Сквозное. Навылет

Глава 33

Дорога в больницу запомнилась Тале очень слабо, ее буквально поглотили жуткий ужас и страх за благополучие любимого, как-то заслонили собой любую иную реальность. Гриша поначалу пытался что-то ей рассказать, втянуть в диалог, но потом, поняв, очевидно, что Тала его совсем не слышит, друг перестал дергать.

Может, и зря, конечно, его болтовня хоть как-то на поверхности реальности удерживала. Но у Григория, показалось, и самого огромная куча задач была, он кому-то звонил все время, писал, раздавая, возможно, указания…

Она же будто соскальзывала в глубину некого сужения сознания, когда все мысли в голове крутились лишь вокруг случившегося. Тала, откровенно, и не особо понимала, сколько еще ехать и что самой вскоре предстоит.

Господи! Да она, вообще, не хотела ехать в эту больницу сейчас! Только о Денисе была в состоянии думать, почему-то все больше находя доводов в своей голове, что ранение очень серьезное и муж просто хотел от нее это скрыть!

Но ведь слово дал, а Шустов всегда то держит…

Очень старалась напоминать себе об этом, как-то подбадривать, следуя здравому смыслу.

Вот только, в таком настроении оказалось очень сложно придерживаться и банальной логики. Кроме того, кажется, Талу отсрочено откатом накрыло: крупная дрожь ушла, но все тело, каждая мелкая мышца, словно бы утратили силу. В эту секунду и поверить сложно было, что сумела не просто твердо выстрелить и в цель попасть, а и, в принципе, с земли пистолет подняла. Тала такую слабость ощущала, что и вообразить сложно, как будет из машины выходить?

Правда, не имела сомнений, что ее и на руках вынесут, доставив в палату, хватало сильных мужчин вокруг. Только вот ей лишь Дениса рядом хотелось видеть, целого и невредимого! И именно это сейчас было совершенно невозможно…

А у Талы даже телефона нет, чтобы ему написать! Вообще без личного средства связи осталась.

Основной она не собиралась брать с собой, пришлось бы утилизировать после нахождения в палате с радиоактивным лекарством. И хоть Денис сказал, чтоб наплевала на это, Тала не видела смысла таким образом техникой разбрасываться. И пусть муж конкретно подшучивал над ее «прижимистостью», но, что поделать, слишком долго экономила буквально на всем, не могла теперь так бессмысленно раскидываться ценным. Да и Денис же тот телефон подарил!

Может, просто не привыкла еще.

Вот и решила взять с собой все тот же старый телефон, который потом не жалко уничтожить. Однако же и он остался в багажнике другого авто, вместе со всеми ее вещами.

Впрочем, вещи не беда, наверняка в больнице дадут. А вот связаться с мужем хотелось невыносимо!

— Что у них там? — тихо, ломающимся голосом, уточнила у Гриши, который не прекращал с кем-то переписку. — Как Денис? — обхватила себя руками, пытаясь согреться, почему-то пробирало до костей холодом, хотя в машине тепло, печку включили на максимум. — Они в больнице уже?

— Доехали, Дэн на перевязке, командует всеми, — друг ухмыльнулся. — Макса оперируют. Вроде с обоими нормальные шансы, что все хорошо, — Гриша оторвался, коротко глянув на Талу исподлобья. Было заметно, что сам хотел бы оказаться там, чтоб ситуацией управлять, а не отслеживать по сообщениям. Тала это желание прекрасно понимала! — Все решим, Тала, нас нахрапом не взять, да и не нахрапом тоже, тем более что эти нами уже сами прижаты к стенке, — будто попытался ее подбодрить, похлопал неловко по плечу.

Не то чтобы Тале от этого легче стало, если честно. Но новость о том, что Денису уже оказывают помощь, немного позволила перевести дыхание.

Правда, тут же мелькнуло сомнение: а если Гриша просто выполняет распоряжение Дениса, что ее нельзя волновать?

Паранойя, будь она проклята! Возможно, она и становится сильно подозрительной, но от Шустова и не такого хитрого хода Тала могла ожидать. Или просто уже в голове дикие догадки из-за нервов, страха и собственного состояния?

— Приехали, — заставив ее вновь на реальности сосредоточиться, окликнул Гриша. — Света твоя, бессменная, уже здесь, вон, на пороге стоят.

— Света?.. — не поняла Тала. Вскинула голову, в самом деле подругу увидела, с встревоженным лицом стоявшую у авто Степана.

