Скиталец среди миров

Глава 10

Трое суток я лежал пластом, прилагая неимоверные усилия, чтобы заставить себя подняться и сходить по естественным надобностям, коим плевать на состояние организма, они есть и все — ничего тут не поделаешь. Тело напоминало желе, отзываясь на каждое движение мерзкой, саднящей, раздражающей болью. Дурной мозг, позволивший мне влезть во все это, казалось, готов вытечь из дурной головы. Мозг дурной, голова дурная и сам я дурак в н-ной степени. И ведь догадывался, что ребятки нам противостоят непростые. Но что они будут буквально увешаны артефактами и все поголовно вооружены таким же оружием, даже предположить не мог. Все факты, вся информация, которая поступала ко мне, утверждала, что такая амуниция баснословно дорогая. Не всякий род может себе позволить так экипировать свою гвардию. А тут наемники. Это кого же против нас выставили⁈ И кричали они не на знакомом мне словенском — языке княжества, а каком-то другом, незнакомом. Пленного бы захватить, допросить, да заодно язык выучить. Но я сейчас без посторонней помощи ложку до рта кое-как доношу, и то половину содержимого расплескав в процессе, а уж о чем-то серьезном и речи идти не может.

Еще смутно припоминаю, что гостьи пытались со мной поговорить, о чем-то расспросить. Особенно усердствовала старшая княжна. Но были мной посланы. Надеюсь, не в очень грубой форме и не очень далеко. А впрочем, плевать. Обиделись, и хрен с ними. И вообще, надо девиц как можно скорее возвращать папашке. А то что-то не нравятся мне их взгляды. Они что, во мне добычу увидели? Свят, свят, свят! Храни меня от этого все Боги Вселенной! Я стар, опытен и все такое прочее, но против стихии не потяну. А женщина, вбившая что-то в свою милую, прелестную головку, подобна самому разрушительному торнадо. На пути к цели ее не остановит ничто. Только смерть. Или новая цель. А тут кроме меня и гвардейцев, которые априори у их светлостей, или как тут величают княжон, интереса вызвать не могут, никого нет. А кстати, действительно, как титуловать-то моих попутчиц? Что-то я этим вопросом не заморачивался. Вроде, гвардейцы называли на «ты» и «княжна». Но они ближники, такое вполне допустимо даже с монаршими особами. Хотя, тоже плевать. Это я просто не хочу предаваться размышлениям о глубине того самого места, в которое я вляпался и погружаюсь все глубже и глубже.

А подумать есть над чем. И вообще, мне надо в Кочки, к Фроди Сигурдовичу… Что-то мне его имя напоминает, никак не могу понять что? Будто был у меня когда-то хороший знакомый с таким именем. Впрочем, это тоже не важно. Главное разобраться насколько все серьезно и как выбраться из создавшейся ситуации. Желательно с прибытком, в который верится все меньше и меньше. Информация о Шаховских уже, судя по всему, не актуальна. Про Лакапиных Бежецикие и так наверняка уже знают. Остается только вернуть счастливому главе рода потерянных дочерей, но и тут все не просто. До него еще добраться надо, да и оказанная уже услуга ничего не стоит. А держать девчонок заложницами, пока их батюшка со мной не рассчитается, я сам не стану. Чем я тогда от тех же рабовладельцев отличаться буду?

