Скульптор твоего тела

Глава 26

И вновь мы вошли в этот лес, который, вроде бы был виртуальным, но настолько хорошо проработанным, что казался настоящим. Собственно, вот эта его исключительно качественная проработка и выдавала в нем виртуал, все же в реале все не так, как бы это сказать…, не так дотошно точно, вот! С другой стороны, мы-то настоящие, реальные, или уже нет? Так, может, и лес объективно реальный? Сплошные вопросы без ответов…

Мы шли, как и в прошлый раз, по этому лесу молча, пока, наконец, отец не остановился возле большого дуба, вокруг которого все было усыпано как новыми, так и уже полусгнившими желудями. Отец подошел к гигантскому стволу и ногой отодвинул кучу листьев, под которыми обнаружилась темная дыра. Вот так вот просто — темная дыра и все: абсолютно непроницаемая для взгляда — я честно пытался.

Отец повернулся ко мне:

— Обнимемся?

Я подошел и неловко обнял его, а он прижал меня к своей груди. Так мы постояли какое-то время.

— Ну, — отец откашлялся, — мы пришли. Тебе пора домой, а у меня пока еще здесь остались дела.

— Еще увидимся?

— Само собой. Маме, кстати, привет! Ну и бабушке тоже.

— Передам, — я повернулся к дыре и еще раз осмотрел огромный дуб. Не помню, был ли он в прошлый раз или это какой-то другой выход. Да и какая разница?

— Это-то что-то вроде перехода в запретный мир?

— Что-то типа, — кивнул отец.

И, больше не думая, я нырнул в черноту дыры.

И вновь я полз, упираясь локтями и коленями где-то, у чего ни названия, ни координат, наверное, не было. А потом так же резко вывалился и застонал, ощутив, как меня, словно тушу убитого зверя куда-то волокут сквозь кустарник, цепляющийся за одежду.

— Быстро очухался, смотри-ка! — послышался мужской голос.

***

Я приоткрыл глаза и сквозь щелочку век попытался рассмотреть диспозицию. Ничего толком из моего положения не было видно, и я решил подождать. Я вновь обмяк, имитируя потерю сознания и мои похитители, насторожившиеся было, вновь решили, что я не опасен. Да и вряд ли они вообще считали меня опасным. Что они обо мне могли знать в принципе? Молодой врач, в армии не служил, никаким спортом не занимался, короче — обычный ботан, вроде бы, гений какой-то медицинский. Однако, их главный, судя по тому, что он отдавал приказы, и их выполняли, на всякий случай решил перестраховаться. Молодец, кстати, сразу видно профессионала. На минутку остановившись, один из них ловко стянул мои руки сзади пластиковыми наручниками, в девичестве служившими одноразовыми пластиковыми стяжками для проводов. Но с тех пор, как в 1992 году в ходе массового бунта негров (ах, простите! — афроамериканцев) в Лос-Анджелесе, полиция применила их просто потому, что обычных наручников катастрофически не хватало, весь мир быстро оценил их преимущество. Во-первых, их легко и быстро затянуть. Во-вторых, их невозможно снять самому или разорвать. В-третьих, они практически ничего не стоят — сущие копейки: применил, потом разрезал и выкинул.

Ну, невозможно снять, конечно, обычному человеку. С моей усиленной кожей и костями, а так же силой, обретенной в ученичестве у одной из лучших бойцов Веера, это не составит ни малейшего труда. Для пробы я немного напряг руки и сразу понял, что еще чуть-чуть и мои оковы лопнут. А еще мне залепили рот широким пластырем. Ну и ладно, песни петь я в ближайшее время не собирался. Так мы и рванули дальше. В смысле — они рванули, я же поехал сразу на четырех мужиках. Двое подхватили меня подмышки спереди, двоим задним досталось по ноге.

Таким образом, впрочем, передвигались мы недолго, из чего я заключил, что мое отсутствие в этом мире вряд ли превышало пару минут. Как я это понял? Да обычная логика. Трудно представить, что готовя засаду, они спрятали свой транспорт за много километров. Это должно быть близко, они же не могли не понимать, что, не уничтожив сразу машину, в которой ехал я, они тем самым дали время моим сопровождающим подать сигнал тревоги. А это значит, что красная конница в виде спецназа Конторы, скоро придет на помощь. Я оказался прав, уже через несколько десятков метров мы выскочили на пустынную проселочную дорогу к ожидающим нас двум отечественным внедорожникам УАЗ «Патриот».