— Денис велел ее привезти, пока сам не сможет приехать, чтоб тебе поддержка. Я оставлю охрану с вами, дам указания и к нему поеду. Ты же понимаешь, девочка, сейчас все силы важны. Но тебя Денис никогда не оставит без поддержки… — серьезно произнес их друг.

— А… он приедет? С ним же все хорошо, ты не врешь, чтобы меня успокоить?! — кажется, в ее голосе прозвучал тот испуг, который Тале никак не удавалось погасить, лишь сильнее накатывало.

Но почему-то не удавалось избавиться от ужасных подозрений, что с мужем все плохо.

— Ты прикалываешься? — мужчина весело глянул из-под бровей. — Ты же серьезный человек, Тала, суровый даже, я сказал бы. С тобой лукавить чревато так же, как и с Дэном, это все парни теперь уяснили. А кто не видел, тому расскажут, — ухмыльнулся вдруг Григорий во весь рот. — Да кто рискнет, девочка? — потрепал ее по спине.

Вроде и поддержал, и настроение поднял, превратив ситуацию словно бы в шуточную. Непроизвольно улыбнулась в ответ, сама не поняв, что заставило.

Но… Тала видела еще и тени в глазах мужчины напротив, и в тех ни грамма веселья не было. Вот что заставляло ее лишь сильнее ощущать двойственность и какую-то неправильность происходящего.

Промолчала, больше не спрашивая ничего, авто остановилось и охрана быстро выскочила из обеих машин, как проверяя двор, хотя ворота закрыли сразу за ними. Но Тала их понимала, теперь, наверное, сама неизвестно когда сможет спокойно воспринимать открытое пространство, за каждым деревом угрозу сейчас видит.

Гриша вышел, подав руку, помогая Тале. Нахмурился, точно ощутив, что ее продолжает колотить. Но он не был Денисом и, определенно, не знал, как ее успокоить, да и… она не от него поддержки жаждала сейчас, вот уж точно!

Потому, собрав все силы в кулак, пошла навстречу до крайности встревоженной Свете, за спиной которой маячил хмурый Степан. Пыталась выглядеть невозмутимой… Очень глупая попытка, кстати, идиотская просто!

Как можно быть спокойной, когда за полчаса мир перевернулся вверх тормашками?! Когда внутри все ледяными тисками сжимает, и вовсе не из-за страха перед раком или осложнениями!

Дышать — сил нет, потому что любимый мужчина не рядом!.. Вот теперь в полной мере понимала то, что он тогда ей говорил: когда легкие вроде и целые, а кислород не усваивают. А Денис… Целы ли легкие у него?! У кого спросить? Кто не соврет? Ранение в плечо — это он сказал, но ведь и глянуть ей не позволил!

И только тут Тала поняла, на что Гриша намекал в своей завуалированной шутке. Качнулась, когда перед глазами все поплыло, другим ужасным осознанием накрыв: она человека… убила, выходит?!

Почему-то с шага сбилась, споткнувшись на ровной дорожке. Алхимик моментально подхватил, не прекращая контролировать ее состояние. Тут же Света подскочила.

— Золотко, ты как? Что случилось? — напряженно и взволнованно выдохнула подруга, крепко обняв ее.

А Тала сказать ничего не в состоянии! Колотит по новой. И до невыносимой, почти физической, боли Дениса обнять хочет! Нуждается в этом… А оттого ужасней осознание, что нет никакой возможности.

— Пошли внутрь, согреем тебя. Чая попьешь, с тобой сейчас врач поговорит, психолог еще подойдет, чтобы помочь на процедуру настроиться, — поняв, скорее всего, что все совсем не нормально, Света буквально силой завела ее в холл больницы и тут же провела в какую-то отдельную комнату ожидания. Охрана ни на шаг не отступала, со всех сторон окружали ежесекундно.

Здесь уже ждал чай, какие-то конфеты, даже бутерброды, и фрукты почему-то. Очевидно, успели что-то с персоналом обсудить.

— Ты тут за главного, Степа. На тебе весь периметр и больница. С владельцем мы списались, уже решили. Местная охрана мешать не будет. Сейчас еще наши подъедут. Мне надо к Шусту, но… Сам понимаешь, с ее головы и волос упасть не должен, — Гриша остановился на пороге, глубоко затянувшись. — Маловероятно, что сюда полезут. Похоже, про Талу никто и не знал еще толком, хотя вечно такого не утаишь. Вот мы сейчас и должны их махом прихлопнуть, потому как теперь разнюхают точно. А Дэн ранен…

— Серьезно? — Степан, до этого молча слушавший инструкции и кивавший, напрягся, вытянулся весь. Он не курил, но стоял рядом, явно пытаясь вникнуть в ситуацию.