На четвертый день мне стало лучше. Проснулся свежим и относительно бодрым. Пропала тяжелая муть в голове, перестали трястись руки и ноги, да и энергоканалы, хоть еще и побаливали, но уже вполне терпимо. Зато, в подтверждение истины, о том, что нас не убывает, делает нас сильней, почувствовал существенный прирост контроля маны. И только сейчас я вдруг понял, а ведь местные от такой нагрузки выгорели бы! Они же используют внутренний источник, прогоняя ману через себя, тем самым формируя нужный им результат. Оттого, бывает, при перенапряжении источник разрушается. То-то девочки так жалостливо на меня смотрят. Они думают, что я выгорел. Только я-то использую контроль и манипулирую маной во внешней среде. Тут так не умеют. Полистал я нужные книжки, пока в Кочках дурью маялся. А вы что думали, я только с Агнией кувыркался? Я и про дело не забывал. Книг накупил, почитал кое-что. Карту мира изучил. По истории поверхностно пробежался. Думал серьезней заняться изучением, когда Зоряну родственникам сплавлю, а вместо этого еще одну княжну себе на шею посадил, с двумя архаровцами.

И наемники никуда уходить не собираются, все рыскают по пещерам, ищут вчерашний день. Угол, где я устроил вход в свое убежище, только рентгеном не просветили. И то, потому что его у них не было. Ну а что, глупо было бы надеяться, что никто не заметит странное марево у одной из стен. Полдня три каких-то отвратительных типа с гнусными рожами, пытались прожарить, заморозить, расстрелять, забросать камнями, можно сказать, дверь в мою квартиру. Ничего, я их запомнил. Они обязательно умрут. Потом. Когда я подготовлюсь и наберусь сил. Прощать такое варварское отношение к моему дому я не собираюсь. И плевать, что они никак ему не навредили и по определению навредить не могли, я вообще не знаю, что может разрушить эти апартаменты. Но ведь намерения имели? Имели! Значит виновны! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! А вот собрались бы, и ушли подобру-поздорову, сразу, как нас потеряли, простил бы. А теперь — нет. Не прощу!

— Нам надо поговорить, — Рогнеда поймала меня, когда я чистый, распаренный, расслабленный и почти счастливый выползал из ванной.

— Надо — говорите, я-то тут при чем, — решил, используя древний анекдот, ускользнуть от любопытного и пылающего решимостью узнать ответы на все вопросы взгляда. Не тут-то было. Княжна, извернувшись змеей, заступила мне дорогу. Никогда! Слышите, никогда! Не пускайте женщину в дом, если не хотите, чтобы она осталась у вас навсегда! Через час она наденет твою рубашку, через два, переложит по-своему твои вещи, через три — переставит мебель. Через четыре она уже здесь хозяйка, а ты прислуга. Хотя нет, погорячился. Этот момент наступает вместе с надеванием рубашки. Интересно, а халат можно считать за рубашку или нет? Еще через какое-то время она с ногами забирается в твою душу и устраивается там поудобней, свернувшись там теплым уютным клубочком. Ты не замечаешь, как рядом появляется еще один поменьше, второй, третий… Твоя жизнь наполняется счастьем, теплом и радостью. А потом ты уходишь на перерождение, и с тобой остаются только пустота и боль, которую очень долго лечит единственный доктор — время. И лечит так себе, если честно.

­– Я серьезно.

Какая она все-таки милая и домашняя в моем халате. Не ходить же ей в форме по дому, правда ведь? А другой одежды у них нет. У меня есть, но я не дам. Мне так больше нравится. Хотя гвардейцы же ходят в своих камуфляжах с родовыми гербами. Но они, в отличие от княжон, парни воспитанные и тактичные. В дом не полезли, расположились в холле. Кинули на пол спальники, там и живут. А вот Рогнеда с Зоряной заселились во вторую спальню, где до этого обитала одна блондинка. Хищницы, как есть хищницы! Но красивые. Ох, чувствую, мне срочно надо в Кочки! А еще мозги видимо на место полностью не встали. Потому что витает в них сейчас такое, что лучше не надо!

— Я тоже! — не менее ловким, чем у нее движением быстро обогнул девушку и рванул к спасительной двери.

— Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, княжна, лучше, — схватившись за ручку, обернулся и увидел горящую праведным гневом валькирию, — После обеда. Я постараюсь ответить на Ваши вопросы, после обеда. На какие есть ответы, — и скрылся за дверью.

