких двуногих пауках. Те носились, как ошпаренные, едва касаясь ногами земли.

Повсюду была и любая другая скотина, от обычных собак и свиней, до шилопауков и других зверодемонов. Но только безмозглая, никого говорящего — этих разводят Погонщики Рабов. Тощие Всадники Ночи на каждом шагу держали загоны, скотобойни, лавки со свежим мясом и живыми созданиями всех видов.

В первые же несколько минут Креолу предложили купить ручного зуннабьяна, Птицу Лэнга в клетке и превосходные сапоги.

— Бери! — приклацывая длинными зубами, говорил торговец, сидящий в ярко освещенной лавке. — Бери, смертный, не пожалеешь! Смотри, какая тонкая работа! Из человечьей кожи!

Креол с любопытством погладил сапог. Работа действительно тонкая… но материал… если он будет разгуливать в Шумере в таких сапогах, это вызовет вопросы гильдейских магов.

— Дурак, зачем ты человеку сапоги из человечьей кожи предлагаешь! — прикрикнула на Тощего Всадника Ночи его, видимо, жена. — Пусть лучше Птицу Лэнга купит!

— Тут этих Птиц Лэнга — как крыс, — буркнул Креол.

— Э-э-э, нет!.. Это кто? Это дикие. А эта говорящая. Породистая. Смотри, какой хохолок! Какая бархатистая блестящая шерстка!

Креол поневоле заинтересовался. Обычные Птицы Лэнга лысые как колено, волос нет даже на головах. И воняют так, словно год без перерыва жрали тухлятину. А эту покрывала мягкая шерсть, а в глазах не было тупой бессмысленной злобы, как у сородичей.

— Она поумнее диких и не такая злобная, — сказала Тощая Всадница Ночи. — Ой, сейчас мало таких. До Мардука-то у нас столько пород было!.. Я развожу только этих, хохлатых серебрянок. Они самые беспроблемные и подойдут для новичка. У меня и документы есть, на каждую.

Креол перевел взгляд на Хубаксиса. Не заменить ли его ручной Птицей Лэнга?

— Не надо, хозяин, демоны обманут тебя, — заподозрил неладное Хубаксис. — Эй, вы зачем обманываете моего хозяина⁈

— Почему обманываем? — не поняли Тощие Всадники Ночи. — Все честно. Цена средняя по рынку. Возьми, всего две сотни.

— Пожалуй… нет, — произнес маг неохотно.

Он вспомнил судьбу Гасителя Света и Повелителя Ветров. Домашние животные у Креола как-то не заживались, только кот по имени Кот прожил долгие тринадцать лет и скончался по естественным причинам.

— Мне не нужны ни сапоги, ни животные, — сказал маг. — Лучше скажи, куда пойти, если я ищу своего родича.

— К Погонщикам Рабов, — пожал плечами Тощий Всадник Ночи.

— Он не раб… думаю. В Иреме есть места, где свободно живут смертные?

— Своего квартала у них нет, — любезно ответил Тощий Всадник Ночи. — Их не настолько много. И если твой родич таков же, как ты, то он, возможно, и жив все еще, но если так — о нем знают в Башне Бумаг. Там знают все и про всех.

Креол благосклонно кивнул низшему демону. Ему нравились такие существа — знающие свое место, не дерзящие, но и не раболепствующие чрез меру. Те, что порывались бухнуться на колени и начать лизать Креолу сандалии, его раздражали, а те, что в каждом слове и взгляде таили насмешку — злили.

А эти же… ну торгаши, да. Но не раздражающие. Говорящие и отвечающие по делу. Да, хотят продать, но не навязываются. Не знай Креол, что они демоны — решил бы, что просто какая-то другая раса людей, вроде кушитов и праквантеков.

Башня Бумаг высилась в самом центре Ирема, рядом с Башней Зубов. Разыскивать долго ее не пришлось — демонов тут было особенно много, а среди Надзирателей попадались и Господа, эг-мумии и дьяволицы. Дважды Креол видел генералов легионов, однажды — идущего по своим делам Двурогого. Этого все сторонились.

Встречались и другие демоны, непонятные. Непохожие на Надзирателей, которых Креол всех знал назубок, и на известных ему Господ. Скорее всего, тоже генералы легионов — их почти восемьсот и среди них нет двух одинаковых, а Креол мог безошибочно распознать только экцу Элигора.

Маг запрокинул голову. Башня Бумаг уходила в небеса, терялась в бездонной черноте Лэнга. Вокруг пылали огни, из окон доносился шум, с балконов то и дело взлетали демоны. Каждый кирпич дышал здесь скверной, а в голове будто играла неслышная музыка… очень-очень плохая, принуждающая зажать уши и заплакать музыка.

Простой смертный давно б уже катался по земле и выл от ужаса. Но Креол лишь поморщился. Сейчас его не защищало благоволение высших иерархов, как девять лет назад, когда он явился по приглашению, но ему хватало и собственной воли, собственной магии. Уверенный в каждом своем шаге, Креол вступил в темный зев демонского логовища.

Однако внутри не оказалось ничего ужасного. Обычная канцелярия, чем-то похоже на архив Гильдии. Стены усеяны нишами, в них каменные таблички. Вдоль них стойки с пергаментными свитками, и от каждого слышен тихий скрип — дела пишут сами себя. Повсюду летают крошечные демоникалы-посыльные — возникают по воле кого-то из канцеляристов, исполняют предназначенное и исчезают.

Чем занимаются здесь демоны, Креол узнать не стремился. Кому интересна вся эта писанина? Его взгляд равнодушно скользил по надписям на Наг-Сотхе и Ша-Ккине, по каким-то цифрам и совсем непонятным символам, и он только в том и убеждался, что ничего не понимает в происходящем. Лэнг жил по каким-то собственным, сложным и запутанным правилам.

— … Креол, сын Креола, внук Алкеалола, эр тобоэ, эр тобоэ, — лопая жирную лягушку, говорил приземистый коротконогий демон. — Клятвенно и договорно связан с Элигором, Четвертой Эмблемой, а через него — с Йог-Сотхотхом, Хранителем, эр тобоэ, эр тобоэ. Розыск и надежда, так? Запрос по имени, так? Трой, сын Гишбара, внук Арратху, эр тобоэ, эр тобоэ. Запрос на адрес подается?

Креол не поспевал за старшим канцеляристом. Вору-Абса-Сумбаль, этот презренный демон из низших Господ, входит в легион Гамора, но генералом легиона не является… хотя Креол по сей день путался, кто по правилам Лэнга считается генералом, а кто нет. Возможно, что и Вору-Абса-Сумбаль считается… неважно. Он тараторил так быстро, что Креол упускал половину слов, да к тому же и говорил не на Наг-Сотхе, а на Ша-Ккине, который Креол знал не в пример хуже, поскольку учил его обычным образом, еще у Халая, и почти никогда не пользовался.

Это наречие Ледяного Царства используется куда реже Наг-Сотха и до сего дня ни разу Креолу не пригождалось. Но оказалось, что в Башне Бумаг говорят в основном на нем и в делах тоже используют его. Видимо, чтобы усложнить жизнь остальным демонам. А поскольку простые канцеляристы не смогли ответить, где живет проклятый Трой, пришлось идти на поклон к их старшему.

— Да, запрос подается, — наконец кивнул маг.

— Очень хорошо, — шлепнул по пергаменту каменной печатью Вору-Абса-Сумбаль. — Оплата по результату, результат в порядке очереди, очередь наступит через четырнадцать лет.

— Сколько⁈ — аж привстал Креол.

— Реконфигурация данных требует времени, — нагло заявил Вору-Абса-Сумбаль, откусывая лапку новой лягушке. — Запрос смертного имеет низкий приоритет. Но всегда можно осуществить через призыв и сокращение числа желаний. Запрос, так? Зубы-то есть у связанного договором?

Креол уставился на старшего канцеляриста. Он совершенно не понял, при чем тут зубы, но выбить их Вору-Абса-Сумбалю ему захотелось.

И однако Креол заподозрил, что с него вымогают мзду. Это вечное зло везде, где сидят уполномоченные властью. Среди них тяжело найти не мздоимца, и праведником можно считать уже того, кто не вымогает сикли за то, что и так обязан сделать, а берет их лишь когда делает больше, чем обязан.

Но в Шумере Креол с мздоимцами не сталкивался. Среди них просто нет настолько бесстрашных, чтобы желать мзды от полномочного члена Гильдии. В тех же редких случаях, когда Креолу все-таки намекали, что блестящее колечко ускорит его дело, тот холодно отвечал, что заклятие Растущей Боли ускорит его еще сильнее.

Но Лэнг — не Шумер. Этот вонючий пожиратель жаб, сам похожий на уродливую жабу, явно не боится архимага ни вот на столечко. Возможно, он не уступит Креолу в могуществе, а даже если уступит — за ним стоит Гамор, Одиннадцатая Эмблема, а за Гамором — Йог-Сотхотх.

И все же…

— Я никуда не спешу, — сказал Креол, сложив руки на груди и вперившись в демона злым взглядом.

Демон продолжал жрать жаб и чирикать каламом по пергаменту. Креол продолжал таращиться. В зале почти никого не было, к Вору-Абса-Сумбалю никто не рвался немедленно попасть, и его слова об очереди длиной в четырнадцать лет становились все лживее и лживее.

Демон упорно делал вид, что перед ним никто не стоит. Креол не сходил с места. Молчание становилось все напряженнее.

И однако ж… Вору-Абса-Сумбаль бессмертен, он сидит в удобном кресле и лакомится вкусным кушаньем… ну, он его явно таковым считает. Креол провожал взглядом каждую лягушку и ощущал, что сам все сильнее хочет есть.

— Смертный, ты что, не знаешь, как делаются дела в Башне Бумаг? — наконец не выдержал Вору-Абса-Сумбаль. — У меня есть то, что тебе нужно, так? У тебя есть то, чем ты можешь меня вознаградить, так? Либо зубы, либо услуга, так? Одной хватит.

Креол по-прежнему не понял, при чем тут зубы, но заподозрил, что на Ша-Ккине так называют монеты. Жаль было давать даже медный сикль презренному мздоимцу, но Креол Урский никогда не был жаден до злата и серебра. Его не интересовало, сколько у него денег до тех пор, пока их хватало.

— Подавись, — скривился маг, бросая на стол снизку сиклей золота.

Ее было довольно, чтобы купить хороший дом или семь-восемь живых кошек. Но Вору-Абса-Сумбаль лишь равнодушно глянул на золотые колечки и спросил:

— Это все, что у тебя есть, так? Тогда услуга, клятвенник Элигора. Передай одну.

Креол окончательно убедился, что его Ша-Ккин недостаточно хорош. Он совершенно не понимал, чего хочет от него этот уродец.

А еще ему неприятно вспомнились месяцы, проведенные в Та-Кемет, когда он точно так же сражался с тем, против чего бессильна даже самая могущественная магия.

— Да что тебе надо, ублюдок⁈ — рявкнул Креол.

— А, конкретная услуга, так? — замаслились глазки Вору-Абса-Сумбаля. — Ты клятвенник Элигора, у него есть… да, у него есть Меши-Реонна. Передай или исполни.

Креол задал еще пару уточняющих вопросов и наконец уразумел, что просит старший канцелярист. Услугу, так. Только не от Креола, а от одного из демонов Элигора. Все просто — Креол ставит передаточную подпись и право призвать и загадать желание Меши-Реонне переходит к Вору-Абса-Сумбалю.

В общем, ничего особенного. Креол неоднократно помогал друзьям или банально зарабатывал деньги, призывая демонов. Все равно многие из их способностей самому Креолу ни для чего не нужны.

Но Меши-Реонну он уже призывал два года назад. Не для себя, а для одного богатого купца, который хотел найти себе суженую. Девицу, которую полюбит он, и которая полюбит его. Креол такой магией не владел, зато Меши-Реонна именно этим и занимается — и уже скоро богатый купец стал чуть менее богатым, зато куда более счастливым.

— Я уже истратил Меши-Реонну, — сказал маг. — Либо выбери другого, либо жди девять лет.

— Тогда и ты жди девять лет, — пожал плечами Вору-Абса-Сумбаль. — Девять меньше четырнадцати, так? Повезло тебе.

