Сказания о земной жизни Пресвятой Богородицы

III. РОЖДЕСТВО ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

Чудны судьбы Израильскаго народа! Ему одному, по справедливости, принадлежит многозначительное название "народа Божия". Ожидание Мессии было средоточием всей веры древних Израильтян; с именем Мессии еврей соединил понятие о самом лучшем времени для своего народа. Цари и Пророки желали дожить до этого времени — и умирали, не получив желаемаго. Лучшие люди Еврейскаго народа жили мыслию своею в будущем: отличительными чертами их были — любовь к потомству, желание благоденствия и славы его, стремление в своем поколении обрести обетованное Богом "Семя жены" — великаго "пророка" и "Примирителя". Патриархам Израильскаго народа неоднократно было дано Богом обетование о размножении потомства их; это обетование, как одно из важнейших, переходило из рода в род и всегда было живо в памяти народа. Удивительно ли, после этого, что чадородие у Израильтян было вменяемо женам в честь и славу и на многочисленное потомство смотрели, как на великое счастье и благословение Божие. С другой стороны, безчадие почитаемо было тяжким несчастием и наказанием Божиим. Так, Авраам жаловался Богу на свое безчадие; Рахиль хотела лучше умереть чем остаться бездетною; Анна, впоследствии мать Самуила неутешно сетовала на неимение детей и в слезной молитве просила Господа о даровании ей сына; Елисавета, мать св. Иоанна Предтечи, прямо называла свое неплодство стыдом, "поношением между людьми". И, между тем, как часто от родителей, неплодоносящих до известнаго, предназначеннаго Богом, времени, происходили дети, составляющия украшение истории народа Божия! У Авраама родился сын Исаак, один из главных Израильских родоначальников, у Анны — Самуил, достославный правитель народа; у Елисаветы — Иоанн, великий Пророк и Предтеча Господень. Это же самое случилось и с родителями Пресвятой Девы.

В обетованной земле, данной Богом Израильскому народу, в горах, окаймляющих с севера Ездрелонскую долину, находится город Назарет. Он лежал на откосе горы и отстоял на три дня пути от Иерусалима и на восемь часов от Тивериады и озера Геннисаретскаго. Во всем Ветхом Завете нигде не упоминается о Назарете он был так незначителен и маловажен, что евреи не ожидали от него ничего особеннаго и говорили: "от Назарета может ли что добро быти"? Незадолго до Рождества Христова в Назарете жила благословенная Богом чета — Иоаким и Анна.

Эта чета происходила из древняго царственнаго рода Давидова^{2}, Цари из этого рода, в течение нескольких веков, преемственно занимали прародительский престол, пока Навуходоносор сокрушил царство Иудейское: взяв столицу Иерусалим, он отвел лучшую часть народа в плен, известный под именем Вавилонскаго. Впрочем, потомки Давида, находясь в тяжкой неволе, хотя и не имели скипетра в руках своих, но все еше сохраняли призрак величия. Наконец один из них, Зоровавель, получил впоследствии дозволение не только возвратиться с народом своим в отечество, но и возстановить разоренную Иудейскую столицу. Иерусалим был возобновлен, и народ, по возможности, собран и устроен; но слава царства миновала невозвратно. Зоровавель продолжал управлять иудеями, пока был жив; со смертию же его, древния права царскаго дома Давидова до того затмились, что о них не упоминается ни в позднейших книгах Ветхаго Завета, ни в других Иудейских сказаниях. А когда израильский народ подпал под зависимость римлян и потерял свою самостоятельность, тогда потомки Давида совершенно лишились прежняго величия, и род их окончательно слился с народом.

