Скиталец среди миров

Глава 21

Бедолага Юров трое суток, пока не передал нас с рук на руки своему полковнику в Холмогорах, порхал ошалевшим мотыльком вокруг наших задравших нос до стратосферы принцесс. А красавицы тренировались на юном полусотнике, оттачивая мастерство эпического рассказа, не забывая при этом снисходительно-покровительственно постреливать глазками в Малюту. Парень не знал, то ли радоваться такому вниманию великосветских дев, то ли спрятаться в тундре от их острых язычков и дружеского теплого внимания в одно мгновение готового смениться холодным пренебрежением и обратно.

В аномалии высокомерие и стервозность отошли на второй план, там речь шла о выживании. А вот оказавшись в безопасности, титулованные змейки проявили себя во всей красе. Кроме Юрова с его егерями иных объектов внимания у начинающих рептилий не было. Не надо мной с гвардейцами издеваться же, право слово! Мы для них привычные, изрядно надоевшие, в связи с чем, уже совершенно не интересные. Вот и пришлось отдуваться юному дворянину. К чести полусотника, держался он молодцом. Внимал дамам с восторгом, где надо восхищенно поддакивал, где надо выражал приличествующее сочувствие, стойко перенося капризы взбалмошных девиц. Но после того как оставил прекрасных дам и барона в кабинете полковника Ливена, вышел оттуда Малюта с лицом человека, мгновенно самым расчудесным образом избавившегося от геморроя осложненного застарелым запором. Не скрывая, обрушившегося на него счастья, парень быстро попрощался с нами и стремительно умчался на свой Четвертый Кордон. Видимо опасаясь, что командир может передумать и оставить его дальше ублажать свалившихся как снег на голову аристократок.

Девиц поселили в доме у городского главы — роскошном тереме в стиле древнерусского деревянного зодчества. Меня же, барона и гвардейцев разместили в казармах егерского полка, выделив, правда, отдельные комнаты. Не дело дворянской родовой гвардии ютиться вместе с рядовыми.

Город посмотреть так и не получилось. Только в окно дребезжащего и скрипящего, как старая телега автобуса по дороге в казармы и потом, спустя сутки, по пути к воздушной пристани удалось мельком разглядеть чищенные от снега мощеные брусчаткой узенькие улочки и симпатичные домишки, беленные подкрашенной охрой известью. Машин гораздо больше, чем в Кочках. Люди одеты побогаче. В Пограничье одежда прагматичней, ближе к военной или охотничьей. Причем что у мужчин, что у женщин. Сказывается близость Заброшенных земель. Здесь же одеваются нарядней и красочней. Шубки, яркие курточки, вычурные шапочки на девушках и женщинах. А вот мужчины в основном в мундирах да форменных шинелях с золотым или серебряным шитьем. Редко кто промелькнет в шубе или пальто.

Специально посланный за нами дирижабль за восемь с небольшим хвостиком часов доставил наш отряд в Або. Прилетели рано утром. Еще было темно, но на площадке у причальной мачты не протолкнуться от народа. Роскошно одетые мужчины и женщины, гвардейцы четырех родов и Великого Князя, журналисты, обычные зеваки, какие-то непонятные хлыщи в незнакомой мне форме, скорее всего из ведомства князя Лобанова. Суета, радостные возгласы, музыка, крики репортеров. Моя скромная персона никого, слава Богам, не интересовала. Все внимание было приковано к девушкам, которые просто купались в лучах обрушившейся на них славы. Шутка ли, пройти сквозь Заброшенные земли!

Толпа волновалась, поддавливая оцепление из гвардейцев. Каждый хотел прикоснуться к героиням, задать вопрос, сфотографироваться рядом, просто привлечь внимание юных отважных красавиц. Гвардейцы, стоящие в оцеплении, еле сдерживали давящую на них массу людей. Поэтому пришлось срочно уводить прибывших в задние вокзала. Не общее, похожее на квадратную коробку сделанную из серого камня с высокими узкими окнами и башенкой с часами, а отдельно стоящий флигель, стилизованный под древний замок. Потихоньку народ стал расходиться. Поле опустело. Про меня словно все забыли. Техники и экипаж дирижабля уже закружились у серебристого красавца, занимаясь какими-то своими делами. Они недоуменно поглядывали в мою сторону, но вопросов пока не задавали. Пришлось в одиночестве идти вслед за ушедшим уже не моим отрядом. Правда, во флигель меня не пустили. Откуда-то вынырнула парочка мордоворотов в черных бушлатах с какими-то эмблемами и шапках ушанках:

— Стоять! — рявкнул тот, что постарше, — Кто таков, куда собрался⁈

— Туда, — кивнул я на миниатюрный замок, — С ними прибыл. Проводник я.

