Система Боевых Обещаний

Глава 24 Любой ценой

Месяц назад.

Победа над Плотью не привела его к ожидаемому спасению. Наоборот, Каин оказался в ситуации даже худшей, чем раньше. Терн мертв. У Каина сломаны ребра. Из оружия — пара кинжалов, оставшихся от лейтенантов, и огрызок меча, который едва ли сможет нанести один-два удара. А впереди ждет неизвестная угроза, что явно не по силам Каину. Ведь даже система давала три процента шанса на то, что Каин выберется живым. Три, три процента, что раньше были шестьюдесятью. Какую же катастрофическую ошибку они совершили, что все так обернулось?

И тем не менее, три процента — это не ноль. Каин это понимал и не собирался сдаваться. Ведь… Ситуация не так безнадежна, не так ли? У него есть одна большая непреложная возможность. Гнилая кровь, разлитая по полу — одно непреложное обещание. Нужно лишь определиться с целью и методом, что повысят его шансы.

Когда адреналин покинул кровь, Каин испытал последствия боя. Он едва мог дышать — давали знать сломанные ребра, на фоне боли от которых, ушибы по всему телу казались легким зудом.

Какие сражения, какое продвижение вперед, когда тело разбито? Сейчас Каину нужно лишь одно — время и возможность зализать раны, не подохнув от голода, болезни или слабости тела, не сумевшего справиться с последствиями испытанной нагрузки.

Доползя до ближайшей стены, весь покрытый черной слизью, Каин взглянул на гору плоти.

«Рацион на год и риск помереть от трупного яда,» — он криво ухмыльнулся, — «Не говоря уже, о том, как бы не блевануть и запихнуть это в себя».

Одно непреложное обещание. Он может наложить его на себя, да, но…. Если подумать, то его обещания — как обоюдоострое лезвие: зачарованный клинок рассекал плоть, кинжал разил, и во что они превратились в итоге?

Потому есть риск, что тело Каина ожидают такие же последствия, если он запишет на себе необдуманное обещание.

Вот только, похоже, его бросило в жар. Рассудок становился несвязным, а мысли запутанными. Вместе с этим стремились к нулю и шансы найти верное решение.

И, уже практически не соображая, что он делает, Каин обмакнул ручку в черную кровь, которой было предостаточно на нём.

…ручка обагрена кровью… — выскочило привычное сообщение, которое Каин отмахнул, оттягивая рукав пиджака и рубашки.

Это будет его первое обещание, наложенное на самого себя.

«Что бы ни случилось, я выживу. Любым способом.»

Выводил он кривые черные буквы на тыльной стороне левой руки. Черная слизь словно впитывалась в кожу там, где проходило перо ручки.

В формулировке не было ни сроков, ни условий, ни ограничений. Сам того не понимая, Каин подписал себе приговор.

Два дня спустя.

Жар, наконец, спал. В недавнем состоянии его организма не было ничего удивительного. Обильные гематомы по всему телу, перегруженные мышцы, сломанные ребра и износ организма — все это заставило его тело пылать. Воспалительные процессы, все дела. Удивительно было как раз-таки то, что у него сердце не встало от сорока восьми часов безумной гонки кипящей крови по венам. Хотя, учитывая недавнее обещание, такое маленькое чудо было вполне обосновано.

Так что Каин не умер. И чувствовал себя он прескверно. Обезвоживание, истощение, ломота мышц, острая боль в груди и повышенное давление — букет такой, что не каждый помирающий старик похвастаться может!

Но хуже было то, что Каин вообще понятия не имел, что с этим делать. А он любил жизнь, больше, чем кто-либо. И сейчас он шустро начал перебирать варианты: что бы такого успеть сделать, пока его организм хоть на что-то способен.

Вариант первый: помолиться.

Вариант второй: зарыдать.

Возможно, он бы выбрал что-то из этих двух, если бы не увидел одно маленькое «но». В вызванном логе сообщений система вместо трех процентов шанса на выживание сейчас давала ему все сто.

Каин пустыми глазами смотрел на эту надпись, пока не перевел взгляд на левую руку. Там, черным по кожаному, было написано его недавнее обещание.