И, по правде сказать, Гриша в этот момент, как никогда, был рад тому, что Степа рванул месяц назад в столицу за той лялькой. Конечно, пришлось потом немного с Филимоновым перетереть, объяснить, что женщина вроде как сама право имеет выбирать себе мужика, и нечего выставлять счета, если тебя из квартиры грубо… туранули, когда пришел предъявлять претензии с наездом. Ну и, типа, они сами тут были немного втянуты, зря на Фила тогда так капитально насели, понятно, что мужик на Свету свои обидки скинуть захотел. А там уже Степа…

Короче, решили и успокоили, замяли конфликт, да и ясно, что Степа свою бабу теперь ни ногой в клуб не пускал, разве что в своей же компании… Хотя Света и не рвалась, как Гриша понял. Девка кардинально изменилась за это время, пусть и не то чтоб часто пересекались, а заметил.

И вот сейчас, рад был Григорий, что Степан так на свою зазнобу запал, с первого взгляда, считай. Надежный и верный, а главное, умный человек, на которого в любом вопросе рассчитывать можно, нынче на вес золота. И он у них есть под рукой, можно сказать.

— Это Шуст, — скривился чуть, раздраженно передернув плечами, вновь дым выдохнул. — Х*ен угадаешь. Он мне даже толком не дал глянуть. Талу же собой закрывал. Хотя Макс больше на себя принял, это спасло, само собой, — сплюнул под ноги, бесясь от самого факта случившегося. — И, Степ, ты того, за ней внимательно пригляди… — кивнул в сторону холла, куда девушки с охраной ушли.

— Да я понимаю, обезопасим со всех сторон, Алхимик, не волнуйся, — серьезно кивнул Степан.

— Нет, Степ, ты не понял. Это она стрелка… пришила, — опять оглянувшись на дверь больницы, добавил тихо. — Ага… — кивнул, когда друг присвистнул. — И думается мне, впервые в жизни. А Тала… — выразительно глянул на прифигевшего Степу. — Короче, готовься и к истерике, если что. Надо бы ее саму разрядить после этого всего. А тут еще и лечение не самое веселое, как я понял. Хреново, что Дэн выше головы занят, конечно, но там нам подменить его вообще не вариант. А здесь… Тоже нелегкая задача у тебя, — затушил сигарету, выдохнул.

Впрочем, у них всех сейчас над головой пресс многотонный. И это только Дэн от таких ситуаций кайфовать привык.

Хотя что-то подсказывало Григорию, что нынче и друг не в восторге… учитывая то, как Шуст над женой своей трясется вечно, а тут ни рядом с ней сейчас не может быть, ни проконтролировать гребанные последствия нападения, из-за которых его чуду ненаглядному стрелять и убить человека пришлось. И это им по фигу, ровно, потому что уже луженые, да и знают правило: или ты, или тебя. И понятно, что не святого к ним отправили зачищать.

Но Тала-то об этом всем не в курсе вовсе. Вот Гриша сейчас и близко себе представить не мог, как другу мозгами вытащить то, что его жена в таком напряге, а он права не имеет ситуацию не закрыть, иначе похлеще разборки начнутся. Еще и с этим ранением, непонятно ж ни фига, правду Степе сказал, с Шустом до конца уверенным быть можешь, только если сам все увидел и пощупал, а так, соврет и не моргнет глазом, подыхая.

— Ладно, погнал я, нет времени. Вещи привезут. Вы тут в осаде, считай так. К ней никого, кроме проверенных, не пускать вообще, — подвел черту и, махнув Степе напоследок, назад к своей машине рванул.

И только перед тем, как в салон нырнуть, на мгновение обернулся, осматривая больницу. Почему-то вспомнилась та злючка-врач. Криво усмехнулся, мысленно отвесил себе подзатыльник, дел невпроворот и без всяких девок, ему есть сейчас, чем грузить мозг.

— Поехали, — отрывисто велел водителю, упав на заднее сиденье. И тут же принялся Дэну звонить.

— Я бы не советовал в данный момент ей давать йод. Пациентка явно на пике стресса, причем категорически не настроена обсуждать, что именно ее из адаптации вывело. Вполне вероятно, что неизбежные негативные моменты лечения проявятся более выражено и ухудшат как эмоциональное, так и физическое состояние, — психотерапевт, с которым Тала неоднократно общалась, стоял за дверью, разговаривая с Бондарчуком в коридоре.