— Тебе что, маскимова ты еда, настолько некому свою свечу всунуть⁈ — все сильнее злился Креол. — У вас тут что, нет кар-кида⁈ Тогда пойди в кар, да купи рабыню, как делают все нормальные люди!

— Нет, ты не знаешь, как делаются дела в Башне Бумаг, — с сожалением произнес Вору-Абса-Сумбаль. — К твоему счастью, я, облеченный третьим бар-ин-дирр и обладающий седьмой звездой гоборра, здесь именно для того, чтобы все тебе разъяснить. Скажи, ты хочешь найти этого Троя не для того, чтобы обнять его и сказать: о дорогой племянник, как я скучал, давай же выпьем вместе ячменной сикеры!.. Так?..

— Откуда ты зна… нет, конечно. А что?

— А то, что даже если я дам тебе его адрес, то что помешает мне немедля послать к нему демоникала и сказать: о смертный, берегись, тебе грозит беда, но за малую мзду я раскрою тебе, как спастись! Что мне помешает? Ничто. И я так сделаю, если ты будешь упрям и не пожелаешь вести дела, как у нас принято.

Креол молчал и только зубы его издавали такой звук, словно вот-вот начнут крошиться. В ярко освещенном зале были и другие канцеляристы, было множество столов и пергаментов, но сейчас вся вселенная будто сократилась до крохотного пятачка, в котором существовали только Креол и Вору-Абса-Сумбаль, этот презренный червь, дерьмо под сапогами Креола, мерзкое отродье Бездны, ссанье Пазузу, зловонная отрыжка алуа. Ублюдок, что за всю отведенную ему вечность не поднимется выше мелкого чиновника. Как он может жить и не рыдать все время от горя, будучи собой?

— И прекрати на меня так смотреть, — сказал Вору-Абса-Сумбаль. — Я не могу сосредоточиться, когда ты думаешь обо мне столько недобрых вещей. Если у тебя нет здесь дел — иди.

— У меня здесь есть дело, — ответил Креол. — Не знал, что ты слышишь мои мысли, но рад этому. Говори, что тебе нужно, и я сделаю. Но берегись, если твоя просьба окажется оскорбительной или чрезмерной.

Вору-Абса-Сумбаль раздраженно съел последнюю жабу и отодвинул расписное блюдо. Подумал, посмотрел на Креола и хлопнул в ладоши. На блюде снова выросла гора гадов — но теперь тритонов.

— Вот скажи, колдун, зачем мне все это? — вздохнул демон. — Я ведь потомок джиннов. Мой народ происходит от шайтанов, что в незапамятные времена смешались с урругхиинами… они тогда обитали в Ледяном Царстве, творили дюммше и строили дворцы для Старцев. Где теперь те дворцы? Их нет, и нет урругхиинов. Есть только мы, но мы утратили древнюю магию, утратили дар тысячи превращений и занимаемся всякой чепухой.

— Я не колдун, — зло прищурился Креол. — И я не могу вернуть тебе дворцы и дар тысячи превращений.

— Ой, нет-нет, конечно, ты не можешь, смертный. Не прерывай вступление и дай побрюзжать.

Креол помассировал глаза и прикрыл ладонями лицо. Он сейчас страдал почти физически. Ему хотелось призвать Адду и разрушить Башню Бумаг до основания… но в Лэнге лучше не призывать Имена Мардука без крайней нужды, им может не понравиться, что Креол здесь не ради того, чтобы убивать демонов.

— Ладно, я скажу прямо, раз уж намеки тебе недоступны или ты не желаешь их понимать, — проворчал Вору-Абса-Сумбаль. — Меши-Реонна нужна мне не для того, чтобы найти суженую. Я ее уже нашел. Но мне нужна помощь, чтобы она меня захотела, так?

— А, понимаю, проблема в том, что она зрячая, — хмыкнул Креол, разглядывая старшего канцеляриста. — Мне выколоть ей глаза? Или наслать на нее Оглупление? Я такого заклятия не знаю, но, думаю, сумею овладеть.

— Да мне все равно, как ты это сделаешь, — смачно перекусил тритона Вору-Абса-Сумбаль. — Нет Меши-Реонны — делай, как сумеешь. Но мне нужна одна конкретная. Или любая другая с теми же свойствами.

— Какими свойствами? — терпеливо спросил Креол.

— Не из Лэнга, — загнул палец Вору-Абса-Сумбаль. — Бессмертная. Способная к деторождению… от меня. Понял?

— Зачем?

— Ты идиот, так? Печати Мардука. Я хочу, чтобы мое племя вырвалось за печати Мардука.

Креол недоверчиво уставился на старшего канцеляриста. Детолюбивый демон?.. Креол не верил в детолюбивых демонов.

— Ты можешь верить или не верить во что хочешь, но ты меня услышал, так? — сказал Вору-Абса-Сумбаль. — Подходящую мне зовут Айхелия. Она дьяволица… не перебивай!.. она дьяволица, но свободная от печатей Мардука. Это долгая и любопытная история…

— Мне неинтересно, — отмахнулся Креол.

— Тем лучше. Если ты хочешь, чтобы твое желание было исполнено, тебе придется кое-что сделать для меня…

— Нет, — глухо сказал Креол.

— Нет… что?.. что ты сказал?..

Вместо ответа Креол подался вперед и резко раскрыл ладонь. Оттуда взметнулось облачко пыли, Вору-Абса-Сумбаль вдохнул… и мерно закачался на табурете. Благовоние Зкауба одурманило его, лишило воли.

Креол покосился на других канцеляристов. Кажется, никто ничего не заметил. Маг предпочел бы решить вопрос добром, заплатить за сведения золотом или и правда оказать услугу… но он уж точно не собирался куда-то бегать ради прихотей жирного пожирателя жаб, быть для него свахой или что он там хочет. Хватит, накушался подобного в Та-Кемет, с Гор-Тутмосом.

Архимаг Шумера — не мальчик на побегушках.

— А теперь слушай меня, зловонное дыхание Пазузу, — произнес Креол, понизив голос. — Говори, где тот, кто мне нужен. И если ты солжешь или предупредишь его, я вернусь и буду бить тебя цепью, пока не устану… а я долго не устану.

— Башня… Похоти… — пробормотал Вору-Абса-Сумбаль, капая слюной на стол. — В Башне… Похоти…

— Так-то лучше. И помни, о чем я тебе говорил. Я знаю, как тебя зовут и где тебя найти.

Из Башни Бумаг Креол вышел в приятном расположении духа. Кто это сказал, что он не умеет договариваться с людьми? Теперь осталась самая малость — найти Троя и устроить так, чтобы из Лэнга он не вернулся.

Башня Похоти оказалась на севере Ирема, в квартале будх, но нашел ее Креол далеко не сразу. Алуа, у которого он спросил дорогу, то ли из глупости, то ли из подлости неверно ее указал, и вначале маг забрел в западную часть и зря отмерил ногами изрядно локтей. Видел громадную Башню Пазузу и зловещую Башню Крови, прошел мимо Башни Хворей, очень быстро пробежал мимо Башни Ужаса и едва не влип в неприятности у Башни Миражей.

— … А кто это тут⁈ — раздалось из тумана, скрывающего окрестности. — Маленький смертный?.. Маленький смертный заблудился?.. Покажем ему дорогу, а, парни?..

— Я сейчас досчитаю до трех и вы все обратитесь в пыль, — пригрозил Креол, раскручивая цепь и готовясь возжечь Копье Мардука.

Он не видел, с кем столкнулся, кто подкрадывается к нему в колдовских иллюзиях, но не собирался отступать, окажись это хоть сам Йог-Сотхотх.

Невидимки несколько секунд молчали, явно всматриваясь в ауру мага, а потом из тумана донеслось:

— Извини, уважаемый колдун, обознались.

— Я не колдун, — огрызнулся Креол.

Ему уже никто не ответил. Невидимки очень быстро исчезли.

Зато в квартале будх никто на Креола даже не глянул. Будхи, эти высшие Надзиратели, могли бы доставить проблем и архимагу, поскольку их невероятно сложно убить, но им не оказалось дела до какого-то смертного. В своих черных балахонах они просто молча скользили между Башнями Книг, Воды, Музыки и Дверей. В первой размещалась библиотека Ирема, во второй — купальни, в третьей пели и играли музыканты, а четвертая сейчас пребывала в запустении, но когда-то это место было чем-то вроде центра межмировых сообщений.

И, конечно, во всех башнях еще и просто жили. В многоколонном Иреме всего около тысячи башен, но каждая огромна и кишмя кишит демонами. В одних живут все вперемешку, в другие же лучше не соваться, если ты иного роду-племени. Есть Башня Крыльев, в которой гнездятся целые стаи Птиц Лэнга, есть Башня Плоти, в которой тебя моментально поглотят кошмарные Твари, есть Башня Крови, где нашли приют кровососы Злыдни, есть башня Песка, в которой обитают эг-мумии, а есть… вот.

Креол остановился у зловещей черной башни, усеянной шипами и непристойными статуями. Башня Похоти и не что иное. Дом дьяволиц. Странно, что Трой нашел здесь пристанище, но с другой стороны — где еще быть кому-то вроде него? Дьяволицы Лэнга, эти воплощения похоти и разврата, жестоко обращаются со смертными, да и вообще со всеми, но если сумеешь внушить им страх, если перещеголяешь в изуверстве — могут проникнуться животной страстью.

А уж в изуверстве Трой толк знает.

При этой мысли лицо Креола болезненно исказилось, и он резко толкнул дверь. Пусть тут соберется хоть тысяча дьяволиц, он пройдет сквозь них, как серп сквозь ниву, и доберется до того, кого хочет убить!

— Добро пожаловать! — разнесся звенящий хор.

Креол замер, растерянно моргая. Внутри все заливал свет, играла веселая музыка, повсюду росли цветы и витала смесь дивных ароматов. А вдоль алой ковровой дорожки стояли в две шеренги дьяволицы — целая дюжина прелестных, затянутых в черную кожу созданий, чью демоническую суть выдавали только неестественная бледность, да длиннющие когти.

От них исходил… зов. Скверная, нечистая магия внушала неодолимое вожделение, заставляла желать их всех и каждую из них. Почти каждый муж на месте Креола уже истекал бы слюной, уже полз на коленях, моля о милости, о награде.

Но Креол устоял перед богиней любви — что ему эти когтистые бесовки? Он только собрал волю в кулак и напомнил себе, что влечение к дьяволицам — не истинное, что это морок, наваждение, гипноз. Ну да, они и без этого гипноза достойны императорского гарема, но все-таки уже не то, и поддаться будет постыдным.

А вот Хубаксис, притихший было в суме хозяина, мгновенно вылетел наружу и даже увеличился в несколько раз. Креол с удивлением на него глянул — прежде малютка-джинн такого не проделывал. То ли постепенно все же взрослеет и учится новым фокусам, то ли на него так повлияли хозяйки Башни Похоти.

— Сегоодня у нас гоость из мира смеертных! — донесся томный голос, и по лестнице спустилась особенно крупная дьяволица. В полтора раза выше Креола, она обмахивалась шелковым веером, и каждый взмах был словно порыв урагана. — Я Набиритхи, ниижняя госпожаа пеервого из Трех Стааршиих Доомов Иреема. Что привелоо тебя в нашу обиитель, прекрасный ююноша?

Креол хмыкнул. Юношей его давно уж никто не называл, хоть он и выглядел моложе истинного возраста.

— С юношей ты погорячилась, — так и сказал он. — Меня привело сюда желание…

— Как и всеех! — улыбнулась Набиритхи.

— … Встретиться с родичем, — закончил Креол. — У меня к нему дело.

Сначала Креол хотел в лоб сказать, что собирается отомстить. Но в последний момент ему пришло в голову, что неизвестно, в каких Трой отношениях с этими когтистыми кар-кида. Раз он здесь живет, то уж верно не просто посетитель.

И Креол все же не настолько верил в себя, чтобы вызвать на бой всю Башню Похоти. Тут не меньше сотни дьяволиц, а они уже не Надзиратели, но Господа, пусть и только первой ступени. А их царица, эта Набиритхи… она и в одиночку будет сложным противником даже архимагу.