— Не положено, — отрезал охранник, окинув меня недружелюбным взглядом, — Только для аристократов. Шагай отсюда. Выход там, — он махнул рукой в сторону каменной коробки. Там, так там. Спорить не стал. Что ж мне, с боем, что ли, прорываться туда, где меня не особо ждут. Да и мужики просто делают свою работу. Молча развернулся и пошел в указанную сторону.

Небо потихоньку начинало сереть. Недружелюбные парни в такой же черной форме провожали меня сонными взглядами, пока я не покинул территорию аэропорта. Площадь перед вокзалом была пустынна, если не считать памятника мужику, который, приложив бронзовую руку к глазам, глядел в небо, и двух видавших виды черно-оранжевых автомобиля, около которых переговаривались между собой два мужичка в куртках повторяющих расцветку автомобилей и вязаных шапочках. При виде меня они оживились, перебросились парой слов, и один, с седыми усами подковкой и колючими глазами направился в мою сторону.

— Приезжий? — он окинул меня просвечивающим взглядом, — Сто гривен и до города довезу.

Я усмехнулся, таксисты не меняются нигде, ни в одном из миров. И без разницы, водят они аэрокар или запряженную мулом телегу.

— Десять! И ты показываешь мне недорогую хорошую гостиницу.

Деньги у меня были. Да еще и трофеи из Заброшенных земель, которые можно и нужно реализовать. Есть даже наводочка от старого Ворона к кому подойти, чтобы дали нормальную цену и не делали глупостей, пытаясь ограбить одинокого вольного, невесть как оказавшегося вдали от аномалии. Но это не повод светиться, как фонарь в ночи, а именно так и будет, если я начну сорить деньгами. Поэтому и попросил отвезти в гостиницу поскромней.

— За десять, иди пешком! — взмахнул рукой усатый водила. А я не стал торговать, пожал плечами и пошел. До города тут не далеко, посмотрел, когда подлетали, дорога одна, не заблужусь. Парочка таксистов угрюмо уставилась мне вслед.

— Эй, вольный, — услышал я, отойдя от них на довольно приличное расстояние, — Пятьдесят, больше не скину.

Вот так, сразу в два раза цена упала. Можно еще поторговаться, но тут уже за копейки спорить будем. Да и лень.

— Поехали.

Выезжая с привокзальной площади, заметил у флигеля для вип-персон роскошные автомобили и людей в форме. Значит, аристократы еще не разъехались. Наверняка, торгуют лицами, рассказывая о невыносимых трудностях и героических преодолениях. Пусть себе, по большому счету так оно и есть.

Таксист, представившийся Скегги, привез меня в небольшой пансионат недалеко от центра города, притаившийся в аккуратненьком, почищенном от снега переулке. Небольшой дворик за невысокой кованой оградкой, трехэтажный покрашенный в зеленый домик. Тихо, уютно, спокойно. В холле встретила нас сухонькая старушка — божий одуванчик в черном платье до пола с белым передничком и чепчике с кружавчиками. Оглядев меня пронизывающим взглядом, бабуля недобро вытаращилась на таксиста:

— Опять кого из своих дружков-разбойников притащил⁈ Не пущу! У меня солидные люди живут!

— Угомонись, старая, — не смутился от такого приветствия Скегги, — Клиент. С вокзала. Из тех, что Заброшенные земли прошли.

Бабка опять уставилась на меня, ее губы скривились в презрительной улыбке:

— Вранье! Не пройти там людям. Сточит лихоманка — аномалия.

Я пожал плечами. Вранье, так вранье. Доказывать ничего не буду.

— Берете, или мне другую гостиницу искать?

Она еще раз оглядела меня.

— Пятьдесят гривен за сутки. С завтраком. Душ, туалет в комнате. За дополнительное питание доплачиваешь. Девок не водить, у меня тут не бордель. Будешь шалить, вмиг вылетишь, — она недовольно скривилась.

— Годится. Спасибо, Скегги, — я повернулся к таксисту, отдавая ему деньги. Дал больше — заработал мужик, — Утром жду, — договорился с ним, чтобы покатал меня на следующий день по городу, да заехать надо кое-куда.

