Скандальная правда о сексуальной жизни растений

Глава 8 Улики и мошенники

Подумайте о слове «преступник»: я уверен, в вашем сознании всплывет образ человека. Только люди становятся преступниками, потому что преступность — исключительно человеческое свойство. Мы не можем применить это понятие к животным или растениям, это было бы бессмысленно. Или все-таки можем? К сожалению, я должен сказать вам, что мы живем в мире, преступном до мозга костей. Везде, в сельской местности, в городах, в наших садах и огородах, на земле и под землей живут они — растения и животные с нечистыми намерениями. Однако они хотят обмануть не нас, а друг друга. Среди ползающих, порхающих и жужжащих в цветах насекомых значительная доля — это мошенники, обманщики и грабители. Как и их человеческие собратья, они воруют, берут в долг без намерения его вернуть, хватают что-то без согласия владельца. Что им нужно? Во-первых, нектар, источник быстрой энергии, аналогичной легким деньгам.

Нектар сладок, и если бы мы только могли заставить цветки производить его в промышленных масштабах, мы стали бы миллионерами рынка сладких товаров. Его покупали бы в магазинах, рядом с отделом прохладительных напитков. Любители здорового образа жизни приветствовали бы его за натуральность, а служба маркетинга отлично провела бы время, повышая продажи. Но цветки производят его лишь в небольшом количестве, достаточном для привлечения насекомых и птиц, которых они осыпают пыльцой. В этом и состоит вся афера, и если вы попадетесь на удочку, то окажетесь в пушку… то есть в пыльце.

Однако в отличие от людей, готовых влюбиться в кого угодно и во что угодно, птицы и насекомые не так просты. Пыльца — липкая штука, и мало кто захочет тратить время в попытках очистить от нее свое тело или перья ради короткого сладкого удовольствия. Гораздо лучше просто взять нектар, пропустив этап с пыльцой. Такому трюку обучились многие.

Около восемнадцати видов маленьких, метко названных крючкоклювами тропических американских птиц, специализируясь на этом типе воровства, питается нектаром из трубчатых цветов, таких как фуксии, жимолость, книфофии и пенстемоны. Верхняя часть их клюва длиннее нижней и изогнута на кончике, обе части имеют острые концы. Крючкоклюв использует крючок на верхней части клюва, чтобы удерживать цветок в нужном положении, затем, широко открыв рот, просовывает его нижнюю часть через основание венчика в нектарники, делая отверстие, через которое он при помощи длинного языка пьет сладкий коктейль. Крючкоклювы не хотят пачкаться пыльцой, и их не гложет совесть: они неисправимы.

Это, конечно, полностью дискредитирует трубчатые цветки. Они должны быть длинными и узкими, чтобы только насекомые-опылители или птицы с удивительно длинными языками могли бы дотянуться до нектара. Их строение казалось выигрышным до тех пор, пока не объявились жулики.

Многие нектарницы проделывают тот же трюк. Они живут в тропиках Старого Света и во многом напоминают колибри, хотя в их навыки воздухоплавания не входит полет спиной вперед. Эти птицы также питаются трубчатыми цветами, используя свои изогнутые книзу клювы, чтобы проколоть и ограбить цветок.

За океаном, в зоне обитания колибри, тоже есть воры. Ученые наблюдали за одним южноамериканским видом, краснобрюхим солнечным колибри (Phaethornis ruber), регистрируя птиц, посещающих девяносто семь видов цветковых растений и крадущих нектар почти у тридцати процентов из них, главным образом из трубчатых цветков. Справедливости ради надо заметить: они опыляли большинство посещаемых цветков, так что не всегда вели себя столь отвратительно.

Таких птиц называют нектарными грабителями. Но дело не в том, что они не могут питаться ничем, кроме нектара. Сладкие напитки обеспечат тело углеводами, но для правильного функционирования ему необходим белок, которого в нектаре нет. Эти птицы питаются также насекомыми и пауками — хорошими источниками белка. Помните, на курортах нас иногда уговаривают пообедать питательными, жареными во фритюре насекомыми? Как только традиция приживется, хватит ли еды птицам? Остается только гадать.