Фух! Это было… опасно. Но, черт побери! Дожился! В собственном доме прячусь! Срочно к папе! Срочно! А для этого надо подготовиться. Больше в авантюры я не полезу! Только почему я сам себе не верю?

Зоряна, усевшись на кровати по-турецки, читала учебник по Истории Великого княжества Новгородского за 5-ый класс общей школы. Гору подобной литературы вывалил, как обычно из ниоткуда, Федор во время одного из редких своих появлений из спальни, пробормотав при этом что-то типа: «Чтобы не скучали». Когда-то она училась по такому же, а сейчас, пролистывая параграф за параграфом, вспоминала школьные забавы, проказы и шалости. Даже на Ирку Порфирьеву обида прошла. Осталась лишь тихая грусть и странное ощущение. Словно та, школьная Ирка — вечная подружка и соучастница во всех авантюрах, которые только могли придумать две неугомонные шустрые девчонки — это один человек. А продавшая ее Лакапиным Ирина — совсем другой.

Неожиданно, хлопнув дверью, стремительным вихрем в комнату ворвалась сестра:

— Сволочь, гад, ненавижу!

— Недка, ты чего? — недоуменно уставилась на нее Зоряна.

— Сбежал.

— Кто?

— Раевский?

— Куда сбежал?

— К себе в комнату сбежал, куда же еще?

Зоряна недоуменно хлопала ресницами, ничего не понимая.

— От кого?

— От меня! — видя, что сестра все равно ничего не понимает, она плюхнулась на кровать рядом с ней, — Я в гостиной была. Слышу шаги, глянула, он в душ пошел. Уже не так, как вчера, будто мертвец оживший. Бодро…

— Ему лучше⁈ Правда⁈ — расплылась в радостной улыбке Зоряна. Трое суток она пыталась помочь своим даром Федору. Но тщетно. У него даже источник не чувствовался. А раньше чувствовался? Зоряна не могла сказать. Специально она не проверяла, это неприлично. Расценивается как агрессия или претензия на более близкие, интимные отношения. А когда понадобилась ее помощь как лекаря, поняла, что не знает, был ли у него источник и какой. Хотя, что гадать, конечно, был. Он же пользовался магией. А значит парень выгорел, спасая их. И теперь ее переполняли чувства вины, жалости и желание помочь, согреть, ободрить. Только она была твердо уверенна, что парень не потерпит к себе такого отношения. Все что угодно, только не жалость. Потому и пыталась себя отвлечь от тяжелых переживаний другими, не менее тяжелыми.

— Лучше, — весь запал Рогнеды куда-то пропал, — Но все равно — гад! Завел неизвестно куда. Где мы? Кто он? Как отсюда выбраться? Откуда в Заброшенных землях такое жилье?

Зоряна, улыбнувшись, покачала головой. Она прекрасно понимала Рогнеду. Ее съедало точно такое же любопытство.

— Он не расскажет. Я пыталась.

— Так, то ты.

— А тебе тем более не расскажет.

— Это еще почему⁈ — старшая вперила в младшую тяжелый прищуренный взгляд.

— Вот поэтому. Грубиянка ты! — Зоряна показала сестре язык и заливисто рассмеялась.

— Ах, ты! — и в девушку полетела подушка. Не осознавая того, этим ребячеством они спасали друг друга от давящего на сердце тяжелого груза неизвестности, неопределенности и вины за судьбу парня, ценой дара, спасшего их.

— После обеда, — произнесла Рогнеда, отдышавшись после эпичной битвы с сестрой.

— Что после обеда?

— Он сказал, что ответит на вопросы после обеда.

— Рогнеда Ярославна, склоняюсь пред Вашей мудростью и красноречием, — Зоряна вскочила и вытянувшись, отвесила церемониальный поклон, по всем правилам этикета, от чего халат немного распахнулся, и из него вывалилась упругая девичья грудь.

