Система Альфонса в Мире Боевых Искусств

Глава 44 Угроза

Сима Фэй мог направиться к Мьяо Чжо прямо сейчас… если бы мог. Сделать это было не так и просто. Последняя проживала неподалёку, однако каждый день, выходя на прогулку, Сима видел на лестнице перед её пещерой длинную очередь.

Некоторые люди приносили подарки; другие просто хотели высказать почтение благородной принцессе. Заранее записываться на визит (была и такая функция) у Сима Фэя не было ни малейшего желания, а потому он собирался дождаться момента, когда девушка будет совершать очередной «обход» своих владений.

Была и другая проблема, над которой Сима Фэй размышлял, пока поднимался в свою пещеру. Что именно он собирался сказать Мьяо Чжо? Просто попросить её перестать распускать все эти слухи? Потребовать, чтобы она сделала опровержение? Глупость. Принцесса никогда не согласится. К тому же в этом не было смысла. Настоящая проблема была не в ней, а в Лу Инь, и по правде сказать, именно она вызывала у Сима Фэя наибольшее раздражение.

Почему она вдруг решила перестать общаться? Про них и раньше ходили слухи, и хотя Лу Инь всегда была к ним довольно восприимчива, прежде она умела терпеть. А теперь не сумела. Почему?

Именно эту загадку нужно было разрешить в первую очередь.

Но как это сделать? Просто спросить не получится.

Сима Фэй цокнул языком.

Он уже стократ успел пожалеть, что выбрал это «чудо» в качестве своей суженой, но ничего не поделаешь. Имеем что имеем, даже если оно имеет мозг.

Наконец он вернулся в свою пещеру, подобрал газету из мусорки, свалился на землю и, подпирая подбородок кулаком, решил ещё раз внимательно перечитать. Опять же, про них и раньше ходили дурные слухи. Но прекратить общаться Лу Инь захотела только сейчас. Значит, в этот раз в них было нечто особенное, что заставило её это сделать.

Сима Фэй погрузился в чтение и вскоре нашёл первую зацепку. Автор писал, что «Лу Синь заставляет господина Сима уделять себе всё своё свободное время, что негативно сказывается на его культивации». Может, именно поэтому она хотела избавить его от своей компании?

Предположение было хорошее, однако вскоре Сима Фэй помотал головой. Они ведь не просто валяли дурака — хотя не без этого, — но занимались тренировками. Более того, в своё время ему, кажется, удалось убедить Лу Инь, что её советы были для него полезными. Она всё ещё думала, что Сима Фэй был намного более одарённым мечником (это неправда), но и себя считала не совсем бездарной (по крайней мере в этом отношении).

Если её память была лучше, чем у золотой рыбки, и она не забыла их тогдашний разговор, проблема была не в этом.

Сима Фэй цокнул языком и вернулся к чтению.

Он прочитал статью два раза, но больше не заметил ничего примечательного.

Раздражённый, он снова бросил газету в мусорку и прилёг на каменный пол, подпирая голову руками.

А что если спросить совет? У кого? Той девчонки с розовыми косичками, которая была соседкой Лу Инь? Нет. Она всегда как-то недобро на него поглядывала. Или Ву Ланя? Тоже не вариант. А больше у него, собственно, и не было знакомых. Сима Фэй прыснул… и вдруг замер.

Стоп! А что если…

Он снова подобрал газету и быстро перечитал последние несколько абзацев:

«…портит не только свою репутацию, но репутацию юного господина Сима… благородные господа чураются… воистину, дурное влияние на его социальное…»

Вот оно что!

Сима Фэй одним движением порвал газету и поднялся на ноги.

Так вот в чём была проблема… Согласно автору статьи, Лу Инь требовала так много внимания, что у него не было времени, чтобы наладить связи с представителями собственного социального круга. Более того, сами благородные люди чурались с ним заговорить, пока он находится в её компании.

Как ни странно, это утверждение было почти правдивым.

Иные аристократы считали позорным даже смотреть на прислугу. В то же время Сима Фэй едва ли не всё своё время проводил с Лу Инь. Если бы они попытались завязать с ним разговор, им пришлось бы говорить и с ней, а это было ниже их достоинства.

Сама Лу Инь тоже наверняка заметила, что у Сима Фэя было не так и много знакомых кроме, собственно, её самой. На самом деле причина была в том, что Сима не видел смысла развивать отношения с другими людьми, но сама девушка смотрела на всё это иначе. Она могла смириться с тем, что слухи испортили её репутацию, но портить его не хотела ни в коем случае. Поэтому она решила перестать общаться.

