Сказки. Обо всём понемногу

Ночная ярмарка

Когда Хоселито было восемь, он убежал с цыганами. Днем гувернантка нажаловалась маме, что он не читал заданные главы в “Истории конфликтов семи государств Корунхи в период с 372 по 486 гг н.э.”, а улизнул вместо этого в сад и без спроса ел малину. Мама сначала расстроилась, сказала, что она, должно быть, плохая мать, потом сказала, что вынуждена написать отцу о его поведении. За обедом его лишили десерта, сестры дразнились больше обычного. Так что когда потом его отправили “подумать над своим поведением” в комнату, он собрал все необходимое - перочинный нож, два носовых платка, коробку с печеньем и золотой дублон, подаренный крестной, - и сбежал.

План был прост. Дойти до любого порта, устроиться юнгой на корабль, поплавать там лет десять. Спасти жизнь капитану, прославиться, а потом вернуться домой. К тому времени они точно забудут про дурацкую книгу и всех тамошних королей.

- Амаросо Третий, - бубнил он, распинывая камни, - Амаласуинта Непреклонная, Мельхиоро Самозванец, Эдоардо Кудесник...

У Эдоардо на гравюре в книге был нос крючком и самая высокая корона. Чем-то напоминал гувернантку. Хорошо ему, думал Хоселито, он-то уже умер, а ты сиди теперь и зубри, что он сделал.

Он шел, наверное, уже часов пять, а солнце все стояло в небе. Хоселито оглянулся и увидел верхушки тополей, росших вокруг поместья. Определенно, его кто-то заколдовал.

За поворотом послышался шум, и Хоселито скатился на обочину. Подняв голову над пыльной травой, он смотрел, как мимо идут механизированные водоносы. Они приходили каждый день, обычно утром, но так как этим летом было страшно жарко, то добавился второй раз - после сиесты. Плоские ноги выбивали из дороги пыль, на плечах они придерживали шесты с огромными ведрами. Хоселито сразу захотел пить. Придерживаться плана было трудно, но вот капитана Маррахо бросили же закованным в кандалы в трюме тонущего корабля, а палуба уже горела, и туземцы-людоеды ждали на берегу ближайшего острова, а он же как-то выбрался! Тут Хоселито вспомнил, что и следующий выпуск про капитана он не прочитает, потому что его привезут с почтой послезавтра, а он уже будет в море. Ничего, первое жалованье он потратит на новые выпуски! И купит подзорную трубу, а еще поставит выпивку всей команде, в книгах герои всегда так делают, и потом кто-нибудь обязательно приходит им на помощь, даже если весь остальной экипаж бунтует.

Тут на дороге послышался новый шум. Хоселито пригляделся: это катили цыганские кибитки. Увешанные фонариками, зеркальцами, лентами и всякой утварью, они гремели, когда колесо попадало в очередную яму.

Водоносы шли медленно, так что фургоны остановились, зазвучали гортанные крики возниц.

- Эй! - услышал Хоселито. – Эй, ты, в траве! Ты что, уж-оборотень?

- Нет, - оскорбленно ответил он, - я в порт иду.

Три головы, высунувшиеся из-под мешковины над бортом кибитки, переглянулись.

- А мы на ярмарку, - сказала та голова, что постарше. Ей, наверное, было уже лет двенадцать. - Айда с нами?

Хоселито недолго думал. Внутри точно было прохладней.

- А что за ярмарка? - спросил он уже внутри. Ему показали кроликов в загончике, дали воды, теперь они вчетвером сидели на полу, ели печенье из жестяной коробки и смотрели сквозь цветные стеклышки, которые были стеклышки Миро. Миро и Вассо - два близнеца, кажется, они были одного возраста с Хоселито. Они оба молчали, но Вассо уже как-то смог вытащить у Хоселито перочинный нож. Правда, сразу вернул, Хоселито даже обидеться не успел, только удивился, как ловко у него вышло.

Кайя усмехнулась.