Но не одни лишь птицы фигурируют в сводках преступного мира. Технически есть различие между грабителями (теми, кто наносит ущерб цветам) и ворами, которые крадут нектар, не прокалывая лепестки. В любом случае это воровство, и есть хорошо известные нам насекомые, жужжащие на темной стороне. Не верьте всему, что вы читаете о пчелах-труженицах. В семье не без сами знаете кого, и некоторые из них не очень-то добросовестны.

Пчелы-плотники, которых насчитывается около 500 видов, являются близкими родственниками медоносных пчел, но они больше по размеру — около трех сантиметров в длину, поэтому походят на шмелей, и в этом кроется проблема. Они слишком большие, чтобы залезать внутрь цветов и добывать нектар. И вместо того чтобы голодать (а диета здесь бессильна), они наносят удар в основание цветка. Получается отверстие, которое может попасться на глаза пролетающей пчеле, бабочке или другому насекомому — честному и законопослушному опылителю. И тут грех не поучаствовать в разбое, тем самым становясь соучастником преступления.

Если вы видите пчелу, похожую на шмеля, но синюю, черную или черную с небольшим желтым пятном, это вполне может быть фиолетовая пчела-плотник. В Калифорнии вы можете встретить нечто похожее на золотисто-желтого шмеля с зелеными глазами. Это самец (самки черные, с металлическим отливом) долинной пчелы-плотника (Xylocopa varipuncta). Их называют пчелами-плотниками, потому что они проделывают в коре отверстия для своих гнезд, хотя и не едят дерево, используя его только в качестве строительного материала. Они не живут колониями, как обычные пчелы, но тем не менее довольно общительны.

Многие шмели (вид Bombus) также облетают сады в поисках цветков, которые можно ограбить. У разных видов свои предпочтения, но члены семейства, к которому относятся шмели, были пойманы на краже нектара из дельфиниумов, аконитов, аквилегий, сердоликов, капских недотрог (Impatiens capensis), сердцецвета (Dicentra spectabilis) и многих других. Шмели-грабители имеют специальные челюсти, которые помогают им проделать отверстия в нужных растениях.

Мелипонины (безжальные пчелы), близкие родственники медоносных собратьев, тоже производят мед. Их жала очень короткие, что делает их безвредными для таких, как мы, и поэтому они так популярны среди пчеловодов, хотя даже они могут укусить, если их настойчиво провоцировать.

Но не все они одинаковы. Например, пчелы рода Trigona, а также вид под названием Parapartomona zonata, живущие в тропиках Нового Света, имеют модифицированные челюсти, подобные челюстям шмелей-грабителей, и являются профессиональными нектарными преступниками, вторгающимися в мир цветов. Но это еще не весь криминал: некоторые из них грабят честных опылителей, занимающихся законным бизнесом. Но их позорное поведение не заканчивается даже на этом: отверстия, которые они проделывают, открывают доступ колибри и насекомым, таким как муравьи, жуки и другие пчелы, включая безжальных, приходящих после, чтобы украсть остатки нектара. Все эти темные личности могут отнять у растений весь нектар и ничего не предложить взамен.

Некоторые тропические цветки также производят смолу — вполне вероятно, для того, чтобы привлечь опылителей. Она не совсем похожа на производимую хвойными деревьями смолу, потому что медленнее загустевает, а это значит, что пчелы могут использовать ее в строительстве своих гнезд. Цветочная смола укрепляет гнездо, делает водонепроницаемым и ограждает его от муравьев, лапки которых буквально прилипают к веществу. Смола также содержит антибактериальные, противогрибковые и противовирусные компоненты, за счет чего помогает не допустить эпидемий.