— Роодичем, м-м-м?.. — похотливо улыбнулась Набиритхи. — Надеюсь, это твоой браат? Всегда хотеела смертныых браатьев! На худоой конеец и отеец с сыыном подойдуут!

— Нет, это мой… двоюродный племянник, — сдержанно ответил Креол.

— Ооо… ну что жее… у наас туут еесть оодин смеертный… виидимо, егоо тыы и ищеешь. Но дождиись, с ниим Айхеелия. Иилии… ооо!.. отчего быы наам не сдеелать Айхеелии и твоему роодичу прияятный сююрприиз?..

И Набиритхи бесцеремонно потянула Креола за собой. По телу мага аж дрожь пробежала, настолько сильным оказался импульс, такой волной вожделения его обдало.

Но он удержался и в этот раз. Сохранил самообладание, остался в трезвом рассудке. Постаравшись отрешиться от томного щебета огромной дьяволицы, он размеренно шагал по лестнице, а следом летел Хубаксис и тоже что-то бубнил, пытаясь привлечь внимание Набиритхи или кого-то из ее наперсниц, но те лишь брезгливо отворачивались. Уродливый раб смертного мага их совершенно не привлекал.

Внутри Башня Похоти была словно извращенная, исковерканная обитель харимту. Здесь точно так же дарили удовольствие в обмен на дары золотом… ну, вероятно, золотом. Кроме хозяек башни повсюду были демоны иных родов, и не только из Господ, но и из Надзирателей. Были и существа из других миров, в том числе и не демоны.

А вот собственных мужчин дьяволиц Креол почти не видел. Всего пару раз ему на глаза попались диаволы — дьяволицы мужского пола. На мага они произвели гнетущее впечатление — какие-то забитые, с плохо скрываемым страхом в глазах.

Один такой при виде Креола и Набиритхи попытался скрыться за дверью, но оказалось поздно, его уже заметили. Нижняя госпожа грубо схватила диавола за руку и приторным голоском сказала:

— Ооо, да этоо же Алмаан, мой миилый, любиимый мууж! Ты что жее, пряячешься от мееня? Боиишься чегоо-то?..

— Нет, владычица сердца моего, я… — отвел взгляд демон, мягко пытаясь отстраниться.

— Не ухооди далекоо, тобоой я займуусь позжее, — пообещала Набиритхи, отбрасывая диавола и распахивая дверь. — А ты, дорогой гоость, входии скореей, вот оон, твоой любиимый роодич! Айхеелия, радуйся, я привелаа тебее еще одноого, и самаа к ваам присоединююсь!..

Креол перешагнул через порог. То были затемненные покои, устланные мягкими коврами и усыпанные огромными подушками. Везде были лишь два цвета — красный и черный, и только роспись на стене имела еще и белые оттенки. На низеньком столике виднелись остатки трапезы, а в другом конце, привязанный к странному устройству, стоял на четвереньках мужчина, которого пользовала противоестественным образом прекрасная дьяволица.

Рот ему затыкал кляп, но даже сквозь него прорывались стоны то ли боли, то ли удовольствия. При появлении гостей мужчина поднял голову, и Креол уставился на его искаженное, покрытое слезами лицо.

Это был не Трой.

Конечно, минуло больше двадцати лет, и Трой мог за это время измениться. Но все же не до такой степени. Этого человека Креол не знал, никогда его прежде его не видел и не имел к нему никакого интереса.

— Это не мой родич, — сказал маг. — Другие люди у вас тут есть?

— Ооо, как жааль! — искренне огорчилась Набиритхи. — Неет, сейчаас другиих неет, да и этого скоро не буудет! Айхеелия, миилая, как зовуут твоегоо друужка?

— Ой, госпожа, да я и не знаю! — весело прощебетала дьяволица. — Как тебя зовут?.. ой, не говорит, стесняется!.. А этот тоже мне? Великие Древние, какой красавчик!

Креол невольно дернулся. Сзади с грохотом закрылась дверь, и единственный выход перегородила туша Набиритхи. Между ног у нее что-то зашевелилось… сквозь черную кожу стал проступать будто слоновий хобот…

Хубаксис в ужасе заверещал, прячась в суме Креола. Маг нашарил жезл, а другой рукой крепко взялся за цепь. Действовать надо быстро, потому что дьяволицы Лэнга — это не какие-то вонючие эстри, их партией в шек-трак не обманешь.

В воздухе вспыхнул Щит Мардука. Креол выкрикнул слово Бессилия и выбросил из руки Световой Меч. Он не был настолько доверчив, чтобы лезть в логово демонов, не приготовившись драться.

Набиритхи от Светового Меча отшатнулась, а Айхелия завизжала, пронзая свою жертву длиннющими когтями. Несчастный, чье имя так и не было названо, опал окровавленной кучей, а Креол вспрыгнул на железную лавку с шипами и швырнул Стрелу Мардука, со свистом раскручивая цепь.

— Вот что, мерзкие твари, — сказал он, переводя взгляд с одной дьяволицы на другую. — Или вы будете блюсти законы гостеприимства, как заповедано богами, или я обрушу Башню Похоти и перебью вас всех, а ваши трупы скормлю лярвам.

Набиритхи с Айхелией переглянулись. На их лицах заиграли улыбки. Стрела Мардука больно ожгла Айхелию, а Бессилие замедлило их движения, но они были у себя дома, и за дверями ожидали еще десятки таких же дьяволиц.

— Мы поняли, ты серьезный мужчина, и игр не любишь, — недовольно произнесла Айхелия. — Тебя кто-то защищает или ты сам по себе?

— У меня контракт с Элигором, — ответил Креол.

— С Элигоором… — разочарованно протянула Набиритхи. — Как жааль… Но все жее… о чем Элигор не узнаает, то его не огорчиит, а?..

Креол прищурился. Счет пошел на мгновения. Дьяволицы зашипели, их ауры налились жаром, когти засверкали в тусклом свете… сейчас бросятся!.. два высших демона сейчас разорвут Креола в клочки!..

И Креол шарахнул Молотом Мардука.

Это заклятие не очень хорошо в помещениях, поскольку обращает все в пыль. С Креола слетела Личная Защита, его чем-то ударило по голове, а в руку вонзилось что-то острое… он не обратил внимания, хлестнув цепью куда попало, ударив Звуковым Резонансом и прыгнув в разлом.

За ним открылась пустота. Креол пробил стену, вылетел из Башни Похоти и воспарил над Иремом. А из дыры высунулась разъяренная Набиритхи и крикнула вслед:

— Мыы с тобоой еще встреетимся, малышоок!..

Креол ее уже не слышал. В ушах свистел ветер, по руке текла кровь, а маг злобно ругался себе под нос, мчась обратно к Башне Бумаг.

Он запоздало сообразил, что одурманенный Вору-Абса-Сумбаль назвал местонахождение не Троя, а той самой Айхелии, на которой хочет жениться… бычий хер ему, конечно, а не красавицу, но Креол теперь тоже в незавидном положении.

Если просто вернуться — так демон наверняка уже пришел в себя и вряд ли обрадуется, снова Креола увидев. Возможно, в Башне Бумаг его встретят еще хуже, чем в Башне Похоти… Креол глянул на все еще кровящую руку и сказал Исцеление.

Он приземлился на крыше Башни Пыли — одной из самых больших, но почти заброшенной. До великого похода Мардука оная принадлежала архидемону Хетше, если верить дедовым табличкам. После его гибели башня осталась торчать посреди Ирема мертвым пальцем, и если в ней кто и обитает, то те, кому не нашлось места в кварталах получше.

На плоской крыше и впрямь оказалось пустынно, здесь даже не гнездились Птицы Лэнга. Из распахнутого люка веяло тленом и запустением, а некогда прекрасные столбы-колонны обрушились, и за пятнадцать веков никто не потрудился их починить. Древний камень прорезала глубокая трещина, застарелый шрам, над которым все еще стояла аура, заставившая Креола осенить себя символом двуглавого топора.

Идеальное место. Маг начал с того, что передохнул, сотворил себе еды и помедитировал, разглядывая Ирем с высоты. Хубаксис от скуки принялся пересчитывать его башни, но сбился, дойдя до трехсот, начал сначала и снова сбился, дойдя до двухсот.

Креол же начертил простой круг призыва и стал раскидывать по краю символы. Вору-Абса-Сумбаль… он знал его имя, видел его лицо и пусть недолго, но держал под контролем благовонием Зкауба. Для кого-то посильнее этого, пожалуй, не хватит, но старший канцелярист стоит чуть выше Надзирателей, ему не равняться даже с эг-мумиями, а Креол и эг-мумию одолел бы без труда.

— Так, погоди… — произнес маг, грызя кончик калама. — Слово силы, закрепитель…

Он смешал сажу с раствором камеди, обмакнул туда писчую тростинку и, немного подумав, записал в магическую книгу новое заклинание призыва. Вряд ли оно еще хоть когда-нибудь Креолу понадобится, но всякое заклинание действует лучше, если вначале запечатлеть его на пергаменте. Пропустить через себя каждое слово и придать им немного от собственного «я».

— Итак!.. — произнес маг, когда все было закончено. — Исчадие Лэнга, в башне высокой, здании просторном, кружишься ты и таишься ты, удержу тебя дверями, запру тебя замками, явишься на мой зов ты, и исполнишь, что велено, и да будет по слову моему, и порукой мне имя твое, Вору-Абса-Сумбаль! Иа Ану! Иа Энлиль! Иа Ннги! Сабао! Азаг-Тот, Та Калла!

В магическом круге заклубился туман. Из него проступила злобная и напуганная рожа старшего канцеляриста… но она тут же озарилась гнусной ухмылкой и растаяла, а взамен возник лысый рослый человек со вздутым лбом и дымящимися руками.

Нет, не человек. Демон. Гамор, Одиннадцатая Эмблема.

Креол стиснул челюсти. Он быстро выкрикнул слово Удержания, поспешил укрепить круг призыва, но было поздно. Рассчитанный на низшего из Господ, на одного конкретного демона, для Эмблемы барьер оказался бумажной стеной.

Гамор вышел из круга, как будто его не было, и уставился на Креола, супя брови.

— Вот ты каков, обидчик моего слуги, — произнес Эмблема. — Что же мне с тобой сделать, не скормить ли утукку?

Маг ответил молчанием, наматывая на руку цепь. В искусстве демонологии всегда есть риск, что демон получил заступничество, и на призыв явится другая тварь, посильнее, но Креол с подобным столкнулся впервые.

Хотя почти все демонологи сталкиваются с подобным впервые. Второго шанса обычно просто не представляется.

Однако Гамор пока что не нападал. Креола защищает контракт с Элигором, другая Эмблема не может убить его вот так запросто. И неизвестно еще, конечно, кто кого… но все-таки и Креол первым в драку не ринулся. Ждал, что дальше скажет Одиннадцатый.

— Ты и так уже наш, — задумчиво произнес Гамор. — Я могу договориться с Элигором… разорвем твой контракт, а заодно и твою душу… разделим ее на всех. Тебя на всех хватит. А бедный Вору-Абса-Сумбаль получит самые лакомые кусочки. В утешение за обиду, лично за этим прослежу.

Креол только сощурился. Эмблема просто пугает. Хотел бы в самом деле так сделать — не болтал бы попусту.

— Давай-ка взглянем на условия твоего договора, — добавил Гамор, читая будто что-то невидимое. — Хе!.. Ха!.. Ты будешь нашим пять тысяч лет… ты что, полагал, что к концу срока от тебя что-то останется?

А вот это Креолу совсем не понравилось. Он и сам уже за девять лет не единожды пожалел о том своем решении. Может, его посмертие в Куре и было бы не из лучших, но жрать пепел все же лучше, чем самому быть пищей демонов.

— Хм. Если я тебя убью, договор расторгается, — заметил Гамор. — Что же, повезло тебе, я тебя не трону.

— Еще неизвестно, кто кого, — впервые заговорил Креол. — Так что, ко мне есть претензии?

— Никаких, — улыбнулся Гамор. — Кстати, ты что же, хотел воспользоваться лазейкой в своем договоре? Да, договор расторгается, если тебя убьют демоны Лэнга! Просто скорми себя утукку — и Элигор до тебя не дотянется.