Меня положили на землю и я, открыв глаза, сразу попытался осмотреться. В поле моей видимости находилось семь человек. Интересно, что раненых среди них я не заметил. Или они и правда профессионалы высшей пробы или, скорее всего, есть еще одна группа — силовая, которая ушла другим путем, что было бы логично при подготовке такой операции. Все же нападение они осуществили не абы на кого, а на одно из самых подготовленных подразделений в государстве. Интересно, кто они такие? При мне они почти не говорили, лишь короткие приказы командира на русском языке без всякого акцента. Конкурирующая фирма, типа армейского спецназа? Это было бы странно. Может, «друзья» из бывших советских республик? Ладно, это я выясню чуть позже.

— Быстро грузимся! Доктора между сидений во вторую машину! — прозвучал приказ, который мне совершенно не понравился. Ну, не люблю я путешествовать на полу автомобиля в узком пространстве между рядами сидений! И еще никогда не видел тех, кто любит. Значит, что? — Правильно, начинаем действовать. И я начал.

Рывок — я почти не почувствовал сопротивления, а вот крепкий пластик наручников лопнул, словно воздушный шарик, в который воткнули шило. Миг — и я на ногах и уже работаю. Вспоминая об этом потом, я подумал, что это было совершенно не интересно. Я ломал их словно куличики, выстроенные детьми в дворовой песочнице. Они не успели ничего понять, и, думаю, даже увидеть. В сравнении с лучшими бойцами Веера они были даже не детьми, а…, ну, как я и сказал — неподвижными куличиками из песка. Сомневаюсь, что с развитой мной скоростью прошла даже одна секунда, когда на траве передо мной раскинулись семь трупов. Легко и от этого скучно — не интересно, неожиданно понял я. На каждого всего по одному, далеко не самому сильному удару. Но им хватило и этого. Я даже немного смутился, словно избил первую ясельную группу. Да уж, надо учитывать в следующий раз, кто передо мной. Будь эти люди даже лучшими из лучших, они всего лишь люди.

Я подошел, на ходу отдирая лейкопластырь с лица, к главному, валявшемуся, словно сломанная кукла с перебитой моей ладонью гортанью. Ну, что, попробуем? Надо же выяснить, кто они такие и, главное — кто такой я?

Присев рядом с ним на траву, я быстро вылепил свежему трупу новую гортань. Это было легко, я даже не задумывался о том, что делаю, руки сами лепили. Потом, подумав, резким ударом сломал ему позвоночник в районе поясницы, тем самым «отрубив» ему ноги. Ноги остались, но они уже не действовали. Еще немного подумав, взял и «выключил» нервные узлы, чтобы его не беспокоили боли в пояснице и желудке. Теперь он просто не будет чувствовать своих ног, ну и, наверное, контролировать свои, так сказать, системы, выводящие отходы из организма. И лишь потом, сам даже не понимаю как, но словно делал это уже сотни раз, коснулся энергией творения, словно ладошкой, его сердца. Хотя, вероятно, это уже была не энергия творения, а, скорее, энергия жизни. Сердце трепыхнулось и забилось. Я обеими руками несильно толкнул покойника в грудь и тот сделал первый, глубокий вдох, а потом и открыл глаза. Я смотрел на него, он на меня. Я смотрел с интересом, это был первый человек, которого я исцелил как полноценный Лекарь. Более того, не просто исцелил, а вернул умершего к жизни. Он был мертв и вот, я сделал его живым, разве это не чудо? На миг я почувствовал себя богом. Это настолько же круче «лепки» Скульптора, насколько круче, ну, я не знаю, скажем, гоночный болид простого детского трехколесного самоката. Интересно, лучшие Лекари Веера миров могли оживить покойника, умершего даже сутки назад, но не более. На какое время, интересно, сейчас хватит моей силы? Этот пробыл мертвым, максимум, пару минут. Увидев удивление в его глазах, я понял, что улыбаюсь.