- Да тут, в холмах.

Кайя была самой старшей, но как-то необидно старшей, не то что родные сестры Хоселито.

- Святой Исидор - месяц назад, осенняя - осенью…

- Она маленькая, Ужик, про нее только местные знают.

- Я местный! И меня зовут…

- А ты не говори всем подряд, как тебя зовут. Особенно на ярмарке.

Хоселито привалился к борту кибитки. Качало, точно он уже на корабле. Так он и уснул.

- Приехали. Ужик, вставай.

Кайя отряхнула его бархатную куртку, пригладила волосы.

- И смотри, от нас не отходи, и ни с кем чужим не разговаривай.

Хоселито хотел ответить как отец “здесь всё - мое, чужих нет”, но голос спросонья сел, так что на “всё” он замолчал.

Снаружи было уже темно, на западе небо переливалось закатом, точно перо птицы-феникса. Дети подошли к собравшимся в кружок взрослым. Кайя что-то сказала на их языке полному невысокому мужчине, тот ответил ей, потрепал Хоселито по плечу, и они пошли к холмам, у которых горели огоньки и слышалась музыка.

Хоселито бывал на ярмарках. На больших, где уходили за горизонт загоны с лошадьми, и складывали пирамиды из мешков пшеницы и кукурузы. Отец там вел бесконечные разговоры с очень похожими на него мужчинами, курящими сигары, и совсем не нарядными (не как мама) женщинами в платьях для верховой езды. В первый раз он даже испугался, что не сможет узнать отца, и его увезут жить на другую гасиенду.

На маленьких деревенских ярмарках отец ослаблял шейный платок, пил вино и шутил с местными, а Хоселито убегал с мальчишками висеть на ограде и дразнить быка-чемпиона.

Здешняя ярмарка была небольшой, но очень людной. Горели фонари, свечи на прилавках под пестрыми навесами. Они прошли мимо расстеленной на земле мешковины; там были свалены какие-то медные детали и иногда вспыхивали синие искры. Миро застыл, крутя пальцами рук, точно что-то прикидывал.

- Машины.

У Кайи в голосе звучало презрение. И еще, наверное, легкое опасение.

- Они полезные, - вступился Хоселито.

- Все равно это неправильно. Такие штуки придумывать.

Хоселито стал рассказывать про телефон в городе, как ему дали тяжелую черную трубку, а там внутри был голос тети Исобель, которая жила в столице, но Кайя слушала с таким недоверием, что он замолчал.

- Просто это не наше, - сказала Кайя, - мы по-другому живем. Миро любит про такое слушать, но мы его скоро отвезем к бабке Сусурре, та отшепчет.

Кайя не видела, как Миро независимо повел плечом, и Хоселито захотел, чтобы у него все получилось. Нечестно заставлять переставать что-то любить, ведь так?

По натянутой между двумя столбами веревке пошел акробат. Это было невысоко, но он шел задом наперед, а на середине остановился и стал подпрыгивать, все выше, пока не сделал сальто в воздухе.

- Потом фейерверк будет, - сказал Вассо, и в это было трудно поверить - кто же повезет фейерверк на такую маленькую ярмарку далеко от дороги, но Хоселито очень хотел поверить.

Запахло карамелью. Хоселито оглянулся на прилавок, за которым человек в фартуке тянул бесконечную янтарную ленту. Мастера делали это угощение так, что снаружи была твердая корочка, которую так здорово было раскусывать, а в середине карамель была совсем мягкой, зубы вязли. Мама говорила, что это очень вредная еда, но в последний раз ему такое покупали больше месяца назад, наверняка уже снова можно немного вреда.

- Я сейчас! - сказал он новым приятелям и побежал к прилавку, нащупывая в кармане дублон.

Ему пришлось обойти группу мальчишек, кто-то задел его плечом и посоветовал быть осторожнее. На такое, конечно, надо отвечать “А то что?”, чтобы потом обмениваться все более и более опасными замечаниями, но Хоселито торопился.