Каин сглотнул отсутствующую слюну. Это что получается… Теперь, что бы он не делал, он в любом случае выживет? Даже если решит перерезать сам себе горло? Естественно, Каин не станет этого делать, но тем не менее.

Это одновременно его и успокоило, и в то же время нет. Чтобы немного разобраться в ситуации, он решил вызвать отчет системы по поводу этого самого обещания.

«Обречен жить, так что ли?» — с усмешкой подумал Каин, — «Вот только и „жить“ можно по разному.»

Он рассудил, что лучшим решением для него будет помочь организму восстановиться, не дожидаясь момента, когда придется вмешаться системе. Найти что жрать, что пить, и куда положить свои кости, пока они заживают.

Каин окинул взглядом комнату.

«Нет,» — покачал он головой, «Нет нет нет!»

«Я не буду есть!» — его взгляд соскользнул с груды плоти на останки Терна, — «И это тоже!»

Вот только он уже ничего не мог поделать, его тело уже ползло к ближайшему отрубленному куску Плоти.

«Пожалуйста, нет!» — внутренне содрогался он, — «Там в коридоре есть останки лейтенантов! Уж лучше их, чем это!»

Но тело ему не подчинялось.

Он был готов зарыдать, глядя на исходящую черными миазмами груду тухлого мяса. Его пальцы хватались за каменный пол, руки тащили тело вперед, а ноги толкали его все ближе и ближе.

— Бл*дская жизнь! Бл*дское обещание! Уж лучше подохнуть, чем есть эту… — он даже не успел договорить, как зубы уже вцепились в кусок плоти. Черная жижа стала затекать ему в рот.

На глаза навернулись слезы, настолько отвратительным был вкус. Он бы и рад вырвать все обратно, да вот только как бы ни был силен рвотный позыв, организм словно отказывался это делать, глотая раз за разом черную жижу.

Шли минуты. Зубы Каина не могли откусить это мясо, потому он просто жевал его, высасывая получаемую этим действием жижу. Точнее, это делал не Каин, а его тело.

«Убейте меня,» — тихо молил парень.

Если кто-то попросит его рассказать о худшем опыте в жизни, то Каин не думая назовет «это время».

«Это» был кошмар наяву. Особенно в самом начале. Он тогда уже перестал есть Плоть и просто лежал, скрючившись от боли в животе. Эта боль была даже сильнее, чем от сломанных ребер. Он вообще забыл о том, что у него что-то болело, помимо желудка!

Как вдруг — произошло то, о чем он молил: его стошнило. Облегчение — вот что испытал тогда Каин — недолгое мгновение, сменившееся новой порцией ужаса.

И начались круги ада. Он ел, спустя с десяток минут его начинало тошнить, а затем он снова начинал есть. И так по кругу. Раз за разом.

В какой-то момент, перед приемом «пищи», он начал молиться:

«Обещаю, меня не стошнит…»

«Обещаю, мне не будет больно…»

«Обещаю, я смогу это переварить…»

«Обещаю, у меня не будет изжоги…»

Система засчитывала каждое из обещаний, но вот исполнялось… первую неделю — ни одно, ни разу. Тем не менее, у него было время на отдых. Словно по графику, его сознание отключалось каждые четырнадцать часов, а спустя десять — включалось.

Первую неделю, не смотря на то, что он постоянно «ел», едва ли что-то усваивалось. Он глотал черную жидкость, из которой едва ли усваивался процент. Он все так же страдал от обезвоживания и истощения, но, по крайней мере, он хуже не становилось.

На вторую неделю, впервые за все время, исполнилось первое молебное обещание и его не вырвало. Тогда его желудок целых два часа сводило судорогами, но! После них шли еще два часа, менее болезненных и лишенных необходимости жрать эту отраву.

Тогда Каину пришла в голову мысль: похоже: его организм адаптировался к этой заразе. И он правда будет жить! Как? Он не знал. Но факт в том, что время идет, а его телу даже становится лучше.

«Когда-то, это закончится,» — утешал он себя.