— Княжна, спрячьте сиськи, это неприлично! — надула губки старшая и прыснула смехом, — И вообще, нас пригласили к обеду, а мы абсолютно не готовы. Не выйдем же мы к столу в таком виде!

И в комнате закружилась круговерть из тряпок, расчесок и всяких других женских мелочей. Только откуда это все⁈ Неужели тащили с собой в Дикие земли?

Организм, идущий на поправку, требовал топлива. Меня просто выжигало изнутри чувство голода. Поэтому решил устроить себе праздник живота. Размороженное мясо, это конечно не свежая дичь, но ничего другого у меня нет. И на охоту не сходишь, обложили паразиты какие-то.

Эх, все хорошо в моем уютном гнездышке, но почему здесь нет стазис-камеры? Не продумали создатели! Надо написать рекламацию! Шучу. Скорее всего, для тех, кто создавал это жилье, это походный вариант — палатка для рыбалки. Холодильник есть с морозильником, а на стазис-камеру энергии надо прорву, овчинка выделки не стоит. А может, и другие, какие, резоны были, теперь уже не узнать.

Разморозить кусок лосятины дело не долгое, и спустя полтора часа на сковороде шкворчали, источая умопомрачительный аромат, аппетитные отбитые стейки, маринованные в приправах, которых нет, и никогда не будет на этой планете. А у меня запас на три-четыре жизни. Потом придется искать что-то новое.

На запах из холла выглянули две алчно двигающие носами гвардейские морды. Что-то они сильно робкие стали? С чего бы это?

— Что встали, как бедные родственники, — машу рукой Буйносову, — Давайте сюда. Помогать будете. Пайку отрабатывать.

Не знаю почему, но мне в голову ударила блаж. Просто захотелось шикануть. Да и смысл уже наводить тень на плетень? Все равно в мою простоту не верят даже эти двое, мнущиеся сейчас на пороге роскошной кухни, которую я обустраивал под себя. Тут, помимо базовой комплектации, что прилагалась к апартаментам, еще куча всяких разных приспособлений, специальной утвари и прочей ерунды, необходимой для готовки и собранной мной по разным мирам.

— И какого замерли⁈ Не гвардейцы, а девственницы перед брачной ночью! — парни, словно не слыша, уставились на мою руку с лопаткой, которой я переворачивал мясо. Что они там такого страшного увидали-то? Ну золотая, и что? Я этот набор брал специально для готовки, одного экзотического блюда, а там ингредиенты только золото любят, при взаимодействии с другими материалами, теряется вкус, а с некоторыми и вовсе, еда становится ядовитой. У меня еще где-то полный комплект золотых кастрюлек, чашек и сковородок.

Может их герб смутил? Так у меня все отмечено моим гербом. Крылатая тварь похожая на смесь дракона с птеродактилем. С огромным клювом, мечом в когтистых лапах и графской короной на голове. В мире, где я получил этот герб, зверюга эта зовется фиериз и является символом гордости, верности и еще чего-то там жутко звучного и пафосного. Было время, был я самовлюблен и очень амбициозен. Вот и тыкал графский герб куда можно и куда нельзя. А потом это стало привычкой. Суеверием. Ритуалом на удачу. Вроде как не помеченные вещи не будут служить как надо, могут подвести и все такое прочее.

— Рыжий, штопором пользоваться умеешь?

— Обижаете, ­ — прогудел гвардеец, отмирая.

— Держи. Вино открывай, — я махнул на стол, где стояли заросшие пылью и паутиной, с залитыми сургучом горлышками, бутылки из моих графских подвалов. Между прочим, у меня были одни из лучших виноградников в королевстве, — И не вытирай их, чудище! В этой пыли веков самый смак. Только горлышко оботри, и бери бутылку, обернув салфеткой, — я не помню, как правильно разливать такое вино, это чисто моя придурь. Мне действительно нравится этот запах подвала и времени. К сожалению, он уже стал выветриваться. — Вот молодец. Две бутылки вам с Буем, а эти ставь на разнос. Буй, а ты давай тащи все, что буду подавать на стол. Ставь как умеешь, все равно потом переделывать буду.