Старуха с гордо поднятой головой и спиной, словно бабка проглотила лом, провела меня на второй этаж в довольно просторную комнату с широкой кроватью, диванчиком, письменным столом с креслом и большим, нет, даже огромным шкафом. Пол застелен мягким бежевым ковром. Санузел сверкает чистотой. Мыльно-рыльные принадлежности в комплекте. Белье белоснежное, накрахмаленное. В помещении пахнет свежестью и чем-то еще, довольно приятным. На письменном столе ваза с искусственными цветами. Мило. Но жилье скорее для женщины, чем для молодого парня. Хотя, мне плевать. Главное, есть, где поспать.

Бабка, попросившая называть ее фру Магда, долго придирчиво разглядывала мои документы, выданные в Кочках, наконец, записала данные из них в огромный гроссбух и выдала мне комплект ключей от комнаты, еще раз зачитав правила поведения в ее пансионате. Все. Затянувшееся путешествие завершилось. Сейчас в ванную, потом отдыхать, а завтра надо думать, как жить дальше. То, что аристократы меня отыщут, я не сомневался, но вот в благодарность и исполнение предварительных договоренностей, уже не верил. Отношение ко мне было показано еще в аэропорту, или как он у них здесь называется. А значит, надо подстелить соломки, мало ли, как сложится дальнейшее наше сотрудничество. Не исключаю вариант, что попытаются прогнуть, загнав на службу роду или Великому Князю.

Едва успел принять ванную и переодеться, раздался стук в дверь. Пришел местный участковый. Пожилой пузатый, добродушный дядечка. Ничего особенного, просто человек хорошо выполняет свою работу. Появился на его территории новый человек, да еще и, судя по всему, довольно опасный, надо познакомиться, присмотреться. В принципе, правильно, подход внушает уважение. Або родовые земли Великого Князя, его люди тут и следят за порядком.

С полицейским чином поговорили на удивление хорошо. Старая Магда принесла чая с еще теплым печеньем. Уважают тут власть, не для меня ж старалась грымза. Старший пристав Юссо Антилла с интересом порасспрашивал меня про Заброшенные земли да жизнь в Кочках. Поцокал языком на бесчинства творимые эллинами, патриотично поддержал воюющих с захватчиками вольных охотников. Хотя те бились не столько за княжество, сколько за свои собственные интересы. Повосхищался стойкостью и мужеством юных аристократок, да и пошел восвояси, попросив в случае чего, обязательно обращаться сразу к нему. Даже визитку выдал. С гербом Князя Ингвара. А я ему подарил клык гигантского медведя, чему пристав обрадовался, словно ребенок. Вот и хорошо. Расположение полиции лишним не будет. Я даже когда по ту сторону закона бывал, к людям несущим службу по охране порядка практически всегда относился с определенным уважением. Тяжелая у них работа и не благодарная. Бывают, конечно, и среди них твари, похлеще тех, что в аномалии обитают. Так уроды везде есть, профессия тут ни при чем.

Выспался отлично. Утром сходил на завтрак. Столики на четверых, накрахмаленные скатерти, овсянка с молоком. Соседи по столу две старушки, подозрительно осмотревшие мой камуфляж, и молчаливый ничем не примечательный мужчина с пивным брюшком. Надо будет сегодня обновить гардероб. Это в Пограничье я в своей пятнистой одежде ничем не выделялся. А в Або мой вид резал глаза обывателям и соответственно внушал подозрение.

Скегги меня уже ждал на улице. Мужик оказался патриотом и знатоком своего города. Он увлеченно с гордостью рассказывал мне о достопримечательностях, мелькающих за окном. А я вглядывался в людей. В вотчине Ингвара ничего не напоминало о войне, идущей где-то далеко на юге. Нарядные люди улыбаются, смеются, спешат по делам. Снуют туда-сюда веселые гимназисты и гимназистки в зеленых шинелях с золотистыми пуговицами. В мирном городе царит благолепие и порядок.

Прилегающие к Або шхеры застроены родовыми замками. Как фортификационные сооружения они уже устарели, используются, как официальные резиденции родов. Ну, это так Скегги думает. А я вот пару раз заметил блики оптики в бойницах и мелькающих бойцов с самострелами. Опасаются аристократы друг друга. Не все благополучно в княжестве. Даже здесь, под боком у Великого Князя.