— Утукку пожирают плоть вместе с духом, — процедил Креол.

— Ну да, но в Бездонный Хаос ты не попадешь. Оставишь нас в дураках.

— Меня это слабо утешит.

— Тебя уже ничто не утешит, маг, — произнес Гамор. — И не тревожь больше бедного Вору-Абса-Сумбаля. Чего ты от него хотел? Говори, я дам.

Креол почувствовал, что ему уже наплевать на Троя. Но это обесценивало само его путешествие в Лэнг, так что он произнес:

— Мой дальний родич, Трой, сын Гишбара, внук Арратху, эр тобоэ… кстати, что значит «эр тобоэ»?

— Жаргон канцеляристов, — рассеянно ответил Гамор, в руках которого появилась толстая светящаяся книга. — Сокращение от «эрратху тобоэрратху».

Это Креол понял, хотя выражение осталось странным. Хаос хаотичный?.. суета суетная?.. что это за чушь?.. хотя неважно, пусть говорят, как пожелают. Креол собирался найти Троя, убить его самым мучительным образом, а потом вернуться домой и поразмыслить, как избавиться от неудачного договора.

— Ты не мог ошибиться в имени? — нарушил его раздумья голос Гамора. — У нас не числится такой смертный.

— Ты уверен? — нахмурился Креол.

— Летопись не лжет, — показал книгу Эмблема. — Почему ты решил, что твой родич у нас?

— Демон из легиона твоего брата встретил его в Иреме! — рявкнул Креол.

— И что с того? Вот я сейчас встретил на этой крыше тебя — значит ли это, что ты здесь живешь?

Креол уставился на Гамора. А ведь и впрямь — кто сказал, что Трой перебрался в Лэнг с концами, а не просто шныряет здесь ради каких-то темных делишек?

И если так — кто сказал, что он все еще здесь?

— Если тебе нужно отыскать пропавшего человека, просто призови кого-то из информационных демонов, — посоветовал на прощание Гамор. — В моем легионе подобным занимается Ниннгхизхидда. У Элигора — Андромалиус.

— Я уже истратил услугу Андромалиуса, — проворчал Креол.

— Тогда заключи разовый договор с Ниннгхизхиддой, — пожал плечами Гамор. — Она сыщет тебе кого угодно, и всего за четверть содержимого твоих артерий или парочку внутренних органов.

Через пару часов Креол — раздраженный, всем недовольный — сидел в Башне Вина, крупнейшем в Иреме питейном доме, потягивал через тростинку какое-то демоническое пойло и думал, как ему теперь поступить.

Может, в самом деле призвать Ниннгхизхидду? Гамор был так любезен, что сообщил Креолу основу ее ритуала, а детали он и сам дополнит. Но так ли уж Креол жаждет расквитаться с Троем, чтобы отдавать четверть своей крови? Стоит ли оно того? А даже если стоит — сможет ли Ниннгхизхидда разыскать его врага? Креол ведь уже разыскивал Троя с помощью магии, и не преуспел.

Правда, он тогда был только магистром, теперь же он архимаг…

— … О, воистину се приятная встреча, мой старый господин! — прервал его раздумья знакомый неприятный голос. — Вот не чаял увидеть тебя здесь… неужто ты так спешил обнять своего родича?

Креол поднял глаза и узрел пред собой харю полуразложившегося мертвеца. Тей, смрадный ублюдок!..

— Тей, смрадный ублюдок! — произнес это и вслух Креол.

— Не так уж и велик от меня смрад, — усмехнулся демон, усаживаясь напротив. — Эй, принесите еще выпить!.. я плачу!..

— С чего такая щедрость? — хмыкнул Креол.

— Я три года был гостем в твоем доме, ел твой хлеб и пил твою воду — позволь сегодня и мне тебя угостить, — ответил Тей.

Креол хмыкнул еще раз. Он уже собирался швырнуть на стол пару сиклей и убраться восвояси, но теперь передумал. Подавальщица из Тощих Всадниц Ночи поставила на стол еще два кувшина и пару огромных ломтей мяса… собачатина, судя по ауре… взяла у Тея пару каких-то белых комочков и отошла, почтительно кланяясь. Архимаг и высший демон дружно отхлебнули, и Креол недовольно произнес:

— Я не нашел Троя в Иреме.

— Кого?.. — не понял Тей.

— Троя! — рявкнул Креол. — Моего родича!

— А… подожди, а разве он не Трей?.. хотя тебе виднее. Знаешь, я очень рад, что встретил тебя здесь. Я ужасно виноват перед тобой, Креол, сын Креола. Я по нечаянности тебя обманул. Случайно наврал. Ненароком сказал неправду.

— То есть?..

— Я видел Трея… Троя не в Иреме. У меня в голове все смешалось, потому что в последние дни я много носился между Иремом и Кадафом, готовился к празднеству…

— Быстрее.

— Я видел Троя в Кадафе. Точнее, неподалеку от него, по пути к Храму Ночи. Не знаю, куда он направлялся.

— А не лжешь ли ты мне? — уставился на ауру демона Креол.

В той не было тех сполохов, что сопровождают ложь у простых, не искушенных людей. Но Тей — демон из Господ. С ними гораздо сложнее разделить истину и клевету.

— Ни в коем случае. Еще выпьешь?.. подайте еще трупного пива!..

Креол поперхнулся.

— Тебе не нравится?.. — искренне удивился Тей. — Ну, оно на любителя, конечно… я любитель. А ты зачем пьешь, если тебе такое не по душе? Не надо только из вежливости.

Креол какую-то секунду размышлял, не опорожнить ли желудок на стол, но потом передумал и продолжил пить. В шумерских питейных домах ему подавали бурду и похуже.

— Так вот, чтобы искупить свою невольную вину перед тобой, я сам сопровожу тебя к Кадафу и помогу найти твоего родича, — великодушно предложил Тей. — Мне все равно сейчас нечем заняться, празднества в разгаре, а мои дела завершены.

Креол хотел было грубо отказаться, но тут же передумал. Почему бы и нет? Проводник из местных уж точно не повредит, а если Тей замыслил какую-то пакость, то не сможет воплотить ее в жизнь, у Креола контракт с его Эмблемой.

Да, если Креол сорвется и убьет Тея, ему несдобровать. Такое в договоре тоже предусмотрено — убив или покалечив кого-то из слуг Элигора, Креол лишается всего и досрочно утрачивает душу.

Но вряд ли Тей собирается добиться этого ценой собственной жизни.

— Ты все еще платишь за выпивку? — спросил маг, глядя в пустую чарку.

Лэнг весьма велик, но Ирем, его главный и единственный процветающий город, находится в самом его центре, не слишком и далеко от Кадафа. Их разделяет восемь или девять дневных переходов, всего на четверть больше, чем между Уром и Вавилоном.

Креол мог преодолеть этот путь за несколько часов, но не хотел надолго подниматься в небо Лэнга. К тому же Тей желал показать гостю мир, в котором тот, как демон не преминул ехидно заметить, проведет пять тысяч лет.

Креол пропустил это мимо ушей, молча глядя, как Тощий Всадник Ночи седлает огромного уддугхула. Чешуйчатая шестиногая тварь была размером со слона, вместо хобота вперед тянулась длинная шея, оканчивающаяся клювастой башкой, а спину усеивали округлые горбы.

На ездовом зверодемоне с удобством могла разместиться дюжина человек, а без удобств — три дюжины. Но сегодня их уселось только двое, не считая Хубаксиса. Тей сам сел за погонщика, поделившись, что ему нравится править уддугхулом, ибо просторы и пейзажи Лэнга не терпят суеты, ими нужно наслаждаться, впитывать всем естеством. Пить их глазами, как доброе вино.

— У тебя, впрочем, будет еще время, — доброжелательно произнес Тей. — Лет через тридцать-сорок, вряд ли ты протянешь дольше. И я бы на твоем месте не расстраивался, что ты станешь рабом Элигора — кого-то вроде тебя наверняка применят получше, чем просто засунут в гнездо и будут тянуть энергию. Уверен, тебе дадут Благословение Когтя, и ты станешь одним из нас. Эг-мумией тебя не сделать, Тлен давно иссяк, но… давай думать о хорошем! Вот увидишь, через полвека мы снова будем ехать вот так по Инкваноку, но уже как равные, как два демона! Жду с нетерпением, а ты?

Креол невнятно что-то пробурчал, облокотившись на горб уддугхула. Зверодемон быстро перебирал ногами и не умел уставать, так что до Кадафа обещал дойти часов за десять, а до Храма Ночи — и того прежде.

Долина Инкванок только поначалу казалась мертвой пустошью, нагромождением обломков скал. Уддугхул огибал каменные клыки, перемахивал дымящиеся расселины — и Креол то и дело замечал жизнь, замечал всяких тварей. Зверодемоны были повсюду — охотились друг на друга и пожирали, становились добычей Надзирателей и иногда Господ.

Иногда очень крупных Господ. Против своей воли Креол содрогнулся, когда вдали показались две громадные, похожие на раскаленных големов фигуры. Прежде он не встречал адских духов, но сразу их узнал. Во всем Лэнге нет тварей разрушительней, и когда-то с их помощью он уничтожал целые миры.

Но сейчас — слава Мардуку! — Лэнг крепко запечатан, и большая часть адских духов мертва.

— Господин моего господина сам убил всех лишних, — сказал Тей, догадавшись, о чем Креол думает.

— Зачем? — не понял маг.

— Адские духи — воплощенное разрушение. Если они не могут выплескивать энергию вовне, то делают это где попало. Будь их здесь слишком много, со временем остались бы одни лишь они.

Тей держал поводья, и на его изрытой струпьями роже играла легкая улыбка. Бесцветные глаза мертвеца нет-нет, да и упирались в грызущего сухую лепешку Креола. Сидящий за пазухой хозяина джинн это замечал и таращился на Тея недобро, с подозрением.

По мере того, как они ехали, Очи Бездны становились все больше и поднимались все выше. Креолу подумалось, в какой же должны быть мрак погружены окраины Лэнга — там, где аркалы-близнецы почти не видны, где они едва мерцают над горизонтом.

Хотя есть ли здесь горизонт? В этой вечной ночи ничего не понять.

— Где именно ты встречался с Троем? — спросил маг на исходе шестого часа.

— Мы еще не доехали, — ответил Тей. — Я скажу, когда увижу… а-а-а!..

— Что, здесь⁈ — вскинулся маг.

— А-а-а!.. мир тебе, Шаагин-Дадат!..

Тей замахал рукой, и ему ответил другой демон, едущий навстречу на маллахуле, твари помельче уддугхула, но куда быстрее. Тей натянул поводья, двенадцать ног перестали мелькать спицами тележных колес, и демоны принялись болтать. Словно два караванщика, они обменивались новостями, сплетничали, вспоминали общих знакомых.

— Ты слышал, слышал, Тей, говорят, что Посланец напал на след Саккакха! — говорил похожий на репей демон. — Это добрые вести для всех нас! Если его сыщут и уговорят!..

— Ты всегда знаешь, чем меня порадовать, Шаагин-Дадат! — отвечал ему Тей. — Воистину светла была улыбка Древних в эондр, когда мы с тобой познакомились! Будем верить, что уже скоро мы сможем встретиться в иных пространствах… кстати, познакомьтесь. Се мой бывший хозяин, смертный маг именем Креол. А се — Шаагин-Дадат… хотя вы, возможно, уже знакомы.

— Нет, — покачал головой Креол, разглядывая демона.

Имя он узнал. Шаагин-Дадат тоже из легиона Элигора, так что Креол вправе призывать его на тех же условиях, что и Тея. Но, как и Тей, он обладает довольно бесполезной силой, так что за все девять лет ни разу Креолу не понадобился.

Шаагин-Дадат… демон-брадобрей. Он устраняет волосы на теле там, где их быть не должно, и может отрастить там, где хочется. Может изменить их цвет. Сделать более густыми или редкими. Длинными или короткими. Вьющимися, кудрявыми или прямыми. Может изменить форму бровей, ресниц, сделать ноги одалиски идеально гладкими, а грудь воина — мужественно-мохнатой. Ну и всякое в таком роде.