Потом командир напавшей на меня группы неизвестных попытался вскочить на ноги, но, увы, у него ничего не вышло. Да и вряд ли у кого-то с парализованными ногами такое получилось бы. Он с полыхнувшим в глазах ужасом посмотрел на свои ноги и стал их лихорадочно ощупывать, скорее всего, ничего не чувствуя. Я же привалился спиной к колесу патриотического УАЗа, ощущая легкий упадок сил. Видимо, энергии на воскрешение ушло все же довольно много, и я ослаб. Ну, не настолько, конечно, чтобы не справиться с одним человеком, но все же много. Как я когда-то делал первые шаги в качестве Скульптора, и они давались мне совсем непросто, так, вероятно, и теперь мне предстоит учиться быть настоящим Лекарем. А в том, что я перешагнул эту ступень, у меня сомнений не было. Отныне я Лекарь. Возможно, еще не очень умелый и довольно слабенький, но — Лекарь. И от этой мысли я расхохотался так, что оживленный мною спецназер вздрогнул. А потом вдруг стал материться. Я одним ухом прислушивался к его матеркам — так себе, не специалист в этом деле, внимательно наблюдая за ним и давая ему время выговориться. Все же шок у человека, понимать надо!

Но всему на свете однажды наступает конец, пришел конец и его истерике.

— Кто убил моих людей? — зло прошипел он.

— А ты угадай с трех раз! — предложил я ему скучным голосом. Я не играл, наверное, так отходняк действует.

— Ты же просто врач, как нам сказали, — покрутил головой он, видимо, пытаясь поставить мозги на место.

— Ладно, давай начнем сначала, — решил я. — Как тебя зовут?

Он чуть подумал, пожал плечами и, видимо, решив, что скрывать имя не имеет смысла, ответил:

— Сергей. Слушай, у меня что, позвоночник перебит?

— Угадал.

— А они? — он повел глазами на своих подельников.

— Они мертвые, — на этот раз пожал плечами я. — И, заметь, не я первым начал. Я защищался. Хочешь к ним?

А в ответ тишина, он вчера — ах, нет, сегодня! — не вернулся из боя.

— Слушай, Серега, — начал я. — Вы вообще кто такие и куда меня волокли?

Он посмотрел на меня и, кажется, хотел что-то сказать, но передумал и лишь сплюнул вбок вязкой слюной.

Ну, не хочет по-хорошему, решил я, будем по-взрослому. Времени на то, чтобы разводить политесы, у меня нет. Встав, я сделал шаг и резким ударом сломал ему руку в предплечье. Вот именно — не взяв ее на излом, не вывернув до хруста, а просто один раз ударив — кстати, не очень и сильно. Кость сломалась как спичка, а я на кулаке даже кожу не содрал. Впрочем, мою такую мягкую и эластичную на ощупь кожу, что так нравилась Лоре, попробуй еще сдери! Он заорал от боли, и я врезал ему пощечину, от которой он, впрочем, потерял сознание. Елы-палы, ну, надо же учиться сдерживать свои силы!

Впрочем, может, так даже лучше. Я быстро срастил ему кость на руке, потом, рисуясь сам перед собой, коснулся пальцем его лба, выпустив крохотный импульс энергии жизни. Он открыл глаза и сразу схватился за руку, приготовившись заорать. Ну, ладно, может, и нет, это я так, для красного словца. А Серега с удивлением ощупывал свою руку, крутил ею так и сяк, потом все же родил осознанную речь:

— Что это было, какой-то гипноз?

— Ага, скажи еще — фокус, — весело рассмеялся я.

Ну, ничего не могу с собой поделать, радость от ощущения собственной крутости так и прёт из меня. Я недавно убил семь человек, потом одного оживил? Подумаешь, какая мелочь, я столько раз убивал на ринге! Конечно, их потом всех оживляли, а эти скоро начнут вонять, но я, хотя и оставался тем же с виду, уже давно не был тем молодым человеком, которого пять с лишним лет назад отец привел к леди Вилоре. Что-то во мне изменилось и, похоже, кардинально. В общем, я совсем не переживал, и даже не думал о совершенных всего несколько минут назад убийствах. Ну, они же первые начали! Хотели меня между сиденьями УАЗика везти, между прочим, а кому такое понравится? К тому же, они ведь просто люди… что? Это я сейчас подумал? Что за хрень лезет мне в голову? Ладно, со всеми этими моральными нарративами разберемся потом, похоже, они у меня несколько поменялись.