- Четыре, пожалуйста, - сказал он. Человек за прилавком подмигнул ему, поправил головной платок и прибавил огня в горелке.

Хоселито опустил руку в карман и похолодел. Дублона не было. Он проверил остальные карманы, твёрдо зная, что ничего туда не клал, снова вывернул первый.

Дублон - прохладный, тяжёлый, - ещё был в кармане, когда он отошёл от Кайи. А после столкновения с теми мальчишками его уже не было.

Можно было попросить помощи, но он все ещё был на своей земле, и как он будет плавать на корабле и станет героем, если постоянно просить других что-то сделать?

- Я вернусь, - сказал он, как мог спокойно, и нырнул в ярмарочную толпу.

Чужие мальчишки стояли кружком, о чем-то споря. Хоселито подошел, спрятал неожиданно вспотевшие ладони в карманы.

- Чего тебе? - неприветливо спросил высокий мальчишка.

- Монету, - выдавил Хоселито.

- Не подаём, - мальчишка отвернулся.

- Мне мою надо.

- А чего ты её у нас ищешь, а?

- Вдруг вы видели.

- Ничего не видели, иди отсюда, - второй, невысокий и косоголазый, толкнул его.

Хоселито попятился и шлепнулся на землю.

- Вы что тут делаете?! - рядом, непонятно откуда возникла Кайя с близнецами. Пока Вассо помогал Хоселито подняться, девочка уперлась руками в бока и принялась наступать на мальчишек:

- На каждой ярмарке от вас неприятности! Ты чего его трогаешь?

- А чего он тут, руки еще в карманы засунул, точно главный!

- Твой? - с усмешкой спросил высокий мальчишка. - Ещё одного молокососа в команду подобрала? Как тебя звать, маленький?

- Хос… Ужик, - ответил Хоселито.

- Так что ты там потерял? - преувеличенно вежливо спросил мальчишка, - Монетку? Хочешь такую?

На его ладони лежал старый медяк.

- Это не моя, - Хоселито отступил на шаг.

- Ну, я помог, как смог, - мальчишка пожал плечами и снова повернулся к Кайе. - Что-то ты себе одних убогих подбираешь, какая от него польза?

- Это твоими можно любые дырки в свинарнике затыкать, - процедила Кайя, - мои люди не на каждое дело пойдут.

- Неужели, - протянул мальчишка, - тогда я знаю, что им здесь по плечу. Эй, ты, Ужик! Сделаешь, что прошу - найдём твою монету, как тебе?

Есть вещи, от которых нельзя отказаться. Как тогда, когда у капитана Маррахо похитили невесту, и он должен был отправиться в логово Короля Спрутов. Или когда в долине прорвало дамбу, и отец поехал вниз, в деревни, хотя мама просила остаться. Или как сейчас.

- Я согласен, - Хоселито ответил быстрее, чем успел подумать все эти мысли, но он честно именно так себя и чувствовал.

- Тогда пошли.

Они всей гурьбой пришли к загону, где были привязаны лошади. Очень разные: и невысокие крепкие коньки для повозок и телег, и тонконогие жеребцы с заплетенными гривами. Вожак мальчишек поманил Хоселито к себе.

- Смотри.

В глубине загона стоял пони. Чёрная грива подстрижена жёсткой щёткой, хвост бьёт по круглым наетым бокам. Пони, определённо, был в плохом настроении.

- Подойдёшь к нему и отцепишь один бубенец со сбруи, легче не бывает.

- Ты что, знал, что они приехали?! - зашипела из-за спины Кайя, - Это нечестно!

- Насчет "честно" мы не договаривались, - весело ответил мальчишка. - Давай, малыш, иди, а то всю ярмарку из-за тебя здесь простоим.

И Хоселито пошёл.

Пони просто смотрел, как он идёт, и под этим взглядом умных злобных глазок у Хоселито начали дрожать колени. Он с рождения видел лошадей, все-таки, не в городе жил. Учился ездить, потому что - а на чем еще? Автомобиль был только у их соседей, он часто ломался на полдороге, когда те приезжали в гости, и навстречу высылали двуколку.