Все безжальные, а также некоторые медоносные и садовые пчелы (Euglossini) охотятся за цветочной смолой. Большинство садовых пчел — одиночки. Они живут в Центральной и Южной Америке, за исключением одного вида, поселившегося в Северной Америке. Их металлический, переливающийся всеми цветами радуги окрас восхитителен, но внешность обманчива. Они ведут себя скверно — воруют смолу и паразитируют на других видах пчел, подкидывая яйца им в гнезда.

Воров привлекает не только нектар и смола, но и пыльца. Она богата белками и витаминами, а потому ценна. Растениям трудно ее защитить. В конце концов, им нужны опылители, но никто не может быть уверен в честности и порядочности посетителей.

Некоторые растения, полагающиеся на пчел, подстраховываются: размер их цветков ограничивает виды насекомых, получающих к ним доступ. Это гарантирует, что крупная, вся обсыпанная пыльцой пчела не сможет не наткнуться на рыльце следующего цветка, который она посетит. Большинство опылителей действительно большие и крайне занятые — у них попросту нет возможности тратить много времени на каждый цветок. Но что, если внутрь цветка проникнет пчела гораздо меньших размеров? Она может взять пыльцу, не задев ни одного рыльца. Европейские медоносные пчелы, завезенные в Америку, начали свою карьеру в Мексике именно так. Они меньше, чем мексиканские пчелы, и хорошо зарабатывают на жизнь, воруя пыльцу.

Возможно, растения могут позволить себе потерять нектар, но лишиться пыльцы для них смерти подобно. Биологи доказали это в Южной Африке, поместив ульи местных пчел среди насаждений пятнистого алоэ (Aloe maculata), которое опыляется в основном птицами. Они обнаружили, что пчелы крали пыльцу, не внося свой вклад в опыление. После установки ульев производство семян сократилось. Соответственно, такие кражи действительно сильно вредят жертве.

Безжальные пчелы (вид Trigona) также были осуждены за кражу пыльцы, как и журчалки с муравьями. Как правило, преступники дольше остаются в цветах, которые они грабят, чем честные опылители. У них достаточно времени, чтобы собрать столько добычи, сколько они могут унести. От их воровства страдают не только пыльники. Они берут пыльцу даже с рыльца — практика, при которой риск заразить растение или повредить его физически очень велик. Среди опылителей орхидей есть и нашедшие способ украсть поллиний. Бражники опыляют некоторые растения, но также фигурируют в сводках как похитители пыльцы.

Большинство воров просто входят в цветок через незапертую дверь или открытое окно, крадут пыльцу и уходят, но некоторые буквально ломятся внутрь, повреждая цветок. Например, маленькие пчелы, которые грабят опыляемые колибри цветки, прокусывают венчик, чтобы добраться до находящихся глубоко внутри пыльников. Колибри, конечно, не интересуются пыльцой, но к тому времени, когда они потребуют свой нектар, цветок может потерять все свои лепестки, остаться без пыльцы и, естественно, быстрее завянет.

Птицы и насекомые — не единственные преступники. Летучие мыши опыляют цветки баобаба, посещаемые также представителями семейства Галаговых. Они тоже в некоторой степени опыляют цветки, но не забывают разжиться пыльцой. На Мадагаскаре, где ночные лемуры и фруктовые летучие мыши опыляют баобабы, лемуры регулярно выступают в роли воришек.

Что делает жертву жертвой и есть ли какие-то степени у этого состояния? Если вас ограбили на улице, это плохо, но может заставить вас задуматься о том, будто что-то в вашей внешности, походке, манере поведения каким-то образом сделало из вас легкую добычу. Это печально, но что, если бы на вас неоднократно нападали по дороге домой? Что бы вы тогда подумали?

Я не просто так упомянул это — многие растения выглядят как постоянные жертвы. Например, желтая якобиния (Justicia aurea). Она растет в Центральной Америке и опыляется колибри. В целом все неплохо, но есть и более мелкие виды этих птичек, не способные добраться до нектара. Они нападают через стену, как и прочие вышеупомянутые грабители. Отверстия, которые они проделывают в венчиках, позволяют муравьям и пчелам получить доступ к тому, что осталось от нектара, поэтому они входят как мародеры. В довершение всего, маленькие безжальные пчелы заползают внутрь и забирают пыльцу. Этого достаточно, чтобы растение не захотело больше жить.