А замок Ингвара впечатлял. Огромный, величественный, он возвышается над одним из островов и соединяется с остальным городом красивым мостом, охраняемым гвардейцами. На подпирающих небо башнях развиваются флаги с гербом рода Лодброков — на лазурном фоне два ворона держат над драккаром шлем с полумаской в обрамлении княжеской короны. Низкие облака буквально цепляются за флагштоки, создавая иллюзию, что замок плывет по небу.

Заехали по пути в торговый центр. Обновил одежду. Купил себе несколько добротных костюмов, пальто, обувь. Теперь ничем не отличаюсь от местных. Сразу перестал замечать на себе подозрительные взгляды. Бдительный тут народ, несмотря на кажущуюся расслабленность. Еще поколесили немного по городу, и я попросил Скегги отвезти меня в район порта.

— Не надо туда, парень, — мотнул головой таксист, нахмурившись, — Опасно там.

— Ничего, — усмехнулся я, — Авось пронесет.

Мне надо заехать к товарищу Фроди, которого он порекомендовал мне, как надежного покупателя трофеев из аномалии. Насобиралось у меня их не мало. Пора избавляться. Да и деньги нужны, жизнь в одной из столиц княжества не дешевая, а когда там обо мне вспомнят аристократы, да и вспомнят ли вообще. И нужно ли мне это теперь, когда я увидел их истинное отношение. Поживем — увидим. До весны все равно в Пограничье не пройти. Еще и кое-какие задумки есть, реализовать надо. Главное, придумать, как избежать излишнего внимания родов. А оно будет, как пить дать. Это за суетой, возникшей из-за прибытия потерянных дочерей, да в связи с отсутствием достоверной информации обо мне титулованные папашки не прихватили меня под белы рученьки. Думаю, уже очухались и ищут интересного проводника. Потому и тороплюсь со сбытом трофеев. Мало ли как сложится дальше. Может, и не будет потом такой возможности.

Окраины разительно отличались от центра города. Унылые, разбитые тесные улочки с серыми сугробами по обочинам, мимо которых протоптаны узенькие тропинки. Людей мало. Все в одинаковых черных куртках или пальто. Дети так и вовсе оборванцы, видимо, одеты в то, что досталось от взрослых. Худые, болезненно бледные, со злыми, цепкими взглядами. Бродяги-беспризорники. Именно из таких мальчишек и девчонок во всех мирах банды набирают себе мясо. Не думаю, что здесь как-то по-другому.

— Останови! — скомандовал я водителю, — Здесь выйду.

— До порта, не доехали еще, — стрельнул в меня взглядом Скегги.

— Ничего, прогуляюсь, — усмехнулся я. Зачем мне, чтобы кто-то знал, куда я пошел.

— Зря, — равнодушно пожал плечами таксист, — Здесь район крыс. Не выйдешь ты отсюда, парень.

— Ничего. Как-нибудь, — я сунул ему деньги и выбрался на скользкую мостовую. Скегги еще раз покачал головой и, развернувшись через какой-то проулок, уехал. А я остался на безлюдной улочке. Перешагнув подозрительную лужу, направился туда, откуда ветерок нес вонь от тухлой рыбы и водорослей. Спустя несколько минут меня остановили. Те, кого я так ждал.

— Заблудился, барин? — из каких-то незаметных щелей на дорогу передо мной высыпала стайка мальчишек. Оглянулся и наткнулся на недобрые щербатые ухмылки, таких же оборванцев. Молодцы, грамотно работают, чувствуется опыт.

— Сам все отдашь или разговор говорить будем? — он демонстративно надел на кулак кастет, а позади него два паренька покрупнее, жутко скалясь, поигрывали цепями.

— Поговорим, отчего же не поговорить? — я весело улыбнулся заводиле, чем его на мгновение смутил. Недовольный своей заминкой паренек уже был готов кинуться на меня. Пришлось охолонуть горячие головы, показав на ладони огонь, — Ша, парни. Не для вас куш.

— Попутали, барин, — паренек с кастетом поднял руки, подавая какой-то сигнал своим подельникам у меня за спиной.

— Не стоит, — пришлось шугнуть бо̒рзых волной воздуха. Ну не хотел я их калечить. Сам в таких же условиях бывал не раз. Позади раздался шум и крики, а группа передо мной дружно сделала пару шагов назад, готовая дать стрекача. ­— Стоять! — скомандовал я, и мальчишки замерли, стреляя глазами по сторонам в поисках спасения от страшного мага, невесть как забредшего в их трущобы.

