Очередным рейсом из Москвы прилетел инспектор Жаров. В главке он курировал строительное управление Игрушечного, сейчас приехал собирать для какого-то доклада данные об организации социалистического соревнования на стройке.
В этот день Борисов дежурил по управлению и забыл послать за инспектором машину.
Поэтому Борисов сразу же попал к Жарову в немилость. Чаще всего инспектор старался не замечать Борисова, Вот и сейчас, приехав в роту буровзрывных работ проверять организацию соревнования, он ни о чем не спрашивал Борисова, а все время обращался к сержанту Охрименко. Впрочем, он знал, что Борисов здесь недавно и вообще человек в этой роте временный.
Сержант повел Шарова в ленинскую комнату, показал стенд, на котором были вывешены взводные и ротные обязательства.
— Так, с гласностью у вас, кажется, порядок, — сказал Жаров и сделал пометку в блокноте. — Ну, а как насчет индивидуальных обязательств?
— Все взяли.
— Все?
— Так точно.
— А где это зафиксировано?
— Та у меня ж! У канцелярии.
Приведя инспектора в канцелярию, сержант открыл шкаф и достал пухлую папку.
— Вот, побачьте.
Жаров развязал тесемки и высыпал на стол кучу тетрадных листочков. Пересчитав их, удивленно заметил:
— Действительно все. Молодцы! Ну, а наглядная агитация на объектах имеется?
— Та у нас же один объект, Муськин пуп. Звиняйте, Муськина гора.
— А там есть?
— Так точно.
— Я хочу посмотреть.
— Туда никак нельзя. Скоро рвать будем.
— Ну ладно, посмотрю потом.
Полистав протоколы комсомольских собраний и заседаний бюро, Жаров уехал.