Однако растения не совсем беспомощны. Вика посевная, бузина, пион, персик и пассифлора относятся к более чем двум тысячам видам растений, которые справляются с грабителями, отвлекая их внимание. У них есть нектарники, расположенные на листьях, стеблях, плодах и других частях растения, удаленных от цветов. Муравьи считают, что эти хранилища гораздо удобнее, чем нектарники в их традиционном расположении, скрытые в основании цветков. Грабители забирают только нектар, оставляя пыльцу нетронутой.

Кроме того, вы можете покрыть внешние поверхности волосками или шипами, чтобы сделать их труднодоступными для ползающих насекомых. Оснастите волоски ядовитыми железами — и воры получат большую дозу чего-то крайне неприятного и будут впредь более законопослушны.

Липкие волоски также затрудняют насекомым-пешеходам жизнь. Их лапки прилипают, и им трудно двигаться. Если же не спасает и липкость, то как насчет скользкости? Слой воска мог бы сгладить поверхность. А еще вы можете сделать цветки труднодоступными, расположив их так, чтобы они свисали вниз на тонких стеблях и раскачивались при малейшем дуновении ветра.

Самая очевидная защита заключается в том, чтобы просто укрепить слабые места своей линии обороны. Многие растения, у которых есть контракт с колибри на опыление, делают чашечку вокруг основания цветка очень толстой, чтобы птицы не могли повредить ее. Но эта стратегия работает и против других видов преступников. Изучите основание цветков гвоздики или горицвета и посмотрите, насколько толстая у них ткань. Растения создали ее такой, чтобы уберечь внутренние органы от грабителей.

Меластомовые — это семейство из более чем пяти тысяч видов тропических растений, не имеющих общего названия, потому что те, кто вышел за пределы родного края, стали нежеланными гостями — попросту говоря, сорняками. Но некоторые из них выработали гораздо более изящный способ борьбы с грабителями: они обманывают их, превращая в опылителей. Растения делают это, производя два типа тычинок. В центре их пурпурных цветков имеются заметные ярко-желтые тычинки. Это те самые, которые так интересуют недалеких грабителей, и эти тычинки действительно производят пыльцу.

Эта пыльца низкосортна, зато ее производство не требует затрат энергии. Но чтобы добраться до желтых тычинок, воры должны пересечь внешнее кольцо менее заметных фиолетовых тычинок — и именно там находится настоящая, ценная пыльца. Таким образом, когда воры переходят от цветка к цветку в поисках выставленной на всеобщее обозрение добычи — и, без сомнения, хвастаясь друг перед другом, как ловко они перехитрили свою жертву, — то опыляют растения ненамеренно. Это сравнимо с установлением в вашем доме устройства, которое автоматически взламывало бы банковский счет любого вора и переводило на ваш счет сумму немного больше стоимости украденного товара. Умно, однако!

Мы, приматы, тоже можем быть похитителями пыльцы. В 1936 году, в преддверии открытия выставки Королевского садоводческого общества, проходившей в Брисбене, штат Квинсленд, участники тщательно удаляли пыльцу со своих конкурсных цветов. Это было сделано для того, чтобы конкуренты-селекционеры не украли ее для создания собственных сортов раньше, чем обладатели успеют продать их. В современном мире стремление к обману, как видите, не знает границ.

Иногда мошенники бывают на редкость простодушны, и орхидеи, обещающие самые восхитительные награды, но по факту ничего не дающие, в то же время свято уверены, что наивные насекомые опыляют их. Вне всякого сомнения, они — проститутки растительного мира, и это беспроигрышный ход. Конечно, вы можете критиковать их клиентов за то, что они настолько глупы, чтобы снова и снова поддаваться на уловки, но там, где есть обман, не стоит винить обманутого. Хотя, как модно нынче говорить, «сам дурак».