Но через щель было неплохо слышно, хоть они и приглушали разговор.

Прошло пять часов, как Гриша привез ее сюда. Талу успели накормить, убедив, что это поможет, напоить чаем, проконсультировать со всеми, с кем только можно было, казалось… Господи, да уже ранние зимние сумерки начались, а она не могла успокоиться! До сих пор руки дрожали. И что там руки! Ее всю телепало, стоило утро вспомнить!

— Может, имеет смысл ей дать успокаивающее, а после, как немного выдохнет, уже это ваше лекарство? Не хотелось бы затягивать, это неразумно, как я понял, — уточнил Степан, очевидно, прекрасно зная, насколько Шустов настаивал на необходимости лечения, и представляя здесь голос Дениса вроде как.

В палате тихо бубнил телевизор, почти с минимальной громкостью, но и тот не заглушал разговор в коридоре.

Света сидела рядом, зашла в палату, как только вышел психотерапевт. Тала физически напряженный взгляд подруги на себе ощущала. Но и ей она ничего не могла сказать, чтобы объяснить ситуацию…

Или могла? Насколько Степан посвящал Свету в такую сторону их жизни? Она и сама до настоящего утра не думала, что все вот так, настолько… А что Григорий сообщил Степе? Может ли она Свете признаться?..

Нет, не сомневалась в подруге — подставлять не хотела. И психотерапевту, понятно же, ничего из этого говорить не собиралась. Вот тот теперь и не рекомендовал врачам приступать к дальнейшему лечению. Не то чтобы Тала сама в данный момент хотела начинать этот этап… Но Денис будет недоволен, он так решительно был настроен побороть ее рак…

Господи! Денис! Как же она к мужу хотела! Да хоть поговорить с ним по телефону, чтобы узнать, действительно ли все хорошо и рана несерьезная? Но и отвлечь боялась, стать той мелочью, которая к неудаче приведет. Совершенно же не представляла, что подразумевала его фраза: «Это надо быстро и чисто решить».

Запуталась окончательно!

Тале казалось, что она медленно с ума сходит. Мир вокруг целиком реальность утратил, будто бы все весомое и «настоящее» осталось лишь в ее голове: страх, ужас, изводящая душу тревога…

— Тала, золотко, поговори со мной, — Света поднялась со стула и подошла к ней ближе, погладила по волосам. Подалась вперед, обнимая за плечи. — Что у вас стряслось?

Тала только крепче зубы стиснула, уткнувшись лбом в плечо подруги.

— Я не хочу об этом говорить, Свет. Не уверена, что можно, да и не нужно оно тебе, правда. Для твоего же блага, — выдохнула хрипло. — И таблетку я сейчас пить не хочу. Понимаю все, знаю, но… Мне Денис нужен! — как-то жалобно всхлипнула. — Мне просто нужно знать, что с ним все хорошо! — прошептала в свитер Светы. — Мне без него ничего не нужно, понимаешь?! Даже рак… Без разницы, если вдруг… Без него все бессмысленно, — повторила потерянно.

— Я понимаю, золотко, — вздохнула подруга, обняв ее еще крепче. — Но уверена, что все точно хорошо, иначе Степа точно нам сообщил бы. И Шустову самому легче и спокойней будет, если он узнает, что ты лечишься. Да и примчится он сюда так быстро, как сможет только. Он же на тебе помешан так, как и представить сложно, Тала! — тоже разумно, конечно, попыталась ее Света убедить.

И правильные вещи говорила, логичные же. Вот только Тала, наверное, не в том моральном состоянии, не могла выдохнуть и просто отодвинуть до лучших времен. Как-то нужно было это внутри себя переосмыслить, что ли… Да и с трудом могла представить, каким образом в подобном душевном состоянии станет справляться с побочными проявлениями лечения. А тех немало ожидали.

В этот момент, отвлекая и от обсуждения плана ее лечения, и от вероятной стратегии Дениса, почему-то зацепила приглушенная фраза по телевизору. Там новости, кажется, шли как раз.

