Сказки народов России

МЛАДШИЙ БРАТ ОЁ

Жили в наших краях семь братьев. Все были умные. Только младший был дурачок. Звали его Оë. Все братья были не женаты. Старший говорит:

— Пора нам пойти по белу свету жён себе поискать. Мы пойдём вшестером. А ты, Оë, дома посиди.

Оë говорит:

— Нет, я дома не останусь, я тоже хочу пойти, мне тоже нужна жена. Да к тому же без меня вы только зря проходите.

Старший брат говорит:

— Нельзя тебе с нами. Говорить ты не умеешь, язык у тебя неповоротливый. Одежда у тебя старая, латаная, лыжи твои не подбиты, а зимних торбасов у тебя и вовсе нет, ходишь в летних. Замёрзнешь. Лучше дома сиди.

Оë говорит:

— Я не замёрзну. Я к морозу привык.

Старший брат говорит:

— Ладно, иди с нами. Но когда будешь мёрзнуть, пеняй на себя.

Встали братья на лыжи и пошли на юг. У старших лыжи хорошие, подбиты камусом,[127] а у младшего, Оë, лыжи плохие, неподбитые. Торбаса у него летние, холодные. Как вышли, Оë сразу отстал. Вечером братья большое стойбище увидели. Тут вдруг Оë их догнал. Легко идёт, будто кто-то его на ремне тащит. Братья говорят:

— А наш Оë, оказывается, вон какой быстрый!

Так они сказали. А раньше всё ругали его, говорили: «Оë — дурачок, Оë — парень совсем никудышный!» Догнал Оë своих братьев, обогнал, вперёд ушёл, первым на стойбище пришёл.

Встретил парня хозяин стойбища Кагынкан. Вместе с ним был его помощник. Они спрашивают:

— Ты один или с товарищами?

— Я с братьями. Нас семеро, — отвечает Оë.

— Зачем приехали?

— Мы свататься приехали, — отвечает Оë.

Хозяева говорят:

— Пусть братья твои здесь остановятся. Дальше нельзя. У нас такое правило.

Подъехали братья. Кагынкан сказал:

— Вон там — место для борьбы. Каждый жених, кто к нам приходит, сначала борется с нашим силачом.

Посмотрели братья туда, куда показал Кагынкан, и обмерли. Там была ледяная площадка, вся в крови.

Кагынкан пошёл к ярангам, закричал:

— Эй, борец, выходи! К нам женихи пришли! Надо встретить их как следует!

Пришёл борец-богатырь. Самый сильный из сильных. Он был такой толстый, что обхватить его было невозможно. Помощник хозяина говорит:

— Его ещё никто не победил!

Борец говорит:

— Кто первый, кто смелый, выходи!

Старший брат говорит:

— Я старший, я буду первым. — И снял кухлянку.

— Подожди, брат. Ты — самый старший, а я — самый сильный, — говорит Оë.— Хоть и плохие у меня лыжи, а я вас обогнал. Тебя этот толстяк убьёт. А со мной ему придётся туго. Давай я сперва попробую.

Старший брат говорит:

— Ладно, пробуй. Надень только мои торбаса и мои борцовские штаны.

— Нет, братья, я в своих торбасах и в своих штанах вас обогнал. В них и бороться буду.

Братья говорят:

— Глупый наш младший брат. Да что с него взять! Пусть делает как знает.

Оë приготовился, кухлянку снял. Богатырь ждёт. Оë говорит:

— Нападай первый.

Богатырь напал. Схватил младшего брата. Крутил его, крутил, свалить не смог. Выдохся. Говорит:

— Силы наши равны. Не могу побороть.

Оë говорит:

— Нет, не равны! Теперь моя очередь нападать! Теперь держись!

Напал Оë на богатыря. Схватил его, перевернул вверх ногами, через плечо своё перекинул и бухнул головой об лёд. Богатырь крякнул и затих. Люди говорят:

— Хозяин Кагынкан! Что же это творится! Наш непобедимый богатырь убит! Убил его какой-то замухрышка в старых штанах, в летних торбасах!