Таково было состояние славнаго рода Давидова, когда Иоаким и Анна жили в Назарете. Иоаким происходил из колена Иудова и имел родоначальником царя Давида, а Анна была младшая дочь священника Матфана, от племени Ааронова^{3}. Святая чета жила в изобилии, потому что Иоаким был человек богатый и, подобно праотцам израильскаго народа, имел много стад. Но не богатство, а высокое благочестие отличало эту чету между другими и соделало достойною особенной милости Божией. Предание не говорит, подробно о добродетелях Богоотцев (так Св. Церковь называет Иоакима и Анну в смысле предков по плоти Господа Иисуса Христа), но указывает особенно на одну их черту, которая свидетельствует, что вся из жизнь была проникнута духом благоговейной любви к Богу и милосердия к ближним. Они ежегодно отделяли две трети своих доходов, из которых одну жертвовали в храм, а другую раздавали бедным. Неотступно следуя всем правилам закона Божия, они, как исповедует Св. Церковь, и в законной благодати были так праведны перед Богом, что удостоились породить младенца Богоданного. Это доказывает, что чистотою и святостию они превосходили всех, чаявших тогда Утехи Израилевой.

Таким образом, наслаждаясь душевным миром и ведя жизнь по духу закона Божия, благочестивые супруги, по-видимому, были вполне счастливы; но неполодство Анны, сначала грустно отзывавшееся в их семейных отношениях, наконец перешло в тоску и беспокойство обоих святых сердец. Безчадие, как выше замечено, считалось у израильтян состоянием неприятным; но оно было еще более прискорбным и чувствительным для потомков Давида, потому что они, по древнему обетованию Божию, могли надеяться, что от них родится Спаситель мира: при безчадии эта сладостная и великая надежда исчезала. Много и усердно молились супруги, чтобы Бог даровал им детей; но прошло 50 лет их брачной жизни, и неплодство Анны не разрешалось. Это, общее всем праведникам Ветхаго Завета, неудовлетворяемое желание скорейшаго пришествия в мир Мессии и, вместе с тем, грустное убеждение в безучастии своем в общих целях и надеждах народа, — причиняли Иоакиму и Анне тем сильнейшую скорбь, что они приближались к старости. По религиозным чувствам, по тягости народнаго мнения, по сиротству их теплаго сердца, это горе было велико и тяжело для них; но праведные безропотно и со смирением переносили его, стараясь еще с большей ревностью угодить Богу твердым хранением Его закона. Впрочем, при всех кротости и преданности воле Божией, святые супруги не могли иногда не огорчаться тем пренебрежением, какое нередко приходилось им терпеть от соотечественников за их безчадие. При одном случае это пренебрежение, высказанное принародно, глубоко огорчило благочестивого Иоакима и повергло его в безутешное состояние. В один из великих праздников, св. Иоаким, как точный исполнитель закона, пришел с своими соплеменниками в Иерусалимский храм, с намерением принести, по обыкновению своему, сугубую жертву Господу, и представил ее, быть может, еще более с чистым и теплым чувством, чем все другие. Но каково же было удивление праведного мужа, когда некто Рувим стал презрительно отклонять приношение его, говоря: "зачем ты прежде других желаешь принести дары свои Богу? ты недостоин этого, как безплодный". Этот неожиданный упрек поразил сердце праведника. Ему представилось, что, может быть, он точно до такой степени грешен, что гнев небесный справедливо преследует его, наказывая безчадием. Эта мысль отняла у Иоакима всю бодрость: он вышел из храма в глубокой скорби: "Увы! — говорил он — всем ныне великий праздник, а для меня лишь время слезных сетований". Чтобы найти себе хотя малое утешение, что, может быть, пример безчадия его не единственный, он из храма пошел посмотреть родословныя двенадцати колен. Но удостоверившись здесь, что все праведные мужи имели потомство и даже столетний Авраам не был лишен этого благословения Божия, Иоаким еще более опечалился и не захотел возвращаться домой, а отправился в дальнюю пустыню — в горы, где паслись стада его.