Тала повернула голову, чуть отклонившись от Светы, не совсем разобрав. Мелькнула картинка авто, проезжавшего мимо крупного офисного центра, почему-то показавшегося очень знакомым. У Гриши точно такое же, утром же ехала. И надпись внизу экрана: «Резонансное убийство бизнесмена, полиция не дает комментариев»…

Эта фраза повергла разум в некий новый шок. Как компьютер, подвисла, не в состоянии понять, о чем именно говорят. А картинка уже сменилась, пошла совсем другая новость: отремонтированный зоопарк, готовящийся весной принимать посетителей, красивые дорожки, обновлённые вольеры для животных… Но у Талы, по всей видимости, свой страх и своя боль всему придавали искаженный смысл и значение.

— О чем это было?! — схватила пульт, пытаясь увеличить громкость, но смысл? Уже закончилось же.

— Что? — удивленно повернулась Света, совершенно не поняв ее ажиотажа.

Однако Тала не ответила, лихорадочно переключая каналы, но новостей больше нигде не нашла. Ее же сильнее прежнего колотить начало!

Это же не про них? Не о Денисе речь? Не могло ничего просочиться в прессу?! И он же жив… А авто…

Она пыталась, честно пыталась себя урезонить. Напоминала о том, что не у одного Григория в городе такая машина. И Денис жив! Да Тала бы просто ощутила, будь это не так, казалось… Но… Но… Эти вечные «но», будут они прокляты!

Измученный, издерганный всеми сегодняшними событиями мозг никак не в силах был урезонить страх и тревогу. Стресс и шок, не проговоренные, затолканные в глубину, сработали, словно отсроченный взрывной механизм, наверное.

Тала сама не заметила, как уронила пульт на пол, не поняла, о чем подруга спрашивает, и зачем схватила ее за плечи. Ей просто дико страшно стало за человека, которого любила больше себя. Накрыло натуральной паникой! Задыхаться начала, неспособная контролировать ничего. Рванула в санузел, в глупой попытке умыться холодной водой, привести себя хоть относительно в чувство.

Рывками едва сумела открыть кран, сунула трясущиеся руки под ледяную струю… И разревелась вдруг в голос! Тяжело, надрывно, мучительно. Вспомнила такой же холодный снег и вес Дениса на себе, хрипящий выдох, вероятно, когда в мужа пуля попала.

По новой слезами и этим ревом захлебнулась! Давясь, поперхнувшись нежданной истерикой.

— Тала?! Золотко, ну ты что?! — подруга следом влетела в санузел, видимо, услышав этот рев. Замерла на пороге, словно споткнувшись, будто не понимая, как ее успокоить.

Ну да, она же и не знала ничего, по факту.

Кажется, и еще кто-то в палату ввалился. Наверное, Степан или врачи… Тала в голос ревела, возможно, и в коридоре слышно. Точно что нужно бы какое-то успокаивающее выпить…

Но разумные мысли тонули в пучине все того же безумного страха. А если это о нем? Если о Денисе в том сюжете говорили, а она прослушала? И Гриша просто не успел сообщить… или не хочет, понимая, что Тала тогда вообще может от лечения отказаться?..

— Тала! — Света неуверенно вперед шагнула, будто опасаясь, что своим приближением лишь усилит ее срыв.

— Да вы гляньте, тут разговорами не помочь, серьезно, давайте какое-то лекарство подберете! Зачем человека так мучить?! — похоже, не сильно веря в силу психотерапии, «тихо» пробасил Степан, видно, с докторами советуясь.

А Тала, уже и стыдясь своей истерики вроде, просто не могла остановиться! Вцепилась в край раковины, даже к подруге не в состоянии повернуться или что-то объяснить.

Как-то медленно и неловко на кафельный пол сползла, не понимая, то ли просто рук не ощущает сейчас, то ли слишком вода холодной была. Еще и ноги подломились… И эти чертовы рыдания, которые прекратить не в ее власти, слезы, застилающие глаза!..

— Все вон! Оставьте меня с женой. Сейчас же.

Голос Дениса был настолько тихим и ровным, и прозвучал так неожиданно на фоне этой ее истерики и всеобщей суматохи, что показался галлюцинацией в первую секунду.

Попыталась проморгаться, как-то этими непослушными пальцами, которые уже колоть ледяными, болезненными иглами начало, растереть лицо…

И тут ее просто в охапку сгребли родные и знакомые ладони! Облегчение, для которого просто не существовало слов!

Притиснул к себе, впечатал в свое плечо, шумно втянув в себя воздух, прижался губами к виску… Давяще, твердо, алчно… Денис! Родное тепло, родной запах кожи! Эта сила… Не физическая, хотя и ее с избытком, на двоих сейчас хватит! Но и характера мощь, что ли.