Кагынкан говорит:

— Проклятый Оë! Моего непобедимого богатыря убил! Ну, держись… Завтра — состязания в беге на лыжах. Придёт бегун, который догоняет диких оленей!

Утром пришёл бегун-скороход. Самый быстрый из быстрых, самый проворный из проворных. Старший брат говорит:

— У меня лыжи самые лучшие. Я побегу.

Оë говорит:

— Подожди, брат. Твои лыжи самые лучшие, а мои ноги самые резвые. Тебе не обогнать скорохода, который догоняет оленей. Давай уж я попробую.

Старший брат говорит:

— Ладно, пробуй, но возьми хотя бы мои торбаса и мои лыжи, подбитые камусом.

— Нет, брат, — отвечает Оë,— я в своих торбасах, на своих лыжах вас обогнал. И теперь на них пойду.

Братья говорят:

— Глупый наш младший брат. Ну да что с него взять! Пусть идёт как знает.

Кагынкан говорит:

— Бежать надо до моря и обратно. К вечеру обернётесь. Прибежать надо к этому роднику. Кто придёт первым — берёт вот эту дубинку, кто придёт вторым — должен начать пить из родника. В это время первый бьёт по голове второго. Такой у нас обычай. А теперь бегите!

Бегун-скороход сразу ушёл далеко вперёд. Оë отстал. Идёт медленно, будто не торопится. Полдня прошло. Вдруг Оë начал нагонять. Ходко идёт, будто его кто-то на ремне тащит. К морю вместе подошли. А как пошли назад — тут уже скороход отстал. Как он ни старался, не смог догнать резвого парня.

К вечеру на снегу чёрная точка показалась. Народ стоит у ручья. Народ кричит:

— Это идёт наш скороход! Разве кто-нибудь его обгонит? Он быстроногого оленя догоняет! Куда до него этому замухрышке!

Вот чёрная точка приблизилась. В человека превратилась. И все поняли: это бежит Оë. Народ снова кричит:

— Хозяин Кагынкан! Что же это получается? Наш непобедимый скороход побеждён! Сейчас этот замухрышка Оë его убьёт.

Оë прибежал к роднику. Братья ему говорят:

— Бери дубину. Скоро их скороход придёт. Убьёшь его.

Кагынкан говорит:

— Проклятый Оë! Опять победил! Сейчас убьёт моего любимого скорохода.

Пришёл скороход. Пришёл без сил. Чуть жив. Дышит тяжело. Начал пить из родника. Подставил, значит, голову. Бей, Оë.

— Бей, Оë! — кричат братья.

Оë говорит:

— Я не хочу его убивать. Одно дело — убить в честной борьбе, другое — бить по склонённой голове. Мне не нравится ваш обычай! Бить не буду. Мы пришли жён себе искать, а не людей ваших убивать. Говори, хозяин, какое у вас тут последнее состязание.

Скороход, которого победил Оë, поднял голову, заплакал.

Кагынкан посмотрел на него, отвернулся. Потом говорит:

— Последнее состязание — прыжки. Будете прыгать вон с той скалы вниз. А под скалой будут стоять мои люди с копьями остриями вверх. Кто прыгнет слабо — упадёт на копья. Такой у нас обычай… Позовите-ка моего прыгуна, ловкого из ловких, прыгучего из прыгучих, вёрткого, как горностай!

Пришёл прыгун — низенький, быстрый, лёгкий. Старшие братья стали между собой совещаться, кому прыгать. Оë говорит:

— Это самое трудное состязание. Недопрыгнул — и верная смерть. А если так, то пусть я погибну, самый плохой среди вас, не зря же вы говорите обо мне: «Оë — дурачок, Оë — никудышный». Если я погибну, никто жалеть не станет, никто не скажет: «Погиб наш славный, наш умный Оë».