Сорок дней провел он там в строгом посте и молитве к Господу, призывая на себя Его милосердие и омывая горькими слезами свое безчестие в людях. "Не вкушу пищи — говорил он — и не возвращусь в дом мой! Молитва и слезы будут мне пищей, а пустыня домом, до тех пор, пока услышит и посетит меня Господь Бог Израилев"! "Боже отцев моих! — молился скорбящий Иоаким — Ты дал сына праотцу Аврааму в старости: удостой и меня благословения Твоего! Дай плод моему супружеству, чтобы я, хоть в преклонных летах, мог назваться отцом, и не был отверженным от Тебя, Господа моего"!

Между тем слух о происшедшем с Иоакимом в Иерусалиме достиг благочестивой Анны, оставшейся дома. Узнав подробности, а также и то, что Иоаким удалился в пустыню и не хочет возвращаться домой, — она предалась неутешной скорби. Считая себя главной виновницею постигшаго их горя, она с рыданием восклицала: "теперь я всех несчастнее! Бог отверг, люди поносят, муж оставил меня! О чем же более плакать мне, о безчадии ли своем или об одиночестве? О том ли, что я не удостоилась называться матерью, или о вдовьем сиротстве моем"? Во все время разлуки с мужем, она почти не осушала слез, не вкушала пищи и, подобно матери Самуила, в томительно тоске просила Бога о разрешении ея неплодия.

В таком тревожном состоянии духа, однажды Анна вышла в сад и в молитвенных думах, возводя глаза к небу, увидела среди ветвей лаврового дерева гнездо едва оперившихся птичек. Вид этих юных птенцов еще более поразил ея скорбящее о безчадии сердце. "Горе мне — говорила она — одинокой, отвергнутой от храма Господа Бога моего и пред всеми униженной дщери Израилевой! На кого я похожа? Все в природе раждает и воспитывает, все утешаются детьми; лишь я одна не знаю этого наслаждения. Не могу сравнить себя ни с птицами небесными, ни с зверями земными: те и другие приносят плод свой Тебе, Господи; лишь я одна остаюсь безплодною! Ни с водами: оне, в быстрых струях своих, родят во славу Твою живыя творения; лишь я одна мертва и безжизненна! Ни с землею: и та, прозябая, прославляет плодами своими Тебя, Отец Небесный; лишь я одна безчадна, как степь безводная, без жизни и растения! О, горе мне! горе мне"! "Господи — продолжала она — Ты, который даровал Сарре сына в старости и отверз утробу Анны для рождения пророка Твоего Самуила, воззри на меня и услыши молитву мою! Разреши болезни сердца моего и разверзни узы моего неплодия. Да будет рожденное мною принесено в дар Тебе, и да благословится и прославится в нем Твое милосердие"! Едва Анна произнесла эти слова, предстал пред нею Ангел Божий: "Молитва твоя услышана — сказал ей небесный вестник — воздыхания твои пронзили облака и слезы твои канули пред Господом. Ты зачнешь и родищь дщерь благословенную, выше всех дщерей земных. Ради Ея благословятся все роды земные, Ею дастся спасение всему миру и наречется она Мариею[1]! Услышав эти слова, Анна поклонилась Ангелу и сказала: "жив Господь Бог мой! если у меня будет дитя, то отдам его Господу на служение, пусть оно служит Ему день и ночь, восхваляя святое имя Его всю жизнь". Прежняя печаль Анны теперь обратилась в радость, излившуюся в восторженной благодарности Богу. Ангел, по благовестии ей, стал невидим^{4}.

Св. Анна как ни любила своего мужа, как ни желала скорее поделиться с ним своей радостию, но, повинуясь первому движению благочестиваго сердца, поспешила в храм Иерусалимский, чтобы там возблагодарить Бога и возобновить обет о посвящении Ему ожидаемого плода.

Ангел Божий, после благовестия Анне, явился и св. Иоакиму в пустыне и сказал ему: "Бог милостиво принял молитвы твои; жена твоя Анна родит дочь, о которой все будут радоваться. Вот и знамение верности слов моих: иди в Иерусалим и там, у Золотых ворот, ты найдешь жену свою, которой возвещено то же самое.