Сима Фэй хмыкнул.

По этой же причине она скрыла истинную причину их расставания. Она понимала, что, если бы он её узнал, то ни за что не согласился бы её оставить. Чтобы этого не допустить, Лу Инь сделала вид, что сама не хочет продолжать их дружбу.

Теперь всё встало на свои места.

Более того, если всё действительно было именно так…

Сима Фэй мрачно улыбнулся.

…Теперь он знал, что именно ему нужно было сделать.

…

…

…

Прогулки, которые прекрасная «Принцесса Чёрного Аиста» совершала по Внутреннему и Внешнему кругу представляли собой подобие парада. Мьяо Чжо всегда сопровождала многочисленная свита, наряды которой были подобраны таким образом, чтобы подчёркивать её собственный. Конкретно сегодня все они носили тёмно-коричневое, в то время как сама Мьяо Чжо облачилась в лёгкое бело-розовое платье — она была похожа на единственный цветок на кончике извилистой веточки осенней вишни.

Другие люди смотрели на неё с благоговением и сохраняли смиренное расстояние. Даже прочие Избранные ученики воспринимали девушку как императрицу, которая совершает обход своих владений. Никто бы не удивился, если бы однажды она показалась в паланкине, который несли на плечах верные слуги. Впрочем, это, верно, было бы слишком громоздким. Мьяо Чжо старалась казаться изящной, аки лепесток, несомый порывами ветра, который требует благоговения…

Никто не смел потревожить её прогулку.

Никто не смел встать у неё на пути.

Иногда она обменивалась приветствиями с другими Избранными учениками или принимала поклоны учеников Внутреннего круга, или слегка — слегка — наклоняла голову, если рядом проходил старейшина, но не более того. Все прекрасно понимали, что это было неподходящее время для лести. Иногда богиню можно (нужно) чествовать, иногда за ней нужно просто наблюдать — и не прикасаться.

Сегодня это негласное правило…

…было нарушено.

Мьяо Чжо и её свита спустились в кварталы Внешнего круга и проследовали в живописную алею, с одной стороны засаженную цветами, а с другой — высокими деревьями, которые в порывах сильного ветра нагибали кроны и свешивали свои кучерявые головы с вершины крутого каменистого утёса. Называлась алея «Садом Наблюдающих Деревьев» и представляла собой одну из самых живописных точек Внешнего круга.

Сад пользовался большой популярностью. Людей здесь было хоть отбавляй — особенно парочек, которые держались за руки.

Некоторые смотрели на деревья, другие пребывали в своих мыслях, но вот показалась Мьяо Чжо, и все взгляды обратились прямо на неё. Многие затаили дыхание, наблюдая её грациозное шествие. Другие, которые смотрели на шумные деревья и сочиняли стихи, немедленно переменили объект своего обожания и стали составлять оды прекрасной розовой принцессе.

Всё это происходило с определённой регулярностью, и сперва сегодняшняя прогулка была неотличима от всех предыдущих, как вдруг случилось неожиданное: один из наблюдателей резко выступил вперёд и встал на пути принцессы. Люди вздрогнули, как если бы ребёнок свалился на дорогу, по которой на всех парах неслась повозка, запряжённая бешеными лошадьми.

Кто это?

Как он посмел?

Он что, оступился?

Пусть немедленно проваливает прочь!

Неизвестный стоял на месте. Его мантия развивалась на ветру. Наконец, после первичного исступления, люди стали замечать, что она была красного цвета. Он был Избранным учеником. Это несколько меняло дело… но не сильно. Избранных учеников было множество, десятки, в то время как Принцесса Чёрного Аиста была одной единственной. Даже ученики Внутреннего круга не смели столь бесцеремонно вставать у неё на пути, особенно после того, как она возглавила бывшую клику Жемчужных копий.

Зрители присмотрелись к неизвестному, и наконец одна молодая девушка воскликнула:

— Ах, да это же молодой господин Сима Фэй!

— Сима Фэй?

— Тот самый?

И снова отношение окружающих переменилось. На смену рассерженным выкрикам пришли удивленные возгласы, за которыми немедленно последовали оживленные обсуждения. Среди нового поколения Секты Жемчужного Истока Сима Фэй был, пожалуй, единственным, кто мог сравниться с Мьяо Чжо по части своей популярности. Не считая молодого господина Лин Ю, разумеется, но последнего никто не видел, а Сима Фэй хотя бы изредка появлялся на людях.

