Санька пасёт раздетых овец около деревни.
Овец недавно постригли, они теперь зябнут, их нельзя угонять далеко. Хлынет дождь — надо их сразу под крышу, чтоб не простудились.
Старые овцы ходят смирно, траву хрумкают. Не разбегаются, не своевольничают. И только вздыхают тяжело, будто жалеют о своих шубах.
А маленькие ягнята, конечно, ещё нестриженые. Все курчавые, лохматые. Суетятся, как заводные игрушки, приплясывают, толкают стариков под бока.
Или бодаются. Встанут столбиками друг против дружки, покачаются, потом лбами — стук! И опять нацеливаются...
Я помогаю Саньке, сгоняю разбежавшихся ягнят:
— Ишь, безобразники! Перестаньте драться!..
Санька посмотрел на меня и говорит укоризненно:
— Они не дерутся.
— А что же они делают?!
— Играют. Они ещё дети!
Очень серьёзно ответил мне Санька. Солидно так, будто взрослый.
— Они же, — говорит, — дети...
А самому пастуху Саньке на днях исполнилось девять лет.