— Серега, — отсмеявшись, сказал я, — не пудри себе и мне мозги. Ты прекрасно знаешь, что я сломал тебе руку. На самом деле сломал, по-настоящему. Потом, правда, ты начал орать, и мне пришлось вырубить тебя. Не люблю громкие крики в тихом вечернем лесу, без них тут так хорошо! А пока ты отдыхал, я тебе руку починил, кость срастил. И если ты мне расскажешь всё, что знаешь, я и позвоночник тебе сделаю. Будет лучше старого, крепче, будешь опять ходить, скакать, бегать и прыгать. Ну, как тебе такое предложение?

В его глазах засветилась надежда, но он прошипел:

— Ты врешь!

Ох, трудно с этими вояками! Ладно, зайдем сбоку.

— Как ты думаешь, Сергей, зачем я понадобился тем, кто тебя нанял или, не знаю, кто, может, отдал тебе приказ доставить меня, покрошив при этом целое отделение спецназа Конторы?

— Какой Конторы? — он вытаращил глаза.

— А, так вас вообще вслепую использовали? Хм, — задумался я. — Ну так я открою тебе глаза. Я врач, но далеко не простой врач. Я такой врач, который может сломать и починить. Я вообще очень многое умею, о чем только в сказках пишут. И для того, чтобы заполучить такого сказочного меня, тебе приказали перестрелять спецназ Конторы, меня охранявший, прикинь? И теперь ты преступник, которого будут ловить все спецслужбы страны. А ты и не знал, да? И что-то мне подсказывает, что твое начальство не станет тебя прятать и выгораживать, проще от тебя избавиться. Слишком многое стоит на кону. Что тебе сказали?

— Что это продажные менты, работающие на бандитов…, — прошептал он.

— Значит, — сделал вывод я, — тебя точно пустят в расход, чтобы скрыть концы. Более того, так и предполагалось изначально. Так что, Серега, ты тоже не жилец. Кто вы, армейцы, армейский спецназ?

Он опустил голову и я понял, что не ошибся или, по крайней мере, близок к правде. Какая-то силовая структура точно.

— Что тебе приказали?

Он еще раз посмотрел на своих неподвижных бойцов и вздохнул.

— А смысл мне тебе что-то рассказывать? Если не ты меня убьёшь, так свои приговорят. Да, дали приказ зачистить охрану и доставить тебя, живого и здорового куда надо. А теперь что? Даже если сдамся, то за убийство кучи конторцев…

— Кто ты, Серега? — еще раз спросил я. — Смысла молчать и скрывать тех, кто послал тебя на убой, тоже нет. Или я не прав?

Он скривился, а потом, махнув рукой, выдал:

— Гвардии капитан Свечин, спецназ ВДВ. Нас выдернули с передовой… Дали приказ. Сказали, что это работающие под конторцев диверсанты. Их надо зачистить, но доктора доставить целым.

— Ага, версия, значит, изменилась, — я нахмурился. — Уже не продажные менты, а вражеские диверсанты. Интересно, какая будет следующая, если я, скажем, опять тебе руку сломаю? Или лучше две?

Он посмотрел на меня, и столько в его глазах было тоски, что я даже немного пожалел его. Я понял, что он сказал правду и, неожиданно для самого себя, предложил:

— Могу вытащить тебя, Серега, отмазать. От всех могу отмазать. Но будешь работать на меня. Не на государство, не на армию, не на Контору, а лично на меня. Как тебе такое предложение? Учти, я очень богатый человек.

Серега усмехнулся и демонстративно похлопал себя руками по бедрам.

— Не проблема, — отмахнулся я, — все сделаю, как обещал. Уйдешь отсюда на своих двоих. Только, давай быстрее соображай, Контора, думаю, уже в пути. Итак, что скажешь?

— А они точно были настоящие? Ну, в смысле, не диверсанты?

Я развел руками, типа, ну, как я тебе сейчас докажу? Ты уж верь или нет.

— Давай, Серега, выбирай. Скоро красная кавалерия будет здесь. Я ничего не теряю. А ты все равно все расскажешь, куда ты денешься? Инвалид в застенках «кровавой гебни», ха-ха-ха… Позвоночник тебе вряд ли чинить будут. Да и как они его починят, если там одно крошево из костей и рваных сосудов? Нет у них таких специалистов. Да и нигде нет, я единственный. Но зачем мне тебе помогать?

— Да как ты сможешь меня защитить? Кто ты вообще такой? — выкрикнул он.

— Я твоя надежда на полноценную жизнь. Впрочем, что я тебя уговариваю, как девочку? Давай быстрее: да, нет? Мне уже идти пора.