Креолу никогда не требовалось подобное жалкое колдовство. Он и сам прекрасно умел выращивать волосы. Елей, розмариновое масло, стебель тысячелистника… он выучил этот рецепт еще в юности и мог сварить зелье даже во сне.

— А, так это и есть тот наш контрактор, — с пониманием произнес Шаагин-Дадат. — Какие красивые у тебя волосы. Густые такие. Но, может, хочешь что-нибудь в них улучшить?

— Меня все устраивает, — отказал Креол.

— Да полно тебе! Я могу сделать их более блестящими или убрать седину… у тебя уже серебрится в бороде. Желаешь?

— Шаагин-Дадат, оставь нашего гостя, не будь докучлив, — укорил Тей.

— Да полно, дружище, он же так никогда меня не призовет! — запротестовал демон-брадобрей.

— Слушай, я понимаю, что твое Ме немного специфичное и дома не котируется, но это не повод докучать моему другу, — сказал Тей.

— Мы не друзья, — сказал Креол.

— А, да, никакой дружбы с демонами… он жрец Мардука, представляешь?

— Это ужасно, — с грустью посмотрел на мага Шаагин-Дадат. — Ты хотя бы представляешь, что он сделал? Гуманитарную катастрофу. Замедленный геноцид. Блокаду целого мира. Как ты можешь ему поклоняться?

— Когда я сдохну, вы будете меня медленно жрать, — саркастично произнес Креол. — И я при этом должен вас пожалеть?

— А мы тебя не заставляли, — пожал плечами Шаагин-Дадат. — Ты его заставлял, Тей? И я нет. И потом — надо же нам кого-то жрать. Лучше пусть это будут жадные чернокнижники, чем невинные младенцы.

— Шаагин-Дадат — добрый малый, — насмешливо сказал Тей. — Не убивай его, друг Креол. Он тебе еще пригодится, когда облысеешь.

— Я даже тогда его не призову, справлюсь сам, — заверил Креол. — И я не облысею, в моем роду никто еще не лысел. Скажи мне лучше вот что, Шаагин-Дадат. Меня давно занимает вопрос… ты умеешь только отращивать волосы. Этого что, достаточно, чтобы числиться генералом легиона?.. Я научился этому, когда был подмастерьем.

— О-о-о!.. — обрадовался Тей. — Смотри, Шаагин-Дадат, смертный опускает тебя ниже грязи! Ты это стерпишь⁈

— Смертный, позволь все тебе объяснить, — подъехал ближе Шаагин-Дадат. — Конечно, в моем возрасте и положении я умею не только это. У меня много способностей и талантов. Но я всегда любил цирюльное дело. И когда мне предлагали избрать, для каких целей вы, смертные, сможете меня призывать, я решил, что единственное, что не будет меня раздражать — мое увлечение.

— В результате тебя никто не вызывает, — сухо произнес Креол.

— С чего ты так решил? Потому что меня не вызываешь ты? Не у всех от природы хорошая генетика… наследственность. Не все умеют за собой следить. Не всем известно, какая прическа им пойдет лучше. Я, между прочим, могу сделать так, что твоя прическа останется неизменной годами. Больше никакого мытья, расчесывания, завивания… тебя разве не утомляет уход за твоей бородой?

Креол погладил свою завитую бороду. Да, иногда его раздражала необходимость закручивать ее пряди в трубки. Для этого в Шахшаноре есть специальный раб — два раза в месяц он стрижет и укладывает волосы и бороду господина, завивает ему локоны, связывает их цветными лентами. Креол предпочел бы обойтись без этого утомительного ритуала, но тогда его могут принять за безродного бродягу. Простого ремесленника или пахаря.

Иногда Креол жалел, что маги хоть и числятся жрецами Мардука, но не бреют головы, как жрецы всех прочих богов. Это бы сильно упростило жизнь.

Но он не собирался настолько низко опускаться, чтобы с помощью демонов завивать бороду!.. и… чрево Тиамат, при чем тут вообще его борода, при чем тут его волосы⁈ Эти демоны ему совсем голову заморочили!

— Тей, — скрипнул зубами Креол. — Трой. Ты обещал. Далеко еще?

— И в самом деле, что-то мы заболтались, — спохватился Тей. — Прощай, Шаагин-Дадат, был рад с тобой встретиться. Прости за эту задержку, господин, осталось совсем недолго.

Креол устроился поудобнее и вновь принялся со скукой разглядывать скалы и расселины. Они ехали вдоль линии темного эфира, и долина Инкванок все менее походила на долину. Вдали все выше вздымались отвесные пики, мерцали огромные вулканы, а во время вспышки молнии в небе прочертился черный паук… нет, не паук, конечно, нет. То Ониксовый Замок Кадаф. Только над ним всегда крутится такая воронка, и только при виде него сердце словно стискивают ледяные руки.

А еще с каждой минутой все громче и надсаднее становился вой, тоскливый вой будто гигантского, колоссального пса. Он то прерывался, то снова оглашал окрестности, и Креол даже не спрашивал Тея, что за зверь его издает. Любой маг знает, кто такой На-Хаг, цепной пес Йог-Сотхотха.

Через некое время Креолу пришлось зажать уши. Еще немного спустя он достал из сумы книгу и сказал сначала заклятие Света, чтобы прочесть писанное, а потом — Звукоподавление, чтобы приглушить этот уничтожающий сам разум вой.

Креол все злее смотрел на Тея. Он подозревал, что тот нарочно везет его этим путем, мимо центрального Полюса. Маг старался не глядеть вверх… он уже был здесь в прошлый раз. Девять лет назад, на тех трехдневных празднествах, он все-таки высунул ненадолго нос из Кадафа, спустился сюда, к темнице На-Хага… и не удержался, поднял взгляд, посмотрел вверх, хотя Элигор особливо предупреждал его такого не делать.

Тогда Креол увидел С’ньяка.

Даже не его самого. Слишком велико расстояние. Какую-то тень, отблеск… может, просто уступ, на котором восседает всемогущий владыка Лэнга. Но этого хватило, чтобы затрястись в ознобе, чтобы магистр Креол бросился бежать, как трусливый заяц, и долго потом со стыдом об этом вспоминал.

— Зачем мы здесь? — не выдержал маг.

— А?.. ты все еще со мной?.. — изумленно обернулся к нему Тей. — А, да-да!.. извини!.. это все На-Хаг. От его воя у нас у всех иногда с головой плохо. Так и тянет, так и манит… ну да ты сам знаешь.

Креол издал невнятный звук, положил руку на плечо демона и почти ласково спросил:

— А не солгал ли ты мне, Тей? Не очередная ли это твоя бессмысленная издевка? Не решил ли ты просто потаскать меня по своему гнусному, гнилому мирку? Словом… не решил ли ты окончательно умереть?

— Нет-нет, что ты, что ты!.. да мы уже почти и добрались!

— Докуда добрались⁈

Вокруг было в точности то же, что и прежде, что и всегда. Пустошь, бесплодная серая пустошь. Во мраке иногда мелькали какие-то фигуры, а далекий Кадаф освещали зловещие огни, но в остальном это оставался все тот же Инкванок. Что мог забыть здесь Трой, что он мог тут делать?

— Это было где-то тут, — сказал Тей, оглядываясь по сторонам. — Знаешь, я подозреваю, что он просто направлялся на празднества… быть может, пошел по стопам дяди и заключил договор с кем-то из Эмблем?

Креол медленно кивнул. Это звучало правдоподобным, Трой всю жизнь подражал ему, обезьянничал. Но если он и правда сейчас в Кадафе, Креолу до него не добраться… пока не закончатся празднества.

— Долго еще до конца? — спросил он.

— Полдня, быть может, — пожал плечами Тей. — Можешь вздремнуть, если желаешь, я постерегу.

— Нет уж, обойдусь, — ответил Креол, читая заклинание Бессонницы. — В шек-трак играешь?

Тей играл в шек-трак. Он играл в него так хорошо, что Креол не мог выиграть, даже подталкивая зары. Тем более, что Тей явно тоже их подталкивал, так что получалось так на так.

Доску и фишки, как обычно, организовал Хубаксис. Джинн очень искусно поддерживал их иллюзию, поскольку настоящие Креол, конечно, с собой не таскал. Только зары были настоящими, причем благословленными, зачарованными на удачу… однако против Тея и это почти не помогало.

— Двадцать три — восемь, — насмешливо произнес Тей, перетаскивая пальцем последнюю из миражных фишек. — Желаешь еще партию, господин?

— Нет, — откинулся на горб уддугхула Креол. — Довольно с меня. Я бы лучше поел… а это что?..

Баоммм!!! Баоммм!!! Баоммм!!!

Этот гул разнесся на все окрестности, и сам Кадаф как будто на мгновение содрогнулся. Креол сначала дернулся, схватился за жезл, но вспомнил, что и в прошлый раз таким звуком обозначалось окончание трехдневных празднеств. Теперь кто-то останется в Кадафе, кто-то вернется в иные миры, а кто-то разлетится по всему Лэнгу.

Шек-трак был забыт, чувство голода осталось позади. Креол превратился в слух, он вперился в темноту, пристально следил за тропой, ведущей с крутой скалы, которую венчает Ониксовый Замок.

Да, та стала несколько оживленней. По ней потянулись демоны, одиночки и целые процессии. Погонщики Рабов на шилопауках, верховые на маллахулах и йорг-йоргах, а многие так и просто пешком.

В основном Надзиратели и подонки Господ. Фигуры покрупнее уходили по воздуху или телепортировались. Смертных или чуждых демонов Креол вовсе не видел — этим, конечно, с окончанием праздника в Лэнге делать нечего.

Троя не было. По мере того, как иссякали гости, Креол все сильней хмурился, все больше подозревал, что Тей его все-таки обманул… и он уже начал поворачиваться к демону, уже хотел снова взять того за грудки, когда вдруг заметил вдали фигуру.

Он еще не мог различить лица в этом сумраке. Но аура… аура блеснула знакомыми сполохами.

Креола аж подбросило. Он покинул седло, спрыгнул с уддугхула, смягчив падение магией, и снял с пояса жезл. Пока они ехали, маг зарядил его заклятиями так, что тот аж искрился.

И когда из темноты выбежал ездовой йорг-йорг, у него на пути встал архимаг. Креол улыбался, но это была не такая улыбка, от которой светлеет на душе, а такая, от которой хочется забиться под стол и молиться всем богам.

— Мир тебе, Трой, — обманчиво добрым голосом сказал Креол.

Всадник окинул его высокомерным взором. Да, это точно Трой, он почти и не изменился за двадцать лет. Стал немного старше, но ровно настолько, насколько мог состариться сильный маг… да, он стал куда сильнее, это Креол видел в ауре. Та пылала новым, иным светом, в ней мерцало невиданное прежде могущество… и, кажется, бессмертное начало души.

Так вот зачем он тут. Мерзкий ублюдок решил получить силу от демонов. И они явно одарили его щедро… интересно, чем он за такое заплатил? Явно уж не сиклями.

— С дороги, пес, — бросил Трой хорошо знакомым голосом. — Я спешу.

— Нет, ты больше никуда не спешишь, — ответил Креол, похлопывая жезлом по ладони. — Слезай и прими свою судьбу, как подобает мужчине, или умри с позором, как подобает псу.

Рот Троя искривился, а в глазах забрезжило понимание. Кажется, он наконец-то узнал Креола… вспомнил его. Ублюдок легко спрыгнул со зверодемона, отогнал его хлопком по склизкому боку и тоже снял с пояса жезл, медный и тусклый. Он посмотрел на него так, словно видел впервые в жизни, и молвил:

— Вот забавно. Не ждал встретить в таком месте смертного. Но должен предупредить тебя — я не тот, за кого ты меня принимаешь. Мое имя — Адвоморт, и я…

— Хозяин, хозяин, это же не человек, он даже не похож на человека, это демон!.. — одновременно раздался голос выглянувшего из сумы Хубаксиса.

Креол, уже хотевший швырнуть в Троя Огненный Шар и выдернуть наконец эту занозу из своей ступни, замер. Он всмотрелся в ауру Троя… да нет, это точно Трой. И он не демон, что за чепуха?

