Хожу я по речному берегу очень гордый.
Потому что нашего пастуха заменяю.
Отлучился пастух в деревню, попросил стадо посторожить. Кнут оставил. Настоящий пастушеский кнут, свитый из верёвки, с волосяной кисточкой на конце!
Бродят коровы на полуденном лугу. А я — с кнутом через плечо — ими командую.
И тут взбесились мои коровы. Просто взбесились! Рванётся корова с места, поскачет галопом... Хвост кверху задран, как палка.
Несётся корова прямиком в речку. Бултых! — и лезет глубже и глубже. Будто топиться собралась!
Я растерялся. Придёт пастух, а у меня бешеные коровы в речке сидят...
Только хотел выгнать коров на берег, как что-то зажужжало, замелькало.
Ай!.. За ногу куснули!..
Слепни — здоровенные такие мухи, жёлтые и серые, — на меня налетели. Отмахиваюсь, отбиваюсь — не отстают!
Помчался к речке. Как был, в трусах и майке, так и влетел в воду...
Вернулся пастух. Видит — коровы сидят в речке. И я сижу по горло в воде.
— Спасаетесь?
— С-с-спас-саемся...
— Что ж, — говорит, — давай погоним стадо в лес.
— А там не закусают?
— Не закусают. Через кусты продерёмся, через ельник пройдём — слепней веточки отмахнут.