Благоговейная радость объяла сердце святого старца: он немедленно и с богатыми жертвами^{5} пошел в Иерусалим и там, действительно, на указанном от Ангела месте встретил жену свою. Увидя мужа, Анна поспешила к нему с восклицанием. "Знаю, знаю, Господь Бог щедро благословил меня потому что я была как бы вдовою — и теперь не вдова, была безчадною — и теперь буду иметь чадо". Здесь они рассказали друг другу все подробности явлений Ангела принесли в храм жертву Господу и, судя по ходу дальнейших событий, несколько времени оставались в Иерусалиме ожидая исполнения полученнаго ими обетования[2].

Вскоре святые Богоотцы увидели над собою совершение этого чуднаго обетования: в девятый день декабря Православная Церковь празднует зачатие Пресвятой Девы Анною и воспевает: "Анна ныне растить начинает божественный жезл (Богородицу), прозябший таинственный цвет — Христа, всех Зиждителя". "Неплодная, плодородящая сверх ожиданий Деву, имеющую родить Бога плотию, светится радостию и ликует, громко взывая: радуйтеся со мною все колена Израилевы: я ношу во чреве и избавляюсь укоризны в безчадии; так угодно Создателю, услышавшему мою молитву и исцелившему сердечную болезнь устроением желаемаго мною". "Увидят люди и подивятся, — что я стала материю: вот и я раждаю, потому что так благоволил Разрешивший союз неплодия моего".

Нельзя не благоговеть пред этим чудным зачатием и не видеть в нем необычайных и великих целей Божественнаго Промысла^{6}. Бог видимо хотел приготовить к вере в будущия, еще более чудныя — зачатие и рождение единороднаго Сына Своего: "таинству — как поет Св. Церковь — предтечет таинство". "Дева Матерь родилась от неплодной — говорит св. Иоанн Дамаскин — потому что чудесами должно было предуготовить путь к единственной новости под солнцем, главнейшему из чудес, и постепенно восходить от меньшаго к большему". "Если — как замечает св. Андрей Критский — великое дело то, что раждает неплодная: то не более ли удивительно, что раждает Дева?… Нужно было, чтобы Тот, Который все и в Котором все, как Господь природы, показал на праматери Своей чудо, сделав ее из безплодной материю, а потом и в Матери изменил законы природы, сделав Деву Материю и сохранив печать девства".

И если Иоаким и Анна, еще прежде получения радостной вести, превосходили всех чистотою и святостию: то не более ли возгорели они святою ревностию и преданностию Богу, когда удостоились получить благодатное откровение о снятии с них поношения? А вместе с тем, святыя качества их не привлекали ли к ним в большей мере благоволения Божия и не низводили ли на них благодатныя дарования, предуготовлявшия их к чудному событию? Если пророки Иеремия и Придтеча Господень Иоанн были освящены Богом прежде рождения и исполнились Духа Святаго еще во чреве матери: то еще большее освящение, без сомнения, было усвоено чревоношению праведной Анны. Здесь приготовлялось не одно простое рождение, но вместе с тем и открытие тайны премудраго совета Божия, от века сокрытой и непроницаемой даже для самих Ангелов. Здесь устроялся нерукотворенный ковчег Божий, уготовлялось живое селение Всевышняго. Отсюда должна была изойти единственная и святейшая Дева, которой, по предречению Пророка (Ис 7,14) предопределялось сделаться Матерью Бога Слова. "Славнейшее таинство — поет Св. Церковь — неведомое Ангелам, великое для человеков и от века сокрытое! Вот целомудренная Анна носит в утробе Богоотроковицу Марию, приготовляемую в селение для Царя всех веков и в обновление рода нашего".