Тала и не заметила, когда они одни остались. Сама в него вцепилась так, словно он единственное спасение в этой буре, нежданно захватившей разум. Но ведь и было так! Никто не смог бы ее сейчас без всяких слов понять! Никому не поверила бы просто…

— Денис… Любимый мой… Живой! — вышло сипло, с рыданиями, хватанием воздуха губами…

— Я, чудо мое. Я. Тут, живой. Невредимый. Почти даже целый, говорил же, царапина. Все хорошо со мной. Ну зачем ты себя изводишь, девочка моя золотая?! — отозвался он настолько же хрипло. Так, будто его внутри сжигала мука из-за ее состояния.

Волосы Талы гладил, накручивая на пальцы, придавливая ладонью, как сам сдерживался, чтоб не притянуть ее сильней!

— Ну почему не приняла лекарство?! Зачем руки свои заморозила. Хочешь еще и заболеть?! — рыкнул, точно что дракон, в свою пригоршню обе ее ладони заграбастав…

И вдруг напал на ее губы своими алчными, как выпивая и рев, и истерику, и самое дыхание Талы, своим заменяя.

Словно пытался уверенность и хоть толику собственного спокойствия и равновесия внушить. Притянул ближе, подняв с кафеля, усадил на колени к себе. А Тала все сильнее за него цепляется, наконец-то, сумев нормально вдохнуть.

Впервые за весь день разжались сковывающие блоки, что загоняли в истерику. Выдохнула, распластавшись по мужу. Его теплом отогреться пыталась, только сейчас осознав, насколько внутри замерзла, не реальный, а душевных холод испытывая из-за своего страха. К его шее губами прижалась, там, где уверенный и сильный, но настолько же лихорадочный как у нее самой, пульс стучал.

И слов не надо даже, никаких объяснений, рассказов, заверений! Живой, целый, с ней рядом… Счастье, силу и ценность которого, только сейчас в полной мере оценила, почему-то подумав, насколько же тяжело самому Денису было тогда, когда он ее догонял. Что ж, в расчете теперь.

Вот уж правда, оба заставили, хоть и ненарочно, друг друга досконально эти грани ужаса вероятной потери испытать.

Но и важность присутствия рядом, их любви, просто тепла этих объятий, ее затихающих рыданий — теперь ценнее вдвойне. Воздух слаже показался, хотя сидят на полу все в том же больничном санузле…

— Ты почему лекарство не приняла, девочка моя золотая? — как уловив, что ее немного отпустило, сурово и недовольно поинтересовался Денис. — Я же тебя просил о себе подумать в первую очередь!

— У меня так не вышло, — призналась честно, всхлипнув. — О тебе только и в первую, и во вторую, и в остальные все. Без тебя не нужно ничего, — передернула плечами, какое-то бессилие испытывая.

Но в этот раз правильное, что ли, хорошее опустошение из-за того, что все из себя выпустила, сбросила ту неподъёмную тяжесть.

— Значит, теперь понимаешь меня, когда я ни о чем, кроме тебя, думать не могу? — хмыкнул Шуст, целуя ее скулы, ресницы, губы, влажные от слез.

— Понимаю, — кривовато усмехнулась, но больше устало, почему-то осознав, что накатила сонливость, которой нет сил сопротивляться.

— Так не заставляй меня и дальше бояться за тебя, чудо! Я же спать не в состоянии, постоянно думаю, как эти гребанные раковые клетки поджидают, чтобы украсть тебя у меня! — рявкнул… но тихо, будто заметил, что она отключается, не хотел тормошить.

— Давай уже завтра, пожалуйста! Я просто хочу с тобой посидеть, Денис… Не представляю, как несколько суток вновь не касаться, — превозмогая свою сонливость, попросила чуть жалобно, поерзав, чтоб удобней устроиться в руках любимого.

Денис шумно выдохнул, сильнее стиснул руки.

— Что ж, не могу не признать, что ты умеешь так же метко доводы находить, как и стрелять, оказывается, чудо. Согласен, что и сам сейчас этого просто не вынесу, золотая моя девочка, — нежно к ее губам прижавшись, тихо хохотнул муж.

И медленно поднялся с Талой на руках, явно направившись к кровати в палате.

— Давай, хоть удобней тогда устроим тебя, чудо. Да и врачам я про смену планов и перенос мероприятия на завтра, должен сообщить, — пояснил, увидев, как Тала судорожно в его рубашку пальцами вцепилась, чтобы не отпустить. Не в этот раз…

Но… ладно, тут смысл был, пришлось позволить.