Если вы слышите про проститутку в мире растений, то велик шанс, что речь об орхидее. Орхидеи очень любят такой способ мошенничества и регулярно его используют. Они также являются самыми разнообразными из растений, составляя семейство с более чем 22 000 видами. Почему их так много? Биологи из Висконсинского университета выделили три события в ходе истории орхидей, которые привели к такому рекордному многообразию. Первым, начавшимся 60 миллионов лет назад, было изобретение ими поллиниев. Как только они начали упаковывать свою пыльцу таким образом, произошло резкое увеличение скорости, с которой орхидеи делились на новые виды. Сорок миллионов лет назад орхидеи начали захватывать высокие горы, где они купались в почти постоянном дожде и тумане, и примерно в то же время научились жить как эпифиты. Эти события вызвали еще один эволюционный всплеск и появление множества новых видов. Но самый большой толчок к их эволюции начался около 33 миллионов лет назад, когда Анды, которые они уже заселили, начали подниматься все выше и выше из-за тектонических движений. Изобретение поллиниев улучшило опыление, но второе и третье изобретения привели к разделению орхидей на местные группы, изолированные друг от друга без возможности скрещивания. Такая репродуктивная изоляция — это состояние, при котором разделенные популяции генетически отдаляются друг от друга и эволюционируют, создавая новые виды.

Как и следовало ожидать, у таких разных цветков орхидей достаточно много общего. Цветки зеркально симметричные и обоеполые у всех видов, кроме нескольких, с наружным завитком из трех чашелистиков, окружающим внутренний завиток из трех лепестков.

Обычно чашелистики и лепестки почти неразличимы, поэтому их называют листочками околоцветника. Верхний средний лепесток — всегда крупнее, чем остальные, — образует губу, называемую «лабеллум». По мере развития цветка лабеллум закручивается так, чтобы стать идеальной посадочной площадкой для насекомых. Чашелистики также могут различаться, и у некоторых видов два или даже все три чашелистика сливаются вместе. Большинство цветков орхидеи имеют только одну жизнеспособную тычинку.

Миниатюрные орхидеи Лепантес (Lepanthes) — это род из более чем восьмисот видов, обитающих в Центральной Америке и некоторых частях Южной Америки. Они эпифиты, опыляемые маленькими мушками длиной до пяти миллиметров, известными как грибные комарики (сциариды). Эти орхидеи имеют маленькие, сложные, ярко окрашенные цветки с крошечной, напоминающим самку грибного комарика губой (лабеллумом), с небольшим дополнением снизу, которое называется аппендиксом. Самцов грибных комариков привлекает запах цветка. Когда кто-нибудь из самцов появляется рядом, приближаясь с подветренной стороны, он сначала находит цветок и облетает вокруг него, энергично обмахиваясь крыльями, прежде чем повернуться к цветку, взобраться на лабеллум, под ним нащупать аппендикс и обхватить его специальными крючками, которыми он держит самок для спаривания. После этого самец оставляет лабеллум и отворачивается от цветка — именно во время этого движения его брюшко задевает поллиний, который прилипает к насекомому. Обычно комарик остается в таком положении в течение нескольких минут, иногда дольше, пока не завершит процесс; затем он отпускает крючки, отползает в сторону и чистит свои усики. Отдохнув, он улетает в поисках другого цветка, с которым можно было бы заняться любовью. Он не извращенец, он просто настолько глуп, что путает самку с цветком. Орхидея опылена и счастлива, комар тоже — он ничего не подозревает. Акт, который он совершает, называется псевдокопуляцией. Конечно, время от времени он встречается с настоящей самкой, иначе эти насекомые просто вымерли бы, а орхидеи потеряли своих опылителей.

Офрис пчелоносная (Ophrys apifera) — вероятно, самая известная из орхидей-обманщиц. Она встречается по всей Центральной и Южной Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке, а также в Ирландии и Южной Англии. И везде эта мошенница выглядит и ведет себя одинаково. Ее чашелистики розовые, лепестки зеленые, а бархатистый лабеллум напоминает самку пчелы или осы. Растение вырастает примерно до шестидесяти сантиметров в высоту и дает от двух до пяти цветков, расположенных один над другим на вертикальном стебле.