По прошествии днй чревоношения, благовестие Ангела исполнилось — и св. Анна, в 8-й день сентября, родила дочь. Восторг родителей, освободившихся от "поношения безчадства", был невыразим. Явное чудо милости Божией, прежде всего, обратило очи их, полныя слез благодарности, к небу — и Иоаким благоговейно взывал к Всемогущему Богу: "Ты, источивший непокорным людям воду из скалы, благопокорным даруешь из безплодных чресл плод, на радость нам". Анна, в безмолвном восторге, возносяся к небу душею, смиренно помышляла: "Заключающий и отверзающий бездну, возводящий воду на облака и дающий дождь! Ты, Господи, дал мне произрастить пречистый плод от безплоднаго корня". — И Св. Церковь, разделяя восторг праведных Богоотцев взывает вместе с ними всему миру: "сей день Господень! радуйтесь людие!"

Преблагословенная Дева, несмотря на тогдашнюю маловажность некогда знаменитаго дома Давидова, в своем рождестве наследовала высокую славу: род ея, исходя от Авраама и Давида и продолжаясь много веков, заключал в себе имена ветхозаветных патриархов, первосвященников, правителей, вождей и царей Иудейских^{7}. Доблести прославленных предков, при самом рождении благодатнаго младенца, уже украшали имя его. Но все эти преимущества, так много ценимые миром, скоро померкли в лучезарном свете той неземной славы, которую Всевышний уготовал новорожденной Деве.

Св. Иоаким, в живейшей благодарности, принес в храм, как мог, жертву Богу; когда же настал пятнадцатый день по рождении младенца, то, по обычаю Иудейскому, новорожденную дочь назвали именем "Мария", данный Ей от Ангела еще прежде зачатия. Св. Младенец был храним и воспитываем со всею нежностию и заботливостию благочестивых родителей и со дня на день видимо укреплялся. Предание говорит, что когда Пресвятой Деве исполнилось шесть месяцев, мать поставила Ее на землю, чтобы испытать: может ли Она стоять, и Преблагословенная, сделав семь шагов, возвратилась в материнския объятия. Тогда св. Анна взяла Ее на руки и сказала: "жив Господь Бог мой! Ты не будешь ходить по земле, доколе я не введу тебя в храм Господень". И устроив особое место в спальне, куда возбранен был вход всему нечистому, Анна избрала непорочных еврейских дочерей, чтобы они ходили за благословенным дитятею ея. При исполнении года Марии, Иоаким сделал большой пир и созвал на него священников, книжников, старейшин и много народа. На этом пире он поднес к священнику дочь свою, и они, благословляя Ее, сказали: "Бог отцев наших! благослови дитя сие и дай ему имя славное и вечное во всех родах!" Присутствующие отвечали: "да будет; Аминь!" После этого он поднес дочь к первосвященникам, которые, также благословив Её, сказали: "Боже Вышний! призри на дитя и благослови его благословением последним, не имеющим преемства". Сама же Анна с радостию взывала при этом: "воспою песнь Господу Богу моему, Он призрел на меня и, отъяв поношение врагов моих, дал мне плод правды, единственный и многоценный пред Ним". И отнеся младенца в спальню, снова вышла к гостям и служить им[3].

По достижении Мариею двухлетняго возраста, св. Иоаким хотел исполнить над благодатною дочерию обет посвящения Ея храму; но св. Анна, как по чувствам нежной матери, так и из боязни, чтобы дитя не соскучилось по доме и не стало бы искать родителей, уговорила супруга отложить это посвящение еще на год. В это время, в благословенном младенце Деве начали уже развиваться те силы ума и сердца, которыя предупредили возраст, и родители стали чаще и чаще внушать Ей, что они родилась вследствие молитв их; что Она посвящена Богу еще до рождения и, как Божие дитя, должна разлучиться с ними и быть у Бога в храме; что Ей там будет гораздо лучше, чем у них и, если Она будет любить Бога и следовать закону Его: то Бог сделает для Нея гораздо более, чем отец и мать! Так св. Иоаким и Анна приготовляли своего младенца к посвящению Богу.