Сказки. Обо всём понемногу

Непарное чудовище

Проводы королевского во́рона на пенсию прошли согласно традиции. Так как король с королевой отправились с дружественным визитом в соседнюю страну, принимала отставку Принцесса. Она же повесила во́рону на шею золотую медаль на алой ленте - награду за сорок лет беспорочной службы.

Как всем известно, во́роны из Сонного леса рождаются сразу взрослыми, умудренными столетним опытом. Поэтому по договору с королевством первые сорок лет жизни они проводят при дворе, делясь своей мудростью и работая говорящей энциклопедией. А уж потом возвращаются домой и постепенно молодеют, начинают забывать все свои знания.

В конце церемонии во́рона передали делегации из Сонного леса, а те взамен вынесли ларец с яйцом, из которого со дня на день должен был вылупиться новый королевский во́рон. Ларец передали Хранительнице королевских сокровищ, та поклялась не спускать с него глаз, но Принцесса все равно собиралась заходить к ней каждый день: ей было ужасно интересно.

Во вторник утром Принцесса сидела на троне, стараясь не болтать ногами, и слушала доклад Канцлера о всех делах в королевстве. Вдруг в зал вбежала Хранительница королевских сокровищ.

- Всё пропало! - громко сообщила она.

- Что - “пропало”? - недовольно спросил Канцлер. Он не любил, когда его доклады прерывали.

- Яйцо?! - ахнула Принцесса и спрыгнула с трона.

- Пока нет, - мрачно ответила Хранительница, - но скоро оно и его сожрет.

Из кармана она достала нижнюю половину золотого подсвечника. Рассмотрев ее поближе, Принцесса и Канцлер убедились, что подсвечник не разломали или распилили, а просто-напросто - перекусили. Следы от зубов остались очень четкие.

Каждую неделю Хранительница проводила инвентаризацию; сокровищница у королевства была не очень велика. В этот раз, к своему ужасу, она обнаружила, что исчезли хрустальные водяные часы, сделанные гномами Зимнего берега, серебряный кувшин со сценами охоты, а также еще несколько поделок из полудрагоценных камней и диадема с бериллами. Ну и подсвечник, конечно.

- Маме диадема никогда не нравилась, - попыталась утешить ее Принцесса, - она говорит, та слишком тяжелая.

- Здесь задета моя профессиональная гордость, - пояснила Хранительница, - что скажут о хранителе, у которого пропадают сокровища прямо из-под носа? Нужно найти это… этого…

- Вора, - припечатал Канцлер.

- Мы устроим западню! - захлопала в ладоши Принцесса.

На роль приманки назначили малахитовое пресс-папье. Его положили на пол в центре сокровищницы. Под потолком развесили сеть, которая должна была упасть на преступника, как только он обнаружит себя.

Принцесса вызвалась сторожить ночью, Канцлер, естественно, не мог допустить, чтобы Ее Высочество рисковала в одиночку, и теперь они вместе сидели в углу. В руке принцесса сжимала веревку, за которую надо было дернуть, чтобы сеть сработала. В другом углу уселась Хранительница, вооруженная сачком для рыбы. Сачок она одолжила на кухне; как ее там заверили, металлическую сетку не смогла прокусить даже столетняя щука из пруда, а уж у нее-то зубы - огого!

Когда часы пробили полночь, в комнате послышался цокот. Какая-то небольшая, но целеустремленная тень приблизилась к папье-маше и замерла. Тяжело дыша, она принялась его обнюхивать, широко распахнув глаза. Принцесса позже уверяла, что насчитала семь штук, Канцлер настаивал на восьми, Хранительница упала в тот момент в краткий обморок и не была ни в чем уверена. Глазки светились красным. Неклассифицированное чудовище ткнулось в пресс-папье широкой мордой, издав при этом какой-то металлический звук. Потом разочарованно, совсем как человек, глубоко вздохнуло и принялось грызть драгоценный малахит. Только крошка полетела в стороны.

- Пора! - шепотом сообщил Канцлер.

Принцесса изо всех сил дернула за веревку. Сеть упала.

- Я думаю, - дипломатично сообщил Канцлер на утреннем совете, - что нам следует лучше согласовывать свои действия.

И потер бок, в который вчера Ее Высочество угодила локтем, кинувшись к пойманному чудовищу, чтобы поближе его рассмотреть. Принцесса печально кивнула. К подбородку она прижимала серебряную ложку - чтобы быстрее сошел синяк, полученный, когда она наклонилась над барахтающимся в сети чудовищем, а то вдруг подпрыгнуло и кинулось прочь. Толстые канаты сети оно разгрызло за несколько секунд. С сачком, в который его сразу после этого поймала Хранительница, чудовище тоже справилось без проблем. И исчезло. Хранительница не пострадала, но по-прежнему была глубоко возмущена.

- Ваше Высочество! Я нашел! - в залу вбежал Библиотекарь с огромным томом под мышкой. Том положили на стол, чтобы всем была видна картинка на всю страницу.

- “Непарное чудовище”? - прочитала Принцесса. - Это как?

- Очень редкий вид. Как они появляются на свет, никому не удалось узнать, но известно, что взрослые особи внезапно возникали в разных местах в поисках пары.

- То есть, их здесь двое таких? - возмутилась Хранительница.