Цветок распространяет аромат, подобный запаху самки пчелы или осы, поэтому самцы спешат на его поиски. Но есть и нестыковки. Если вы живете на севере, все пчелы и шмели, которых вы видите вокруг цветов, — самки-работницы, поэтому «женская» орхидея не привлекает их. На самом деле растение и не пытается обратить на себя их внимание, потому что в северной части своего ареала обитания оно выбрало путь самоопыления. Правда, насекомые действительно посещают его и некоторые псевдокопулируют с ним, но не опыляют. Когда поллинии орхидеи созревают, они свисают вниз, пока не упадут на находящееся ниже рыльце, — для этого процесса не требуются опылители.

Офрис пчелоносная в основном растет в более южных широтах, например на побережье Средиземного моря, и именно там ее мошенническая схема отлично работает. Средиземноморские орхидеи действительно полагаются на пчел в вопросах опыления. Самцы и самки одиночных длинноусых пчел копошатся среди цветков, совмещая добычу пищи с поиском партнеров. И вот как самца обманывают, заставляя собирать поллинии.

Аромат орхидеи в точности соответствует запаху самки конкретного вида. Существует много видов офрисов: некоторые красновато-коричневые с зелеными отметинами, другие зеленые. Еще один называется «осиной орхидеей» — у них более узкий, пятнистый язычок, заканчивающийся острием — «жалом». У всех орхидей есть свой опылитель и связанный с ним аромат, отсюда и различия во внешнем виде. Самцы каждого вида пчел ищут себе пару. Орхидея не привлекает самок, но, подражая им по запаху и внешнему виду, она заманивает самцов, и во время псевдокопуляции с тем, что самец считает любовью всей своей жизни или просто кратковременной интрижкой, он собирает поллиний, который доставляет к следующей посещаемой орхидее.

Язычковые орхидеи, около двадцати видов отряда Cryptostylis, встречаются на большей территории Южной Азии, а также в Австралии и Новой Зеландии.

Все австралийские виды выбрали в качестве опылителя местную разновидность ос-наездников. Нет ничего удивительного в том, что эти осы, например Lissopimpla excelsa, известны в народе как «орхидейные дурачки», и их псевдокопуляционная техника аналогична технике грибных комариков, которых обманывают малышки-орхидеи Лепантес.

В случае с офрисами форма и цвет цветка имитируют окрас самки пчелы или осы, и сходство просто поразительно. Язычковые орхидеи немного отличаются. Их цветки имеют правильную форму, но цветом вовсе не походят на насекомых. Цветки в основном темно-бордовые, оранжево-красные или розово-зеленые, а оса, как вы помните, оранжево-черная. Однако осы вновь обмануты, потому что и цветок, и насекомое отражают свет преимущественно в ультрафиолетовом диапазоне. Насекомые хорошо видят в этом свете. Кроме того, на цветке есть два небольших бугорка, которые заметно выделяются в ультрафиолете, и у самки осы есть такие же бугорки на крыльях. Поллинии ярко-желтые и хорошо видны, а осы-опылители любят солнечные оттенки.

Есть даже орхидея, которая имитирует человека. Родственница нашей северной болотной орхидеи Любки двулистной (Platanthera obtusata) выделяет химические вещества, которые присутствуют в запахе человеческого тела. Цветы, конечно, стараются привлечь не людей, а тигровых комаров (Aedes albopictus). Запах настолько слаб, что даже обладающие острым обонянием люди едва смогли бы его уловить. Но самки тигровых комаров, жаждущие крови, распознают его издалека. Конечно, крови они не получают, но в поисках несуществующего обеда собирают и разносят пыльцу.

Есть также доказательства того, что такой обман повышает эффективность перекрестного опыления, в результате которого мы получаем качественные семена. Мошенничество выгодно, но мы всегда знали об этом, не так ли? Может быть, честные торговцы надеются завоевать славу своему бренду. Кто знает, о чем они на самом деле думают?