Не дойдя несколько шагов, он остановился, и принялся думать изо всех сил. Цыгане всегда имеют дело с лошадьми. Если они сами не пошли за бубенцом, значит, что-то такое про эту лошадь знают. Но он, Хоселито, не знает ничего, и Кайя не успела ему рассказать, кто такие эти “они”.

Кажется, это называлось “логика”. И толку от нее здесь не было никакого. Вспомнились еще только рассказы кухарки о карликах в красных беретах, которые разъезжают ночью по холмах на таких вот черных лошадках и утаскивают детей за собой в пещеры.

Поэтому Хоселито поступил нелогично, но вежливо. О том, как быть вежливым, он знал от гувернантки всё.

- Добрый вечер, - сказал он и поклонился.

Пони смотрел на него, задумчиво перебирая губами.

- Хоть кто-то воспитанный, - сказал он наконец. - Допустим, добрый вечер.

- Вы волшебный! - выпалил Хоселито.

- Я - говорящий, - поправил пони, - и поверь, это иногда хуже, чем если бы я был просто волшебным.

Хоселито подумал еще.

- Потому что в сказках волшебные вещи… и животные! - поправился он, - делают только то, что нужно владельцу. А если вы говорящий, вы можете сказать, что вам не нравится.

- И еще как говорю! - согласился пони. - Так, у нас мало времени. Что ты от меня хотел?

- Бубенец. Только один!

- Опять развлекаетесь, - пони совсем по-человечески вздохнул. - Счастливые. Мои там дела решают, а я здесь жди. Весело, наверное?

- Очень!

- Что ж, забирай, что хотел, можешь снять этот, он дребезжит сильнее всего.

Хоселито осторожно отцепил гремучий бубенец и посмотрел на пони. Тот стоял все так же гордо, но если бы он был человеком, можно было бы сказать, что он изображает гордость слишком старательно.

- Вам нельзя гулять одному? - спросил Хоселито. Пони снова вздохнул. - А если с кем-то?

- Например?

- Со мной и с Кайей. Или только со мной.

- Надо подумать, - сказал пони и тут же отбил передними копытами дробь. - Я согласен! Нельзя оставлять такую горячую просьбу юного сердца без ответа. Бери поводья и пошли.

Было странно, что его надо было именно выводить, ведь он казался таким независимым. Но Хоселито не стал спорить. Что тренькнуло над ухом, когда они вышли из загона, словно гитарная струна порвалась. Может, у кого-то рядом на ярмарке.

- Не нравятся они мне, - сказал пони, оглядев притихшую ватагу мальчишек. - Впрочем, буду честен, мне вообще мало кто нравится. Мальчик выполнил ваше условие?

- Ага, - кивнул Пако. Ему тоже было не по себе, но он держался. Протянул к Хоселито ладонь, на которой лежал золотой дублон. - Забирай, все честно.

- А теперь мы идем гулять, - скомандовал пони.

Пако и его компания тоже пошли с ними. Они снова посмотрели на акробата. Послушали певца, который под гитару пел о том, что его любовь как море, в которое стекаются реки слез. Бабушка Хоселито такие песни любила, мама - не очень. Вернулись наконец к продавцу сладостей, и Хоселито взял на всех нескончаемую карамельную ленту. Потерянный и снова найденный дублон было совсем не жалко, надо было что-то оставить, чтобы еще раз вернуться на эту ярмарку, вернуться он уже очень хотел. Сдачу он сунул в карман, где лежал и сердито звенел время от времени темный железный бубенец.

Какая-то цыганская девочка лет трех с восторгом кинулась к пони, так что никто не успел ее остановить.

- Лошадка! - кричала она.

Пони терпеливо опустил голову и позволил почесать себе нос.