- Возможно, но я бы в этом случае надеялся, что они найдут друг друга как можно скорее. Непарное чудовище хочет найти родственную душу в любом предмете или существе, с которым сталкивается, если у этого предмета нет пары. Когда понимает, что ошиблось, сразу же приходит в ярость, и уничтожает данный предмет.

- Например, подсвечник?

- Именно!

- Сколько у нас непарных предметов в сокровищнице? - спросил Канцлер.

- Ох, - только и смогла ответить Хранительница.

День ото дня ситуация становилась все хуже. По дворцу ходили стражники, везде были развешаны нити с привязанными колокольчиками, расставлены капканы, но коварное Непарное чудовище ухитрялось обходить все ловушки. Каждое утро в стенах дворца обнаруживали новые прогрызенные ходы, а на полу - новые уничтоженные вещи.

Принцесса настояла, чтобы ларец с яйцом перенесли к ней в спальню, и засыпала, только крепко его обняв.

- Всё очень плохо, - сообщила как-то утром Ее Высочество, разбирая свежую почту.

- Насколько? - уточнил Канцлер.

Принцесса помахала распечатанным письмом.

- Тетя Гортензия приезжает.

Герцогиня Гортензия славилась педантичностью, страстной любовью к соблюдению правил этикета, и неиссякаемым красноречием. Особого вреда от ее визитов не было, но каждый рисковал прослушать как минимум часовую лекцию о подобающем поведении.

- Боюсь, капканы на полу - это совсем неподобающе, - согласился Канцлер, - но выхода у нас нет.

Тетя Гортензия конечно обратила внимание на капканы по всему дворцу, но воспитание не позволило ей сделать замечание племяннице сразу по приезду. Вместо этого, уже поздно вечером, у себя в покоях, накрутив волосы на папильотки, она уселась писать письмо брату-королю с подробным списком того, что она предлагает усовершенствовать в дворцовой жизни. Намеки Принцессы о том, чтобы как следует закрывать дверь и обязательно перед сном проверять, не прячется ли кто под кроватью, Гортензия сочла очередной детской игрой. Завтра она обязательно поговорит с племянницей о королевском поведении, и с Канцлером - о том, что детское воображение поощрять не стоит.

Список дошел до пятьдесят шестого пункта, как вдруг со стороны спальни Принцессы послышался визг. Гортензия немедленно отбросила перо и кинулась к племяннице.

Принцесса прыгала вокруг кровати и пыталась отогнать Непарное чудовище, которое уселось на этой самой кровати и внимательно изучало ларец с яйцом.

- Ты! Жаба противная! Убирайся вон! - кричала принцесса и целилась в чудовище тапком.

- Дитя мое! - возмущенно произнесла Гортензия. - Что за язык! К чему столько эмоций, разве вас этому учили?

- Оно сейчас слопает яйцо! Тетя, не подходите ближе, у него зубы!

- У него? - Гортензия обратила внимание на чудовище, но так как была слегка близорука, а очки в спешке не взяла, то увидела только расплывчатое темное пятно. - Это что такое? Милая моя, никакому питомцу никогда не следует разрешать сидеть на кровати, вы его разбаловали.

Герцогиня схватила чудовище за шкирку и опустила на пол. Прежде чем чудовище успело опомниться, в то место, где у него должен был бы, по человеческому мнению, находиться нос, уперся жесткий палец, и началась лекция о неподобающем поведении.

Прибежавший позже Канцлер застыл в дверях. Принцесса сидела на кровати, прижимая к себе ларец, и слушала. Чудовище сидело на полу и тоже слушало. Восемь красных глазок с обожанием смотрели на Гортензию, даже жесткая шерсть улеглась и начала сворачиваться завитушками.

- Вот так-то! - завершила свой монолог тетя Гортензия. - А теперь - спать немедленно! А ее я заберу к себе, чтобы вы тут не безобразничали.

- Это оно, тетя, - поправила Принцесса.

- Глупости! Конечно, это она. Пошли-ка, милая моя.

Чудовище поднялось и покорно потрусило рядом. Из его широко открытой пасти капала слюна.

- Оно ее съест, - прошептала Принцесса.

- Не думаю, - задумчиво ответил Канцлер. - Кажется, мы только что наблюдали обретение родственной души.

Из ларца послышался стук. Принцесса ахнула и распахнула крышку. Только что вылупившийся новый королевский во́рон сидел среди расколотой скорлупы.

- А ты что думаешь? - спросила у него Принцесса.

- “Любовь не ищет вовне ни причины, ни пользы; ее польза в самом ее проявлении”, - ответил во́рон. Помолчал и добавил:

- Бернар Клервосский.

Помолчал еще и уже не энциклопедическим голосом сказал:

- Есть хочется.

Два года спустя Принцесса стояла в Галерее Родственных Связей и наблюдала, как на стену вешают новый портрет: “Ее Светлость герцогиня Гортензия с домашним питомцем и супругом”.

С супругом, известным монстроведом, тетя Гортензия познакомилась, когда Милушке - ранее известной как Непарное чудовище, - стало нехорошо после того как она случайно проглотила мельхиоровую вилку. Последовала долгая переписка и обмен наблюдениями за монстрами. Потом свадьба. Поговаривали, что монстроведу не очень нравится привычка Милушки спать в супружеской кровати, но тетю Гортензию было не переубедить.