А потом Креол всмотрелся еще пристальней.

— Извини, почтенный, обознался, — неожиданно произнес маг. — Принял за другого.

— Меня часто за кого-то принимают, — осклабился Трой, усаживаясь обратно на йорг-йорга. — Рад, что мы все разъяснили.

Всадник поскакал дальше, а Креол неторопливо вернулся к уддугхулу, взлетел зверодемону на спину и произнес, глядя в белые пятна, что служили Тею глазами:

— Перед тем, как я выпотрошу тебя, а твою духовную сущность запечатаю вот в этом чудесном перстне, ответь, что это было. Кто был этот… темный двойник, или что эта тварь собой представляет? И зачем, ради топора Мардука, да будет он вечно остер, ты хотел его смерти? Или ты надеялся, что это он меня прикончит? Мне просто хочется знать.

Тей помолчал. Трупообразный демон перебирал четки из просверленных клыков какого-то зверя, пока Креол терпеливо ждал, наматывая на руку цепь. Он никуда не спешил, потому что куда спешить в таком деле, как пытки лжеца и предателя? На такие вещи Креол времени не жалел.

— Это был Адвоморт, — наконец произнес Тей. — Демон из Кввецоль-Иина. Он владеет проклятым Ме — Враждебным Явлением. Действует только на смертных — перед ними Адвоморт помимо воли предстает в облике заклятого врага… очень убедительном, как видишь, даже ты почти обманулся. Горе мне, я недооценил твои таланты, архимаг.

— Я получил ответ на первый вопрос, — кивнул Креол. — Отвечай на второй. Что этот Адвоморт тебе сделал?

— Знай же, маг, что Адвоморт — из егрущщиков… есть такие демоны в горячих болотах Кввецоль-Иина…

— Я знаю таких демонов, — кивнул Креол, ничем не выдав охвативших его бурных чувств. — Сталкивался.

— Тогда тебе известны их неприятные способности. Егрущщики — дальние родичи фей… это темные, изуродованные, демонизировавшиеся феи. Маленькие, слабые, жалкие существа, но способные очень умело исполнять желания…

— Это не было моим желанием!.. — рявкнул Креол, не сдержавшись.

— А, ты и правда с ними сталкивался, — усмехнулся Тей. — Егрущщик, о маг, исполняет не твое желание, а свое. Превращает тебя в то, что ему нравится, если ты по ошибке или неосторожности к нему прикоснешься. Егрущщик-гурман обернет тебя вкусным кушаньем, егрущщик-книголюб — пергаментным свитком, егрущщик-сластолюбец…

— Я понял, — перебил Креол. — Каков этот Адвоморт?

— Он егрущщик-эстет. Прикоснувшись к нему, ты становишься безупречен. Твои физические недостатки исправляются, раны закрываются, кожа становится чиста и свежа…

— Ты к нему явно не прикасался, — произнес Креол.

— Прикоснулся! — вдруг вспыхнули бесцветные глаза Тея. — Смотри, как я выгляжу теперь!

Он дернул себя за воротник, сорвал какую-то ленту… и глазам Креола стало больно. Демоническая иллюзия спала, Тей предстал в своем истинном облике, и маг сначала поперхнулся, а потом захлебнулся хохотом.

— Мне стыдно на тебя даже смотреть! — воскликнул он, отсмеявшись. — Что это?

— Совершенство, — развел руками Тей. — Каким его видит Адвоморт.

Креол возблагодарил богов и судьбу, что сам к этому «Трою» не прикоснулся. Тей выглядел… нелепо. Совершенно нелепо. Словно изделие из чинского фарфора, статуэтка с блестящей кожей. Аляповатая, приторная, с огромными глазами о длинных густых ресницах, розовыми щеками, алым ртом-бантиком, такого же цвета сосцами…

— Лучше бы я умер до конца, — произнес Тей. — Я не могу так жить. Я хожу под прикрытием миража в виде… себя же, потому что… я живу в Лэнге, маг. Где-нибудь в другом месте я бы, может, и нашел себе место, но здесь… надо мной будут смеяться. Элигор хохотал до упаду, когда меня увидел.

— И не расколдовал? — помимо воли заинтересовался Креол.

— А он не может. Егрущщиковы проклятия очень сильны. Только сам Адвоморт может меня расколдовать, а он не хочет. Говорит, что я теперь чудесен-расчудесен.

— Ага. Ты в беде, Тей.

— Да… К счастью, если егрущщика убить, все его чары спадают…

— Да⁈

— Да. К счастью. Когда ты призвал меня, я вспомнил о пассивном Ме Адвоморта… им его снабдила одна из жертв, тоже смертный маг, отплативший за проклятье сторицей.

— Угу, — кивнул Креол, чей гнев как-то незаметно схлынул. — И ты подумал: он такой могущественный и при этом вспыльчивый, он сделает за меня грязную работу. Ты обманул меня, Тей. Наверное, еще и посмеяться хотел, как ты обычно делаешь. Да? Может, убить мне тебя? Или все-таки в перстень засадить? Хотя нет… худшим наказанием для тебя будет оставить тебя так.

— Да, пожалуй, — согласился Тей. — Оставь меня, маг, и возвращайся домой, сильнее ты меня уже не накажешь.

— Нет-нет, — ухмыльнулся Креол. — Даже не надейся выкрутиться так легко, смердящий ты урод. Как красив стал наш друг Тей, а, раб?

— У Лэнга появилась пара новых аркалов, хозяин! — поддакнул Хубаксис, пялясь на сосцы Тея.

От них и правда сложно было оторвать взгляд. Глаза сами невольно опускались, а внутри что-то скукоживалось.

— Прикройся, — потребовал Креол, морщась от отвращения.

— Окажись так проклят кто иной, я и сам бы над ним потешался, — согласился Тей, снова завязывая колдовскую ленту вокруг шеи. — К облику труподемона я за полторы тысячи лет привык… да и в этом, в общем, мог бы жить без труда, в Лэнге внешность — дело наживное… но мне досадно, маг. Понимаешь меня?

— Понимаю, — кивнул Креол, не сдерживая ухмылку. — А зачем ты сначала отправил меня в Ирем?

— Адвоморт проживает в Иреме, я надеялся вывести тебя там на него. Но ты прибыл в Лэнг слишком быстро, я не ожидал этого. Адвоморт отбыл на празднества в Кадаф… он еще и посол от Кввецоль-Иина, о маг. И я взволновался, не оставишь ли ты Лэнг, так его и не дождавшись.

— Какой ты хитрый дерьмец, — хмыкнул Креол. — Наверное, я тебя все-таки убью. Или… я помогу тебе расправиться с твоим врагом, но только если сможешь меня заинтересовать. Во сколько ты ценишь избавление от проклятья?

— Вряд ли мои способности часто будут тебе пригождаться, — заюлил Тей. — Я могу обещать тебя неограниченное право призыва или даже снова стать твоим рабом еще на три… пять… хоть до конца твоей жизни! Но… ты, кажется, не очень любил мое общество. Почему-то. Обычно люди меня любят.

— Твои способности повторит любой абакист, — отмахнулся Креол. — Ты просто быстро считаешь.

— Просто… хе… быстро считаю, да, — покривился Тей. — Я всего лишь презренный гений математики, кибернетики, синергетики и адаптометанетики. Но кому это нужно в Шумере, не правда ли? Вы люди дела, вас не интересуют глупые циферки.

— Я чувствую издевку, — задумчиво сказал Креол. — Ты, кажется, не очень-то хочешь помощи. Ты хочешь в перстень.

Ободок на его пальце замерцал. Креол давно приберегал этот мощный Поглотитель. Собирался притащить из Лэнга кого-нибудь, раз уж выпал случай, и сделать из него артефакт.

И Креол пока что не видел, почему он должен помогать изрядно раздражающему его Тею. Убивать… чрево Тиамат, убивать его, наверное, все-таки нельзя, Элигор может счесть это нарушением контракта, поскольку сам Тей на Креола, как ни крути, не нападал. По той же причине нельзя сажать в перстень… Креол нехотя пригасил его свет.

Но вот помогать?.. Да ради каких фиников?

А Тей нуждается именно в Креоле. Найти помощника в Лэнге он не сможет, раз этот Адвоморт — посол Кввецоль-Иина. У него неприкосновенность, местные демоны его не тронут.

Значит, Креол может требовать все, что пожелает… в рамках разумного. Тей не умирает, он просто по-идиотски выглядит.

— Да уж, лучше быть нежитью, — заметил маг. — Вонючей, гниющей, покрытой струпьями… смердящей.

— Вонючий и смердящий — синонимы, мой господин, — произнес Тей. — Но Адвоморт может дать мне и нормальный облик. Он на это способен. Все, что нужно — обратить его проклятие частично. И я не буду разлагаться.

— А что, тебя что же, не устраивало это? — совсем развеселился Креол.

— Элигор тоже у меня это спросил. Нет, конечно, никаких проблем, кроме эстетической стороны вопроса, да еще, пожалуй, никто не желает добровольно со мной сношаться… ну и у еды вкус… мерзкий…

Креол слушал со все большим удовольствием.

— Так или иначе, господин, конечно, это не было вопросом жизни и смерти, я ко многому привык, — невозмутимо продолжал Тей. — Но демон всегда хочет лучшего для себя. И я вертелся как мог, пока не… гхм… не закружился. Не превратился… в это.

Креол порылся в суме и достал сушеный финик. Все, что осталось от припасов. Маг с хрустом его сжевал, подумал, и сказал:

— Давай-ка вернемся в Ирем, поедим — и ты платишь!.. — а по дороге обсудим, чем ты сможешь отблагодарить меня, своего благодетеля.

— Конечно, — оживился Тей.

Уддугхул шагал обратно с той же скоростью. Хубаксис мурлыкал песенку, уже попривыкнув к Лэнгу, а Креол и Тей обсуждали, что такое может обычный демон предложить магу, который и так уж по уши в дерьме со всеми этими демоническими подарками.

— Так, ну избавить меня от контракта с Элигором ты не сможешь… — задумчиво произнес Креол.

— А что так? — встревожился Тей. — Тебе что, не нравятся наши услуги?

— Мне нравится моя душа.

— Ну… ты сам согласился. Бесплатно не работаем. И… да, ты заключал его с Элигором. Я его слуга… и мы не настолько с ним близки. По секрету скажу — добровольно он твой контракт не разорвет. Ты ценное вложение, господин.

— Приятно знать, что тебя ценят, — цокнул языком Креол. — Что еще у тебя есть? Ты знаешь какие-нибудь тайны? Секреты? Сокровища? Месторождения адаманта?

— Адаманта?.. тебя интересует адамант, господин?..

— Просто к слову пришлось. Есть или нет?

— У меня есть несколько Ме. Мое коронное, Великий Математик, и еще дюжина мелких. Но Математика я отдать не могу, это выкинет меня из легиона Эмблемы, и я стану… никем. Просто демоном-попрошайкой. Еще и нежитью.

— Мне не очень интересны Ме, — подумав, сказал Креол. — Смертному, тем более магу, много не унести.

— Тоже верно. Что до тайн и секретов… я знаю много чего, но вот что из этого будет тебе полезно или интересно, я смогу узнать, только рассказав тебе. А если я уже рассказал — в чем смысл?

— А ты попробуй, — предложил Креол. — Времени еще много, давай. Рассказывай, а я клянусь, что если услышу что-то стоящее, то выручу тебя. Скажем, что ты знаешь… про расторжение договоров? С Эмблемами и особенно Элигором. Может быть, бывали прецеденты? Скажем, кто-то обманывал кого-то из Эмблем, и если да, то как?

— Ха-ха-ха, — не очень естественно рассмеялся Тей. — Конечно. Иногда такое случается. Все мы демоны, никто не идеален. Многие смертные заключают договоры именно в надежде вывернуться. И иногда им удается, иначе никто бы на это и не надеялся. Мы поэтому и не стремимся залатать все дыры — ведь если ускользать не будет вообще никто, желающих станет меньше. Ты ведь и сам, насколько я понимаю, рассчитывал оставить нас в дураках.