- Он в прошлом году одного из наших так лягнул - тот неделю потом лежал! - шепотом сообщил на ухо Хоселито косоглазый мальчишка.

- Потому что он прекрасно знал, что делает то, что делать не стоит, и все равно пошел, - спокойно отозвался пони. - А она еще детеныш, что с нее взять.

У какой-то неприметной палатки пони остановился.

- Зайдем, - сказал он. Хоселито придержал для него тяжелый полог, и они гурьбой зашли следом.

В палатке ничего не было, кроме покрывала на полу. На покрывале сидела красивая женщина и раскладывала карты.

- Погадать пришли? - спросила она, не поднимая головы.

- Почти, - сказал пони.

Женщина подняла глаза и ахнула.

- Как ты выбрался?!

- Это неважно. Сыграем?

Женщина медленно собрала карты с покрывала, сложила их в бархатный мешочек, достала другую колоду и принялась ее тасовать.

- Можно и не так театрально, - проворчал пони.

- А кто же мне так поверит? - усмехнулась она. - Что ставишь?

- Как обычно.

- Хорошо. Мальчик, - она поманила Хоселито, - раз ты его привел, будешь сдавать. У твоего приятеля, сам понимаешь, конечности для карт неприспособлены.

Хоселито послушно сел напротив и взял колоду.

- Подвиньтесь, - сказал пони, - я ему подсказывать буду.

- Если с Ужиком что-то случится… - начала Кайя.

- Ничего не случится, обещаю. Показывай, что ты нам набрал.

Играть было сложно, из разговоров отцовских друзей он помнил, что главное - держать лицо. Но здесь эта женщина, казалось, пыталась добраться до его мыслей, лицом ее было не обмануть. Поэтому Хоселито плюнул на держание лица и стал в мыслях строить защитную стену, кирпичик за кирпичиком. Она обваливалась, он поднимал кирпичики, ставил обратно. Правое ухо обслюнявил пони, очень старавшийся шептать свои подсказки так, чтобы было слышно одному Хоселито. Еще дальше Кайя снова о чем-то спорила с Пако.

В палатку вошла, судя по звукам, толпа людей, кто-то громко потребовал:

- Прекратите!

- Не можем, - ответила женщина, - мы уже начали. Молчите и смотрите.

Теперь Хоселито казалось, что его стену ломают уже двое. Руке было все тяжелее тянуться к нужной карте.

- Пако! - потребовал тот же голос. - Твой отец под моим покровительством! Как зовут мальчишку?

- Ужик… - тихо ответил Пако.

Рядом фыркнула Кайя. Хоселито подумал, что обязательно надо сказать ей спасибо, но потом, когда… если эта игра закончится.

- Все взятки - мои, - довольно сказал пони. - Мы выиграли.

Хоселито уронил затекшие руки на колени. Кайя присела рядом, обняв его за плечи, сзади встали близнецы.

- Кончилась твоя власть, - сказал пони, посверкивая красноватыми глазками.

- Моя, может и кончилась, только ты тоже еще не до конца расколдован.

Хоселито обернулся и принялся внимательно разглядывать новых посетителей. Они были невысокими, одетыми в какие-то яркие тряпки, пестрее, чем у цыган, и все увешаны серебряными побрякушками.

- Кто это? - шепотом спросил он у Кайи.

- Дивинос, - так же тихо ответила она. - Ты что, про эльфов не слышал?

Стихи про эльфов очень любила мама, они читали их вслух вечером перед камином. В стихах были невиданные красавицы, жестокие клятвы, всякие бури, молнии, тонущие корабли. И печальные эльфийские баллады. Каждый эльф обязательно слагал балладу почти по любому случаю. По крайней мере, так казалось Хоселито.

Хоселито принялся вглядываться. Они были совсем как люди. Кто-то красивый, кто-то не очень. Кто-то следил за спором пони и главного эльфа, застыв статуей, даже ноздри не дрожали, кто-то все время вертелся так, что было невозможно заметить, в какой момент он менял позу. Интереснее всех был главный эльф. Где-то он уже видел этот крючковатый нос...