Братья говорят:

— Оë правильно сказал. Если он погибнет, его не жаль. Пусть прыгает. А мы посмотрим.

Оë и прыгун взобрались на скалу. Под скалой встали люди Кагынкана с копьями остриями вверх. Оë посмотрел вниз: много людей, много копий. Очень далеко надо прыгнуть, чтобы через них перелететь.

— Ну, прыгай первым, — говорит Оë прыгуну.

Прыгун ловкий, как горностай, напружинился, собрал все силы и прыгнул. Но Кагынкан поставил слишком много людей с копьями. Не смог перелететь через них его прыгун, ловкий, как горностай. Упал на копья. Теперь очередь Оë. Он видел, как прыгал тот прыгун, понял, что такого прыжка мало. Прыгнул дальше. Упал на чистый снег, упал туда, где не было людей с копьями.

Народ кричит:

— Хозяин Кагынкан! Что ж это творится! Погиб наш непобедимый прыгун, ловкий, как горностай! И опять его победил этот замухрышка!

Кагынкан заплакал:

— Проклятый Оë! Ты всех нас победил! Что ж, придётся дать вам жён!

Он подозвал своего помощника и сказал:

— Возьми семь стрел. Пусти их в семь сторон. Где они упадут, там пусть братья берут себе девушек в жёны.

Помощник Кагынкана говорит:

— Братья, подойдите ко мне. Я буду пускать стрелы, а вы пойдёте за ними по старшинству. Первая стрела — для старшего брата. Вторая — для второго. Последняя — для Оë, победителя состязаний. Стрелы упадут около яранг. Там — ваши невесты.

Помощник Кагынкана выпустил семь стрел. Первым за стрелой пошёл старший брат. Видит, хорошая яранга. Зашёл — там красивая девушка одежду шьёт. А возле яранги — стадо оленей, это её приданое. Остальные братья по очереди пошли за стрелами, каждый нашёл ярангу, а в ней девушку. И у каждой приданое — стадо оленей. А самая красивая девушка досталась младшему брату, удалому Оë. И приданое у неё самое богатое — яранга самая хорошая, в ней много одежды, посуды, и стадо у неё самое большое.

Все братья были очень рады. Оë оделся в новую хорошую одежду, стал таким красивым парнем — любо смотреть! Братья говорят:

— Всё это богатство для нас добыл наш младший брат Оë. Наш умный, наш сильный Оë. Пусть отныне он будет над нами старшим. Мы будем его слушать. Завтра откочуем в наши места.

Утром они спросили у Кагынкана:

— Можно нам откочевать в наши места?

Кагынкан ответил:

— Вы сами себе хозяева. Что хотите, то и делайте. Хотите домой — кочуйте домой.

И семеро братьев с жёнами, ярангами и стадами откочевали в родные места. Хорошо стали жить. Еды у них всегда было вдоволь. Старшим у них был младший брат Оë.

КАК СТАРУХА КЫТНА ВЕРНУЛА ДОМОЙ СВОЮ ДОЧЬ

Жили в Кичиге старуха Кытна со стариком. Была у них дочь Ралинавут, взрослая дочь. А недалеко от их селения жила волчья стая, двадцать восемь волков.

Однажды Ралинавут гулять пошла и пропала, не вернулась домой. Везде её искали, во всех окрестных посёлках, но никто её не видел. Тогда решили: заблудилась, замёрзла, занесло её снегом. А не подумали люди, что в тот день, когда пропала Ралинавут, и волчья стая из тех мест ушла. Не догадались люди, что волчья стая к себе её приняла, что волки её увели…

Но мать не верила, что дочь умерла, всё ждала, что вернется. Три года прошло. Не вернулась Ралинавут. Тогда Кытна пошла к шаману. Шаман погадал и говорит:

— Дочь твоя жива. Она в волчьей стае, далеко на севере. То место зовётся Талкап. Три года назад жила в наших краях волчья стая, двадцать восемь волков. Это они увели твою дочь.