Это удобно для орхидей, но неприятно для насекомых. Псевдокопулирующие самцы теряют сперму, но цветкам все равно. Ученые заметили, что насекомые прерывают совокупление с самкой, чтобы псевдокопулировать с цветком и предпочесть растения настоящим самкам, в то время как некоторые цветки заставляют самцов насекомых эякулировать. Со временем это может уменьшить численность насекомых, что в конечном итоге приведет к снижению количества опылителей.

Если бы орхидеи и насекомые проходили тесты на IQ, я непременно поинтересовался бы, чьи результаты окажутся выше.

В конце концов, целью всего этого обмана и эксгибиционизма является производство семян, и как только они готовы покинуть отчий дом, растение сталкивается с новой проблемой. Оно должно помочь им сделать это правильно. Если растение просто позволит своим семенам упасть на землю, они будут довольно густо разбросаны вокруг его основания. Когда молодые растения начнут расти, они станут конкурировать друг с другом и с родителями за пространство, воду и питательные вещества. Этих ресурсов будет недостаточно, родитель затенит свое потомство, и большая часть сеянцев неизбежно погибнет. С другой стороны, при рассыпании семян — даже с учетом того, что некоторые из них упадут на каменистую или какую-нибудь еще негостеприимную почву, — у них будет больше шансов выжить, чем если бы они остались сидеть у маминой юбки.

Собственно, так и устроен мир. В конце концов, как бы сильно мы бы ни любили потомков, иногда возникает непреодолимое желание вышвырнуть их вон. Каждую весну слышно, как птицы кричат: «Лети, черт бы тебя побрал!», когда их испуганные птенцы смешно и нелепо трепыхаются перед первым самостоятельным полетом.

У орхидей крошечные семена, которые сами разлетаются по ветру, поэтому им не нужна никакая помощь. К таким автономным растениям относятся и деревья с крылатыми семенами, парящими в воздухе, как маленькие вертолеты. Но другие нуждаются в помощи, и поэтому растения вербуют животных. Есть семена, которые запутываются в шерсти и цепляются почти за любую поверхность. Мы тоже участвуем в этом процессе, и я не имею в виду чистку одежды от налипшего репейника. Мы их выбрасываем.

Мы распространяем семена, собирая плоды, используемые растениями для подкупа: они знают, что мы съедим сладкие, мясистые их части и выбросим семена. Все животные делают это, в некоторых случаях проглатывая семена и затем откладывая их в своих богатых питательными веществами фекалиях.

Схема прекрасно работает, но некоторые растения никогда недовольны результатом. Они хотят, чтобы их слуги правильно сеяли семена, а также перевозили их в нужные места. Как они этого добиваются? Естественно, обманом.

Южноафриканское растение семейства Рестиевых, Ceratocaryum argenteum, достигающее трех метров в высоту и постоянно страдающее от пожаров, так и не смогло создать огнеупорные семена, но научилось помещать их в безопасное место — под землю, куда пламя не проникает, а они находятся в удобной для прорастания почве. Семена напоминают орехи и заключены в скорлупу, имеют почти идеальную сферическую форму и размер около полутора сантиметров в диаметре. После созревания они падают на землю. Эти плоды примерно одинакового размера и очень походят на фекальные гранулы, оставленные местными антилопами.

Более того, они еще и пахнут так же! Группа ученых из университетов Кейптауна и Квазулу-Натал во главе с Джереми Миджли пыталась выяснить, какие животные могут есть эти семена. Они обнаружили, что в их число входит полосатая полевая мышь — правда, ее интересуют только те, которые уже потеряли свою оболочку. Ученые заметили, что вместе со скорлупой семена теряют свой аромат. Затем они увидели навозных жуков, катающих семена по земле, как будто навозные шарики. Знаменитые трудолюбивые насекомые, стоя на передних лапах и отталкиваясь задними, перекатывали с место на место семена, которые были гораздо больше их самих.