— Барин, может, миром разойдемся? — цыкнул зубом главарь малолетней банды.

— Разойдемся, — кивнул я, — Мне нужна таверна дядюшки Кнуда. Проводите?

Паренек, побледнев, испуганно замотал головой:

— Не наша там территория, барин. Да и к ушкуйникам не пойдем мы. Нет нам туда дороги. Убьют. Проси что другое, барин.

— К ушкуйникам?

— У старого Кнуда вольные ратники собираются. Те, что от дела отошли. Не знал что ли? — парень подозрительно посмотрел на меня, я лишь неопределенно пожал плечами, — И ты бы не ходил, барин. Там твоя волошба не поможет. Серьезные люди, — он восторженно поводил головой, еще раз цыкнув зубом.

— Тогда расскажи, как туда дойти.

— Не дойдешь сам. Заплутаешь, — помотал головой мальчуган, — Разве что портовых уговоришь. Только они не подойдут теперь к тебе. Зашхерятся. Срисовали, что ты волхв.

Эх, надо было чуть дальше проехать. Но кто мог предположить, что тут такие страсти кипят. Хотя, как раз я и мог! Просто отвык от жизни на дне. Высоко летал последнее время.

— Ладно, разберемся. Примерно куда идти?

Парень махнул рукой и начал путано объяснять путь до портовой таверны, когда откуда-то из-за спин толпящихся мальчишек выскочил мелкий чумазый шкет:

— Дядя, если проведу, денег дашь? — он шмыгнул облупленным носом.

­— Чуня, убьют жеть портовые! — зашушукались пацаны. А мальчуган вопросительно смотрел ясными глазами цвета южного моря на меня.

— Дам. И обратно проведу мимо портовых.

— Пойдем, ­— шкет кивнул и, развернувшись на пятках не оглядываясь, посеменил по улице. Нравится мне его деловой подход.

— Бывайте, парни, — я махнул рукой юным гопникам и поспешил за мелким.

Кнуд оказалось не имя, а прозвище, данное старику за скрюченную в узел фигуру. Встретил он меня не ласково, но, узнав, от кого я пришел, оттаял. А когда я показал ему товар…

— Паря, ты знаешь цену всему этому?

— Не дороже денег, — махнул я рукой, попивая довольно приличное пиво. Чуня остался в общем зале, под присмотром приглядывающих за порядком амбалов, — Продашь быстро, десятая часть твоя.

Кнуд заинтересованно стрельнул в меня белесыми глазами.

— Быстро — трудно. Можно много потерять.

— Так потому к тебе и пришел, — нагло усмехнулся я ему в лицо.

Старик покачал головой.

— Ворон сам наглец и подбирает таких же, — пробормотал он себе под нос. Я хотел было уточнить, что мы с Фроди партнеры, но сдержался. К делу это не относится. — Через неделю приходи, — буркнул старый вояка. Раньше никак.

— Добро, — я допил залпом пиво и резко поднялся. Деньги еще есть. На жизнь хватит. Если что золотишко ювелирам продам или в ломбард сдам, должны же быть такие здесь.

— Девчонку, откуда взял, верни, — Кнуд осуждающе покачал головой, — Убьют ее тут. Зря потащил с собой.

— Девчонку? — я удивился.

— Здоровый лось, а слепой, как крот, ­— проворчал старик, — Девка тебя сюда привела. Мать у нее больная. Вот и хватается за любой заработок. Рискует дуреха. Ее шпана местная в кошки — проститутки принуждает пойти. Пока держится. Но это ненадолго. Сломается, — махнул рукой Кнуд и похромал к выходу.

— А вы что? — спросил я в искореженную спину.

— А мы что? Тут таких… — он замялся, ­— Все!

— Ясно. Ладно, старый, бывай. Через недельку загляну.

— Что? Прям вот так и оставишь хабар на десятки тыщ? — он удивленно уставился на меня.

— Мне тебя Ворон рекомендовал, — я пожал плечами и первым вышел из каморки, являющейся кабинетом трактирщика. Зал гудел от разговоров и громких выкриков. Найдя глазами девочку-проводницу, показал ей головой на выход. Неподалеку от таверны нас уже ждали. Трое крепких парней лет двадцати-двадцати пяти. Они тесной группкой шагнули навстречу девчонке:

— Что, Чуня, кота себе нашла? — оскалился один из них. Невысокий, но коренастый, с неприятным лицом, — А мы к тебе по-хорошему подходили. Не ценишь ты хорошее отношение. По-плохому теперь будет.