— Вообще-то мы дворяне. И в гвардии этикету обучают, — обиделся здоровяк.

— И что, помнишь, как стол сервировать для высшей аристократии? — вояка замялся, — Вот и не трынди давай! И как тебя Гуннар терпит? Все время пререкаешься!

Настроение, не смотря на навалившиеся проблемы и передряги было преотличнейшее. Видимо, так реагировал организм на выздоровление. Пока гвардейцы суетились, припаханные мной, как прислуга, мясо приготовилось. Хлеб, правда, распаковал длительного хранения, безвкусный, как вата. Зато салаты консервированные имелись вкуснейшие. В общем, нормальный обед получается. И стейки удались, я уже успел умять парочку. Пошел, проверил сервировку, кое-что поставил правильно, а так нормально справились парни. Я даже не уверен, что я верную расстановку сделал, может здесь у них как раз правильно, как Буй разложил приборы. Вояки, прихватив тарелки с мясом, рванули, было, к себе.

— Куда? Стоять! — Парни обернулись, вопросительно взглянув на меня. Я разлил в три рюмочки коньячок и кивнул на стол. — Давайте, по маленькой. За успех нашего безнадежного дела.

Ну, мы и дали. А потом я пошел звать княжон.

Да. Видимо не у одного меня в голове веселый кавардак. Красавицы выплыли из своей комнаты, словно лебеди на середину озера. Важно, степенно, со скучающе-пренебрежительным выражением лица хищниц самого высшего света. Пышных платьев и блестящих висюлек не хватает. Но девушки и в форме умеют себя подать. Тут поколения предков чувствуются. Пришлось подходить к каждой, брать под ручку, провожать к столу, усаживать. Сначала старшую. Потом младшую.

В отсутствие официанта его обязанности ложились на меня. Так что и тут пришлось покрутиться. Хорошо хоть перехватил мясца. А тут отрезал маленький кусочек, оттопырив мизинчик, закинул его в рот, запил вином, сделал мечтательное лицо, будто оцениваешь букет. Еще и светскую беседу ни о чем поддерживать надо. Ибо за столом о делах ни-ни. Не купцы, чай, какие. Тьфу. В общем, минут тридцать я выпендривался, а потом плюнул на все и начал жрать. И сделал я это к радости моих сотрапезниц, потому как обстановка тут же разрядилась. Ну и зачем было начинать эти танцы с бубнами? Хотя я сам виноват. Наверняка же подглядывали, как мы тут кружимся. Вот и соответствовали моему настрою. Хорошие девочки. Умницы. Повезет же кому-то.

Наконец сыто выдохнув, я откинулся на спинку стула, лениво окинув стол взглядом. Еще салатика что ли? Нет. Хватит. И так пузо сейчас лопнет. Да и дамы уже чуть ли не ножками притопывают.

— Спрашивайте, Ваши сиятельства, — я посмотрел на княжон, — Надеюсь, правильно Вас титулую.

— В княжестве не принято титулование среди людей одного круга, — покачала головой Рогнеда.

— Ну, так то одного круга.

— Перестаньте! — девушка раздраженно поморщилась, — Это же Ваш герб? Я его не узнаю, а нас заставляли выучить все гербы Эллинской империи и Эребского союза, — перешла на «Вы», серьезный настрой у девчонок. И что им ответить.

— Ни мой герб, ни мой титул уже не имеют никакого значения. Здесь я обычный простолюдин. Даже если я представлю родовые грамоты в Геральдическую палату, их никто не сможет прочесть, — я развел руками. Но от моего взгляда не укрылись торжествующие ухмылки обеих сестер, хотя и было заметно, что моим ответом они не удовлетворены.