Кытна вернулась домой, говорит мужу:

— Наша дочь Ралинавут жива. Шаман сказал, она живёт в волчьей стае на севере, в Талкапе.

Старик говорит:

— О, это очень далеко. Тебе туда не дойти. Заблудишься в тундре.

Кытна говорит:

— Не заблужусь. Я знаю, как надо туда идти.

— Тогда готовь дорожные припасы, — сказал старик.

Они приготовили дорожные припасы, и наутро, чуть свет, Кытна отправилась в путь. Пешком по снегу пошла. А как сто шагов прошла, волчицей обернулась. Волки быстро по снегу ходят. И Кытна пошла быстро, как волк. Скоро стойбище оленеводов показалось. Кытна свой облик приняла, к стойбищу подошла. Оленевод говорит:

— Здравствуй, старушка, куда идёшь? Почему пешком?

— Иду на север, в Талкап, — отвечает Кытна.

— Зачем?

— Там дочь моя живёт у волков. Волки её увели, — отвечает Кытна.

— Далеко туда идти! — говорит оленевод. — Пешком очень далеко. Очень трудно. Дам тебе оленей. Хорошие олени!

Кытна говорит:

— На оленях боюсь, могу их потерять. Пешком спокойнее. Пойду пешком.

Оленевод говорит:

— Как знаешь. Олени у нас есть. Хорошие олени.

Наутро, чуть свет, Кытна пошла. Как сто шагов прошла — волчицей обернулась. Рысью побежала волчица. Оленевод смотрит вслед и говорит:

— Вот почему от оленей отказалась!

По дороге Кытна встретила волка. Начала его расспрашивать:

— Скажи, брат, не встречал ли в северных краях в какой-нибудь стае необычного волка. Такого волка, что это сразу и волк и человек.

Волк стал рассказывать:

— Далеко на севере, за Талкапом, живёт сейчас большая стая, двадцать девять волков. Я к ним в гости ходил. Заметил, что есть среди них необычный волк. По-моему, это не настоящий волк. Похоже, этот волк — человек.

Кытна говорит:

— Наверное, это и есть моя дочь Ралинавут.

Волк говорит:

— Её зовут Ралинавут? Я слышал это имя. В той стае живёт волчица, которую так зовут.

Кытна побежала на север. Добежала до большого стойбища чукчей-оленеводов. Чукчи рады гостье. Хозяин угощает мясом, жиром, а потом спрашивает:

— Откуда и куда ты идёшь, пешая старушка?

— Я издалека, с юга, из Кичиги, — отвечает Кытна.

Чукча говорит:

— О, это очень далёкие места! Я был в твоём селе. Зачем же ты пешком в такой дальний путь пошла?

Кытна говорит:

— Скажи мне: не живёт ли тут поблизости большая стая волков? Не нападают ли они на ваши стада?

Чукча говорит:

— О, тут живёт большая стая, двадцать девять волков! Ох и надоели они мне! Нападают на наши стада.

Кытна говорит:

— Эти волки увели мою дочь. Теперь она живёт в стае. Три года прошло. Не знаю, смогу ли её домой вернуть.

Хозяин говорит:

— Пора спать.

Кытна говорит:

— Встать надо рано.

Встали рано. Поели, чаю попили. Кытна пошла. Она туда пошла, где волки ели оленей, которых зарезали ночью. Кытна увидела стаю, обернулась волчицей, пошла по кругу и запела, протяжно запела:

Волчица Ралинавут вздрогнула, перестала есть, подумала: «Кто это в тундре меня ищет?»

А старуха Кытна ближе подобралась, ещё один круг делает и поёт:

Волчица Ралинавут думает: «Мать меня ищет. Кто же ещё? Конечно, мать». Она тихонько пошла на голос и запела:

А Кытна делает третий круг и поёт в ответ:

Не выдержала Ралинавут, подбежала к матери:

— Мама, зачем ты здесь?