Чтобы проверить свои выводы, исследователи собрали 195 семян и оставили их в 31 разном месте. Когда они вернулись через день, то обнаружили, что более четверти семян было убрано под землю. Навозные жуки закапывают шарики навоза во влажную почву и откладывают в них яйца, поедая при этом часть материала, а затем остатками навоза питаются их личинки. Когда ученые извлекли из земли закопанные жуками семена, они не нашли ни яиц жуков — на них или рядом с ними, — ни следов укусов на скорлупе. Очевидно, жуки поняли свою ошибку, когда попытались пробить туннель в шариках, но это было уже после того, как они их закопали. Отличная стратегия подходит для растения, и глупость жуков тут ни при чем. Тем не менее они не получили награды за труд и продолжали работать, несомненно, надеясь, что следующий шар, который им попадется, будет сделан из настоящего навоза.

Но в конце концов, какими бы умными они ни были, эти растения не могут сравниться с крупными поставщиками овощей и фруктов и селекционерами, постоянно улучшающими качество товара. Возьмем бананы. Очистите банан от кожуры — и сможете съесть его целиком. Это определенно плод, но в нем нет семян (ботаники называют это явление партенокарпией). Как же так? Само слово «плод» подразумевает структуру, заключающую в себе семена. Как растение может размножаться без них?

Бессемянность возникает естественным путем, путем мутации, но селекционеры также могут приложить к этому руку. Плод банана — это ягода, и его дикие родственники производят ягоды, содержащие до шестидесяти семян. Клетки некоторых банановых растений содержат два набора хромосом (диплоидные), в то время как клетки других видов содержат четыре набора (тетраплоидные). Когда диплоидное растение скрещивается с тетраплоидным, потомство наследует один набор хромосом от диплоидного родителя и два набора от тетраплоидного, поэтому у него есть три набора (оно становится триплоидным). Триплоиды не могут делить хромосомы равномерно, поэтому они не способны производить семена. Как они размножаются? В каком-то смысле они вообще не делают этого самостоятельно: садоводы размножают их черенками. Бессемянные арбузы производятся почти таким же образом, но в их случае некоторые плоды содержат всего несколько семян — их можно посеять, чтобы получить больше плодов. Дело в том, что плоды без косточек гораздо легче и приятнее есть, и поэтому с тех пор, как люди узнали о такой возможности, селекционеры не останавливались ни на минуту.

Виноградари культивируют виноград без косточек с XIX века. Его выращивают из черенков, и семена действительно производятся, но по мере созревания плодов генетическая аномалия препятствует их развитию и они смешиваются с мякотью. Вероятно, этот сорт возник на Кавказе.

Цитрусовые без косточек тоже существуют. Навелы, или пупочные апельсины, происходят от одного мутировавшего дерева, обнаруженного на бразильской плантации в XIX веке. Все сегодняшние апельсины этого вида выращены из черенков, и все они — клоны того первого дерева. Производители радуют нас и другими цитрусовыми без косточек, скрещивая генетически несовместимые сорта. Это означает, что они неопыляемы, но плоды зреют в любом случае.

Итак, это победа? В какой-то степени да. Мы получаем те плоды, которые хотим, — но ценой собственного размножения растений, что требует времени. Одним словом, просто так ничего не получается.

А пока что на просторах дикого мира растения идут своим путем, как они всегда и делали, и им нет до нас совершенно никакого дела. Каждое в свое время года раскрывает цветки, выпуская пыльцу, производит свои плоды и семена, и жизнь продолжается. Наши сады — еще одно тому подтверждение. И раз семьи, прогуливающиеся в парке по выходным, восхищаются сексуальной энергией клумб, значит, они могут закрыть глаза на весь отчаянный обман, мошенничество и ловушки, которые лежат в основе этой красивой картинки. Как мог бы заметить человек, оказавшийся в тропическом лесу: «Да это же настоящие джунгли!» Именно так, джунгли, — с их собственными законами и укладом жизни.