— А где мы находимся? — Зоряна сама непосредственность. Ведь не первый раз пытается выведать у меня наше местоположение. Ну что же, я ее не разочарую и отвечу, как ранше.

— У меня дома, — я с улыбкой посмотрел на вспыхнувшую румянцем девицу.

— И где расположен Ваш дом?

А хрен его знает, где он расположен! Есть у меня подозрение, что сама квартира физически находится где-то далеко-далеко, возможно даже не в этой галактике, или в другом измерении. А у меня просто портальный вход и контроль над ним. Поначалу меня это пугало. А вдруг я являюсь захватчиком, незваным гостем, варваром, по глупости вломившимся в чужое жилище. И вот сейчас явятся могущественные хозяева и в лучшем случае вышвырнут меня вон, как нашкодившего котенка. Но никто не появлялся. Все, что я, как хомяк, тащил к себе в норку, с каждым моим перерождением оставалось на своих местах. И страхи мои постепенно улеглись.

— В Заброшенных землях.

Ну а что? Вход ведь действительно в Заброшенных землях.

— Тогда почему здесь можно манипулировать маной, и нет хаоса присущего аномалии?

Вот ту я развел руками.

— На этот вопрос я Вам не отвечу. По крайней мере, сейчас.

— Федор, — опять вмешалась Зоряна, — Что с Вашим источником? Вы выгорели?

Обе девушки смотрели на меня с настороженным сочувствием. Не люблю этого!

— Нет, — я недовольно сморщился, — Оперировать маной я могу. Не так, как хотелось бы, но могу.

— Но как же… — младшая княжна смотрела на меня непонимающе.

— Этот вопрос тоже позвольте оставить без ответа. Я и так слишком многое Вам рассказал и показал. Боюсь, это еще аукнется мне в будущем.

— Мы аристократки, и можем дать слово, что все услышанное не уйдет дальше нас.

— А они? — я мотнул головой в сторону холла с гвардейцами.

— Если я прикажу, — вскинула свою прелестную головку Рогнеда.

— А потом Вам или им прикажет глава рода, — я посмотрел на девушек с улыбкой, — Ладно, все это ерунда. Рассказывать или не рассказывать то, что вы здесь увидели, ваше право, ваше решение и ответственность. Но, — я поднялся из-за стола и окинул девушек тяжелым взглядом, — Мне не хотелось бы, чтобы род князей Бежецких когда-нибудь стал моим врагом. За сим, позвольте откланяться, Ваши сиятельства. Мне надо заняться делами. Если в течение ближайших нескольких дней наши противники не уйдут, с ними надо будет что-то решать. А для этого мне надо как следует подготовиться, ­– под недовольное пыхтение княжон я направился к себе в комнату. После сытного обеда и вина стало сильно клонить в сон. Все-таки восстановился я еще пока не полностью. Посплю, и надо садиться за работу. Нужны нормальные артефакты, защитные и атакующие. Вытягивать бои на личном контроле мне еще рано. Давно пора было заняться ими. Но как-то до появления в моей жизни Зоряны, а потом и Рогнеды, такой острой необходимости в средствах защиты и нападения не возникало, вот и откладывал все время это дело на потом.

Уже дойдя до своей двери, кое-что вспомнив, крикнул:

— Ваши сиятельства, со стола убирать и посуду мыть вам. Прислуги у меня нет, — и мерзко хихикнув скрылся за дверью. И уже не слышал, как старшая княжна, переглянувшись с младшей, в сердцах сквозь зубы выдавила емкое, но жутко неприличное слово. И с грохотом стала собирать грязные тарелки. Кинувшиеся на помощь гвардейцы были душевно обложены со всех сторон лучшими казарменными идиоматическими выражениями и в грубой форме отосланы обратно. Где и затихли, прихлебывая из горлышка отличнейшее вино, какое им еще ни разу не доводилось пробовать.