Креол почесал живот и потребовал подробностей. И пока уддугхул перебирал ногами, Тей поведал несколько историй о смертных, что в разное время ухитрялись выскальзывать из лап Лэнга, тем или иным способом получать желаемое, ничего не отдавая взамен.

— Это все не то, — вздохнул Креол, когда к концу подошла десятая история, о маге именем Ар-Нуи, что жил за пятьсот лет до Креола. — Мне ничто из этого не поможет.

— В таком случае я вряд ли чем смогу тебе услужить, — сказал Тей. — Смотри, башни Ирема уже видны. Решай, о маг, остаешься ты или покидаешь меня… кстати, а у тебя есть средство покинуть Лэнг?

— Конечно, — фыркнул Креол. — Ритуал Дхо-Хна и Знак Преображения.

— Прекрасный ритуал, — кивнул Тей. — Простой и надежный. Но ты помнишь, что он действует лишь раз в три года, в течение тех трех суток, на которые приходятся празднества Истончения? Они закончились вчера, мой господин.

Креол раскрыл рот… и замер. Он совершенно упустил это из виду. Помнил, прекрасно помнил, что Лэнг нужно покинуть на третий день или сразу после него, но как-то…

— Чрево Тиамат, — наконец сказал он.

Нет, это не беда. Ритуал Дхо-Хна ему известен, он наверняка сможет его доработать, преобразовать и все-таки пробиться обратно, вернуться домой. Но это займет время…

— Вот что, — жизнерадостно сказал Тей. — Это было очевидно, но у меня совсем вылетело это из головы. Ах, глупый я. Ваша школа магии не очень хороша в прогулках между мирами. Вы владеете только частными случаями перемещений — в несколько конкретных миров, в конкретное время, при конкретных обстоятельствах. Ну разве это дело? Я могу тебя научить.

— Чему?..

— Ритуалам путешествий. Более широкому их выбору. Ты сможешь вернуться домой. А потом, если тебе вздумается, посетить другие миры. Тебе не понадобятся чужие порталы. Не придется ждать нужного срока.

Креол с прищуром посмотрел на мерзкую рожу демона. Тот все-таки сумел предложить что-то стоящее. Ради такого знания можно и убить какого-то жалкого егрущщика… или избить его настолько, что тот сам взмолится, чтобы позволили снять проклятье.

— Когда ты был моим рабом, то помалкивал, что такое умеешь, — проворчал маг.

— А ты сам с усердием бы служил тому, кто взял тебя в рабство силой и каждый день бьет цепью? — обезоруживающе улыбнулся Тей.

— Я бил тебя не каждый день… ладно, поганая морда, я тебя понял. Ты будешь служить с усердием, если я тебя выручу?

— Клянусь Тайным Именем Червя.

— Тогда мы заключили сделку, — пожал холодную ладонь Креол.

Теперь меж ними не осталось недомолвок. Честные деловые отношения, один продает, другой покупает. Креол всегда предпочитал именно такие, когда все ясно и открыто, когда каждый знает, что получит и что отдаст взамен.

— Где живет этот твой Адвоморт? — спросил Креол, вновь разглядывая подпирающие небо башни Ирема.

Адвоморт, как и еще несколько сотен иномирных демонов, проживал в Башне Роскоши. В Иреме она служит заезжим домом, и в былые времена, как рассказал Тей, принимала гостей тысячами, в том числе поистине вельможных персон. Сейчас ее слава потускнела, гости обмельчали, но огромные залы и малые келейки по-прежнему не пустовали.

Здесь вели дела мелкие дельцы, ночевали иномирные визитеры и прозябали послы, которых явно не вознаградили ссылкой сюда. Часть их постоянно обитает в Кадафе, другие являются лишь изредка, но некоторые живут здесь, поскольку Башня Роскоши — один из немногих кусочков Лэнга, в котором сохраняется какой-то комфорт.

Внутри пахло свежей травой и раскрывались яркие цветы. Повсюду была зелень. Хозяева заезжего дома заключили в этой башне несколько частей иных пространств и устроили всякие развлечения, так что тут можно было не только жить, но и отдыхать. Как и Башня Похоти, принадлежала Башня Роскоши дьяволицам, но здесь их было меньше и они не докучали гостям против их собственного желания.

Креола и Тея встретила сама Гаммишу, нижняя госпожа третьего из Трех Старших Домов Ирема. Была она почти так же крупна, как Набиритхи, но с яркими лентами в светлых волосах, приветливой улыбкой и искрящимся взглядом.

— Здравствуй, прелесть моя, как ты поживаешь? — кивнул ей Тей. — Пройду?.. Я тут по дельцу, этот со мной.

— Здравствуй, дорогой отец, — поклонилась ему Гаммишу. — Тебе здесь можно везде.

Креол невольно повернулся к демону. Отец?..

— Что ты на меня так смотришь? — спросил Тей, пока они шагали по полутемному, украшенному росписями коридору. — Хочешь что-то спросить? Спрашивай.

— Ты знаешь, что я хочу спросить. Ты не похож на… дьяволицу.

— Я был диаволом, — невозмутимо ответил Тей. — Еще когда жил. Сейчас я… генерал легиона. Все еще.

Креол не стал больше ничего спрашивать. Ну да, если Тей — труподемон, то он должен был кем-то быть раньше. Не человеком же. А в Лэнге не так много демонов, настолько похожих на людей, так что выбор по сути невелик — либо диавол, либо кхариот, либо маским, либо… либо всё.

— Как диавол стал генералом легиона? — все-таки спросил он, немного подумав. — Вы же… и да, я знаю, что сейчас у вас «генерал» — это просто название, но раньше-то это было нечто большее. Вы возглавляли целые орды, насколько я знаю.

— Да, до Мардука. Но не все диаволы были инкубами и колдунами, и не все легионы занимались именно военными делами. Многие были по снабжению, по разведке, по научной части… Я был… тебе ничего не скажет это слово, но я был инженером. Давно. Это вроде… у вас есть зодчие. Я…

— Я понял, ты строил военные машины и крепости, — перебил Креол. — Это объясняет, почему у тебя такое Ме.

— Ага. У нас все очень изменилось за последние пятнадцать веков. Но эй, жизнь продолжается, давай верить в лучшее!

— Ну-ну, — хмыкнул Креол.

Пространство в Башне Роскоши закручивалось так, что вертикали становились горизонталями. Лишь дважды Креол и Тей поднялись по лестнице, зато прошли через пиршественную залу, огромную купальню, хаммам с полными грязи ванными, настоящий цветник и странное место, где девять дьяволиц прыгали и махали руками, повторяя все движения десятой.

Они нашли Адвоморта в курильне. Там было жарко и душно, в воздухе стоял пар, а в стенных нишах сидели и лежали с кальянами разные существа. Одну почти полностью заполняла какая-то важная Тварь, в другой болтал ножками завернутый в халат уродец, явный родич Вору-Абса-Сумбаля, а в третьей… Креол сразу проследовал к третьей.

Сначала Адвоморт снова показался ему Троем. Но теперь, когда Креол знал, что это не он, что это затуманивающее взор проклятье, он смог частично сквозь него проникнуть и увидеть егрущщика в натуральном обличье — как белую лысую мартышку с острыми ушами и длиннющим хвостом… тьфу, точно, это же не хвост. Отвратительно.

— Не помешаю? — спросил Креол, садясь на край ниши и бдительно следя, чтобы не коснуться твари ненароком. Егрущщик бессилен, пока этого не сделаешь.

— Вовсе нет, — ответил демон, затягиваясь трубкой. — Какое у тебя дело?

Кажется, он не узнал Креола. Креол бы, впрочем, тоже не смог различить двух егрущщиков, этот казался точной копией того, о котором маг предпочитал не вспоминать, а если все-таки вспоминал — скрипел зубами.

— Ты перестарался с исполнением желания, — просто в лоб сказал Креол. — Ты исправишь, что натворил, а я не буду тебя убивать.

Адвоморт недоверчиво посмотрел на мага, а потом… залился смехом. Он втянул еще облако благовонного дыма и устало сказал:

— Мне не до этого, иди отсюда. Хотя…

— Понятно, — сказал Креол, чиркая пальцем.

Он подготовился, конечно. Вспыхнуло благовоние Зкауба, вспыхнул перстень-поглотитель на пальце, а Креол коротко сказал:

— Аммаш.

Слово-ключ заключило в себе целое заклинание. И прежде, чем егрущщик успел вскочить, отбросить кальян, прыгнуть на Креола… его окутало маревом и втянуло в крохотный самоцвет.

Судя по тому, как тот засветился, этот Адвоморт посильнее, чем та тварь, которую Креол когда-то изловил в Нимруде. Но он и сам с тех пор стал куда сильнее, из подмастерья вырос в архимага, так что… битвы не случилось.

Демоны в других нишах даже не посмотрели на Креола. Одурманенные своим зельем, они таращились в пустоту, не интересуясь ничем, кроме дымящих трубок.

— Дальше просто, — сказал Креол, когда они с Теем сидели в хаммаме. — Я зачарую на Удержание, и делай с этим Адвомортом, что пожелаешь.

— Воистину ты велик, о маг, — похвалил демон. — Ты не уступишь самому Азаг-Тоту в своем могуществе.

— Не перебарщивай с елеем, — покосился на него Креол. — У меня найдется и другой перстень.

— Ладно. Но ты погостишь еще? Потребуется время, чтобы… он и правда ведь меня улучшил. Просто… Адвоморт, что за странные у тебя вкусы?

Из перстня донесся противный смех. Егрущщик не боялся за свою жизнь, он рассчитывал на дипломатический иммунитет. Но Креол плевать хотел на то, что подумают о нем в Лэнге, так что поднес перстень к губам и сказал:

— Шакаш.

Смех захлебнулся, сменился болезненным воем. Креол растянул губы в улыбке и сказал:

— Договаривайся с ним, как пожелаешь. А мне… гони, что обещал.

— Прямо тут, сейчас?..

— Ты что, демон, собрался меня пои…

— Нет, подожди, подожди! Как ты это себе представляешь? Я должен научить тебя, объяснить. Убедиться, что ты все усвоил. Мы что, будем делать это здесь, в хаммаме?

Креол хмыкнул. Резонно. Ему бы хватило и записей, таблички или свитка. Он бы овладел и своими силами. Но живой урок, конечно, лучше — тем более, когда речь о чем-то столь важном и сложном.

— Никогда не интересовался, — поднялся Креол. — Где ты вообще живешь?

— О, недалеко, в Башне Мудрости, — встал следом Тей. — Я буду рад видеть тебя своим гостем, как я был твоим.

— Любопытно будет взглянуть, — проворчал Креол. — Кстати, а о Трое ты точно ничего не знаешь? Как ты вообще узнал, что он мой заклятый враг?

— Слухами Лэнг полнится, мой господин, — улыбнулся Тей. — Я никогда не встречал твоего родича… но мы демоны, мы много чего знаем.

— А где Трой сейчас, знаешь?

— Прости. Если бы знал — первым делом предложил бы это тебе в уплату.

Креол устало решил поверить.

Придворный маг

Креол шагал по площади. Лучшей и прекраснейшей среди площадей Вавилона, да еще и увенчанной двумя великолепными башнями магической Гильдии.

Раньше тут была только одна, но шесть лет назад стало две. Вторую выстроили три доблестных мужа, три великих мудреца, что сказали друг другу: вот, всем хорош наш Вавилон, да может стать еще лучше, ибо воистину мы маги! Пусть встанет здесь вторая башня — на радость великому императору и всем добрым людям, на горе Верховному магу Менгске, да раздуется он от злости подобно жабе!

Ее потом пришлось дополнительно укрепить, потому что в праведном рвении Креол, Хе-Кель и Шамшуддин совершенно забыли про фундамент. Но сносить, конечно, не стали, ибо никто в здравом уме не снесет такое произведение искусства. Император ужасно обрадовался, увидев, что у его Гильдии теперь две башни.

Минуло восемь дней со дня смерти Таппути-Белатекаллим. Всего четыре года она прослужила придворной магессой, и воспоминания о себе оставила у всех преотвратные. Великий Энмеркар приблизил ее к себе в надежде, что не знающая себе равных в алхимии кудесница продлит ему жизнь, умножит года.