— Сердце моё замёрзло, — отвечает Кытна. — Я за тобой пришла. Без тебя не уйду. Я ведь мать. Давай убежим, пока волки не заметили. Тут недалеко стойбище оленеводов. Там отдохнём. Я очень устала. Я ведь пешком пришла.

Волчица Ралинавут говорит:

— Что ж, пойдём.

Пришли к стойбищу, обернулись людьми, вошли в ярангу. Чукча-хозяин говорит:

— Ого, какая смелая старушка! Не только сама вернулась, но и дочь у волков отняла!

Отдохнула Кытна на стойбище. Отдохнула и говорит:

— Пора домой.

Чукча-хозяин говорит:

— Очень далеко твоя Кичига. Давай я вас на оленях отвезу.

Кытна говорит:

— Не надо оленей. Пешком дойдём. Завтра пораньше отправимся.

Назавтра очень рано Кытна с дочерью ушли. Чукчи посмотрели им вслед. А старуха с дочерью прошли сто шагов — и уже нет их, а вместо них два волка бегут, быстро бегут. Чукчи говорят:

— Вот почему она от оленей отказалась! Волки-то скорее дойдут.

Кытна с дочерью добежали до Кичиги. Старик, муж Кытны, смотрит: два волка бегут к селению. Рядом бегут. Он думает: «Наверное, это моя старуха с дочерью».

А люди вышли и кричат:

— Волки к нам бегут, волки!

Старик им говорит:

— Это не волки. Это люди. Зачем волки среди бела дня прямо в селение побегут?

И тут волков вдруг не стало. Идут по снегу Кытна с дочерью. Домой пришли.

МИВИТ

Жил когда-то очень давно наш предок, необыкновенный силач. Звали его Мивит. Он был таким быстроногим, что охотился без лука и стрел. Увидит стаю гусей — бежит к ним. Гуси только-только вздумают взлететь — а Мивит уже их всех похватал за шеи, всех к поясу привязал.

Привяжет он так гусей к поясу и бежит домой. Очень быстро бежит — быстрейшем надо. Прибежит домой — одни головы гусиные на поясе, тела истрепались от такого бега.

Придёт Мивит в горы за горным бараном и сядет: смотрит, высматривает. Лук ему не нужен. Как увидит барана — бегом за ним. Догоняет, хватает за рога. Такой силач.

Он и на ту сторону бухты ходил. За один день туда приходил и обратно возвращался. У нас в горах его следы сохранились: в некоторых местах отпечатки в камне. Я сам их видел и сам измерил его шаг. Десять моих шагов укладывается в один его шаг!

Никто не мог одолеть нашего Мивита.

Пошёл он однажды в горы за дровами. Не заметил, как зашёл далеко в чужие земли, в чуванские[128] земли.

Нарубил он много дров, связал огромную вязанку и понёс её домой. Вдруг появились чуванцы. У всех в руках луки и стрелы, все кричат… Что делать? Остановиться? Они окружат, начнут стрелять. Придётся их поубивать. Мивит подумал: «Не хочу я их убивать. Пусть живут глупые чуванцы». И он пошёл от них широким шагом в горы с вязанкой на плечах. Чуванцы подбежали к его следам, начали их рассматривать.

— Ого! — сказали они. — Человека, который оставляет такие следы, не убить. Пусть уходит. Такого не догнать.

Да, это было как раз тогда, когда он возвращался из чуванской земли через горы к нашей речке, к нашему Алюту. Он бежал с тяжёлой ношей на плечах, ноги его погружались в землю — тогда и оставил он те следы, которые мне довелось увидеть. А вязанку он до дому не донёс. Тело его от быстрого бега так разогрелось, что вязанка вспыхнула. Пришлось её сбросить.

Не было на нашей земле силача, подобного Мивиту. Ни раньше не было, ни после.