— А почему это ты не хочешь дождаться своих? — подозрительно прищурился он.

— У меня нет своих, — процедил я сквозь зубы. — Ну, ты родишь или нет?

— И зачем я тебе? — уже все решив, все же спросил он

Хороший вопрос, но я уже знал на него ответ:

— Думаю, пора мне обзаводиться собственной гвардией. Хватит зависеть от милости разных контор, которым от меня всегда что-то нужно.

Вдалеке послышался шум моторов. Ага, вот и кавалерия! Я смотрел ему в глаза и видел, как в нем борется чувство долга и желание жить.

— Какого черта! — наконец, проскрипел он. — Они меня предали, так с какого хера я должен хранить им верность? Я согласен.

Я кивнул.

— Тогда, валим! Починю тебя, когда оторвемся.

И я, вскочив, подхватил гвардии инвалида, закинул его на заднее сиденье УАЗа, а сам прыгнул за руль.

Нас не догонят!

***

И вот уже я снова в «Авторском салоне красоты» Светланы Котельниковой. По одному счету — через пять долгих лет, с хвостиком. По другому счету — через пару часов после отъезда отсюда. Въехав в город, я позвонил хозяйке салона, и она примчалась лично. Сразу накинулась с вопросами, и я пообещал все рассказать, но сначала мне нужно выполнить обещание человеку, которого я привез.

— Света, попроси, пожалуйста, своего водителя. Там, у входа, стоит УАЗ «Патриот», салон открыт, ключи в замке зажигания. Пусть отгонит его куда-нибудь подальше. Желательно, на другой конец города. Пожалуйста, это важно, поверь!

Она кивнула, чмокнула меня в щеку и убежала отдавать распоряжения.

— И, пожалуйста, не мешай мне, пока я не закончу с этим парнем! — крикнул я вдогонку ей. Кажется, услышала.

Сам же легко, словно ребенка, поднял жилистого, хоть и невысокого ростом капитана и уложил его на операционный стол лицом вниз — прямо как был, в одежде. Ничего, потом здесь все заменят, если испачкаем. Он пытался что-то говорить, спрашивать, хотя, кажется, пока ехали, успели о многом с ним переговорить. Тогда я, коснувшись его руки, потянул из Сереги энергию до тех пор, пока он не уснул крепким сном.

Потом, не став даже раздевать его полностью (время!), просто оголил ему область позвоночника, спустив штаны снизу и задрав камуфляжную куртку сверху. Ну, что ж, будем пробовать!

Я приложил ладони к его спине и прикрыл глаза, разглядывая открывшуюся перед моим внутренним взором картину. Ну, что: нарушена анатомическая целостность позвоночного столба (сломано несколько позвонков) и спинного мозга, а так же — магистральных сосудов и корешков спинномозговых нервов. Вот это я стукнул, блин! С силушкой своей надо быть как-то осторожнее теперь. Это же просто люди, а не тренированные бойцы-адамы.

Ладно, начнем, помолясь! И я действительно прошептал молитву кому-то там, не очень понимая кому. А потом, все так же закрыв глаза и имея перед собой четкую внутреннюю картинку Серегиных внутренностей, стал осторожно шевелить пальцами, чувствуя, как от напряжения пот стекает по моему лицу. Следуя движению моих пальцев позвонки, словно в прокручиваемом задом наперед видео вновь собирались из тех осколков, на которые были раздроблены. Как там, в старом советском новогоднем фильме? «— Руку сломаешь! — Сам сломаю, сам и починю!», я улыбнулся и слизнул каплю пота с губы. Соленая.

Собранные из настоящего крошева позвонки вставали на свое место, сосуды и корешки сосудов срастались. Так, теперь спинной мозг. Я подцепил невидимыми энергетическими пальцами этот бледный шнурок, длиной около сорока см, и заканчивающийся пучком нервов, за что в медицине это его окончание и получило название «Конский хвост». Так, сейчас очень осторожно все эти нервы соединяем с корешками нервов спинного мозга. Еще раз все внимательно осматриваем. Так, нормально. Теперь заращиваем все раны и повреждения тканей тела вокруг, убираем воспаление и… И, в общем всё. Ух ты, класс! Я — Лекарь, поняли?!