- Что смотришь, мальчик? - неприветливо спросил вдруг эльф. - Помог этому пройдохе?

- Во-первых, он не знал, что я пройдоха, все было честно, - сказал пони, - во-вторых, сними уже с меня уздечку и я пойду расколдовываться дальше. Сто лет в таком обличье кого угодно доконают.

- Там железо, я к нему не притронусь, - эльф высокомерно вздернул подбородок, так что зазвенели две серьги в правом ухе и три - в левом. - Пако!

- Можно я? - спросил Хоселито. - Я же начал.

- И то верно. Иди сюда.

Он подошел и стал ослаблять пряжки. Пони нетерпеливо мотал головой.

- Что ты на меня все глазеешь? - спросил главный эльф.

- Я ваш портрет видел! - вспомнил Хоселито. - Только там была корона! А вас правда зовут…

Эльф быстро хлопнул его по губам.

- Тебе же сказали - не бросайся именами. Знаешь, как меня зовут, и знай себе.

- У вас там очень неудобная корона, - шепотом сказал Хоселито.

- Увы. Зато знаешь, какая она была красивая, - эльф мечтательно закатил глаза. - Закончил? Уздечку отдашь кузнецу, он знает, что с ней сделать. А ты - иди отсюда и не попадайся мне на глаза!

- Сколько? - быстро спросил пони.

- Ну еще лет сто, пожалуй. Или раньше, если найдешь что-нибудь интересное, на что можно сыграть.

Пони радостно оскалил зубы, боднул Хоселито жесткой головой в плечо и ускакал прочь.

- Мы тоже пойдем, - сказал главный эльф, - время песен. И предупреждаю сразу всех - ничего заунывного, печального и “все умерли”. Мы эльфы или кто?

Эльфы ушли с радостными криками.

- Можно посмотреть? - спросил Хоселито.

- В следующий раз, Ужик, - ответила Кайя. - Ты что не знаешь, что с ними не петь, ни танцевать без подготовки нельзя?

- Не знаю.

- Чему тебя там только учат, - вздохнула она. - Пойдемте, скоро фейерверк.

- А вы завтра куда поедете? - спросил Хоселито. Он понял, что научиться предстоит еще многому, и пожалуй, лучше делать это дома, пока есть возможность.

- Той же дорогой, - Кайя лукаво сощурила глаза. - Не переживай, когда отец узнал, что ты залез к нам в фургон, то сразу отправил человека в поместье, чтобы не волновались. Тебя утром встретят.

И они пошли смотреть на фейерверк.

Дома все были очень огорчены его поступком, даже отец. Хотя он о чем-то пошептался с отцом Кайи и даже успел сказать, что Хоселито молодец, прежде чем тот перешел в объятия мамы.

На следующий день Хоселито сидел в классной комнате. Левую руку он опустил в карман, где лежал железный бубенец, и время от времени легонько тыкал в него пальцем, слушая тихий звон.

Сеньора Ассунта, гувернантка, вошла ровно с боем часов.

- Итак, Хоселито, - сказала она, расправив и без того идеально лежавшие складки на юбке, - значит, ты не знаешь, ни как общаться с дивинос, ни элементарных средств защиты? Это упущение с моей стороны.

Хоселито так удивился, что выпустил бубенец из ладони.

- Железо, - поморщилась гувернантка, очень напоминая в этот момент главного эльфа, - что же, начнем занятие с него. Слушай и запоминай.

Он внимательно слушал, понимая, что кто-то (капитан Маррахо, например) получает сокровища и новые путешествия, а кто-то (например, Хоселито) - новые уроки в дополнение к старым. Возможно, так всегда и будет - в книжках одно, в жизни совсем другое. Но зато он знает, что чем закончится очередной выпуск про капитана - они всегда заканчиваются одинаково, и совершенно не представляет, что случится с ним самим завтра. А это уже больше похоже на приключение.