Более того, все его появления были монументальными. Люди до сих пор обсуждали его столкновение с Шен Бао, молниеносное становление воином Третьего ранга и наконец запутанную историю с некой Лу Синь. По части своей популярности он совсем немного уступал — но всё же уступал — Мьяо Чжо.

Люди гадали, когда же они снова встретятся. В некоторых «особенных» журналах, которые издавались в Секте, юные девушки даже писали сочинения, в которых представляли себе эту встречу…

И теперь она происходила прямо у них на глазах.

Невероятная удача.

Люди зашумели, заволновались; меж тем Мьяо Чжо остановилась. Заметив человека у себя на пути, она сперва испытала сильнейшее негодование и уже собиралась проучить мерзавца, но потом узнала, кто это был такой, и краешки её губ невольно приподнялись.

Сима Фэй! Наконец… Наконец он сам решил показаться перед ней. Всё это время она хотела заставить его самостоятельно прийти к себе на поклон, и хотя встреча посреди дороги была немного неожиданной — пускай. Так даже лучше. Мьяо Чжо быстро посмотрела по сторонам, на многочисленных людей, которые за ними наблюдали. При таких обстоятельствах она сможет публично заполучить его покорность и наконец вырвать занозу, которая так долго смела теребить её гордыню.

Мьяо Чжо махнула своей тонкой ручкой, приказывая своему кортежу оставаться на месте, и выступила вперёд.

Сима Фэй тоже прошёл несколько метров, после чего пара оказалась лицом к лицу. Девушка была заметно ниже, и в то же время смотрела на собеседника с явным превосходством.

— Я бы хотел поговорить, — спокойно сказал Сима Фэй.

— Позволяю, — ответила Мьяо Чжо.

Момент настал. Сейчас он будет просить стать её подчинённым. Разумеется, она ему откажет. Он слишком долго тянул со своей просьбой. В таких делах нужно быть своевре…

— Я прошу тебя перестать распускать слухи про Лу Инь.

— Слухи?

Светлое личико Мьяо Чжо омрачила хмурая трещина. Но уже вскоре она пришла в себя и с трудом сдержала ядовитую усмешку. Значит, её план сработал… Отлично! Не подавая виду, она спросила высокомерным тоном:

— Какие слухи?

— Журналист по имени Лао Фань рассказал мне, что это ты приказала ему написать статью.

Лао Фань? Признался? Мьяо Чжо припомнила лицо журналиста и поморщилась. Он за это поплатится, решила девушка, после чего снова улыбнулась:

— Не имею ни малейшего понятия о чём ты говоришь…

К этому времени собравшиеся почувствовали напряжение, которое неумолимо накалялось посреди воздуха. Никто не ожидал, что разговор будет развиваться таким образом.

— Имеешь, — спокойно сказал Сима Фэй.

Наконец Мьяо Чжо не выдержала.

— Ты много о себе возомнил, Сима Фэй, — мрачно сказала девушка. — Или ты настолько помешался на этой дрянной служанке, что считаешь, будто я стану порочить её репутацию?

— Не называй её так.

— Как? — прыснула Мьяо Чжо. — Дрянной, грязной, убогой тварь? Я могу немедленно приказать прирезать её посреди ночи, и ты ниче…

Жух!

Раздался свист, и мир перевернулся.

Вокруг зазвучали и немедленно притихли крики. Произошедшее было настолько невероятным и внезапным, что собравшиеся просто не могли в это поверить. Даже Мьяо Чжо ничего не понимала. Она растерянно смотрела на клинок в руках Сима Фэя, лезвие которого сверкало в нескольких миллиметрах у неё перед горлом.

Затем её охватила бешеная, неистовая ярость, за спиной девушки уже было вспыхнул призрак чёрного аиста, как вдруг Мьяо Чжо почувствовала лёгкое покалывание в районе своей шеи.

Аист исчез.

Бешенство развеялось.

У Мьяо Чжо задрожали коленки.

— Не смей говорить про неё дурное… Я предупредил, — сказал Сима Фэй, разглядывая Мьяо Чжо леденящими глазами.

После этого он медленно возвратил клинок в свои простые красные ножны и, не обращая больше внимания на девушку, у которой стучали зубы, и многочисленных зрителей, которые в шоке наблюдали за происходящим, стал неторопливо удаляться по мощёной тропинке.

Пока он поднимался по лестнице и ещё целую минуту после висела тишина.

Затем…

…разверзлась буря.