Разогнув спину, я открыл глаза и увидел стоявшую рядом и во все глаза смотревшую на меня Светлану Ивановну. Я улыбнулся ей и подмигнул. А она протянула мне салфетку и задумчиво протянула:

— Нам с тобой надо будет серьезно поговорить…

Вытирая лицо, я ответил, что, конечно, поговорим, но только не прямо сейчас. Потом отбросил салфетку в сторону и перевернул его на спину. Немного задумался о том, как его быстро разбудить и услышал голос Светланы Ивановны за спиной:

— Хотя бы хозяйство ему прикрой.

С удивлением я опустил глаза вниз и только сейчас сообразил, что со спущенными штанами Серега хоть и выглядит брутально, но все же непорядок: гвардии капитан, герой-десантник и со спущенными штанами, что люди скажут! Тем более что люди в лице Котельниковой, уже высказались. В общем, штаны я ему натянул. После чего взял Свету за руку, прошептав, что больно не будет, другой рукой взял руку капитана. Качнув из Светланы энергии жизни, перелил ее в гвардейца, сразу же отпустив обе руки. Серега открыл глаза и, увидев меня, сразу поинтересовался:

— Ну что?

— Все, Серега, все! — успокоил я его. — Вставай, хватит валяться.

Тот недоверчиво скосив глаза на свои ноги, попробовал ими пошевелить и у него получилось.

— Чё, правда, что ли? — все еще не верил он.

— Да давай уже, вставай быстрее! Времени в обрез, — прикрикнул я на него. — Чего копаешься, как бабка старая, здоровый же мужик!

И он, вдруг поверив, резко соскочил со стола. Я видел, что он приготовился терпеть боль и удивился, когда ничего не почувствовал. Ну, кроме обычных ощущений, конечно. Тогда он притопнул ногами, присел, подпрыгнул и счастливо засмеялся.

— Это что такое было? — спросила прислонившаяся к стене Светлана (она вдруг почувствовала небольшую усталость).

— Исцеление расслабленного, — ответил я. — Библию, что ли, не читала?

— А что у него было? — удивилась она.

— Ты не поверишь, — я подмигнул Сереге, — геморрой замучил человека. А он ведь офицер, причем, боевой, как ему с геморроем?

— И что ты сделал? — недоверчиво покосилась на капитана Котельникова.

— Используя своей метод, я просто рассосал геморроидальные шишки, — я хлопнул Серегу по плечу. — Примерно так, как убирал разные уродства на лице человека. Только вот теперь не на лице, как ты понимаешь, а ровно наоборот.

Она недоверчиво улыбнулась.

— А откуда вы вообще здесь взялись? Ты же уехал в свою часть? Ты должен мне все рассказать!

— Расскажу, Света! Куда я денусь? Но сейчас отвези нас, пожалуйста, туда, где нас никто не будет искать. Сможешь?

— Поехали, — спокойно ответила она, словно для нее это была обычная просьба.

***

Я вновь шагнул в мир леди Вилоры и остановился на кромке леса. Она ждала, стоя у своего домика и глядя на меня. Я махнул рукой, приветствуя свою наставницу, она благосклонно кивнула в ответ.

— За мной, парни, — скомандовал я и первым шагнул на еле приметную тропинку.

Три человека, не адама, молча шагнули за мной, крутя головами по сторонам. Я мысленно пожелал им удачи, она им понадобится, уж я-то хорошо знаю их будущего наставника, жалости от нее не дождешься. А все, что они сейчас думают о предстоящей своей жизни здесь, не стоит и внимания. Их мир перевернется вверх ногами, но они станут лучшими. Одними из лучших людей-бойцов в Веере и, возможно, лучшими, если не считать меня, в Срединном мире. Надеюсь, Лора сдержит свое слово.

Я вспомнил, как мы с ними познакомились. После того, как я вылечил капитана Серегу Свечина, у нас состоялся с ним длинный разговор, по итогам которого я и познакомился с его бывшими однополчанами, подчистую комиссованными из армии по ранению. Майор Женя и старший лейтенант Андрей. Все трое, включая Сергея, выпускники Рязанского Высшего воздушно-десантного училища, все прошли войну, все воевали достойно. Но этим двоим, Андрею и Жене, повезло меньше. Евгению осколком оторвало правую руку, а Андрюха лишился ступни, подорвавшись на мине.

Когда я сделал им предложение, они, конечно, не могли от него отказаться. От такого вообще не отказываются. Двое парней, которым не было еще и тридцати, не могли смириться с тем, что они теперь инвалиды, что их мечты оборвала война и в одночасье они стали не интересны никому, кроме близких родственников. Хорошо еще, что все трое оказались не женатыми. Тут мне, конечно, явно повезло. Они хотели вновь в строй, но какой строй с такими увечьями?