Боги посмеялись, услышав такие мысли императора. Старуха Таппути не смогла этого сделать даже для самой себя. Спятившая от своих трансмутаций, почти дымящаяся от философского камня, она с каждым годом все больше напоминала нежить, разлагающуюся заживо каргу.

Когда она наконец улеглась в гробницу, все вздохнули с облегчением — и уже на седьмой день в Шахшанор явился глашатай, и огласил волю императора, и прорек, что отныне архимаг Креол занимает должность придворного мага Шумера, и посему надлежит ему прибыть в Вавилон.

О, Креол не заставил себя долго ждать. Всего сутки спустя он прилетел по воздуху. Небеса пылали, когда новый придворный маг несся на север, и пылал огнем в его руках новехонький жезл, отлитый из чистого золота. Креол выковал его полгода назад, заменив прежний, испытанный и верный, но куда менее вместительный.

Вначале архимаг заглянул в храмовый квартал, поднялся в башню Гильдии… сначала в одну, а затем в другую, в которой теперь заправляла Галивия. Та, в отличие от Менгске, была весьма рада, что внук ее старого друга поднялся до таких высот, и говорила с Креолом ласково, дала много добрых советов.

Принес Креол и жертвы богам. Мардуку, покровителю магов. Энки, что одаряет милостью царей. И даже Инанне — ну так, на всякий случай.

Пробыв архимагом всего год, он поднялся теперь еще на ступень, стал придворным магом. Тем человеком, над которым стоит только Верховный маг, да еще император. Такую удачу нельзя спугнуть, и нельзя, чтобы боги подумали, будто Креол им не благодарен.

Они, известно, заносчивы и любят ставить смертных на место.

Но быстро сделав все эти дела, Креол сразу отправился в дворцовый квартал. Туда, где живут богатейшие авилумы, носящие цянские шелка аристократы, величайшие из лугалей и самые знатные царедворцы. Туда, где возвышается Эанлугакур.

Так зовется дворец императора Энмеркара, да будет он жив, цел, здрав.

Здесь Креол не летел, но шествовал, полный достоинства. Он взирал на прекрасные, утопающие в зелени здания, восходил все выше и неспешно размышлял, что в мире смертных он вплотную приблизился к самой вершине. Менгске однажды непременно сдохнет, как собака, и его место займет Креол. Кто еще?

Императором, конечно, ему стать не суждено, но Креол и не смотрел в ту сторону. К чему власть над людьми и землями, если есть власть над магией? Она верней и надежней, наделяет истинным личным могуществом, да еще ее и невозможно лишить.

Вот император. Он просто человек. Задумай знать или даже чернь свергнуть его, сумей прийти к успеху — и где тот император, где избранник богов? Нет его, не стало, как не стало многих из его предшественников.

Мага, конечно, тоже можно убить. Это случается. Но он умрет, оставаясь магом.

Просто жалким и неудачливым, раз его кто-то убил.

Дворцовый квартал со всех сторон окружала стена, великий Имгур-Энлиль. В центре его была площадь — просторная, вымощенная цветной мозаикой из мрамора и других поделочных камней. Священная Дорога Процессий ее пересекала — она тянется через весь внутренний город. Слева и справа в стене возвышались врата — одни вели обратно в храмовый квартал, другие — во внешний город, к внешним стенам.

И третьи врата. Прямо в Эанлугакур. В сердце Вавилона и всего Шумера.

Креол попытался вспомнить, бывал ли он здесь хотя бы раз. Доводилось ли ему прежде вступать под эти каменные своды, проходить мимо расписных колонн, шагать по плитам, каждая из которых стоит целое состояние? Кажется, нет. Он видел императорский дворец снаружи, видел и сверху, когда летал над городом подобно птице, но изнутри… за шестьдесят четыре прожитых года Креол ни разу не заходил внутрь.

В юности его бы и не впустили. Врата сторожат боевые големы, которых так горазд строить Менгске. Есть и живые кустодии, важные и самодовольные, в золоченых шлемах и с зачарованными копьями. Покой императора хранят неусыпно, и нужно быть воистину бесстрашным, чтобы осмелиться пробраться в его гарем или сокровищницу.

Креол поднимался по ступеням неспешно. Он словно взвешивал себя при каждом шаге и каждый раз словно выносил вердикт: он человек весомый.

Сидящий у него на плече джинн молча с этим соглашался. Хубаксис раздувался от гордости, дико довольный, что они с хозяином перебираются в Вавилон, что будут жить теперь при императоре.

Их встречал Агарзанн, лугаль императорской стражи. Поседевший, ссутулившийся на этой службе, он все еще смотрел зорко и пристально. Это все еще был взгляд полководца, что выиграл для императора две войны, что разгромил аморейцев и вступил с победой в Дильмун.

— Мир тебе, абгаль, — коротко кивнул он. — Ты ли Креол, сын Креола, что с сего дня наш придворный маг?

— Мир и тебе, лугаль, — кивнул и Креол. — Я он самый и есть. Ты же, верно, Агарзанн, сын Гудии.

— Верно, я Агарзанн. А ты одет не по канону. Твой шубату должен быть пропущен под мышку справа и перекинут через левое плечо, а у тебя все наоборот.

Креол опустил взгляд и осмотрел свой длинный набедренник. Он редко его надевал, предпочитая обычную тунику, в холода добавляя к ней плащ-накидку, а по торжественным случаям — расшитый золотом кафтан и пару шелковых шарфов крест-накрест. Сегодня он впервые надел шубату, это, кажется, бесконечное полотнище, что носят знатные мужи Вавилона.

— Я ошибся, — миролюбиво произнес Креол, развязывая узел, снимая набедренник и закрепляя его как подобает. — Не держи зла, лугаль.

Агарзанн, в изумлении глядевший, как маг снимает и снова надевает одежду прямо перед дворцовыми вратами, кашлянул, сощурился и буркнул:

— Мне известно, что ты повелеваешь духами и призываешь ураганы. Но напоминаю тебе, что магу тоже можно отрубить голову.

Креол подумал, что с Агарзанном они, кажется, друзьями не станут.

Лугаль лично проводил мага к императору. Тот лишь год назад посвятил Креола в архимаги, прекрасно его помнил и встретил приветливо. Новый придворный маг удостоился личной беседы за сосудом амам. Император предпочитал смешивать пиво сразу с медом и вином, этим же попотчевал Креола, преломил с ним хлеб, и самолично, собственными устами поведал, чего ждет от него на этой службе.

— … Я был совсем юн, когда скончался мой прадед, — говорил Энмеркар, размякнув от душистого пива. — Мне было восемнадцать весен. Но с тех пор минуло тридцать семь лет, я старею. Три придворных мага было у меня — Утухенгаль, что состоял еще при прадеде, Эллильнерари и Таппути-Бела… как бы там ее ни звали. Утухенгаль был лучшим из них, он многое умел и никогда не отказывал в моих просьбах. Зато Эллильнерари только и умел, что объяснять, почему именно это мое желание никак не может быть исполнено. Что же до Таппути… я так и не дождался от нее того, ради чего вообще возвел ее на этот пост. Скажи, о маг, ты помнишь тот наш разговор десять лет назад? Ты тогда упоминал, что знаешь способы продлевать жизнь…

— Мне известны такие, государь, — степенно кивнул Креол. — Но ты, если боги не исказили мои воспоминания, изволил тогда сказать, что не хочешь слишком уж сильно продлевать жизнь…

— У меня было с тех пор время все как следует обдумать, — ответил император. — В сорок пять зима моей жизни была еще далеко, но в пятьдесят пять я уже ощущаю первые сквозняки. Так что, думаю, немного продлить мою осень будет нелишне. Царевичу Лугальбанде все еще только пятнадцать, он долго еще не будет готов принять царствование… возможно, очень долго. Он… добрый юноша, но его длани еще не так крепки, как хотелось бы… для управления государством. Я боюсь и за него, и за царствие наше. Да и, честно говоря, старческих хворей я тоже боюсь. Впрочем, хватит об этом. Я жду от тебя, что ты будешь исполнять все мои просьбы, а также просьбы моего близкого круга, но здесь уже только если у тебя будет время и желание. Если тебя о чем-то попросит царевич или одна из моих супруг, вначале сообщи мне.

Креол кивнул, поглаживая завитую бороду. Ему понравилось, что император так уважителен и доверителен со своим придворным магом.

Он опасался, что тот вздумает Креолу… приказывать.

Но Энмеркар Второй давно уживался с Гильдией и хорошо знал, как все устроено. Он понимал, что маги — опора и поддержка его трона, но от них нельзя требовать того, что будет неприятно исполнить. Они не рабы ему и даже не слуги, но лишь особо могущественные подданные, величайшие из свободных авилумов.

— Твоя предшественница однажды совершила оплошность, — задумчиво говорил Энмеркар, лично подливая Креолу еще пива. — По просьбе моей наложницы она сварила яд, которым та отравила другую, особо мной отмеченную. Это был день великой печали для меня. Клянусь Энки, не будь Таппути архимагессой, я мог не сдержаться и приказать ее казнить!..

— Даже так ты мог ее казнить, — заметил Креол. — Ты властен над нашими жизнями, государь. Гильдия осудила бы ее и приняла твое решение.

— Таппути была совсем плоха, — подпер щеку кулаком император. — Она уже впадала в детство, ее разум помрачился, и она видела вокруг себя демонов или старых знакомых. Я не стал обижать старуху. Только приставил к ней слуг, которые денно и нощно следили, кто к ней приходит и о чем просит.

— Мне до впадения в детство далеко, — заверил Креол. — Но демонов я иногда тоже вижу.

— Реальных, надеюсь?..

— К сожалению, — покривился Креол.

До конца дня маг отдыхал и обживался в своих новых покоях. Но уже на следующее утро к нему пошли на поклон. Прослышав, что титул придворного мага вновь в надежных руках, что безумную старуху Таппути сменил сам Креол Урский, царедворцы двинулись к нему со своими просьбами.

Креолу было не привыкать. Если ты маг — к тебе постоянно ходят со всякой чепухой. Он был еще только учеником, а его уже тревожили те, кто не осмеливался тревожить учителя, злобного Халая Джи Беш. Когда он стал подмастерьем и получил должность мага-консультанта в Нимруде, поток усилился. В Шахшаноре тоже то и дело приходилось отвлекаться от дум ради очередного дурака, который просил вывести у него прыщ.

Как оказалось, придворному магу приходится заниматься всё тем же самым, только уже на высочайшем уровне.

Первым к нему постучался придворный астролог. Переминаясь с ноги на ногу, этот долгобородый старец спросил, способен ли Креол менять погоду и управлять ветрами.

— В определенных пределах, — ответил Креол, не желая обнадеживать астролога слишком сильно. — Новые звезды создавать не умею, это к Мардуку.

— Нет-нет, моя просьба не столь обременительна, — заверил астролог, без спроса входя в покои. — Знай же, о маг, что сегодня первый день месяца нисанну…

— Не знаю такого месяца, — перебил Креол. — Сегодня семнадцатый день месяца сиг-у-шуб-ба-гар.

— Это по ханаанскому календарю, — поморщился астролог. — Первый день месяца нисанну, на небе Луна и дует южный ветер. Это очень плохое предзнаменование для императора и всего Шумера. Случится что-то нехорошее.

— Луна на небе всегда, — напомнил Креол. — А ветру надо же откуда-то задувать, вот и задувает с юга.

Астролог посмотрел на него, как на скорбного разумом. Но все же объяснил, что южный ветер в лунный день первого дня месяца нисанну — это к беде. А вот северный ветер — к удаче. И если придворный маг сменит направление ветра, то будет очень замечательно.

Креол подпер кулаком щеку. О, вот какие великие дела ждут его на этом посту. Менять направление флюгеров. Воистину это деяние, достойное архимага.

Но он не хотел на второй же день ссориться с одним из царедворцев, поэтому сделал над собой усилие и добросердечно сказал:

— Тебя нужно утопить в Евфрате за то, что ты тратишь мое время и государеву казну на собачью чушь. Но я исполню твою просьбу.

Он даже не стал подниматься на крышу ради такой малости. Маг просто распахнул окно и провозгласил: