Сионизм в век диктаторов - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Ленни Бреннер (16. ЕВРЕЙСКИЕ ПАРТИИ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ) #18

16. ЕВРЕЙСКИЕ ПАРТИИ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

Чехословакия: 2,4 процента населения — евреи

С падением после первой мировой войны трех великих империй Восточной Европы здесь произошло новое распределение сил, определяющую роль в котором сыграли французский и британский империализм. Двумя основными целями этих последних была изоляция Германии и Советского Союза, причем решимость держать немцев в жестких рамках побудила союзников поощрить литовцев, поляков и чехов отхватить для себя по части территории, населенной немцами.

Венгрия и Болгария, как союзники немцев, тоже понесли территориальные потери. Результатом такого положения вещей явилось создание группы государств, чьим бичом стали возникшие в них острые национальные противоречия. В этом водовороте общинной розни антисемитизм был неизбежен.

Сионизму удалось обеспечить в еврейских общинах Восточной Европы достаточную численность их членов, чтобы они могли послать своих представителей в парламенты Латвии, Литвы, Польши, Чехословакии, Румынии и Австрии;

даже в Югославии, где общая численность еврейского населения не достигала и 70 тыс., предпринимались усилия, чтобы выставить собственные списки кандидатов-евреев на выборах в муниципальный совет в Загребе. Однако сионизм — как сепаратистская идеология слабейших этнических групп в регионе — оказался не в состоянии справиться с кризисом всего Восточноевропейского национализма.

В 30-х гг. Чехословакия пользовалась доброй репутацией демократического оазиса среди диктаторских режимов региона, однако она представляла собой не многим более чем чешский вариант империи Габсбургов. Чешская буржуазия властвовала над словаками и бесцеремонно включила в состав своей мини-империи куски германской, венгерской, польской и украинской территорий. Чешские лидеры были также своеобразными антисемитами: евреи рассматривались ими как агенты, засланные в их страну Германией и Венгрией,

чтобы подчинить ее своему культурному влиянию, и первые дни существования Чешской республики явились свидетелями антисемитских волнений¹. В армии хозяйничали бывшие чешские легионеры, в первую мировую войну дезертировавшие из армии Габсбургской империи к русским, а затем сражавшиеся бок о бок с белогвардейцами на своем обратном пути из России; чешские генералы являлись ярыми антисемитами. Хасидская молодежь Закарпатской Украины, где евреи составляли 15 процентов населения, всегда становилась жертвой скверного настроения своих офицеров, а евреи из Словакии подозревались в стремлении мадьяризировать страну.

Было совершенно немыслимо, чтобы еврей мог получить звание старшего офицера. Никто, за исключением чехов и тех словаков, которые признали чешское господство, не обладал в чехословацкой армии какими бы то пи было правами².

Чешская буржуазия не хотела, чтобы евреи заключали смешанные браки с немцами или венграми, и только чешские социал-демократы поощряли евреев вступать в чешскую общину³. Буржуазия придерживалась принципа оказания покровительства «национальному еврейству», и при переписи населения евреям разрешалось относить себя к лицам еврейской национальности. В 1930 г. в стране проживало

356 820 евреев, составлявших 2,4 процента общей численности ее населения, 58 процентов из них официально называли себя евреями, 24,5 процента — чехами, 12,8 процента — немцами и 4,7 процента — венграми.

Чехословацкие сионисты участвовали в местной политической жизни через Еврейскую партию — «Жидовска страна».

С 1919 г. они могли посылать своих депутатов в Муниципалитеты в Праге и других больших и малых городах, но вместе с тем всегда оказывалось невозможным добиться избрания кого бы то ни было в национальный парламент по выставляемому этой партией списку кандидатов. На парламентских выборах в 1920 г. за объединенный список еврейских партий было подано всего 79 714 голосов, а в ходе голосования в 1925 г. Еврейская партия, выступая с самостоятельным списком, набрала 98 845 голосов. К 1928 г. даже самые заядлые еврейские сепаратисты поняли, что, если только они хотят когда-либо попасть в парламент, им придется объединиться с какими-либо нееврейскими группировками; и они нашли себе подходящих партнеров в лице польской мелкобуржуазной партии и польских социал-демократов Тешинской области. В 1929 г. их объединенный список завоевал 104 539 голосов, что им позволило послать в парламент двух сионистов и двух поляков. Но союз этот служил чисто избирательным целям: сионисты оставались лояльными чешскому правительству, тогда как поляки ориентировались на Польшу. В парламенте сионисты столкнулись с другой проблемой, поскольку право выступать в дебатах предоставлялось депутатам в соответствии с количеством полученных ими голосов. Поэтому сионистские депутаты были вынуждены искать себе убежище в чешской социал-демократической фракции в качестве «гостей». Социал-демократы уже имели в своей партии евреев, числившихся добропорядочными чехами, и приняли в свои ряды обоих сионистов просто для того, чтобы обеспечить правительству, которое они поддерживали, два лишних голоса.

Крайне узкие интересы Еврейской партии, ее возражения против законов, по которым воскресенье считалось нерабочим днем, и ее усилия побудить правительство субсидировать школы Закарпатской Украины, ведущие преподавание на иврите, ничем не угрожали господствующей роли чехов в политической жизни государства. Сионисты всегда возлагали свои надежды на чехов, рассчитывая, что те помогут им осуществить их честолюбивые устремления, и никогда не помышляли о каком-либо союзе с второстепенными этническими группами, даже с поляками, с которыми были связаны избирательным пактом. При всем своем еврейском национализме они попросту являлись в некотором роде придатком чешского господства. В собственной борьбе против языковой ассимиляции они дошли до того, что стали рассматривать борьбу за права других национальностей как известную форму радикального ассимиляционизма. Первейшей их целью было заручиться поддержкой центрального правительства для внедряемой ими школьной системы, поэтому они оставались лояльными по отношению к чехословацкому государству, Томашу Масарику и Эдварду Бенешу.

После оккупации Судетской области в 1938 г. и сопутствовавшего ей падения правительства Бенеша покровительство, которое обезглавленное чешское государство оказывало «национальному» еврейству, пришло к концу. Новые чешские лидеры, фактически представлявшие собой правое крыло предшествовавшего правительства, были исполнены решимости приспособиться к новой реальности нацистского господства в Центральной Европе и понимали, что Гитлер никогда не придет к соглашению с ними, если евреи будут располагать свободой действий в их новой «Чехо-Словакии». Новый премьер-министр Рудольф Беран, лидер аграрной партии,

бывшей при правительстве Бенеша господствующей партией,

объявил парламенту после Мюнхенской конференции, что отныне официальной политикой правительства станет антисемитизм. Возникла-де необходимость «ограничить сферу участия евреев в жизни наций, которые являются носителями идей государственности». Это заявление было принято подавляющим большинством депутатов при одном только голосе против. Один из чешских представителей правых поднялся на защиту евреев, но депутат от Еврейской партии, никогда не отстаивавший в парламенте интересы тех, кто подвергался угнетению при Бенеше, и сейчас и словом не обмолвился в защиту собственного народа⁴.

Румыния: «Жидов — в Палестину!»

Перед 1914 г. Румыния была решительно антисемитской.

Большинство евреев прибыли сюда в качестве беженцев из России, и румынское правительство попросту отказало им и и потомкам в праве приобрести гражданство. Тот факт, что во время первой (мировой войны Румыния находилась на стороне союзников, обеспечил ей по послевоенным мирным договорам новые территории, вместе с которыми еврейское население расширившегося государства возросло еще на много тысяч человек. Теперь евреи получили права гражданства, поскольку подписавшие Версальский договор державы настояли на том, чтобы Бухарест гарантировал миллионам своих новых нерумынских подданных какие-то минимальные права. Само собой разумеется, что евреи продолжали подвергаться дискриминации, которая распространилась сейчас и на других представителей нерумынского населения, однако национальная рознь являлась всего лишь одной из проблем страны. Помимо того, что страна испытывала весьма серьезные экономические трудности, ее правительство было насквозь продажным: «Румыния — не страна, а профессия», — гласила ходячая еврейская поговорка той поры.

На протяжении 20-х и начала 30-х гг. положение евреев здесь несколько улучшилось. Они составляли 5,46 процента общей численности населения, и румынские политические деятели начали добиваться их голосов. Король Кароль II даже завел себе любовницу-еврейку, знаменитую Магду Лупеску. Все прогрессивные элементы в стране считали антисемитизм неотъемлемой частью общей ее отсталости, которую предстояло преодолеть. В то время как социал-демократы отличались чрезвычайной робостью, Национальная крестьянская партия (НКП) и Радикальная крестьянская партия были более энергичны в своем противодействии антисемитизму. Они требовали проведения земельной реформы и установления более широкой демократии, ясно понимали, что те, кто отказывал в правах евреям, были противниками также и демократии вообще.

Евреи поддерживали все партии, кроме крайне антисемитских. Многие из их зажиточных представителей, говоривших на румынском языке, даже голосовали за более умеренные антисемитские партии до тех пор, пока те прибегали к услугам полиции для борьбы с погромщиками. Другие евреи,

проживавшие в Трансильвании, являлись страстными венгерскими националистами. Небольшая часть отдавала свои голоса социал-демократам или поддерживала объявленных вне закона коммунистов. Сионисты, чья основная масса состояла из лиц, не говоривших по-румынски, постепенно сколотили

Еврейскую партию, которая, набрав некоторый опыт участия в выборах в местные органы власти, в 1931 г. выставила своих кандидатов на парламентских выборах. Здесь она, по ее собственному выражению, преуспела, получив 64 175 голосов — свыше 50 процентов всех голосов, поданных за кандидатов-евреев. Это обеспечило ей четыре места в парламенте,

хотя число завоеванных ею голосов составляло всего 2,19 процента общей численности избирателей. В ходе выборов в июле 1932 г. она достигла немного лучших результатов: за нее голосовало 67 582 избирателя, или 2,48 процента всего их контингента, и ей удалось удержать за собой четыре места в парламенте.

Лидеры Еврейской партии были выходцами из мелкобуржуазных слоев населения небольших городов. Они высоко ценили то обстоятельство, что Национальная крестьянская партия выступала против антисемитизма, и заключили мало к чему их обязывавший союз с крестьянскими представителями в парламенте, однако в лучшем случае не слишком горячо поддерживали при этом интересы крестьян. Рядовые члены этой партии, представлявшие еврейскую мелкую буржуазию, видели угрозу своему экономическому благосостоянию в росте кооперативного движения, которое всегда возникало вслед за пробуждением крестьянского самосознания. Вместо того чтобы быть готовыми дать отпор подлинной политической опасности, угрожавшей Румынии в период между двумя войнами, сионистские лидеры занимались делами еврейской общины, не отдавая себе отчета в том, что, держась в стороне от борьбы за демократические преобразования, они ослабляли позиции еврейства.

В 20-х гг. крайние антисемиты уже применяли насилие.

В 1924 г. суд оправдал основателя Лиги архангела Михаила и ее террористической «железной гвардии» Корнелия Кодряну, обвинявшегося в убийстве начальника полиции в Яссах.

В 1926 г. был убит еврейский студент, и убийца его был оправдан; в 1929 и 1932 гг. произошли волнения. Но до тех пор, пока победа Гитлера в 1933 г. не оказала своего воздействия на обстановку в Румынии, не было никаких шансов на приход к власти в этой стране крайне правых. С победой же нацистов постепенно усилившаяся тенденция к отказу от антисемитизма резко повернула в обратном направлении. Фашистские силы обладали сейчас целым рядом преимуществ психологического порядка. Если уж Германия, это высокоцивилизованное государство, могла стать антисемитской, то местные экстремисты не могли быть сброшены со счетов как отсталые фанатики и «железногвардейцы» больше не могли рассматриваться как один из. элементов всеобщей коррупции.

Хотя эрозия парламентской демократии и прогрессировала довольно быстрыми темпами, в стране росло серьезное сопротивление этому процессу. Национальная крестьянская партия выступала против антисемитизма вплоть до выборов 1937 г.,

когда она внезапно изменила свою ориентацию и заключила союз с антисемитами. Радикальные крестьяне продолжали выступать в защиту евреев и в ряде случаев даже защищали их физически, однако им было не под силу дать правым надлежащий отпор.

«Выставить… собственные списки кандидатов и голосовать в своем кругу»

Катастрофа постигла Еврейскую партию уже в ходе выборов в декабре 1933 г. Победа Гитлера в Берлине сделала избрание Кодряну в Бухаресте гораздо более вероятным, и многие из сторонников партии понимали, что, если они собираются жить в Румынии в безопасности, им придется заручиться покровительством румынских союзников. Число поданных за кандидатов Еврейской партии голосов упало до 38 565, что составляло 1,3 процента, и она потеряла все свои четыре места в парламенте. В 1935 г. социал-демократы призвали создать Народный фронт с участием всех либеральных сил, кроме коммунистов. Они в свою очередь поддержали союз с социалистами и НКП. Обе партии хотели объединиться с НКП, но не друг с другом, однако НКП отказалась от объединения с какой бы то ни было из них и подписала с фашистами «пакт о ненападении» в предвидении выборов в декабре 1937 г. Социалисты, радикальные крестьяне и Еврейская партия выступали каждая самостоятельно, и коммунисты, руководствуясь мнением, что всякому антифашистскому правительству абсолютно необходимо иметь в своем составе представителей НКП, рекомендовали своим сторонникам голосовать за последнюю⁵. Выборы принесли действовавшим вразброд антифашистам сокрушительное поражение;

количество полученных социал-демократами голосов упало и с без то, го жалких 3,25 процента до 1,3 процента, в результате чего они исчезли со сцены как парламентарная группа.