Девчуха сжалась и отступила назад, но переборов себя гордо вскинул голову.

— Я же сказала, Рыба. К вам не пойду!

— А мы уже не спрашиваем, — усмехнулся тваренышь, хватая пигалицу за рукав ветхой курточки, — Парни, с этим разберитесь, — он кивнул на меня. Идиот! Я только что спокойно вышел от вояк, которые здесь считаются весомой силой, хоть и нейтральной, не вмешивающейся в местные разборки. Парочка бандитов, едва шагнув в мою сторону, рухнули на грязную мостовую с пробитыми ледяными стрелами головами. Этих я жалеть не собирался. Рыба изумленно замер, а потом завалился на колени, схватившись за голову. Мне нужны были местные расклады, а тут человек сам попросился стать источником информации. Так бы тихо, мирно расспросил Чуню да Кнуда, но если есть кандидат стать донором, зачем отказываться? Спустя несколько минут у нас под ногами валялись три трупа. А девочка испуганно лупала на меня глазенками. Куда такую в проститутки⁈ Она ребенок совсем!

— Что смотришь. Веди, — она часто-часто закивала и засеменила вперед, то и дело оглядываясь на меня, — Тебе сколько лет-то?

— Тринадцать, — буркнула пигалица, с опаской стрельнув глазами в мою сторону. Не зря, значит, я эту троицу кончил.

— С матерью что?

— Болеет, — односложно ответила девчуха. Было видно, что боится она меня до дрожи в коленках.

— Не бойся. Не трону я тебя, — она кивнула, но спина так и осталась напряженной. Мы дошли до места, где я познакомился с Чуней.

— Пришли, — обронила она и исподлобья посмотрела на меня. Опасается, что не заплачу.

— Держи, — я сунул ей в руку бумажку в сто гривен, девчонка недоверчиво уставилась на купюру с портретом папаши нынешнего Великого Князя.

— Тут слишком много, — она с трудом, словно рука была деревянная, протянула мне купюру.

— Нормально, — я тепло улыбнулся ребенку, — Ты рискнула, они нет. Твои деньги по праву.

Девочка серьезно кивнула и сунула деньги куда-то вглубь рванины, в которую была одета.

— До дома дойдешь? Не отберут? Может проводить?

— Не надо, — она мотнула головой, — Пусть только попробуют! ­— задрала нос мелкая и, смутившись, добавила, — Я знаю тайный путь.

Ребенок! Совсем ребенок!

— Звать тебя как?

— Чуня, — она удивленно уставилась на меня.

— А имя?

Девочка задумчиво наморщила лобик:

— Сольвейг, — неуверенно произнесла она.

— Вот что, Сольвейг. Предлагаю один раз. Мне нужен кто-то, кто знает трущобы. Ну и служанка, — девчонка вскинулась, но промолчала, — На раздумья тебе неделя. Через семь дней буду у Кнуда. Надумаешь раньше приходи, — я назвал ей адрес пансионата, — Только одежду поприличней купи. Не жадничай, жалованием не обижу. Все, бывай.

Зачем я ей решил помочь? Да опять же, потому что могу. А еще понравилось, что не ломается мелкая. Гордо голову держит. Рисковая, правда, чересчур, но тут иначе никак. Я вот в первых своих жизнях после переноса, так не мог. Слабый был. Духом в первую очередь. Так что шанс свой она заработала, теперь пусть сама решает, использовать его или нет.

До пансионата добрался без приключений. По пути зашел поужинать в уютный ресторанчик, так что сразу по прибытию, залез в душ и завалился спать.

Три последующих дня прошли так же спокойно. Сольвейг так и не появилась, видимо не решилась довериться хладнокровному убийце, коим я, по сути, в ее глазах и являюсь. Я бродил по городу, захаживал в магазины, приглядывался к жизни в городе. А на четвертый ранним утром меня разбудил звук открываемой снаружи двери, и в мою комнату ввалилось четверо мужчин в форме, за спинами которых мелькала злорадная крысиная мордочка Магды. Заметив, что я не сплю, один из них рявкнул, шарахнув мне под ноги льдом:

— Мордой в пол, быстро! Ты арестован!