В общем, мы заключили с ними соглашение. Я полностью восстанавливаю их тела, а они поступают на службу ко мне. Они не верили, я и сам волновался, ведь вырастить новую руку или ступню, хотя и вполне под силу Лекарю, но я-то еще никогда ничего такого не делал. Однако я уже знал, что тот, кто хочет куда-то придти, должен сделать первый шаг. И у меня получилось.

Они были счастливы как дети. Ну, еще бы, ведь это настоящее чудо с их точки зрения. Сам-то я уже понимал, что никаких чудес здесь нет. Организм человека способен на многое, даже отрастить новую руку, ему просто надо помочь. И для этого существуют такие, как я — Лекари. И мы не волшебники, просто знаем и умеем больше других.

Моим непременным условием было обучение. Они усомнились. Они думали, что круче них только яйца, да и то не всякие — боевое самбо, огневая и диверсионная подготовка и прочие подобные штучки. Они же профессионалы! Так они думали, более того, были уверены в этом. И тогда я предложил им сразиться втроем против меня одного. Да, Серега сомневался, он помнил, как погибли его товарищи в том лесу. Но все же он не видел этого.

И мы сразились. Дважды. Первый раз все закончилось через секунду. Так им показалось, хотя на самом деле прошло гораздо меньше времени. Они лежали и стонали, сжимая зубы от боли. Я их подлечил и предложил попробовать еще раз, пообещав, что на этот раз буду драться вполсилы. Они переглянулись и кивнули, хотя я и увидел сомнение в их глазах. Но все же они еще не могли поверить! Второй раз я не спешил, можно сказать, лениво отмахивался от их атак. Поэтому бой длился почти целую минуту. Опять пришлось лечить их, хотя и старался сильно не бить. На этот раз они всё поняли, смышленые парни оказались. И захотели научиться драться так же. Я пообещал, но потребовал взамен преданности. Они согласились, они готовы были согласиться в тот момент на что угодно. Они не понимали, куда я их отведу, и какими они станут после. А я знал, что данное сейчас обещание станет для них после обучения священным долгом. Потому лишь кивнул, принимая их слова.

И вот мы здесь, в земле леди Вилоры. Боже, как все вокруг знакомо! Сердце сжалось от воспоминаний. Почему-то сейчас вспоминались не изнуряющие тренировки и не собственные смерти на ринге Веера миров. А вспоминались дни и ночи, проведенные с Лорой не как со строгой наставницей. Мы обнялись и поцеловались — очень нежно и я понял: мы всё помним, но это только наше, больше не касается никого.

Я помнил, что время в Веере идет иначе, чем в Срединном мире. Меня не было здесь пару дней, а здесь прошли, наверное, даже не десятилетия, а столетия. Но Лора была точно такой же, какой я оставил ее пару дней назад. А все потому, что я родом из Срединного мира и поэтому могу появляться здесь тогда, когда захочу, могу выбирать время здесь для своего появления. Могу придти в будущее, настоящее и прошлое, такая вот у нас, адамов моего мира, есть привилегия. С каждым разом я все лучше понимал, как мне повезло родиться именно в том мире, в котором я родился, и то, почему все остальные стремятся в Срединный мир, который представляется им раем. Конечно, это не так, мы с вами знаем это, но они верят. А вера — это такая штука, которая может многое.

После представления их друг другу, я не стал задерживаться. Сказал, что вернусь за ними, когда они будут готовы. Я не стал говорить ребятам о том, что их обучение продлиться десять полноценных местных лет. Зачем сразу пугать людей? Им скажет об этом Лора. А я вернусь за ними сразу после того, как попью дома мой любимый кофе. Думаю, где-то, через час, максимум. Да, здесь пройдет десять лет, и они станут совсем другими, мало похожими на себя сегодняшних. Вот только не повзрослеют ни на минуту. Они хоть и люди, но тоже из Срединного мира.

Вот и закончена книга о Скульпторе. Теперь он Лекарь. Будет ли продолжение? Думаю, будет. Надеюсь, что будет. Но сначала немного отдохну, а там посмотрим. Спасибо всем вам за то, что прочитали, лайкнули и написали отзывы. Я ведь для вас и пишу.