Еврейская партия надеялась вернуться в парламент с помощью голосов еврейских избирателей, которые теперь уже не могли больше голосовать за НКП. Но их выигрыш оказался для этого слишком незначительным, и им удалось получить всего 1,4 процента общего количества голосов.

Если бы Еврейская партия и социал-демократы объединили свои силы, они могли бы по крайней мере завоевать те 2 процента голосов, которые необходимы по закону для получения одного места в парламенте, причем, действуя единым фронтом, они, несомненно, привлекли бы к себе также и другие силы. Самостоятельное выступление изолированной Еврейской партии было равнозначно политическому самоубийству.

Это было именно то, чего хотели антисемиты; ведь в ходе предвыборной кампании Октавиан Гога, ставший после выборов премьер-министрам, советовал евреям «сидеть у себя дома или выставить свои собственные списки кандидатов и голосовать в своем кругу»

«Эмиграционные соглашения в порядке»

Ни одно крыло сионистского движения не проявило интереса к борьбе против поднявшейся в Румынии волны антисемитизма. В ноябре 1936 г. американский печатный орган

«Лейбор зайенист пьюслеттер», выходивший под идейным руководством и выражавший взгляды Энцо Серени и Голды

Мейерсон (Меир) — которые являлись в ту пору эмиссарами группы «Поалей Цион» в Соединенных Штатах, — сформулировал стратегическую линию доминирующей в ВСО тенденции следующим образом: «Если только крестьянсткая партия немедленно же не захватит власть, страну завоюют нацисты и она превратится в сателлита Германии. Эмиграционные соглашения в порядке»⁷. Поговаривали о заключении договора с нынешним режимом или его преемником —

будь то НКП или фашисты, — с тем чтобы стимулировать некоторых из евреев эмигрировать в Палестину и несколько облегчить «трудности», связанные с присутствием в стране «слишком большого числа евреев». Но подобные «соглашения» были бы восприняты антисемитами как означающие, что,

если бы они приложили больше усилий, им удалось бы избавиться от еще большего числа евреев, а это побудило бы антисемитов в других странах требовать с новой силой, чтобы евреи начали «добровольно» покидать Европу. Вместо того чтобы помочь организовать борьбу против приближавшегося прихода к власти фашистов, ВСО планировала чреватое многими бедствиями расширение своей стратегии «Хаавара» на всю Восточную Европу.

«Жидов — в Палестину!» — звучал давнишний военный клич «железногвардейцев» и других антисемитов. Единственным разумным ответом евреев на эту угрозу являлись поиски возможностей объединиться со всеми другими организациями, готовыми сообща бороться в защиту свободы; но сионисты, которым большинство евреев стало оказывать поддержку в их избирательной кампании, как только правое крыло подняло голову, так никогда и не сделали шагу в этом направлении. Фашизм действительно пришел к власти, и стране предстояло стать свидетельницей ужасов «холокоста».

В январе 1941 г. «железная гвардия» порвала со своими союзниками в правительстве, и в столице началась короткая, но яростная гражданская война. Гвардия воспользовалась случаем, чтобы самым варварским образом убить не менее чем 2 тыс. евреев. Около 200 евреев были отведены на бойню, и там им перерезали горло в подражание еврейскому ритуалу убоя скота. Однако эта история имела еще и другую сторону. Владельцы молочных ферм в Дудести-Чоплеа, небольшом населенном пункте близ Бухареста, отправили в еврейский квартал своих посланцев с сообщением, что все евреи, которым удалось бы пробраться в их городок, были бы взяты здесь под защиту. Свыше тысячи евреев действительно бежали сюда, и крестьяне защищали их, вооружившись охотничьими ружьями. «Железногвардейцы» пытались прорваться в селение, но были решительно отброшены назад⁸. Таких селений оказалось бы в Румынии намного больше, если бы не то обстоятельство, что в 30-х гг. антифашистские силы, включая и Еврейскую партию, не пожелали объединиться для совместной борьбы против сплотившихся вокруг Кодряну убийц.